Она сидела в кровати, положив подбородок на согнутые колени, когда Муня внес два серебряных кубка. Они дружелюбно сидели, попивая крепчайший горячий кофе с виски и продолжая беседовать.
– Ты и сливки сюда добавил. Я бы не смогла так сделать, – сказала Рейчел. Муня вдруг показался ей таким усталым и беззащитным. Рейчел допила кофе и очень решительно посмотрела на него.
– Ты можешь провести ночь в моей постели, Муня, – она интуитивно чувствовала, как он расстроился, излив ей всю свою душу. Он был очень домашним человеком. Она улыбнулась. – А я вовсе не хищница. Мы только убаюкаем друг друга.
Муня посмотрел на нее.
– Я так надеялся, что ты попросишь меня об этом.
Он снял с себя одежду абсолютно без всякого стеснения и скользнул к ней в кровать. Они лежали обнявшись, и Муня заплакал.
– Все хорошо, – шептала Рейчел. – Я здесь, с тобой. – Вскоре они быстро уснули, продолжая крепко обнимать друг друга.
Рейчел проснулась раньше Муни. Она потихоньку встала и пошла на кухню. Заглянув в холодильник, достала оттуда шесть рогаликов, лежавших в пакетике, приготовила кофе и понесла все на подносе в спальню.
Муня уже проснулся. Вид у него был как у беззащитного маленького ребенка.
– Знаешь, Рейчел, – сказал он, и при этом его глаза широко распахнулись от удивления. – Ты – первая женщина, с которой я провел ночь.
Рейчел рассмеялась.
– Ну, а ты для меня – только второй мужчина. Разве это ужасно?
– Не говори глупостей, Рейчел. Так приятно прильнуть к другому человеческому существу, которое тебя понимает. Это великое чудо!
Рейчел кивнула.
– Мне тоже этого не хватает. Я так привыкла засыпать рядом с теплым живым телом. – Она поставила поднос с завтраком на кровать и снова забралась в постель. Муня взял рогалик. Рейчел с чувством воскликнула: – Возможно, наступит день, когда мужчины и женщины смогут ложится в кровать и просто расслабляться.
Муня с тоскливой задумчивостью ответил:
– Возможно, придет такое время, когда люди будут ложиться в кровать, не требуя ничего друг от друга. Знаешь, Рейчел, я не о сексе тоскую, я всегда, если захочу, смогу увидеть эротический сон. Гораздо больше мое сердце тоскует по сердечному и любящему партнеру.
– Я понимаю, о чем ты. Я тоже истосковалась по нему. Теперь, когда я вдруг оказалась предоставлена сама себе, моя душа натыкается на огромные айсберги одиночества.
Рейчел откусила свой рогалик и добавила:
– Иногда, когда гуляю по улице, меня охватывает необъяснимое волнение. Такое безотчетное чувство! Я словно птичка, попавшая в сети и стремящаяся выбраться оттуда изо всех сил. Наступает момент, когда кажется, что небо обрушивается на мою голову. Я стрелой влетаю в магазин, – она засмеялась. – Люди думают, что я сошла с ума.
– Нет. Большое количество людей испытывают то же самое. Я успокаиваю многих заблудших членов сегрегации. То, что ты описала, точь-в-точь совпадает с их переживаниями, только у всех свои образы. Так чудесно, когда ты успокаиваешь меня, Рейчел. – Они улыбнулись друг другу. – Какие планы на сегодня?
Рейчел задумалась.
– Я бы хотела просто побродить где-нибудь здесь, поблизости, заглянуть в магазинчики.
– Ладно. Пойду приму душ, и мы отправимся на прогулку по окрестностям. Днем нужно будет обязательно отдохнуть: вечером вернемся очень поздно.
– Ах, да, опера…
Они провели целый день, заглядывая во все маленькие магазинчики района, во многих витрины были завешены циновками из душистой травы.
– Устрицы, – заметила Рейчел и затащила Муню в маленький рыбный бар. – Они здесь гораздо дешевле, чем в Англии. – Они посидели за бутылкой «Пуйлли Фьюзе», закусывая парой дюжин крупных, остро пахнувших морем, устриц.
– Превосходно, – Рейчел жадно вдыхала аромат. – Просто восхитительно! Сижу здесь, в центре Гринвич Виллидж, и поедаю устриц. – Она набрала две огромных сумки футболок фирмы «Биг Эппл» и джинсов для Сары и Доминика.
Рейчел сидела в огромном оперном зале Линкольн-центра. К тому времени, как Мими страдала, стоя над мрачной могилой, Рейчел расстроилась окончательно.
– Муня, – сквозь слезы говорила она. – Ты не сказал мне, что люди отваливают такие деньги, чтобы терзать свою душу такой скорбью.
Ли, одна из приятельниц Муни, нежно обняла Рейчел.
– Тс-с, – шепнула она ей, смеясь. – Я представляла всех англичанок бесчувственными и холодными.
Она сильно, отнюдь не по-дамски, засопела, шмыгнула носом и промокнула глаза.
– Мне достаточно заглянуть в «Ридерз Дайджест» и я тут же вою. А уж «Лесси», – она выразительно мотнула головой, – напрочь выбивает меня из колеи.
– На этот раз, по-моему, вам повезло. Вот. Возьмите мой носовой платок. Ваш – совершенно мокрый.
– Спасибо, Ли, – Рейчел благодарно взглянула на нее.
Ли была молодой особой с поразительно яркой внешностью. Худенькая, по последней моде, с большим крючковатым носом и смоляными волосами. Но больше всего внимание Рейчел привлек сверкающий огонь ее глаз. Несмотря на то, что глаза были глубоко посажены, они отнюдь не казались маленькими. Более того, взгляд был живым и проницательным. Выражение лица Ли тут же запало Рейчел в душу. Оно излучало такую нежность! Рейчел опустила глаза на свой смятый платок. Где-то в глубине сознания шевельнулось смутное воспоминание.
Глава 44
Несколько дней спустя Рейчел лежала в объятиях Ли.
– Я знаю, что это, – сказала Рейчел. – Я всегда с нетерпением ожидала этого момента, когда в детстве любила лежать возле своей тетушки Эмили. – Она вздохнула. – С тех пор жизнь никогда не казалась мне простой или безопасной. – Она приподнялась на локте. – Ли, я не помню, что произошло прошлой ночью. – Рейчел смутилась. – Совершенно не привыкла к американским коктейлям.
Ли засмеялась и потянулась.
– Ну, милая, – Ли, обнаженная, лежала поверх своего пухового одеяла. – После ужина все ушли. Муне ты сказала, что хочешь остаться и поговорить со мной. Поэтому он пошел домой, а ты попросила меня заняться с тобой любовью.
Внезапно все отчетливо проступило в сознании Рейчел. Она ухмыльнулась.
– Да. Теперь припоминаю. Мы много смеялись. Ли, в свою очередь, улыбнулась Рейчел.
– Ты испытала такой бурный и восхитительный экстаз, – Ли покачала головой. – Затем ты открыла глаза, посмотрела на меня очень серьезно и сказала: «Благодарю тебя, Господи, за это». Я спросила, что ты подразумеваешь под этим. Но ты уже уснула. Ты только умудрилась пролепетать, что предпочитаешь заниматься этим с мужчинами, а потом отключилась и захрапела.
Рейчел чуть не провалилась на месте от стыда и ужаса.
– Ли, – наклонилась она к подруге, крепко поцеловав ее в губы. – Я вовсе не хотела тебя обидеть.
Ли нежно отстранила ее.
– Ты вовсе не обидела меня, Рейчел. Я все понимаю. Скорее всего, ты была замужем за человеком, который все время твердил тебе, что ты или фригидна, или лесбиянка, если не можешь отвечать на его ласки. Такое со многими женщинами случается. Как твое самочувствие сейчас?
– Здорово, хотя это и забавно. – Рейчел села. – Мне всегда было непонятно, как же можно заниматься любовью с другой женщиной. Теперь поняла.
– Ну и как это? – весело спросила Ли.
– Все равно, как я делала это сама, только не так одиноко. Мне приятна была мягкость твоей груди, но… – она запнулась.
– Ты можешь сказать мне, Рейчел. Мы же теперь подруги, помнишь? – Ли взяла Рейчел за руку.
– Мне не хватает мужского отличия. Хочу сказать, что возникает такое чувство, будто какой-то важный компонент – думаю, это слово подходит точнее всего – отсутствует.
Ли кивнула.
– Я имела те же ощущения, когда была замужем. Долгие годы боролась с чувством, словно то, что я сексуально разделяю с мужем, было слишком совместимым, приевшимся. Я искала разнообразия в ком-то другом, – Ли сцепила руки на затылке. Ее темно-оливковое тело с совершенными линиями и формами вытянулось поверх желтого пухового одеяла. – Я попробовала других мужчин даже во время нашего брака, но не нашла ничего пикантного. В конце концов, мы прекратили наши интимные отношения. Затем я повстречалась с Кейт, – ее лицо просветлело от одного только воспоминания. – Вот тогда-то я и постигла истинную суть любовных отношений.
– Что случилось с Кейт? – спросила Рейчел.
– Она умерла. – Ли устремила взгляд на противоположную стену, где висела фотография ее любовницы. – Она была издательницей. Мы познакомились через моего мужа. Полюбили друг друга. В те дни подобные отношения еще не вошли в моду, не то, что сейчас. – Она печально покачала головой. – Я потеряла опеку над своими двумя детьми, так как судья сказал, что лесбиянки не могут быть достойными матерями.
Она содрогнулась, вспомнив, как держась за Кейт, кричала в суде: «Верните мне детей!». Два подростка с серьезными лицами и взрослыми взглядами смотрели на нее с отвращением.
– Ладно, по крайней мере, это все в прошлом. Дети проводят много времени здесь, однако в душу им тогда здорово наплевали. И все-таки Кейт – это десять восхитительных лет моей жизни! На день Благодарения исполнится два года, как она умерла.
– Ты знаешь, почему отдаешь предпочтение женщинам? – спросила Рейчел.
Ли поднялась на ноги.
– Подожди. Возьму сигарету. – Она вернулась в комнату, закурив «Мальборо». – Я много лет ломала голову над этим вопросом, но, когда ответ нашелся, меня он уже больше не волновал. Моей избранницей стала Кейт. Не потому что она была женщиной. Это вполне мог оказаться бы и мужчина, с равным успехом. В Кейт заключалось нечто уникальное только для меня. То же она испытывала и по отношению ко мне. Для нас не имело существенного значения, какую форму имеют наши гениталии. Вот почему для нас явилось тягчайшим испытанием вмешательство других людей в наши отношения. Они принадлежали исключительно нам, и были сугубо личными. – Голос ее стал сердитым.
– А как же группировки мужчин – гомосексуалов?
Ли замолчала и посмотрела на Рейчел.
– Нельзя выхватить интимные отношения и превратить их в политическое движение. Ничего не выйдет. Посмотри, что творится между мужчинами и женщинами. – Рейчел закатила глаза. Ли горько засмеялась. – В Америке лелеют несбыточную надежду, что мужчины якобы изменят что-то вокруг женщин, изобретут новые взаимоотношения, и это позволит женщинам занять полноправное место в мире. А на деле все происходит так, что мужчины настолько враждебны к женщинам, от них исходит такая угроза, что большинство женщин, достигших независимости, оказываются в одиночестве. Или же, от этого я тоже не в восторге, они устремляются друг к другу в поисках душевного покоя, а затем приходят к единодушному мнению, что мужчины – их враги. Однако врага-то не существует, Рейчел. Ты понимаешь это?
Рейчел совершенно некстати засмеялась.
– По-моему, не огорчаться и не сердиться на Чарльза – дело весьма трудное.
«Не говоря уже о Лиаме», – подумала она.
– Подумай, Рейчел. Ты выбрала Чарльза, и, держу пари, совершенно ошибочно. Женщины не могут загонять мужчину вить себе гнездышко, а затем вопить о том, что они не изменились.
– А почему, собственно говоря, они должны меняться? Чарльз пальцем о палец в доме не ударил. У него есть мама, Антея, прислуга, выполняющая любую его прихоть, – резко сказала Рейчел. – Ему даже сморкаться самому не приходится.
– Да, но кто обеспечивает систему поддержки его отвратительного махрового нарциссизма.
– Полагаю, другие женщины.
– Точно. Порядок наводить надо начинать с дома каждой конкретной женщины. Слишком много наших сестер выкладываются, чтобы обустроить мир на всей планете, но забывают о дерьме, которым завален собственный задний двор.
– Ты абсолютно права, – засмеялась Рейчел. – И все-таки, Ли, знаешь, мне очень хочется теплых любовных взаимоотношений с кем-нибудь. После минувшей ночи, я поняла, что в основе моей лежит сексуальное влечение к мужчинам, а не к женщинам, – она задумалась. – Действительно, я не только поняла, что не извращенка, но вычистила множество негативных ощущений в душе. Все они были порождены Чарльзом. Кроме того, я поняла, что для меня отрезан путь в какие-то группировки или объединения гомосексуалистов. Это совершенно неприемлемо как альтернатива. Жаль, но снова передо мной безбрежные просторы одиночества. И все-таки, в качестве друзей я предпочтение отдаю женщинам. Существуют единицы мужчин, которые интересны и искренни в той же степени, как и женщины. – Рейчел вдруг загрустила по Джейн.
– Бедные мужчины, – сказала Ли. – Они такие эмоциональные калеки. Однако нехорошо нам выбивать у них костыли. Иначе они поднимут их против нас. Ладно, Рейчел. Нью-йоркцы так болтливы. Хватит философствовать. Давай вставать. Я свожу тебя на прогулку в центральный парк. С Муней мы встретимся за обедом. Я знаю один приятный китайский ресторанчик. Держи. Одолжу тебе джинсы и свитер.
Рейчел всячески избегала вопросительных взглядов Муни. Втроем они сидели в ресторане «Пенг», расположенном на 44-й улице восточной части города.
– Попробуй пирог с голубятиной и водяными каштанами, – посоветовал Муня.
– Нет, по-моему, Рейчел стоит попробовать блюдо «Дракон и феникс» – настояла Ли.
– А что это?
– Это особое блюдо, приготовленное из цыпленка и омара.
– Но, – Муня невинно посмотрел на Ли, – Рейчел уж наверняка понравится бамбуковая корзиночка, на которой подают пирог.
Рейчел утвердительно кивнула. Ли засмеялась.
– Сдаюсь, но вино буду выбирать я.
– Подумать только, я спала в одной кровати с Муней и занималась любовью с женщиной, – тихонько прошептала Рейчел.
Ли весело поинтересовалась.
– Что, Рейчел, замечталась?
Рейчел покраснела и понадеялась, что Ли не прочтет ее мысли: довольно странно сидеть за одним столом с одетой Ли, когда всего несколько часов назад обе лежали в постели абсолютно голыми. И к Муне, и к Ли, Рейчел испытывала почти что родственные теплые чувства.
Ресторан был переполнен. Рейчел никак не могла привыкнуть к этому шуму.
– Американцы всегда так кричат? – спросила Рейчел у Муни.
– Нет, Рейчел, только нью-йоркцы.
– Мы все много вопим, – вставила Ли.
– Перебиваем друг друга, – поддразнил ее Муня. – В самом деле, Ли, тебе стоило бы немного позаимствовать сдержанности от англичан.
Ли покачала головой.
– Слушай, Муня, я буду восторгаться вашими прекрасными старинными зданиями, но отнюдь не вашими эмоционально оцепенелыми мужланами. – Она передернула плечами. – Однажды я провела в Англии целое лето. Дождь шел не переставая…
– Так уж и не переставая, – засмеялась Рейчел.
– И, – продолжила Ли, – в картинной галерее мне сделал предложение мужчина без подбородка и выступавшими, как у кролика, зубами.
– Неужели? – удивилась Рейчел. – А я-то думала, что ты до смерти была запугана англичанами.
Ли рассмеялась.
– Вообрази, можно ли получить наслаждение с человеком, который говорит: «Позвольте, не будете ли вы так любезны отобедать со мной?» – она весело передразнила своего потенциального соблазнителя.
– Я думала, такое бывает только в кино.
– К сожалению, не только в старых фильмах, – сухо сказала Рейчел. – Наша английская система школьного образования на самом деле поставляет своеобразных евнухов. Положение дел немного улучшилось с тех пор, как я закончила школу, но, честно, Ли, какое это испытание для маленького мальчика. Французы или итальянцы, по крайней мере, позволяют своим детям визжать, а мы должны держать все в себе наглухо застегнутым. Женщины в Англии страшатся, что прослывут агрессивными или крикливыми. Мэгги Тэтчер называют «Железная Леди», и вряд ли она умеет повышать свой голос. Она призналась, что однажды кричала. Газеты подняли такую шумиху!
– Вот почему я выбрал жизнь в Нью-Йорке, – Муня посмотрел на Рейчел. – Теперь ты поняла, почему?
Рейчел кивнула.
– Словно ты находишься в бутылке с шампанским, – она слегка захмелела. – И я чувствую себя одним из маленьких золотистых пузырьков, вырывающихся вместе с сотнями других пузырьков.
– Эй, что вы хотите делать сегодня? – спросила Ли.
– Как насчет Таймс-сквер?
– О, Рейчел, – запротестовал Муня, – если честно, то это не лучшее место в мире. Там гораздо хуже, чем в Сохо в феврале.
– Неважно. Тебе следует помнить, что почти все мои представления об окружающем мире были твореньем кинотеатра в Лайм Реджис. Многие фильмы были американскими. Ей богу, мы не танцевали под джазовую музыку в кладовке. У нас в спортивном зале устраивался рок-н-ролл, а монахиня-надзирательница караулила, чтобы все было пристойно.
– А в наши дни в моде были подплечики и русские чайни, – засмеялась Ли.
– Отличная идея, – сказал Муня. – Пошли отсюда. Хочу показать Рейчел настоящую русскую чайню, – он посмотрел на Рейчел. – Это недалеко от Карнеги-Холл.
– Чудесно, но мне нужно вовремя вернуться домой, чтобы позвонить Клэр и детям.
– Сделаешь это завтра. Ты же вчера только звонила, помнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Ты и сливки сюда добавил. Я бы не смогла так сделать, – сказала Рейчел. Муня вдруг показался ей таким усталым и беззащитным. Рейчел допила кофе и очень решительно посмотрела на него.
– Ты можешь провести ночь в моей постели, Муня, – она интуитивно чувствовала, как он расстроился, излив ей всю свою душу. Он был очень домашним человеком. Она улыбнулась. – А я вовсе не хищница. Мы только убаюкаем друг друга.
Муня посмотрел на нее.
– Я так надеялся, что ты попросишь меня об этом.
Он снял с себя одежду абсолютно без всякого стеснения и скользнул к ней в кровать. Они лежали обнявшись, и Муня заплакал.
– Все хорошо, – шептала Рейчел. – Я здесь, с тобой. – Вскоре они быстро уснули, продолжая крепко обнимать друг друга.
Рейчел проснулась раньше Муни. Она потихоньку встала и пошла на кухню. Заглянув в холодильник, достала оттуда шесть рогаликов, лежавших в пакетике, приготовила кофе и понесла все на подносе в спальню.
Муня уже проснулся. Вид у него был как у беззащитного маленького ребенка.
– Знаешь, Рейчел, – сказал он, и при этом его глаза широко распахнулись от удивления. – Ты – первая женщина, с которой я провел ночь.
Рейчел рассмеялась.
– Ну, а ты для меня – только второй мужчина. Разве это ужасно?
– Не говори глупостей, Рейчел. Так приятно прильнуть к другому человеческому существу, которое тебя понимает. Это великое чудо!
Рейчел кивнула.
– Мне тоже этого не хватает. Я так привыкла засыпать рядом с теплым живым телом. – Она поставила поднос с завтраком на кровать и снова забралась в постель. Муня взял рогалик. Рейчел с чувством воскликнула: – Возможно, наступит день, когда мужчины и женщины смогут ложится в кровать и просто расслабляться.
Муня с тоскливой задумчивостью ответил:
– Возможно, придет такое время, когда люди будут ложиться в кровать, не требуя ничего друг от друга. Знаешь, Рейчел, я не о сексе тоскую, я всегда, если захочу, смогу увидеть эротический сон. Гораздо больше мое сердце тоскует по сердечному и любящему партнеру.
– Я понимаю, о чем ты. Я тоже истосковалась по нему. Теперь, когда я вдруг оказалась предоставлена сама себе, моя душа натыкается на огромные айсберги одиночества.
Рейчел откусила свой рогалик и добавила:
– Иногда, когда гуляю по улице, меня охватывает необъяснимое волнение. Такое безотчетное чувство! Я словно птичка, попавшая в сети и стремящаяся выбраться оттуда изо всех сил. Наступает момент, когда кажется, что небо обрушивается на мою голову. Я стрелой влетаю в магазин, – она засмеялась. – Люди думают, что я сошла с ума.
– Нет. Большое количество людей испытывают то же самое. Я успокаиваю многих заблудших членов сегрегации. То, что ты описала, точь-в-точь совпадает с их переживаниями, только у всех свои образы. Так чудесно, когда ты успокаиваешь меня, Рейчел. – Они улыбнулись друг другу. – Какие планы на сегодня?
Рейчел задумалась.
– Я бы хотела просто побродить где-нибудь здесь, поблизости, заглянуть в магазинчики.
– Ладно. Пойду приму душ, и мы отправимся на прогулку по окрестностям. Днем нужно будет обязательно отдохнуть: вечером вернемся очень поздно.
– Ах, да, опера…
Они провели целый день, заглядывая во все маленькие магазинчики района, во многих витрины были завешены циновками из душистой травы.
– Устрицы, – заметила Рейчел и затащила Муню в маленький рыбный бар. – Они здесь гораздо дешевле, чем в Англии. – Они посидели за бутылкой «Пуйлли Фьюзе», закусывая парой дюжин крупных, остро пахнувших морем, устриц.
– Превосходно, – Рейчел жадно вдыхала аромат. – Просто восхитительно! Сижу здесь, в центре Гринвич Виллидж, и поедаю устриц. – Она набрала две огромных сумки футболок фирмы «Биг Эппл» и джинсов для Сары и Доминика.
Рейчел сидела в огромном оперном зале Линкольн-центра. К тому времени, как Мими страдала, стоя над мрачной могилой, Рейчел расстроилась окончательно.
– Муня, – сквозь слезы говорила она. – Ты не сказал мне, что люди отваливают такие деньги, чтобы терзать свою душу такой скорбью.
Ли, одна из приятельниц Муни, нежно обняла Рейчел.
– Тс-с, – шепнула она ей, смеясь. – Я представляла всех англичанок бесчувственными и холодными.
Она сильно, отнюдь не по-дамски, засопела, шмыгнула носом и промокнула глаза.
– Мне достаточно заглянуть в «Ридерз Дайджест» и я тут же вою. А уж «Лесси», – она выразительно мотнула головой, – напрочь выбивает меня из колеи.
– На этот раз, по-моему, вам повезло. Вот. Возьмите мой носовой платок. Ваш – совершенно мокрый.
– Спасибо, Ли, – Рейчел благодарно взглянула на нее.
Ли была молодой особой с поразительно яркой внешностью. Худенькая, по последней моде, с большим крючковатым носом и смоляными волосами. Но больше всего внимание Рейчел привлек сверкающий огонь ее глаз. Несмотря на то, что глаза были глубоко посажены, они отнюдь не казались маленькими. Более того, взгляд был живым и проницательным. Выражение лица Ли тут же запало Рейчел в душу. Оно излучало такую нежность! Рейчел опустила глаза на свой смятый платок. Где-то в глубине сознания шевельнулось смутное воспоминание.
Глава 44
Несколько дней спустя Рейчел лежала в объятиях Ли.
– Я знаю, что это, – сказала Рейчел. – Я всегда с нетерпением ожидала этого момента, когда в детстве любила лежать возле своей тетушки Эмили. – Она вздохнула. – С тех пор жизнь никогда не казалась мне простой или безопасной. – Она приподнялась на локте. – Ли, я не помню, что произошло прошлой ночью. – Рейчел смутилась. – Совершенно не привыкла к американским коктейлям.
Ли засмеялась и потянулась.
– Ну, милая, – Ли, обнаженная, лежала поверх своего пухового одеяла. – После ужина все ушли. Муне ты сказала, что хочешь остаться и поговорить со мной. Поэтому он пошел домой, а ты попросила меня заняться с тобой любовью.
Внезапно все отчетливо проступило в сознании Рейчел. Она ухмыльнулась.
– Да. Теперь припоминаю. Мы много смеялись. Ли, в свою очередь, улыбнулась Рейчел.
– Ты испытала такой бурный и восхитительный экстаз, – Ли покачала головой. – Затем ты открыла глаза, посмотрела на меня очень серьезно и сказала: «Благодарю тебя, Господи, за это». Я спросила, что ты подразумеваешь под этим. Но ты уже уснула. Ты только умудрилась пролепетать, что предпочитаешь заниматься этим с мужчинами, а потом отключилась и захрапела.
Рейчел чуть не провалилась на месте от стыда и ужаса.
– Ли, – наклонилась она к подруге, крепко поцеловав ее в губы. – Я вовсе не хотела тебя обидеть.
Ли нежно отстранила ее.
– Ты вовсе не обидела меня, Рейчел. Я все понимаю. Скорее всего, ты была замужем за человеком, который все время твердил тебе, что ты или фригидна, или лесбиянка, если не можешь отвечать на его ласки. Такое со многими женщинами случается. Как твое самочувствие сейчас?
– Здорово, хотя это и забавно. – Рейчел села. – Мне всегда было непонятно, как же можно заниматься любовью с другой женщиной. Теперь поняла.
– Ну и как это? – весело спросила Ли.
– Все равно, как я делала это сама, только не так одиноко. Мне приятна была мягкость твоей груди, но… – она запнулась.
– Ты можешь сказать мне, Рейчел. Мы же теперь подруги, помнишь? – Ли взяла Рейчел за руку.
– Мне не хватает мужского отличия. Хочу сказать, что возникает такое чувство, будто какой-то важный компонент – думаю, это слово подходит точнее всего – отсутствует.
Ли кивнула.
– Я имела те же ощущения, когда была замужем. Долгие годы боролась с чувством, словно то, что я сексуально разделяю с мужем, было слишком совместимым, приевшимся. Я искала разнообразия в ком-то другом, – Ли сцепила руки на затылке. Ее темно-оливковое тело с совершенными линиями и формами вытянулось поверх желтого пухового одеяла. – Я попробовала других мужчин даже во время нашего брака, но не нашла ничего пикантного. В конце концов, мы прекратили наши интимные отношения. Затем я повстречалась с Кейт, – ее лицо просветлело от одного только воспоминания. – Вот тогда-то я и постигла истинную суть любовных отношений.
– Что случилось с Кейт? – спросила Рейчел.
– Она умерла. – Ли устремила взгляд на противоположную стену, где висела фотография ее любовницы. – Она была издательницей. Мы познакомились через моего мужа. Полюбили друг друга. В те дни подобные отношения еще не вошли в моду, не то, что сейчас. – Она печально покачала головой. – Я потеряла опеку над своими двумя детьми, так как судья сказал, что лесбиянки не могут быть достойными матерями.
Она содрогнулась, вспомнив, как держась за Кейт, кричала в суде: «Верните мне детей!». Два подростка с серьезными лицами и взрослыми взглядами смотрели на нее с отвращением.
– Ладно, по крайней мере, это все в прошлом. Дети проводят много времени здесь, однако в душу им тогда здорово наплевали. И все-таки Кейт – это десять восхитительных лет моей жизни! На день Благодарения исполнится два года, как она умерла.
– Ты знаешь, почему отдаешь предпочтение женщинам? – спросила Рейчел.
Ли поднялась на ноги.
– Подожди. Возьму сигарету. – Она вернулась в комнату, закурив «Мальборо». – Я много лет ломала голову над этим вопросом, но, когда ответ нашелся, меня он уже больше не волновал. Моей избранницей стала Кейт. Не потому что она была женщиной. Это вполне мог оказаться бы и мужчина, с равным успехом. В Кейт заключалось нечто уникальное только для меня. То же она испытывала и по отношению ко мне. Для нас не имело существенного значения, какую форму имеют наши гениталии. Вот почему для нас явилось тягчайшим испытанием вмешательство других людей в наши отношения. Они принадлежали исключительно нам, и были сугубо личными. – Голос ее стал сердитым.
– А как же группировки мужчин – гомосексуалов?
Ли замолчала и посмотрела на Рейчел.
– Нельзя выхватить интимные отношения и превратить их в политическое движение. Ничего не выйдет. Посмотри, что творится между мужчинами и женщинами. – Рейчел закатила глаза. Ли горько засмеялась. – В Америке лелеют несбыточную надежду, что мужчины якобы изменят что-то вокруг женщин, изобретут новые взаимоотношения, и это позволит женщинам занять полноправное место в мире. А на деле все происходит так, что мужчины настолько враждебны к женщинам, от них исходит такая угроза, что большинство женщин, достигших независимости, оказываются в одиночестве. Или же, от этого я тоже не в восторге, они устремляются друг к другу в поисках душевного покоя, а затем приходят к единодушному мнению, что мужчины – их враги. Однако врага-то не существует, Рейчел. Ты понимаешь это?
Рейчел совершенно некстати засмеялась.
– По-моему, не огорчаться и не сердиться на Чарльза – дело весьма трудное.
«Не говоря уже о Лиаме», – подумала она.
– Подумай, Рейчел. Ты выбрала Чарльза, и, держу пари, совершенно ошибочно. Женщины не могут загонять мужчину вить себе гнездышко, а затем вопить о том, что они не изменились.
– А почему, собственно говоря, они должны меняться? Чарльз пальцем о палец в доме не ударил. У него есть мама, Антея, прислуга, выполняющая любую его прихоть, – резко сказала Рейчел. – Ему даже сморкаться самому не приходится.
– Да, но кто обеспечивает систему поддержки его отвратительного махрового нарциссизма.
– Полагаю, другие женщины.
– Точно. Порядок наводить надо начинать с дома каждой конкретной женщины. Слишком много наших сестер выкладываются, чтобы обустроить мир на всей планете, но забывают о дерьме, которым завален собственный задний двор.
– Ты абсолютно права, – засмеялась Рейчел. – И все-таки, Ли, знаешь, мне очень хочется теплых любовных взаимоотношений с кем-нибудь. После минувшей ночи, я поняла, что в основе моей лежит сексуальное влечение к мужчинам, а не к женщинам, – она задумалась. – Действительно, я не только поняла, что не извращенка, но вычистила множество негативных ощущений в душе. Все они были порождены Чарльзом. Кроме того, я поняла, что для меня отрезан путь в какие-то группировки или объединения гомосексуалистов. Это совершенно неприемлемо как альтернатива. Жаль, но снова передо мной безбрежные просторы одиночества. И все-таки, в качестве друзей я предпочтение отдаю женщинам. Существуют единицы мужчин, которые интересны и искренни в той же степени, как и женщины. – Рейчел вдруг загрустила по Джейн.
– Бедные мужчины, – сказала Ли. – Они такие эмоциональные калеки. Однако нехорошо нам выбивать у них костыли. Иначе они поднимут их против нас. Ладно, Рейчел. Нью-йоркцы так болтливы. Хватит философствовать. Давай вставать. Я свожу тебя на прогулку в центральный парк. С Муней мы встретимся за обедом. Я знаю один приятный китайский ресторанчик. Держи. Одолжу тебе джинсы и свитер.
Рейчел всячески избегала вопросительных взглядов Муни. Втроем они сидели в ресторане «Пенг», расположенном на 44-й улице восточной части города.
– Попробуй пирог с голубятиной и водяными каштанами, – посоветовал Муня.
– Нет, по-моему, Рейчел стоит попробовать блюдо «Дракон и феникс» – настояла Ли.
– А что это?
– Это особое блюдо, приготовленное из цыпленка и омара.
– Но, – Муня невинно посмотрел на Ли, – Рейчел уж наверняка понравится бамбуковая корзиночка, на которой подают пирог.
Рейчел утвердительно кивнула. Ли засмеялась.
– Сдаюсь, но вино буду выбирать я.
– Подумать только, я спала в одной кровати с Муней и занималась любовью с женщиной, – тихонько прошептала Рейчел.
Ли весело поинтересовалась.
– Что, Рейчел, замечталась?
Рейчел покраснела и понадеялась, что Ли не прочтет ее мысли: довольно странно сидеть за одним столом с одетой Ли, когда всего несколько часов назад обе лежали в постели абсолютно голыми. И к Муне, и к Ли, Рейчел испытывала почти что родственные теплые чувства.
Ресторан был переполнен. Рейчел никак не могла привыкнуть к этому шуму.
– Американцы всегда так кричат? – спросила Рейчел у Муни.
– Нет, Рейчел, только нью-йоркцы.
– Мы все много вопим, – вставила Ли.
– Перебиваем друг друга, – поддразнил ее Муня. – В самом деле, Ли, тебе стоило бы немного позаимствовать сдержанности от англичан.
Ли покачала головой.
– Слушай, Муня, я буду восторгаться вашими прекрасными старинными зданиями, но отнюдь не вашими эмоционально оцепенелыми мужланами. – Она передернула плечами. – Однажды я провела в Англии целое лето. Дождь шел не переставая…
– Так уж и не переставая, – засмеялась Рейчел.
– И, – продолжила Ли, – в картинной галерее мне сделал предложение мужчина без подбородка и выступавшими, как у кролика, зубами.
– Неужели? – удивилась Рейчел. – А я-то думала, что ты до смерти была запугана англичанами.
Ли рассмеялась.
– Вообрази, можно ли получить наслаждение с человеком, который говорит: «Позвольте, не будете ли вы так любезны отобедать со мной?» – она весело передразнила своего потенциального соблазнителя.
– Я думала, такое бывает только в кино.
– К сожалению, не только в старых фильмах, – сухо сказала Рейчел. – Наша английская система школьного образования на самом деле поставляет своеобразных евнухов. Положение дел немного улучшилось с тех пор, как я закончила школу, но, честно, Ли, какое это испытание для маленького мальчика. Французы или итальянцы, по крайней мере, позволяют своим детям визжать, а мы должны держать все в себе наглухо застегнутым. Женщины в Англии страшатся, что прослывут агрессивными или крикливыми. Мэгги Тэтчер называют «Железная Леди», и вряд ли она умеет повышать свой голос. Она призналась, что однажды кричала. Газеты подняли такую шумиху!
– Вот почему я выбрал жизнь в Нью-Йорке, – Муня посмотрел на Рейчел. – Теперь ты поняла, почему?
Рейчел кивнула.
– Словно ты находишься в бутылке с шампанским, – она слегка захмелела. – И я чувствую себя одним из маленьких золотистых пузырьков, вырывающихся вместе с сотнями других пузырьков.
– Эй, что вы хотите делать сегодня? – спросила Ли.
– Как насчет Таймс-сквер?
– О, Рейчел, – запротестовал Муня, – если честно, то это не лучшее место в мире. Там гораздо хуже, чем в Сохо в феврале.
– Неважно. Тебе следует помнить, что почти все мои представления об окружающем мире были твореньем кинотеатра в Лайм Реджис. Многие фильмы были американскими. Ей богу, мы не танцевали под джазовую музыку в кладовке. У нас в спортивном зале устраивался рок-н-ролл, а монахиня-надзирательница караулила, чтобы все было пристойно.
– А в наши дни в моде были подплечики и русские чайни, – засмеялась Ли.
– Отличная идея, – сказал Муня. – Пошли отсюда. Хочу показать Рейчел настоящую русскую чайню, – он посмотрел на Рейчел. – Это недалеко от Карнеги-Холл.
– Чудесно, но мне нужно вовремя вернуться домой, чтобы позвонить Клэр и детям.
– Сделаешь это завтра. Ты же вчера только звонила, помнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63