Обернувшись, я увидел, что слишком заторопился покинуть двор. Впопыхах я не посмотрел в зеркальце и врезался во въезжавшую во двор, вот везет-то! новенькую "девятку", только синего цвета. Из машины испуганно выскочила возмущенная пожилая дама, неопределенной формы, одетая в брючки и весьма прозрачную кофточку, при взгляде на которую в желудке у меня что-то произошло, какая-то неприятная моментальная реакция.
Пытаться рвануть вперед нечего было даже и думать, оттуда уже мчались в нашу сторону братки, выставив бивни и топоча ногами. Сзади путь мне преградила врезавшаяся в меня девятка.
Поняв, что мы в ловушке, схватил с сидения сумку, автомат и выскочил, увлекая за собой растерянную Иру, почти что выдернув её из машины, церемониться и что-то объяснять было категорически некогда.
- Товарищ милиционер! - завопила дама в прозрачной кофточке, заметив мою фуржку. - Куда же вы?! Вы разбили мне машину!
- Какая неприятность! Мои извинения! В знак компенсации, возьмите мою, мадам! - гаркнул я, стараясь не смотреть на то, что под кофточкой и указав ей широким жестом на ставшую бесполезной БМВ. - Ключи в зажигании...
И не дожидаясь слов благодарности, схватил Иру и потянул её за собой, даже не очень ещё сообразив, куда же нам бежать.
- Куда? - спросила опомнившаяся Ирина, на удивление сохраняя спокойствие, а я-то думал, что она обезумела от страха.
Затравленно оглянувшись по сторонам, я понял, что своим ходом мы далеко не уйдем, нас мигом догонят либо братки, либо менты, которые тоже проявили к нам интерес. Выпустил очередь под ноги летевшим к нам браткам, и увидел, что из металлических дверей подъезда, напротив которого мы остановились, выходит пожилой мужчина с собакой.
- Не запирайте! Мы забыли код! - закричала ему Ира, мгновенно сообразив, что нам нужно по одному моему взгляду на эту дверь.
И мы, не очень задумываясь о том, что сами прыгаем в мышеловку, бросились в казавшийся в эту минуту спасительным, подъезд. При этом затолкав обратно туда же и мужчину с собакой, которая в знак протеста против такого насилия над личностью, тут же демонстративно сделала на пол все свои дела, предоставив неоспоримые доказательства того, что ей непременно нужно было попасть на улицу.
Мы с Ириной одновременно, не сговариваясь, прислонились обессилено и в то же время облегченно, спиной к стене и перевели дыхание, не обращая внимание на бурное и дружное возмущение гражданина и его собаки.
Мы были в безопасности.
Мы были в ловушке.
Глава четырнадцатая
- Господа, или товарищи, не знаю, как вас называть! - возмущенно завел мужчина. - Зачем вы затолкали нас с Мунькой обратно в подъезд?! Это возмутительно! Вы же видели, к чему это привело!
- Что случилось? - спросила Ира, не заметившая демарша собачки.
Пришлось показать ей глазами на результаты, и на солидарно обиженную на нас парочку и пояснить без деталей.
- Кое-что произошло, - мягко сказал я. - Как говорят в таких случаях: создалась нештатная ситуация. Подробности потом расскажу.
- Мы что-то не так сделали, как нужно? Со всеми все в порядке? спросила она обеспокоено оглядывая собаку и её хозяина.
- Все со всеми в порядке, все в порядке, настолько, насколько это может быть в подобной ситуации, - поспешил я успокоить её. - Все нормально. А вот нам сейчас нужно куда-то сматываться. Мы сами, с головой и ногами, залезли в ловушку, как рыба в консервную банку.
- Скажите, в этом доме есть чердак? - спросила Ира у все ещё продолжавшего дуться и подозрительно коситься на нас мужчины.
- Девушка, вы хотя бы посмотрели, куда вы заходите? - удивленно посмотрел на неё через толстые стекла очков мужчина. - Это же девятиэтажный дом. Здесь, разумеется, есть выход на крышу, но если вы не умеете летать зачем он вам нужен? Вы, конечно, можете спуститься с неё по пожарной лестнице, но почему бы в таком случае вам просто не выйти на улицу из этих дверей? Это одно и то же.
Ира осмотрела мужчину оценивающим взглядом с ног до головы, он попытался распрямить плечи под этим оценивающим взглядом, но вместо этого почему-то старательно привстал на носки, потянув смешно вверх морщинистую стариковскую шею.
Собака, с неудовольствием наблюдавшая за непристойными, с её точки зрения, упражнениями хозяина, презрительно заурчала и демонстративно встала на задние лапы, вильнув хвостом, заставив хозяина покраснеть.
- Вот так бывает всегда, когда уделяешь внимание посторонним людям, развел он руками. - Она у меня ужас какая ревнивая.
Собака неодобрительно посмотрела на него и заурчала.
- Вы должны пригласить нас в гости, - категорично заявила Ирина.
До такого и я бы не додумался, хотя она была права, стоять в подъезде и покорно ждать, когда менты выломают двери, или узнают код, для нас было самоубийством.
Гражданин посмотрел на нас громадными за стеклами линз глазами и спросил с наивной прямотой:
- А вы кто - бандиты?
- Разве мы похожи на бандитов? - обезоруживающе широко и дружелюбно улыбнулась, демонстрируя великолепные зубы, Ира.
Я тоже, следуя её примеру, старательно улыбнулся во все шестьдесят четыре, отчего собака почему-то тихо зарычала, спрятавшись на всякий случай за ногу хозяина. Наверное, она то, что я всегда считал улыбкой, всегда считала оскалом.
Хозяин, прежде чем ответить, почему-то покосился на меня, внимательно осмотрел и ответил дипломатично:
- Вот про него я могу сказать точно, что на милиционера он не похож.
Я, как мне показалось, незаметно, глянул на себя: плащ расстегнут, один погон повис, под милицейским форменным плащом вполне цивильный дорогой костюм, кремовая рубашка и съехавший на сторону дорогой шелковый галстук. Да, на милиционера я был не похож. Но времени объясняться у нас не было.
- Знаешь, дядя, - заявил я со вздохом, - мне не хотелось бы тебе этого говорить, но ты уж лучше пригласи нас, иначе отберу ключи, и мы войдем в твою каморку сами, да ещё и тебя забудем пригласить.
- Зачем так грубо, Костя? - ахнула Ира.
- Он прав, девушка, - развел руками мужчина. - Насколько я понимаю, за вами гонятся, не знаю уж кто, да и не хочу знать, будем все же надеяться, что вы не бандиты, я, конечно, извиняюсь, но мне очень не хотелось бы помогать бандитам. Если за вами гонятся, значит нужно поторопиться. Только я что? Чем я помогу? Я приглашу вас в гости. Я - пожалуйста. Ну и что дальше? Дело не в том, что я вас боюсь, мне незачем бояться: взять у меня нечего, да если бы и было что, я не стал бы защищать вещи ценой жизни. Вещи - это всего лищь вещи, а жизнь все же жизнь, пусть даже и плохонькая. Впрочем, это все лирика. Допустим, я приглашу вас в гости. Но я живу на девятом этаже. Что мы будем делать дальше? За вами могут прислать вертолет? Или вы спуститесь в канализацию через унитаз? Пойдемте, я приглашаю вас, наверное, я не прав, но мне ужасно интересно, как вы сумеете уйти. Я всю жизнь любил читать детективы, надо же хоть раз в жизни и поучаствовать.
Он повернулся, позвал свою собачку, пощелкав пальцами, и мы всей компанией пошли к лифту.
Лифт был неправдоподобно большущий, и в нем можно было запросто играть в футбол, разбившись на две команды, или в другие подвижные игры, да ещё и болельщикам место осталось бы. А что - неплохая идея построить мини стадион в лифте...
Но развить эту грандиозную и общественно-полезную идею, сулившую коммерческий успех, я не смог, просто не успел, мы приехали. На площадку девятого этажа выходили четыре одинаковые металлические двери коричневого цвета без обивки.
- Вот мы и прибыли в нашу резервацию, господа-товарищи. Прошу! торжественно провозгласил хозяин, открывая двери.
- Почему в резервацию? - рассеянно переспросила Ира.
- Потом объясню, - почему-то грустно вздохнул хозяин. - Вы пока переговорите между собой, вам есть о чем, а я очень быстро сделаю кофе и бутерброды. Вы будете кушать бутерброды с маргарином и докторской колбасой?
Ира при последних словах изобразила легкую гримасу, а я почему-то беспричинно обидевшись за это на нее, как, наверное, обиделся бы на неё каждый человек, знавший, что такое бедность не понаслышке, и отозвался нарочито громко, демонстративно глядя ей прямо в глаза:
- Я лично буду с большим удовольствием, я с утра не завтракал и люблю бутерброды с маргарином и колбасой.
Ира все поняла, смущенно отвела взгляд и громко заявила:
- Я тоже хочу кушать и с удовольствием съем бутерброды с маргарином, и с чем угодно.
И победно весело посмотрела на меня.
Хозяин ушел на кухню, а я моментально бросился обследовать окна однокомнатной квартиры. Вид из окна был отвратительный: внизу стояли кучи машин, все было оклеено желтыми лентами, обозначавшими ограждение, подъехала крытая машина со спецназом, из которой выпрыгивали бойцы в камуфляже, масках и с автоматами. Добавилось и милицейских машин, появились "скорая" и пожарная машины. Зевак удалось оттеснить от дома довольно далеко, от подъезда отъехала перевозка, наверное, повезли трупы. Следом уехал "автозак" в сопровождении машины с мигалкой, зачем сопровождение непонятно, вряд ли после такой яростной перестрелки кто-то из выведенных из квартиры бандитов остался жив.
Значит, все же кого-то удалось задержать. Возле нашего подъезда копошились несколько человек, колдуя около металлических дверей, вокруг них стояли, задрав стволы автоматов вверх, глядя в окна, несколько спецназовцев. Я с трудом удержался от соблазна запустить в них чем-нибудь. И запустил бы, чтобы не тратить патроны. Толку было мало. По времени я от такой выходки мало что выиграл бы, а эти вояки могли открыть огонь по окнам, и кто знает, насколько точно они стреляют. Не хватало только, чтобы гражданских тут положили, наверняка полным-полно жильцов смотрят за происходящим из окон квартир. Не каждый день показывают во дворе бесплатное кино.
Расторопный хозяин уже принес с кухни кофе и несколько бутербродов на тарелочке. Кофе был растворимый, и по вкусу даже не кофе, а кофейный напиток. Но я героически выпил его и даже съел пару бутербродов. Ирина выпила кофе, на этот раз сумев сдержать свои эмоции аристократки.
- Ну, вы уже придумали, как уйдете отсюда? - спросил нетерпеливый хозяин, щуря свои умные маленькие глазки, увеличенные линзами, из-под седых бровей. - Вы не подумайте, я не к тому, что вы мне уже надоели как гости, помилуй бог, как можно мне надоесть? Ко мне так часто приходят гости, что я радуюсь визиту каждого таракана, не то что живых собеседников. Просто мне интересно, что можно придумать в такой, как кажется, безвыходной ситуации. А так, пожалуйста, будьте моими гостями сколько вам нужно. Вы знаете, я ведь не случайно назвал эту лестничную площадку резервацией. Здесь четыре одинаковые однокомнатные квартиры. Как видите, вполне приличные квартиры. И во всех четырех живут такие же одинокие старики, как я.
Мы не совсем одинокие старики. Наши дети купили нам, всем четверым, эти квартиры, дело в том, что они работают в одном большом банке, все вместе, и когда один из них решил это сделать, остальные сделали так же. Четверо молодых, преуспевающих людей, купили своим престарелым отцам квартиры в престижном доме, заметьте, в одном доме с ними, со своими детьми.
Только потом они позабыли, что мы живем в одном доме. Они снабжают нас деньгами, которые мы дружно не тратим, а живем на свои пенсии, они отдают нам свои старые телевизоры и холодильники, когда покупают себе новые, а они делают это часто, так что все у нас вполне современное и в рабочем состоянии. Только у них нет свободной минуточки забежать к отцам в гости и сесть поговорить с ними просто так, ни о чем. О футболе, о политике, о книгах. Да мало ли о чем ещё можно поговорить? Так много есть о чем поговорить...
Он неожиданно махнул рукой и сказал:
- Вы извините, вы не подумайте, что я жалуюсь, я все понимаю. У наших сыновей своя жизнь. У них семьи, работа, сейчас тяжелые времена, работать нужно много. Очень много. Но все же... Впрочем, у вас своих забот полно. Я думаю вот что: вы сами ничего не придумали. Я тоже ничего не могу придумать. И значит нужно собрать большой совет.
- Какой такой совет? - насторожился я.
- Мы с моими соседями стариками в случае, если кто-то оказывается в сложной ситуации, или не может принять самостоятельно трудное решение, собираем большой совет и вместе обсуждаем проблему. И что бы вы думали? Мы всегда находим решение!
Он с гордостью за себя и своих соседей осмотрел нас и спросил:
- Ну так как?
- Что "ну так как"? - меланхолически переспросил я.
- Собирать совет?
Вместо меня решение приняла Ира. И приняла его, практически не раздумывая. Она категорически заявила:
- Собирать!
Хозяин склонил голову на плечо и вопросительно посмотрел на меня. Сидевшая рядом с ним собака встала на лапы и в точности повторила его движение головой. В итоге на меня уставились четыре блестящих, умных и все понимающих карих глаза, плюс два голубых, принадлежащих Ирине. Как я мог сказать что-то против? И главное, что?
Хозяин, которого звали Леонтием Карловичем, тут же обзвонил своих соседей, важно вызвал их на большой совет, и каждый раз заглядывая предварительно в глазок, впустил их всех в квартиру.
И вот они сидели вокруг стола: могучий Матвей Васильевич, потомственный сталевар, высокий и худой, с прямой спиной. Геннадий Борисович, полковник в отставке. Театральный бутафор Савелий Власович и его закадычный приятель, наш хозяин, как оказалось, театральный гример, Леонтий Карлович.
Знакомство было кратким. Нас ни о чем не стали выспрашивать, с нас просто взяли честное слово, что мы не бандиты, а оказавшиеся в беде граждане, случайно наступившие на ногу бандитам. Обсуждение нашей проблемы тоже не заняло много времени. К нашему удивлению, старики оказались на редкость собранными и деловитыми. Возможно, этому способствовало то, что верховодил у них полковник в отставке Геннадий Борисович, который быстро и четко ставил вопросы и прерывал слишком словоохотливых. Остальные старички слушались его безропотно.
Хозяин квартиры кратко изложил суть дела, сведя предисловие к тому, что вот симпатичные молодые люди попали в сложную ситуацию, обратились к нему за помощью, и им надо помочь как-то выбраться из окруженного дома.
- А эти самые "симпатичные молодые люди" случайно не из тех, кто поднял стрельбу на улице? - спросил Савелий Власович.
Пришлось ответить.
- Да, я стрелял. Но только в ногу бандиту и в землю, - честно признался я. - Так получилось, что за нами гонятся бандиты. Мы были вынуждены оказать им сопротивление и, возможно, с юридической точки зрения, несколько превысили меры самозащиты.
- Допустим, что это так. А откуда у тебя этот милицейский плащ, оружие и фуражка? - спросил Геннадий Борисович.
- Это долгая история. Сейчас нет времени. Я могу сказать только то, что я забрал все это или у бандитов, или у людей, которые им помогают и покровительствуют, которые хотели нас убить и ограбить, - заявил я, умолчав о том, что мы сами в некоторой степени ограбили бандитов.
- Вы, барышня, можете дать честное слово, что вы не бандиты? - спросил полковник в отставке, глядя в глаза Ире.
- Могу, - не задумываясь и не отводя взгляда ответила она.
- А ты? - повернулся он ко мне.
- Могу, - так же уверенно и без колебаний ответил я.
- Хорошо, - после долгой паузы, морща лоб и напряженно хмурясь, принимая непростое для него решение, заявил нам Савелий Власович. - Идите на кухню, кофе выпейте, съешьте там чего-нибудь, а мы тут кое о чем помаракуем по-стариковски. Подумаем, что и как с вами делать. Мы быстро.
Поговорили они действительно быстро и действительно нашли выход. Несколько на первый взгляд безумный, но пожалуй, единственно возможный в данной сложнейшей для нас ситуации. Теперь все решало время.
Не откладывая, Леонтий Карлович занялся Ириной, ему в помощь остался Геннадий Борисович, а меня потащили за собой на лестничную площадку Матвей Васильевич и Савелий Власович.
Мы пришли в квартиру Матвея Васильевича, где на стенах висели почетные грамоты в самодельных рамочках, не очень умело, но любовно выпиленных лобзиком, вымпелы, фотографии. Висела на стене гитара с черным муаровым бантом на грифе, и бросалась в глаза большая фотография молодого парня в ладно сидящей на нем солдатской форме, беззаботно смеющегося, сидящего на броне БМП, картинно облокотившись на ствол пушки.
Судя по его беззаботному виду, когда его фотографировали, он, наверное, ещё не знал, что пушки стреляют в две стороны.
В углу комнаты стояла заботливо накрытая полосатым покрывалом новенькая инвалидная коляска, выставив сверкающие хромом обода и спицы.
- Это коляска моего внука, Саши, - заметив мой взгляд пояснил Матвей Васильевич, подавив украдкой тяжелый вздох. - Он вернулся из Чечни инвалидом, без ног и с тяжелым ранением головы. Его отец, мой сын, поручил мне заботиться о нем. Вот так мы вдвоем с Сашей и жили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45