Маленьким отрядом твоих лучших людей.
Бремет кивнул:
- Они будут двигаться к Актальзейскому замку. Магия ведьмы там
сильнее всего.
Байдевин повернулся к Норвику:
- Я отправляюсь с Бреметом. Наш небольшой отряд сможет двигаться
быстро. Госпожа наверняка движется в окружении большого войска, которое
может ее защитить, но которое не обладает подвижностью маленькой группы.
Самое большее за два дня мы нагоним ее и станем удерживать на месте до
подхода армии. Ятрай поведет вас.
Байдевин не задержался даже за тем, чтобы выслушать ответ кузена, и
не обратил внимания на протесты Ятрая, которому снова приходилось
оставаться в стороне от главных событий. Его небольшой отряд отправился в
путь еще до того, как рассвело.
Вел их Бремет. Он выбирал тропинки, по которым они могли двигаться
скрытно, но на хороших рысях. Байдевин скакал сразу позади Бремета, но
мысли его уносились далеко вперед.
Тайлек и Фелея вместе Война наконец-то началась, и Фелея первой
нанесла удар, застав их врасплох. Теперь они должны перехватить ее прежде,
чем она успеет укрыться в замке. Внутри его неприступных стен и Фелея, и
Норисса будут вне досягаемости.
Байдевин, не переставая, твердил себе, что до тех пор Нориссе не
причинят никакого вреда. В противном случае Фелея попыталась бы погубить
Нориссу сразу же.
К полудню отряд преодолел довольно большое расстояние. В полдень им
повстречался охотник, который уверял, что госпожа со своей свитой
пересекла этот район в нескольких милях к востоку буквально вчера. Услышав
это, Байдевин потребовал прибавить хода и настаивал на том, чтобы
двигаться напрямик, срезая углы дорог. Бремет не согласился с ним:
- На самом деле это только увеличит расстояние, которое нам нужно
преодолеть. Нам известно, куда они направляются. Мы не собираемся гнаться
за ними, мы должны опередить их и перерезать дорогу к замку.
Байдевин вынужден был согласиться с его рассуждениями, к тому же
Бремет лучше знал местность и был уверен, что им удастся исполнить
задуманное. Беспокойство Байдевина тем не менее нисколько не улеглось, и
он слепо подчинился, в то время как в голове его то и дело возникали
мрачные мысли то о мертвом Медвине, то об участи Нориссы, окруженной
врагами. Каждые несколько минут Байдевин пытался дотянуться до Нориссы при
помощи "неслышной речи", но ответа так и не получил.
"Это из-за расстояния, только из-за расстояния", - утешал себя
Байдевин, боясь даже подумать о том, что молчание Нориссы может
объясниться другими причинами.
Вскоре после полудня они обнаружили первую ловушку.
Бремет круто осадил своего кайфара перед тем, как въехать в небольшую
рощицу. Указав на густые заросли папоротника, что рос под деревьями, он
сказал:
- Мы уже проезжали здесь. И не один раз.
Байдевин вопросительно посмотрел на Бремета, и тот указал вперед, где
деревья осфо сменялись молодыми деревьями квеннер.
- Там, за деревьями, должны быть кусты свейла, а за кустами -
свободное пространство, поросшее тойлем и иглоцветом.
И действительно, когда они проехали вглубь рощи, они обнаружили
цветущую поляну. Байдевин тихо выругался Теперь, когда ему было указано на
это отклонение, он почувствовал в воздухе легкий запах магии. Это была
превосходно сделанная ловушка, а он, занятый своими мыслями, не обратил на
нее внимания и, может статься, так бы и продолжал двигаться по кругу,
ничего не замечая.
Заклинание было простым - обычное сбивающее с пути заклятье, и
Байдевин без труда разрушил чары. Однако та легкость, с которой он
уничтожил ловушку, ни в коей мере не ослабила его напряжения и гнева на
самого себя за то, что позволил себя одурачить. Теперь ему стало ясно, что
он должен был бы отбросить все свои горестные размышления и быть предельно
внимательным, чтобы вовремя обнаружить подобные уловки врага. На сей раз
его невнимательность уже подарила Фелее немало драгоценного времени.
Однако после этого случая Бремет, явно рассерженный тем, что его так
легко обвели вокруг пальца, решился пожертвовать скрытностью передвижения
ради скорости. Он поскакали изо всех сил и вскоре наткнулись еще на одну
такую же ловушку. На этот раз Байдевин не сплоховал и без труда разрушил
вражеские чары. Они остановились на ночлег только после захода солнца, и
то лишь затем, чтобы дать отдохнуть кайфарам. Огня зажигать не стали.
Сидя в молчаливой компании товарищей, Байдевин заставят себя немного
поесть холодного мяса и хлеба. У него совсем не было аппетита, но он
понимал, что не может позволить себе ослабеть от голода перед возможной
схваткой с могучей волшебницей. Ему потребовалось сделать над собой
усилие, чтобы глубоко вдохнуть и насладиться сладким ароматом цветущих
деревьев осфо и буйной красотой пышной растительности вокруг. Он сразу же
подумал о Нориссе. Это ее появление свело на нет заклятие медленной
смерти, на которую обрекла Сайдру Фелея. Страна снова ожила, и Байдевин
пообещал себе, что, пока цветет этот край, он не станет считать Нориссу
погибшей.
С первыми признаками надвигающегося рассвета Байдевин вскочил с
мягкой травы, на которой спал вместе с товарищами. Через очень короткое
время отряд продолжил свой путь.
Они продвигались вперед почти весь день, довольно быстро и без всяких
неприятностей. Солнце повисло над горизонтом на расстоянии меньше пяди,
когда они обнаружили поле битвы. Это была неширокая поляна в лесу, вся
изрытая и истоптанная. Повсюду на поляне видны были тела повстанцев в
коричневых кожаных камзолах, в последнем объятии смерти, обхвативших
солдат в стальных доспехах - некогда смертельных врагов, а теперь -
братьев, разделивших с ними одну судьбу. Окружающие поляну деревья были
сильно обожжены, а в земле были пробиты глубокие, еще дымящиеся колодцы -
следы волшебного огня. Они были столь свежими, что волосы на руках
Байдевина зашевелились, а во рту появился металлический привкус магии.
Бремет, не слезая с седла, разглядывал мертвые тела, и Байдевин заметил
нетерпеливый огонь, горящий под его нахмуренными бровями.
- Это кокарда Эксорма! Наши воины схватились здесь с солдатами самого
Тайлека.
Байдевин привстал в седле, каждая клеточка его существа трепетала под
воздействием витающих в воздухе запахов крови и примененной здесь магии.
- Должно быть, это Норисса сражалась с ними. Кто еще смеет надеяться
противостоять волшебству Тайлека?
Бремет внезапно поднял руку, требуя тишины, и замер, прислушиваясь.
Все замерли. Издалека доносился какой-то шум - не обычный шум каждодневной
лесной жизни, но все же этот шум, несомненно, был живым. Тонкий слух
Кальрика первым уловил это.
- Это Баллада Победы Кайла! Это наши! Они идут оттуда!
Не щадя усталых кайфаров, отряд Байдевина ринулся вглубь леса,
навстречу победителям. Вскоре среди деревьев они столкнулись с целой
ватагой повстанцев и приветствовали друг друга громкими криками. Байдевин
вздрогнул, как от боли, когда его затуманенные радостью глаза разглядели
Нориссу. Несколько повстанцев с триумфом несли ее на своих плечах, а она
размахивала окровавленным мечом и распевала вместе со всеми.
Сидя на своем кайфаре, Байдевин втиснулся в толпу, стараясь
приблизиться к носильщикам.
- Слава высшим силам, Норисса, ты невредима! Я почти потерял надежду!
Но она словно не слышала его. Ее взгляд был устремлен на отряд
Байдевина, который торопливо спешивался впереди. Она обернулась к
Байдевину только тогда, когда он, наклонившись вперед, потянул ее за
рукав, но ее улыбка была такова, словно Байдевин был всего-навсего одним
из многих, что окружали ее в час торжества. Затем она снова уставилась на
людей Бремета.
И вот Норисса сделала знак, чтобы ее отпустили, и легко соскочила на
землю. С радостным криком она поспешила вперед, расталкивая толпу.
Байдевин в смущении наблюдал за тем, как Норисса бросилась в объятия
удивленного Бремета.
Воинство повстанцев разразилось криками одобрения. Спешившихся
всадников окружили, радостно хлопая по плечам. Норисса приникла к Бремету
с жаром, какого Байдевину ни разу не доводилось видеть: обхватив его
руками за пояс, Норисса спрятала лицо у него на груди, а плечи ее
вздрагивали от рыданий.
Байдевин мог только смотреть. Он и представить не мог, что между
этими двумя существует такая сила притяжения. Так же, впрочем, как и сам
Бремет, ибо на лице его было написано немалое изумление. Он неуверенно
обнял Нориссу, бережно положив ей на плечи свои огромные руки.
Байдевин пытался утешить себя тем, что Норисса просто радуется тому,
что ей удалось вырваться из плена Тайлека. Он подъехал поближе, чтобы
услышать то, что скажет Норисса Бремету, но она, отерев слезы с лица,
сумела высказать все без слов. Подняв руки, она обхватила голову Бремета
и, наклонив ее к себе, нашла его губы в долгом и глубоком поцелуе.
Байдевин почувствовал, как его щеки начинают гореть. Все цвета
померкли перед глазами. В ушах раздавалось сердитое гудение, и Байдевин с
трудом сглотнул, так как горло его стискивали мрачные и опасные чувства.
Он бы хлестнул своего кайфара и ускакал, лишь бы не видеть этой сцены, но
его кайфар был со всех сторон зажат толпой и не мог двинуться с места. Тем
временем Норисса отступила на шаг назад и зарделась, словно лишь только
сейчас осознав, что они не одни на поляне. Байдевин отвернулся.
Наконец ликующие крики стихли, и Байдевин заставил себя снова
взглянуть на Нориссу. Прижимаясь к плечу Бремета, Норисса подняла руку,
улыбаясь и призывая к тишине.
- Не могу высказать словами мою радость от того, что я снова среди
своих друзей. Благодарю всех за мужество и доблесть...
Бремет, глядя над ее головой, встретился взглядом с Байдевином.
Замешательство в его глазах несколько притупило острие гнева, которое
нещадно терзало гнома. Повстанцы отозвались на ее слова громкими криками,
но она взмахнула рукой, призывая их к молчанию.
- Теперь нам нужно позаботиться о раненых и разделить добычу.
Добычу? То, что в битве с такими противниками, как Тайлек и Фелея,
должны быть раненые, не удивило Байдевина, но добыча? Откуда она тут
взялась?
Он последовал за Нориссой, которая направилась в хвост колонны. Он не
мог не любоваться мягкими изгибами ее тела и грациозной походкой, когда
она двигалась среди пятен света, проникающего сквозь плотный шатер листвы.
Порой случайный луч солнца попадал на ее волосы, спускающиеся до талии, и
тогда становился ясно различим синеватый отлив ее черных волос. Тени леса
обступали ее, и фигура Нориссы расплывалась, теряя свои очертания, но
когда она обернулась в сторону Байдевина, улыбка на ее лице была видна
отчетливо. Вскоре Норисса остановилась и приветствовала раненых, кто
ковылял вдоль длинного ряда фургонов или лежал на подводах.
Фургоны, в которые были запряжены лоснящиеся, сытые животные, были
сконструированы очень изящно и нагружены различными вещами, которых
хватило бы, наверное, чтобы снабдить ими три больших поселка. Байдевин
прислушался к обрывкам фраз, которыми перебрасывались возницы и повстанцы
из его отряда.
- ...люди из всех деревень...
- ...отыскать их след было легче легкого - мы шли по запаху
Джаабена...
- ...леди Норисса, которая решила исход битвы в нашу пользу. Ее магия
сильнее, чем магия госпожи!
Но Байдевин не почувствовал никакой радости, слыша смех своих
товарищей, вторящий рассказам о том, как солдаты противника поджали
хвосты, лишь только Тайлек и Фелея оставили их одних.
Прислушиваясь к этим разговорам, он пристально наблюдал за попытками
Бремета высвободить руку из рук Нориссы. Когда она взглянула на него с
неприкрытым неудовольствием, Бремет слегка поклонился и указал на караван.
- Я должен проследить за тем, чтобы для лагеря выбрали подходящее
место. Нам понадобится немало места для палаток и вода для животных.
Норисса сморщила носик и снова схватила его за руку.
- Пусть этим займется кто-нибудь еще. Ты нужен мне здесь. Что, если
люди Тайлека вернутся?
- О, тебя надежно защищают, моя госпожа, - уверил ее Бремет. - Твои
воины снова будут сражаться за тебя, если возникнет такая необходимость...
- он умоляюще взглянул на Байдевина. - К тому же я уверен, что тебе
хотелось поговорить с Советником Байдевином. Пусть он тебе расскажет о
своей армии, а я в скором времени вернусь.
Выражение недовольства изгладилось с лица Нориссы, и она с живым
интересом повернулась к Байдевину.
- Стало быть, тебе удалось получить военную помощь Дромунда.
Это, скорее, было утверждение, чем вопрос.
- Да. - Байдевин никак не мог понять, откуда взялось чувство
неловкости, когда теперь все внимание Нориссы было обращено на него. -
Именно поэтому мы вернулись так быстро. Армия движется следом за нами.
Когда нам стало известно о том, что тебя похитили, наш отряд выдвинулся
вперед, чтобы задержать Фелею до подхода основных сил. Я пошлю человека,
который направит их сюда, и армия будет здесь уже раньше завтрашнего
вечера.
- Ну, времени еще достаточно... - пробормотала Норисса, задумчиво
глядя куда-то в сторону. Затем она улыбнулась молчащему Бремету: - Я
думаю, что ты был прав. Давай поскорее станем лагерем, так как у нас еще
много дел.
Бремет попытался скрыть свою радость и облегчение. Он снова
поклонился и, послав Байдевину вопросительный взгляд, поспешно растворился
в толпе. Но у Байдевина не было ответов, наоборот, у него появились новые
вопросы, которые он не осмеливался задать. С сожалением он посмотрел
Бремету вслед. В обществе Нориссы Победительницы он чувствовал себя
неловко и скованно, но все же его беспокойный и дотошный нрав пересилил, и
он осмелился привлечь к себе внимание задумавшейся Нориссы.
- Норисса, я должен тебя спросить...
Норисса повернулась к нему со слабой улыбкой:
- Я знаю, что у тебя много вопросов, Байдевин, но пусть они подождут.
Сейчас я слишком устала.
Норисса повернулась и отошла к ближайшему фургону. Завернувшись в
вышитое покрывало, она уселась на сиденье и прикрыла глаза. Байдевин
позволил ей отъехать и удивился, почему он испытал такое сильное
облегчение, столкнувшись с открытым пренебрежением со стороны Нориссы.
Бремет вернулся довольно быстро, и Норисса приказала ему ехать возле
ее фургона. Она нисколько не скрывала своего неудовольствия его робкими
попытками воспользоваться мало-мальски подходящим предлогом, чтобы
отъехать в голову колонны или, напротив, задержаться, чтобы проследить за
арьергардом и удостовериться, что все в порядке. Байдевин подъехал к
фургону сзади и ехал так, чтобы видеть Нориссу, но не слышать того, о чем
она говорит с Бреметом.
Через некоторое время они достигли места стоянки - небольшого
травянистого луга, по середине которого протекал говорливый ручей. Лишь
только первые фургоны остановились, Бремет немедленно поскакал туда, чтобы
лично присмотреть за тем, как устанавливаются палатки и шатры, которые
были выгружены из этих фургонов. На минуту возникнув подле Нориссы, Бремет
снова исчез, и Байдевин в молчании добрался до границы луга. Там он
замкнулся в молчаливом одиночестве, пока вокруг кипела суета и торопливые
приготовления к ночлегу.
Вечерние тени протянулись уже на три четверти луга, и если у
противоположного его конца еще засветило неяркое вечернее солнце, то в
тени деревьев, где остановился Байдевин, сгустилась настоящая ночь. В
ветвях деревьев позади него раздалась высокая трель "ночного соглядатая".
Наступало то короткое время сумерек, когда последние из дневных существ
уже спрятались, а ночные еще не вылезли из своих нор и щелей. Это было
время изменения, и Байдевин всегда любил его и радовался его наступлению.
Однако сегодня напряжение не оставляло его. Он не знал, как быть дальше.
Больше дюжины острых вопросов не давали ему покоя, но он не мог
остановиться ни на одном.
Его уединение было нарушено Кальриком, который приблизился к нему.
После небольшого молчания он обвел рукой окружающий лес:
- Посты расставлены, хотя я не думаю, чтобы кто-нибудь из людей
Тайлека осмелился вернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46