Ильин повернулся и пошел прочь от места встречи. По крайней мере он знал одно: что прикоснулся к какой-то темной истории и эта случайно зафиксированная на пленку встреча Круглова с человеком, числящимся покойником во всех милицейских учетах, имеет какой-то тайный и явно незаконный характер. При таких обстоятельствах в целях собственной безопасности он не мог доложить начальству о полученной информации. Ему теперь предстояло действовать крайне осмотрительно и в одиночку. И начать следовало непосредственно с проверки самого Круглова, которому он до этого момента безоглядно доверял.
В душе у Ильина теплилась робкая надежда, что вскоре все разъяснится и он убедится в невиновности своего старшего товарища.
На следующий день Ильин, покопавшись в своих бумагах, нашел небольшое сообщение, которое могло заинтересовать Круглова, занимавшегося в последнее время раскрытием разбойных нападений на водителей, и отправился к нему в кабинет. Деловое обсуждение информации, послужившей предлогом для встречи, заняло не более десяти минут. И Ильин, сделав вид, что уже собирается уходить, вдруг повернулся к Круглову:
- Да, чуть не забыл, тут на днях словно привет с того света получил. Столкнулся на улице с одним старым архивным "источником", а он меня спрашивает: "За какие заслуги Серегу-Дембеля, осужденного на "червонец" за убийство Люськи, на волю через два года выпустили? Я, говорит, видел, как он в центре города в свою машину садился". Ну я объяснил, что он обознался: нет Сереги в живых. Но все равно всколыхнул во мне воспоминания. Хороший был у нас разведчик. Жаль, что так плохо кончил. Это надо же было допиться до чертиков и убить какую-то никчемную шлюху.
Сказав это, Ильин ничуть не покривил душой. Он и тогда, два года назад, жалел этого собровца, слишком вжившегося в роль уголовного типа. Хотя, если говорить откровенно, Ильин сомневался в истинности обстоятельств этого преступника. Но в те дни его не оказалось в городе: он отдыхал у моря и вернулся только через две недели, когда дело уже было практически завершено. Да и Круглов его тогда заверил, что, к сожалению, все так и было: скорее всего, парень по неосторожности смешал "травку" или "колеса" с водкой и под влиянием ужасающих воображение миражей совершил это преступление. И ничего теперь поделать нельзя.
А сейчас Ильин, вытаскивая на свет Божий те события двухгодичной давности, внимательно наблюдал за лицом Круглова, стараясь уловить малейшие проявления его реакции на произносимые им слова.
Похоже, этот разговор тому явно не по душе. Но причиной может быть просто нежелание вспоминать о неприятном провале так печально закончившего свою карьеру молодого собровца. "Ну теперь посмотрим, что он скажет", подумал Ильин.
Однако Круглов ограничился лишь коротким замечанием:
- Да, жаль парня, но, как говорится, все там будем.
Этот нейтральный, претендующий на философскую глубокомысленность комментарий лишал Ильина возможности продолжить развитие данной темы. И, начав собирать бумаги, Ильин мучительно размышлял: "Он как будто боится этого разговора и не желает его поддерживать. Здесь кроется не простое нежелание вспоминать собственную ошибку в работе с совершившим преступление собровцем. Одно теперь мне ясно: Круглов хочет утаить от меня и то, что собровец Климов после побега остался в живых, и сам факт его встречи с этим бежавшим из мест заключения зэком. И это умолчание знаменательно само по себе, хотя, возможно, все объясняется тем, что Круглов, вычислив беглеца, встретился с ним, но пожалел его: не стал задерживать и водворять обратно в зону: числится парень в покойниках, ну и пусть числится. В таком поведении Круглова есть резон, по крайней мере я сам бы оказался в затруднительном положении, столкнувшись с Сергеем-Тягачом где-нибудь на улице. И у меня бы возник соблазн отпустить этого несчастного парня, все равно уже записанного в покойники. Однако теперь, после того, как ликвидировали одного за другим Ветерка и Тушу, это вряд ли разумно: скорее всего, это сделал Тягач и такого человека отпускать уже нельзя. Он опасен".
Пауза затянулась, и Ильин, попрощавшись, направился к выходу. Он уже стоял в дверях, когда Круглов словно невзначай посоветовал:
- Так что, Ильин, не бери в голову лишние заботы, думая о покойниках, лучше подумай о живых, да и о самом себе. Кстати, как зовут твоего человека, который якобы видел мертвого собровца в городе?
- Да ты его не знаешь. Он уже совсем дряхлый старик, вот и едет помаленьку крыша. Ну ладно, пока ты прав. Как сказано в Евангелии: "Живые должны думать о живых..."
Выйдя из кабинета, Ильин стал спускаться по лестнице. "Круглов не только скрывает сам факт своей встречи с этим Тягачом, но и явно замешан в какой-то игре, замышляемой либо им, либо кем-то другим. И игра эта нешуточная, иначе он не высказал бы угрозы, предупредив, что мне не мешает подумать о живых и о себе самом, а не о покойниках. Хотя эту фразу можно истолковать по-разному. А старик хорошо держался, допустив единственный прокол и задав вопрос о моем "источнике", видевшем Тягача. Профессионал не дожен демонстрировать таким образом свою заинтересованность в этом деле".
Ильин вышел на улицу. Теперь он не сомневался, что Круглов по уши завяз в каком-то грязном деле, и ему предстояло принять нелегкое решение о проведении оперативно-розыскных разведывательных мероприятий в отношении своего старшего и опытного коллеги. Положение осложнялось тем, что ему по-прежнему надо было вести разработку в одиночку: он не мог идти с докладом к начальству, не зная, действует ли Круглов на свой страх и риск или выполняет указания кого-то, занимающего более высокое служебное положение.
Да, Ильин оказался в сложной ситуации и совсем не представлял, как сумеет из неё выкрутиться.
А Круглов после ухода молодого сыщика долго смотрел на закрывшуюся за ним дверь. Его мучили сомнения: действительно Ильину известно только то, что он ему сказал, или нечто большее. Если их встречу с Тягачом кто-нибудь видел и сболтнул, то выполнение его плана резко осложнилось. Но Круглов уже не мог дать задний ход: немедленная ликвидация Сурка означала для него долгожданное освобождение от пут этого страшного в своей всесильности человека. И, лишь переведя руками Тягача этого мафиози в разряд покойников, он мог почувствовать себя в относительной безопасности.
"Да, мне придется идти в этом деле до конца. Иначе я, считай, пропал. Хорошо, что акция намечена на завтра и мне надо продержаться только сутки. Даже если за мной установят наблюдение по докладу Ильина, то личных контактов с Тягачом до начала операции у меня уже не должно быть, а короткий звонок из телефона-автомата они вряд ли успеют засечь. Так что моя основная задача - это избежать наблюдения непосредственно в момент ликвидации Сурка и сразу после завершения операции. Ну с моим опытом уйти из-под слежки в нужный момент я сумею. Главное не насторожить их раньше времени и прикинуться, что я не замечаю "топтунов". Хотя, конечно, крайне нежелательно, чтобы они засекли мою встречу с "источником" из окружения Сурка. Но, возможно, я зря паникую и Ильин действительно верит, что его бывший агент обознался. А мне рассказал об этом лишь потому, что я непосредственно работал с этим собровцем. Правда я, признаться, допустил промашку, задав вопрос о его осведомителе. Это было опрометчиво и могло вызвать у молодого сыщика подозрения. Ну да ладно. Авось прорвемся: за двадцать с лишним лет в розыске и не такое видали".
Но это было слабое утешение. Нынешний риск имел существенную особенность: сейчас Круглов действовал не именем закона, а вопреки ему. И это вызывало у него особые опасения за свою дальнейшую судьбу. Он поставил на карту не просто свою и чужую жизнь, а собственное доброе имя, которым дорожил почти двадцать лет. Оставалось уже менее суток до решения его судьбы. А он все ещё продолжал надеяться на успех.
Первое, что сделал Ильин, покинув кабинет Круглова, это вышел на улицу и поехал к своему дому, надеясь застать на месте своего соседа по лестничной клетке Антипова, проработавшего в наружном наблюдении не один год и теперь находящегося на пенсии. Старик часто захаживал к Ильину, жаловался на сноху, не разрешавшую курить ему даже на кухне, и, нещадно смоля папиросы "Беломор", которые не желал менять ни на какие сигареты, часами рассказывал о своих подвигах во время службы. По его бахвальным словам всегда выходило, что именно он и его товарищи, ловко "проведя объект" по городу, выявляли главную улику, благодаря которой сыщики смогли арестовать опасного преступника. Иногда он расцвечивал свои рассказы подробностями лихих подвигов, когда во время тайного наблюдения "объект", не заметив слежки, совершал преступление и надо было лично задерживать отчаянно сопротивляющегося бандита.
Ильин часто сердился на эти незваные визиты, после которых приходилось вытряхивать из вазочки окурки и открывать окно, без особого успеха пытаясь выветрить крепкий запах никотина. Но Ильин терпел эти частые набеги старика, понимая, что никому теперь не нужный Антипов приходит к нему не покурить на свободе, а из желания вновь в своих рассказах воскресить в душе то ощущение своей необходимости людям и личной причастности к тайным, скрытым от других, но очень важным делам государственной службы.
И вот теперь, вынужденный действовать в одиночку на свой страх и риск, Ильин решил прибегнуть к помощи Антипова. Он позвонил соседу и попросил того зайти срочно к нему. Старик тут же спустился и позвонил в дверь.
- Вот что, Михалыч, у меня есть для тебя задание по службе, но опасное, а самое главное - очень уже деликатное, и знать о нем должны будем только ты да я. Если кто ещё узнает, то не сносить мне головы, да и ты себя подставить можешь. Надо денька два, от силы три "поводить" по городу одного человека. Заставлять тебя, сам понимаешь, не имею права. Так что думай, берешься за дело или нет.
К его удивлению, Антипов совсем даже не кинулся с радостью на выполнение задания, чтобы вновь почувствовать свою значимость и нужность людям. Он достал папиросу, закурил и лишь потом спросил:
- Почему официально вопрос об установлении "наружки" за этим человеком не поставишь? Только говори прямо, не крути.
- Ну, во-первых, у меня времени мало на оформление документов, а за ним надо было вести наблюдение, как говорится, вчера. Я хотел, чтобы ты "сел ему на хвост" уже через полчаса на своем "Запорожце". Но если боишься, то не надо, попробую обойтись без твоей помощи.
- Ты меня на это детское "боишься" не бери! Я не мальчишка, а серьезный человек и такое видел, о чем ты даже не подозреваешь. Но я должен знать, на что иду, и, главное. быть готовым к тому, с чем могу столкнуться. Итак, за кем надо ходить?
- Это я могу сказать, лишь если ты со мной в деле.
- Ну тогда хоть намекни. За уголовным авторитетом ходить не буду: и бесполезно на моем "Запорожце" гоняться за "мерседесом", и голову мне вмиг открутят и скажут, что так и было.
- Нет, меня интересует наш сотрудник из уголовного розыска.
- Подозреваешь в коррупции?
Ильин, немного поколебавшись, уклончиво сказал:
- Понимаешь, Михалыч, и сам не знаю. Хочу проверить кое-что. Только сдается мне, что он сам в опасности, и ты будешь ему вроде прикрытия.
Антипов посмотрел на Ильина своими проницательными старческими глазами:
- Ладно, Ильин, не хочешь говорить откровенно, не надо. Но твоя легенда о том, что я будто охраняю его от покушения, мне нравится: в случае чего, так и буду объяснять свое участие в слежке. И уж не обижайся, если у меня возникнут неприятности, то сошлюсь на тебя как на инициатора задания. Мне только не хватало на старости лет в противозаконное дело вляпаться. Так кого "вести", то есть охранять, надо?
Ильин подошел к шкафу, достал альбом с фотографиями и вынул из прорези снимок, где он был запечатлен на совещании вместе со своими коллегами, и, протянув фотокарточку Антипову, ткнул пальцем в изображение Круглова: - Вот этот.
- А, Круглов. Я его знаю. Пару раз по делам встречались, он нам задание корректировал. Можешь оставить фотографию себе, я и так его в любой толпе выявлю.
- Ну вот и хорошо. Поезжай прямо сейчас к управлению, он пока там, и жди. Машину поставь где-нибудь в стороне.
- А это ты уж, Ильин, мне не указывай. Я лучше тебя разбираюсь, где мне машину ставить. Вот только денег мне дай на бензин и прочие непредвиденные расходы. Сам понимаешь, всякое может случиться. И ещё одолжи фотоаппарат. Твой-то получше моей "Смены" будет.
- Ладно, Антипов, не обижайся. Это я так, к слову. Тут ты профессионал, тебе и карты в руки. Возьми фотоаппарат и деньги. Здесь негусто, но на бензин хватит. И еще, Круглов, конечно, сыщик опытный, и потому постарайся все же, чтобы он тебя не заметил.
- Будь спокоен. Я сам не менее тебя заинтересован: зачем мне лишние неприятности. Надеюсь, ты все сказал и меня зря не подставишь.
После ухода соседа Ильин лишь покачал головой: "До чего же Антипов недоверчив - старой закалки человек. Но зато опытный "топтун" и дело свое знает. Только бы Круглов его сразу не засек. Пожалуй, я напрасно к Круглову с разговором о Тягаче полез, насторожил мужика. Ну да ладно, дело сделано, не вернешь".
Ильин вздохнул и подошел к холодильнику. Время было обеденное, и не мешало бы перекусить и вновь ехать на работу. Теперь ему оставалось только ждать известий от Антипова. Больше ничего другого в данной ситуации он предпринять не мог.
Круглов, выйдя из здания управления, покрутился возле газетного киоска, затем пошел к автобусной остановке, но внезапно, сделав резкий поворот, вернулся назад к табачному киоску и купил пачку сигарет. Постояв минуты две в раздумье, чиркнул зажигалкой, несколько раз затянулся и, бросив едва начатую сигарету в урну, зашел в хозяйственный магазин. Там, делая вид, что рассматривает электротовары, запомнил лица всех вошедших вслед за ним в торговый зал. Из магазина опять двинулся к автобусной остановке. Первый автобус он пропустил, чтобы убедиться в отсутствии рядом с ним людей, зафиксированных его зрительной памятью возле газетного и табачного киосков и в хозяйственном магазине. Все вроде бы было спокойно.
До назначенного свидания с нужным ему человеком оставалось совсем мало времени, и Круглов, решив, что находится вне наблюдения, сел в очередной подъехавший к остановке автобус. На всякий случай он встал на задней площадке и стал всматриваться в машины, идущие следом. Их было три: "мерседес", "Жигули" седьмой модели и допотопный "Запорожец", который он сразу из-за маломощности отмел. Но ползущий за автобусом "мерседес", как только появилась возможность, резко взял в сторону и, обогнав автобус, ушел вперед и скрылся из вида. А у ближайшего поворота и "Жигули", и "Запорожец" свернули налево, а его автобус поехал по прямой.
Круглов облегченно вздохнул: "Нет, все в порядке, просто нервы шалят. Но перестраховка никогда не помешает".
А Антипов, с самого начала наблюдавший за выкрутасами сыщика, пытавшегося выявить признаки установленной за ним слежки, иронично посмеивался: "Ну, ну, покрутись, покрутись. Мы эти дешевые номера за сто шагов разгадываем. Нашел, с кем в кошки-мышки играть".
Когда автобус, увозящий Круглова, отъехал от остановки, антиповский "Запорожец" двинулся следом, пропустив между собой и "объектом" две машины. Он знал, что обычно "ведомый" проявляет больше беспокойства в первые минуты, когда выходит из здания, где его могут засечь, и эти первые шаги негласного наблюдения должны быть наиболее осторожны. А убедившись с самого начала, что он чист и за ним нет слежки, "объект" уже теряет бдительность, полагая, что посреди маршрута его уже невозможно засечь и взять под контроль. И потому Антипов решил свернуть на боковую улицу и, быстро сделав полукруг, обогнать автобус и, выехав как раз рядом со следующей остановкой, уже следовать дальше впереди, ожидая момента, когда Круглов выйдет в нужном ему месте.
"А у этого опера явно рыльце в пушку: очень уж перепроверяется, опасаясь "наружки", - подумал Антипов, - не зря меня послал Ильин "сесть ему на хвост". Ну что ж, посмотрим".
Круглов, выйдя из автобуса, на всякий случай огляделся, скорее больше для формального соблюдения конспирации, и, пройдя вперед по улице, оказался на перекрестке, где его уже ждал нужный ему человек. Они быстро пожали друг другу руки и, свернув в переулок, вошли в первый попавшийся подъезд. Там, между вторым и третьим этажами они в течение нескольких минут обменялись необходимой информацией, и Круглов вышел из подъезда. Только сейчас он обратил внимание на "Запорожец", стоявший на противоположной стороне переулка. Этой машины не было, когда он со своим "источником" входил в подъезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16