- Да вставай ты, скорее, - поторопила её Алла. - Наши мужики, небось, заждались.
Через два дня подруги провожали всех троих мужчин в аэропорту Палермо. Так получилось, что они улетали одним рейсом. Виктор мог посвятить отдыху всего восемь дней, а Алла планировала побыть на вилле подруги две недели, потом решила улететь вместе с любовником, но Казанова попросил её побыть с Ларисой до возвращения Виталия - вдруг у Лары опять случится сердечный приступ. Верная боевая подруга согласилась остаться на пару дней, и Игорь обменял её билет.
Вернувшись на виллу, подруги сели в холле. Новый официант принес Ларисе бокал вина, а Алле её любимый коньяк - это был единственный спиртной напиток, который она употребляла.
Проводив взглядом официанта, верная боевая подруга скривилась:
- Ну и квазимодо! Похоже, я малость переборщила. Надо было выбрать серединка-наполовинку, например, старенького, лысенького, но вполне симпатичного. А этот просто орангутанг, будто только что слез с дерева.
- Да, он несимпатичный, - согласилась Лара, отпивая глоток вина. - И взгляд у него какой-то недобрый.
- Может, он вчера объявил вендетту? Все ж это Сицилия. Или он член местной мафии, а официантом устроился для прикрытия. Или замышляет какое-то злодейство на твоей вилле... - она произнесла последнюю фразу тоном, каким дети пугают друг друга страшными сказками.
- Тебе бы все шутить по-черному, - поежилась Лариса.
Алла внимательно посмотрела на подругу. От неё не укрылось, что та вяловата, грустна и непривычно молчалива. Через силу поддерживает разговор, но думает о своем.
- Скучаешь по своему смазливому бою? - спросила она.
- Немного, - призналась Лара.
- Неужели этот малец тебя так зацепил?
- Ты зря его так обзываешь, Ал... Паоло очень забавный и милый. Называл меня Мадонной...
- Это он, видно, певичку имел ввиду, хотя ты на эту потасканную шлюшку-эксгибиционистку совсем не похожа, - принялась дурачиться верная боевая подруга, чтобы сбить Ларису с лирического настроения.
- Не надо, Ал... - попросила та.
- Ну и ну... - покачала головой Алла. - Сердцем-то я тебя понимаю и глубоко сочувствую, но разумом не могу, уж прости. Ты бы и сама взяла мозги в руки, старушка. Понятное дело, молоденький и новенький, но все же...
- Я все понимаю, - грустно сказала Лара. - Но даже во сне его видела. Однажды чуть Игоря не назвала его именем. Слава Богу, вовремя прикусила язык.
- Сама-то представь, к чему все это могло привести. Если бы я его не вытурила, он бы терся тут и смотрел на тебя влюбленными глазами. Каково Алешке-то увидеть, что его мать обжимается с каким-то юнцом? Ты ж совсем не в силах совладать с собой. Непременно опять позвала бы его в свою спальню. И опять бы весь дом сотрясался от ваших охов и стонов.
Лариса опустила голову. В её бокал капнула одна слезинка, потом другая.
- Да не плачь ты, - ласково сказала Алла. - Иногда бабе нужно ведь и зубы сжать. Есть такое понятие как материнский долг. Да и много других важных понятий тоже. Да, мы с тобой хорошо за свою жизнь поблядовали, но ведь рано или поздно этому должен прийти конец. Или я не права, ну, скажи?
- Права, конечно, - прошептала Лара, вытирая слезы ладонью.
- Ты наконец-то встретила классного мужика, и я тоже. Они нас любят, и мы их любим. Держаться нужно за них обеими руками и каждый день благодарить судьбу, что нам так повезло.
- Да, - кивнула Лариса, не поднимая головы. - Да.
- И вспомни, сколько у нас с тобой было никчемных мужиков, продолжала свою душеспасительную речь верная боевая подруга. - Ведь почти никого из них и вспоминать-то неохота. Трахатели, вот и все. Что, не так?
- Так, - призналась подруга, упорно не глядя на нее.
- Ты-то каждый раз влюблялась, думала, что наконец пришла большая и чистая любовь, а уже через месяц, а то и через неделю-другую опять убеждалась, что это самообман. А потом снова и снова. А я вообще после Сашки ни в кого не влюблялась и всех своих трахателей презирала. Может быть, и они меня презирали и считали шлюхой, но мне на их мнение было насрать. Если так дальше жить, знаешь, что нас ожидает?
- Что? - Лара наконец подняла голову и посмотрела на нее.
- Лет через несколько мы бы поистаскались, да и репутацию бы сильно подпортили, если бы все время или периодически трахались с молоденькими. А потом нам пришлось бы их покупать. Не обязательно за деньги. За карьеру, за должность. Есть, конечно, молодые любители баб на пятом десятке, но как отличить, кто из них альфонс, а кто нет? Он же не сразу назначает себе цену, а действует вкрадчиво. Когда баба к нему привяжется душой и телом, вот тогда и выясняется, что у него долги, или ему нужно приодеться, или получить приличное образование, или работу, или снять-купить квартиру. И поводы для вымогательств очень уважительные. Например, он больше не может жить с мамой-папой, они не разрешают ему приходить поздно и ночевать вне дома, а снять квартиру не на что. Баба и сама не поймет, как попадется на крючок. От всей души сначала подарит ему галстук, а потом, видя, что у милого ни гроша, начнет платить за их ужин в ресторане, за такси, за маленькие цацки для своего обожаемого мальчика, за арендованную квартиру и за все прочее. Ей самой кажется, что в этом нет ничего особенного - она ж хочет сделать ему приятное, да и себе тоже, а оказывается, что он присосался к ней, как пиявка, и тянет, и тянет. Да и альфонс не просит у неё ничего, а просто жалуется на жизнь и несправедливость судьбы, и она сама ему все дает. И при этом тешит себя иллюзией, что он её любит, старается молодиться, подтягивает кожу на роже, удаляет жиры, изнуряет себя диетами и тренажерами, а для него койка и слова любви - всего лишь работа. Все видят, что он типичный альфонс, жалеют её или смеются над ней, а она в розовых очках. Тебе греет душу такая перспектива?
- Нет, - покачала головой Лариса.
- Вот и мне - нет. Хоть мы считаем себя умными-разумными, да у бабы порой мозги между ног. Вот скажи - разве ты не передком думала, когда пустила этого Паоло в свою постель?
Лариса вздохнула и промолчала.
- И сама ведь понимаешь, что это так, - тем же увещевающе-ласковым тоном продолжала Алла. - Ты едва оклемалась после сердечного приступа, но тебе и в голову не пришло, что такие нагрузки чреваты для твоего здоровья. Да и вообще, старушка, опять ты придумала себе любовь, а на самом деле это был просто мощный зов плоти, вот и все. Ты ж любишь нежные разговоры, признания, комплименты, но что-то я не слышала, чтобы вы с ним вели лирические беседы. Ну, вначале-то он наверняка что-то лопотал про любовь на итальянском, а потом уже трахал тебя, не переставая. И тебе было безразлично, что ваши страстные стоны слышны на весь дом, что их слышит и Виктор, и обслуга, что кто-то из твоих слуг может продать тебя Казанове. Тебе было на все начхать. Хотела и пилилась от души, без единой мысли в голове. Или решила, что раз Паоло так рьяно трахает, значит, так сильно любит. Верно?
- Да я об этом вообще не думала... - тихо сказала Лара.
- Где уж тут думать, когда он вообще не вынимает! - верная боевая подруга все же не выдержала прежний тон и ударилась в цинизм. - Шишку-то себе не натер?
- Я не знаю...
- А пацан, вполне возможно, был просто-напросто сексуально голодный. Тут ведь глушь, до ближайшей деревни три километра, кругом одни виллы богатеев. Вряд ли Паоло бегал на соседнюю виллу, чтобы трахнуть какую-нибудь горничную. Вдруг у той окажется братец или папаша, который решит вспомнить про сицилийские традиции, про поруганную девичью честь, да и объявит вендетту всему его роду! Скажи честно, ведь не разговоры разговаривали? Да можешь не отвечать, я это и так знаю, - махнула она рукой. - Сказочно повезло мальчишке. Русская, блондинка, красавица, с прекрасной фигурой, да ещё и вовсе не прочь отдаться, причем столько раз, сколько ему хочется, и уговаривать не надо.
Лариса смотрела на неё расширенными глазами. Она вовсе не считала себя объектом всего лишь сексуального интереса оголодавшего юноши, но теперь, похоже, в этом засомневалась.
А верная боевая подруга, видя её сомнения, решила закрепить результат:
- Не исключено, что у него был и материальный интерес. Кстати, типичных жиголо больше всего в Италии. И подразумевается под этим не просто платный танцор, но и платный сексуальный партнер. Понятное дело, Паоло б не рискнул просить у тебя денег, но ты бы, небось, и сама от щедроты души прибавила ему жалованье и дарила безделушки на память. А может быть, и не безделушки. Думаешь, малец не сознает, что ты богатая дама? Что ж он не нашел себе девушку своего социального статуса? Да уже за то, что он посмел смотреть на тебя таким взглядом, каким пожирал, когда мы лежали у бассейна, его можно было бы уволить! Неужели ты думаешь, что этот пацан не понимает, что слуга не имеет права так смотреть на свою хозяйку! Кто ты и кто он?!
- Но может быть, Паоло просто не мог скрыть своих чувств... - вяло попыталась оправдать любовника Лара. Не так уж давно она стала богатой и ещё не привыкла к подобному социальному неравенству. Все ж в нашей стране даже состоятельные люди не ведут себя как патриции, за исключением некоторых нуворишей из числа новых русских.
- Не ищи себе и ему оправданий! - пресекла её попытки подруга. Понятное дело, на тебя полюбоваться каждому приятно. Но не слуге, понимаешь? Не забывай - ты заграницей, а не в России. Здесь все соблюдается четко, и сложилось это давно. Мезальянс порядочными людьми осуждается и потому тщательно скрывается. Хозяйка может приспособить обслугу для сексуальных утех, и она за это платит. Даже если не деньгами, то для него это большая честь. Каждый дровосек мечтает о своей принцессе, а Иванушка-дурачок - о царевне. Но хозяин имеет полное моральное право отрезать ему за это член, потому что он нанимал его не для того, чтобы тот трахал его супругу или подругу, а совсем для другого. И если тот свои членом дорожит, то почуяв, что он у него при виде хозяйки встает, благоразумно уволится от греха подальше.
- Паоло никогда не посмел бы ко мне прикоснуться, если бы я сама ему этого не позволила, - тихо произнесла Лариса.
- Мать, может, подарить тебе вибратор, а? - язвительным тоном спросила верная боевая подруга, которой очень не понравились Ларины оправдания. Чтобы ты не томилась плотью при длительных перерывах.
- Алка! - возмущенно вскинулась Лара.
- А что? - ухмыльнулась та. - Если бы здесь был Казанова или Виталька, ты бы вряд ли отдалась этому пацану. И не только из страха. Когда баба хорошо покувыркалась в койке, другие трахатели ей без надобности. Если это не последняя блядь, конечно, - прибавила она.
- Когда мы с тобой разговаривали возле бассейна, я ни о чем таком и не помышляла. Вернее, было смутное желание, и я позвала его, чтобы он помог мне высушить волосы, но до последней минуты верила, что ничего себе не позволю. Просто хотелось поиграть. Ты же знаешь, мне больше всего нравится предварительная игра. А с Игорем и Виталиком уже все в прошлом, все привычно и заранее известно. Хотя и с тем, и с другим мне хорошо, но ведь все надоедает. А тут я просто хотела опять ощутить его взгляды, хотела, чтобы Паоло ко мне прикоснулся. Даже целоваться с ним не собиралась. А потом велела ему отдернуть шторы, без всякой задней мысли, и спросила, где мои гости, а он показал в окно. Я подошла и увидела вас. И сразу так завелась...
- Вуайеристка чертова! - рассмеялась Алла. - Оказывается, я во всем виновата!
- Да кто тебя винит! Просто у тебя было такое лицо...
- Лучше бы ты к нам присоединилась. Весело провели бы время втроем. По крайней мере, не было бы последующих переживаний.
- Ты что, мать, серьезно? - ахнула Лара.
- Ой, ну ты совсем не врубаешься! - опять расхохоталась Алла. - Я, между прочим, несмотря на свою сексуальную раскованность, ужасная собственница. По молодости лет, бывало, баловалась группешником, но, скорее, из спортивного интереса и с мужиками, которые мне совершенно безразличны. А того, кто мне дорог, я не отдам даже любимой подружке. Так что и не мечтай!
- Да я и не мечтаю, - надулась Лариса.
- Кстати, дорогая, надо бы нам съездить в Палермо.
- Зачем?
- Сдай-ка ты на всякий случай анализы. Вдруг ты от этого мальца что-то подцепила. Такого итальянского сюрприза нам не надо.
- Ладно, - покорно согласилась Лара. - Мне это и в голову бы не пришло, а теперь я и сама беспокоюсь.
- И правильно беспокоишься. У тебя с Казановой что-нибудь было?
- Да, - кивнула Лара, уже начиная тревожиться.
- Ладно, не бзди раньше срока. Будем надеяться, что все обойдется. А с Виталькой?
- Нет. Я же почти все время была с Игорем.
- Воздержись-ка от койки, пока не получишь результаты анализов. А то один из них тебя точно пристрелит. Узнать об измене любимой - это одно, а вот о том, что она тебя чем-то вдобавок наградила, - это, мать, уже совсем другой коленкор. Ни один порядочный мужик такого не стерпит.
- А что же мне им сказать, почему мне нельзя?
- Придумаем что-нибудь.
Алла почему-то не сомневалась, что подруга не заразилась, но нарочно пугала её - впредь будет осмотрительнее. Это ж надо - решиться спать с иностранцем без презерватива!
Поздно вечером позвонил Казанова и сообщил, что они долетели нормально, завтра он улетает в Нью-Йорк, и обещал вернуться самое позднее 30 декабря. Лариса позвонила домой и поговорила с сыном. Алеша все ещё был с насморком, но говорил бодрым голосом. Муж сказал, что сын чувствует себя хорошо, и скоро сможет к ней присоединиться.
- А мой Витюша не звонит, - поделилась Алла с подругой. - Уехал, и с концами. С глаз долой, из сердца вон.
- Да не переживай, ещё позвонит, - успокаивала её Лариса. - Может быть, он занят или не хочет говорить из дома. Завтра Витя придет на работу и оттуда сможет тебе позвонить.
На следующий день ближе к вечеру раздался звонок мобильного телефона Аллы. Решив, что это, наконец, Виктор, она обрадовано схватила трубку и услышала голос Светланы:
- Алла, ты сейчас где?
Они не виделись две недели, да Алле и не хотелось посвящать подругу, что она уезжает отдыхать с её бывшим любовником. А теперь, когда Виктор уже на работе, Светлана вряд ли что-то заподозрит.
- На Сицилии, на Ларкиной вилле, - ответила верная боевая подруга.
- Мне нужна твоя помощь. Когда ты будешь в Москве?
- Через день-другой. Жду Витальку с Алешкой, чтобы не оставлять Ларку одну.
- Ладно, тогда расскажу по приезду.
- А что случилось-то?
- Это не телефонный разговор.
- Намекни хотя бы в общих чертах.
Светлана помолчала, потом решила, что скрывать, в общем-то, нечего, и ответила:
- Виктора убили.
- Какого Виктора? - не поняла Алла.
- Первенцева, нашего шефа по безопасности. У нас тут такой кавардак, все в шоке. Начато следствие.
- Как - убили? - как и любой человек, услышав неожиданную, трагическую весть, она не могла сразу поверить в реальность случившегося и автоматически задавала бессмысленные вопросы.
- Застрелили.
- Когда?
- Предположительно - вчера вечером. Или ночью. Пока ничего не известно.
- Но он же... - Алла хотела сказать, что всего лишь чуть более суток назад проводила его в аэропорт, потом до неё дошло сказанное подругой. Кто? - взревела она.
- Что - кто? - переспросила Света.
- Кто его убил?!!!
- Да говорю же - пока почти ничего не известно. Виктора обнаружили дома, в его кабинете. Огнестрельное ранение в голову. Больше я ничего не знаю. К твоему приезду, возможно, выяснится что-то еще. Как только приедешь, сразу мне позвони. Сегодня меня уже допрашивали. Похоже, меня опять подозревают в убийстве.
Попрощавшись, Светлана дала отбой. Алла стояла, оцепенев, продолжая сжимать трубку в руке.
- Это неправда, этого не может быть, как же так, мы же собирались... шептала она непослушными губами.
Она не видела, что Лариса стоит на пороге её комнаты, ни жива, ни мертва, не в силах вымолвить ни слова. Никого в этот момент Алла не видела и не хотела видеть. Она медленно сползла на пол и застыла в неловкой, скрюченной позе, не слыша гудков отбоя в трубке, которую все ещё держала в руке.
И вдруг её будто прорвало:
- А-а-а... - завыла она на одной ноте, выронив телефон и закрыв лицо руками.
С детства Алла не умела плакать. Вообще никогда не плакала, даже будучи ребенком. Если её обижали, злилась и давала сдачи. И даже теперь она не могла заплакать, а лишь раскачивалась и монотонно выла, как смертельно раненная волчица, сознающая, что обречена.
- Алка, милая, - бросилась к ней Лариса и присела рядом, пытаясь обнять и громко всхлипывая.
Та подняла голову, посмотрела на неё пустыми, тускло-серыми глазами и сказала каким-то чужим, глухим голосом:
- Уйди, Ларка...
Может быть, она хотела остаться наедине со своим горем, может быть, не хотела, чтобы подруга видела её в таком состоянии, может быть, сердилась на нее, - Ларе было не до анализа мотивов. Ясно одно - случилось непоправимое, и в этом виновата она, Лариса, и верная боевая подруга не хочет её видеть.
Она вышла из её комнаты и побрела к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36