Кончилось время таких ослов.
Валентин спросил, помедлив.
- А вы не задумывались над мерами, чтоб остаться под солнцем в одиночку?
Тарасов взглянул на него с легким недоумением.
- Круто. И неожиданно, особенно для молодого банкира твоей формации. Над этой проблемой я, разумеется, задумывался. Но Хромой уходит от прямого конфликта. Он хитер, свинья жирная. Так что у меня нет пока повода придавить его, как положено. А без повода.... Ну, для тебя не секрет, что в определенных кругах, с которыми я ещё связан, существует свой Закон по понятиям, свои правила разборок и прочее.
- Не секрет.
- Так что был бы повод, я бы вырвал у него клыки с корнями.
- Я думаю, что за поводом дело не станет.
- Точнее?
- Вы - клиент "Паука". А мне кажется, что этот Хряк рано или поздно наедет на ваш банк.
Тарасов придвинулся к нему вплотную и сказал очень тихо, как прошипел.
- Сообщи мне сразу, как он лишь шевельнет свои хромые копыта в строну банка.
- Непременно.
В кабинет бесшумно скользнул гибкий, как змея, парень к очень хорошем, правда немножко излишне фасонистом для данного учреждения костюме. Глянул на Валентина, потом вопросительно - на Тарасова, но тот сказал уверенно.
- Говори смело, Евгений, от Валентина Ивановича у меня никаких секретов нет.
- Тем лучше. - сказал Евгений. - Все три норковые шубы купил. Лежат в машине.
- Прекрасно. - Тарасов подмигнул Валентину. - Мне тут троих депутатов одной фракции купить надо... Значит, Женя, повесишь шубы в гардеробе, а номерки потихоньку отдашь означенным персонам. Ну, не мне тебя учить, ступай.
- Будет исполнено, Георгий Артемович.
Евгений выскользнул из кабинета, а Валентин спросил.
- Значит депутат теперь стоит одной норковой шубы?
- Это на разовое голосование по нужному вопросу. - со спокойной деловитостью ответил Тарасов. - А так-то они у нас народ жадный и сквалыжный. Чтоб на корню купить одной шубой не обойдешься....Ну, извини, Иванович, лимит времени исчерпан.
Он подал руку, дружески улыбаясь и в этот момент Валентин увидел на безымянном пальце уже знакомый ему золотую печатку с выпуклой латинской буквой "S". Открытие неприятно поразило Валентина он пожал руку и спросил резко.
- Георгий Артемович можно вопрос с надеждой на откровенный ответ?
- Да конечно, Валентин Иванович! Как может быть иначе?!
- Что означает эта бука "S "на вашем перстне?
Тарасов глянул на свою руку, будто впервые её увидел, чуть смутился, потом сказал, не убирая улыбки с лица.
- Ну, как тебе сказать...
- Да уж говорите прямо - "Сигма"?
- Какая Сигма?
- Банк "Сигма - МД"
- Помилуйте, Валентин Иванович! Да на кой черт носил бы я на себе знаки отличия этих троглодитов?! Это нечто другое и я вам расскажу, если вы пообещаетесь особенно не распространяться по этому поводу.
- Обещаю.
- Ну, лет пять назад в Сочи собралась компания... Дюжину мужиков от бизнеса, промышленности, нефти и алюминия. Вино пили, в карты играли, за девками бегали. А в основном ругали свою власть, время, бардак российский и все прочие порядки. В конце концов сговорились супротив этого организовать... Ну, не партию, не союз, конечно, а просто.... Товарищество, дружескую компанию, чтоб помогать друг другу... Заказали там же эти перстни, а эта буква "S "- первая буква нашего девиза. Сейчас я напрягусь и продекламирую его тебе по латыни.
Тарасов встал из-за стола сосредоточился и гортанно, гордо продекламировал, скорее - проорал.
- SALUS POPULI SUPREMA LEX ESTO
- Красиво звучит. - заметил Валентин.
- А ты знаешь латынь?
- Откуда?!
- А! Тогда послушай перевод. По-русски тоже красиво "БЛАГО НАРОДА ВЫСШИЙ ЗАКОН!
Валентин не удержался.
- И вы всерьез этому девизу следуете?
- Как вам откровенно сказать... Не всегда в частностях и деталях, но всегда по сути. Ведь подохнем, Валентин Иванович, и какими бы путями мы свои неправедные блага не наработали, всё равно они останутся обществу. Не в космос же отлетят наши фабрики, заводы - пароходы?
На это ответить было нечего и Валентин покинул кабинет депутата признаться, в изрядном смятении и сомнении души.
По парадной, торжественной лестнице спустился вниз. На улице передохнул и в банк "Паук" не вернулся - поехал домой, поскольку требовалось проверить состояние духа и тела своего двойника.
...К счастью, тело поэта оказалось вне угрозы для существования, а про боевой дух уж и говорить было нечего. Мало того, что он был горд полученным боевым ранением, так ещё и стихи сочинил по этому случаю. Сидел на веранде на своей постели и, подвывая, декламировал их Алле - на появление Валентина и внимания не обратил Тот бой был страшен, беспощаден!
И в небесах гремел Зевес.
Аккорд могучий рвал железо И море рвалось до небес!
Алла неуверенно заметила, что "Зевес" вместо "Зевса" было бы грамотней, на что поэт возразил высокомерно.
- Пушкин, которому вы по рабски поклянетесь, написал: "Гремит музЫка полковая!" МузЫка, а не МУзыка, ударение не там. Вместо "дубрав", писал "дубров".И никто ему сто пятьдесят лет замечаний в грамотности не делает. Когда я научу вас мыслить системой поэтических образов, вы будете легко отличать поэта от стихоплета.
Валентин своего мнения о стихах Ленского не высказывал, хотя в душе усомнился в точности очевидных фактов. Ну, положим "перестрелку" с некоторой натяжкой можно было назвать страшной и беспощадной. Но откуда взялось море и Зевес? Что правильно, то правильно - звук автоматной очереди в корпус автомобиля можно было определить, как "аккорд, рвущий железо".
Но любовь Валентина к поэзии не распространялась далее Пушкина, Блока, Есенина, Рубцова, и он откровенно признавал - "в поэзии, особенно поэзии своего времени - не смыслю ни шиша."
Ближе к вечеру позвонила из Риги Эрна и весело сообщила, что у неё объявился коммивояжер из Москвы и предложил на выгодных условиях перекупить долю банка "Балтия Транс" в "Пауке"
- Ну, а ты что? - обмирая спросил Валентин.
- А я его расколола!
- Как?
- Да очень просто! Разведка выявила, что он от московского банка "Сигма - МД", а мы прекрасно знаем, что эти уголовники на ладан дышат и со дня на день им крышка! По делу их необеспеченных подложных векселей прокуратура Швейцарии уже завела дело!
- Провинция всегда знает больше, чем столица.
Эрна захохотала.
- Мы не провинция, а цивилизованное западно-европейское государство, в отличие от вас, дикарей! Валя, я тебя хочу! Когда ты приедешь к янтарным берегам?
- Осенью...
- Торопись, Валя, ведь у меня часы уже тикают! Последние годы пошли моих женских радостей!
- Ты ещё долго протянешь, не лукавь.
- Тебя Алла останавливает? То есть её присутствие? Она славная женщина, Валя, но ведь судьба шлюхи у неё на лбу написана! Это не то, Валя, не твоё будущее. Было бы что иное, я бы с тобой так не позволила себе говорить.
Валентин засмеялся:
- Эрна, милая, а ты, прости, сама - не шлюха?
- Да конечно, шлюха! Но я ни на что иное и не претендую! - и резко сменила сексуальную тему на деловую. - Валя, ваш Президент когда-нибудь подпишет закон гарантирующий права и защиту вкладов клиента?
- У нашего Президента пока более существенные заботы. Дойдет очередь - подпишет.
- Дай то бог. Приезжай на праздник Лиго Яна. Поедем в деревню и увидишь его в натуральном виде а не театральном.
- Двадцать второго июня? Может быть....
- Позванивай и будь здоров.
- Тебе того же.
Он положил трубку и почувствовал, чтоб будто бы оторвался от всё ещё не увядающего тела Эрны. Лирический секс за эти годы переплавился в спортивный, а теперь и в деловой. И как бы в дальнейшем не сложились отношения с Аллой, от Эрны ему не уйти до конца дней своих.
Хорошо мусульманам - у них Корна и он разрешает правоверному иметь несколько жен. А каково нам, если запутался между двух? Про трех уж и говорить нечего.
глава 7. Похищение заложника Флин понял не сразу , почему он внезапно проснулся посреди ночи. Было тихо, в открытое окно светила луна и слышно было, как лают, подавая друг другу сторожевые сигналы поселковые собаки. Потом Флин понял причину своего внезапного пробуждения - Маугли своим товарищам не отвечал, что было явлением странным - аудио связь пес поддерживал со своими друзьями постоянно.
Флин натянул джинсы, накинул на плечи куртку и вышел на крыльцо. Окликнул Маугли, но пес не отозвался. И на дворе его не было видно. Флин ещё раз позвал, потом посвистел, но призывы результатов не дали. Флин прикинул, что период "собачьих свадеб" уже миновал и вряд ли Маугли удрал за какой-нибудь дамой при течке.
Он вернулся в дом, достал из ящика тумбочки возле постели парабеллум, сунул его за пояс, в сенях прихватил фонарь и вернулся на двор.
На очередной призыв Маугли снова не появился.
Флин обошел двор и приметил, что ворота были прикрыты словно бы не полностью и это его сразу насторожило - такого не могло быть, он сам на каждую ночь проверял все запоры. Маугли он нашел у забора, в десяти шагах от ворот. Собака неподвижно лежала на боку и когда Флин тронул её рукой, то определил, что тело её теплое и, вроде бы, живое. Он наклонился к морде Маугли и уловил едва различимое поверхностное дыхание. Флин провел по густой шерсти пса рукой и тут же натолкнулся на какой-то штырь, торчащий между ребер Маугли. В свете фонаря он разглядел будто бы стрелу, пробившую и шерсть и шкуру собаки. Кончиками пальцев он уцепился за этот штырь и без труда выдернул его.
Предназначение этой стрелы Флин определил тут же - патрон представлял из себя ампулу с ядовитой начинкой - то ли усыпляющей животных, то ли убивающих. Его чаще всего выстреливали ловцы бродячих собак из духовых трубок - совершенно беззвучный и с дистанции метров десять очень точный выстрел.
Но пес кое-как дышал и оставались надежды на его оживление.
Флин плотно закрыл ворота и обошел ограду по периметру, ничего не обнаружив. Двери дома с тыла, "черный ход" на кухню оказались на запоре, все окна первого этажа (кроме его Флина, собственной спальни) казались на внутреннем запоре.
Он поднялся на крыльцо, толкнул легкую дверь на веранду, скользнул лучом по спальне Ленского и обнаружил, что одеяло валяется на полу, а сам Ленский - исчез.. Никаких явных следов борьбы не было, пишущая машинка стояла на месте, рядом с ним толстая пачка рукописи, на которой по титульному листу черным маркером было выведено.
С ВАМИ ГОВОРИТ ПОЭТ ВЛАДИМИР ЛЕНСКИЙ!
СБОРНИК СТИХОВ ПОСЛЕДНИХ ЛЕТ.
Флин поднялся на второй этаж, бесшумно вошел в спальню и осторожно тронул Валентина за плечо.
Тот проснулся сразу и Флин сказал тихо.
- Вставай, босс. У нас проблемы.
Валентин не стал ничего уточнять, осторожно выскользнул из-под рук Аллы, накинул халат и спустился в гостиную.
Флин отринул мягкую подготовку. Сказал сразу.
- Похитили нашего поэта. Я полагаю, что перепутали с тобой.
- Как похитили?
- Просто. Выстрелом усыпили Маугли, потом и Володьке сделали инъекцию, вынесли через ворота, погрузили на машину и увезли.
- Значит и дом, как банк, был под наблюдением?
- Получается так.
- А ты куда смотрел?
- Босс, если взять морской бинокль или оптический прицел, то любой объект можно рассматривать с дистанции в полтора километра. Ты хочешь увеличить нашу охрану человек на десять, чтобы они расширили зону безопасности в радиусе двух километров вокруг дома? Ведь не пойдешь на такие затраты?
- Да уж конечно. - проворчал Валентин. - Но что будем делать? Надо же выручать моего двойника.
- Он жив и это уже хорошо. Похитители выйдут на связь. Иначе вся затея не имеет смысла.
- А ты не прорабатываешь вариант, что они обнаружат ошибку, признают, что выкрали двойника и попросту его пришибут?
- Нет. Непрофессиональный подход. Как минимум, они потребуют за него выкуп.
- Я так и знал, черт побери, что эта затея с двойником вылезет нам боком!
- От чего же? Я так рад, что украли не тебя.
- У тебя всегда своя, дикая точка зрения. Ну что , пойдем спать?
- А что остается делать?
... К утру Маугли прочухался. Поднялся на слегка дрожащие ноги, выхлебал миску чистой воды, слопал слегка обжаренного цыпленка и завилял хвостом.
Похитители вышли на связь около десяти утра - звонили в банк, прямо в кабинет Валентина. Хрипловатый мужской голос произнес уверенно.
- Господин Рагозин, мне кажется, что у вас возникли некоторые проблемы с кадрами банка.
- Да. - зажато ответил Валентин.
- Ваш штатный сотрудник у нас.
- Не трудно догадаться. Он жив?
- Разумеется. Жив здоров и с утра накормлен.
- Условия передачи?
- Условия обмена - это разговор не телефонный. Надеюсь в милицию вы не дали сообщения?
- До такой степени я ещё не поглупел.
- Я знал, что вы не из дураков. Я предлагаю переговоры.
- Согласен. Время и место?
- В одиннадцать часов. Автостоянка возле памятника Юрию Долгорукому. Паркуйтесь с краю и не выходите из машины. Само собой - без сопровождения.
- Мне боятся нечего, сам не трусь. - обозлился и не сдержался Валентин.
- Не надо так, братан. - укорил его собеседник. - Мы тебя грабить не будем. Своё получить хотим.
- Ничего вашего у меня нет.
- Об этом и потолкуем. Выезжай, сейчас "пробки" в центре, как раз ко времени и подгребешь.
- Еду. - Валентин бросил трубку.
Размышлял он всего несколько минут. Голос был не знаком, да эта сторона проблемы сейчас была безразлично. Другой вопрос - брать ли с собой или уведомлять ли о предстоящей встрече Флина? Тот был непредсказуем в своих поступках и мог вылезти из оглобель и выкинуть совершенно неучтенный номер в своём стиле. Разумней было эти переговоры провести самому, а потом, когда обстоятельства прояснятся, подключить к делу энергию и решительность Флина.
Валентин покинул кабинет и быстро спустился вниз. По дороге его перехватила Воронова, сказала, почти прокричала торопливо.
- Валентин Иванович, у меня тут очень странное дело...
- Потом, - отстранил в строну своего главного бухгалтера Валентин. Потом, Надежда Ивановна, я вернусь часа через два и сразу зайду к вам.
- Хорошо, только не забудьте.
Валентин добрался до гаража и уже через пять минут покатился к центру. На Преображенской площади застрял в "пробке", на Садовом кольце тоже, а по Тверской двигался со скоростью ниже пешеходной.
Но в указанном месте оказался минута в минуту по оговоренному времени. Остановил машину с краю стоянки, опустил стекло и почти сразу, впритирку к нему подкатился розовая, как обжаренный поросенок, "Мазда" с правым рулем, переднее стекло машины опустилось и женщина лет тридцати взглянула на Валентина с приветливой улыбкой.
- Валентин Иванович?
Он кивнул:
- Я. Но вести переговоры только с представителем нужной фирмы я не намерен. Ваш хозяин где - в багажнике?
- Ну что вы! Он попросту не совсем здоров, но я имею все полномочия для переговоров.
Она не глушила мотор и была готова в любой момент сорваться с места.
- Начинайте. - предложил Валентин.
- У вас, господин Рагозин, храниться вклад безвременно покинувшего нас господина Старостина Дмитрия Станиславовича. Может быть не в банке "Паук", но вклад под вашим контролем.
- Какой вклад? О чем вы лепечете?
- Не надо, Валентин Иванович. - дружески укорила дама. - Вклад в шесть миллионов сто тысяч баксов. Эти деньги в рублевом исчисление Старостин передал вам. Вы его перевели в доллары и, как мы думаем, перебросили в заграничный банк или фирму.
- У меня нет ни этого вклада, ни контроля над ним!
- Валентин Иванович, это наши деньги. Мерзкий покойник попросту ограбил нас.
- Сказать, что угодно, и повесить на мертвеца любые долги дело не хитрое. Но я вам ответственно заявляю, я ничего не знаю о судьбе этого вклада.
- Но признаете, что таковой был?
- Что-то было. В этом роде.
- Вот и чудесно. Поищите эти деньги, Валентин Иванович. Трех дней вам хватит. А чрез три дня вашего двойника перестанут кормить и поить. Нет, нет! Наивного поэта не будут не бить, не пытать. Зачем? Просто его истощенный от голода и жажды труп найдут в каком-нибудь пустынном месте.
- Добротное решение проблемы. - проворчал Валентин.
- Нет, Валентин Иванович. Это ещё не решение всей проблемы. А только её половина. Пока мы не получим СВОИ деньги, мы не успокоимся. И будем принимать все меры, чтобы справедливость восторжествовала.
- От меня вы не получите ничего. - твердо пообещал Валентин. Выплатить такую сумму из своих средств я не могу. И лучше ликвидирую банк, чем поддамся на ваш шантаж.
- Такую позицию мы предполагали. - спокойно улыбнулась женщина. - Но есть одно предложение. Что вы скажете, если на указанную сумму, когда вы её предъявите, мы откроем счет именно в вашем банке "Паук"? Под льготный процент, разумеется.
- Льготный процент банк дает только проверенным перспективным фирмам. А не бандитам, которых рано или поздно пристрелит своя братва или милиция.
Она игриво рассмеялась:
- Бандита пристрелят, а вклад-то останется у вас? Вы ничего не теряете. Вы сейчас нервничаете, Валентин Иванович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Валентин спросил, помедлив.
- А вы не задумывались над мерами, чтоб остаться под солнцем в одиночку?
Тарасов взглянул на него с легким недоумением.
- Круто. И неожиданно, особенно для молодого банкира твоей формации. Над этой проблемой я, разумеется, задумывался. Но Хромой уходит от прямого конфликта. Он хитер, свинья жирная. Так что у меня нет пока повода придавить его, как положено. А без повода.... Ну, для тебя не секрет, что в определенных кругах, с которыми я ещё связан, существует свой Закон по понятиям, свои правила разборок и прочее.
- Не секрет.
- Так что был бы повод, я бы вырвал у него клыки с корнями.
- Я думаю, что за поводом дело не станет.
- Точнее?
- Вы - клиент "Паука". А мне кажется, что этот Хряк рано или поздно наедет на ваш банк.
Тарасов придвинулся к нему вплотную и сказал очень тихо, как прошипел.
- Сообщи мне сразу, как он лишь шевельнет свои хромые копыта в строну банка.
- Непременно.
В кабинет бесшумно скользнул гибкий, как змея, парень к очень хорошем, правда немножко излишне фасонистом для данного учреждения костюме. Глянул на Валентина, потом вопросительно - на Тарасова, но тот сказал уверенно.
- Говори смело, Евгений, от Валентина Ивановича у меня никаких секретов нет.
- Тем лучше. - сказал Евгений. - Все три норковые шубы купил. Лежат в машине.
- Прекрасно. - Тарасов подмигнул Валентину. - Мне тут троих депутатов одной фракции купить надо... Значит, Женя, повесишь шубы в гардеробе, а номерки потихоньку отдашь означенным персонам. Ну, не мне тебя учить, ступай.
- Будет исполнено, Георгий Артемович.
Евгений выскользнул из кабинета, а Валентин спросил.
- Значит депутат теперь стоит одной норковой шубы?
- Это на разовое голосование по нужному вопросу. - со спокойной деловитостью ответил Тарасов. - А так-то они у нас народ жадный и сквалыжный. Чтоб на корню купить одной шубой не обойдешься....Ну, извини, Иванович, лимит времени исчерпан.
Он подал руку, дружески улыбаясь и в этот момент Валентин увидел на безымянном пальце уже знакомый ему золотую печатку с выпуклой латинской буквой "S". Открытие неприятно поразило Валентина он пожал руку и спросил резко.
- Георгий Артемович можно вопрос с надеждой на откровенный ответ?
- Да конечно, Валентин Иванович! Как может быть иначе?!
- Что означает эта бука "S "на вашем перстне?
Тарасов глянул на свою руку, будто впервые её увидел, чуть смутился, потом сказал, не убирая улыбки с лица.
- Ну, как тебе сказать...
- Да уж говорите прямо - "Сигма"?
- Какая Сигма?
- Банк "Сигма - МД"
- Помилуйте, Валентин Иванович! Да на кой черт носил бы я на себе знаки отличия этих троглодитов?! Это нечто другое и я вам расскажу, если вы пообещаетесь особенно не распространяться по этому поводу.
- Обещаю.
- Ну, лет пять назад в Сочи собралась компания... Дюжину мужиков от бизнеса, промышленности, нефти и алюминия. Вино пили, в карты играли, за девками бегали. А в основном ругали свою власть, время, бардак российский и все прочие порядки. В конце концов сговорились супротив этого организовать... Ну, не партию, не союз, конечно, а просто.... Товарищество, дружескую компанию, чтоб помогать друг другу... Заказали там же эти перстни, а эта буква "S "- первая буква нашего девиза. Сейчас я напрягусь и продекламирую его тебе по латыни.
Тарасов встал из-за стола сосредоточился и гортанно, гордо продекламировал, скорее - проорал.
- SALUS POPULI SUPREMA LEX ESTO
- Красиво звучит. - заметил Валентин.
- А ты знаешь латынь?
- Откуда?!
- А! Тогда послушай перевод. По-русски тоже красиво "БЛАГО НАРОДА ВЫСШИЙ ЗАКОН!
Валентин не удержался.
- И вы всерьез этому девизу следуете?
- Как вам откровенно сказать... Не всегда в частностях и деталях, но всегда по сути. Ведь подохнем, Валентин Иванович, и какими бы путями мы свои неправедные блага не наработали, всё равно они останутся обществу. Не в космос же отлетят наши фабрики, заводы - пароходы?
На это ответить было нечего и Валентин покинул кабинет депутата признаться, в изрядном смятении и сомнении души.
По парадной, торжественной лестнице спустился вниз. На улице передохнул и в банк "Паук" не вернулся - поехал домой, поскольку требовалось проверить состояние духа и тела своего двойника.
...К счастью, тело поэта оказалось вне угрозы для существования, а про боевой дух уж и говорить было нечего. Мало того, что он был горд полученным боевым ранением, так ещё и стихи сочинил по этому случаю. Сидел на веранде на своей постели и, подвывая, декламировал их Алле - на появление Валентина и внимания не обратил Тот бой был страшен, беспощаден!
И в небесах гремел Зевес.
Аккорд могучий рвал железо И море рвалось до небес!
Алла неуверенно заметила, что "Зевес" вместо "Зевса" было бы грамотней, на что поэт возразил высокомерно.
- Пушкин, которому вы по рабски поклянетесь, написал: "Гремит музЫка полковая!" МузЫка, а не МУзыка, ударение не там. Вместо "дубрав", писал "дубров".И никто ему сто пятьдесят лет замечаний в грамотности не делает. Когда я научу вас мыслить системой поэтических образов, вы будете легко отличать поэта от стихоплета.
Валентин своего мнения о стихах Ленского не высказывал, хотя в душе усомнился в точности очевидных фактов. Ну, положим "перестрелку" с некоторой натяжкой можно было назвать страшной и беспощадной. Но откуда взялось море и Зевес? Что правильно, то правильно - звук автоматной очереди в корпус автомобиля можно было определить, как "аккорд, рвущий железо".
Но любовь Валентина к поэзии не распространялась далее Пушкина, Блока, Есенина, Рубцова, и он откровенно признавал - "в поэзии, особенно поэзии своего времени - не смыслю ни шиша."
Ближе к вечеру позвонила из Риги Эрна и весело сообщила, что у неё объявился коммивояжер из Москвы и предложил на выгодных условиях перекупить долю банка "Балтия Транс" в "Пауке"
- Ну, а ты что? - обмирая спросил Валентин.
- А я его расколола!
- Как?
- Да очень просто! Разведка выявила, что он от московского банка "Сигма - МД", а мы прекрасно знаем, что эти уголовники на ладан дышат и со дня на день им крышка! По делу их необеспеченных подложных векселей прокуратура Швейцарии уже завела дело!
- Провинция всегда знает больше, чем столица.
Эрна захохотала.
- Мы не провинция, а цивилизованное западно-европейское государство, в отличие от вас, дикарей! Валя, я тебя хочу! Когда ты приедешь к янтарным берегам?
- Осенью...
- Торопись, Валя, ведь у меня часы уже тикают! Последние годы пошли моих женских радостей!
- Ты ещё долго протянешь, не лукавь.
- Тебя Алла останавливает? То есть её присутствие? Она славная женщина, Валя, но ведь судьба шлюхи у неё на лбу написана! Это не то, Валя, не твоё будущее. Было бы что иное, я бы с тобой так не позволила себе говорить.
Валентин засмеялся:
- Эрна, милая, а ты, прости, сама - не шлюха?
- Да конечно, шлюха! Но я ни на что иное и не претендую! - и резко сменила сексуальную тему на деловую. - Валя, ваш Президент когда-нибудь подпишет закон гарантирующий права и защиту вкладов клиента?
- У нашего Президента пока более существенные заботы. Дойдет очередь - подпишет.
- Дай то бог. Приезжай на праздник Лиго Яна. Поедем в деревню и увидишь его в натуральном виде а не театральном.
- Двадцать второго июня? Может быть....
- Позванивай и будь здоров.
- Тебе того же.
Он положил трубку и почувствовал, чтоб будто бы оторвался от всё ещё не увядающего тела Эрны. Лирический секс за эти годы переплавился в спортивный, а теперь и в деловой. И как бы в дальнейшем не сложились отношения с Аллой, от Эрны ему не уйти до конца дней своих.
Хорошо мусульманам - у них Корна и он разрешает правоверному иметь несколько жен. А каково нам, если запутался между двух? Про трех уж и говорить нечего.
глава 7. Похищение заложника Флин понял не сразу , почему он внезапно проснулся посреди ночи. Было тихо, в открытое окно светила луна и слышно было, как лают, подавая друг другу сторожевые сигналы поселковые собаки. Потом Флин понял причину своего внезапного пробуждения - Маугли своим товарищам не отвечал, что было явлением странным - аудио связь пес поддерживал со своими друзьями постоянно.
Флин натянул джинсы, накинул на плечи куртку и вышел на крыльцо. Окликнул Маугли, но пес не отозвался. И на дворе его не было видно. Флин ещё раз позвал, потом посвистел, но призывы результатов не дали. Флин прикинул, что период "собачьих свадеб" уже миновал и вряд ли Маугли удрал за какой-нибудь дамой при течке.
Он вернулся в дом, достал из ящика тумбочки возле постели парабеллум, сунул его за пояс, в сенях прихватил фонарь и вернулся на двор.
На очередной призыв Маугли снова не появился.
Флин обошел двор и приметил, что ворота были прикрыты словно бы не полностью и это его сразу насторожило - такого не могло быть, он сам на каждую ночь проверял все запоры. Маугли он нашел у забора, в десяти шагах от ворот. Собака неподвижно лежала на боку и когда Флин тронул её рукой, то определил, что тело её теплое и, вроде бы, живое. Он наклонился к морде Маугли и уловил едва различимое поверхностное дыхание. Флин провел по густой шерсти пса рукой и тут же натолкнулся на какой-то штырь, торчащий между ребер Маугли. В свете фонаря он разглядел будто бы стрелу, пробившую и шерсть и шкуру собаки. Кончиками пальцев он уцепился за этот штырь и без труда выдернул его.
Предназначение этой стрелы Флин определил тут же - патрон представлял из себя ампулу с ядовитой начинкой - то ли усыпляющей животных, то ли убивающих. Его чаще всего выстреливали ловцы бродячих собак из духовых трубок - совершенно беззвучный и с дистанции метров десять очень точный выстрел.
Но пес кое-как дышал и оставались надежды на его оживление.
Флин плотно закрыл ворота и обошел ограду по периметру, ничего не обнаружив. Двери дома с тыла, "черный ход" на кухню оказались на запоре, все окна первого этажа (кроме его Флина, собственной спальни) казались на внутреннем запоре.
Он поднялся на крыльцо, толкнул легкую дверь на веранду, скользнул лучом по спальне Ленского и обнаружил, что одеяло валяется на полу, а сам Ленский - исчез.. Никаких явных следов борьбы не было, пишущая машинка стояла на месте, рядом с ним толстая пачка рукописи, на которой по титульному листу черным маркером было выведено.
С ВАМИ ГОВОРИТ ПОЭТ ВЛАДИМИР ЛЕНСКИЙ!
СБОРНИК СТИХОВ ПОСЛЕДНИХ ЛЕТ.
Флин поднялся на второй этаж, бесшумно вошел в спальню и осторожно тронул Валентина за плечо.
Тот проснулся сразу и Флин сказал тихо.
- Вставай, босс. У нас проблемы.
Валентин не стал ничего уточнять, осторожно выскользнул из-под рук Аллы, накинул халат и спустился в гостиную.
Флин отринул мягкую подготовку. Сказал сразу.
- Похитили нашего поэта. Я полагаю, что перепутали с тобой.
- Как похитили?
- Просто. Выстрелом усыпили Маугли, потом и Володьке сделали инъекцию, вынесли через ворота, погрузили на машину и увезли.
- Значит и дом, как банк, был под наблюдением?
- Получается так.
- А ты куда смотрел?
- Босс, если взять морской бинокль или оптический прицел, то любой объект можно рассматривать с дистанции в полтора километра. Ты хочешь увеличить нашу охрану человек на десять, чтобы они расширили зону безопасности в радиусе двух километров вокруг дома? Ведь не пойдешь на такие затраты?
- Да уж конечно. - проворчал Валентин. - Но что будем делать? Надо же выручать моего двойника.
- Он жив и это уже хорошо. Похитители выйдут на связь. Иначе вся затея не имеет смысла.
- А ты не прорабатываешь вариант, что они обнаружат ошибку, признают, что выкрали двойника и попросту его пришибут?
- Нет. Непрофессиональный подход. Как минимум, они потребуют за него выкуп.
- Я так и знал, черт побери, что эта затея с двойником вылезет нам боком!
- От чего же? Я так рад, что украли не тебя.
- У тебя всегда своя, дикая точка зрения. Ну что , пойдем спать?
- А что остается делать?
... К утру Маугли прочухался. Поднялся на слегка дрожащие ноги, выхлебал миску чистой воды, слопал слегка обжаренного цыпленка и завилял хвостом.
Похитители вышли на связь около десяти утра - звонили в банк, прямо в кабинет Валентина. Хрипловатый мужской голос произнес уверенно.
- Господин Рагозин, мне кажется, что у вас возникли некоторые проблемы с кадрами банка.
- Да. - зажато ответил Валентин.
- Ваш штатный сотрудник у нас.
- Не трудно догадаться. Он жив?
- Разумеется. Жив здоров и с утра накормлен.
- Условия передачи?
- Условия обмена - это разговор не телефонный. Надеюсь в милицию вы не дали сообщения?
- До такой степени я ещё не поглупел.
- Я знал, что вы не из дураков. Я предлагаю переговоры.
- Согласен. Время и место?
- В одиннадцать часов. Автостоянка возле памятника Юрию Долгорукому. Паркуйтесь с краю и не выходите из машины. Само собой - без сопровождения.
- Мне боятся нечего, сам не трусь. - обозлился и не сдержался Валентин.
- Не надо так, братан. - укорил его собеседник. - Мы тебя грабить не будем. Своё получить хотим.
- Ничего вашего у меня нет.
- Об этом и потолкуем. Выезжай, сейчас "пробки" в центре, как раз ко времени и подгребешь.
- Еду. - Валентин бросил трубку.
Размышлял он всего несколько минут. Голос был не знаком, да эта сторона проблемы сейчас была безразлично. Другой вопрос - брать ли с собой или уведомлять ли о предстоящей встрече Флина? Тот был непредсказуем в своих поступках и мог вылезти из оглобель и выкинуть совершенно неучтенный номер в своём стиле. Разумней было эти переговоры провести самому, а потом, когда обстоятельства прояснятся, подключить к делу энергию и решительность Флина.
Валентин покинул кабинет и быстро спустился вниз. По дороге его перехватила Воронова, сказала, почти прокричала торопливо.
- Валентин Иванович, у меня тут очень странное дело...
- Потом, - отстранил в строну своего главного бухгалтера Валентин. Потом, Надежда Ивановна, я вернусь часа через два и сразу зайду к вам.
- Хорошо, только не забудьте.
Валентин добрался до гаража и уже через пять минут покатился к центру. На Преображенской площади застрял в "пробке", на Садовом кольце тоже, а по Тверской двигался со скоростью ниже пешеходной.
Но в указанном месте оказался минута в минуту по оговоренному времени. Остановил машину с краю стоянки, опустил стекло и почти сразу, впритирку к нему подкатился розовая, как обжаренный поросенок, "Мазда" с правым рулем, переднее стекло машины опустилось и женщина лет тридцати взглянула на Валентина с приветливой улыбкой.
- Валентин Иванович?
Он кивнул:
- Я. Но вести переговоры только с представителем нужной фирмы я не намерен. Ваш хозяин где - в багажнике?
- Ну что вы! Он попросту не совсем здоров, но я имею все полномочия для переговоров.
Она не глушила мотор и была готова в любой момент сорваться с места.
- Начинайте. - предложил Валентин.
- У вас, господин Рагозин, храниться вклад безвременно покинувшего нас господина Старостина Дмитрия Станиславовича. Может быть не в банке "Паук", но вклад под вашим контролем.
- Какой вклад? О чем вы лепечете?
- Не надо, Валентин Иванович. - дружески укорила дама. - Вклад в шесть миллионов сто тысяч баксов. Эти деньги в рублевом исчисление Старостин передал вам. Вы его перевели в доллары и, как мы думаем, перебросили в заграничный банк или фирму.
- У меня нет ни этого вклада, ни контроля над ним!
- Валентин Иванович, это наши деньги. Мерзкий покойник попросту ограбил нас.
- Сказать, что угодно, и повесить на мертвеца любые долги дело не хитрое. Но я вам ответственно заявляю, я ничего не знаю о судьбе этого вклада.
- Но признаете, что таковой был?
- Что-то было. В этом роде.
- Вот и чудесно. Поищите эти деньги, Валентин Иванович. Трех дней вам хватит. А чрез три дня вашего двойника перестанут кормить и поить. Нет, нет! Наивного поэта не будут не бить, не пытать. Зачем? Просто его истощенный от голода и жажды труп найдут в каком-нибудь пустынном месте.
- Добротное решение проблемы. - проворчал Валентин.
- Нет, Валентин Иванович. Это ещё не решение всей проблемы. А только её половина. Пока мы не получим СВОИ деньги, мы не успокоимся. И будем принимать все меры, чтобы справедливость восторжествовала.
- От меня вы не получите ничего. - твердо пообещал Валентин. Выплатить такую сумму из своих средств я не могу. И лучше ликвидирую банк, чем поддамся на ваш шантаж.
- Такую позицию мы предполагали. - спокойно улыбнулась женщина. - Но есть одно предложение. Что вы скажете, если на указанную сумму, когда вы её предъявите, мы откроем счет именно в вашем банке "Паук"? Под льготный процент, разумеется.
- Льготный процент банк дает только проверенным перспективным фирмам. А не бандитам, которых рано или поздно пристрелит своя братва или милиция.
Она игриво рассмеялась:
- Бандита пристрелят, а вклад-то останется у вас? Вы ничего не теряете. Вы сейчас нервничаете, Валентин Иванович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41