Высшее качество. И совершенно новая. Где та, в которой Гарвик был на дне рождения?
- Не знаю. Я нашла только эту.
- Где "бабочка", в которой вы были в воскресенье? - повернулся инспектор к Гарвику.
- У вас в руках.
- Вы же знаете, мы можем у Сакса выяснить, когда вы её купили. Она совершенно не мятая, совершенно новая, более того, её явно не завязывали. Ну так где старая?
- Вы что, никогда не слышали о немнущихся материалах? Я вам их рекомендую.
Бревер кивком удержал Гэйтски, собиравшегося придать весомость его вопросам.
- Всему свое время! - И повернулся к Лоуэтту. - Поедете на Пятую Авеню и покажете эту "бабочку". Если они не знают имени покупателя, опишите его и пригласите продавца для опознания в управление. Позаботьтесь, чтобы поскорее доставили Коэна-Каннигса и Макаллистера. Смокинг можете тоже забрать в лабораторию. - Подойдя к столику, он осмотрел смокинг со всех сторон, поднял его, повертел в руках и поднес к свету.
- Здесь, под воротником, чуть сзади, - он показал Лоуэтту. - По хоже, над тканью кто-то уже поработал. - Он принюхался. - Ничего не различить, тут нужен нюх как у охотничьего пса вдруг замер, как будто что-то унюхал, лицо его стало предельно сосредоточенным. Потом он спросил у Гарвика: Каким вы пользуетесь лосьоном? Каким кремом для волос?
- "Калифорнийский мак", _ - ответил тот из кресла, - и фиксатором для волос"Бриллиантин Пинодо". С запахом испанской кожи.
- Очень интересно! - Бревер подошел поближе и сунул смокинг ему под нос.
- Это не "Калифорнийский мак" и не испанская кожа. Знаете, чем это пахнет? Здесь, на рукаве?
- Меня это не интересует!
- Сиренью!
- Сиренью? Ну и что? Что дальше?
- Адонис Лавинио пользовался помадой с запахом сирени.
- Безвкусно - по крайней мере для мужчины! - ответил Гарвик не сразу, но со спокойным тоном его голоса контрастировало стянутое нервным напряжением лицо.
- Мы проведем подробный анализ помады Лавинио и следов на вашем смокинге.
- Мой адвокат вас спросит, производили такую помаду только для Лавинио, или её может купить кто угодно.
- Мой ответ вас не обрадует. Помада была изготовлена в Неаполе.
- Из Италии привозят множество вещей.
- Ловко! Но мое дело - доказать, что на вашей одежде найдены следы помады Адониса. А вам придется объяснять, как она туда попала.
- Видимо, я обнимал женщину, которая пользуется такой помадой.
- Почему бы и нет? Вам достаточно будет найти свидетельницу. Ей, естественно, придется рассказать, где она её купила.
- Эту заботу предоставьте моему адвокату.
- Не сомневайтесь! У него будет немало и других забот. - Подал смокинг и брюки Лоуэтту. - Не теряйте времени! Исследовать все! Все! И самым тщательным образом. - Он взглянул на Гарвика. - Теперь под надзором детектива Гэйтски вы можете одеться.
- Вы не имеете права находиться в моей квартире! - протестовал Гарвик. - Предупреждаю, у вас будут большие неприятности! Я хочу немедленно связаться с моим адвокатом!
Дальнейшими словами он подавился в захвате Гэйтски.
- Если ещё пискнешь, твой адвокат сможет навестить тебя сразу в морге. Понял? - коротким ударом тот отбросил его от себя.
Гарвик застонал, поскользнулся и попытался ухватиться за каминную полку. Задев отделанную серебром шкатулку для сигар, он потерял равновесие и рухнул на ковер. Гэйтски подхватил его, поднял и быстро утащил в спальню.
На полу валялись рассыпавшиеся сигары. Бревер нагнулся. Крышка шкатулки опять захлопнулась. В серебряной рамке сверкала веселая охотничья сцена, репродукция английской цветной гравюры.
Бревер поднял шкатулку. Что-то она была тяжеловата. Приподнял крышку. Дно шкатулки чуть выдвинулось. Под рукой инспектора оно ещё подалось. Под ним лежал револьвер с рукояткой из слоновой кости.
- Лоуэтт! - заорал Бревер, кидаясь к дверям.
Детектив вернулся.
- Где горит?
- Здесь! Возьмите с собой эту шкатулку для сигар - пусть баллистики как следуют займутся револьвером! Калибр тридцать восемь - Лавинио застрелили не из него. Но несколько пробных выстр елов не повредят. За ним наверняка должно что-то числиться.
Лоуэтт ушел.
Бревер позвонил привратнику и вызвал Сэрджа. Потом задумчиво заходил по комнате. Оба преступления начали прояснять друг друга. Проявлялись какие-то контуры.
Гарвик поддерживал тесный контакт с гангом торговцев наркотиками, играя одну из главных ролей в местном "синдикате". Скрываясь за маской преуспевающего строительного подрядчика, был идеальным человеком на ведущие роли.
Адонис Лавинио, мелкий пушер, который торговал "коксом" вразнос, не мог иметь прямого контакта с главными фигурами ганга. Любые контакты шли через посредников. Структура мафии всегда одна и та же - "низший" знал только ближайшего "брата", но никого из руководства. Значит, Адонис Лавинио прорвался к Гарвику вопреки всем законам "синдиката".
Что же могло такого большого босса заставить открыть дверь мелкому пушеру? И к тому же в свой день рождения?
Этому могло быть только одно объяснение. Лавинио должен был располагать чем-то таким, что могло заставить босса его принять. А за шантаж по законам "синдиката" конец мог быть только один.
Странным было только, что Гарвик действовал сам. Это всегда было делом профессиональных убийц. Если рискнул сам Гарвик, значит угроза была настолько страшна, что ничего иного ему не оставалось. Как он убрал шантажиста, было ещё неясно, но только после этого он перенес его тело этажом выше - поскольку знал, что по логике вещей полиция сочтет все наоборот.
Бреверу стало стыдно. Эту ошибку обнаружил не он, а бывший "клиент" полиции Джакомо Беландро - он же Биньо.
Но как в этой головоломке оказалась Эвелин Паркер-Пинни? Есть только одно объяснение - она знала больше, чем сказала. Если молчала-то только потому, что собиралась заставить Гарвика заплатить за молчание. Но вначале нужно доказать, что Эвелин вообще была в апартаментах Гарвика. Но и это бы ещё ничего не дало, - он мог утверждать, что она накануне заходила к нему за чем угодно. И мертвая Эвелин уже ничего не сможет возразить.
В комнату вошел Сэрдж.
- Я здесь, шеф. Вы меня звали?
- Квартиру прочесать всю до последнего закутка. Когда Гэйтски увезет Гарвика, который сейчас одевается, беритесь за дело. Если что-то найдете, вызовем экспертов из лаборатории. Как-никак нам предстоит доказать совершение Гарвиком двух убийств! Неопровержимо доказать! Так, чтобы прокурор с нашими материалами мог убедить любое жюри, любых присяжных, невзирая ни на каких адвокатов, пусть даже лучших в Нью-Йорке. Ибо на скамье подсудимых будет сидеть не просто Гарвик, но вместе с ним-одно из сильнейших семейств преступного мира. Деньги на защиту не будут играть никакой роли. Для нас это значит: действовать надо - чтоб комар носа не подточил...
Гэйтски вернулся со своим подопечным. Тот все ещё был не в себе. Стеклянными глазами тупо смотрел вокруг.
- Нашего приятеля мы сейчас усадим на солнышко! Три рефлектора дают потрясающий результат! - предвкушал детектив. - К вашему возвращению, шеф, он уже все выложит!
Гарвик тяжело подступил к Бреверу.
- Вы не производите впечатления грубияна, но раз спокойно созерцаете насилие, будете привлечены к ответственности вместе с вашими...
- Ну-ну, - покачал головой инспектор. - Какие слова! Я ничего не видел, а в комиссии по расследованию убийств мы жалобами не занимаемся. Только делами об убийствах! Или о двойном убийстве! Но об этом мы поговорим позднее.
- У вас нет ордера на обыск, - начал Гарвик.
Гэйтски недовольно взглянул на него.
- Опять нервы, опять проблемы! К чему все это? - Он положил свою лапу Гарвику на плечо. - Не будем больше беспокоить дядю, хорошему мальчику пора получить небольшой урок. - Его пальцы напряглись. Он вывел Гарвика через черный ход.
- Позовите Хопкинс, - велел Бревер. - Надо устроить ей приличную компенсацию и она все расскажет. Это сэкономит нам уйму времени.
Сэрдж вернулся с горничной.
- Мисс Хопкинс говорит, что обычно получает полтора доллара в час, но в таком исключительном случае хочет два...
Бревер приветливо взглянул на нее.
- Три доллара, я думаю, в самый раз.
Суровое лицо мгновенно засияло. Это не было улыбкой, но резкие черты заметно смягчились.
- Вот это мне нравится...
Народ против Джеймса Гарвика. ________________________________________
Прокурор Паттерсон, советник нью-йоркской прокуратуры, отложил дело "Народ против Джеймса Гарвика", основательно проштудировав объемистую папку. Начиналась она с рапорта полиции об убийстве в "Саванне", заканчивалась, всего четырьмя днями позднее, заключением старшего инспектора Бревера.
"...Поэтому считаю, что представленная совокупность доказательств вполне достаточна для возбуждения дела по обвинению в двойном убийстве и с вероятностью, граничащей с уверенностью, обеспечивает возможность доказать виновность обвиняемого."
Убийство первой степени означало для обвиняемого в случае, если вина доказана и присяжные вынесут вердикт "виновен", единственное электрический стул. Только квалификация преступления как убийство второй степени, то есть без заранее обдуманного намерения, могла спасти преступника от смертного приговора.
Паттерсон знал, что его противниками будут самые блестящие адвокаты. Чего стоил один Флойд Телбот, владевший всеми секретами своей профессии. В девятнадцати случаях он добился обвиняемым в убийстве оправдательных приговоров, и гораздо больше убийц спас от электрического стула, причем многие из них даже не попадали за решетку. В распоряжении Телбота были неограниченные финансовые возможности тех мафиозных кругов, которым в лице Гарвика пришлось бы защищать самих себя.
И прокурор Паттерсон снова и снова листал папку по делу Гарвика. Бревер не ошибался. Материалы дела выглядели вполне убедительно. И все же...
Дверь распахнулась.
- Можно войти? - бросил Бревер, даже не замечая, что вошел ещё до того, как прокурор успел ответить.
- Что-то случилось?
Бревер плюхнулся в кресло у письменного стола.
- Джейн Эванс исчезла.
Прокурор чуть наклонился вперед.
- Я не ослышался? Джейн Эванс исчезла?
Бревер нервно закурил.
- Она должна была прийти два часа назад, чтобы оформить свои показания и провести официальное опознание Джеймса Гарвика. Когда не пришла, мы позвонили в бистро. Полагали, что она могла почему-то задержаться. Ответ хозяина не сулил ничего хорошего. Он сказал, что её увез на допрос некий полицейский. Сами понимаете, я тут же помчался на Бродвей. Толку никакого. Мужчина средних лет, в штатском, гладко выбритый, лет тридцати - тридцати пяти, серый костюм, серая фетровая шляпа, никаких особых примет; он пришел в бистро, спросил шефа, велел ему вызвать Джейн, сообщил ей, что его послал я - сопровождать её в управление. Намекнул кое-что об опасностях, которые могут угрожать свидетельнице по делу такого крупного гангстера.
Паттерсон потрясенно покачал головой.
- Третье убийство?
- Не думаю, - ответил Бревер. - Разве только если Джейн будет слишком неуступчива и упряма. Достаточно вручить ей приличную сумму денег - и взять расписку, чтобы её всегда можно было обвинить в соучастии в сокрытии преступления. Придержат её "вне игры", пока процесс не кончится. Если Гарвик отправится в Синг-Синг на электрический стул, её отпустят, потому что её показания уже никому повредить не смогут. Если отделается заключением, - подождут, пока приговор не вступит в силу. Потом она может рассказывать что угодно кому угодно. Возобновление процесса станет невозможным.
Паттерсон опять откинулся в кресле.
- И вы исчезновение свидетельницы просто приняли к сведению? Даже...
- Разумеется, нет! - перебил его Бревер. - Видите, я весь в мыле? Это не от жары. Но искать свидетельницу Эванс бесполезно. Совершенно бесполезно. Мертвая или живая, но найдется она, только когда все кончится. С этим придется смириться. Интенсивные поиски приведут только к тому, что эти гангстеры сразу прикончат девушку. Я уже вижу громадные заголовки в газетах. Последние два дня они только о нас и писали. Если выйдет наружу ещё и это, все свалится на меня, потому что я не приставил к свидетельнице охрану или не отправил её в безопасное место. Задним числом все умны. Но когда я только намекнул Джейн Эванс насчет охраны, она чуть не взорвалась. Мне не поверила насчет опасности - а человеку в сером поверила! Бывает. Но теперь ничего не поделаешь.
- Но вам ясно, - начал прокурор, - что Джейн Эванс - единственная, кто может дать показания против Гарвика? Больше свидетелей нет! А вы знаете, что можно ожидать от знаменитости - Флойда Телбота?
- Разумеется! - ответил Бревер. - Но он не знает, чего можно ожидать от меня. Я ведь пришел к вам не только по поводу исчезновения Джейн Эванс. Я принес в дополнение к материалам по делу самое ценное доказательство обвинения.
Он полез в карман и положил перед Паттерсоном на письменный стол какой-то предмет. Это был кусок изоляционной трубки.
- Вы что, заходили к ремонтникам, инспектор? - недовольно спросил Паттерсон. - Или в свободное время играете в электромонтера?
- С электричеством тут есть кое-что общее, - серьезно ответил Бревер, - с высоким напряжением. Это используют в Синг-Синге. В той комнате, где стены окрашены зеленой масляной краской.
Выходя от прокурора, Бревер едва не столкнулся с очень спешившим мужчиной. Тот извинился.
- Хэлло, - сказал Бревер. - Как давно мы не виделись, мистер Телбот?
Адвокат на мгновенье остановился.
- Старший инспектор Бревер! Человек, который устраивает обыски у порядочных граждан, не имея ордера!
- Не у порядочных граждан, а у убийц!
- Убийцы - тоже люди!
- Ну, это с какой стороны посмотреть, Флойд.
- И пока они не осуждены, не считаются виновными.
- Ну, вашему клиенту недолго осталось ходить в невиновных.
Защитник подступил вплотную к Бреверу.
- Я все ваши инсинуации разобью вдребезги! Пожалеете, что вообще когда-то взялись за это дело. И Паттерсон будет проклинать тот день, когда предъявил обвинение против Гарвика!
Бревер, улыбаясь, взглянул на адвоката.
- А что скажут ваши хозяева, когда в одно прекрасное утро ваш клиент отправится в свой последний путь? - И добавил: - Вы ведь не взялись бы защищать Гарвика только из-за гонорара, а?
Телбот стиснул зубы, отвернулся и нырнул в кабинет прокурора.
Паттерсон тут же сделал удивленное лицо.
- Чему обязан такой честью?
Телбот сел, не дожидаясь приглашения.
- Давайте перейдем сразу к делу. Вы прекрасно знаете, что полиция снова безосновательно нарушила основные права граждан.
Паттерсон его перебил.
- Этот пафос можете поберечь для присяжных - на меня он не действует. И поменьше театральности!
- Мой клиент Джеймс Гарвик был противозаконно, без ордера буквально похищен из своей квартиры. Во время его отсутствия в квартире без ордера или решения суда был произведен обыск. Вскрыты шкафы, столы, чемоданы полиция вела себя по-варварски.
- Я бы сказал, профессионально, - лаконично ответил прокурор.
- Моему клиенту не позволили связаться со мной! Тем самым полиция нарушила основные права обвиняемого!
- Это ужасно! Полиция принесет вам и Гарвику извинения. Но, между прочим, я уже распорядился...
- Не морочьте мне голову, Паттерсон! - в ярости заорал адвокат. - Вам пришлось дать указание допустить меня к Гарвику, но при этом устроили так, что его перевели неизвестно куда, так что он по-прежнему для меня недосягаем!
- Здесь, видимо, какое-то недоразумение. У меня только что был старший инспектор Бревер. Исключительный специалист, между прочим. Он мне сказал, что Гарвик участвует в следственном эксперименте на месте преступления. Это совершенно законное действие!
- Но вы препятствуете тому, чтобы Гарвик формально уполномочил меня в качестве своего защитника.
- Это достойно всяческого сожаления. Но пока вы можете выступать в качестве его юрисконсульта.
- Для вас это может быть и все равно. Но вы не хуже меня знаете, что ни один судья не примет ходатайства об освобождении под залог, если у адвоката нет полномочий.
- Это просто прискорбно. Дорогой мистер Телбот, мне искренне жаль. Как только Гарвика привезут, я постараюсь...
Телбот встав, обошел стол.
- Что вы играете со мной в кошки-мышки? Полиция привезет Гарвика в управление и тут же увезет его на опознание, экспертизу или ещё Бог весть куда. Предлогов всегда найдется вдоволь. Но я пришел сюда не в игры играть. Предлагаю вам соглашение!
- Соглашение? - удивился прокурор. - Для соглашения необходимы две стороны. И каждая должна иметь, что предложить. Не думаю, что вы можете предложить мне что-то заманчивое.
Телбот снова сел, вытянул ноги.
- Ваши обвинения - это колос на глиняных ногах. Всего один свидетель, точнее, свидетельница, остальное только жалкий клубок догадок, которым не поверят ни судья, ни присяжные.
- Ну, тут мы ещё посмотрим, - усмехнулся Паттерсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17