В отличие от меня.
Но она хотела побеседовать. Будет ей беседа.
– Легко! – объявила я, вытирая ладонью воду с подбородка. – Хэнк Хилл.
– Прости, кто? Хэнк Хилл? Как в «Короле горы»? Тот самый из мультика, с брюшком и в плохих очках?
– Слушай, это был сон, так? – Я выразительно пожала плечами. – Я же не отвечаю за свои сны! Черт знает что творится в голове, когда дрыхнешь!
– Он очень честный и прямой, – заступилась Клер. – И хотя так и норовит пнуть кого-нибудь в зад, все же остается достойным членом общества.
– А мне казалось, ты не смотришь телевизор.
– Нечасто. Но Уин в последнее время задерживается на работе, похоже, последнее время я приобрела нехорошую привычку смотреть телевизор за ужином. Не… не так одиноко.
«Не стоит извиняться за то, что смотришь телевизор», – едва не вырвалось у меня. Но я промолчала.
– Он был хорош? – завела свое Даниэлла.
– Что?!
– Хорош в постели? – повторила Даниэлла. – Стоил ли сон того?
– А, ты об этом. Ну… собственно говоря, ничего не произошло. В сексуальном смысле. Скорее, мне просто понравился парень, и тут я вдруг поняла, что это Хэнк Хилл, только не мультяшный, а настоящий. Учитель в пансионе. Собственно говоря, мы вместе работали. А потом у него случился нервный срыв.
– Прежде чем произошло что-то сексуальное? – заинтересовалась Клер.
С чего это вдруг? Может, у нее тайная страсть к Хэнку Хиллу?
Хм-м!
Джессика Флетчер. Живущая в Новой Англии детективщица, по совместительству сыщик-любитель, и Хэнк Хилл, высокий техасец, специализирующийся на пропане и всем, что связано с пропаном.
Любопытно…
– Верно, – подтвердила я.
– Джинси, солнышко, позволь сказать, что ты о-о-очень странная особа, – заметила Даниэлла. – Клер, твоя очередь.
Клер смущенно заерзала.
– О, это глупо, но однажды я видела сон о Найлзе из «Фрезье». Так романтично! Он вел себя как джентльмен. Даже не снял пиджака. То есть ничего такого не было. Мы просто ужинали.
– Найлз Крейн – не Хэнк Хилл, – подчеркнула я. – Если уж выбирать между майкой и пиджаком, так по мне лучше майка.
– Неужели на этой скамье я единственная, кто видит эротические сны с настоящим сексом? – расстроилась Даниэлла.
– О’кей, детка, – кивнула я. – Выкладывай, с кем это ты перепихнулась в быстром сне? Тебя так и подмывало признаться, с самого начала беседы. Не стесняйся.
– Ну, – жеманно поджала губки Даниэлла, – я видела абсолютно потрясающий сон с доктором Филом. Он был и-зу-мителен! Сначала…
– Тот лысый телепсихиатр? – ахнула я.
– Чем тебе не нравятся лысые? Сама мечтаешь о герое мультиков!
– Он вроде как толстоват, – вмешалась Клер.
– И это я слышу от девушки, которая распинается о несуществующей личности?! Найлза Крейна не существует. В отличие от доктора Фила.
Вот так и прошло наше путешествие. И хотя на деле заняло всего сорок пять минут, казалось, что намного, намного дольше.
Если это и называют дружбой, может, лучше броситься за борт прямо сейчас?!
ДЖИНСИ
ОНА ТАКАЯ, КАКАЯ ЕСТЬ
Вечером, разложив вещи и купив кое-что из продуктов, мы решили отправиться в популярный ресторан «Перемирие», поужинать, а потом расстаться. На случай, если кому-то захочется заняться тем, что не понравится другим.
Даниэлла появилась из ванной с огромной гривой волос, о которой Дженнифер Лопес могла только мечтать.
– Вот это да! – выдохнула я, остро ощущая всю ничтожность своих куделек.
Кто-то сказал мне, что, если я потружусь уложить их, буду выглядеть как гамен. То есть уличный мальчишка. Я знала, что это означает, но притворилась, что понятия не имею. Иногда я могу быть весьма упрямой.
– Я и не представляла, что у тебя столько волос!
– Выглядят совсем как настоящие, правда? – расплылась в улыбке Даниэлла. – Это шиньон! Ну, разве не фантастика?
Клер, очевидно, отнюдь не была в этом уверена.
– Почему ты носишь шиньон? – удивилась она.
– А почему ты не носишь шиньон? – огрызнулась Даниэлла.
Клер? С шиньоном? Мисс простенький паж? Мисс модель каталога Эдди Бауэра? Любопытно, что она скажет.
– Это вроде как уж слишком. Впрочем, это только мое мнение, – поспешно добавила она.
Вечная миротворица. Хорошо бы эта девица нарвалась на какую-нибудь неприятность покруче. Ей бы пошло на пользу!
Прежде чем огрызнуться, Даниэлла глотнула розового мартини, который я ей протянула.
– Вполне общепринятый аксессуар. И не такой уж дорогой.
– О, разумеется. Просто… понимаешь, мне неловко носить шиньон.
– Но почему? – поразилась Даниэлла. – Что постыдного в том, чтобы выглядеть шикарно и модно?
– Ну, – пискнула Клер, – не думаю, чтобы я захотела показаться на людях в таком виде.
– Каком еще виде? Роскошном и модном? Что же, солнышко, это твоя проблема.
– Я по натуре своей недолюбливаю все искусственное, – призналась Клер.
Я ухмыльнулась. Бедняжка.
– Интересно, можно ли ненатурально недолюбливать все искусственное?
– Да и что подразумевать под натуральным? – добавила Даниэлла. – Кроме того, я не разбираюсь в так называемой натуре. Что это такое? Природа? Деревья, цветы и камни? Не станешь же ты утверждать, что каждое решение, которое принимает человек, не имеет отношения к чему-то ненатуральному? Продать что-то, произвести впечатление и тому подобное.
Перед тем как ответить, Клер отпила апельсинового сока.
– Голодающая эфиопская женщина, которой приходится решать, разделить ли последние крохи еды, предназначенные для ее семьи, с умирающим ребенком другой женщины, – это тебе не впечатление производить. Она думает о том, как пережить еще один день кошмарной жизни.
– Может быть, – пробормотала Даниэлла, – но лучше нам поговорить о таких людях, как мы. О цивилизованных, тех, кому не приходится голодать или жить в лагерях для беженцев.
– Людях, предпочитающих носить одежду от Л.Л. Бина, а не от Прада, – вставила я, смакуя свой мартини, – поскольку они хотят, чтобы все знали: они за удобство и комфорт. Ну… или, скажем, семейные ценности. Отдых на Нантакете с милыми светловолосыми детками. Яхта. Томаты. Кукуруза на гриле. Уик-энды в Мэне, в семейном летнем домике. Пирог с ежевикой. Кленовый сироп.
– Я одеваюсь не для того, чтобы произвести на кого-то впечатление, – запротестовала Клер, – а для себя самой. Люблю удобную одежду.
– Но твой ансамбль от Л.Л. Бина – все равно костюм, – усмехнулась Даниэлла. – Униформа.
– Ничего подобного! В жизни не носила форму, если не считать пребывания в отряде герлскаутов.
Даниэлла в очередной раз театрально вздохнула. Похоже, это вошло у нее в привычку.
– Только не говорите мне об униформах! Но так или иначе, я устала от разговоров! И все, что хочу сказать: мужчинам нравятся безобидные женские уловки. Они тешат себя мыслью, что женщины готовы из кожи вон лезть, чтобы произвести на них впечатление.
– Некоторым мужчинам, возможно, – согласилась Клер. Лицемерит? – Но не таким, с которыми мне хотелось бы быть рядом.
Настала моя очередь драматически вздохнуть.
– Господи, как ты скучна, Клер!
БАЦ!
От неожиданности я подпрыгнула. Клер почти швырнула на стол бутылку с апельсиновым соком: оранжевая жидкость, шипя, полилась через край.
– Как ты смеешь говорить обо мне подобные вещи! – закричала она. – Ты ничего обо мне не знаешь! Ничего! И еще несколько недель назад слыхом не слыхала о моем существовании! Какое право ты имеешь судить меня?
Такой реакции я не ожидала.
– Эй, слушай, я не хотела. Просто неудачно пошутила. Думала, ты попросишь меня заткнуться или что-то в этом роде.
Клер опустила голову и судорожно втянула воздух. Даниэлла подняла идеально изогнутую бровь и многозначительно взглянула на меня.
– Забыли, – отозвалась наконец Клер. – Но не думаю, что назвать человека в лицо «скучным» – это так уж смешно. Я такая, какая есть, по многим причинам, и…
– Ладно, – перебила я. – Все ясно.
И тут зазвонил сотовый.
– Это меня! – Клер сунула руку в карман твиловых шорт. – Уин звонит. Алло?
Мы с Даниэллой молча наблюдали, как она выбежала на шаткое крыльцо.
– М-да, – протянула Даниэлла. – В тихом омуте…
ДЖИНСИ
И ЕЕ ОДИНОКОЕ ОДИНОЧЕСТВО
– Доброе утро, засоня, – пропела Даниэлла. – Я как раз собиралась изложить Клер мою систему свиданий. Опрокинь чашечку кофе, я и с тобой поделюсь.
Я нехотя потащилась на кухню и налила кофе из старого кофейника, обнаруженного под раковиной.
– Кто варил? – промямлила я.
Не знаю, как насчет соседок, но лично я вернулась домой очень поздно: напропалую флиртовала с парнем в баре, где был дерьмовый стол для пула. Все шло лучше некуда, пока я не выиграла партию: маленькое чудо, поскольку в пуле я не копенгаген.
Некоторым мужчинам просто не по плечу сильные женщины.
– Слишком жидкий, – продолжала я. – И о какой системе идет речь? Зачем нужна система, чтобы встречаться с мужчинами?
– Ха! Это не для свиданий. Мужчины кругом так и кишат. Нет, это система распознавания неудачников. Чтобы отделить зерно от плевел. Правильно оценить потенциальных мужей.
Я промычала что-то неразборчивое. Надо же!
– Неплохо, – раздумчиво протянула Клер. – Но похоже, для этого нужно немало потрудиться.
– Начни с самого начала, и не придется распутывать клубок с конца.
– С конца? – переспросила Клер.
– Ну да. После свадьбы. Прежде убедись, что он правильно натаскан, и не наживешь себе проблем.
– Мужчины все же не собаки, Даниэлла, – возразила я, садясь за кухонный стол рядом с Клер. – Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
– Разумеется, – самодовольно усмехнулась Даниэлла. – Можешь принять мою систему за основу и приспособить к собственным нуждам.
После чего она продолжила листать скоросшиватель, набитый списками и схемами. К пятой странице мои глаза остекленели, но Клер, как ни странно, еще больше оживилась.
– В раздел «Стиль», – вещала Даниэлла, – я включила «волосы»: природный цвет, текстуру, стрижку, уход. «Одежда»: повседневная, офисная, официальная, – никаких белых носков. Разве что на теннисном корте!
– А в тренажерном зале? – напомнила я.
– Ах да. Ну, это допускается. Главное, чтобы я их не видела. И не стирала. Далее: «Личная гигиена». Одеколон, ногти – длина и чистота, – дыхание и т. д…
– Ты невероятна! – выпалила я, подстегнутая кофеином. – Тебе это известно?
Даниэлла просияла:
– Еще бы! Позволь тебе сказать: метод абсолютно надежен. Теперь смотри: я оцениваю его способность поддерживать отношения. Например, вступал ли он в длительные отношения? Если так, на какой именно срок и почему эти отношения закончились. Был ли женат? И все в таком роде.
– А если он не пожелает исповедаться? – спросила Клер.
– Тогда обо всем его расспрошу. У меня есть на это полное право.
– А у него есть полное право молчать, – запротестовала я.
– Прекрасно. Что ж, тогда он мне не подходит. Полная откровенность крайне важна.
«Свидание – это не судебное заседание», – подумала я, однако вслух сказала только:
– Но…
– Никаких «но», Джинси! Конец главы. Этот тип остался в прошлом. А пока что не хочешь дослушать? Я постоянно совершенствую свою систему.
– Э… нет. Спасибо. Я все поняла, – отказалась я и поднялась, оставив соседок корпеть над скоросшивателем.
Спускаясь с крыльца, чтобы направиться к пляжу, я спросила себя, во что влипла. Мы абсолютно разные люди. Представить невозможно, как мы протянем это лето, без взрывов и катастроф.
Беда в том, что я не очень-то умею заводить друзей, не важно, мужчин или женщин. Сама не знаю почему.
Моим лучшим другом в начальной школе был балбес по имени Марк. Мы представляли собой донельзя странную парочку: толстенький неуклюжий Марк и я, тощая вертушка. Но наша дружба оказалась на удивление крепкой, должно быть, потому, что мы от природы были наделены здоровым цинизмом, о котором другие ребятишки, похоже, понятия не имели.
Летом – мы переходим в седьмой класс – семья Марка перебралась в другое место. Я страдала почти неделю, пока вдруг не сообразила, что начисто забыла фамилию.
Может, я просто не гожусь для истинной дружбы? Не знаю.
В восьмом классе я завела что-то вроде приятельских отношений с недавно приехавшей в наш город девочкой Кэти О’Коннел. Я так никогда и не узнала, почему ее мать-разводка притащила семью в Вем-Слайм, штат Нью-Хэмпшир, где ни о какой карьере не могло быть и речи.
А вот Кэти была абсолютно безбашенной девчонкой. То есть абсолютно без тормозов. Она сразу понравилась мне, а я ей. Может, потому, что я вроде как боготворила ее. Кэти была всем, чем мне хотелось быть, да только смелости не хватало. Так или иначе, я стала ее покорной ученицей: водителем краденой машины и личным помощником в хулиганских проделках и преступлениях.
Наша короткая и абсолютно неравная дружба кончилась сокрушительной катастрофой, когда Кэти задумала однажды ночью вломиться в тот магазинчик, что на шоссе, и посмотреть, что можно оттуда унести. Особенно ее интересовала электроника, она собиралась кое-что продать.
Я просто не могла смириться с ее планом. И хотя стеснялась собственной трусости, все же была вроде как горда собственной способностью отличить добро от зла. Кэти возмущалась, твердила, что я ей противна, осыпала меня всеми мыслимыми ругательствами и под конец приказала мне и близко к ней не подходить. Я так и сделала – это было нетрудно, поскольку ее задержали во время попытки сунуть камеру «Никон» в трусики, после чего отправили в школу для малолетних преступников.
Вскоре после этого ее мать уехала, вероятно, чтобы жить поближе к заблудшей дочери.
До самого конца школы я оставалась одиночкой. Впрочем, это меня не волновало. Иногда я ходила в кино с целой компанией, но большую часть времени проводила в убогой маленькой библиотеке, где могла работать на убогом маленьком компьютере, корпеть над убогой маленькой коллекцией альбомов по искусству и фильмов.
Как-то во время весенних каникул в колледже я стала встречаться с одним парнем. Сама не понимаю почему. Не очень-то он мне и нравился. Просто показалось, что будет интересно. Я ошиблась.
Ах, океан. И песок. И крошечные пушистые белые облачка. Вид. Пространство.
Я сделала глубокий очистительный вздох, втянув в легкие свежий утренний воздух. Я любила городскую жизнь, но и природа имела свои прелести. Все же я поклялась придерживаться пляжа и немедленно бросилась на все еще слегка влажный от росы песок. В Хорс-Пуп, штат Нью-Хэмпшир, природы хоть отбавляй. Но я туда никогда не вернусь.
И я не единственная, кто давал эту клятву.
Я закрыла глаза, подставив лицо под лучи солнца, и продолжала вспоминать.
В выпускном классе я получила письмо от некоего Марка Тремейна. Не сразу вспомнила, что это мой старый друг, а не розыгрыш или ошибка почты. Марк сообщал, что сменил ориентацию, став голубым. Я была счастлива за него не меньше минуты, потом швырнула письмо в общую кучу хлама на письменном столе и забыла о нем. Больше я его не видела. И вестей от Марка тоже не получала.
Поступив в колледж, я наконец подцепила лихорадку под названием «о моя-лучшая-подруга». Первые два года я обзаводилась лучшей подругой приблизительно раз в три недели. Ничего не получалось. Возможно, оно и к лучшему.
К последнему курсу я привыкла проводить время одна и ничуть не скучала. После четырех лет в колледже у меня так и не оказалось ни одного друга. Разве что с десяток не слишком близких знакомых. Да и потом я сохранила привычку не вступать в чересчур тесные отношения. Правда, время от времени встречалась с парнями, но гнала в шею каждого, кто пытался задержаться на неопределенный срок.
В офисе было немало народу; я всегда могла выбрать кого-нибудь, чтобы выпить вместе после работы. Салли была довольно недавним дополнением к списку застольных приятелей, и хотя мне нравилось проводить с ней пару часов в неделю – посмеяться и переброситься острым словцом, – о настоящей дружбе не могло быть и речи.
Хотя… кто знает, какие они, настоящие друзья?
«Может, – думала я, глядя на сверкающую воду, – я просто асоциальный тип? Или мне суждено стать близкой, по-настоящему близкой только с одним-двумя людьми за всю мою жизнь?»
Если это так, я еще не встретила таких людей. Клер и Даниэлла для этого явно не годились.
Солнце с каждой минутой припекало все сильнее. День выдался на редкость жарким, а я забыла крем от загара. Вот для этого Даниэлла и Клер вполне годятся. То есть чтобы заимствовать у них вещи. Больше, пожалуй, ни на что.
Нет, обе вовсе не такие уж жуткие особы. Вполне нормальные. Немного странные, но кто из нас без недостатков? Просто следует немного привыкнуть друг к другу. Каждая из нас явилась сюда с солидным багажом привычек, накопленных почти за тридцать лет. Если все сложить, получится почти девяносто лет привычек: гора дерьма, втиснутая в убогий старый домишко.
Клер, скажем, очень, очень аккуратна. Может, это имеет какое-то отношение к ценностям Среднего Запада. Не знаю. Никогда не была западнее Чикаго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35