Все в этом деле складывалось не так. Он не мог ни на кого положиться. Он видел, как его шансы заставить Миранду покинуть Мексику быстро тают.
– Скажи мне хотя бы, где он? Она махнула рукой.
– Он ушел. Я велела увезти его. Оставлять его здесь было опасно. А у тебя... у тебя осталось пять секунд, чтобы убраться отсюда по своей воле.
– Скажи мне...
Она взглянула на охранника, стоявшего справа от де ла Барки. Одним ловким движением он выхватил из-за пояса тяжелую дубинку и опустил ее на голову сыщика. Де ла Барка пригнулся, но все же удар отбросил его в сторону второго охранника.
Его руки оказались зажатыми в тиски, и он уже не смог увернуться от следующего удара. Удар пришелся ему в солнечное сплетение. Третьего удара, обрушившегося ему на голову, он уже не почувствовал.
Охранник сунул дубинку назад за пояс, наклонился и схватил де ла Барку за ноги. Другой подхватил его под руки, и как мешок с мукой они потащили его на улицу.
– Джордж, ты пойдешь со мной? Старый актер с сомнением посмотрел на нее. Даже переодетая в мужской костюм она была удивительно женственна.
– Уже поздно.
– Я знаю, но я не могу спать. Если ты не пойдешь, я попрошу...
– Я пойду, – пробормотал он. – Дайте мне пять минут переодеться и выпить чашку кофе.
На улице они наняли экипаж, и Миранда сказала кучеру название улицы. Джордж вопросительно посмотрел на нее.
– Я расспросила одну из горничных, которая немного говорит по-английски. Она ничего не знала, но она нашла дежурного из отеля, который подсказал, где можно искать. Этот район Мехико знаменит своими борделями. По словам горничной, там в каждом доме – бордель. Сюда направляют постояльцев отеля, которые хотят развлечься, и отсюда приглашают женщин к ним в номера.
– Мне кажется, вам ни к чему знать такие подробности, – с осуждением в голосе сказал Джордж.
– Я тоже так думаю. – Миранда грустно улыбнулась. – Я постараюсь это забыть, как только мы найдем Шрива.
Улица была хорошо освещена, дорога вычищена, дома ухожены. Медные или железные фонари висели над воротами каждого дома. Вдоль дорожек даже росли цветы. Окна в некоторых домах были распахнуты, и оттуда доносились музыка и смех.
– Веселое место, – заметила Миранда. Она велела кучеру проехать по всей улице. В конце она приказала остановиться. – Подожди нас на противоположном конце.
– Мисс Миранда! – запротестовал Джордж.
– Я непременно найду его, Джордж. Или умру. Он сделал то же самое для меня.
На пороге первого дома их встретила женщина с такой пышной грудью, какой Миранде еще никогда не доводилось видеть. Она стояла в освещенном дверном проеме, где хорошо была видна ее фигура с тонкой талией и красивыми ногами.
– Ola, – сказала она. – Bienvenidos, se?ores, a La Yegua Blanca.
Сцена девятая
Нет! Нет! От речи разорвется сердце.
Он явственно слышал цыплячий писк. Машинально подняв голову, он посмотрел в ту сторону, откуда доносились звуки. Но темнота осталась – жестокая реальность, заставившая его закрыть глаза и в отчаянии стиснуть зубы.
И все же где-то рядом с ним тихо кудахтала курица и пищали маленькие цыплятки. Приподнявшись, он встал на колени, медленно поворачивая голову и стараясь определить, откуда же исходили звуки.
Горячий воздух приносил пряный запах растений, вероятно, цветов, а так же навоза. Должно быть, поблизости было жилье. Курица с цыплятами не стала бы бродить далеко от дома.
Он прислушивался к тому, как где-то рядом курица скребет землю, слушал возбужденный писк ее малышей, поедающих насекомых и зерно, которое она для них откопала. Наверняка хозяева должны быть недалеко.
– Эй! – нерешительно крикнул он. – Эй! Есть тут кто-нибудь? – Quien es?
Сначала он подумал, что никого нет. Шло время, курица продолжала рыть землю. Потом он услышал тихое:
– Ola, se?or.
Женский голос! Он медленно стал подниматься на ноги, протягивая руки в направлении звука.
– Por favor, socorro, se?ora.
Он столько раз репетировал эти слова за время своего изнурительного пути. Он тихо повторял их, четко выговаривая окончания, чтобы добиться верного звучания. Сейчас он с надеждой ждал ответа.
Когда ответа не последовало, он сделал несколько шагов примерно в том направлении, откуда исходил голос.
– Пожалуйста, помогите мне, – взмолился он, переходя на английский. – Прошу вас. Я отблагодарю. Dinero. Tengo mucho dinero.
Оказавшимся детским голос крикнул:
– Padre!
– Да, – медленно и четко сказал Шрив. – Хорошо. Esta bueno. Зови своего отца. Пусть он придет. Лучше с повозкой. Попроси его отвезти меня к театру или хотя бы в город, где я смогу...
– Padre! – раздался уже другой детский голос.
– Сколько вас здесь? – спросил он, стараясь говорить дружелюбно, хотя голос его дрожал. – Cuantos ni?os?
Он услышал тихий смех и шарканье ног.
Движение, видимо, вспугнуло курицу. С кудахтаньем она ткнулась ему в ноги, и Шрив машинально схватил ее. С сердитым криком она начала хлопать крыльями. Он почувствовал, как они бьют его по лицу.
Шрив выпрямился, держа курицу за лапы. Ее крик создавал такой шум, который был способен разбудить даже мертвого и заставить фермера выйти из дома. Шрив провел рукой по лицу и волосам. Должно быть, он выглядит как сумасшедший. Возможно, он даже кажется опасным.
Он расслышал быстрые шаркающие шаги. Он подумал об огромных ножах, которые мексиканские крестьяне носят за поясом. Он постарался придать лицу дружелюбное выражение и протянул руку в направлении звуков.
– Se?or, por favor, socorro. Я заплачу, если вы отвезете меня в город.
Никто не ответил. Он прислушался, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь разобрать что-либо, но ничего не услышал. Даже курица замолчала, приготовившись, вероятно, к своей участи быть сваренной на обед. Возможно, и к нему тоже кто-то подбирается, чтобы нанести невидимый удар.
Он поежился. Сейчас он стоял на сцене, не зная ни слова из своей роли. Он сделал глубокий вдох, чтобы избавиться от давящего страха.
– Voy a ciudad. Por favor.
– Ты в самом деле больше не можешь продолжать поиски, Джордж? – Миранда посмотрела в измученное лицо старого администратора труппы.
Он тяжело вздохнул и закрыл глаза.
– Я в полном порядке. Просто хочу дать отдых глазам. Мы все еще там?
– Нет.
Он выглянул в окно экипажа. Еще одна дешевая гостиница с десятком убогих комнат. Они покинули район относительно респектабельных заведений и теперь находились в беднейшей части города. Они везде спрашивали о Шриве и показывали его фотографию. Никто его не видел. Кажется, здесь вообще никто ничего никогда не видел.
Джордж потянулся к ручке двери, промахнулся, потянулся снова. Миранда перехватила его руку.
– Мы сейчас вернемся к себе в отель, Джордж, и отдохнем. Сегодня мы уже ничего не сделаем.
Он хотел было возразить. Потом его плечи устало поникли.
– Пожалуй, вы правы.
Миранда постучала в крышу экипажа и дала кучеру указания. Пока Джордж, закрыв глаза, сидел, устало откинувшись на спинку сиденья, Миранда наклонилась вперед и горящим взглядом, не отрываясь, смотрела на мелькавшие за окном здания. Она была уверена, что где-то в одном из них де ла Барка спрятал Шрива. Он был заперт в одной из этих убогих комнат, возможно, даже избит. Она не хотела прекращать поиски, но домов было так много.
У нее на глаза наворачивались слезы. Она устала не меньше Джорджа.
– Как только я отдохну, я начну все сначала, – пообещала она. – Я не остановлюсь, пока не найду тебя, Шрив.
В номере своего отеля Миранда опустилась на кровать и уставилась на свои пыльные ботинки. Усталая до изнеможения, она обхватила себя за плечи и начала раскачиваться взад-вперед. У нее не было сил что-либо сделать. Кажется, не было сил даже заплакать.
Она была поражена видом Джорджа, когда увидела его лицо в ярком свете вестибюля. Джордж – верный, практичный, стойкий Джордж, который вел все их финансовые дела, выглядел ужасно. Она как-то забыла, что он успел постареть за те четырнадцать лет, что она знала его. А ведь он был не намного старше Шрива.
Какое грубое обращение, какие оскорбления, какие лишения испытывает сейчас Шрив? Она встала и начала мерить шагами комнату. Слезы медленно потекли у нее из глаз. Он был такой счастливый, когда собирался выйти в то утро, такой гордый своим успехом, такой полный оптимизма. Неужели его нет всего три дня? Кажется, что он исчез очень давно.
Негодяй де ла Барка лишил его возможности в последний раз выйти на сцену в Мехико. А потом их ждала бы спокойная поездка в Веракрус к новому успеху.
Миранда вытерла глаза. Что, если он не вернется? Что, если де ла Барка приказал убить его?
– Нет, – прошептала она. – Нет, нет, нет.
Ее охватила дрожь. Она распахнула дверь на балкон, вышла, сделала несколько глубоких вдохов и посмотрела на залитый лунным светом город. Сжав кулаки с такой силой, что ее ногти впились в ладони, она с трудом сдержалась, чтобы не крикнуть его имя во всю силу своих легких.
Вернувшись в комнату, она надела шляпу. Она не могла отдыхать. Она должна была вернуться и продолжить поиски, должна найти его.
Сквозь слезы Миранда едва видела ручку двери, и она сердито смахнула их со щек. Она будто слышала, как Шрив читает ей лекцию о различиях между реальной жизнью и театром. В театре героиня находит героя в последнем акте. Вместе они разоблачают злодея.
Сейчас у нее мало шансов его найти. Но что же ей делать? Она не умела даже говорить по-испански, чтобы вразумительно задать вопросы. Может быть, ей послать за Кальдероном?
Ручка двери, за которую она держалась, повернулась. Испуганная, Миранда отпрянула, и дверь отворилась. Перед ней стояли управляющий, полицейский и...
– Шрив!
– Миранда! – хрипло воскликнул он.
Она бросилась в его объятия. Слезы, которые она безуспешно пыталась сдержать, теперь полились свободно, падая ему на воротник, на шею, на грудь. Она поцеловала его, потерлась щекой о его небритую, колючую щеку.
– Ты жив. Ты жив, – повторяла она. Наконец она выпустила его из объятий и отступила. Потом начала ощупывать его плечи, руки, грудь. – Ты в порядке?
– Да, – глухо произнес он.
Она опять обняла его. На этот раз без поддержки сопровождавших его мужчин он застонал и покачнулся.
Полицейский, дежуривший в холле, вышел вперед и взял Шрива под руку.
– Позвольте проводить вас в комнату, сеньор. За доктором уже послали, сеньора.
– За доктором? Да, конечно, gracias. – Она взяла Шрива под другую руку и помогла ему сесть в кресло. – О да, сразу же пригласите его.
Лицо Шрива было распухшим и багрово-красным. Дотронувшись до его щеки, она почувствовала, что у него жар. Губы у него опухли и потрескались. Белки глаз покраснели.
– Шрив, дорогой, что с тобой случилось? Он беспечно махнул рукой, хотя его лицо оставалось напряженным.
– Та же старая проблема.
– Что? – Она опустилась перед ним на колени. И тут она все поняла. Его взгляд не следил за ней. Глаза смотрели в ту точку, где она только что находилась. – О Шрив, родной мой.
Он сразу же «посмотрел» на нее.
– Пара ударов по черепу, – невесело усмехнулся он, – и я опять в прежнем положении.
Ей стало так плохо, что она зажала рот, чтобы не вскрикнуть.
– Миранда? Она откашлялась.
– Ты выглядишь не лучшим образом. Он опять усмехнулся.
– Я удивлен, что ты вообще узнала меня. Я кое-как перебирался с места на место, ехал по крайней мере на двух телегах, полз через лес, валялся в пыли, ловил цыплят. Но больше всего меня ели москиты.
– Звучит очень романтично. За исключением москитов. – Это объясняло вид его опухшего лица и даже высокую температуру.
– Лучше бы я обошелся без этой романтики. Честно сказать, я не хотел бы вновь с ней столкнуться. – Он устало откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.
– Тебе надо принять ванну и хорошенько выспаться.
– И чего-нибудь поесть и попить. Боже, как меня мучит жажда.
– Ванна и горячая еда сейчас будут готовы, сеньор. – Управляющий отелем подошел со стаканом янтарной жидкости. – Вот восстанавливающий силы напиток. Я взял на себя смелость доставить вам бутылку лучшего коньяка «Наполеон».
Миранда взяла стакан из его рук и подала Шриву.
– Большое спасибо.
– Если я еще могу вам чем-нибудь помочь... Миранда встала и проводила его до двери.
– Вы уже обо всем побеспокоились. Он с сомнением посмотрел на нее.
– Может быть, прислать камердинера, чтобы помочь сеньору раздеться?
– Шрив, тебе нужен камердинер?
– Боже мой, конечно, нет. – Он сделал большой глоток коньяка, облизнул губы и улыбнулся. – Может быть, еще немного вот этого.
Управляющий тоже улыбнулся.
– Коньяка, сеньор?
– Si, коньяка.
Не успела она закрыть дверь за управляющим, как доставили ванну. Пока горничные ставили ширму, Миранда подошла к Шриву и поцеловала его в лоб. Потом принялась развязывать на нем галстук.
– У твоей кожи соленый вкус.
– И не только. Хотя мне доставляют наслаждение твои поцелуи, я прошу тебя пока воздержаться от них. Как говорила моя мама, кто знает, где побывали эти москиты.
Миранда обняла его, слезы текли у нее по лицу.
– У тебя грязный воротник.
– И кожа под ним тоже.
– У тебя страшная рана на затылке. – Она прикоснулась к ней кончиком пальца.
– Сюда пришелся удар. – Костяшки его пальцев, сжимавших подлокотник кресла, побелели. – Он ударил меня тростью. Негодяй. Я еще посчитаюсь с ним.
Миранда расстегнула его забрызганную грязью рубашку.
– Куда он отвез тебя?
– В бордель.
Она едва не задохнулась от слез.
– Я так и знала. Я знала. Мы с Джорджем искали тебя там, пока у нас были силы. Сейчас я как раз собиралась продолжить поиски.
– Ты плачешь?
– Да.
Он нашел ее руку и поднес к губам.
– Не плачь.
– Я не могу удержаться.
Он медленно покачал головой.
– Не плачь. Я вернулся. И более-менее целым.
Она опустилась перед ним на колени и прижалась головой к его груди. Она слышала знакомый ритм его сердца.
– Я так люблю тебя.
– Миранда. – Он погладил ее по голове. – Я тоже люблю тебя.
Она почувствовала, как его рука упала, и сам он обмяк. Она в страхе подняла голову. Глаза Шрива были закрыты, дыхание ровное. Она улыбнулась. Он заснул.
– Ушиб очень сильный, – сказал переводчик. – Но доктор Рамирес говорит, что есть вероятность, что зрение восстановится после того, как опухоль исчезнет.
– Только вероятность? – с горечью поинтересовался Шрив.
Доктор пожал плечами.
– Es possible, pero quien sabe?
– Да, – сказал Шрив. – Quien sabe? Миранда готова была растерзать врача. Его равнодушие к пациенту было очевидным. Она обратилась к переводчику.
– Это действительно самый лучший врач в Мехико?
Переводчику стало неловко.
– Да, конечно. Он лечит президента.
– Ну, ваш президент подвергает себя большому риску.
Врач прищурился. Недовольно поджав губы, он быстро дал указания переводчику. Из своего чемоданчика он достал маленькую бутылочку и передал переводчику, а тот вручил ее Миранде.
– Это настойка опия от головных болей сеньора Катервуда.
– Я не буду это принимать, – заявил Шрив.
– И это все, что он может рекомендовать? – возмущенно воскликнула Миранда. – А как же высокая температура? У больного жар.
Переводчик перевел ее слова. Врач дал ответ.
– Он считает, что жар – результат укусов москитов. Он считает, что все пройдет, когда яд выйдет из организма вместе с потом.
– Но он весь распух и горит как в огне. Неужели нельзя ему помочь? А этот яд? Вдруг у него начнется малярия или желтая лихорадка?
Новый обмен фразами и новый перевод.
– Если бы у него была одна из этих болезней, его состояние было бы очень тяжелым.
Миранда сжала руки в кулаки, чтобы не закричать от гнева.
– И это все, что он может сказать? И сделать?
– Это все, сеньора, – ответил врач сам за себя.
– Вы говорите по-английски?
– Да. Недостаточно хорошо, чтобы на нем давать медицинские советы, но вполне достаточно, чтобы понять ваши оскорбления. Прощайте. – Врач забрал свой чемоданчик и ушел.
Переводчик с расстроенным видом поспешил за ним.
С кровати Шрив подал голос.
– Не будь слишком строга к ним. Она растерянно развела руками.
– Не могу поверить, что это лучший врач в этой чертовой стране.
Шрив откашлялся, но голос у него по-прежнему звучал хрипло.
– Кроме настойки опия они больше ничего и не знают.
– Но...
– Но с другой стороны, чего ты ждала от них? Ты хотела, чтобы они оперировали меня?
– О Боже, нет, конечно.
– Тогда забудь о них. – Он закрыл глаза и начал размеренно дышать.
Миранда несколько минут смотрела на него.
– Ты же не спишь.
– Нет, сплю. Я дышу так, как надо.
Она подошла к кровати и пристально посмотрела на него. Она чувствовала, как слезы вновь наворачиваются ей на глаза. Она превращается просто в какой-то источник слез.
– Что нам теперь делать?
Он заворочался и потянулся к стакану воды у кровати. Миранда тут же оказалась рядом и направила его руку. Он сделал глоток, поморщился и поставил стакан на место.
– Даже у воды какой-то странный вкус.
– Бутылка коньяка, которую принес управляющий, оказалась очень маленькой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Скажи мне хотя бы, где он? Она махнула рукой.
– Он ушел. Я велела увезти его. Оставлять его здесь было опасно. А у тебя... у тебя осталось пять секунд, чтобы убраться отсюда по своей воле.
– Скажи мне...
Она взглянула на охранника, стоявшего справа от де ла Барки. Одним ловким движением он выхватил из-за пояса тяжелую дубинку и опустил ее на голову сыщика. Де ла Барка пригнулся, но все же удар отбросил его в сторону второго охранника.
Его руки оказались зажатыми в тиски, и он уже не смог увернуться от следующего удара. Удар пришелся ему в солнечное сплетение. Третьего удара, обрушившегося ему на голову, он уже не почувствовал.
Охранник сунул дубинку назад за пояс, наклонился и схватил де ла Барку за ноги. Другой подхватил его под руки, и как мешок с мукой они потащили его на улицу.
– Джордж, ты пойдешь со мной? Старый актер с сомнением посмотрел на нее. Даже переодетая в мужской костюм она была удивительно женственна.
– Уже поздно.
– Я знаю, но я не могу спать. Если ты не пойдешь, я попрошу...
– Я пойду, – пробормотал он. – Дайте мне пять минут переодеться и выпить чашку кофе.
На улице они наняли экипаж, и Миранда сказала кучеру название улицы. Джордж вопросительно посмотрел на нее.
– Я расспросила одну из горничных, которая немного говорит по-английски. Она ничего не знала, но она нашла дежурного из отеля, который подсказал, где можно искать. Этот район Мехико знаменит своими борделями. По словам горничной, там в каждом доме – бордель. Сюда направляют постояльцев отеля, которые хотят развлечься, и отсюда приглашают женщин к ним в номера.
– Мне кажется, вам ни к чему знать такие подробности, – с осуждением в голосе сказал Джордж.
– Я тоже так думаю. – Миранда грустно улыбнулась. – Я постараюсь это забыть, как только мы найдем Шрива.
Улица была хорошо освещена, дорога вычищена, дома ухожены. Медные или железные фонари висели над воротами каждого дома. Вдоль дорожек даже росли цветы. Окна в некоторых домах были распахнуты, и оттуда доносились музыка и смех.
– Веселое место, – заметила Миранда. Она велела кучеру проехать по всей улице. В конце она приказала остановиться. – Подожди нас на противоположном конце.
– Мисс Миранда! – запротестовал Джордж.
– Я непременно найду его, Джордж. Или умру. Он сделал то же самое для меня.
На пороге первого дома их встретила женщина с такой пышной грудью, какой Миранде еще никогда не доводилось видеть. Она стояла в освещенном дверном проеме, где хорошо была видна ее фигура с тонкой талией и красивыми ногами.
– Ola, – сказала она. – Bienvenidos, se?ores, a La Yegua Blanca.
Сцена девятая
Нет! Нет! От речи разорвется сердце.
Он явственно слышал цыплячий писк. Машинально подняв голову, он посмотрел в ту сторону, откуда доносились звуки. Но темнота осталась – жестокая реальность, заставившая его закрыть глаза и в отчаянии стиснуть зубы.
И все же где-то рядом с ним тихо кудахтала курица и пищали маленькие цыплятки. Приподнявшись, он встал на колени, медленно поворачивая голову и стараясь определить, откуда же исходили звуки.
Горячий воздух приносил пряный запах растений, вероятно, цветов, а так же навоза. Должно быть, поблизости было жилье. Курица с цыплятами не стала бы бродить далеко от дома.
Он прислушивался к тому, как где-то рядом курица скребет землю, слушал возбужденный писк ее малышей, поедающих насекомых и зерно, которое она для них откопала. Наверняка хозяева должны быть недалеко.
– Эй! – нерешительно крикнул он. – Эй! Есть тут кто-нибудь? – Quien es?
Сначала он подумал, что никого нет. Шло время, курица продолжала рыть землю. Потом он услышал тихое:
– Ola, se?or.
Женский голос! Он медленно стал подниматься на ноги, протягивая руки в направлении звука.
– Por favor, socorro, se?ora.
Он столько раз репетировал эти слова за время своего изнурительного пути. Он тихо повторял их, четко выговаривая окончания, чтобы добиться верного звучания. Сейчас он с надеждой ждал ответа.
Когда ответа не последовало, он сделал несколько шагов примерно в том направлении, откуда исходил голос.
– Пожалуйста, помогите мне, – взмолился он, переходя на английский. – Прошу вас. Я отблагодарю. Dinero. Tengo mucho dinero.
Оказавшимся детским голос крикнул:
– Padre!
– Да, – медленно и четко сказал Шрив. – Хорошо. Esta bueno. Зови своего отца. Пусть он придет. Лучше с повозкой. Попроси его отвезти меня к театру или хотя бы в город, где я смогу...
– Padre! – раздался уже другой детский голос.
– Сколько вас здесь? – спросил он, стараясь говорить дружелюбно, хотя голос его дрожал. – Cuantos ni?os?
Он услышал тихий смех и шарканье ног.
Движение, видимо, вспугнуло курицу. С кудахтаньем она ткнулась ему в ноги, и Шрив машинально схватил ее. С сердитым криком она начала хлопать крыльями. Он почувствовал, как они бьют его по лицу.
Шрив выпрямился, держа курицу за лапы. Ее крик создавал такой шум, который был способен разбудить даже мертвого и заставить фермера выйти из дома. Шрив провел рукой по лицу и волосам. Должно быть, он выглядит как сумасшедший. Возможно, он даже кажется опасным.
Он расслышал быстрые шаркающие шаги. Он подумал об огромных ножах, которые мексиканские крестьяне носят за поясом. Он постарался придать лицу дружелюбное выражение и протянул руку в направлении звуков.
– Se?or, por favor, socorro. Я заплачу, если вы отвезете меня в город.
Никто не ответил. Он прислушался, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь разобрать что-либо, но ничего не услышал. Даже курица замолчала, приготовившись, вероятно, к своей участи быть сваренной на обед. Возможно, и к нему тоже кто-то подбирается, чтобы нанести невидимый удар.
Он поежился. Сейчас он стоял на сцене, не зная ни слова из своей роли. Он сделал глубокий вдох, чтобы избавиться от давящего страха.
– Voy a ciudad. Por favor.
– Ты в самом деле больше не можешь продолжать поиски, Джордж? – Миранда посмотрела в измученное лицо старого администратора труппы.
Он тяжело вздохнул и закрыл глаза.
– Я в полном порядке. Просто хочу дать отдых глазам. Мы все еще там?
– Нет.
Он выглянул в окно экипажа. Еще одна дешевая гостиница с десятком убогих комнат. Они покинули район относительно респектабельных заведений и теперь находились в беднейшей части города. Они везде спрашивали о Шриве и показывали его фотографию. Никто его не видел. Кажется, здесь вообще никто ничего никогда не видел.
Джордж потянулся к ручке двери, промахнулся, потянулся снова. Миранда перехватила его руку.
– Мы сейчас вернемся к себе в отель, Джордж, и отдохнем. Сегодня мы уже ничего не сделаем.
Он хотел было возразить. Потом его плечи устало поникли.
– Пожалуй, вы правы.
Миранда постучала в крышу экипажа и дала кучеру указания. Пока Джордж, закрыв глаза, сидел, устало откинувшись на спинку сиденья, Миранда наклонилась вперед и горящим взглядом, не отрываясь, смотрела на мелькавшие за окном здания. Она была уверена, что где-то в одном из них де ла Барка спрятал Шрива. Он был заперт в одной из этих убогих комнат, возможно, даже избит. Она не хотела прекращать поиски, но домов было так много.
У нее на глаза наворачивались слезы. Она устала не меньше Джорджа.
– Как только я отдохну, я начну все сначала, – пообещала она. – Я не остановлюсь, пока не найду тебя, Шрив.
В номере своего отеля Миранда опустилась на кровать и уставилась на свои пыльные ботинки. Усталая до изнеможения, она обхватила себя за плечи и начала раскачиваться взад-вперед. У нее не было сил что-либо сделать. Кажется, не было сил даже заплакать.
Она была поражена видом Джорджа, когда увидела его лицо в ярком свете вестибюля. Джордж – верный, практичный, стойкий Джордж, который вел все их финансовые дела, выглядел ужасно. Она как-то забыла, что он успел постареть за те четырнадцать лет, что она знала его. А ведь он был не намного старше Шрива.
Какое грубое обращение, какие оскорбления, какие лишения испытывает сейчас Шрив? Она встала и начала мерить шагами комнату. Слезы медленно потекли у нее из глаз. Он был такой счастливый, когда собирался выйти в то утро, такой гордый своим успехом, такой полный оптимизма. Неужели его нет всего три дня? Кажется, что он исчез очень давно.
Негодяй де ла Барка лишил его возможности в последний раз выйти на сцену в Мехико. А потом их ждала бы спокойная поездка в Веракрус к новому успеху.
Миранда вытерла глаза. Что, если он не вернется? Что, если де ла Барка приказал убить его?
– Нет, – прошептала она. – Нет, нет, нет.
Ее охватила дрожь. Она распахнула дверь на балкон, вышла, сделала несколько глубоких вдохов и посмотрела на залитый лунным светом город. Сжав кулаки с такой силой, что ее ногти впились в ладони, она с трудом сдержалась, чтобы не крикнуть его имя во всю силу своих легких.
Вернувшись в комнату, она надела шляпу. Она не могла отдыхать. Она должна была вернуться и продолжить поиски, должна найти его.
Сквозь слезы Миранда едва видела ручку двери, и она сердито смахнула их со щек. Она будто слышала, как Шрив читает ей лекцию о различиях между реальной жизнью и театром. В театре героиня находит героя в последнем акте. Вместе они разоблачают злодея.
Сейчас у нее мало шансов его найти. Но что же ей делать? Она не умела даже говорить по-испански, чтобы вразумительно задать вопросы. Может быть, ей послать за Кальдероном?
Ручка двери, за которую она держалась, повернулась. Испуганная, Миранда отпрянула, и дверь отворилась. Перед ней стояли управляющий, полицейский и...
– Шрив!
– Миранда! – хрипло воскликнул он.
Она бросилась в его объятия. Слезы, которые она безуспешно пыталась сдержать, теперь полились свободно, падая ему на воротник, на шею, на грудь. Она поцеловала его, потерлась щекой о его небритую, колючую щеку.
– Ты жив. Ты жив, – повторяла она. Наконец она выпустила его из объятий и отступила. Потом начала ощупывать его плечи, руки, грудь. – Ты в порядке?
– Да, – глухо произнес он.
Она опять обняла его. На этот раз без поддержки сопровождавших его мужчин он застонал и покачнулся.
Полицейский, дежуривший в холле, вышел вперед и взял Шрива под руку.
– Позвольте проводить вас в комнату, сеньор. За доктором уже послали, сеньора.
– За доктором? Да, конечно, gracias. – Она взяла Шрива под другую руку и помогла ему сесть в кресло. – О да, сразу же пригласите его.
Лицо Шрива было распухшим и багрово-красным. Дотронувшись до его щеки, она почувствовала, что у него жар. Губы у него опухли и потрескались. Белки глаз покраснели.
– Шрив, дорогой, что с тобой случилось? Он беспечно махнул рукой, хотя его лицо оставалось напряженным.
– Та же старая проблема.
– Что? – Она опустилась перед ним на колени. И тут она все поняла. Его взгляд не следил за ней. Глаза смотрели в ту точку, где она только что находилась. – О Шрив, родной мой.
Он сразу же «посмотрел» на нее.
– Пара ударов по черепу, – невесело усмехнулся он, – и я опять в прежнем положении.
Ей стало так плохо, что она зажала рот, чтобы не вскрикнуть.
– Миранда? Она откашлялась.
– Ты выглядишь не лучшим образом. Он опять усмехнулся.
– Я удивлен, что ты вообще узнала меня. Я кое-как перебирался с места на место, ехал по крайней мере на двух телегах, полз через лес, валялся в пыли, ловил цыплят. Но больше всего меня ели москиты.
– Звучит очень романтично. За исключением москитов. – Это объясняло вид его опухшего лица и даже высокую температуру.
– Лучше бы я обошелся без этой романтики. Честно сказать, я не хотел бы вновь с ней столкнуться. – Он устало откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.
– Тебе надо принять ванну и хорошенько выспаться.
– И чего-нибудь поесть и попить. Боже, как меня мучит жажда.
– Ванна и горячая еда сейчас будут готовы, сеньор. – Управляющий отелем подошел со стаканом янтарной жидкости. – Вот восстанавливающий силы напиток. Я взял на себя смелость доставить вам бутылку лучшего коньяка «Наполеон».
Миранда взяла стакан из его рук и подала Шриву.
– Большое спасибо.
– Если я еще могу вам чем-нибудь помочь... Миранда встала и проводила его до двери.
– Вы уже обо всем побеспокоились. Он с сомнением посмотрел на нее.
– Может быть, прислать камердинера, чтобы помочь сеньору раздеться?
– Шрив, тебе нужен камердинер?
– Боже мой, конечно, нет. – Он сделал большой глоток коньяка, облизнул губы и улыбнулся. – Может быть, еще немного вот этого.
Управляющий тоже улыбнулся.
– Коньяка, сеньор?
– Si, коньяка.
Не успела она закрыть дверь за управляющим, как доставили ванну. Пока горничные ставили ширму, Миранда подошла к Шриву и поцеловала его в лоб. Потом принялась развязывать на нем галстук.
– У твоей кожи соленый вкус.
– И не только. Хотя мне доставляют наслаждение твои поцелуи, я прошу тебя пока воздержаться от них. Как говорила моя мама, кто знает, где побывали эти москиты.
Миранда обняла его, слезы текли у нее по лицу.
– У тебя грязный воротник.
– И кожа под ним тоже.
– У тебя страшная рана на затылке. – Она прикоснулась к ней кончиком пальца.
– Сюда пришелся удар. – Костяшки его пальцев, сжимавших подлокотник кресла, побелели. – Он ударил меня тростью. Негодяй. Я еще посчитаюсь с ним.
Миранда расстегнула его забрызганную грязью рубашку.
– Куда он отвез тебя?
– В бордель.
Она едва не задохнулась от слез.
– Я так и знала. Я знала. Мы с Джорджем искали тебя там, пока у нас были силы. Сейчас я как раз собиралась продолжить поиски.
– Ты плачешь?
– Да.
Он нашел ее руку и поднес к губам.
– Не плачь.
– Я не могу удержаться.
Он медленно покачал головой.
– Не плачь. Я вернулся. И более-менее целым.
Она опустилась перед ним на колени и прижалась головой к его груди. Она слышала знакомый ритм его сердца.
– Я так люблю тебя.
– Миранда. – Он погладил ее по голове. – Я тоже люблю тебя.
Она почувствовала, как его рука упала, и сам он обмяк. Она в страхе подняла голову. Глаза Шрива были закрыты, дыхание ровное. Она улыбнулась. Он заснул.
– Ушиб очень сильный, – сказал переводчик. – Но доктор Рамирес говорит, что есть вероятность, что зрение восстановится после того, как опухоль исчезнет.
– Только вероятность? – с горечью поинтересовался Шрив.
Доктор пожал плечами.
– Es possible, pero quien sabe?
– Да, – сказал Шрив. – Quien sabe? Миранда готова была растерзать врача. Его равнодушие к пациенту было очевидным. Она обратилась к переводчику.
– Это действительно самый лучший врач в Мехико?
Переводчику стало неловко.
– Да, конечно. Он лечит президента.
– Ну, ваш президент подвергает себя большому риску.
Врач прищурился. Недовольно поджав губы, он быстро дал указания переводчику. Из своего чемоданчика он достал маленькую бутылочку и передал переводчику, а тот вручил ее Миранде.
– Это настойка опия от головных болей сеньора Катервуда.
– Я не буду это принимать, – заявил Шрив.
– И это все, что он может рекомендовать? – возмущенно воскликнула Миранда. – А как же высокая температура? У больного жар.
Переводчик перевел ее слова. Врач дал ответ.
– Он считает, что жар – результат укусов москитов. Он считает, что все пройдет, когда яд выйдет из организма вместе с потом.
– Но он весь распух и горит как в огне. Неужели нельзя ему помочь? А этот яд? Вдруг у него начнется малярия или желтая лихорадка?
Новый обмен фразами и новый перевод.
– Если бы у него была одна из этих болезней, его состояние было бы очень тяжелым.
Миранда сжала руки в кулаки, чтобы не закричать от гнева.
– И это все, что он может сказать? И сделать?
– Это все, сеньора, – ответил врач сам за себя.
– Вы говорите по-английски?
– Да. Недостаточно хорошо, чтобы на нем давать медицинские советы, но вполне достаточно, чтобы понять ваши оскорбления. Прощайте. – Врач забрал свой чемоданчик и ушел.
Переводчик с расстроенным видом поспешил за ним.
С кровати Шрив подал голос.
– Не будь слишком строга к ним. Она растерянно развела руками.
– Не могу поверить, что это лучший врач в этой чертовой стране.
Шрив откашлялся, но голос у него по-прежнему звучал хрипло.
– Кроме настойки опия они больше ничего и не знают.
– Но...
– Но с другой стороны, чего ты ждала от них? Ты хотела, чтобы они оперировали меня?
– О Боже, нет, конечно.
– Тогда забудь о них. – Он закрыл глаза и начал размеренно дышать.
Миранда несколько минут смотрела на него.
– Ты же не спишь.
– Нет, сплю. Я дышу так, как надо.
Она подошла к кровати и пристально посмотрела на него. Она чувствовала, как слезы вновь наворачиваются ей на глаза. Она превращается просто в какой-то источник слез.
– Что нам теперь делать?
Он заворочался и потянулся к стакану воды у кровати. Миранда тут же оказалась рядом и направила его руку. Он сделал глоток, поморщился и поставил стакан на место.
– Даже у воды какой-то странный вкус.
– Бутылка коньяка, которую принес управляющий, оказалась очень маленькой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37