– Но я никогда не собирался убивать ее.
Лицо Доминика Юкса исказила зловещая улыбка и, посмотрев в его немигающие, мрачно горящие яростным драконьим пламенем глаза, Севилль внезапно захныкал:
– Пожалуйста, месье, это ни за что не повторится вновь. Вот у меня есть деньги, – он запустил руку в карман и вытащил пригоршню серебряных и золотых монет, – возьмите это, месье, я еще дам, обещаю!
– Побереги их, дружок, они могут тебе понадобиться, чтобы оплатить расходы на погребение.
– Погребение? Чье?
– Мое или твое, в зависимости от того, насколько умно или глупо ты будешь действовать в следующий раз, пытаясь меня устранить. От такого ловкого негодяя можно ожидать великих дел.
– О боже, месье, зачем вы все это со мной делаете? – пригладив волосы, Севилль отошел и стал у окна так, чтобы видеть всех, кто будет входить в холл. – Почему вы просто не отведете меня к губернатору, если так много знаете? С того дня, как я встретил вас, моя жизнь превратилась в сущий ад. Ваши люди не разрешают мне покидать город. Почему вы не оставите меня в покое?
– Ну, во-первых, ты не сможешь причинить вреда, если не будешь встречаться со своими друзьями и передавать им свою информацию. А не выдаю я тебе потому, что ты, к сожалению, американский гражданин, а я нет. Кому, по-твоему, поверит Клейборн?
Севилль торжествующе посмотрел на свою жертву.
– Конечно, Клейборн поверит мне, и, в этом случае, месье, я советую вам ползти в ту дыру, откуда вы появились, и держаться от меня подальше. Я еще подумаю, может быть, это мне стоит арестовать вас.
Внезапно Доминик Юкс громко расхохотался, и звук его смеха был поистине ужасным. Задрожав от страха, не в силах больше выносить ледяного взгляда Юкса, Севилль, сломя голову, бросился бежать.
В дверях он чуть не сбил с ног Лауру, торопившуюся к Доминику с чашкой кофе на тонком фарфоровом блюдце. Севилль не ответил ей, когда она окликнула его. Предчувствуя, что случилось что-то ужасное, девушка бросилась к Доминику. Она обнаружила его лежащим беспомощно на скамье. Его лицо стало мертвенно-бледным и холодным, из посиневших губ со свистом вырывалось резкое судорожное дыхание.
– Доминик! – она потрясла его за плечо, – открой глаза, ну, пожалуйста, очнись и выпей вот это! – Когда он не ответил, девушка резко повернулась и бросилась к ближайшей ложе. Там, в темноте, она схватила за плечо какого-то мужчину и умоляюще произнесла: – Пожалуйста, месье, в холле очень больной человек! Мне нужна ваша помощь!
– Уильям, кто это? – спросила какая-то женщина с испанским акцентом.
Лаура тут же узнала голос Софронии Босх Клейборн. Сообразив, что она только что схватила за плечо самого губернатора, девушка отступила назад и по-английски сказала:
– Сэр, ради бога, простите меня за то, что я помешала вам и вашей жене, но, поверьте, мне нужна помощь.
Губернатор встал со своего кресла, и Лаура тут же бросилась к лавке, на которой лежал Доминик. Холл, между тем, начал наполняться обеспокоенными зрителями. С помощью двух мужчин, Клейборн уложил Доминика на пол и пощупал его пульс.
– Он просто крепко перебрал, – разочарованно произнес губернатор, – советую вам, мисс, отвезти его домой и уложить в постель.
– Да он сделал только два глотка! Этого едва ли достаточно для того, чтобы он оказался пьян, его должно быть отравили, – возмущенно воскликнула Лаура. Но Клейборн равнодушно пожал плечами.
– У вас богатое воображение, мисс.
– А вы, похоже, не очень быстро соображаете, губернатор! – и не обращая внимания на аханья изумленной толпы, Лаура бросилась к окну и высунувшись наружу, посмотрела на длинную очередь экипажей, стоявших у театра. Отсюда она не могла бы сказать с уверенностью, который из экипажей принадлежит Доминику, поэтому, ей ничего не оставалось делать как отчаянно замахать руками, и закричать: – Ида, Ида, помоги!
– Подожди, дорогая, я иду!
Лаура посмотрела в ту сторону, откуда доносился голос, и увидела, как возле одного из экипажей, стоявших в самой середине линии, поднимаются в земли Ида и Ренато Белуши.
– Быстрее, ты мне нужна! – отчаянно закричала она.
– Скажи этот проклятый миста Юкса, что я разобью его голову, если он снова прикасаться к тебе!
Губернатор оттянул Лауру от окна.
– Боже всемогущий, женщина, сколько, однако, шума вы производите из-за напившегося французишки.
– Он не может умереть! – девушка бросилась на колени и, схватив голову Доминика положила ее к себе на колени. Несколько женщин стали обмахивать его своими программками в то время, как она, ослабив галстук мужчины, принялась расстегивать его рубашку.
– Уходить с моя дорога! Я должна спасать мою девочку! – С глазами, горящими от гнева, Ида решительно протискивалась сквозь толпу, вслед за ней торопливо шел Белуши. – Прекрасно! Ты убить этого противного хорька! – воскликнула темнокожая женщина, удовлетворенно подбоченясь. – Я знавать, что не надо тебе было выходить с этим нехорошим джентльменом.
– Ида, он ничего не сделал! Думаю, что его отравили.
– Почему вы не сказали сразу, мисс Лаур. Уходить с моей пути вы, гусыни.
Белуши подхватил Доминика за колени, Лаура обхватила его за пояс, а Ида за плечи, и, таким образом, им удалось донести Доминика до лестницы. Оглянувшись на толпу, Ида сердито крикнула:
– Что вы, белый люди, стоять вокруг, подойдите, пока мы не уронил его по лестнице.
Клейборн приказал нескольким мужчинам помочь, и через пару минут Доминика уложили в его черный экипаж. Белуши хлестнул рысаков, и они поехали по улице. Лаура вновь положила голову Доминика к себе на колени и осторожно отерла пот у него на лице.
Внезапно, мужчина слегка пошевелился, застонал и открыл глаза.
– О, Боже, как я слаб, – пробормотал он в то время, как экипаж повернул на улицу Бурбонов.
– Слаб, но жив, дорогой мой, – произнесла Лаура, не замечая сама собственной нежности. Слезы облегчения брызнули у нее из глаз. Мы отвезем тебя к доктору.
– Нет.
– Да! Ты что же думаешь, я хочу смотреть, как ты умираешь?
– Нет опасности, что я умру, – прошептал Доминик, – если только люди не умирают от любви.
Щеки Лауры заполыхали огнем.
– Вы совсем потеряли голову, месье. Ренато! Быстро к доктору Керру на «Эспланаду»!
Доминик посмотрел на нее, а Лаура, чувствуя ногами тяжесть его головы, и то, как на ухабах он касается щекой ее живота, уже была не в силах опустить голову, чтобы взглянуть на него.
– Ну, вот вам доктор Керр, – произнес Белуши, остановив лошадей перед высоким домом с остроконечной крышей.
– Вряд ли это необходимо, – пробормотал Доминик, пытаясь сесть. – Позвольте мне отправиться домой в постель.
– Чтобы ты там умер? Да? Ха! – Лаура и ее спутники помогли Доминику дойти до передней двери, и Ида, схватившись за дверную ручку, бешено застучала. Доктор довольно быстро открыл дверь. На нем была ночная рубашка, на один глаз съехал его ночной колпак, и лекарь был явно раздосадован столь поздним визитом. Однако, его недовольство тут же сменилось изумлением, когда он увидел, кто его посетители.
– Провалиться мне на этом месте, мисс Шартье? Что случилось?
– Месье Юкс видимо отравился – сказала Лаура, помогая внести Доминика через холл в смотровую комнату. Там больного уложили на кожаную кушетку, и Керр, сбросив свой колпак, водрузил на нос пенсне в серебряной оправе.
– Когда это случилось?
– Примерно час тому назад, может меньше, – ответил Доминик Юкс, пытаясь встать с кушетки. – Мне уже лучше.
– Он терял сознание, доктор, – сказала Лаура и вновь толкнула больного на ложе. Тот был настолько слаб, что даже не мог сопротивляться. – Он едва дышал.
– Я думала, что он уже умер, – продолжала девушка, подавив эту попытку к сопротивлению.
Доминик потер виски. Ему не раз доставалось в сражениях, несколько раз он бывал ранен, но еще никогда не чувствовал себя таким слабым и беспомощным.
– Вы прочистили свой желудок? – спросил Керр.
– Нет.
– В таком случае вам придется это сделать.
– Я боялся, что вы это скажете, друг мой, – Доминик сморщил нос, в то время, как доктор стал наливать в ложку из бутылки какую-то густую черную жидкость.
Лаура сказала:
– Мы с Идой будем счастливы помочь вам поддержать его, доктор.
– О! В этом не будет необходимости! – улыбнулся тот. – Месье Юкс большой мальчик, уверен, что он будет себя хорошо вести.
– Я смиряюсь, скрепя сердце, – слабо кивнул Доминик.
Керр большим пальцем указал на дверь.
– Вы, трое, подождите в передней.
Когда он стал закрывать дверь, Лаура услышала, как доктор сказал:
– Вам может показаться забавным, однако, это то самое лекарство, которое вы мне продали в прошлом месяце, Доминик.
– Мне следовало потопить того проклятого испанца, – послышался голос Доминика, затем дверь быстро захлопнулась, и Лауре больше ничего не стало слышно.
В следующие полчаса она, как львица в клетке, металась по комнате, вслушиваясь в каждый звук, доносившийся из соседней комнаты.
Белуши, сгорбившись, сидел на стуле и мрачно смотрел в окно, а Ида, устав от неизвестности, наконец, подошла к двери и приложила к ней свое ухо.
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Доминик, бледный, но довольно крепко стоящий на ногах. Застав Иду в таком положении, он ухмыльнулся и произнес:
– Ха, мадам, кажется, вы тоже крепко заболели? Не хотите ли отведать снадобье доктора Керра?
Женщина отшатнулась от него.
– Я не собираться выплевывать мой обед. – С невероятной скоростью она бросилась мимо доктора и выбежала на улицу, хлопнув дверью.
Сцепив руки на груди, и пытаясь выглядеть спокойно, Лаура взглянула на Доминика, появившегося в комнате. Пригладив ладонью свои сбившиеся волосы, он улыбнулся девушке.
– Похоже, я все-таки выжил, моя дорогая, несмотря на все гадости, которыми пичкал меня доктор Керр.
– Смейся, смейся, – буркнул доктор, – только в следующий раз твой таинственный британский соперник все-таки тебя укокошит.
– Пожалуй, я ему еще и приплачу за это, если он отправит меня на тот свет раньше, чем это сделаешь ты своими лекарствами.
Доктор фыркнул.
– Ты настоящий шут гороховый, Доминик. Но в один из таких дней твои приключения приведут тебя прямиком в могилу. Этот город неподходящее место для человека вроде тебя. С твоей, ну скажем, предосудительной жизнью.
– Предосудительной жизнью? – растерянно повторила Лаура. Она только что провела целый час в волнении, беспокоясь о Доминике, и теперь заявление доктора о том, что предмет ее беспокойства, оказывается не просто мелкий хулиган и хвастун, а кое-что похуже, заставило ее вскипеть от негодования. – Вы говорите так, будто – он преступник! Скажи ему Ренато Белуши, скажи ему, как месье Юкс служил императору…
– Лаура, – тихо сказал Доминик, останавливая ее, – нам пора идти.
Бросив на доктора испепеляющий взгляд, Лаура прошла через комнату и вышла на улицу.
Белуши помог ей сесть в экипаж. Впереди, как орлица, восседала Ида.
– Похоже, что женщины скоро перестанут меня интересовать, Керр, – произнес Доминик. Неожиданно, он вновь почувствовал приступ слабости и головокружения.
Ему пришлось опереться на дверной косяк и протереть глаза.
– О, боже! Как болит голова!
– Может тебе лучше остаться здесь, Доминик? – произнес доктор Керр достаточно громко, так чтобы было слышно Лауре. – Ты, очевидно, еще не совсем оправился от яда.
– Все будет нормально, – Доминик, покачиваясь, сошел по ступеням и взобрался в экипаж.
– Но доктор прав, – сказала Лаура, – ты не очень хорошо выглядишь, может он даст тебе еще лекарства.
Доминик вздрогнул всем телом и поспешно сказал:
– Ренато поехали.
– Но если в тебе еще остался яд…
– Я предпочитаю остаться на кладбище, чем у Керра, – буркнул Доминик и сжал ее руку, затем улыбнулся девушке. – Спасибо тебе, Лаура, за беспокойство.
Чувствуя себя слишком переполненной эмоциями, девушка посмотрела на него своими огромными, внезапно повлажневшими глазами, чувствуя, что еще немного, и она начнет целовать его лицо. Ее ладонь пылала от его пожатия и тогда, непроизвольно, она сжала руку мужчины и произнесла:
– Доминик, это не просто беспокойство, это… я… – Не в силах продолжать, Лаура отвернулась и стала смотреть на темные дома, мимо которых они проезжали.
«Не просто беспокойство?» Должен ли он спросить ее, насколько больше, чем «беспокойство» то, о чем она говорит? Может быть, ее ответ действительно приведет к тому, что его ночные мечты станут реальностью.
Он взял ее ладонь в свои руки и закрыл глаза, почти радуясь тому, что его тело так ужасно ослабело и тому, что его сознание замутилось. Не случись этого, он, наверняка, схватил бы Лауру и утолил свою жажду обладания ею, независимо от того, хочет она этого или нет.
О боже! Как эта девушка волнует его, как она его пьянит! За один ее поцелуй он охотно бросился бы в логово опасного врага, за ее взгляд он был готов достать даже чешуйку со спины дракона.
– Сейчас мы поедем ко мне домой, Доминик Юкс.
– Нет.
Он бредит, это яд так на него действует.
– Пожалуйста, я хочу заботиться о тебе.
Лаура смотрела на мужчину, и ее лицо побледнело от волнения. Он почувствовал, как жарко стало ему от страсти, которую разжигали ее глаза.
– Ренато, едем к мадемуазель Шартье, – скомандовал Доминик. – И найди место, где можно будет спрятать экипаж.
Ида резко повернулась к ним, изумленно раскрыв рот, однако, Доминик так выразительно посмотрел на нее, что она тут же захлопнула его и, повернувшись, вновь уставилась на лошадиные спины.
Лаура положила свои руки на колени, а в голове у нее, в этот момент, кружился целый вихрь всевозможных оборванных мыслей.
Что произойдет, когда они оба окажутся в ее уединенной комнате и откинут полог ее кровати? Девушка даже задрожала при мысли о том, что… Нет, оставалось только изумляться тому, что демон завладел ею и вовлек в такую рискованную игру.
Глава 6
Как будто во сне Лаура Шартье вставила свой длинный ключ в замок двери и отступила в сторону. Долго и внимательно Доминик смотрел на нее, затем, повернув ключ, толкнул дверь и, подав девушке руку, ступил с нею за порог.
– Я зажгу свечу, – тихо сказала Лаура.
Доминик ничего не ответил, закрыл дверь и запер ее на ключ. Тусклый свет уличного фонаря проникал сквозь комнаты, освещая девушку, стоявшую неподвижно возле полок с товарами.
– А где свеча, Лаура?
Его теплое дыхание коснулось ее обнаженных плеч, пошевелило нежные волоски на шее девушки, напомнив ей о том, что она оставила свою меховую накидку в театре. Она постаралась думать только об этом утерянном мехе и ни о чем больше, потому что мысли о происходящем сейчас неизбежно привели бы к выводу, что она заслуживает самого жестокого порицания за необдуманные поступки.
– Но я же ничего такого не сделала!
– Конечно нет, мадемуазель.
Лаура вздрогнула, сообразив, что говорит вслух сама с собой и сказала:
– Сейчас, я найду свечу.
Зажечь свет оказалось для нее делом необычайно трудным. Спичка дрожала в ее руках, и пламя постоянно гасло от ее резкого дыхания. Лаура затаила дыхание и, наконец, только тогда свеча загорелась.
Доминик Юкс стоял вне светового круга, но девушка чувствовала его взгляд, и взгляд этот был непереносим.
Лаура чувствовала, что тает как эта красная тонкая свеча, которую она сейчас держит в своей руке. Ей пришлось прислониться к прилавку, чтобы хоть немного успокоиться.
– Ты испугана, Лаура?
– Вовсе нет.
Ей хотелось, чтобы он ушел и в то же время она боялась, что он так и сделает. Свеча в руке девушки дрогнула. Тогда Доминик сделал шаг вперед, взял у нее свечу, и поставил на прилавок.
– Ты подожжешь себя, – тихо сказал он и пальцами снял капли воска с ладони Лауры. Она даже не заметила когда обкапалась.
– Где-то… Где-то здесь есть вода.
Лаура внезапно подумала о том, что в эту минуту вряд ли сможет вспомнить, где, собственно, эта вода находится.
Доминик не отпустил ее руку. Глядя девушке прямо в глаза, он поднял ладонь Лауры к своим губам и прошептал:
– Я уберу остатки воска губами, моя дорогая.
Лаура сквозь зубы судорожно вздохнула, почувствовав, как его язык скользнул по ее ладони к запястью. Девушка попыталась отнять руку, однако, мужчина с мягкой настойчивостью удержал ее, и все это время продолжал, не отрывая глаз, смотреть на нее.
– Доминик, ты заставляешь меня испытывать очень… странные чувства.
– У нас, Огонек, есть возможность значительно лучше определиться в своих чувствах, – с этими словами мужчина легонько потянул девушку к себе и затем, сначала нежно, а после, со все нарастающей страстностью, принялся целовать ее виски, лоб, нос, щеки.
Тихонько застонав, Лаура отыскала его губы своими губами, но Доминик прервал их поцелуй, и в следующее мгновение девушка почувствовала, как его прохладные, сухие губы скользнули у нее по подбородку к шее и дальше вниз по горлу. Она выгнула шею, закрыв глаза, и казалось, что ее сердце с каждым мгновением, с каждым его поцелуем все сильней и сильней стремится вырваться у нее из груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35