Не желая, чтобы они пачкались в мешке с рыбой, Лаура сунула их в вырез лифа и пошла к коттеджу. Ида возилась на кухне позади дома, пытаясь разжечь огонь в железной печке, устроенной в углу. Взглянув на разбухший лиф Лауры, она ухмыльнулась.
– Какой хороший земля, да, детка? У тебя сразу выросли тити.
Лаура выложила манго на обшарпанный деревянный стол и спросила:
– На, так лучше?
– Мх-м… ну вот, ты опять нормальная женщина. Жалко только, что у тебя не хватит здравый смысл выбраться из этот глухомань.
– Я там, где мне хочется быть.
– Ну, еще бы, – скептически хмыкнула Ида. – А что в мешке?
– Обед.
– Ну вот. Это кажется первые разумные слова за весь день. – Ида принялась развязывать мешок.
– Осторожней. У этого обеда крепкие зубы, – Лаура ослабила узел, развязала и вывалила рыбу на стол.
Ида присвистнула.
– Ого! Рада, что это ты попала мне на обед, а не наоборот. Эта рыбка не шутит, кто он такой.
– Барракуда еще совсем ребенок.
– Я бы не хотеть встречаться с его папой. Дай-ка мне нож, я его почищу. Ладно. С зубами, без зубов, а приятно видеть такой мошенник. Я совсем бояться, что мы сегодня ничего не есть, кроме вон тех старых, высохших кокосов.
– Ида, ты же не стала бы возиться с печкой, если бы сомневалась в том, что я смогу ловить рыбу?
– Иди, принеси воды, золото мое.
Улыбаясь, Лаура взяла ведро и направилась к цистерне. Отодвинув в сторону деревянную крышку, девушка с опаской посмотрела на густые лохмотья паутины и осторожно заглянула вовнутрь. Пауков нигде не было заметно. Вздохнув с облегчением, она зачерпнула ведро и вернулась на кухню.
– Все зря. Здесь нигде нет кофейных зерен, – недовольно встретила ее Ида, кивнув на пыльные полки. – Можешь выливать воду за дверь.
– Мы ее просто будем пить.
– Ну-ну. Иди сюда, я буду учить тебя готовить еду.
– Я и сама знаю, как готовить.
– Ну, Сент Джон тоже знает. Он готовить так же хорошо, как те старики в ветхом завете.
– Ты имеешь в виду все эти кровавые жертвы и подгоревших жертвенных баранов?
– Мх-м…
– О, нет. Я готовлю значительно лучше. У меня своя собственная система.
– Ну да? Ну, так поджарь этот рыба барракуда. Покажи мне твоя система.
– Ну ладно, смотри, – Лаура зачерпнула немного жира из металлического ведра, стоявшего позади печки и плюхнула его в кастрюльку на ножках.
– Мало жира, барракуда загорится, – критически заметила Ида.
– Ничего не пригорит, просто надо смотреть. У меня свой метод, ты же помнишь?
– Да я тебя слышит. Что ты делаешь теперь?
– Теперь я ищу перец, а вот он. Кастрюля уже подогрелась?
– Она горячий как сковородка, на которой жарят грешника.
– Отлично. А теперь я кладу в нее специи, вот так, – Лаура высыпала в кастрюльку пригоршню приправы, затем положила рыбу. В кастрюльке немедленно зашипело, зашкварчало и к потолку тут же стал подниматься столб сизоватого дыма.
– Лучше бы тебе ее перевернуть, – снова подала голос Ида.
Лаура попыталась поддеть рыбу деревянной лопаткой, ей казалось, что куски уже пригорели. Она отчаянно и храбро сражалась с рыбой несколько секунд, пока наконец, куски целиком не развалились и жалкие останки их обеда не принялись чадить. Часть рыбы, крепко почерневшую с одного бока, Лауре все же удалось выложить на деревянную тарелку.
Ида с сомнением посмотрела на то, что ей предлагали.
– Ты уверена, что барракуда готов?
– Конечно, уверена. Ты манго порезала? Ну и отлично. Давай есть.
Обе женщины сели за стол, налили в кружки теплой воды, положили еду на тарелки, взяли вилки в руки. Ида пробормотала короткую молитву, и они принялись есть. Не прошло и минуты, как Ида бросила свою рыбу назад на сковородку, правда, на сей раз, добавив изрядную порцию топленого жира. Все это время Лаура с отсутствующим видом сидела за столом, попивая воду. Перекусив, они отправились на берег моря. Лаура начала строить песчаный замок, однако сердце ее не лежало к этому занятию, и она бросила сооружение, даже не закончив стену.
– Что случилось, деточка? – спросила Ида.
Лаура начертила на песке худого высокого человека.
– Должно быть, я уже говорила тебе. Папа продал меня Доминику Юксу за полмиллиона долларов.
Карие глаза Иды округлились от изумления, в следующую секунду она захохотала и повалилась на песок.
– Полмиллиона за девчонку? Которая даже не знать, как готовить?
– Я знаю как делать много других полезных дел.
– Ха-ха!
– Ты что же думаешь, что я не стою полмиллиона долларов?
– Даже президент Медиссон не стоит так много.
Лаура неожиданно для себя довольно хихикнула, а Ида продолжала:
– Жалко старик Сент Джон не слышит твои слова, девочка.
– Ну ладно, ты достаточно смеялась за нас обоих, – внезапно посерьезнев, Лаура поджала ноги и села, положив подбородок на колени.
– Ну, может он и не в прямом смысле купил меня, но имелось в виду именно это.
– И ты считать, что это для тебя не очень много?
– О, боже, Ида, ты говоришь так, как будто я какая-то продажная свинья.
– Ну, раз цена тебя устраивать…
– Ну, представь же себя на моем месте. Неужели ты не разозлилась бы, если бы мужчины стали торговаться о тебе?
– Когда я была молодой, это случаться все время.
Краска бросилась в лицо Лауры.
– Неужели ты никогда не думала, что это ужасно.
– Никто ничего с этим не поделать.
– Это ужасно.
– М-гм… Намного ужаснее прогонять красивого мужчину, который хотеть ухаживать за глупой девчонкой и сватать ее у ее папы, и старается сделать ее богатой.
– Все не так просто. Нужно все-таки помнить и о гордости.
– Вот уж у тебя ее полные сундуки.
– Пф!
– У тебя вовсе нет причин так выходить из себя. Миста Юкс без ума от тебя. У него ранена правый рука. Он почти умер, только бы сделать тебя счастливой, а ты отворачиваешь от него нос, словно он дохлый опоссум, стыдно!
– Я сейчас же иду в коттедж!
– Иди, иди! Беги, как ты всегда делаешь, если не умеешь спорить.
– Замолчи!
– Я не собираюсь замолчать, – внезапно Ида разозлилась, – ты нет послушная дитя, дай мне свой зад, я собираюсь тебя поучить!
Лаура побежала к дому раньше, чем Ида успела вскочить и погнаться за ней. Девушка стремительно промчалась через рощу и, обегая веранду, устремилась к входной двери, когда внезапно столкнулась с выходившим из дома Домиником. Капитан помахивал арапником и девушка увидела, что к растущей неподалеку пальме привязан один из отцовских скакунов.
– Ты что тут делаешь? – спросила Лаура нахмурившись.
Приподняв треуголку, мужчина сел на верхнюю ступеньку и улыбнулся девушке.
– Да я тут был по-соседству и подумал, а не заглянуть ли мне сюда?
– Да вы в десяти милях от главного дома!
– И в одиннадцати от бухты. Это неважно.
– Сейчас же уходите, кшш!
– Вообще-то я могу, но только после того, как напомню вам, что на ваших дверях нет замков.
– То, что вы ввалились ко мне, уже напомнило об этом. Должно быть, придется заколотить дверь, чтобы вы не могли больше заявляться к нам.
– Вообще-то я думаю, что вам не следовало бы гнать меня, – заметив показавшуюся среди кипарисов Иду, Доминик повысил голос, чтобы услышала и служанка, – я очень беспокоюсь, так как на острове есть и другие мужчины, женщинам не следовало бы оставаться здесь одним.
– Мы сами о себе можем позаботиться, – надменно заявила Лаура.
Однако тут в разговор вмешалась Ида.
– Нет, не можем, скажите этой глупой ребенок вернуться назад домой в Орлеан, миста Юкс, а еще лучше заприте ее в свою каюту, если придется.
– Ты что, совсем рехнулась? – закричала Лаура.
– А что, разумное предложение, – кивнул головой Доминик, – и приятная перспектива.
– Такая же приятная как зубная боль. Вон с моей дороги! – Лаура бросилась в дом мимо сидящего на ступеньках мужчины.
– Эта девчонка запирает двери стульями, – сказала Ида. – Идем, миста Юкс. Я покажу вам заднюю дверь, пока она ее не закрыла.
– Спасибо, не стоит. Завтра я вернусь и привезу чего-нибудь перекусить. Шартье сказал, что вы уехали совсем без пищи, так что я тут кое-что привез. Там в кухне вы найдете корзину.
– Хвала господу! Эта упрямица думать мы проживем на том, что она вытаскивать из океана.
– Я слышал дым, это что ваш ужин? – улыбнулся Доминик.
– Гм-гм. Она ни черта не умеет готовить, но я ее научу.
– Когда мы поженимся, ей не придется готовить самой.
– Я никогда не выйду за тебя замуж, ты корабельный вор, и я буду готовить всегда, когда захочу и ни у кого спрашивать не буду, – послышался из-за двери голос Лауры, потом она выглянула в окно, но прежде чем Доминик успел ответить, она показала ему язык и задернула тростниковую занавеску. Мужчина ухмыльнулся.
– Не слушайте вы ее, миста Юкс, я ее сейчас оттуда выгоню.
Однако, Доминик кивнул, одел шляпу и сошел с крыльца. Садясь верхом на лошадь, он сказал достаточно громко, так чтобы было слышно в доме:
– Не стоит, Ида, мне нравится решать сложные задачи.
– Тебе проще будет прошибить головой кирпичную стену, чем решить эту! – вновь подала голос из-за двери Лаура.
Мужчина опять снял шляпу и обмахиваясь ею сказал:
– Может вы выйдете сюда, чтобы ссориться, мадемуазель. Тут немного прохладнее, а то я боюсь, что ваш коттедж загорится, настолько вы разгорячились, вон я даже уже слышу запах дыма.
Дрогнула занавеска, что-то внутри загрохотало.
– Завтра увидимся, мадемуазель, – крикнул он и галопом погнал лошадь по дороге.
В ответ Лаура разбила еще одну подвернувшуюся под руку вазу.
На следующее утро, спозаранку, прибыл Этьен Шартье, ведя на поводу белую красивую лошадь. Заметив зашторенные окна, он подошел к одному из них, где по его расчетам должна была находиться спальня Лауры и поскребся в стену.
– Лаура, кошечка моя, взгляни и посмотри, что твой любящий папа для тебя приготовил.
– Если это твой очаровательный дружок месье Юкс, то будь добр первым делом отведи его за дом и утопи в цистерне.
– Ах, нет, нет! Посмотри в окно и увидишь, ну же!
Лаура встала с постели и на дюйм приподняла занавеску. Ее отец стоял в белом парадном костюме с обычной сигарой во рту. Увидев дрогнувшую занавеску, он указал на лошадь.
– Папа, ты же знаешь, что я не умею ездить верхом.
– Глупости. Ты скакала по всему острову, просто как ветер.
– Это было давным-давно, а теперь я даже не знаю с какой стороны к лошади подходить.
– Нет, ты такая же упрямая, как твоя мать, – Этьен начал раздражаться. – Немедленно открой дверь и подойди к замечательному подарку, который я для тебя привел.
– Нет уж, спасибо. – Девушка снова прыгнула в постель, закрыла полог и сунула голову под подушку. Однако, даже так ей было слышно, как отец начал ругаться на чем свет стоит и посылать самые изысканные немыслимые проклятья небесам, затем послышались тяжелые удары его кулаков в дверь. Лаура с удовольствием подумала о своей предусмотрительности, благодаря которой она еще с вечера забаррикадировалась. Однако, не прошло и минуты, как подушка отлетела в сторону, и она обнаружила, что над нею стоит разъяренный как дикий кот, отец. Из-за двери испуганно выглядывала Ида.
– Выходи сию секунду и принимай подарок!
– Я тебе не твоя рабыня, чтобы ты мне приказывал, убирайся из моего будуара!
– Черта с два!
– Ты просто невозможен! – Лаура вскочила с кровати, накинула поверх ночного платья плед и направилась вон из комнаты.
– Ты идешь на улицу?
– Да, в кухню завтракать.
– Нет, нет, нет! Ты должна пойти посмотреть лошадку, – мужчина попытался схватить дочь за руку, чтобы потянуть ее к передней двери, но та оттолкнула его и пошла к черному ходу.
Шартье вздохнул и, пожевав кончик сигары, пошел помогать дочери разбирать вторую баррикаду.
– Лаура, я не понимаю, чего ты так сердишься. Что за ужасный демон вселился в тебя и заставляет поступать так, как твоя мать.
– Ты, жалкий волокита, как ты осмелился сравнивать меня с ней!
– Волокита? – Шартье протянул указательный палец к носу дочери. – Да как ты осмелилась назвать так своего папу? Да я тебя в клетку посажу!
– Мисс Лаура, миста Шартье, может вы все-таки идти чего-нибудь перекусить, – попробовала примирить спорщиков Ида.
– Молчи, женщина! – завопил совершенно вышедший из себя Этьен.
Лаура стремительно распахнула дверь и выскочила на улицу так, что только взметнулась ее ночная рубашка. Она бросилась на кухню и схватила нож. За ней поспешила Ида.
– Ой, нет, подождите минуточку, мисс Лаура, пока кого-нибудь не ранили.
– Я не собираюсь никого ранить, – сказала девушка, положив нож на разделочную доску. Она подошла к стоявшей у двери коробке и стала шарить в ее содержимом, перебирая яйца, сыр, фрукты, коробки с кофе. Слишком сбитая с толку и расстроенная, она совсем забыла о том, что это именно Доминик привез всю эту еду вчера вечером и сейчас поставила на плиту чайник и принялась крошить бананы в кастрюлю.
В дверном проеме появилась голова Этьена.
– Знаешь, дорогая, твой папочка думает, что огонь в печи надо помешивать.
– Ну, так пусть дорогой папочка это и сделает, – примирительным тоном произнесла Лаура, взяла нож и стала разбивать яйца для омлета, – если конечно мой папочка не хочет пить холодный кофе.
– Дайте-ка я этим займусь, – сказала Ида, открыла дверцу печки и принялась помешивать кочергой угли.
– Может быть ты позволишь Иде приготовить завтрак, котик мой, – предложил отец, – а мы пока посмотрели бы лошадку.
– Я уже сказала тебе, что я думаю об этой лошадке, – Лаура продолжала яростно сбивать яйца проволочной сбивалкой.
– Ну, пожалуйста.
Лаура нетерпеливо вздохнула.
– Ну ладно, показывай.
Даже подпрыгивая от удовольствия, Этьен подвел ее к привязанной перед домом белой молодой кобылице и торжественно произнес:
– Она твоя, ангел мой.
– Благодарю. Почему бы тебе, когда поедешь назад, не поставить лошадь обратно в конюшню?
Этьен с досады даже хлопнул свою шляпу на землю.
– Этак ты до бешенства меня доведешь. Из-за чего ты так упрямишься?
– Из-за пустячка в полмиллиона долларов.
– Но почему это тебя раздражает, если капитан Доминик всего лишь заплатил за то, что по ошибке увел мой барк.
Лаура изумленно воззрилась на отца.
– Так вот за что эти деньги! Выходит, ты знал про барк?
– Ну, капитан рассказал мне об этом прошлой ночью.
– А ты не собираешься его повесить?
– Повесить такого отличного моряка? О, нет! Если бы я только мог, я бы этому пройдохе отдал под команду весь свой купеческий флот.
– Но он брат Жана Лаффита.
Теперь настала очередь изумляться Этьену.
– Ты знала об этом и все же мне не сказала?
Лаура поняла, что кажется, действительно хватила через край. За голову пирата назначались большие суммы. Не захочет ли отец разбогатеть за счет Доминика?
Внезапно Этьен хлопнул себя по коленке и грубо расхохотался.
– Так ты выходит, пострадала от разбойничьего очарования?
– Нет! Я бы не хотела, чтобы ему причинили вред. Не забывай, что он спас «Попрыгунью».
– Да я то не забываю. – Шартье посмотрел на дочь. – Он чрезвычайно находчивый молодой человек, и он был бы тебе отличным мужем.
– У меня нет желания выходить замуж за пирата.
– Ишь ты, какое высокомерие.
– Женщина все-таки должна где-то провести границу.
– Да, да, только не проводи ее по шее Доминика. Он мог бы сделать тебе отличных сыновей. Мне нужен наследник.
– Если тебе так нужны сыновья, папа, пожалуйста, сделай их со своей любовницей.
– Увы, у нее не может быть детей.
– Прими мои соболезнования, а теперь прощай.
Развернувшись, Лаура направилась к кухне. Ида, словно не замечая ее, стояла у плиты и что-то мешала, нетерпеливо постукивая пяткой о землю.
– Ты что, не собираешься садиться?
Ида молча продолжала стоять на своем месте.
– Что ты на меня так смотришь?
– Пытаюсь понять, как девушка симпатичная и красивая как конфетка, может быть на самом деле кислой словно лимон.
– Не забывай, что ты повторяешь папочкины доводы.
– Я не забываю. Тебя могла бы убедить только плетка.
– Большое спасибо. Ну, так мы будем есть?
Ида взяла кастрюльку с омлетом и небрежно поставила ее перед Лаурой.
– На вот, ешь, а я пошла погулять.
– Ты что, не будешь есть?
Но Ида уже ушла. Лаура, облокотившись левой рукой на стол, подперла щеку ладонью и стала лениво ковырять вилкой омлет.
Почему все вокруг сердиты на нее? Даже отец, кажется, всерьез надеется, что она простит Доминика Юкса после того, что тот натворил. Она вспомнила объятия Доминика, его горячее признание. Нет, той ночью он любил ее не только телом. Разве не пытался он помочь ей понять ее мать; разве не хотел он помочь ей самой? Лаура подошла к плите, чтобы налить кружку кофе. Чтобы подумали люди, если бы она появилась в Новом Орлеане с Домиником. Над ней так часто смеялись из-за матери.
Гордость, гордость – вот что удерживало ее от того, чтобы связать себя с этим человеком. Гордость – ее самая большая слабость. Доминик предупреждал ее, и старая Мейзи тоже. Лаура подошла к двери, продолжая прихлебывать кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Какой хороший земля, да, детка? У тебя сразу выросли тити.
Лаура выложила манго на обшарпанный деревянный стол и спросила:
– На, так лучше?
– Мх-м… ну вот, ты опять нормальная женщина. Жалко только, что у тебя не хватит здравый смысл выбраться из этот глухомань.
– Я там, где мне хочется быть.
– Ну, еще бы, – скептически хмыкнула Ида. – А что в мешке?
– Обед.
– Ну вот. Это кажется первые разумные слова за весь день. – Ида принялась развязывать мешок.
– Осторожней. У этого обеда крепкие зубы, – Лаура ослабила узел, развязала и вывалила рыбу на стол.
Ида присвистнула.
– Ого! Рада, что это ты попала мне на обед, а не наоборот. Эта рыбка не шутит, кто он такой.
– Барракуда еще совсем ребенок.
– Я бы не хотеть встречаться с его папой. Дай-ка мне нож, я его почищу. Ладно. С зубами, без зубов, а приятно видеть такой мошенник. Я совсем бояться, что мы сегодня ничего не есть, кроме вон тех старых, высохших кокосов.
– Ида, ты же не стала бы возиться с печкой, если бы сомневалась в том, что я смогу ловить рыбу?
– Иди, принеси воды, золото мое.
Улыбаясь, Лаура взяла ведро и направилась к цистерне. Отодвинув в сторону деревянную крышку, девушка с опаской посмотрела на густые лохмотья паутины и осторожно заглянула вовнутрь. Пауков нигде не было заметно. Вздохнув с облегчением, она зачерпнула ведро и вернулась на кухню.
– Все зря. Здесь нигде нет кофейных зерен, – недовольно встретила ее Ида, кивнув на пыльные полки. – Можешь выливать воду за дверь.
– Мы ее просто будем пить.
– Ну-ну. Иди сюда, я буду учить тебя готовить еду.
– Я и сама знаю, как готовить.
– Ну, Сент Джон тоже знает. Он готовить так же хорошо, как те старики в ветхом завете.
– Ты имеешь в виду все эти кровавые жертвы и подгоревших жертвенных баранов?
– Мх-м…
– О, нет. Я готовлю значительно лучше. У меня своя собственная система.
– Ну да? Ну, так поджарь этот рыба барракуда. Покажи мне твоя система.
– Ну ладно, смотри, – Лаура зачерпнула немного жира из металлического ведра, стоявшего позади печки и плюхнула его в кастрюльку на ножках.
– Мало жира, барракуда загорится, – критически заметила Ида.
– Ничего не пригорит, просто надо смотреть. У меня свой метод, ты же помнишь?
– Да я тебя слышит. Что ты делаешь теперь?
– Теперь я ищу перец, а вот он. Кастрюля уже подогрелась?
– Она горячий как сковородка, на которой жарят грешника.
– Отлично. А теперь я кладу в нее специи, вот так, – Лаура высыпала в кастрюльку пригоршню приправы, затем положила рыбу. В кастрюльке немедленно зашипело, зашкварчало и к потолку тут же стал подниматься столб сизоватого дыма.
– Лучше бы тебе ее перевернуть, – снова подала голос Ида.
Лаура попыталась поддеть рыбу деревянной лопаткой, ей казалось, что куски уже пригорели. Она отчаянно и храбро сражалась с рыбой несколько секунд, пока наконец, куски целиком не развалились и жалкие останки их обеда не принялись чадить. Часть рыбы, крепко почерневшую с одного бока, Лауре все же удалось выложить на деревянную тарелку.
Ида с сомнением посмотрела на то, что ей предлагали.
– Ты уверена, что барракуда готов?
– Конечно, уверена. Ты манго порезала? Ну и отлично. Давай есть.
Обе женщины сели за стол, налили в кружки теплой воды, положили еду на тарелки, взяли вилки в руки. Ида пробормотала короткую молитву, и они принялись есть. Не прошло и минуты, как Ида бросила свою рыбу назад на сковородку, правда, на сей раз, добавив изрядную порцию топленого жира. Все это время Лаура с отсутствующим видом сидела за столом, попивая воду. Перекусив, они отправились на берег моря. Лаура начала строить песчаный замок, однако сердце ее не лежало к этому занятию, и она бросила сооружение, даже не закончив стену.
– Что случилось, деточка? – спросила Ида.
Лаура начертила на песке худого высокого человека.
– Должно быть, я уже говорила тебе. Папа продал меня Доминику Юксу за полмиллиона долларов.
Карие глаза Иды округлились от изумления, в следующую секунду она захохотала и повалилась на песок.
– Полмиллиона за девчонку? Которая даже не знать, как готовить?
– Я знаю как делать много других полезных дел.
– Ха-ха!
– Ты что же думаешь, что я не стою полмиллиона долларов?
– Даже президент Медиссон не стоит так много.
Лаура неожиданно для себя довольно хихикнула, а Ида продолжала:
– Жалко старик Сент Джон не слышит твои слова, девочка.
– Ну ладно, ты достаточно смеялась за нас обоих, – внезапно посерьезнев, Лаура поджала ноги и села, положив подбородок на колени.
– Ну, может он и не в прямом смысле купил меня, но имелось в виду именно это.
– И ты считать, что это для тебя не очень много?
– О, боже, Ида, ты говоришь так, как будто я какая-то продажная свинья.
– Ну, раз цена тебя устраивать…
– Ну, представь же себя на моем месте. Неужели ты не разозлилась бы, если бы мужчины стали торговаться о тебе?
– Когда я была молодой, это случаться все время.
Краска бросилась в лицо Лауры.
– Неужели ты никогда не думала, что это ужасно.
– Никто ничего с этим не поделать.
– Это ужасно.
– М-гм… Намного ужаснее прогонять красивого мужчину, который хотеть ухаживать за глупой девчонкой и сватать ее у ее папы, и старается сделать ее богатой.
– Все не так просто. Нужно все-таки помнить и о гордости.
– Вот уж у тебя ее полные сундуки.
– Пф!
– У тебя вовсе нет причин так выходить из себя. Миста Юкс без ума от тебя. У него ранена правый рука. Он почти умер, только бы сделать тебя счастливой, а ты отворачиваешь от него нос, словно он дохлый опоссум, стыдно!
– Я сейчас же иду в коттедж!
– Иди, иди! Беги, как ты всегда делаешь, если не умеешь спорить.
– Замолчи!
– Я не собираюсь замолчать, – внезапно Ида разозлилась, – ты нет послушная дитя, дай мне свой зад, я собираюсь тебя поучить!
Лаура побежала к дому раньше, чем Ида успела вскочить и погнаться за ней. Девушка стремительно промчалась через рощу и, обегая веранду, устремилась к входной двери, когда внезапно столкнулась с выходившим из дома Домиником. Капитан помахивал арапником и девушка увидела, что к растущей неподалеку пальме привязан один из отцовских скакунов.
– Ты что тут делаешь? – спросила Лаура нахмурившись.
Приподняв треуголку, мужчина сел на верхнюю ступеньку и улыбнулся девушке.
– Да я тут был по-соседству и подумал, а не заглянуть ли мне сюда?
– Да вы в десяти милях от главного дома!
– И в одиннадцати от бухты. Это неважно.
– Сейчас же уходите, кшш!
– Вообще-то я могу, но только после того, как напомню вам, что на ваших дверях нет замков.
– То, что вы ввалились ко мне, уже напомнило об этом. Должно быть, придется заколотить дверь, чтобы вы не могли больше заявляться к нам.
– Вообще-то я думаю, что вам не следовало бы гнать меня, – заметив показавшуюся среди кипарисов Иду, Доминик повысил голос, чтобы услышала и служанка, – я очень беспокоюсь, так как на острове есть и другие мужчины, женщинам не следовало бы оставаться здесь одним.
– Мы сами о себе можем позаботиться, – надменно заявила Лаура.
Однако тут в разговор вмешалась Ида.
– Нет, не можем, скажите этой глупой ребенок вернуться назад домой в Орлеан, миста Юкс, а еще лучше заприте ее в свою каюту, если придется.
– Ты что, совсем рехнулась? – закричала Лаура.
– А что, разумное предложение, – кивнул головой Доминик, – и приятная перспектива.
– Такая же приятная как зубная боль. Вон с моей дороги! – Лаура бросилась в дом мимо сидящего на ступеньках мужчины.
– Эта девчонка запирает двери стульями, – сказала Ида. – Идем, миста Юкс. Я покажу вам заднюю дверь, пока она ее не закрыла.
– Спасибо, не стоит. Завтра я вернусь и привезу чего-нибудь перекусить. Шартье сказал, что вы уехали совсем без пищи, так что я тут кое-что привез. Там в кухне вы найдете корзину.
– Хвала господу! Эта упрямица думать мы проживем на том, что она вытаскивать из океана.
– Я слышал дым, это что ваш ужин? – улыбнулся Доминик.
– Гм-гм. Она ни черта не умеет готовить, но я ее научу.
– Когда мы поженимся, ей не придется готовить самой.
– Я никогда не выйду за тебя замуж, ты корабельный вор, и я буду готовить всегда, когда захочу и ни у кого спрашивать не буду, – послышался из-за двери голос Лауры, потом она выглянула в окно, но прежде чем Доминик успел ответить, она показала ему язык и задернула тростниковую занавеску. Мужчина ухмыльнулся.
– Не слушайте вы ее, миста Юкс, я ее сейчас оттуда выгоню.
Однако, Доминик кивнул, одел шляпу и сошел с крыльца. Садясь верхом на лошадь, он сказал достаточно громко, так чтобы было слышно в доме:
– Не стоит, Ида, мне нравится решать сложные задачи.
– Тебе проще будет прошибить головой кирпичную стену, чем решить эту! – вновь подала голос из-за двери Лаура.
Мужчина опять снял шляпу и обмахиваясь ею сказал:
– Может вы выйдете сюда, чтобы ссориться, мадемуазель. Тут немного прохладнее, а то я боюсь, что ваш коттедж загорится, настолько вы разгорячились, вон я даже уже слышу запах дыма.
Дрогнула занавеска, что-то внутри загрохотало.
– Завтра увидимся, мадемуазель, – крикнул он и галопом погнал лошадь по дороге.
В ответ Лаура разбила еще одну подвернувшуюся под руку вазу.
На следующее утро, спозаранку, прибыл Этьен Шартье, ведя на поводу белую красивую лошадь. Заметив зашторенные окна, он подошел к одному из них, где по его расчетам должна была находиться спальня Лауры и поскребся в стену.
– Лаура, кошечка моя, взгляни и посмотри, что твой любящий папа для тебя приготовил.
– Если это твой очаровательный дружок месье Юкс, то будь добр первым делом отведи его за дом и утопи в цистерне.
– Ах, нет, нет! Посмотри в окно и увидишь, ну же!
Лаура встала с постели и на дюйм приподняла занавеску. Ее отец стоял в белом парадном костюме с обычной сигарой во рту. Увидев дрогнувшую занавеску, он указал на лошадь.
– Папа, ты же знаешь, что я не умею ездить верхом.
– Глупости. Ты скакала по всему острову, просто как ветер.
– Это было давным-давно, а теперь я даже не знаю с какой стороны к лошади подходить.
– Нет, ты такая же упрямая, как твоя мать, – Этьен начал раздражаться. – Немедленно открой дверь и подойди к замечательному подарку, который я для тебя привел.
– Нет уж, спасибо. – Девушка снова прыгнула в постель, закрыла полог и сунула голову под подушку. Однако, даже так ей было слышно, как отец начал ругаться на чем свет стоит и посылать самые изысканные немыслимые проклятья небесам, затем послышались тяжелые удары его кулаков в дверь. Лаура с удовольствием подумала о своей предусмотрительности, благодаря которой она еще с вечера забаррикадировалась. Однако, не прошло и минуты, как подушка отлетела в сторону, и она обнаружила, что над нею стоит разъяренный как дикий кот, отец. Из-за двери испуганно выглядывала Ида.
– Выходи сию секунду и принимай подарок!
– Я тебе не твоя рабыня, чтобы ты мне приказывал, убирайся из моего будуара!
– Черта с два!
– Ты просто невозможен! – Лаура вскочила с кровати, накинула поверх ночного платья плед и направилась вон из комнаты.
– Ты идешь на улицу?
– Да, в кухню завтракать.
– Нет, нет, нет! Ты должна пойти посмотреть лошадку, – мужчина попытался схватить дочь за руку, чтобы потянуть ее к передней двери, но та оттолкнула его и пошла к черному ходу.
Шартье вздохнул и, пожевав кончик сигары, пошел помогать дочери разбирать вторую баррикаду.
– Лаура, я не понимаю, чего ты так сердишься. Что за ужасный демон вселился в тебя и заставляет поступать так, как твоя мать.
– Ты, жалкий волокита, как ты осмелился сравнивать меня с ней!
– Волокита? – Шартье протянул указательный палец к носу дочери. – Да как ты осмелилась назвать так своего папу? Да я тебя в клетку посажу!
– Мисс Лаура, миста Шартье, может вы все-таки идти чего-нибудь перекусить, – попробовала примирить спорщиков Ида.
– Молчи, женщина! – завопил совершенно вышедший из себя Этьен.
Лаура стремительно распахнула дверь и выскочила на улицу так, что только взметнулась ее ночная рубашка. Она бросилась на кухню и схватила нож. За ней поспешила Ида.
– Ой, нет, подождите минуточку, мисс Лаура, пока кого-нибудь не ранили.
– Я не собираюсь никого ранить, – сказала девушка, положив нож на разделочную доску. Она подошла к стоявшей у двери коробке и стала шарить в ее содержимом, перебирая яйца, сыр, фрукты, коробки с кофе. Слишком сбитая с толку и расстроенная, она совсем забыла о том, что это именно Доминик привез всю эту еду вчера вечером и сейчас поставила на плиту чайник и принялась крошить бананы в кастрюлю.
В дверном проеме появилась голова Этьена.
– Знаешь, дорогая, твой папочка думает, что огонь в печи надо помешивать.
– Ну, так пусть дорогой папочка это и сделает, – примирительным тоном произнесла Лаура, взяла нож и стала разбивать яйца для омлета, – если конечно мой папочка не хочет пить холодный кофе.
– Дайте-ка я этим займусь, – сказала Ида, открыла дверцу печки и принялась помешивать кочергой угли.
– Может быть ты позволишь Иде приготовить завтрак, котик мой, – предложил отец, – а мы пока посмотрели бы лошадку.
– Я уже сказала тебе, что я думаю об этой лошадке, – Лаура продолжала яростно сбивать яйца проволочной сбивалкой.
– Ну, пожалуйста.
Лаура нетерпеливо вздохнула.
– Ну ладно, показывай.
Даже подпрыгивая от удовольствия, Этьен подвел ее к привязанной перед домом белой молодой кобылице и торжественно произнес:
– Она твоя, ангел мой.
– Благодарю. Почему бы тебе, когда поедешь назад, не поставить лошадь обратно в конюшню?
Этьен с досады даже хлопнул свою шляпу на землю.
– Этак ты до бешенства меня доведешь. Из-за чего ты так упрямишься?
– Из-за пустячка в полмиллиона долларов.
– Но почему это тебя раздражает, если капитан Доминик всего лишь заплатил за то, что по ошибке увел мой барк.
Лаура изумленно воззрилась на отца.
– Так вот за что эти деньги! Выходит, ты знал про барк?
– Ну, капитан рассказал мне об этом прошлой ночью.
– А ты не собираешься его повесить?
– Повесить такого отличного моряка? О, нет! Если бы я только мог, я бы этому пройдохе отдал под команду весь свой купеческий флот.
– Но он брат Жана Лаффита.
Теперь настала очередь изумляться Этьену.
– Ты знала об этом и все же мне не сказала?
Лаура поняла, что кажется, действительно хватила через край. За голову пирата назначались большие суммы. Не захочет ли отец разбогатеть за счет Доминика?
Внезапно Этьен хлопнул себя по коленке и грубо расхохотался.
– Так ты выходит, пострадала от разбойничьего очарования?
– Нет! Я бы не хотела, чтобы ему причинили вред. Не забывай, что он спас «Попрыгунью».
– Да я то не забываю. – Шартье посмотрел на дочь. – Он чрезвычайно находчивый молодой человек, и он был бы тебе отличным мужем.
– У меня нет желания выходить замуж за пирата.
– Ишь ты, какое высокомерие.
– Женщина все-таки должна где-то провести границу.
– Да, да, только не проводи ее по шее Доминика. Он мог бы сделать тебе отличных сыновей. Мне нужен наследник.
– Если тебе так нужны сыновья, папа, пожалуйста, сделай их со своей любовницей.
– Увы, у нее не может быть детей.
– Прими мои соболезнования, а теперь прощай.
Развернувшись, Лаура направилась к кухне. Ида, словно не замечая ее, стояла у плиты и что-то мешала, нетерпеливо постукивая пяткой о землю.
– Ты что, не собираешься садиться?
Ида молча продолжала стоять на своем месте.
– Что ты на меня так смотришь?
– Пытаюсь понять, как девушка симпатичная и красивая как конфетка, может быть на самом деле кислой словно лимон.
– Не забывай, что ты повторяешь папочкины доводы.
– Я не забываю. Тебя могла бы убедить только плетка.
– Большое спасибо. Ну, так мы будем есть?
Ида взяла кастрюльку с омлетом и небрежно поставила ее перед Лаурой.
– На вот, ешь, а я пошла погулять.
– Ты что, не будешь есть?
Но Ида уже ушла. Лаура, облокотившись левой рукой на стол, подперла щеку ладонью и стала лениво ковырять вилкой омлет.
Почему все вокруг сердиты на нее? Даже отец, кажется, всерьез надеется, что она простит Доминика Юкса после того, что тот натворил. Она вспомнила объятия Доминика, его горячее признание. Нет, той ночью он любил ее не только телом. Разве не пытался он помочь ей понять ее мать; разве не хотел он помочь ей самой? Лаура подошла к плите, чтобы налить кружку кофе. Чтобы подумали люди, если бы она появилась в Новом Орлеане с Домиником. Над ней так часто смеялись из-за матери.
Гордость, гордость – вот что удерживало ее от того, чтобы связать себя с этим человеком. Гордость – ее самая большая слабость. Доминик предупреждал ее, и старая Мейзи тоже. Лаура подошла к двери, продолжая прихлебывать кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35