Отдельные кусочки начали складываться в цельную осмысленную картину. Дом Коррино послал сюда переодетых сардаукаров, чтобы железной рукой подчинить себе население Икса, и К'тэр понял, каким образом тлейлаксы смогут отплатить императору за военную поддержку. Колесики в колесиках в колесиках… Ему стало почти физически плохо. Если это правда, то были основательные причины уничтожить так много жизней, ликвидировать славные традиции Икса, свергнуть благородное семейство и перевернуть привычный уклад жизни планеты. Он был зол на всех, кто приложил руку к этому, даже на графа Верниуса, который должен был в силу своего положения предвидеть подобный ход развития событий и не допустить появления таких могущественных врагов.
Сигнал приступить к работе прозвучал по системе оповещения, К'тэр был назначен в одну из команд субоидов, которые должны были демонтировать частично готовый корабль и складировать его части в гроте. С трудом сохраняя на лице полное безразличие, К'тэр разрезал корпус лазерным автогеном, время от времени вытирая пот, текший из-под шапки темных волос. Хорошо бы с этим лазером наброситься на тлейлаксов. Другие команды оттаскивали в сторону части и складывали их в хранилищах, чтобы использовать в следующей стройке.
Вокруг все звенело и грохотало. К'тэр вспомнил лучшие, благополучные времена, когда он с Кайлеей и Д'мурром стоял на обзорной площадке. Казалось, что это было целую вечность назад. Они тогда наблюдали, как навигатор вывел в космос новый лайнер. Вероятно, это был последний из таких кораблей.., если К'тэр не поможет свергнуть этих разрушителей.
Величественный корабль постепенно распадался на куски, по гроту распространился ужасный запах едких химикатов, под сводами стоял страшный гром и звон. Неужели субоиды всю жизнь работали в таких условиях? Если так, то понятно, почему они так охотно поддержали мятеж. Но К'тэр не мог поверить, что одного этого было достаточно для такого насилия.
Было ли оно частью плана императора? Плана, призванного уничтожить Дом Верниусов и затормозить прогресс? Где и когда вступили тлейлаксы в игру всех этих схем и проектов? На этот вопрос у К'тэра не было четкого ответа. Из всех человеческих рас эту ненавидели больше всего во всем галактическом мире. Несомненно, Эльруд мог использовать любой Великий Дом и передать ему все операции на Иксе, не разрушая экономику империи. Что еще было на уме у падишаха императора, когда он призвал этих религиозных фанатиков? Зачем ему понадобилось пачкать об них руки?
С отвращением наблюдал К'тэр и другие изменения, происшедшие в гроте. Заводы были преобразованы и реконструированы, разные приспособления модифицировались на глазах, пока К'тэр резал корпус почти готового космического судна. Новые тлейлаксианские хозяева были маленькими, вечно спешащими по своим делам созданиями, окружавшими себя таинственностью, проводящими свои, никому не ведомые исследования. Они заняли самые большие здания на Иксе, закрыв для всех ранее работавшие предприятия, в которых теперь были разбиты все окна, а по цехам гулял ветер. Вокруг предприятий были возведены бьющие током поля, мини-поля были готовы отразить возможные нападения. Берегут свои маленькие грязные тайны.
К'тэр посчитал своим долгом узнать как можно больше об этих секретах и тайнах, используя для этого любые средства, какие могут оказаться необходимыми, – и не важно, сколько уйдет на это времени. Тлейлаксы должны пасть…
***
Заключительный вопрос: Зачем существует жизнь? Ответ:
Ради жизни.
Неизвестный. Предположительно мыслитель из школы Дзенсунни
Две Преподобные Матери – одна молодая, другая старая – стояли на лишенной растительности вершине холма. Почти скрытое за облаками солнце, местная звезда Лаоцзинь, отбрасывало от их фигур, одетых в черные накидки с капюшонами, длинные тени на склон холма. За прошедшие столетия бесчисленное количество Преподобных Матерей стояли на вершине этого холма, на том же месте, под тем же солнцем и обсуждали важные для их времен дела.
Если бы две женщины захотели, то они могли бы узнать, что за дела тревожили их далеких предков. Сведения они могли бы почерпнуть в Другой Памяти. Преподобная Мать Анирул Садоу Тонкий очень часто совершала эти экскурсы; каждое новое обстоятельство было всего-навсего маленьким шажком вдоль длинной-длинной дороги. За последний год она отрастила свои бронзово-каштановые волосы, и теперь локоны вились под ее узким подбородком.
У подножия холма строился белый каменный дом. Женщины-рабочие, словно трудолюбивые пчелы, каждая представляя себе весь план строительства, ловко управлялись с тяжелым оборудованием, поднимая наверх стропила крыши. Редким гостям Валлаха IX с его библиотеками и школами эта планета казалась чем-то неизменным, но Община Сестер всегда стремилась приспособиться к внешним условиям с максимальной выгодой для выживания, поэтому здесь всегда велось строительство.
– Они работают слишком медленно. Я хотела, чтобы к этому времени они уже все закончили, – сказала Анирул, потирая лоб. В последнее время она постоянно испытывала головную боль. Срок родов Мохиам приближался, и на Анирул ложилась все большая ответственность за исполнение плана рождения Квисац Хадераха. Сейчас эта ответственность стала почти непомерной. – Разве ты не понимаешь, как мало дней осталось до появления на свет младенца?
– Не вини никого, кроме себя, Анирул. Ты сама настаивала, чтобы это не был банальный родильный дом, – сурово отчитала молодую женщину Верховная Мать Харишка. Мать Квисаца вспыхнула и отвернулась.
– Каждая сестра знает, насколько это важно. Многие подозревают, что это не просто ребенок, который со временем исчезнет в сетях наших бесчисленных генетических программ. И лишь несколько Сестер в открытую поговаривают о Квисац Хадерахе.
Анирул откинула за ухо выбившуюся прядь бронзовых волос.
– Это неизбежно. Все Сестры знают о нашей мечте, но лишь немногие подозревают, как близка к завершению наша работа, как мы близки к воплощению.
Она подоткнула юбки и присела на мягкую траву, потом жестом указала в направлении резких звуков пил и топоров, раздававшихся на стройке.
– Мохиам должна родить через неделю, Верховная Мать. А у нас до сих пор нет крыши.
– Они закончат, Анирул. Успокойся. Все стараются изо всех сил, чтобы выполнить твой приказ.
Анирул отреагировала так, словно ей дали пощечину, но мгновенно взяла себя в руки. Не смотрит ли на меня Верховная Мать как на взбалмошную и злую девчонку? Может быть, она слишком настойчиво требовала скорейшего возведения здания, и иногда Верховная Мать реагировала на это с некоторой долей негодования и раздражения. Может быть, она ревнует, что женщины из Другой Памяти выбрали меня руководить такой амбициозной программой? Может быть, ее раздражает мое знание?
– Я не настолько молода, чтобы так со мной обращаться, – сказала Анирул, намекая на голоса, звучавшие в ее памяти. Очень немногие из Сестер обладали таким грузом исторического прошлого в душе, как Анирул. Очень немногие знали все ступени движения к рождению Квисац Хадераха, все успехи, падения на этом тысячелетнем пути, каждое отклонение, случавшиеся на протяжении жизни девяноста поколений. – У меня есть знания для того, чтобы добиться успеха.
Верховная Мать хмуро взглянула на Анирул.
– Тогда больше верь в нашу Мохиам. Она уже родила для Общины Сестер девять дочерей. Я верю в ее способность выбрать лучший момент для родов, если даже она по каким-то причинам решит отложить роды на некоторое время. – Ветер вырвал из тщательно уложенной прически хрупкий волос и начал играть им перед лицом пожилой женщины. – Ее роль в родах гораздо важнее любого самого современного родильного отделения.
Анирул не дрогнула от укоризненного тона Верховной.
– Верно. И мы не должны снова потерпеть неудачу, как в прошлый раз.
Даже Преподобная Мать не может контролировать все стороны развития эмбриона. Изменяя биохимические процессы, она может управлять изменениями в своем организме, но не в организме плода. Выбор пола зависел от метаболизма матери – для этого надо выбрать соответствующую яйцеклетку, которую надо спарить с нужным сперматозоидом. Но как только в матке начинает расти зигота, зародыш сам начинает распоряжаться своим метаболизмом. Рост и развитие эмбриона происходят независимо от желаний матери.
– Я чувствую, что эта дочь выживет, а это главное, – сказала Анирул.
Снизу донесся громкий стук, и Анирул поморщилась. Одна из секций возводимой крыши рухнула внутрь здания, и Сестры бросились исправлять ошибку.
Верховная Мать непристойно выругалась.
***
Ценой титанических усилий родильное отделение было готово к сроку. Анирул в нетерпении ходила взад-вперед, меряя шагами строительную площадку. Рабочие делали последние штрихи. До запланированных родов осталось около часа. В помещение заносили и монтировали медицинское оборудование, расставляли мебель, раскладывали одеяла, развешивали лампы. Мохиам потребовала даже древнюю жаровню с углями.
Анирул и Харишка еще не закончили свою инспекцию, от строения все еще несло пылью и каким-то чисто строительным запахом, а в помещение уже вкатили моторизованную каталку с беременной Мохиам. Она сидела, готовая рожать. У женщины уже начались схватки. За каталкой шли Преподобные Матери и несколько врачей, все возбужденно переговаривались, квохча, как куры.
– Слишком поздно они закончили, Верховная Мать, – сказала Анирул. – Я не одобряю дополнительный стресс, который испытает роженица. Ее задача и так достаточно тяжела.
– Согласна, – произнесла Харишка. – Сестры получат взыскания за медлительность. Хотя если бы твоя конструкция была попроще… – Недосказанная мысль повисла в воздухе.
Не обращая более внимания на Верховную Мать, Анирул осмотрела внутреннее убранство родильного зала и палаты. Стены и потолок были украшены резными панелями из дерева и пластинами покрытой узорами слоновой кости. Может быть, надо было больше сосредоточиться на функциональности, а не на экстравагантности…
Харишка сложила на груди худые руки.
– Конструкция этого нового помещения точно такая же, как старого. Это было действительно необходимо?
– Нет, не точно такая же, – возразила Анирул. Лицо ее вспыхнуло, но она сдержала агрессивные нотки, едва не прорвавшиеся в ее тоне. – Старый родильный зал был уже не пригоден.
Верховная Мать снисходительно улыбнулась, понимая, что Анирул было нужно помещение, в котором не было бы старой памяти, старых духов.
– Анирул, с помощью установлений Защитной Миссии мы манипулируем суевериями отсталых народов.., но нам, Сестрам, не подобает быть суеверными.
Анирул приняла это обвинение не без юмора.
– Уверяю вас. Преподобная Мать, что ваша догадка совершенно нелепа.
Миндалевидные глаза пожилой женщины блеснули.
– Сестры поговаривают, будто бы ты говорила, что на старом родильном зале лежит печать проклятия, что именно из-за этого первая девочка родилась с врожденными уродствами.., а потом умерла таинственной смертью.
Анирул с негодованием вскинула голову и выпрямилась.
– Сейчас не время обсуждать такие вещи. Верховная Мать. Она обратила внимание на лихорадочные приготовления. Мохиам уже лежала на родильном столе, Сестры собирали теплые картановые полотенца, жидкости, подушки. Инкубационная камера светилась мониторами, выведенными на стену. Повитухи первого ранга сновали вокруг роженицы, готовые к непредвиденным осложнениям.
Мохиам была полностью готова, мысли ее были направлены только на предстоящие роды, она отрешилась от всего мирского и молча медитировала. Но Анирул заметила, как стара эта женщина, сейчас с нее словно лоскуты порванного одеяла слетели последние остатки молодости.
Харишка положила жилистую ладонь на лоб Мохиам, внезапно и неожиданно проявив близость.
– У всех нас есть свои суеверия, но мы должны подавлять их. Теперь не думай ни о чем, кроме дитя. Общине Сестер нужна здоровая девочка, ее ждет небывалое будущее.
Медицинский персонал проверил оборудование и занял свои места вокруг Мохиам, которая откинулась на спину. Она глубоко и редко дышала; щеки покраснели от напряжения. Двое повитух придали ей древнее положение, в котором испокон веков рожают женщины. Роженица начала стонать какую-то мелодию, порой по ее лицу пробегала тень страдания: схватки с каждой минутой становились все сильнее.
Анирул стояла в стороне, но внимательно наблюдала за происходящим, одновременно размышляя над смыслом слов, сказанных ей Верховной Матерью. Втайне от всех Анирул спросила у мастера Фен Шуи о пригодности для родов старого помещения. Старик с азиатскими чертами древних землян, практиковавший старинную философию Дзэн, занимался архитектурой, планировкой помещений и расстановкой мебели, максимально используя цвет, свет и пространство. Все должно было служить ко благу обитателей. Со значительным кивком он сказал Анирул, что старое помещение было выстроено не правильно, и сказал, что и как надо сделать. До родов оставался ровно месяц, и будущая мать Квисац Хадераха не могла и не имела права терять ни минуты драгоценного времени.
Сейчас, глядя на обилие света, лившегося из настоящих окон, а не от висячих плавающих ламп, Анирул старалась уверить себя, что действовала вовсе не из какого-то там ?суеверия?. Фен Шуи – это древнее мастерство, призванное добиваться единения человека и среды его обитания с Природой, а для этого надо много знать об окружающей среде и уметь ею пользоваться – этот подход очень гармонировал с образом мыслей Общины Сестер Ордена Бене Гессерит.
На этом единственном рождении сошлось в одну точку слишком многое. Если в этом переустройстве был хотя бы один, но маленький шанс, то Анирул ни в коем случае не хотела пренебрегать им. Пользуясь своим исключительным положением, она потребовала строительства нового родильного дома в соответствии с планом Фэн Шуи. Потом она отослала старика и сказала всем, что это был обыкновенный садовник.
Она подошла ближе к ложе Мохиам, посмотрела на роженицу. Час близился. Анирул надеялась, что старик окажется прав. Эта дочь была их последним и самым лучшим шансом.
***
Все произошло очень быстро, стоило Мохиам подумать о родах.
Настойчивый требовательный крик ребенка наполнил родильный зал, и Анирул подняла высоко вверх совершенного, прекрасного крепкого младенца, чтобы ее видела Верховная Мать. Даже голоса Другой Памяти стали поздравлять Анирул с победой. Все сияли от счастья, переживая триумф и восторг по поводу блестяще прошедших долгожданных родов. Девочка отчаянно сучила ножками и старалась вырваться из чужих рук.
Сестры вытерли новорожденную и мать, дали Мохиам попить сока, чтобы восполнить потери жидкости. Анирул вручила девочку матери. Мохиам приняла ребенка, и на ее лице засветилась столь не характерная для нее горделивая улыбка.
– Этого ребенка назовут Джессика, что значит ?богатая?, – тяжело дыша, но громко и гордо объявила Мохиам. Когда другие Сестры ушли, Мохиам внимательно посмотрела на Анирул и Харишку, которые остались при ней. – Я знаю, что эта девочка – часть программы Квисац Хадераха. Мне об этом сказали голоса Другой Памяти. У меня было видение, и я знаю, какое ужасное будущее ждет нас, если мы потерпим неудачу с этой девочкой.
Анирул и Харишка обменялись тяжелыми взглядами. Харишка ответила шепотом, словно надеясь, что внезапное откровение ослабит Одержимость будущей матери Квисац Хадераха.
– Ты должна молчать об этом. Твоему ребенку предстоит стать бабкой Квисац Хадераха.
– Я так и предполагала. – Мохиам без сил откинулась на подушки, только теперь осознав огромную важность откровения Верховной Матери. – Так скоро…
Снаружи раздались радостные крики и хлопанье в ладоши. Радостная весть разнеслась по учебным классам. Балконы библиотек и учебных дискуссионных классов наполнились послушницами и учителями, которые радовались по поводу такого счастливого события, хотя лишь единицы понимали все значение этого ребенка для селекционной программы.
Гайус Элен Мохиам передала девочку повитухам, во избежание привязанности к ребенку, что воспрещалось уставами Ордена Бене Гессерит. Хотя она держалась, все же Мохиам чувствовала себя утомленной, сонливой и, старой. Джессика стала десятой дочерью, рожденной Мохиам для Общины Сестер, и она от души надеялась, что эти роды для нее последние. Она посмотрела на юную Преподобную Мать Анирул Садоу Тонкий. Как могла она сделать что-то лучшее? Джессика… Их будущее.
Я действительно счастлива, что участвую в этом деле, подумала Анирул, глядя на измученную роженицу. Ее поразило, что из всех Сестер, которые работали на достижение этой цели на протяжении тысяч лет, из всех, кто и сейчас жадно выспрашивает Другую Память, именно ей, Анирул, выпало стать той Преподобной Матерью, которая следила за рождением Джессики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Сигнал приступить к работе прозвучал по системе оповещения, К'тэр был назначен в одну из команд субоидов, которые должны были демонтировать частично готовый корабль и складировать его части в гроте. С трудом сохраняя на лице полное безразличие, К'тэр разрезал корпус лазерным автогеном, время от времени вытирая пот, текший из-под шапки темных волос. Хорошо бы с этим лазером наброситься на тлейлаксов. Другие команды оттаскивали в сторону части и складывали их в хранилищах, чтобы использовать в следующей стройке.
Вокруг все звенело и грохотало. К'тэр вспомнил лучшие, благополучные времена, когда он с Кайлеей и Д'мурром стоял на обзорной площадке. Казалось, что это было целую вечность назад. Они тогда наблюдали, как навигатор вывел в космос новый лайнер. Вероятно, это был последний из таких кораблей.., если К'тэр не поможет свергнуть этих разрушителей.
Величественный корабль постепенно распадался на куски, по гроту распространился ужасный запах едких химикатов, под сводами стоял страшный гром и звон. Неужели субоиды всю жизнь работали в таких условиях? Если так, то понятно, почему они так охотно поддержали мятеж. Но К'тэр не мог поверить, что одного этого было достаточно для такого насилия.
Было ли оно частью плана императора? Плана, призванного уничтожить Дом Верниусов и затормозить прогресс? Где и когда вступили тлейлаксы в игру всех этих схем и проектов? На этот вопрос у К'тэра не было четкого ответа. Из всех человеческих рас эту ненавидели больше всего во всем галактическом мире. Несомненно, Эльруд мог использовать любой Великий Дом и передать ему все операции на Иксе, не разрушая экономику империи. Что еще было на уме у падишаха императора, когда он призвал этих религиозных фанатиков? Зачем ему понадобилось пачкать об них руки?
С отвращением наблюдал К'тэр и другие изменения, происшедшие в гроте. Заводы были преобразованы и реконструированы, разные приспособления модифицировались на глазах, пока К'тэр резал корпус почти готового космического судна. Новые тлейлаксианские хозяева были маленькими, вечно спешащими по своим делам созданиями, окружавшими себя таинственностью, проводящими свои, никому не ведомые исследования. Они заняли самые большие здания на Иксе, закрыв для всех ранее работавшие предприятия, в которых теперь были разбиты все окна, а по цехам гулял ветер. Вокруг предприятий были возведены бьющие током поля, мини-поля были готовы отразить возможные нападения. Берегут свои маленькие грязные тайны.
К'тэр посчитал своим долгом узнать как можно больше об этих секретах и тайнах, используя для этого любые средства, какие могут оказаться необходимыми, – и не важно, сколько уйдет на это времени. Тлейлаксы должны пасть…
***
Заключительный вопрос: Зачем существует жизнь? Ответ:
Ради жизни.
Неизвестный. Предположительно мыслитель из школы Дзенсунни
Две Преподобные Матери – одна молодая, другая старая – стояли на лишенной растительности вершине холма. Почти скрытое за облаками солнце, местная звезда Лаоцзинь, отбрасывало от их фигур, одетых в черные накидки с капюшонами, длинные тени на склон холма. За прошедшие столетия бесчисленное количество Преподобных Матерей стояли на вершине этого холма, на том же месте, под тем же солнцем и обсуждали важные для их времен дела.
Если бы две женщины захотели, то они могли бы узнать, что за дела тревожили их далеких предков. Сведения они могли бы почерпнуть в Другой Памяти. Преподобная Мать Анирул Садоу Тонкий очень часто совершала эти экскурсы; каждое новое обстоятельство было всего-навсего маленьким шажком вдоль длинной-длинной дороги. За последний год она отрастила свои бронзово-каштановые волосы, и теперь локоны вились под ее узким подбородком.
У подножия холма строился белый каменный дом. Женщины-рабочие, словно трудолюбивые пчелы, каждая представляя себе весь план строительства, ловко управлялись с тяжелым оборудованием, поднимая наверх стропила крыши. Редким гостям Валлаха IX с его библиотеками и школами эта планета казалась чем-то неизменным, но Община Сестер всегда стремилась приспособиться к внешним условиям с максимальной выгодой для выживания, поэтому здесь всегда велось строительство.
– Они работают слишком медленно. Я хотела, чтобы к этому времени они уже все закончили, – сказала Анирул, потирая лоб. В последнее время она постоянно испытывала головную боль. Срок родов Мохиам приближался, и на Анирул ложилась все большая ответственность за исполнение плана рождения Квисац Хадераха. Сейчас эта ответственность стала почти непомерной. – Разве ты не понимаешь, как мало дней осталось до появления на свет младенца?
– Не вини никого, кроме себя, Анирул. Ты сама настаивала, чтобы это не был банальный родильный дом, – сурово отчитала молодую женщину Верховная Мать Харишка. Мать Квисаца вспыхнула и отвернулась.
– Каждая сестра знает, насколько это важно. Многие подозревают, что это не просто ребенок, который со временем исчезнет в сетях наших бесчисленных генетических программ. И лишь несколько Сестер в открытую поговаривают о Квисац Хадерахе.
Анирул откинула за ухо выбившуюся прядь бронзовых волос.
– Это неизбежно. Все Сестры знают о нашей мечте, но лишь немногие подозревают, как близка к завершению наша работа, как мы близки к воплощению.
Она подоткнула юбки и присела на мягкую траву, потом жестом указала в направлении резких звуков пил и топоров, раздававшихся на стройке.
– Мохиам должна родить через неделю, Верховная Мать. А у нас до сих пор нет крыши.
– Они закончат, Анирул. Успокойся. Все стараются изо всех сил, чтобы выполнить твой приказ.
Анирул отреагировала так, словно ей дали пощечину, но мгновенно взяла себя в руки. Не смотрит ли на меня Верховная Мать как на взбалмошную и злую девчонку? Может быть, она слишком настойчиво требовала скорейшего возведения здания, и иногда Верховная Мать реагировала на это с некоторой долей негодования и раздражения. Может быть, она ревнует, что женщины из Другой Памяти выбрали меня руководить такой амбициозной программой? Может быть, ее раздражает мое знание?
– Я не настолько молода, чтобы так со мной обращаться, – сказала Анирул, намекая на голоса, звучавшие в ее памяти. Очень немногие из Сестер обладали таким грузом исторического прошлого в душе, как Анирул. Очень немногие знали все ступени движения к рождению Квисац Хадераха, все успехи, падения на этом тысячелетнем пути, каждое отклонение, случавшиеся на протяжении жизни девяноста поколений. – У меня есть знания для того, чтобы добиться успеха.
Верховная Мать хмуро взглянула на Анирул.
– Тогда больше верь в нашу Мохиам. Она уже родила для Общины Сестер девять дочерей. Я верю в ее способность выбрать лучший момент для родов, если даже она по каким-то причинам решит отложить роды на некоторое время. – Ветер вырвал из тщательно уложенной прически хрупкий волос и начал играть им перед лицом пожилой женщины. – Ее роль в родах гораздо важнее любого самого современного родильного отделения.
Анирул не дрогнула от укоризненного тона Верховной.
– Верно. И мы не должны снова потерпеть неудачу, как в прошлый раз.
Даже Преподобная Мать не может контролировать все стороны развития эмбриона. Изменяя биохимические процессы, она может управлять изменениями в своем организме, но не в организме плода. Выбор пола зависел от метаболизма матери – для этого надо выбрать соответствующую яйцеклетку, которую надо спарить с нужным сперматозоидом. Но как только в матке начинает расти зигота, зародыш сам начинает распоряжаться своим метаболизмом. Рост и развитие эмбриона происходят независимо от желаний матери.
– Я чувствую, что эта дочь выживет, а это главное, – сказала Анирул.
Снизу донесся громкий стук, и Анирул поморщилась. Одна из секций возводимой крыши рухнула внутрь здания, и Сестры бросились исправлять ошибку.
Верховная Мать непристойно выругалась.
***
Ценой титанических усилий родильное отделение было готово к сроку. Анирул в нетерпении ходила взад-вперед, меряя шагами строительную площадку. Рабочие делали последние штрихи. До запланированных родов осталось около часа. В помещение заносили и монтировали медицинское оборудование, расставляли мебель, раскладывали одеяла, развешивали лампы. Мохиам потребовала даже древнюю жаровню с углями.
Анирул и Харишка еще не закончили свою инспекцию, от строения все еще несло пылью и каким-то чисто строительным запахом, а в помещение уже вкатили моторизованную каталку с беременной Мохиам. Она сидела, готовая рожать. У женщины уже начались схватки. За каталкой шли Преподобные Матери и несколько врачей, все возбужденно переговаривались, квохча, как куры.
– Слишком поздно они закончили, Верховная Мать, – сказала Анирул. – Я не одобряю дополнительный стресс, который испытает роженица. Ее задача и так достаточно тяжела.
– Согласна, – произнесла Харишка. – Сестры получат взыскания за медлительность. Хотя если бы твоя конструкция была попроще… – Недосказанная мысль повисла в воздухе.
Не обращая более внимания на Верховную Мать, Анирул осмотрела внутреннее убранство родильного зала и палаты. Стены и потолок были украшены резными панелями из дерева и пластинами покрытой узорами слоновой кости. Может быть, надо было больше сосредоточиться на функциональности, а не на экстравагантности…
Харишка сложила на груди худые руки.
– Конструкция этого нового помещения точно такая же, как старого. Это было действительно необходимо?
– Нет, не точно такая же, – возразила Анирул. Лицо ее вспыхнуло, но она сдержала агрессивные нотки, едва не прорвавшиеся в ее тоне. – Старый родильный зал был уже не пригоден.
Верховная Мать снисходительно улыбнулась, понимая, что Анирул было нужно помещение, в котором не было бы старой памяти, старых духов.
– Анирул, с помощью установлений Защитной Миссии мы манипулируем суевериями отсталых народов.., но нам, Сестрам, не подобает быть суеверными.
Анирул приняла это обвинение не без юмора.
– Уверяю вас. Преподобная Мать, что ваша догадка совершенно нелепа.
Миндалевидные глаза пожилой женщины блеснули.
– Сестры поговаривают, будто бы ты говорила, что на старом родильном зале лежит печать проклятия, что именно из-за этого первая девочка родилась с врожденными уродствами.., а потом умерла таинственной смертью.
Анирул с негодованием вскинула голову и выпрямилась.
– Сейчас не время обсуждать такие вещи. Верховная Мать. Она обратила внимание на лихорадочные приготовления. Мохиам уже лежала на родильном столе, Сестры собирали теплые картановые полотенца, жидкости, подушки. Инкубационная камера светилась мониторами, выведенными на стену. Повитухи первого ранга сновали вокруг роженицы, готовые к непредвиденным осложнениям.
Мохиам была полностью готова, мысли ее были направлены только на предстоящие роды, она отрешилась от всего мирского и молча медитировала. Но Анирул заметила, как стара эта женщина, сейчас с нее словно лоскуты порванного одеяла слетели последние остатки молодости.
Харишка положила жилистую ладонь на лоб Мохиам, внезапно и неожиданно проявив близость.
– У всех нас есть свои суеверия, но мы должны подавлять их. Теперь не думай ни о чем, кроме дитя. Общине Сестер нужна здоровая девочка, ее ждет небывалое будущее.
Медицинский персонал проверил оборудование и занял свои места вокруг Мохиам, которая откинулась на спину. Она глубоко и редко дышала; щеки покраснели от напряжения. Двое повитух придали ей древнее положение, в котором испокон веков рожают женщины. Роженица начала стонать какую-то мелодию, порой по ее лицу пробегала тень страдания: схватки с каждой минутой становились все сильнее.
Анирул стояла в стороне, но внимательно наблюдала за происходящим, одновременно размышляя над смыслом слов, сказанных ей Верховной Матерью. Втайне от всех Анирул спросила у мастера Фен Шуи о пригодности для родов старого помещения. Старик с азиатскими чертами древних землян, практиковавший старинную философию Дзэн, занимался архитектурой, планировкой помещений и расстановкой мебели, максимально используя цвет, свет и пространство. Все должно было служить ко благу обитателей. Со значительным кивком он сказал Анирул, что старое помещение было выстроено не правильно, и сказал, что и как надо сделать. До родов оставался ровно месяц, и будущая мать Квисац Хадераха не могла и не имела права терять ни минуты драгоценного времени.
Сейчас, глядя на обилие света, лившегося из настоящих окон, а не от висячих плавающих ламп, Анирул старалась уверить себя, что действовала вовсе не из какого-то там ?суеверия?. Фен Шуи – это древнее мастерство, призванное добиваться единения человека и среды его обитания с Природой, а для этого надо много знать об окружающей среде и уметь ею пользоваться – этот подход очень гармонировал с образом мыслей Общины Сестер Ордена Бене Гессерит.
На этом единственном рождении сошлось в одну точку слишком многое. Если в этом переустройстве был хотя бы один, но маленький шанс, то Анирул ни в коем случае не хотела пренебрегать им. Пользуясь своим исключительным положением, она потребовала строительства нового родильного дома в соответствии с планом Фэн Шуи. Потом она отослала старика и сказала всем, что это был обыкновенный садовник.
Она подошла ближе к ложе Мохиам, посмотрела на роженицу. Час близился. Анирул надеялась, что старик окажется прав. Эта дочь была их последним и самым лучшим шансом.
***
Все произошло очень быстро, стоило Мохиам подумать о родах.
Настойчивый требовательный крик ребенка наполнил родильный зал, и Анирул подняла высоко вверх совершенного, прекрасного крепкого младенца, чтобы ее видела Верховная Мать. Даже голоса Другой Памяти стали поздравлять Анирул с победой. Все сияли от счастья, переживая триумф и восторг по поводу блестяще прошедших долгожданных родов. Девочка отчаянно сучила ножками и старалась вырваться из чужих рук.
Сестры вытерли новорожденную и мать, дали Мохиам попить сока, чтобы восполнить потери жидкости. Анирул вручила девочку матери. Мохиам приняла ребенка, и на ее лице засветилась столь не характерная для нее горделивая улыбка.
– Этого ребенка назовут Джессика, что значит ?богатая?, – тяжело дыша, но громко и гордо объявила Мохиам. Когда другие Сестры ушли, Мохиам внимательно посмотрела на Анирул и Харишку, которые остались при ней. – Я знаю, что эта девочка – часть программы Квисац Хадераха. Мне об этом сказали голоса Другой Памяти. У меня было видение, и я знаю, какое ужасное будущее ждет нас, если мы потерпим неудачу с этой девочкой.
Анирул и Харишка обменялись тяжелыми взглядами. Харишка ответила шепотом, словно надеясь, что внезапное откровение ослабит Одержимость будущей матери Квисац Хадераха.
– Ты должна молчать об этом. Твоему ребенку предстоит стать бабкой Квисац Хадераха.
– Я так и предполагала. – Мохиам без сил откинулась на подушки, только теперь осознав огромную важность откровения Верховной Матери. – Так скоро…
Снаружи раздались радостные крики и хлопанье в ладоши. Радостная весть разнеслась по учебным классам. Балконы библиотек и учебных дискуссионных классов наполнились послушницами и учителями, которые радовались по поводу такого счастливого события, хотя лишь единицы понимали все значение этого ребенка для селекционной программы.
Гайус Элен Мохиам передала девочку повитухам, во избежание привязанности к ребенку, что воспрещалось уставами Ордена Бене Гессерит. Хотя она держалась, все же Мохиам чувствовала себя утомленной, сонливой и, старой. Джессика стала десятой дочерью, рожденной Мохиам для Общины Сестер, и она от души надеялась, что эти роды для нее последние. Она посмотрела на юную Преподобную Мать Анирул Садоу Тонкий. Как могла она сделать что-то лучшее? Джессика… Их будущее.
Я действительно счастлива, что участвую в этом деле, подумала Анирул, глядя на измученную роженицу. Ее поразило, что из всех Сестер, которые работали на достижение этой цели на протяжении тысяч лет, из всех, кто и сейчас жадно выспрашивает Другую Память, именно ей, Анирул, выпало стать той Преподобной Матерью, которая следила за рождением Джессики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80