Лица обоих трудно было разглядеть, так как они были скрыты мотоциклетными шлемами, но что Игорь успел точно разглядеть, так это руку парня, сидящего за водителем мотоцикла. В этой руке было оружие.
Игорь даже успел обратить внимание, что это чешский пистолет-пулемет системы «Скорпион». Мотоцикл ехал прямо на Игоря и Гогу столь стремительно, что Игорь успел только оттолкнуть Гогу на край дорожки, крикнув ему что есть силы:
– Прячься за лавку! – сам же Игорь отпрыгнул в другую сторону.
Перекатившись по асфальтовой дорожке, он в прыжке нырнул за стоявшую на ее краю лавку, на ходу выхватывая пистолет «ПМ». В этот момент Игорь с ужасом увидел, что рука парня, державшего «Скорпион», легла на плечо водителя, стрелок прицелился и открыл огонь по Гоге. Тот так ничего и не понял из-за стремительности происходящего. В тот момент, когда пули прошили его грудь, он сидел на асфальте, у противоположного от Игоря края пешеходной дорожки, сжимая в руках конверт, переданный Игорем. Одна из пуль прошила конверт насквозь, впившись потом в тело Гоги.
Выпустив очередь в Крутикова, киллер направил свой «Скорпион» в сторону Игоря и открыл огонь по нему. Игорь пригнулся к земле, несколько пуль просвистело над его головой, вышибая из деревянной лавки щепки. Мотоцикл хотя и снизил скорость, но продолжал свое движение по скверу, и когда стрелять сидящему сзади киллеру стало неудобно, водитель прибавил газу, и мотоцикл стал стремительно удаляться от места расстрела.
Игорь выскочил из-за лавки и, прицелившись, выстрелил по колесу мотоцикла. Несмотря на то, что было темно, и мотоцикл был на приличном расстоянии, пуля попала в спицу колеса, мотоцикл вильнул, но, к чести водителя, тот справился с управлением, и стальной конь помчался по аллее дальше. Игорь побежал ему вслед, снова вскинул оружие, но в этот момент мотоцикл с киллерами въезжал на оживленную улицу, и стрелять в этой ситуации было опасно. Можно было зацепить кого-нибудь из прохожих или пассажиров проезжающих автомашин.
«Черт, – подумал про себя Игорь, – Ольга сняла бы водилу одним выстрелом даже в этой ситуации».
Игорь не был, к сожалению, первоклассным стрелком, таким, как Ольга, и рисковать он не мог. Повернувшись, он увидел лежащего на дорожке Гогу и бросился к нему.
– Гога, ты жив? – крикнул он и приставил два пальца к сонной артерии Крутикова. – Пульс был очень слабый. Однако, Гога открыл глаза и, посмотрев на Игоря, произнес:
– Все-таки они меня нашли, я же говорил.
– Гога, – снова прокричал Игорь, – потерпи немного, – он бросил пистолет и вынул из кармана телефон сотовой связи. – Сейчас я вызову скорую.
Гога проглотил подступивший к горлу комок и произнес: – Игорь... Достань этих сволочей, найди их.
Игорь снял плащ, положил его под голову лежащего на асфальте Гоги и вызвал по сотовому телефону скорую помощь.
– Гога, – произнес он, – потерпи, дорогой. Сейчас они приедут. Держись из последних сил.
Однако раны на теле Крутикова были очень серьезны, и Игорь не смог удержаться от вопроса:
– Гога, скажи мне, что ты нашел в лаборатории? О чем ты мне хотел сказать?
– Я.., – тихим хриплым голосом Гога почти прошептал Игорю, – я... я оставил у нее... в портфеле, ты там все найдешь.
– У кого, Гога, у кого я должен искать это портфель? – прокричал Игорь.
Но было уже поздно, глаза Гоги закрылись. Он весь обмяк.
Скорая приехала через 10 минут, однако, милиция приехала еще раньше. Игорь сидел на корточках у тела Гоги Крутикова, когда в аллею скверика с сиреной въехал милицейский УАЗик, сверкая мигалками. Из УАЗика выскочили три милиционера в бронежилетах и, нацелившись на Игоря пистолетами, крикнули:
– Встать, руки за голову.
Игорь устало посмотрел на них и выполнил их приказание. Его тут же опрокинули на капот машины лицом вниз и быстро обыскали.
– Это твоя пушка? – произнес один из милиционеров, подымая с земли «ПМ» Игоря.
– Серега! – крикнул другой, обращаясь к водителю УАЗика. – Быстрее вызывай скорую, здесь раненый.
– Он уже не раненый, – проговорил Игорь, – а убитый. – К тому же скорую я уже вызвал. А у вас еще есть шанс включить план перехвата и задержать убийц. Это двое мотоциклистов. Они только что выскочили на улицу Армейскую и поехали по ней в сторону городского парка.
Старшим прибывшей группы был пожилой капитан, который, внимательно выслушав Игоря, скомандовал:
– Быстро сообщите в дежурку данные. Пусть попробуют, может он не врет.
Однако, время было уже упущено, да и убийцы действовали профессионально. Мотоцикл «Судзуки» был найден очень скоро. Буквально через полчаса патрульно-постовая машина обнаружила брошенный двухколесник в одной из аллей городского парка. Недалеко от него валялись два мотоциклетных шлема. Единственный свидетель, прогуливавшийся в это время по парку с собакой, видел, как в парк въехали двое на мотоцикле и, оставив его на аллее, углубились в глубь парка. Оперативники сделали предположение, что у выхода из парка их ждала автомашина. Владельца мотоцикла установили в тот же вечер. Нашли его поздно ночью, в туалете его квартиры. Он был пристегнут наручниками к сливному бочку. Последний заявил о том, что двое неизвестных напали на него сегодня вечером в подъезде, оглушили и затащили в бессознательном состоянии в квартиру. Очнулся он уже в туалете, где и просидел до прихода милиции. Поскольку его крики о помощи соседи не слышали, а жил этот молодой парень один, приходу милиции он очень обрадовался. Проверка его личности ничего не дала. По милицейским данным, последний не принадлежал ни к какой преступной группировке и никогда не привлекался к судебной ответственности.
Глава десятая
Игорь сидел в одном из кабинетов городского управления внутренних дел. Милиционер, ведший его допрос, представился ему как капитан Семенов. Это был невысокого роста мужчина средних лет, сухопарый и слегка угрюмый. Это был уже второй за вечер допрос для Игоря, первый с ним провели в дежурке, когда привезли с места происшествия. Еще по пути в милицию Игорь практически неожиданно для себя решил, что во всем этом деле, связанном с убийством Гоги, он должен разобраться сам. Возможно, это решение было больше эмоциональное. Но хотя эмоции, бушевавшие в Игоре, по своей природе были разные, все они приводили его к одному решению: он должен по-своему разобраться с этими бандитами.
В первую очередь Игорь чувствовал острую душевную боль от того, что он каким-то образом – пока он не знал, каким именно – вывел на Гогу его убийц. Этого он себе никогда не простит. Второе, что не менее волновало Игоря, это чувство досады от того, что он слишком поздно «влез» в это дело. Гоге надо было помогать с самого начала. И совсем не тем способом, которым он ему помогал. Спрятать Гогу означало лишь загнать болезнь внутрь.
Игорь чувствовал свою вину еще и потому, что не сдал бандитов в милицию, когда они были у него в руках, и тем самым подставил Гогу. Все это побудило Игоря принять решение о том, что он сам хочет, и, исходя из имеющейся у него информации, наверное, может расправиться с убийцами. Поэтому, как на допросе в дежурке, так и сейчас, Игорь не стал рассказывать о том, что ему сообщил Гога и что ему самому было известно.
– Как ваша фамилия? – оторвал Игоря от потаенных мыслей следователь.
– Что?.. – переспросил Игорь. – Ах, да, фамилия... Дубровин Игорь Александрович. Послушайте, господин...
– Семенов, – ответил милиционер.
– Господин Семенов, – начал Игорь, – я уже все рассказал в дежурке и мне больше нечего добавить, к сожалению.
– Зато у меня есть что спросить, – ответил тут же капитан. – В частности, вы сказали, что это Крутиков назначил вам встречу в скверике у памятника Гордееву.
– Да, он позвонил и назначил встречу.
– В таком случае, как могло случиться, что киллеры вычислили его? Кто еще, кроме вас, знал об этом разговоре?
– Ольга, – ответил Игорь. – Это моя жена. Мы работаем вместе.
– Она не могла никому сообщить?
– Нет, мы практически сразу же после звонка вышли из офиса и поехали на встречу.
– Ее мы уже допросили, – сказал капитан. – Еще вопрос: где вы достали оружие, пистолет «Макаров», который мы нашли рядом с трупом? Это ваше оружие?
– Нет, – тяжело вздохнув, сказал Игорь, – это оружие Крутикова.
– Но стреляли из него вы. Мы нашли стреляную гильзу.
– Да, – сказал Игорь. – Когда мы с Крутиковым увидели, что на нас готовится нападение, он выхватил пистолет, но выстрелить не успел. Когда же мотоцикл с киллерами проехал, я поднял пистолет с земли и выстрелил в выезжающих, но, к сожалению, промахнулся.
– Должен вам сказать, – усмехнулся Семенов, – вы проявили редкостную прыть. Только что вы лежали под лавкой, обстреливаемый из пистолета-пулемета, и тут же вы выскочили из-под своего укрытия, чтобы добраться до лежащего на асфальте оружия. Да еще успели сделать прицельный выстрел. Кстати, пуля попала в колесо мотоцикла. Может быть из-за этого они так далеко на нем и не уехали.
– Просто я очень хотел их достать, – ровным голосом сказал Игорь. – Но в следующую секунду он не сдержался и с яростью проговорил: – Я и сейчас хочу их достать.
– Тогда почему вы снова не стреляли в седока? – задал вопрос капитан милиции.
– Я боялся убить кого-нибудь шальной пулей. К тому же, оставшись без мотоцикла, они бы далеко не ушли.
– Ну, что ж, возможно, – согласился Семенов. – А почему Крутиков не назначил встречу именно в вашем офисе? Ведь речь шла о простой передаче документов в загранпоездку.
– Не знаю, – сказал Игорь, – он, вообще, всего боялся. Я же говорил, за ним охотились. И эта охота закончилась удачно.
– Какую роль вы в этом играете, и что вам известно об опасности, угрожающей убитому?
– Практически ничего неизвестно, – ответил Игорь. – Он только сказал, что стал свидетелем чего-то такого, из-за чего его могут убить. Чего именно, я не знаю. – Игорь промолчал, потом продолжил: – Могу лишь добавить, что Гога по натуре не преступник, и либо влип куда, либо просто стал случайным свидетелем. Больше к этому мне добавить нечего.
Неожиданно для самого себя капитан что есть силы хлопнул по столу.
– Ну, хватит! Здесь не мальчишки сидят, прекратите мне лапшу на уши вешать.
Игорь непонимающе взглянул на милиционера.
– В чем вы хотите меня убедить? – крикнул Семенов. – В том, что вы, взявшись за дело оформления срочного отъезда Крутикова за рубеж, даже не поинтересовались его причиной?! Не верю!
– Капитан, – холодно ответил Игорь, – по своей натуре я бываю иногда горяч, но не любопытен. Это были дела Гоги. Наверное, я был не прав, что не заинтересовался деталями произошедшего, но тогда я не придал этому значения. Во-вторых, я повторяю, что просто не хотел лезть в чужие дела. Помочь Гоге с отъездом – одно, а разбираться за него с бандитами – совсем другое. Я понятия не имею, по каким причинам Гога не захотел обратиться в ваше учреждение. Видимо, он боялся, что вы его вместе с преступниками под одну гребенку причешете.
– Ложь, – снова заорал Семенов, поднявшись и уперевшись кулаками в стол. – Вы пришли на встречу вооруженным. Вы знали, какая опасность грозит Крутикову.
– Я же сказал, – сказал Игорь, нахмурившись и отвернувшись в сторону, – это не мой пистолет.
– Хватит гнать туфту. В общем, так: или ты сейчас рассказываешь обо всех подробностях этого дела, или я тебя сажаю за участие в убийстве.
– Вы, наверное, смеетесь? – проговорил Игорь. – Какое, к черту, соучастие в убийстве? Я пришел на встречу, имея в конверте документы, которые специально сделал для Гоги. На кой черт мне убивать? И зачем мне, черт возьми, надо было устраивать расстрел в том месте, где был я, да еще самому подставляться под пули? Что вы будете объяснять прокурору, когда арестуете меня?
– Это уж моя проблема. То, что в тебя стреляли, никто не видел. Свидетелей в тот момент в сквере не было. А ты был задержан на месте преступления, при тебе нашли оружие, на котором твои отпечатки пальцев. К тому же ты не скрываешь, что стрелял из него. А это уже основание взять тебя под стражу за незаконное хранение. Короче, мне есть, чем тебя зацепить. А посидишь у нас в камере, все расскажешь.
Игорь, зло сжав челюсти, глядя в упор на Семенова, произнес:
– Я уже все сказал и добавить мне нечего. А обо всем остальном я буду говорить только в присутствии адвоката.
Капитан Семенов хотя и выглядел разгневанным, внутренне все же был удивлен. Он никак не ожидал от этого интеллигентного с виду парня такой твердолобости. Высокий парень в дорогом костюме и модном галстуке, черные волосы которого были уложены в аккуратную короткую стрижку, по виду вполне мог быть каким-нибудь управляющим банка. Лишь серые глаза, смотревшие на Семенова с неким сарказмом и скептицизмом, выдавали в нем человека, много повидавшего на своем веку. Внутренний голос подсказывал Семенову, что это парень не так прост, как кажется при первом взгляде, да и и знает он больше, чем говорит.
В свою очередь, Игорь решил, что капитан решил проявить к нему жесткий вариант допроса, так сказать, с пристрастием. Он уже внутренне готовил себя к тому, что сейчас ему, по-видимому, придется туго, и, скорее всего, всю эту ночь придется провести в каталажке. Он уже начал лихорадочно соображать, как самому себе помочь в этой ситуации, когда дверь в кабинете раскрылась, и вошел высокий широкоплечий мужчина, волосы которого были изрядно подернуты сединой. На вид ему было лет пятьдесят, но это было видно лишь по седине и по жесткому морщинистому лицу с волевым подбородком. На вошедшем был серый костюм и рубашка без галстука. В то же время в действиях мужчины чувствовалась энергия и сила. Он широким уверенным шагом прошел по кабинету Семенова и, взяв свободный стул, уселся рядом со столом.
– Здорово, капитан, – произнес он.
– Здравие желаю, товарищ подполковник, – ответил Семенов. – Какими судьбами?
– Да вот, говорят, у вас стрельба, опять «заказуха». Приехал узнать новости. Со свидетелями пообщаться.
– А что же вы, товарищ Мостовой, не приехали на место происшествия? – напряженно вглядываясь в лицо подполковника, спросил Семенов.
– Не успел, знаешь ли, вы там быстро со всем разобрались, – ответил подполковник, глядя при этом на сидящего Игоря.
– Здорово, Игорек, – сказал он, обращаясь к Дубровину. – Как это тебя угораздило в это дело вляпаться.
– Здравствуйте, Василий Семенович, – ответил Игорь с чуть заметной улыбкой на губах. – Судьба, видимо, у меня такая.
Капитан Семенов несколько секунд смотрел то на подполковника, то на Дубровина, потом с сарказмом в голосе спросил, обращаясь к последнему:
– Это что, твой адвокат? Вы, я смотрю, давно друг друга знаете.
– Ладно, капитан, не задирайся, – ответил Мостовой. – Я еще ничего такого не сказал, чтобы меня в адвокаты записывать.
– Да чует мое сердце, что неспроста ты приперся сюда так поздно. Мог бы и позвонить. Во всяком случае, побеседовать с подозреваемым ты мог бы и утром.
– Насколько я понял, – повернувшись лицом к Семенову, произнес Мостовой, – он не подозреваемый, а свидетель. Из того, что мне доложили в дежурке, на подозреваемого он не тянет.
– Ладно, с этим я сам разберусь, – произнес Семенов враждебным тоном. – Говори, зачем пришел, не тяни.
– Ну, коль ты настаиваешь, то пожалуйста. Дело об убийстве Абрамова мы забираем себе в РУОП. С твоим руководством я уже договорился.
Семенов недобро посмотрел на Мостового. Потом сел на свой стул и повернулся лицом к окну.
– Сам понимаешь, два убийства на пивзаводе, оба заказные. И хотя люди разного калибра, но подозрения очень серьезные, – продолжил Мостовой.
– Да уж, – иронично сказал Семенов, – без мафии не обошлось.
– И свидетеля я забираю с собой.
– Это как водится, – снова поехидничал Семенов, – зачем мне теперь свидетель, к тому же твой знакомый?.. Он тебе как отцу родному все расскажет, даже то, что и не знал.
– Ладно, – Мостовому надоело слушать упреки, и он, бросив взгляд на Игоря, сказал: – Собирайся. Если ты оформил задержание, – обратился он к Семенову, – то отмени.
– Не оформлял я, – буркнул Семенов, глядя в темноту за окном.
Игорь посмотрел на обоих милиционеров, встал, взял со спинки стула свой испачканный плащ и отправился к выходу. Мостовой пошел вслед за ним.
– Василий Семеныч, – окликнул его капитан, – на пару слов можно?
Мостовой остановился и повернулся к Семенову лицом. Игорь молча вышел и закрыл за собой дверь кабинета.
– Ну... слушаю, – спросил Мостовой, засунув руки в карманы брюк.
– Слушай, Семеныч, зачем ты все это делаешь? Уж не для того ли, чтобы свидетеля отмазать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Игорь даже успел обратить внимание, что это чешский пистолет-пулемет системы «Скорпион». Мотоцикл ехал прямо на Игоря и Гогу столь стремительно, что Игорь успел только оттолкнуть Гогу на край дорожки, крикнув ему что есть силы:
– Прячься за лавку! – сам же Игорь отпрыгнул в другую сторону.
Перекатившись по асфальтовой дорожке, он в прыжке нырнул за стоявшую на ее краю лавку, на ходу выхватывая пистолет «ПМ». В этот момент Игорь с ужасом увидел, что рука парня, державшего «Скорпион», легла на плечо водителя, стрелок прицелился и открыл огонь по Гоге. Тот так ничего и не понял из-за стремительности происходящего. В тот момент, когда пули прошили его грудь, он сидел на асфальте, у противоположного от Игоря края пешеходной дорожки, сжимая в руках конверт, переданный Игорем. Одна из пуль прошила конверт насквозь, впившись потом в тело Гоги.
Выпустив очередь в Крутикова, киллер направил свой «Скорпион» в сторону Игоря и открыл огонь по нему. Игорь пригнулся к земле, несколько пуль просвистело над его головой, вышибая из деревянной лавки щепки. Мотоцикл хотя и снизил скорость, но продолжал свое движение по скверу, и когда стрелять сидящему сзади киллеру стало неудобно, водитель прибавил газу, и мотоцикл стал стремительно удаляться от места расстрела.
Игорь выскочил из-за лавки и, прицелившись, выстрелил по колесу мотоцикла. Несмотря на то, что было темно, и мотоцикл был на приличном расстоянии, пуля попала в спицу колеса, мотоцикл вильнул, но, к чести водителя, тот справился с управлением, и стальной конь помчался по аллее дальше. Игорь побежал ему вслед, снова вскинул оружие, но в этот момент мотоцикл с киллерами въезжал на оживленную улицу, и стрелять в этой ситуации было опасно. Можно было зацепить кого-нибудь из прохожих или пассажиров проезжающих автомашин.
«Черт, – подумал про себя Игорь, – Ольга сняла бы водилу одним выстрелом даже в этой ситуации».
Игорь не был, к сожалению, первоклассным стрелком, таким, как Ольга, и рисковать он не мог. Повернувшись, он увидел лежащего на дорожке Гогу и бросился к нему.
– Гога, ты жив? – крикнул он и приставил два пальца к сонной артерии Крутикова. – Пульс был очень слабый. Однако, Гога открыл глаза и, посмотрев на Игоря, произнес:
– Все-таки они меня нашли, я же говорил.
– Гога, – снова прокричал Игорь, – потерпи немного, – он бросил пистолет и вынул из кармана телефон сотовой связи. – Сейчас я вызову скорую.
Гога проглотил подступивший к горлу комок и произнес: – Игорь... Достань этих сволочей, найди их.
Игорь снял плащ, положил его под голову лежащего на асфальте Гоги и вызвал по сотовому телефону скорую помощь.
– Гога, – произнес он, – потерпи, дорогой. Сейчас они приедут. Держись из последних сил.
Однако раны на теле Крутикова были очень серьезны, и Игорь не смог удержаться от вопроса:
– Гога, скажи мне, что ты нашел в лаборатории? О чем ты мне хотел сказать?
– Я.., – тихим хриплым голосом Гога почти прошептал Игорю, – я... я оставил у нее... в портфеле, ты там все найдешь.
– У кого, Гога, у кого я должен искать это портфель? – прокричал Игорь.
Но было уже поздно, глаза Гоги закрылись. Он весь обмяк.
Скорая приехала через 10 минут, однако, милиция приехала еще раньше. Игорь сидел на корточках у тела Гоги Крутикова, когда в аллею скверика с сиреной въехал милицейский УАЗик, сверкая мигалками. Из УАЗика выскочили три милиционера в бронежилетах и, нацелившись на Игоря пистолетами, крикнули:
– Встать, руки за голову.
Игорь устало посмотрел на них и выполнил их приказание. Его тут же опрокинули на капот машины лицом вниз и быстро обыскали.
– Это твоя пушка? – произнес один из милиционеров, подымая с земли «ПМ» Игоря.
– Серега! – крикнул другой, обращаясь к водителю УАЗика. – Быстрее вызывай скорую, здесь раненый.
– Он уже не раненый, – проговорил Игорь, – а убитый. – К тому же скорую я уже вызвал. А у вас еще есть шанс включить план перехвата и задержать убийц. Это двое мотоциклистов. Они только что выскочили на улицу Армейскую и поехали по ней в сторону городского парка.
Старшим прибывшей группы был пожилой капитан, который, внимательно выслушав Игоря, скомандовал:
– Быстро сообщите в дежурку данные. Пусть попробуют, может он не врет.
Однако, время было уже упущено, да и убийцы действовали профессионально. Мотоцикл «Судзуки» был найден очень скоро. Буквально через полчаса патрульно-постовая машина обнаружила брошенный двухколесник в одной из аллей городского парка. Недалеко от него валялись два мотоциклетных шлема. Единственный свидетель, прогуливавшийся в это время по парку с собакой, видел, как в парк въехали двое на мотоцикле и, оставив его на аллее, углубились в глубь парка. Оперативники сделали предположение, что у выхода из парка их ждала автомашина. Владельца мотоцикла установили в тот же вечер. Нашли его поздно ночью, в туалете его квартиры. Он был пристегнут наручниками к сливному бочку. Последний заявил о том, что двое неизвестных напали на него сегодня вечером в подъезде, оглушили и затащили в бессознательном состоянии в квартиру. Очнулся он уже в туалете, где и просидел до прихода милиции. Поскольку его крики о помощи соседи не слышали, а жил этот молодой парень один, приходу милиции он очень обрадовался. Проверка его личности ничего не дала. По милицейским данным, последний не принадлежал ни к какой преступной группировке и никогда не привлекался к судебной ответственности.
Глава десятая
Игорь сидел в одном из кабинетов городского управления внутренних дел. Милиционер, ведший его допрос, представился ему как капитан Семенов. Это был невысокого роста мужчина средних лет, сухопарый и слегка угрюмый. Это был уже второй за вечер допрос для Игоря, первый с ним провели в дежурке, когда привезли с места происшествия. Еще по пути в милицию Игорь практически неожиданно для себя решил, что во всем этом деле, связанном с убийством Гоги, он должен разобраться сам. Возможно, это решение было больше эмоциональное. Но хотя эмоции, бушевавшие в Игоре, по своей природе были разные, все они приводили его к одному решению: он должен по-своему разобраться с этими бандитами.
В первую очередь Игорь чувствовал острую душевную боль от того, что он каким-то образом – пока он не знал, каким именно – вывел на Гогу его убийц. Этого он себе никогда не простит. Второе, что не менее волновало Игоря, это чувство досады от того, что он слишком поздно «влез» в это дело. Гоге надо было помогать с самого начала. И совсем не тем способом, которым он ему помогал. Спрятать Гогу означало лишь загнать болезнь внутрь.
Игорь чувствовал свою вину еще и потому, что не сдал бандитов в милицию, когда они были у него в руках, и тем самым подставил Гогу. Все это побудило Игоря принять решение о том, что он сам хочет, и, исходя из имеющейся у него информации, наверное, может расправиться с убийцами. Поэтому, как на допросе в дежурке, так и сейчас, Игорь не стал рассказывать о том, что ему сообщил Гога и что ему самому было известно.
– Как ваша фамилия? – оторвал Игоря от потаенных мыслей следователь.
– Что?.. – переспросил Игорь. – Ах, да, фамилия... Дубровин Игорь Александрович. Послушайте, господин...
– Семенов, – ответил милиционер.
– Господин Семенов, – начал Игорь, – я уже все рассказал в дежурке и мне больше нечего добавить, к сожалению.
– Зато у меня есть что спросить, – ответил тут же капитан. – В частности, вы сказали, что это Крутиков назначил вам встречу в скверике у памятника Гордееву.
– Да, он позвонил и назначил встречу.
– В таком случае, как могло случиться, что киллеры вычислили его? Кто еще, кроме вас, знал об этом разговоре?
– Ольга, – ответил Игорь. – Это моя жена. Мы работаем вместе.
– Она не могла никому сообщить?
– Нет, мы практически сразу же после звонка вышли из офиса и поехали на встречу.
– Ее мы уже допросили, – сказал капитан. – Еще вопрос: где вы достали оружие, пистолет «Макаров», который мы нашли рядом с трупом? Это ваше оружие?
– Нет, – тяжело вздохнув, сказал Игорь, – это оружие Крутикова.
– Но стреляли из него вы. Мы нашли стреляную гильзу.
– Да, – сказал Игорь. – Когда мы с Крутиковым увидели, что на нас готовится нападение, он выхватил пистолет, но выстрелить не успел. Когда же мотоцикл с киллерами проехал, я поднял пистолет с земли и выстрелил в выезжающих, но, к сожалению, промахнулся.
– Должен вам сказать, – усмехнулся Семенов, – вы проявили редкостную прыть. Только что вы лежали под лавкой, обстреливаемый из пистолета-пулемета, и тут же вы выскочили из-под своего укрытия, чтобы добраться до лежащего на асфальте оружия. Да еще успели сделать прицельный выстрел. Кстати, пуля попала в колесо мотоцикла. Может быть из-за этого они так далеко на нем и не уехали.
– Просто я очень хотел их достать, – ровным голосом сказал Игорь. – Но в следующую секунду он не сдержался и с яростью проговорил: – Я и сейчас хочу их достать.
– Тогда почему вы снова не стреляли в седока? – задал вопрос капитан милиции.
– Я боялся убить кого-нибудь шальной пулей. К тому же, оставшись без мотоцикла, они бы далеко не ушли.
– Ну, что ж, возможно, – согласился Семенов. – А почему Крутиков не назначил встречу именно в вашем офисе? Ведь речь шла о простой передаче документов в загранпоездку.
– Не знаю, – сказал Игорь, – он, вообще, всего боялся. Я же говорил, за ним охотились. И эта охота закончилась удачно.
– Какую роль вы в этом играете, и что вам известно об опасности, угрожающей убитому?
– Практически ничего неизвестно, – ответил Игорь. – Он только сказал, что стал свидетелем чего-то такого, из-за чего его могут убить. Чего именно, я не знаю. – Игорь промолчал, потом продолжил: – Могу лишь добавить, что Гога по натуре не преступник, и либо влип куда, либо просто стал случайным свидетелем. Больше к этому мне добавить нечего.
Неожиданно для самого себя капитан что есть силы хлопнул по столу.
– Ну, хватит! Здесь не мальчишки сидят, прекратите мне лапшу на уши вешать.
Игорь непонимающе взглянул на милиционера.
– В чем вы хотите меня убедить? – крикнул Семенов. – В том, что вы, взявшись за дело оформления срочного отъезда Крутикова за рубеж, даже не поинтересовались его причиной?! Не верю!
– Капитан, – холодно ответил Игорь, – по своей натуре я бываю иногда горяч, но не любопытен. Это были дела Гоги. Наверное, я был не прав, что не заинтересовался деталями произошедшего, но тогда я не придал этому значения. Во-вторых, я повторяю, что просто не хотел лезть в чужие дела. Помочь Гоге с отъездом – одно, а разбираться за него с бандитами – совсем другое. Я понятия не имею, по каким причинам Гога не захотел обратиться в ваше учреждение. Видимо, он боялся, что вы его вместе с преступниками под одну гребенку причешете.
– Ложь, – снова заорал Семенов, поднявшись и уперевшись кулаками в стол. – Вы пришли на встречу вооруженным. Вы знали, какая опасность грозит Крутикову.
– Я же сказал, – сказал Игорь, нахмурившись и отвернувшись в сторону, – это не мой пистолет.
– Хватит гнать туфту. В общем, так: или ты сейчас рассказываешь обо всех подробностях этого дела, или я тебя сажаю за участие в убийстве.
– Вы, наверное, смеетесь? – проговорил Игорь. – Какое, к черту, соучастие в убийстве? Я пришел на встречу, имея в конверте документы, которые специально сделал для Гоги. На кой черт мне убивать? И зачем мне, черт возьми, надо было устраивать расстрел в том месте, где был я, да еще самому подставляться под пули? Что вы будете объяснять прокурору, когда арестуете меня?
– Это уж моя проблема. То, что в тебя стреляли, никто не видел. Свидетелей в тот момент в сквере не было. А ты был задержан на месте преступления, при тебе нашли оружие, на котором твои отпечатки пальцев. К тому же ты не скрываешь, что стрелял из него. А это уже основание взять тебя под стражу за незаконное хранение. Короче, мне есть, чем тебя зацепить. А посидишь у нас в камере, все расскажешь.
Игорь, зло сжав челюсти, глядя в упор на Семенова, произнес:
– Я уже все сказал и добавить мне нечего. А обо всем остальном я буду говорить только в присутствии адвоката.
Капитан Семенов хотя и выглядел разгневанным, внутренне все же был удивлен. Он никак не ожидал от этого интеллигентного с виду парня такой твердолобости. Высокий парень в дорогом костюме и модном галстуке, черные волосы которого были уложены в аккуратную короткую стрижку, по виду вполне мог быть каким-нибудь управляющим банка. Лишь серые глаза, смотревшие на Семенова с неким сарказмом и скептицизмом, выдавали в нем человека, много повидавшего на своем веку. Внутренний голос подсказывал Семенову, что это парень не так прост, как кажется при первом взгляде, да и и знает он больше, чем говорит.
В свою очередь, Игорь решил, что капитан решил проявить к нему жесткий вариант допроса, так сказать, с пристрастием. Он уже внутренне готовил себя к тому, что сейчас ему, по-видимому, придется туго, и, скорее всего, всю эту ночь придется провести в каталажке. Он уже начал лихорадочно соображать, как самому себе помочь в этой ситуации, когда дверь в кабинете раскрылась, и вошел высокий широкоплечий мужчина, волосы которого были изрядно подернуты сединой. На вид ему было лет пятьдесят, но это было видно лишь по седине и по жесткому морщинистому лицу с волевым подбородком. На вошедшем был серый костюм и рубашка без галстука. В то же время в действиях мужчины чувствовалась энергия и сила. Он широким уверенным шагом прошел по кабинету Семенова и, взяв свободный стул, уселся рядом со столом.
– Здорово, капитан, – произнес он.
– Здравие желаю, товарищ подполковник, – ответил Семенов. – Какими судьбами?
– Да вот, говорят, у вас стрельба, опять «заказуха». Приехал узнать новости. Со свидетелями пообщаться.
– А что же вы, товарищ Мостовой, не приехали на место происшествия? – напряженно вглядываясь в лицо подполковника, спросил Семенов.
– Не успел, знаешь ли, вы там быстро со всем разобрались, – ответил подполковник, глядя при этом на сидящего Игоря.
– Здорово, Игорек, – сказал он, обращаясь к Дубровину. – Как это тебя угораздило в это дело вляпаться.
– Здравствуйте, Василий Семенович, – ответил Игорь с чуть заметной улыбкой на губах. – Судьба, видимо, у меня такая.
Капитан Семенов несколько секунд смотрел то на подполковника, то на Дубровина, потом с сарказмом в голосе спросил, обращаясь к последнему:
– Это что, твой адвокат? Вы, я смотрю, давно друг друга знаете.
– Ладно, капитан, не задирайся, – ответил Мостовой. – Я еще ничего такого не сказал, чтобы меня в адвокаты записывать.
– Да чует мое сердце, что неспроста ты приперся сюда так поздно. Мог бы и позвонить. Во всяком случае, побеседовать с подозреваемым ты мог бы и утром.
– Насколько я понял, – повернувшись лицом к Семенову, произнес Мостовой, – он не подозреваемый, а свидетель. Из того, что мне доложили в дежурке, на подозреваемого он не тянет.
– Ладно, с этим я сам разберусь, – произнес Семенов враждебным тоном. – Говори, зачем пришел, не тяни.
– Ну, коль ты настаиваешь, то пожалуйста. Дело об убийстве Абрамова мы забираем себе в РУОП. С твоим руководством я уже договорился.
Семенов недобро посмотрел на Мостового. Потом сел на свой стул и повернулся лицом к окну.
– Сам понимаешь, два убийства на пивзаводе, оба заказные. И хотя люди разного калибра, но подозрения очень серьезные, – продолжил Мостовой.
– Да уж, – иронично сказал Семенов, – без мафии не обошлось.
– И свидетеля я забираю с собой.
– Это как водится, – снова поехидничал Семенов, – зачем мне теперь свидетель, к тому же твой знакомый?.. Он тебе как отцу родному все расскажет, даже то, что и не знал.
– Ладно, – Мостовому надоело слушать упреки, и он, бросив взгляд на Игоря, сказал: – Собирайся. Если ты оформил задержание, – обратился он к Семенову, – то отмени.
– Не оформлял я, – буркнул Семенов, глядя в темноту за окном.
Игорь посмотрел на обоих милиционеров, встал, взял со спинки стула свой испачканный плащ и отправился к выходу. Мостовой пошел вслед за ним.
– Василий Семеныч, – окликнул его капитан, – на пару слов можно?
Мостовой остановился и повернулся к Семенову лицом. Игорь молча вышел и закрыл за собой дверь кабинета.
– Ну... слушаю, – спросил Мостовой, засунув руки в карманы брюк.
– Слушай, Семеныч, зачем ты все это делаешь? Уж не для того ли, чтобы свидетеля отмазать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19