— Когда тебя доставили сюда, я сперва подумал, что ты из обслуживающего персонала или из охраны, — но я ошибся. Твои раны заживают с фантастической скоростью, на металлических перилах койки остались вмятины — ты за них хватался в бреду. Потрясающая сила! — Уиллис придвинулся поближе. — Ведь ты один из тех моряков, которые согласились подвергнуться опыту с сывороткой?
— Да, сэр, — Первый старался не слишком уклоняться от истины, — мне ввели сыворотку.
Нахмурившись, Скотт сцепил руки между коленей.
— Ладно, сынок. А теперь скажи-ка: что за чертовщина произошла сегодня?
— Было... было сражение, — неуверенно отвечал Первый. — Лабораторию мне пришлось уничтожить, чтобы эти безумцы ее не захватили. — Ложь давалась ему без труда — еще одно достижение эволюции.
— Что за «безумцы»? Агенты противника? Террористы?
— Один из подопытных решил, что стал сверхчеловеком и что мы можем завоевать мир.
— Мания величия, — пробормотал Уиллис, выпрямляясь. — Мы боялись чего-нибудь в этом роде. Хомо сапиенс против хомо супериор. Стратегический анализ предсказывает краткую кровавую войну, которая окончится поражением возомнивших.
Первый ничего не понял, но на всякий случай кивнул. Розовые пальцы агента плясали на перегородке.
— Уцелели какие-нибудь бумаги? Записи, образцы?
— Нет, все погибло, сэр.
— Значит, остался только ты. Быть может, единственный супербоец, который когда-либо был или будет на свете.
— Похоже на то, сэр, — поувереннее и погромче откликнулся Первый.
— Как тебя зовут, солдат?
«Подопытный номер один», — едва не ответил он.
— Не знаю, сэр.
— То есть?
— Все, что было до инъекции, стерлось. — Вот это правда — более или менее.
С минуту Скотт сосредоточенно созерцал сидевшего перед ним здоровяка.
— Записи тоже погибли. Скорее всего, имени твоего мы никогда не узнаем. И даже того, какую воинскую часть известить. — Он откинулся на сиденье. — Что ж, тем лучше! Мы получили человека со сверхчеловеческими способностями, лишенного памяти, сверхзасекреченного и согласно документам уже погибшего. К тому же твое возвращение может причинить всем окружающим, да и тебе самому дополнительные осложнения. Сынок, ты как нельзя лучше подходишь для Бюро.
— Сэр?
И Скотт все ему подробно объяснил. Еще в стародавние времена перед правительством Соединенных Штатов с пугающей очевидностью встала такая проблема: существует вполне реальная, порой смертельная опасность для людей, о которой никто не подозревает. Ее несут с собой сверхобычные, непонятные, невиданные явления, проникают они на землю из других измерений, с других планет, — по природе своей сверхъестественные, а стало быть, не поддающиеся объяснению с точки зрения научных представлений. Тогда и было принято решение: для защиты американских граждан от всей этой дьявольщины следует создать особую тайную службу — она получила название Бюро-13. Ну, понятно, объяви во всеуслышание, что существуют, мол, на свете такие вещи, как недобрая магия или жуткие существа — монстры, — что будет? Да просто всеобщая паника. Вот почему Бюро-13 работает в глубочайшей тайне: даже президенту неведомо, что это за служба такая, где расположен ее штаб; он не знает имен агентов, не контролирует их действий. Агенты Бюро, разумеется, проходят специальную подготовку, особым образом экипированы — снаряжение у них уникальное, а иной раз в Бюро попадают и личности в своем роде неповторимые.
Первый слушал затаив дыхание — и многое из того, о чем говорил Уиллис, оставалось для него тайной за семью печатями: только краешек многообразной жизни людей успел он освоить. Но самую суть ему удалось уловить: этот человек стоит на страже покоя и безопасности большого человеческого племени, называемого Америкой. В задумчивости он машинально поглаживал заживающий шрам на щеке — метку, оставшуюся после манипуляций с флуоресцентной лампой.
Но Скотт Уиллис еще не все ему поведал, он продолжал:
— Если бы о том, что эксперимент с сывороткой дал положительные результаты, стало известно, к примеру, Пентагону, следующим этапом ученые получили бы заказ на мутантов, запрограммированных... неизвестно на что. И тогда уже этот процесс не остановить... Что бы они там наизобретали — один Бог знает...
«Мутанты», — Первый отметил это слово.
— Понимаешь ты, о чем я говорю? — Голос Уиллиса звучал как-то особенно серьезно.
Первому показалось, что теперь-то он понял все до конца.
— Да, сэр. Вы меня хотите убить! — брякнул он.
Уиллис усмехнулся, несколько разочарованный.
— Э, нет, предпочел бы завербовать. Бюро, безусловно, пригодится человек с твоими возможностями.
«Завербовать»... слово знакомое...
— Вы... сэр, вы имеете в виду, что я могу присоединиться к людям из Бюро и помогать им защищать Америку?
— Ну да, именно это я и имею в виду.
Первый едва не лишился чувств от волнения. Сражаться за человечество! Какая ответственность возлагается на его неокрепшую психику... Мощную грудь сжало как будто тисками, сердце стучало так громко, будто хотело пробить ребра. Каждый сражается за своих, и он, человек, кровь от крови его, плоть от плоти, будет сражаться за человечество... Первый выпрямился на койке, едва не задев головой потолок.
— Я готов, сэр! — с гордостью произнес он, отдавая честь.
Уиллис с широкой, сияющей улыбкой схватил его руку и сжал ее. Первый, протянув свою для ответного рукопожатия, опасался только причинить боль своему новому наставнику.
— Добро пожаловать в Бюро, дружище! — радостно проговорил Скотт. — Благодарю Бога, ты парень что надо: не претендуешь на роль сверхчеловека и вершителя судеб.
— Да, — повторил за ним Первый, — благодарю тебя, Бог! Нет... Благодарю Бога!
* * *
ИНФОРМАЦИЯ
Совершенно секретно.
Уровень секретности 10!
Доброе утро, кадет Кен Сандерс!
Нет, не думай, не пробирался я тайком в твою комнату и не печатал то, что ты сейчас читаешь на коробке со сладкими сухариками, — Бюро действует куда тоньше. Не волнуйся и спокойно завтракай (кстати, в холодильнике свежие бананы).
Как все учащиеся нашей подготовительной школы, ты уже прошел первое и главное испытание для вступающих в Бюро-13: участвовал в сверхъестественном событии и остался в живых. Поверь мне, по сравнению с этим все остальное ерунда.
Далее — все, что тебе необходимо знать на данном этапе; итак, запоминай. Бюро — законное подразделение правосудия; однако мы совершенно автономны и подчиняемся только своему начальнику и в отдельных случаях — президенту (но даже его власть над нами ограничена).
Те, кто служит в Бюро, не информируются о месте расположения Главного штаба. Боевые отряды прочесывают страну по определенным маршрутам, присматривая за уже известными нарушителями спокойствия и расследуя все необычные явления, происходящие на подведомственной территории. Независимые агенты самостоятельно выбирают способ действий: нейтрализация, ассимиляция, захват или уничтожение. В программу подготовки агентов входит изучение прежних операций Бюро: каждый должен знать, что и как можно делать. Но это не обязаловка, — мол, именно так и нужно делать. Имей, пожалуйста, в виду: ни одна ситуация, с которой ты столкнешься, не имеет прецедентов, — она уникальна. Всегда учитывай обстоятельства: жуткий волк-оборотень может оказаться беспомощным, жалким человеком, свихнувшимся из-за своих нечеловеческих желаний, и охотно принять нашу помощь. А, к примеру, так называемые зубные феи — выглядят они как ангелы, сплошное очарование — на самом деле сущие демоны: вырывают коренные зубы изо рта у детей. Такие подлежат, без всяких дискуссий, расстрелу на месте и лоботомии — удалению мозга.
Личное замечание: я обнаружил ваше истинное происхождение, Номер Первый, и, взвесив все обстоятельства, уничтожил сохранившиеся следы вашего прошлого, вашего происхождения и превращения. Подполковник Кенсингтон Сандерс теперь служащий Бюро, а мы умеем заботиться о своих. К тому же мы, мутанты, должны держаться друг друга.
Вот и все, что я считаю нужным тебе сообщить. Остальное познаешь в учебном классе за ближайшие шесть недель, а потом и в деле, с отрядом, в который войдешь. Да, и еще одно: каких бы ты там ужасов ни наслушался о выпускном экзамене, за сто сорок пять лет существования академии погибло только десять кадетов, и даже им присвоили очередное звание.
Внимание, тест! Представь с утра два сочинения (каждое не более пятисот слов): одно — доказывающее инструктору по каратэ, что сам он просто старое, никуда не годное пугало; второе — инструктору по первой медицинской помощи, с неопровержимой аргументацией: пусть поверит — инструктор по каратэ не только пугало, но и кое-что похуже.
Желаю удачи и береги жизнь молодую! Рад, что ты с нами! Сердечный привет!
Гораций Гордон, дивизионный начальник Бюро-13
P.S. А коробку уничтожать не трудись: сладкие сухарики будут твои; не беспокойся, они не подгорели — вкусные, хрустящие, только руку протяни!
1
Стою себе на углу улицы — это окраина Чикаго, — поджидаю дружка, и вдруг сверху на меня обрушивается... наверно, целая тонна стекла. Я пошатнулся под этим весом — кто бы не пошатнулся? — и, отдуваясь, рухнул на колени. От спортивной шапочки и куртки остались только рваные лоскутки, а мою особу спасла лишь нательная броня Бюро — она всегда на мне.
Едва я успел осознать происшедшее, еще даже не очухался, простите за такое слово, как рядом с жутковатым чмоканьем шлепнулось на мостовую еще что-то... Боковым зрением вижу — все вокруг забрызгано кровью. Заставляю себя повернуть голову в этом направлении: кровавые останки... клочки униформы... Да это коллега, полицейский! Вернее, был коллега... Вот дьявол!
И тут как раз слышу дикие крики, выстрелы — там, наверху!.. Ну, хватит! С трудом поднялся я на ноги, прикрыл лицо еще дрожащей рукой и поглядел вверх. Этаже примерно на пятнадцатом, кажется, окно выбито, но на таком расстоянии с уверенностью не скажешь... Пальба, однако, не утихает... Придется доставать специальные темные очки. Настраиваю их на максимальное удаление: точно — на пятнадцатом нет стекла, дыра! Так, теперь задача ясна.
— Вызывайте полицию! — рявкнул я столпившимся зевакам и бросился в дом.
Укрывшись от глаз праздной публики, остановился в вестибюле и отпил глоток целебного снадобья. Боль сразу стала стихать, кровь из порезов на голове и шее уже не сочится... Эх, сделать бы что-нибудь и для того офицера, чьи останки лежат теперь на мостовой... Вполне понятное, но неосуществимое желание — этого парня никакая магия уже не воскресит...
Вдруг слышу вой пожарной сирены... Придется изменить маршрут — взбираться по лестнице. Прыгая через ступеньки, стряхиваю с себя обрывки куртки, расстегиваю наплечную кобуру с двумя «магнумами»... Проклятие, у меня почти нет с собой оружия, я ведь в кино собирался, а вовсе не ввязываться в драку! Грохот там стоит неимоверный, но это еще ничего не значит: так уж и обязательно чудовища или еще какая-нибудь нечисть — в выходной-то день... «У нас сегодня выходной, и послезавтра выходной, и послепослезавтра выходной...» Да, может, всего-навсего газовая плита взорвалась! Мало вероятно, конечно, но здорово бы... Ну, или еще того проще: две семьи мафиози истребляют друг друга. Или обыкновенненькие, не страшненькие такие террористы. В общем, что-нибудь совсем легкое, несложное... Дай-то Боже!
Добираюсь до пятнадцатого этажа, приоткрываю дверь на лестничную площадку и, прежде чем войти, прочесываю взглядом длиннющий коридор. Девиз в таких ситуациях известен: иди медленно, голову держи пониже! Где-то там, в конце коридора, двое полисменов перезаряжают автоматы и при этом отчаянно чертыхаются — вид у них самый что ни на есть разнесчастный. Слышу какое-то рычание, слабые стоны... кому-то больно! Ну и ну! Славненький субботний вечерок в приюте у каннибалов!
Вхожу осторожненько в коридор, — руки опущены, чуть разведены в стороны... Копы народ нервный — имеют дурную привычку сперва стрелять, а извиняться — потом. Правда, красивый венок на похороны вам обеспечен.
— Проходи, проходи, приятель! — рявкнул младший полисмен (ага, да это представительница прекрасного пола!), начиняя автомат новым диском. — Тут воздух нездоровый! Эй, у него оружие!
Оба мгновенно развернулись и направили на меня дула автоматов. Ну, подошел я поближе, кончиками пальцев достал из нагрудного кармана служебное удостоверение, представился:
— ФБР, федеральный агент Эд Альварес. Что происходит, ребята?
Пришлось им меня признать, хотя нельзя сказать, что это был для них «миг восторга, упоенья». Но хоть перестали целиться в мое драгоценное брюхо из автоматов («хеклер-кох» девятого калибра), и на том спасибо. Свинец после спагетти с перцем — это не тот десерт, который я обычно заказываю.
— Вызов из квартиры на пятнадцатом этаже! — отчеканила дама-полисмен. — Мы прибыли; на стук реакции не последовало. Судя по звукам, в квартире совершались преступные действия. Объявили о себе, вышибли дверь.
Второй полисмен содрогнулся и продолжал:
— Там какое-то животное... как раз... доедало последнего обитателя квартиры. Вы бы посмотрели... Там все как... на скотобойне... Жуть берет! Мы в него загнали три полных диска, пока он соизволил внимание на нас обратить...
— А кто вылетел из окна? — поинтересовался я.
— Это наш Гарри. — Она уже не просто нервничала, а была в ярости. — Этот идиот полез врукопашную...
Из глубины коридора неслись зловещие звуки: рычанье, утробные хрипы, жуткий хруст — так хрустят кости на нечеловеческих зубах... Не по душе мне такая пещерно-первобытная музыка.
— Как оно выглядит?
— Здоровенное, кошмарное. Шерсти нет.
Та-ак... Любопытно, любопытно... Кто же это там шалит — лысый волк-оборотень, головоногий медведь или опять гигантская чихуахуа — мутант? Последнее время нам что-то многовато их попадается — или все дело в чикагской воде?
— И где теперь это животное, с таким аппетитом?
— Вот уж не знаю... — пожал плечами старший полисмен. — Вызвал подкрепление, но это же Чикаго...
— Где преступников несть числа, а полисменов... — подхватил я. — И долго их ждать?
— Сами понимаете — как смогут.
«Ничего себе!» — подумал я.
— Помощь нужна? Мои ребята прибудут за пять минут.
— Позарез! — признался старший.
Да, из двоих этот явно владеет собой получше.
— Заметано! — повернувшись к ним спиной, я нажал на кнопку переговорного устройства, вмонтированного в наручные часы (хорошенькое такое маленькое устройство из снаряжения Бюро, на все годится, вот только еще на запястье держится неважно, — впрочем. Техническая служба работает над этой проблемой).
— Внимание! — произнес я. — Вероятно обнаружение монстра-убийцы. Уэйкер-драйв, 175. Неуязвим для пуль. Вызывайте людей, да побольше, орешек крепкий.
— Выезжаем, — ответил знакомый голос.
— Не вздумайте устроить перерыв на обед, а то и я тут приглашен на жаркое.
— Учли. Ждите!
Я нацепил значок на пояс (пускай будет на виду), одно движение плечами — и «магнумы» у меня в руках. В левой — сорок вторая модель, сверхлегкая, заряженная оглушающими каучуковыми пулями; в правой — тяжелая, шестьдесят шестая, из нержавеющей стали, с полным набором бронебойных зарядов: разрывные пули из свинца, взрывающиеся — с ртутным наконечником, фосфорные и освященная пуля из дерева. Не так много, но для похода в кино, я считал, достаточно.
Ужасный вопль сотряс стены коридора, и мы все трое бросились вперед с оружием на изготовку. Чудовище там или не чудовище, а на то и полисмены, чтобы немедленно откликнуться на призыв о помощи. В квартире мы застали полный кавардак: всюду разбросаны бумаги, изодранная одежда и остатки ковра, телевизор дымится, вся мебель разбита. А посреди этого разгрома удобно устроился его виновник — вовсе не чихуахуа, а какой-то «дикий вепрь огромадный — то ли буйвол, то ли бык, то ли тур». Мускулы у него ничего себе — фунтов на четыреста потянет... И вообще больше смахивает, пожалуй, на лысого льва. Кожа вся в каких-то мерзких пятнах — порченный, что ли, зверь? — изо рта торчат здоровенные клыки, на лапах — загнутые когти, из пасти воняет, как из могильника. Он мне сразу не понравился.
Однако мои темные очки показывают — ауры Кирлиана у него нет. Никакой другой ауры — тоже. Невероятно, немыслимо! Все живое имеет ауру: добрые существа излучают белую, дурные — черную, маги — зеленую, ну а в промежутках между этими крайностями, как вы сами понимаете, миллион всяких оттенков. А что если аура этого монстра выходит за пределы нашего спектра, — скажем, ультрафиолетовая или инфракрасная? Подумал было, не попытаться ли взять его живым, — ребята в лаборатории порадовались бы такой находке. Но тут чудище оборотило к нам свою поганую пасть, а оттуда свисает ступня, обутая в домашнюю тапочку... Нет, живым брать не будем — этот людоед умрет здесь и сейчас!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26