Здесь выложена электронная книга Явление автора по имени Ковелер Дидье Ван. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Ковелер Дидье Ван - Явление.
Размер архива с книгой Явление равняется 181.36 KB
Явление - Ковелер Дидье Ван => скачать бесплатную электронную книгу
Дидье ван Ковелер
Явление
Дидье ван Ковелер
Явление
Когда он вошел, я подумала, что произошла ошибка. Он числился первым в списке пациентов, записавшихся на прием во второй половине дня, кружочек в квадрате свидетельствовал о том, что он приходит впервые, буквы МСР в скобках, нацарапанные моей секретаршей, по идее, уведомляли, что он страдает миопией, склеритом и ретинитом, но передо мной стоял щуплый старичок в сутане и красной мантии, из чего я заключила, что МСР было скорее сокращением от монсеньора.
Я встала из-за стола, ожидая, что, узнав меня, он вскрикнет от ужаса и выскочит из кабинета. Не знаю, что именно – ирония судьбы, рекомендация нерасторопного коллеги или скрытый умысел вынудили кардинала затесаться среди моих пациентов, притом что я богохульствую во время своих телевизионных выступлений, но в любом случае не собираюсь терять драгоценное рабочее время на споры. Если он пришел не из-за своих глаз, я выставлю его вон.
Он подчеркнуто просто закрывает за собой дверь, опирается на трость, подходит ко мне, шурша шелковыми одеяниями. Я с наслаждением жду возможности послать его подальше, когда он протянет мне перстень для поцелуя, но он лишь смыкает ладони на ручке своего «дипломата» и приветствует меня, слегка прикрыв веки.
– Кардинал Дамиано Фабиани. Прошу вас, доктор, садитесь: я пришел инкогнито.
– Я уже догадалась.
Легкая улыбка тронула его губы, отчего лицо его ожило. Кожа у него пепельно-серого цвета, переходящего в желтоватый в складках морщин, точь-в-точь как выцветшая на солнце газета.
– Я имел в виду, не придерживаясь протокола.
От него веет холодом и жесткостью, которые он пытается скрыть, придавая своему голосу бархатистый оттенок владельца пиццерии. Со своей большой морщинистой головой, посаженной на хрупкое тельце, он смахивает на размещенные в Интернете фотороботы инопланетян.
– Если бы я пожелал соблюсти протокол, – продолжает он, вешая трость на спинку кресла и, без сомнения, напоминая мне таким образом, что я все еще не пригласила его сесть, – я вызвал бы вас в Представительство Святого Престола – но пришли бы вы? Мне известны ваша репутация, ваши антицерковные настроения и ваш рабочий график. Когда мои помощники связались с вашей секретаршей, чтобы пригласить вас на обед, она ответила, что вы работаете без перерыва на обед, оперируете в первой половине дня, а пациентов принимаете во второй и попасть к вам на прием можно только через два месяца, правда, если дело очень срочное, то сегодня без четверти два.
– И дело действительно срочное?
– Несомненно.
Я наблюдаю за тем, как он, не сводя с меня глаз, медленно усаживается в кресло. Судя по всему, ему известно, что я приложила руку к разоблачению последнего чуда Лурдской богоматери, и поэтому затрудняюсь объяснить его кроткий вид. Он поставил на пол свой «дипломат», поправил полы мантии, я вооружилась карандашом.
– На что жалуетесь?
– Я? Ни на что, благодарю. Если не считать воспаления суставов правого бедра.
– …что вряд ли требует консультации офтальмолога.
– Согласен.
Молчание. Он рассматривает меня, и я с трудом выдерживаю его взгляд, хотя страшно хочется моргать. Сегодня утром у меня было шесть операций лазером на роговице, я провела ужасную ночь из-за воплей соседского ребенка, у которого режутся зубы, и снившихся мне кошмаров после сидения в Интернете. Когда после ужина я общалась в чате ICQ со своими японскими коллегами, кто-то вклинился в наш разговор. Незнакомец называл меня по имени и расточал вульгарные комплименты в мой адрес, причем все это печатал заглавными буквами, что в чате считается верхом пошлости, поскольку означает, что человек кричит. Обычно операторы, следящие за проведением офтальмологических форумов, незамедлительно отключают подобных любителей порносайтов, но казалось, что ни один из моих собеседников не замечал его присутствия. Скоро ты познакомишься со мной, прекрасная Натали, и я так этому рад. Следуя его примеру, я заглавными буквами послала его подальше. На экране появилось: Иди спать, милый свет ночи моей, ты утомлена, а завтра важный для нас день. Его символ ICQ был не зеленым, как это положено, когда находишься на связи, а мигал то желтым, то красным, свидетельствуя либо о проблемах на линии, либо о неполадках в моем модеме. Я предпочла распрощаться со своими японскими собеседниками и, когда набирала последнюю фразу, незваный гость вклинился между строк: Приятных тебе сновидений, Натали Кренц, скоро я буду рядом. Всю ночь я почти не сомкнула глаз.
– В действительности, мне скорее понадобятся ваши теоретические знания, нежели хирургические навыки.
Я подскакиваю. Итальянец кончиками ногтей поглаживает свою красную скуфью, затем смыкает пальцы, чтобы побороть дрожь.
– Как это понимать?
– Я прошу вас провести экспертизу несколько необычного свойства, доктор. В равной степени основанную как на вашем общепризнанном авторитете, так и на вашем, по мнению некоторых, слепом скептицизме. Я же склонен называть это объективностью. Потому-то мой выбор и пал на вас.
Я прокручиваю его последние слова в голове, чтобы попытаться понять, куда он клонит, выражаясь столь пространно, запутанно, льстиво и наставительно. Я уже сталкивалась с одним кардиналом на ток-шоу, посвященном необъяснимым исцелениям, но тот был в мирском платье и принадлежал к разряду мягкотелых либералов, оскорбляющихся при малейшем богохульстве, – мне не составило большого труда разделаться с ним. Этот, судя по всему, совсем иной закваски. Он, похоже, хорошо осведомлен обо мне, знает, что мое уязвимое место не лесть и не обвинения, а непонимание, которому я позволяю установиться между мной и окружающими. Во мне так мало того, в чем они меня упрекают, – холодности, высокомерия, непреклонности, черствости. Если бы они только знали…
– Слушаю вас, сударь. Или мне следует называть вас «ваше преосвященство»?
Он откидывается назад, кладет ногу на ногу и растекается по вольтеровскому креслу подобно клубничному сиропу.
– На ваше усмотрение. Но думаю, «монсеньор» звучит менее официально.
В его голосе проскальзывает ирония, ни в чем не уступающая моей, вместе с тем намечая соотношение сил на выбранном мной поле боя. В вопросах диалектики этот салонный прелат даст фору моим приятелям: когда-то на студенческой скамье мы мечтали изменить мир, а теперь все они сплошь стали завсегдатаями гольф-клубов, владельцами клиник, передвигающимися в роскошных кабриолетах, «шестерками» фармацевтических лабораторий, готовыми пресмыкаться перед начальством ради получения похвалы, или же сотрудниками научно-исследовательских институтов, предпочитающими скорее ничего не отыскать, чем разгневать.
– Вас не смущает появляться на улице в таком наряде?
Он втягивает щеки, запахивает полы алой мантии.
– Гораздо меньше, чем прежде, когда ни у кого еще не было розовых волос, обнаженных пупков и серег в носу. Теперь мало кто оборачивается мне вслед.
– Вас принимают за трансвестита?
– Протокол предписывает мне предстать в официальном облачении перед человеком, чью помощь я запрашиваю. В иных случаях, поверьте мне, я умею остаться незамеченным.
Внезапно я поймала себя на мысли, что он слегка переигрывает, что его пурпурная сутана и напыщенная риторика – лишь атрибуты актера. Но кто мог так подшутить надо мной? На прошлой неделе никто даже не поздравил меня с сорокалетием, а с Франком у меня отношения на острие ножа, в которых взаимопонимание и беззаботность – слишком гнетущие воспоминания.
– Не перейти ли нам к делу?
Он дает понять, что не прочь, а сам рассматривает обращенную ко мне серебряную рамку с фотографией двух покойников, составляющих на данный момент всю мою личную жизнь: матери и собаки. Затем переплетает пальцы и любуется игрой света на желтом камне своего епископского перстня.
– Вот что, собственно, привело меня, доктор. В 1531 году, в Мексике, жил бедный индеец по имени Куотлактоакцин. Он был сиротой, три года как овдовел, и у него не было никого, кроме дяди, да и тот занемог.
Он на мгновение прерывается, по-видимому, чтобы дать мне время поразмышлять над жестокой судьбой незнакомца, обратившегося в прах более четырех веков назад. Поскольку я никак не реагирую, если не считать того, что вожу карандашом по папке, он продолжает более безучастным голосом:
– Следует напомнить вам, что в 1531 году началась испанская колонизация Мексики. Завоеватели без труда завладели страной, поскольку их появление издавна предсказывалось в ацтекских пророчествах. Император Монтесума уступил трон Кортесу со словами: «Я ждал вас», и Куотлактоакцин был обращен в христианство, как и многие другие индейцы, у которых, что и говорить, выбора не было, но зато они обрели в католичестве счастливый противовес варварским обрядам своих верховных жрецов. Не стоит забывать, что ацтеки ежегодно приносили в жертву около двухсот тысяч людей, живьем разрубая их на куски и вырывая сердце. Так они воздавали почести Солнцу, чтобы тому захотелось взойти над небосклоном на следующее утро.
Жестом пенсионера, бросающего корм голубям, он призывает меня в свидетели жестокости этих людей. Я же безмятежным тоном напоминаю ему, что по количеству человеческих жертв испанская инквизиция ненамного отстала от ацтекских жрецов, а пациент, которому назначено на два часа, уже ждет за дверью.
– Мне еще представится случай вернуться к злоупотреблениям испанского духовенства, – отвечает он, отметая тем самым вторую часть моей фразы. – Но вернемся к нашему другу Куотлактоакцину, которого я буду для большего удобства называть именем, которое он сам выбрал себе, когда крестился, дабы скрепить свое обращение: Хуан Диего. Это был простой, но очень набожный человек, обладающий, ко всему прочему, недюжинной силой, не колеблясь пробегающий босиком по полсотни километров в день, чтобы попасть на урок закона божьего в Тлатилолко, деревню, ныне расположенную в черте Мехико. На его пути лежал безлюдный холм Тепейяк, где субботним утром 9 декабря 1531 года он и услышал, как чей-то нежный голос прошептал: «Хуанито… Хуан Диегито…» Он обернулся и увидел перед собой ослепительной красоты девушку, застывшую в ореоле мягкого света, объявившую ему: «Я Дева Мария, мать истинного Бога, который всех нас держит в сердце своем».
Я кладу карандаш на стопку рецептов и напоминаю ему о своем мнении по поводу якобы имевших место явлений Девы Марии в Лурде.
– «Массовые галлюцинации и коммерческое шоу», – перебивает он меня, повторяя мои же слова. – Я знаю, вы считаете себя убежденной атеисткой, вы столько раз повторяли это в самых рейтинговых передачах вашей страны. Я знаю, Лурдский международный комитет врачей интересовался вашим мнением по случаю необъяснимого исцеления, и вы полагаете, будто сумели доказать, что Дева там была ни при чем.
– Вот именно. Это была истерическая слепота, исчезнувшая в результате нервного шока, когда девочку бросили в ледяную воду грота. У оптического нерва не было ни единого повреждения: просто мозг не обрабатывал полученную информацию.
Он обрывает меня поднятием руки:
– Я ни о чем другом вас и не прошу.
– Простите?
– Мне требуется мнение выдающегося офтальмолога, чтобы выступить против «суеверного идолопоклонничества», о котором вы упоминали в вашем отчете Лурдскому комитету.
Приведенная в полное замешательство увертками этой мумии Святого Престола, испытывающей, кажется, особое удовольствие, застигая меня врасплох, я подпираю кулаком подбородок. Водя пальцем по оторочке сутаны, кардинал изучает лепнину потолка.
– Так вот, Дева молвила Хуану Диего: «Пойди к епископу и повели ему возвести на этом самом месте часовню в мою честь». Несчастный индеец попытался возразить, будучи не столько впечатлен сверхъестественной природой этого соответствующего его верованиям явления, сколько неизбежным нарушением законов иерархии. «Но, милая чудная Дева, – ответил он на витиеватом языке ацтеков, – я самый ничтожный из твоих слуг, жалкий недостойный червь, еще и индеец… Епископ Мехико никогда не удостоит меня своим вниманием». «Я выбрала именно тебя, Хуан Диегито, смиреннейший из моих сыновей, – ответила Дева. – Отправляйся к епископу, и он поверит тебе».
Звонит телефон. Извинившись, я снимаю трубку. Франк спрашивает, не могу ли я завтра утром заменить его на удалении катаракты.
– Я перезвоню.
– Я буду краток, – улыбается мой посетитель, когда я вешаю трубку. – Хуан Диего идет к монсеньору Сумарраге и объявляет ему: «Так, мол, и так, я повстречал Матерь Божью, и она просит вас построить в ее честь часовню на холме Тепейяк». Епископ отвечает: «Непременно», и приказывает выдворить безумца из своих покоев. Но Дева не отступает – еще пять раз является Хуану Диего и снова и снова отправляет его к епископу, который выпроваживает его уже manu militari вооруженной силой (лат.).
. Под конец, отчаявшись, отважный индеец говорит Божьей Матери, что Сумаррага никогда не поверит ему без доказательств. Тогда она советует преподнести ему букет роз. На дворе зима, Хуан Диего пожимает плечами. Но стоит Деве исчезнуть, как он видит цветущий розовый куст. Он тотчас собирает целую охапку цветов и заворачивает их в свой плащ. На этот раз слуги епископа, ошеломленные невиданным для зимы зрелищем, пропускают его. Индеец кладет цветы к ногам Сумарраги, и сраженный епископ падает на колени. По всей длине плаща нищего индейца проявилось изображение Девы Марии.
Фабиани отводит сплетенные под подбородком пальцы, вероятно, обозначая развязку истории. Я принимаю это к сведению и осведомляюсь, какое отношение она имеет ко мне.
– Этот плащ, также называемый тильмой, соткан из чрезвычайно хрупких волокон агавы. Однако и пять столетий спустя он сохранил свой первоначальный вид и выставлен в соборе Гваделупской Богоматери на севере Мехико; все специалисты с мировым именем уже исследовали его и заключили, что они не в силах ничего объяснить. Ни факта великолепной сохранности плаща, ни происхождения проявившегося «образа», краски которого по составу не соответствуют ни одному известному на земле пигменту, ни расположения звезд на накидке Девы, свидетельствующего об астрономических познаниях, немыслимых для того времени, ни сцены в ее глазах.
– Сцены?
– Сцена подношения роз епископу запечатлена в глазах Девы. В буквальном смысле «сфотографирована». Так, во всяком случае, заявляют ученые, изучавшие ее глаза под микроскопом.
Он кладет к себе на колени «дипломат», достает из него увесистую папку, протягивает ее мне.
– Вот заключения всех экспертиз, проведенных вашими коллегами в промежутке между 1929-м и 1990 годами. Именно в 1990 году его святейшество Иоанн Павел II причислил Хуана Диего к лику блаженных.
Я наугад открываю зеленую папку, натыкаюсь на увеличенную фотографию зрачка, три отражения в котором обведены черным кружком. Пролистываю прикрепленное к фото пояснение. Под шестистраничным отчетом стоит подпись доктора Рафаэля Торихи.
– Я не владею испанским, – говорю я, закрывая папку.
Кардинал вздрагивает. Впервые с начала нашего разговора мне удалось привести его в замешательство. И причиной тому стало мое невежество.
– Я пришлю вам переводы, – сухо отвечает он. – В любом случае данные экспертизы не представляют для меня никакого интереса: все они выражают единую точку зрения.
Я бросаю взгляд на настенные часы, поправляю мою чуть криво стоящую пустую пепельницу. Я уже подарила ему пятнадцать минут: в его распоряжении еще шесть.
– Что вы, собственно, ждете от меня, монсеньор? Что я изучу при помощи офтальмоскопа глаза картины, чтобы выяснить, страдала ли Дева Мария близорукостью?
Он снисходительно смотрит на меня, затем подается вперед и с горькой усмешкой медленно отчеканивает:
– Дитя мое, я жду от вас доказательства мошенничества, обнаружения технической ошибки, предположения, что отражения в глазах явились творением художника, по меньшей мере подкрепленного вескими аргументами сомнения.
Я ошеломлена услышанным. В ожидании моей реакции кардинал постукивает пальцами по подлокотникам кресла.
– Простите за резкость, ваше преосвященство, но на чьей вы стороне?
– На стороне дьявола.
Я судорожно сглатываю, чтобы избавиться от стоящего в горле кома. Будучи атеисткой, я все же остаюсь суеверной и не выношу, когда о силах зла упоминают с такой легкостью. Кардинал угадывает охватившее меня инстинктивное чувство отвращения и пытается улыбкой смягчить резкость сказанных им слов.
– Знаете ли вы, кем в Ватикане является адвокат дьявола, доктор? Это человек, на которого в ходе процесса канонизации возложена задача подвергнуть сомнению существование чудес, приписываемых претенденту, и отыскать в его жизни любое событие – прегрешение, мошенничество, подлог, святотатство, – доказывающее невозможность его причисления к лику святых.
Явление - Ковелер Дидье Ван => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Явление автора Ковелер Дидье Ван дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Явление у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Явление своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Ковелер Дидье Ван - Явление.
Если после завершения чтения книги Явление вы захотите почитать и другие книги Ковелер Дидье Ван, тогда зайдите на страницу писателя Ковелер Дидье Ван - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Явление, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Ковелер Дидье Ван, написавшего книгу Явление, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Явление; Ковелер Дидье Ван, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн