Красный «БМВ» Шеннон стоял возле стены в конце площадки. Ворота были закрыты на засов.
– Не могли бы вы отполировать мне бампер? – спросила Шеннон. – По-моему, хромированные детали сверкают недостаточно ярко.
Блондинка томно потянулась и хитро прищурилась:
– А почему бы и нет? Я сделаю это сейчас же.
Она непринужденно отстегнула широкие наплечные лямки комбинезона и пояснила, покосившись на клиентку:
– Я запарюсь в нем, пока закончу работу. Я всегда мою машины в купальнике. Вас это не смущает?
Обезоруживающе улыбаясь, Донна стала расстегивать металлические пуговицы на бедрах. Лямки упали с ее покатых плеч, и Шеннон впилась взглядом в полосатый зеленый лифчик, распираемый большими загорелыми грудями. Донна полностью освободилась от плотного комбинезона и осталась в бикини.
– Я не только не возражаю, но и с удовольствием посмотрю, как вы работаете, – поспешно сказала Шеннон.
– Замечательно. И мне будет веселее. – В ее светло-карих глазах промелькнули лукавые искры.
Шеннон покраснела и потупилась.
«К пари это не имеет отношения, – подумала она. – И не поможет спасти журнал. Но зато это поможет мне вновь поверить в себя. Нельзя чувствовать себя старухой!»
Она спряталась в тени навеса над дверью черного хода гаража. Донна пошла к водонапорной трубе, на ходу развязывая косынку. Золотистые волосы упали ей на плечи. Шеннон захотелось подкрасться к ней сзади и потянуть за тесемки лифчика.
В промежности у Шеннон стало горячо. Она поежилась, разгладила на бедрах льняное платье и, прислонившись к крылу зеленого «ягуара», припаркованного у дверей гаража, с притворно равнодушным видом взглянула на Донну.
Та наклонилась над краном и стала наполнять водой ведро. Зеленый треугольник трусиков впился в ее ягодицы. Она скинула сандалии, и Шеннон с удивлением увидела, что на ногах у нее вытатуированы синие бабочки. Донна выпрямилась, подхватив ведро с мыльной водой и тряпку, и, не оглядываясь на Шеннон, подошла к ее машине и стала мыть бампер. Лифчик с трудом удерживал ее груди. Шеннон впилась взглядом в ложбинку между ними.
Донна выпрямилась и с улыбкой обтерла лоб тыльной стороной ладони.
– Жарковато сегодня. Пора освежиться.
Она подошла к крану и, повернув его, стала поливать себя водой из брандспойта. Ее сильные загорелые ноги, мускулистые икры и упругие бедра засверкали тысячами радужных капель. Донна подставила под тугую струю ладонь, плеснула водой себе на лицо и тряхнула головой.
– Небывалая жара! Совсем не хочется работать… – Она задрала голову и стала поливать водой грудь и живот.
Шеннон почувствовала, что в голову ей ударила кровь, насыщенная адреналином. Кожа покрылась пупырышками, ноги подкосились, и она присела на горячее крыло машины. Трусики под ее платьем впились в промежность, Шеннон заерзала, и Донна с подозрением покосилась на нее.
– Хорошо! – Она заткнула большим пальцем наконечник насадки рукава и подняла его над головой. – Приятно принять душ во время работы!
Донна звонко расхохоталась и стала поливать голые плечи. Вода стекала по ложбинке между грудей и животу. Донна оттянула лифчик и направила струю на соски. Купальник промок и прилип к телу.
– Не желаете ли принять холодный душ? – спросила она. – Или вы предпочитаете погорячей?
Она оттянула верхний край трусиков и сунула под них брандспойт. Ткань промокла, вода хлынула по бедрам, образовывая лужу вокруг ступней.
Донна повизгивала от удовольствия и вертела бедрами.
– Так что вам больше по душе – холодный или горячий? – спросила она. – Будете принимать ледяной душ?
Шеннон сглотнула ком и, оттолкнувшись от крыла «ягуара», встала. Коленки у нее дрожали.
– Обычно я принимаю сначала ледяной, а потом теплый душ. – Она подошла на неверных ногах к Донне, чувствуя, как печет голову солнце, и выдохнула: – А сейчас мне хочется одновременно и холодного, и горячего.
Донна уставилась на нее смеющимися карими глазами и облизнула нижнюю губу.
Шеннон положила руки ей на плечи, взяла брандспойт и засунула его ей под трусики. Потоки холодной воды хлынули по ягодицам на ноги. Донна взвизгнула и прижалась к Шеннон.
Ее платье моментально промокло насквозь, ей стало и холодно, и горячо одновременно. Отбросив пожарный рукав в сторону, Шеннон сжала предплечья Донны и принялась целовать ей груди. Мокрая кожа оказалась соленой на вкус, с привкусом машинного масла, от волос попахивало бензином. Шеннон оттянула край лифчика и стала сосать горячий и твердый сосок, сжимая крепкое тело Донны и приговаривая:
– Ты такая сильная, такая спортивная, такая сексуальная!
Мускулы на руках Донны напряглись под гладкой, загорелой кожей, она порывисто обняла Шеннон, и, прижав ее руки к бокам, приподняла над землей. И не успела Шеннон опомниться, как Донна отнесла ее к «ягуару» и усадила на горячий капот. Яркое солнце ослепило ее, в ноздри ударил запах бензина и масла. Донна повалила ее на спину, прижав лопатками к металлу, и задорно сверкнула глазами:
– Я вызвалась помыть машину, но с удовольствием займусь и ее хозяйкой. Отдраю по первому классу и бампер, и передок!
Шеннон оторопело хлопала глазами, хватая горячий воздух раскрытым ртом и чувствуя себя абсолютно беспомощной перед мускулистой атлеткой.
Донна ловко подхватила с земли ведерко и обдала клиентку мыльной водой. Шеннон ахнула и зажмурилась.
Не давая ей передохнуть, Донна сжала ее груди так, что соски набухли и встали торчком, а в промежности началась пульсация. Шеннон дотянулась руками до трусиков Донны и вцепилась пальцами в волосы у нее на лобке. Живот ее подрагивал, из промежности пахнуло жаром.
– Хорошо… – прохрипела Донна.
Главный редактор журнала «Женщина» завертела задом на капоте «ягуара», изнемогая от страсти. Механик станции технического обслуживания пока оправдывала ее ожидания.
Шеннон изловчилась и просунула два пальца во влагалище Донны. Та охнула и стала жадно сосать ее груди, щекоча мокрыми концами волос лицо и шею. Все завертелось перед затуманенным взором Шеннон.
– Да, да! – приговаривала Донна.
Вдохновленная ее стонами, Шеннон просунула в мокрую щель третий палец. Донна зачавкала громче, соски Шеннон отвердели, она почувствовала, как стенки влагалища резко сжали ее пальцы, но вскоре отпустили, и рука стала мокрой от соков. Шеннон стиснула другой рукой ягодицы Донны и начала просовывать в ее лоно пальцы все глубже и глубже в заданном ритме. Тело Донны все сильнее прижимало Шеннон к капоту автомобиля. Наконец она закричала:
– Не жалей меня, мне хорошо! Еще, еще, еще!
Ветерок ласкал влажные груди Шеннон. Поднатужившись, она приподнялась и начала двигать рукой вверх и вниз изо всех сил, все быстрее и быстрее, сжимая другой круглую, как мяч, ягодицу Донны и прижимаясь лицом к ее полным грудям.
– Ох, как мне хорошо! – грудным голосом стонала Донна, обильно увлажняя ладонь и запястье Шеннон. – Ох, ох, ох, ой-ой-ой… Да! Да! Да!
Она задрала голову, содрогнувшись в исступленном оргазме, и волосы ее сверкнули на солнце, словно золото.
Ее стройное, сильное тело распростерлось на Шеннон и словно бы приклеилось к нему. Спину Шеннон жег раскаленный автомобильный капот, в рот лез разбухший сосок Донны, ноздри щекотал ее резкий пот. Все это действовало на Шеннон чрезвычайно возбуждающе.
– Это великолепно! – воскликнула она, как только Донна пришла в себя после оргазма.
– Но я еще не закончила, – похотливо ухмыльнувшись, сказала атлетка. – Нужно кое-что отполировать.
Она медленно сползла с распростертого на капоте «ягуара» главного редактора и опустилась на колени. Полюбовавшись ее оголенными бедрами и промежностью, обтянутой крохотными трусиками, Донна раздвинула ей ноги, приговаривая:
– Сейчас узнаешь, что такое первоклассное обслуживание!
Солнце слепило Шеннон глаза, и она зажмурилась, создав себе таким образом подобие интимного полумрака.
Сильные пальцы Донны сорвали с нее трусики, и в промежности возникла легкая пульсация. Шеннон завиляла задом и выпятила низ живота.
Донна высунула шершавый красный язык и лизнула ей промежность от ануса до лобка.
Шеннон зарычала, сжав кулаки.
Язык Донны ловко проник во влагалище.
Шеннон взвизгнула и, сжав голову Донны ладонями, потянула ее на себя, шепча:
– Сделай меня как следует… Сейчас же!
– Ты у меня быстренько кончишь, подружка, не беспокойся! – заверила ее Донна.
Шеннон часто и глубоко задышала, предвкушая долгожданное удовлетворение.
Донна свернула язычок трубочкой и просунула его во влагалище Шеннон. Та взвизгнула и завертелась на капоте, изнемогая от вожделения. Сильные пальцы ремонтного мастера стиснули ее ягодицы, шершавый язык стал обрабатывать клитор. По телу Шеннон пробежала дрожь.
– Я кончаю! Я кончаю! – выдохнула она.
Обдавая промежность Шеннон горячим дыханием, Донна стала лизать ей клитор, да так, что у редактора зашевелились волосики на лобке, а ягодицы покрылись гусиной кожей. Сжав кулаки, она забилась в экстазе, выкрикивая:
– Еще! Еще!
Донна стала сосать клитор энергичнее. Шеннон напряглась, словно натянутая струна. Донна ввела ей во влагалище два пальца и начала двигать ими туда-сюда, все быстрее и быстрее.
– Вот так, вот так! Да, да, да! – стонала Шеннон.
Крепкая рука Донны на мгновение вышла из ее лона и затем вновь вошла в него по самую кисть. В потемневших глазах Шеннон вспыхнули искры, она утробно ахнула и улетела куда-то за облака…
В этот вечер даже в уютном садике на заднем дворе дома Шеннон, обнесенном кирпичной стеной, было жарко и душно. Она удобно устроилась в кресле-качалке с бокалом белого вина в руке и любовалась вечерним небом, проглядывающим сквозь лепестки цветов магнолии. Внезапно небо над Лондоном осветилось зарницей: надвигалась гроза. И тотчас же раздался звонок в дверь. Кто бы это мог быть?
Шеннон лениво встала и босиком подошла к входной двери, чтобы открыть ее. На пороге стояла Аликс Невилл.
– Ах это ты!
– Я на минутку, – перебила ее гостья. – Очень спешу. Я забежала, чтобы передать тебе вот это. – Она вручила Шеннон сложенный вдвое листок плотной бумаги кремового цвета.
Как же она могла забыть о письме Эдмунда Говарда! Ведь ей следовало вернуться в офис из гаража. Но она забыла обо всем на свете…
– Спасибо, Аликс! Заходи, не стой в дверях, – сказала Шеннон.
Аликс Невилл прошла мимо нее в прихожую. На этот раз девушка была одета в бледно-золотистый плащ до колен из микроволокнистой ткани. Шеннон предложила ей войти в комнату и обсудить условия очередного пари.
– Боже правый! – воскликнула Шеннон, пробежав текст. – Ты уверена, что готова пойти на это?
Она взглянула на Аликс. Волосы ее были заплетены в косу и уложены в тугие кольца, лисья физиономия светилась от возбуждения.
– Ты еще спрашиваешь! О лучших условиях я не могла и мечтать! – воскликнула она. – Мне даже немножко жаль бедного Винса Рассела.
– Насколько я знаю, у тебя с ним свои счеты. Рассчитываешь взять реванш? Понимаю… Так вот почему ты отказалась от моей помощи! – Шеннон усмехнулась. – Справишься сама?
– Естественно! Пожелай мне удачи, и я побежала. Кстати, тогда, в туалете, мне показалось, что ты психанула. Извини, если я в чем-то была не права. Но сейчас ты, кажется, успокоилась.
Шеннон хихикнула и погладила себя по бедрам, обтянутым шелковым китайским халатом. После первоклассного обслуживания в ремонтной мастерской у нее все еще побаливала спина и приятно ныла промежность.
– Успеха тебе, Аликс! Надеюсь, я первой узнаю от тебя, как все прошло! – сказала она.
Аликс Невилл потуже стянула на плаще пояс, как-то странно взглянула на Шеннон и облизнула верхнюю губу.
– Сегодня уже двадцать первое число, не так ли? У нас в запасе совсем мало времени. Но не беспокойся, «Женщина» победит в этом споре, я не намерена проигрывать дважды. На этот раз победа будет за мной.
С этими словами Аликс покинула квартиру. Как только за ней захлопнулась дверь, Шеннон вернулась во внутренний дворик и, опустившись в кресло, прочла написанные на листке бумаги два слова: «Предел удовольствия».
Это было название малоизвестного широкой публике частного клуба.
Глава 7
Аликс предполагала, что клуб, название которого значилось в записке мистера Говарда, находится в каком-нибудь убогом домике на южной окраине Лондона, с грязным подъездом и окнами, выходящими на задний двор с общей помойкой.
Но таксист привез ее в переулок за Слоун-сквер, в один из наиболее фешенебельных кварталов Лондона. Расплатившись и выйдя из машины, Аликс огляделась по сторонам и глубоко вздохнула. Казалось, воздух здесь был пропитан богатством и роскошью обитателей этого уютного уголка. Клуб «Предел удовольствия» находился всего в нескольких шагах от нее, напротив шикарного антикварного салона.
Аликс взбежала по ступенькам старинного особняка и прочла надпись на латунной табличке: «Вход по членским билетам. Звоните». Она послушно нажала на кнопку звонка. Ей открыла элегантная дама с седыми волосами, собранными в пучок на затылке, и в эффектном платье от Версаче. Взглянув на серебристо-черную тисненую карточку, которую ей протянула гостья, она промолвила:
– Добро пожаловать! Друзьям Эдмунда мы всегда рады. Я буду помогать вам развлекаться, зовут меня Натали. Если вам понадобятся дополнительные услуги, дайте мне знать. Мы стараемся удовлетворить все прихоти наших клиентов.
– Благодарю вас! – Аликс прошла в холл, пол которого был устлан бежевым ковром, а стены радовали взор светло-золотистыми обоями. В коридоре внимание ее привлекла необычная картина, подсвеченная снизу светильником, и Аликс остановилась, желая лучше ее разглядеть.
Фон картины был темным, изображенная на ней женщина стояла в кругу серебристого лунного света, падавшего на нее из окна. Иссиня-черные волосы, убранные с ее надменного лица, венчала диадема, миндалевидные зеленые глаза смотрели холодно и отчужденно. На ней был кожаный костюм типа закрытого купальника, облегающий большие груди и крутые бедра, на широком ремне висела на кольце плетка. На ногах у женщины были ботфорты на высоких каблуках. Надпись внизу гласила: «Владычица воронов».
– Картину написал и подарил нам один наш постоянный клиент, талантливый и щедрый господин, – пояснила Натали. – Не желаете ли встретиться с этой дамой? Или вы предпочитаете быть такой, как она?
Аликс улыбнулась:
– Да, я предпочитаю последнее. Видите ли, Натали, сюда должен приехать один мой приятель, и я хочу сделать ему сюрприз. Вы меня понимаете?
– Разумеется! – кивнула Натали. – Вероятно, он пожелает, чтобы его привели в ваши апартаменты, возможно, силой…
– Не исключено, что он представится другим именем, поэтому будет лучше, если я опишу вам его внешность, – сказала Аликс.
– Весьма предусмотрительно! – Глаза Натали вдруг потеплели. – Осмелюсь предположить, что если к вам попадут по недоразумению и другие наши гости, они не пожалеют об этом. Вы очень похожи на нее! – Она кивнула на «Владычицу воронов». – У меня чутье на таких. Если вы не слишком утомитесь к концу вечера, я бы с удовольствием выпила с вами.
Она улыбнулась своими карими глазами, и в уголках их обозначились мимические морщинки, придававшие солидность и величавость этой многоопытной даме. Прекрасно сшитое бархатное платье цвета красного вина подчеркивало стройность ее фигуры. Изящная и хрупкая, как фарфоровая статуэтка, она вселяла в собеседницу необъяснимое волнение. В голове Аликс родилась дерзкая мысль: «А как она будет смотреться, если поставить ее на четвереньки?»
Поймав взгляд Аликс на своих коленях, Натали промолвила, словно бы прочитав ее сокровенные мысли:
– Роль послушного раба способна приносить редкостное удовольствие! Но сегодня вы будете госпожой. Позвольте мне сопроводить вас в гримерную. Там есть все, что вам потребуется. Я помогу вам переодеться.
Аликс выдержала ее пристальный взгляд и медленно расстегнула молнию на плаще. Полы его распахнулись.
Вся верхняя часть ее тела была обтянута черным сексуальным костюмом из кожи. В полумраке коридора ее груди, приподнятые корсажем, походили на половинки спелой дыни. Длинные ноги в кожаных брючках были обуты в коротенькие, по щиколотку, сапожки на высоких каблуках. На поясе у нее висела плетка, похожая на ту, что была изображена на картине.
– Ну, и что теперь вы на это скажете?
– Весьма эффектно для экспромта! – Натали взглянула на гостью с нескрываемым вожделением. – В гримерной вы найдете забавные игрушки, которые вам могут пригодиться.
У нее за спиной раздался мелодичный перезвон дверного звонка.
– Наши гости предпочитают входить и уходить без свидетелей, – сказала Натали. – Надеюсь, вы меня понимаете. Кстати, какой псевдоним вы желаете взять?
– Мегера! – не задумываясь назвалась Аликс именем греческой богини мщения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17