— Что он тебе сказал?
— Он сказал, слишком рано для меня. Я не готов.
Шут кивнул.
— Я так и думал. Но попытаться все же стоило.
— Да хватит уже недоговаривать! — Терпение змеелова закончилось.
— Объясни толком, что со мной было? Где я оказался? Кто ты и кто этот горбун?!
Шут поморщился. Змеелов говорил очень громко, почти кричал.
— Хорошо, хорошо… Только успокойся. Всего я тебе рассказать не могу. Просто сам не знаю всего. Я действительно обыкновенный шут. Но иногда во снах ко мне приходит этот горбун. Я не знаю, принадлежит он этому миру или нет. Я не знаю, кто он. Но каждый раз, когда я встречаюсь с ним, он пытается мне объяснить что-то очень важное. Я не в состоянии понять его до конца. Единственное, что я уловил, — ему необходим человек, который станет своего рода связным между ним и этим миром.
Шут сделал паузу. Он хотел сказать еще что-то, но сомневался, стоит ли это делать. Змеелов не торопил его. Он знал, что порой лучший способ заставить человека рассказать что-нибудь — не настаивать на этом рассказе.
Наконец шут решился.
— И еще я понял из его слов, что Мертвый город действительно существует. Я говорю тебе это потому, что ты дважды спас мне жизнь. Твой учитель не был пустым мечтателем. Он знал, что ищет. И знал зачем. Скорее всего, он тоже встречался с горбуном.
— Мертвый город существует?
— Да. Горбун живет в его подземельях.
— Так, значит, я бродил по подземельям Мертвого города?
— Скорее всего.
Змеелов глубоко задумался. В голове не укладывалось все то, что он услышал. Учитель говорил ему, что этот мир не так прост, как кажется. И что человек очень часто сталкивается с такими вещами, объяснить которые не в силах. Но все это были лишь слова. До этого момента змеелов не сталкивался с чем-либо загадочным. Все было понятно и просто: он ловит змей, продает их, бродит по пустыне. Ничего необычного, ничего странного.
И тут какой-то горбун, город, который он считал легендой, более чем странный шут… Было о чем задуматься!
Но в то же время змеелов понимал, что все его размышления и расспросы бесполезны. Ничего нового он не узнает от шута И ничего толкового не придумает. Остается только надеяться на то, что на этом история не закончилась и вскоре ему представится возможность понять больше. А сейчас… Сейчас нужно делать то, для чего он появился в этой прекрасной пустыне. А все остальное подождет.
Он легко вскочил на ноги.
— Собирайся, — сказал он шуту. — Если ты по-прежнему хочешь попасть в город, нам нужно идти.
— Да. Я дойду с тобой до города. Расстанемся там. У каждого из нас свой путь.
* * *
Они увидели город на рассвете. Он стоял на холме, и солнце окрашивало невысокие стены в медный цвет. Холм находился посреди огромного оазиса. Путники умылись в прохладной быстрой реке, напились и двинулись к воротам.
Вокруг холма был вырыт неширокий ров. Скорее для того, чтобы иметь дополнительный источник воды, чем для обороны от врагов. Сейчас ров высох, широкий мост, перекинутый через него, обветшал и кое-где начал рушиться. Рядом был перекинут новый узкий мостик, на котором едва могли разойтись два человека. Не доходя нескольких десятков шагов, шут остановился и присел на поросший мхом валун.
— Подожди, — сказал он.
Змеелов скинул с плеча мешок и сел рядом.
— Маленький мостик для такого города, — сказал шут.
— Мы подошли с востока. У западных ворот мост большой… Ты ведь не об этом хотел поговорить?
Шут кивнул. Змеелов вопросительно посмотрел на него.
— Ну?
— Не спеши. То, что я хочу тебе сказать, слишком важно, чтобы торопиться, — сказал шут.
Он сорвал травинку и начал жевать ее, не сводя глаз с городских ворот.
— Ты спас мне жизнь, хотя не обязан был этого делать, — начал он. — И я тебе благодарен. Отдавать долги — закон пустыни. Я не знаю, встретимся ли мы с тобой когда-нибудь. Поэтому не буду откладывать это на потом. Но ни денег, ни красавицы дочери у меня нет. Отблагодарить тебя я могу, только поделившись своим знанием. Слушай внимательно и запоминай, змеелов. Твое дело, как ты отнесешься к моему рассказу.
Можешь считать меня свихнувшимся бродягой. Но сейчас просто выслушай меня. И постарайся поверить. Твоя встреча с горбуном была не случайна. И если ты видел его один раз, обязательно увидишь и еще. Он тебя не отпустит. Так было со мной. Так было с теми, о ком я слышал. Этот горбун, кто бы он ни был на самом деле, опасен. Как-то я слышал, что это сам дух Мертвого города. Я не верю в это, конечно. Но верю в то, что он существует и пытается чего-то добиться. Но что ему нужно… Этого не знает никто. Во всяком случае, держись от него подальше. Твой учитель решил сыграть с ним в какую-то игру и поплатился. Хочешь, я скажу тебе, как он умер?
— Ты знаешь это? — Змеелов был удивлен. Он никогда и никому не рассказывал о том, как умер учитель. Не рассказал он этого и шуту.
— Да, знаю. Его убили змеи.
— Ну конечно, раз змеелов, значит, убили змеи. Так по-твоему? — хмыкнул змеелов.
— Нет, не так. Горбун дружен со змеями. Видимо, ему легче договориться с ними, чем с людьми… Он всегда так убивает тех, кто подходит к нему слишком близко… Та змея, помнишь? Там, в скалах, на тропинке? Она пришла не просто так… И не ее вина, что она не добралась до меня. Ты помешал ей… И тем самым нарушил его планы.
Шут облизал пересохшие губы. Он был бледен. Руки едва заметно дрожали. Воспоминания были слишком свежи.
— Все, что я могу сказать тебе, — держись от него подальше.
— И как же мне это делать? Ты наговорил тут кучу всякой чепухи! Даже если все это так и ты не свихнулся от страха, когда на тебя бросилась гюрза… Как же держаться от него подальше? — сказал змеелов. — У меня и в мыслях не было связываться с ним. Кстати, он мне сказал, что это ты меня к нему отправил.
— Я же тебе говорю — он управляет людьми. И сопротивляться этому невозможно. Почти невозможно. Он соединяет людей в цепочки… Мы с тобой звенья. Я старое, ты — новое. Потом к тебе присоединится еще кто-нибудь… И так до бесконечности. Если одно звено прогнивает — он уничтожает его. Вынимает из цепи. Он, — тут шут заговорил почти шепотом, хотя стояло раннее утро, и вокруг них были только птицы, — безжалостен. И ради достижения своей цели… Держись от него подальше.
— Да как?!
— Для начала займись чем-нибудь другим. Осядь в городе. Выбери себе ремесло по душе. Может быть, он позабудет про тебя. Он может управлять людьми, но не людскими судьбами. Здесь у нас есть право выбора. Он не может подстерегать тебя на всех дорогах. Но подстеречь в пустыне змеелова — это занятие проще некуда. Ты заметил, как он это виртуозно сделал?
— Я не понимаю, о чем ты?
— О нашей встрече. Я же сказал, он соединяет людей. Наша встреча и была тем самым соединением.
— И что, так можно сказать о любой встрече?
— Нет. Не о любой. Но вся штука в том, что ты не можешь сам определить, к чему тебя приведет та или иная встреча. Может быть, когда ты пожимаешь человеку руку в первый раз, ты делаешь первый шаг к горбуну…
Оба замолчали. Каждый думал о своем. Тем временем совсем рассвело. Ворота города были открыты. Сновали люди.
— Ладно, змеелов, — поднялся шут. — Прощай. Спасибо тебе.
— Прощай, шут.
Змеелов подождал, пока шут не исчез в толпе у ворот, потом встал, закинул на плечо мешок и медленно направился в сторону города.
Глава 5
Город встретил змеелова шумом, сутолокой и тысячей разных запахов, от которых быстро отвыкаешь, если живешь в пустыне. Змеелов медленно продирался через крикливую толпу. Ему хотелось сейчас побыть в тишине, чтобы обдумать все, что было сказано шутом. Но приходилось поторапливаться, чтобы доставить заказчикам змей в сохранности. Деньги были ему очень нужны. Особенно после этого разговора
Он решил, что утро потратит на то, чтобы разделаться со срочными делами, а потом… Потом будет видно, рассудил он Вполне может быть, что мне вовсе не придется ломать над всем этим голову, подумал он Настоящее решение приходит ниоткуда. Пока напрягаешь голову, взвешиваешь шансы, изыскиваешь возможности, ничего толкового решить не получится. Так что лучше выбросить все из головы до поры до времени А там будет видно.
Так думал змеелов, пробираясь кривыми узкими улочками городка.
Сначала он зашел на базар. Двух самых крупных кобр он продал местным укротителям змей. Они развлекали публику тем, что заставляли змей «танцевать» или показывали «смертельный номер» — противоборство человека и разъяренной кобры. Все это было чистейшей воды шарлатанство, рассчитанное на неопытных простаков.
Змеелов не любил этих укротителей. Они вырывали у змей ядовитые зубы, едва те попадали им в руки, а потом, когда зубы заново отрастали, вырывали их снова, и так раз за разом, пока кобра могла это выдерживать. Но они платили неплохие деньги, и им постоянно требовались все новые и новые кобры. Самые крупные, самые здоровые, что могли произвести на зрителей должное впечатление.
На базаре змеелов пробыл недолго. Получив свои деньги, он направился в квартал лекарей. Здесь у него было много хороших знакомых. Он провел почти полдня в обязательных неторопливых беседах со степенными врачевателями. Эти разговоры стали традицией, еще когда он мальчиком приходил сюда со своим учителем. И именно из этих бесед он почерпнул все те знания, которые впоследствии не раз пригодились ему.
Он узнал, что яд у змей содержится в маленьком мешочке позади ядовитых зубов. И этот яд течет по небольшому каналу на нижней поверхности ядовитых зубов. Когда змея спокойно отдыхает, зубы лежат плоско в ее пасти. Когда же змея раздражена и раскрывает рот, то оба зуба выдвигаются из своего прикрытия и выступают вперед, как два длинных кинжала.
Он узнал и что следует за ударом этими кинжалами. Ведь ни один укус не похож на другой. Сила змеиного яда не всегда одинакова. Чем больше разъярена змея, тем сильнее действует яд. Если человек был одет, то часть яда может впитаться в ткань. Да и люди по-разному переносят змеиные укусы. Для кого-то это как удар молнии. Все происходит резко и окончательно. Человек просто вздрагивает и падает мертвым.
Но чаще укушенное место опухает и становится темно-багровым; кровь делается жидкой. Сердце начинает биться часто, но очень слабо. Человек покрывается холодным липким потом. На теле появляются темные пятна, кровь начинает разлагаться прямо в живом теле, и человек после нескольких часов страданий умирает.
Но может быть и так, что у человека начинает кружиться голова, темнеет в глазах, все тело начинает мелко дрожать, дышать становится тяжело, словно на грудь положили большую каменную плиту… После головокружения или дрожания остается слабость, и место укуса темнеет или омертвевает. Пот, моча и кал становятся зловонными. Потом человек впадает в забытье и в конце концов умирает.
Об этом ему, десятилетнему мальчишке, рассказывали взрослые ученые люди и показывали тела животных и людей, которые были укушены змеями. И после таких рассказов он начинал лучше понимать, каким опасным и сложным ремеслом ему предстоит зарабатывать себе на хлеб. Но ни разу у него не появилась мысль уйти от учителя. Хотя тот не стал бы удерживать.
Когда мальчик подрос, несколько раз ему делали небольшой надрез на руке и вливали туда немного свежего яда. Причем каждый раз брали разных змей. Учитель говорил, что это необходимо для того, чтобы знать, что тебя ожидает, если будешь недостаточно расторопен и ловок. И змеелов хорошо помнил эти уроки. Боль всегда учит лучше, чем тысячи слов. Будь то боль тела или боль души…
Конечно, когда он вырос, а учитель ушел из этого мира, разговоры с лекарями свелись к обсуждению погоды и исчезновению змей. Но нарушать традиции он не хотел. Кроме того, это была едва ли не единственная возможность отведать нормальной домашней еды, о которой в пустыне можно только мечтать.
Когда все кобры были проданы, а деньги пересчитаны и спрятаны подальше, змеелов направился к северной окраине города. В мешке у него оставалась одна-единственная змея. Та самая, которая до полусмерти напугала шута.
* * *
Змеелов шел к самому странному своему покупателю. Он покупал змей не ради яда и не ради того, чтобы выставлять их на потеху толпе. Он не готовил из них изысканные блюда и не шил дорогие пояса. Было вообще непонятно, зачем они ему. Сколько раз ни приходил сюда змеелов, он не видел ни единой змеи — ни живой, ни дохлой.
Но это был и самый выгодный покупатель. Правда, покупал он далеко не любую змею. Змеелов так и не смог понять, по какому принципу он решает, что брать, а что не брать. Были случаи, когда он покупал за очень большие деньги обыкновенных песчаных гадюк и отказывался от роскошнейших кобр, укус которых мог убить за несколько минут лошадь.
И он никогда не делал заказов. Иногда они не виделись по полгода. Просто если змеелов считал нужным зайти к нему, то заходил и предлагал свой товар.
Человек жил один, в небольшом аккуратном домике на самом краю города. Даже соседи не могли сказать, чем он занимается и на какие деньги живет. Он ни с кем не вступал в разговоры. Ни к кому не обращался за помощью и сам никому не помогал. Днем его часто видели в саду, где он ухаживал за своими роскошными цветами. Вечером его окна гасли одними из первых.
Змеелова не очень заботили странности этого покупателя. Главное, что тот всегда предлагал хорошие деньги. А привычки, какими бы странными они ни были, — это личное дело каждого. И не ему, змеелову, их осуждать.
Так думал змеелов каждый раз, когда подходил к дому на северной окраине города. И все равно каждый раз его не покидало ощущение, что он делает что-то нехорошее. Просто чувство, ничего больше. Но оно было настолько гадким, что эти визиты он старался сократить насколько только возможно.
Змеелов подошел к воротам и окликнул хозяина. Тот вышел из дома, долговязый, сутулый, с длинными руками и несоразмерно маленькой головой, прошел по выложенной камнем дорожке и остановился напротив змеелова. Их разделял невысокий забор.
— Что-то принес? — спросил человек.
— Да, — ответил змеелов.
Человек немного постоял, размышляя о чем-то. Потом нехотя открыл ворота и сделал приглашающий жест. Мужчины прошли за дом, где посреди небольшой полянки стоял простой стол.
Змеелов снял с плеча мешок и неторопливо развязал узел. Человек следил за ним с таким лицом, будто у него разом разболелись все зубы. Змеелов тряхнул мешком. На стол с глухим стуком вывалилась огромная змея. Несмотря на сутки, проведенные в мешке, она сразу же сделала резкий выпад в сторону змеелова. Тот едва успел отдернуть руку. Змея свернула толстые кольца и громко зашипела. Ее крупная голова покачивалась из стороны в сторону, словно выжидая удобный момент для атаки.
Змеелов сделал шаг назад и посмотрел на человека. Тот не сводил глаз с раздраженной змеи.
— Странная гюрза, — сказал он. — Темно-серая, почти черная, а не серо-фиолетовая, как обычные гюрзы… И размеры… Таких огромных я еще не видел.
— Встречаются. Хотя и очень редко. Но вот цвет — да, действительно странный.
— Но это гюрза, — человек не спрашивал, а утверждал.
— Да.
— Где ты поймал ее?
— В скалах.
— Хороший был улов?
— В этот раз да.
— Я возьму ее, — сказал человек.
— Я так и думал. Но смотри поосторожнее с ней. Эта тварь чуть не оторвала кусок моего плаща. Вцепилась крепче хорошего пса…
— Не переживай за меня, — сухо сказал покупатель. — Убери ее в мешок. Я пока схожу за деньгами.
Вернулся он скоро. Змеелов едва успел засунуть обезумевшую от ярости змею в мешок. На его лбу блестели крупные капли пота. Пару раз гюрза чуть не вцепилась ему в руку.
— Вот плата, — сказал человек. Пересчитав деньги, змеелов присвистнул.
— Здесь почти вдвое больше того, что ты обычно платишь. Ты ничего не напутал?
— Она стоит того. Но я хочу тебе предложить еще одну сделку. Я никогда раньше не делал заказов. Теперь я хочу, чтобы ты нашел мне одну змею. За нее я готов заплатить в десять раз больше, чем заплатил сейчас.
Змеелов покачал головой и тихо рассмеялся.
— Что тут смешного? — резко спросил человек.
— Да собственно ничего. Просто со мной за последние несколько дней случилось столько странностей, сколько не случалось за всю жизнь. Еще немного, и я перестану удивляться.
Покупатель нетерпеливо повел плечом.
— Так ты возьмешься?
— Сначала скажи, что за змея тебе нужна. Потом я отвечу.
— Белая кобра. Мне нужна белая кобра. Взрослая самка.
— Белая кобра? Я слыхал про таких, но самому не доводилось видеть ни разу. Это будет непростое дело… Очень непростое.
— Я плачу за это хорошие деньги.
— Да, деньги хорошие. Но не в них дело. Белая кобра — случайность. Я не могу ничего обещать тебе.
— Случайностей не бывает, — возразил покупатель. — Человек говорит о случайности, когда не видит цепочки событий, которые к ней привели.
— Не так давно я выслушал целую историю о цепочках… Правда, там речь шла о людях, а не о событиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13