Он посмотрел на красно-зеленый португальский флаг, полоскавшийся на ветру под луной, и улыбнулся.
Мистер By Смит только что выиграл тысячу долларов в том единственном виде азартных игр, который себе позволял. Его сверчок Серебряный Дракон одержал победу над фаворитом, сверчком его приятеля Чуна в результате изнурительного двадцатиминутного боя. By Смит остановился и облокотился о полированный медный поручень, не боясь запачкать свой белый костюм. Он с удовольствием прокручивал в памяти детали поединка.
Победа пришла после серьезной подготовки. Как и большинство бойцовых сверчков, Серебряный Дракон родился на кладбище. Но появился он на свет не на обычном погосте, но на английском кладбище Гонконга, где, как полагал By Смит, покоились кости и его британских предков. By Смит кормил сверчка по особому методу — семена лотоса с рисом, вымоченным в молоке с лягушачьими лапками. Кроме того, раз в неделю By Смит позволял своему любимцу вступать в соитие с самочкой — для поддержания истинного мужского духа. Сегодня Серебряный Дракон одержал победу, хотя Чун перед схваткой и щекотал усики своего сверчка конским волосом, чтобы как следует его раззадорить.
Вечер выдался удачным, размышлял By Смит. Да и год в целом выдался неплохим, и все его начинания приносили прибыль. By Смит в очередной раз с благодарностью вспомнил того китайского мандарина, который четыреста лет назад подарил португальцам этот клочок суши в награду за их усилия по борьбе с пиратами.
By Смиту было приятно ощущать себя гражданином этой европейской провинции, устроившейся на гиганте Китае, словно блоха на слоне. Он был рад, что является одним из двухсот пятидесяти тысяч жителей колонии, разместившейся на материке и двух островах, Тайпа и Коулун. Эта колония по своим размерам уступала аэропорту Кеннеди, где ему однажды довелось побывать, но в малых размерах имелись свои преимущества.
Поскольку Макао не отличалось просторами, красный Китай не мечтал прибрать его к рукам. Как и Гонконг, до которого от этой самой пристани было час езды на судне с подводными крыльями, это были те поры, которые позволяли континентальному гиганту дышать.
Мистер By Смит одобрял методы управления колонией. Лица, отвечавшие за порядок перед Лиссабоном, не допускали, чтобы Макао превратилось в выгребную яму порока и преступности, хотя именно так многие на Западе думали об этом далеком месте. Вместе с тем те, кто распоряжался в Макао, понимали ценность и необходимость невидимого экспорта. А именно — свободной торговли золотом. Ежегодно импортировались двадцать две тонны благородного металла. И ничего не шло на экспорт. Золото потихоньку расползалось по Дальнему Востоку маленькими порциями, приобреталось теми, кто не верил бумажкам и был готов платить премиальные лицам, обеспечивавшим приток этого полезного металла. «Нью провидент энд коммершиал банк оф Макао» процветал, равно как и те, кто сплел вокруг него золотую паутину. С помощью мастера By Смита можно было купить женщину в сирийском Алеппо и продать ее в столицу Уругвая Монтевидео. Через Марсель шли упаковки с героином, который делали из опия-сырца, произраставшего в так называемом Золотом Треугольнике, где сходились границы Бирмы, Таиланда и Лаоса. С этого By Смит получал свои проценты, хотя от Макао до ближайших плантаций мака было, по меньшей мере, пятьсот миль.
Процветала и торговля с коммунистами по ту сторону границы. Дети председателя Мао нуждались в товарах, которые всегда мог им поставить By Смит. Его отношения с генералом Чжан Бо из Гуаньдуна, судя по донесению агентов, были отличными, но сам By Смит ни за что не пересек бы границу КНР, даже если бы китайцы это разрешили. Дела с ними можно было делать, но они отличались жуткой подозрительностью в смысле политических интриг. Это превращало их в опасных и непредсказуемых партнеров. Но не беда. By Смит отлично вел дела с коммунистами, не подвергая себя никакому риску.
Вообще By Смит большую часть жизни старался не подвергать свою персону никакому риску. Он знал, что у него есть враги как среди тех, кто поддерживал правопорядок так и среди тех, кто его постоянно нарушал. Он нигде не появлялся без своего личного телохранителя, молчаливого тайца, который и сейчас стоял в двух шагах от него. Дом его являл собой подлинную крепость, но когда позволяла погода, By Смит проводил ночи на своей моторной яхте, всегда стоявшей на якоре в полумиле от берега. На борту находилось пять охранников, и двое из них поочередно дежурили у радара, который по ночам предупреждал о любых передвижениях по морю в этом районе.
By Смит подумал, не послать ли за девушкой, чтобы достойно завершить удачный вечер, но решил, что этого делать не следует. Сверчок и так доставил ему большое удовольствие, и лишь глупец громоздит одно наслаждение на другое.
Обернувшись к телохранителю, он сказал по-китайски:
— Отчаливайте и идите на рейд. А я хочу спать.
Он вошел в каюту, и двигатели тихо заработали, унося яхту в открытое море.
Внизу под корпусом яхты, там, где уходил вниз киль, две фигуры — два аквалангиста — крепко держались за магнитные диски, впившиеся в металлическую обшивку корпуса. Это были сильные магниты, и если бы яхта резко увеличила скорость, то скорее не выдержали бы руки аквалангистов, чем эти диски с рукоятками. Но яхта никуда не торопилась и медленно двигалась к своей якорной стоянке.
Десять минут спустя вахтенный включил радар и начал свою четырехчасовую вахту. Модести Блейз и Вилли Гарвин всплыли на поверхность под кормой. Они уже отстегнули акваланги, а также пояса, отправив их на дно. К ноге Вилли был прикреплен водонепроницаемый мешок, из которого он извлек надувной резиновый круг, который позволил им спокойно дрейфовать, не окунаясь в воду, и прикрепил его к корме яхты с помощью большой присоски на конце троса. Затем они стали ждать. Вода была прохладной, хотя и не холодной, да и костюмы все-таки неплохо согревали, но через определенные промежутки времени Модести и Вилли молча и тихо устраивали небольшие сеансы индейской борьбы, чтобы не закоченели мускулы.
В час ночи дежуривший у радара охранник вдруг почувствовал, как его обдало холодом, хотя дверь и не открывалась. Когда он повернулся, погас свет. Это было последнее, что он запомнил. Двое дежуривших на палубе испытали нечто подобное чуть раньше. Один получил шишку над ухом, у другого что-то произошло с шеей, но ни один из них не запомнил момент удара.
Затем трое свободных от вахты людей By Смита, в том числе и его личный телохранитель, перешли из сна в бессознательное состояние, надышавшись эфиром, которым злоумышленники угостили их в виде аэрозоля. Затем настала очередь и By Смита, безмятежно спавшего в своей роскошной каюте.
Десять минут спустя с палубы яхты дважды мигнул фонарик, ц тотчас же двое в весельной лодке стали грести к «Ночной красавице» из бухточки в полумиле от судна, где они укрывались. За рулем был Венг.
Лодка поравнялась с яхтой и тотчас же пустилась в путь, приняв на борт троих пассажиров, один из которых был в бессознательном состоянии закутан в одеяло.
Когда мистер By Смит пришел в себя, то понял, что лежит на парусиновой койке в комнате с облупленными стенами. С потолка свисал провод, на котором болталась яркая лампочка, отчего By Смит болезненно поморщился. Единственное окно было завешено одеялом.
By Смит приподнялся на локте. Что произошло? Он заснул в своей каюте под надежной охраной, а проснулся в этом незнакомом месте. Голые доски пола, стол на козлах, шкаф-картотека, дешевые деревянные стулья. Словно в казарме.
Когда он присмотрелся к фигуре, сидевшей за столом, у него неприятно екнуло в животе. Китаец. Лет сорока. Или пятидесяти. Черные, коротко стриженные волосы. Зеленовато-коричневая форма с красными нашивками на воротнике. На столе фуражка с пятиконечной звездой. Сидевший склонился над открытым досье. Рядом в стопке высилось еще несколько папок.
By Смит медленно сел на кровати, и тотчас же его чуть не стошнило: он увидел у двери часового с автоматической винтовкой «Тип-56» — китайский вариант советского АК-47. Еще один солдат в наушниках сидел у радиоприемника и что-то писал в блокноте. By Смит снова посмотрел на человека за столом. Да, никаких знаков различия… После 1965 года КПК постановила ликвидировать такие буржуазные пережитки, как воинские звания, — китайская армия состояла отныне из двух категорий — командиры и бойцы. Форма сидевшего за столом была лучшего качества, чем у двоих других, впрочем, By Смит и так сразу понял, кто тут главный.
— Значит, проснулись, — ворчливо произнес по-китайски человек за столом и закурил сигарету. By Смит заметил, что сигареты из Гуанчжоу.
— Что случилось? — срывающимся голосом спросил By Смит. — Где я?
Человек за столом выпустил струю дыма и посмотрел холодными равнодушными глазами.
— Я генерал Ван Шичжан, — сказал он. — Вы проникли в Китайскую Народную Республику тайно, без разрешения и будете допрошены.
By Смит поперхнулся и поднял руку в знак протеста. Голова болела, мозги решительно отказывались работать.
— Я не проникал тайно в Китайскую Народную Республику, — забормотал он. — И вообще я никуда не проникал.
Генерал закрыл папку и, обернувшись к солдату с автоматом, распорядился:
— Увести. Приведете через неделю, когда он сделается немного сговорчивей.
— Нет, нет! — отчаянно закричал By Смит. — Генерал!.. Я просто хотел сказать, что попал сюда по недоразумению. Я был бы вам признателен, если бы вы связались по телефону с генералом Чжан Бо. Он, несомненно, подтвердит мою лояльность Китайской Народной Республике.
— Чжан Бо арестован, — коротко бросил человек за столом, и в глазах его загорелась ярость. — Председатель нашей партии лично разоблачил его как предателя, империалистического шпиона и врага.
By Смиту показалось, что его ударили по голове кувалдой. После долгой паузы он сказал с жалкой улыбкой:
— Слава небесам, что ваш председатель так проницателен. Меня генерал Бо ввел в заблуждение.
— Способности председателя нашей партии не имеют никакого отношения к несуществующим небесам, — отчеканил человек за столом.
— Разумеется, разумеется, я сказал глупость. — By Смит лихорадочно пытался найти подходящие слова, и они появились. — Я готов ответить на все ваши вопросы, генерал.
Генерал Ван Шичжан затушил сигарету и придвинул к себе блокнот, говоря:
— Учтите, By Смит, что мы знаем о ваших грязных делишках очень много. Если то, что вы сейчас расскажете, будет противоречить тому, что нам известно, вы горько пожалеете.
By Смит почувствовал, что покрывается потом.
— Я все расскажу, генерал.
— Сядьте, — карандашом генерал указал на деревянный стул, и By Смит на негнущихся ногах заковылял туда.
Человек за столом посмотрел на свои часы и сказал:
— Для начала расскажите о ваших торговых махинациях с предателем Чжан Бо.
Час спустя горло By Смита, пересохшее от страха, заболело оттого, что он не переставая говорил. Кошмарно было сознавать, что он выбалтывает один за другим секреты его профессии, которые он так долго хранил как зеницу ока, но теперь ему было все равно. Кто знает, вдруг эти маньяки в награду за полное содействие сжалятся и отпустят его на свободу. Теперь только это имело значение для By Смита. Он всегда свято берег тайны своих клиентов, даже если это приносило ему убытки, но теперь, когда его горячо любимая шкура оказалась в смертельной опасности, он уже не следовал этому благородному принципу.
Он заговорил о золоте и наркотиках, о сделках с бриллиантами и пшеницей, о спекуляциях с валютой и игорном бизнесе. Он называл имена чиновников, берущих взятки, и тех, кто помогал беженцам переправиться через канал у острова Лапа. Он с негодованием отверг даже мысль о том, что мог содействовать побегам изменников или что передавал военные и прочие секреты миролюбивых вооруженных сил народного Китая империалистам.
Первый час допроса был на исходе, когда генерал Ван Шичжан перевернул страницу блокнота и продолжил:
— Ваш банк… — последовало название банка, — кажется, имеет счет… — он сверился с пометками в толстой записной книжке, — Фонда помощи детям беженцев Юго-Восточной Азии.
— Нет, — покачал головой By Смит.
Черные глаза генерала впились в By Смита, и карандаш угрожающе постучал по столу:
— Подумайте, By Смит. Мы хорошо знаем то, что мы знаем…
By Смит заволновался, руки его задрожали, но он ответил:
— Верьте слову чести, генерал, такого счета у меня не было и нет.
— Еще раз подумайте. Это фальшивый счет. Псевдоблаготворительная организация.
— А! — с облегчением воскликнул By Смит. — У нас есть только один подобный счет. Наверно, вы имеете в виду Восточное общество помощи инвалидам…
— Может быть, может быть. — В голосе генерала звучал скепсис. — Кто же доверитель?
— Я не встречал его лично. Я вел дела через посредника — это человек по имени Да Круз. Белый, португалец. Почти белый.
— Еще раз спрашиваю, кто доверитель? — Ван Шичжан посмотрел в записную книжку, затем поднял голову, ожидая подтверждения того, что ему и так уже хорошо известно.
— На всех чеках, ордерах, платежных поручениях должна стоять подпись «Дж. Страйк».
— Как пишется? — Генерал записал имя. — Иностранец? Англичанин? Из Гонконга?
— Нет, еще недавно адрес был нью-йоркский. Я… не могу сейчас вспомнить детали. Но потом наш банк получил новый адрес. Во Франции. — By Смит стал судорожно тереть лоб, чтобы сосредоточиться. — Замок. Замок Лансье. Не помню, какой там поблизости город или деревня. Но это департамент Арьеж. Я могу, конечно, проверить и переслать вам все точные данные.
— Необязательно, By Смит. — Человек за столом вырвал страницу из блокнота и скомкал ее. — Ряд моих вопросов имеет целью установить лишь меру вашей искренности.
— Я говорю чистую правду. Поверьте…
— Пытаюсь… Теперь о другом. Вы вложили средства в фирму, которая распространяет похабные фильмы…
— Похабные, генерал? — удивленно воскликнул By Смит. — Меня уверяли, что это учебные фильмы. Я, правда, лично не видел ни одного…
By Смит уже не помнил, когда его мучитель положил карандаш, откинулся на спинку стула и коротко кивнул солдату у двери, который подошел со стаканом воды. By Смит схватил стакан дрожащими руками и начал жадно пить.
— Спасибо, генерал, — прохрипел он, тряся головой и изо всех сил стараясь изобразить на лице улыбку. — Вы очень добры. Надеюсь, я оказал вам содействие… — Тут у него забрали стакан. — И еще я полагаю, мое появление в Китайской Народной Республике будет оставлено без последствий…
Генерал позволил себе пожать плечами, впрочем, не без снисходительности.
— Это мы еще будем решать. Но в вашу пользу говорит то, что во время допроса вы вели себя разумно и…
By Смит не расслышал конца фразы. У него вдруг поплыло все перед глазами, а затем наступила чернота, и он чуть было не свалился со стула, но солдат вовремя его подхватил, кивнув радисту. Вдвоем они перенесли By Смита на койку.
Генерал встал и, тяжело вздохнув, сказал на очень неплохом английской языке:
— Господи, сейчас я устал куда сильнее, чем когда в последний раз играл Гамлета.
Открылась дверь. Вошли Модести Блейз и Вилли Гарвин. Оба были в брюках и свитерах. За ними следовал ухмыляющийся Венг. Модести подошла к генералу, обняла его, прислонилась щекой к щеке и весело сказала:
— Тебе надо бы присудить за это Оскара, Чарли. Мы все записали на магнитофон. Ты был поистине великолепен. И это при том, что на все репетиции у тебя было только двадцать четыре часа.
Чарли Ван, который шестнадцать лет назад окончил Пембрук-колледж в Кембридже, улыбнулся.
— Вы мне дали хороший инструктаж, а кроме того, я люблю импровизации.
— Ты уверен, что он тебя потом не узнает?
— Без прокладок за щеками и с отросшими волосами? Ни за что! И вообще он редко бывает в Гонконге, а я слишком занят режиссурой в университетском театре, чтобы самому появляться на сцене. Вы поняли самое главное? Фамилия — Страйк.
— Да, замок Лансье. Ты отлично закопал это в куче прочих вопросов.
— Сузи велела мне пригласить вас к нам на обед. Ну и юного Венга с его друзьями тоже…
— Надеюсь, нам удастся выкроить время до отлета сегодня вечером. А ребята Венга смогут быстро привести в порядок помещение Ли Фена?
— Конечно. — Чарли Ван, президент Драматического общества университета Гонконга, посмотрел на безжизненное тело By Смита и спросил: — А что с этим делать?
— Он проснется вечером в лодке у пристани катеров на подводных крыльях в Макао.
— Интересно, как он все это себе объяснит, — задумчиво проговорил Вилли.
— Наверно, решит, что все это и правда имело место — пока не узнает, что генерал Чжан Бо живет и здравствует в Гуаньдуне. — В глазах Модести загорелись лукавые искорки. — Ну а потом… Потом он несколько месяцев поломает голову над тем, кто же заставил его запеть и почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Мистер By Смит только что выиграл тысячу долларов в том единственном виде азартных игр, который себе позволял. Его сверчок Серебряный Дракон одержал победу над фаворитом, сверчком его приятеля Чуна в результате изнурительного двадцатиминутного боя. By Смит остановился и облокотился о полированный медный поручень, не боясь запачкать свой белый костюм. Он с удовольствием прокручивал в памяти детали поединка.
Победа пришла после серьезной подготовки. Как и большинство бойцовых сверчков, Серебряный Дракон родился на кладбище. Но появился он на свет не на обычном погосте, но на английском кладбище Гонконга, где, как полагал By Смит, покоились кости и его британских предков. By Смит кормил сверчка по особому методу — семена лотоса с рисом, вымоченным в молоке с лягушачьими лапками. Кроме того, раз в неделю By Смит позволял своему любимцу вступать в соитие с самочкой — для поддержания истинного мужского духа. Сегодня Серебряный Дракон одержал победу, хотя Чун перед схваткой и щекотал усики своего сверчка конским волосом, чтобы как следует его раззадорить.
Вечер выдался удачным, размышлял By Смит. Да и год в целом выдался неплохим, и все его начинания приносили прибыль. By Смит в очередной раз с благодарностью вспомнил того китайского мандарина, который четыреста лет назад подарил португальцам этот клочок суши в награду за их усилия по борьбе с пиратами.
By Смиту было приятно ощущать себя гражданином этой европейской провинции, устроившейся на гиганте Китае, словно блоха на слоне. Он был рад, что является одним из двухсот пятидесяти тысяч жителей колонии, разместившейся на материке и двух островах, Тайпа и Коулун. Эта колония по своим размерам уступала аэропорту Кеннеди, где ему однажды довелось побывать, но в малых размерах имелись свои преимущества.
Поскольку Макао не отличалось просторами, красный Китай не мечтал прибрать его к рукам. Как и Гонконг, до которого от этой самой пристани было час езды на судне с подводными крыльями, это были те поры, которые позволяли континентальному гиганту дышать.
Мистер By Смит одобрял методы управления колонией. Лица, отвечавшие за порядок перед Лиссабоном, не допускали, чтобы Макао превратилось в выгребную яму порока и преступности, хотя именно так многие на Западе думали об этом далеком месте. Вместе с тем те, кто распоряжался в Макао, понимали ценность и необходимость невидимого экспорта. А именно — свободной торговли золотом. Ежегодно импортировались двадцать две тонны благородного металла. И ничего не шло на экспорт. Золото потихоньку расползалось по Дальнему Востоку маленькими порциями, приобреталось теми, кто не верил бумажкам и был готов платить премиальные лицам, обеспечивавшим приток этого полезного металла. «Нью провидент энд коммершиал банк оф Макао» процветал, равно как и те, кто сплел вокруг него золотую паутину. С помощью мастера By Смита можно было купить женщину в сирийском Алеппо и продать ее в столицу Уругвая Монтевидео. Через Марсель шли упаковки с героином, который делали из опия-сырца, произраставшего в так называемом Золотом Треугольнике, где сходились границы Бирмы, Таиланда и Лаоса. С этого By Смит получал свои проценты, хотя от Макао до ближайших плантаций мака было, по меньшей мере, пятьсот миль.
Процветала и торговля с коммунистами по ту сторону границы. Дети председателя Мао нуждались в товарах, которые всегда мог им поставить By Смит. Его отношения с генералом Чжан Бо из Гуаньдуна, судя по донесению агентов, были отличными, но сам By Смит ни за что не пересек бы границу КНР, даже если бы китайцы это разрешили. Дела с ними можно было делать, но они отличались жуткой подозрительностью в смысле политических интриг. Это превращало их в опасных и непредсказуемых партнеров. Но не беда. By Смит отлично вел дела с коммунистами, не подвергая себя никакому риску.
Вообще By Смит большую часть жизни старался не подвергать свою персону никакому риску. Он знал, что у него есть враги как среди тех, кто поддерживал правопорядок так и среди тех, кто его постоянно нарушал. Он нигде не появлялся без своего личного телохранителя, молчаливого тайца, который и сейчас стоял в двух шагах от него. Дом его являл собой подлинную крепость, но когда позволяла погода, By Смит проводил ночи на своей моторной яхте, всегда стоявшей на якоре в полумиле от берега. На борту находилось пять охранников, и двое из них поочередно дежурили у радара, который по ночам предупреждал о любых передвижениях по морю в этом районе.
By Смит подумал, не послать ли за девушкой, чтобы достойно завершить удачный вечер, но решил, что этого делать не следует. Сверчок и так доставил ему большое удовольствие, и лишь глупец громоздит одно наслаждение на другое.
Обернувшись к телохранителю, он сказал по-китайски:
— Отчаливайте и идите на рейд. А я хочу спать.
Он вошел в каюту, и двигатели тихо заработали, унося яхту в открытое море.
Внизу под корпусом яхты, там, где уходил вниз киль, две фигуры — два аквалангиста — крепко держались за магнитные диски, впившиеся в металлическую обшивку корпуса. Это были сильные магниты, и если бы яхта резко увеличила скорость, то скорее не выдержали бы руки аквалангистов, чем эти диски с рукоятками. Но яхта никуда не торопилась и медленно двигалась к своей якорной стоянке.
Десять минут спустя вахтенный включил радар и начал свою четырехчасовую вахту. Модести Блейз и Вилли Гарвин всплыли на поверхность под кормой. Они уже отстегнули акваланги, а также пояса, отправив их на дно. К ноге Вилли был прикреплен водонепроницаемый мешок, из которого он извлек надувной резиновый круг, который позволил им спокойно дрейфовать, не окунаясь в воду, и прикрепил его к корме яхты с помощью большой присоски на конце троса. Затем они стали ждать. Вода была прохладной, хотя и не холодной, да и костюмы все-таки неплохо согревали, но через определенные промежутки времени Модести и Вилли молча и тихо устраивали небольшие сеансы индейской борьбы, чтобы не закоченели мускулы.
В час ночи дежуривший у радара охранник вдруг почувствовал, как его обдало холодом, хотя дверь и не открывалась. Когда он повернулся, погас свет. Это было последнее, что он запомнил. Двое дежуривших на палубе испытали нечто подобное чуть раньше. Один получил шишку над ухом, у другого что-то произошло с шеей, но ни один из них не запомнил момент удара.
Затем трое свободных от вахты людей By Смита, в том числе и его личный телохранитель, перешли из сна в бессознательное состояние, надышавшись эфиром, которым злоумышленники угостили их в виде аэрозоля. Затем настала очередь и By Смита, безмятежно спавшего в своей роскошной каюте.
Десять минут спустя с палубы яхты дважды мигнул фонарик, ц тотчас же двое в весельной лодке стали грести к «Ночной красавице» из бухточки в полумиле от судна, где они укрывались. За рулем был Венг.
Лодка поравнялась с яхтой и тотчас же пустилась в путь, приняв на борт троих пассажиров, один из которых был в бессознательном состоянии закутан в одеяло.
Когда мистер By Смит пришел в себя, то понял, что лежит на парусиновой койке в комнате с облупленными стенами. С потолка свисал провод, на котором болталась яркая лампочка, отчего By Смит болезненно поморщился. Единственное окно было завешено одеялом.
By Смит приподнялся на локте. Что произошло? Он заснул в своей каюте под надежной охраной, а проснулся в этом незнакомом месте. Голые доски пола, стол на козлах, шкаф-картотека, дешевые деревянные стулья. Словно в казарме.
Когда он присмотрелся к фигуре, сидевшей за столом, у него неприятно екнуло в животе. Китаец. Лет сорока. Или пятидесяти. Черные, коротко стриженные волосы. Зеленовато-коричневая форма с красными нашивками на воротнике. На столе фуражка с пятиконечной звездой. Сидевший склонился над открытым досье. Рядом в стопке высилось еще несколько папок.
By Смит медленно сел на кровати, и тотчас же его чуть не стошнило: он увидел у двери часового с автоматической винтовкой «Тип-56» — китайский вариант советского АК-47. Еще один солдат в наушниках сидел у радиоприемника и что-то писал в блокноте. By Смит снова посмотрел на человека за столом. Да, никаких знаков различия… После 1965 года КПК постановила ликвидировать такие буржуазные пережитки, как воинские звания, — китайская армия состояла отныне из двух категорий — командиры и бойцы. Форма сидевшего за столом была лучшего качества, чем у двоих других, впрочем, By Смит и так сразу понял, кто тут главный.
— Значит, проснулись, — ворчливо произнес по-китайски человек за столом и закурил сигарету. By Смит заметил, что сигареты из Гуанчжоу.
— Что случилось? — срывающимся голосом спросил By Смит. — Где я?
Человек за столом выпустил струю дыма и посмотрел холодными равнодушными глазами.
— Я генерал Ван Шичжан, — сказал он. — Вы проникли в Китайскую Народную Республику тайно, без разрешения и будете допрошены.
By Смит поперхнулся и поднял руку в знак протеста. Голова болела, мозги решительно отказывались работать.
— Я не проникал тайно в Китайскую Народную Республику, — забормотал он. — И вообще я никуда не проникал.
Генерал закрыл папку и, обернувшись к солдату с автоматом, распорядился:
— Увести. Приведете через неделю, когда он сделается немного сговорчивей.
— Нет, нет! — отчаянно закричал By Смит. — Генерал!.. Я просто хотел сказать, что попал сюда по недоразумению. Я был бы вам признателен, если бы вы связались по телефону с генералом Чжан Бо. Он, несомненно, подтвердит мою лояльность Китайской Народной Республике.
— Чжан Бо арестован, — коротко бросил человек за столом, и в глазах его загорелась ярость. — Председатель нашей партии лично разоблачил его как предателя, империалистического шпиона и врага.
By Смиту показалось, что его ударили по голове кувалдой. После долгой паузы он сказал с жалкой улыбкой:
— Слава небесам, что ваш председатель так проницателен. Меня генерал Бо ввел в заблуждение.
— Способности председателя нашей партии не имеют никакого отношения к несуществующим небесам, — отчеканил человек за столом.
— Разумеется, разумеется, я сказал глупость. — By Смит лихорадочно пытался найти подходящие слова, и они появились. — Я готов ответить на все ваши вопросы, генерал.
Генерал Ван Шичжан затушил сигарету и придвинул к себе блокнот, говоря:
— Учтите, By Смит, что мы знаем о ваших грязных делишках очень много. Если то, что вы сейчас расскажете, будет противоречить тому, что нам известно, вы горько пожалеете.
By Смит почувствовал, что покрывается потом.
— Я все расскажу, генерал.
— Сядьте, — карандашом генерал указал на деревянный стул, и By Смит на негнущихся ногах заковылял туда.
Человек за столом посмотрел на свои часы и сказал:
— Для начала расскажите о ваших торговых махинациях с предателем Чжан Бо.
Час спустя горло By Смита, пересохшее от страха, заболело оттого, что он не переставая говорил. Кошмарно было сознавать, что он выбалтывает один за другим секреты его профессии, которые он так долго хранил как зеницу ока, но теперь ему было все равно. Кто знает, вдруг эти маньяки в награду за полное содействие сжалятся и отпустят его на свободу. Теперь только это имело значение для By Смита. Он всегда свято берег тайны своих клиентов, даже если это приносило ему убытки, но теперь, когда его горячо любимая шкура оказалась в смертельной опасности, он уже не следовал этому благородному принципу.
Он заговорил о золоте и наркотиках, о сделках с бриллиантами и пшеницей, о спекуляциях с валютой и игорном бизнесе. Он называл имена чиновников, берущих взятки, и тех, кто помогал беженцам переправиться через канал у острова Лапа. Он с негодованием отверг даже мысль о том, что мог содействовать побегам изменников или что передавал военные и прочие секреты миролюбивых вооруженных сил народного Китая империалистам.
Первый час допроса был на исходе, когда генерал Ван Шичжан перевернул страницу блокнота и продолжил:
— Ваш банк… — последовало название банка, — кажется, имеет счет… — он сверился с пометками в толстой записной книжке, — Фонда помощи детям беженцев Юго-Восточной Азии.
— Нет, — покачал головой By Смит.
Черные глаза генерала впились в By Смита, и карандаш угрожающе постучал по столу:
— Подумайте, By Смит. Мы хорошо знаем то, что мы знаем…
By Смит заволновался, руки его задрожали, но он ответил:
— Верьте слову чести, генерал, такого счета у меня не было и нет.
— Еще раз подумайте. Это фальшивый счет. Псевдоблаготворительная организация.
— А! — с облегчением воскликнул By Смит. — У нас есть только один подобный счет. Наверно, вы имеете в виду Восточное общество помощи инвалидам…
— Может быть, может быть. — В голосе генерала звучал скепсис. — Кто же доверитель?
— Я не встречал его лично. Я вел дела через посредника — это человек по имени Да Круз. Белый, португалец. Почти белый.
— Еще раз спрашиваю, кто доверитель? — Ван Шичжан посмотрел в записную книжку, затем поднял голову, ожидая подтверждения того, что ему и так уже хорошо известно.
— На всех чеках, ордерах, платежных поручениях должна стоять подпись «Дж. Страйк».
— Как пишется? — Генерал записал имя. — Иностранец? Англичанин? Из Гонконга?
— Нет, еще недавно адрес был нью-йоркский. Я… не могу сейчас вспомнить детали. Но потом наш банк получил новый адрес. Во Франции. — By Смит стал судорожно тереть лоб, чтобы сосредоточиться. — Замок. Замок Лансье. Не помню, какой там поблизости город или деревня. Но это департамент Арьеж. Я могу, конечно, проверить и переслать вам все точные данные.
— Необязательно, By Смит. — Человек за столом вырвал страницу из блокнота и скомкал ее. — Ряд моих вопросов имеет целью установить лишь меру вашей искренности.
— Я говорю чистую правду. Поверьте…
— Пытаюсь… Теперь о другом. Вы вложили средства в фирму, которая распространяет похабные фильмы…
— Похабные, генерал? — удивленно воскликнул By Смит. — Меня уверяли, что это учебные фильмы. Я, правда, лично не видел ни одного…
By Смит уже не помнил, когда его мучитель положил карандаш, откинулся на спинку стула и коротко кивнул солдату у двери, который подошел со стаканом воды. By Смит схватил стакан дрожащими руками и начал жадно пить.
— Спасибо, генерал, — прохрипел он, тряся головой и изо всех сил стараясь изобразить на лице улыбку. — Вы очень добры. Надеюсь, я оказал вам содействие… — Тут у него забрали стакан. — И еще я полагаю, мое появление в Китайской Народной Республике будет оставлено без последствий…
Генерал позволил себе пожать плечами, впрочем, не без снисходительности.
— Это мы еще будем решать. Но в вашу пользу говорит то, что во время допроса вы вели себя разумно и…
By Смит не расслышал конца фразы. У него вдруг поплыло все перед глазами, а затем наступила чернота, и он чуть было не свалился со стула, но солдат вовремя его подхватил, кивнув радисту. Вдвоем они перенесли By Смита на койку.
Генерал встал и, тяжело вздохнув, сказал на очень неплохом английской языке:
— Господи, сейчас я устал куда сильнее, чем когда в последний раз играл Гамлета.
Открылась дверь. Вошли Модести Блейз и Вилли Гарвин. Оба были в брюках и свитерах. За ними следовал ухмыляющийся Венг. Модести подошла к генералу, обняла его, прислонилась щекой к щеке и весело сказала:
— Тебе надо бы присудить за это Оскара, Чарли. Мы все записали на магнитофон. Ты был поистине великолепен. И это при том, что на все репетиции у тебя было только двадцать четыре часа.
Чарли Ван, который шестнадцать лет назад окончил Пембрук-колледж в Кембридже, улыбнулся.
— Вы мне дали хороший инструктаж, а кроме того, я люблю импровизации.
— Ты уверен, что он тебя потом не узнает?
— Без прокладок за щеками и с отросшими волосами? Ни за что! И вообще он редко бывает в Гонконге, а я слишком занят режиссурой в университетском театре, чтобы самому появляться на сцене. Вы поняли самое главное? Фамилия — Страйк.
— Да, замок Лансье. Ты отлично закопал это в куче прочих вопросов.
— Сузи велела мне пригласить вас к нам на обед. Ну и юного Венга с его друзьями тоже…
— Надеюсь, нам удастся выкроить время до отлета сегодня вечером. А ребята Венга смогут быстро привести в порядок помещение Ли Фена?
— Конечно. — Чарли Ван, президент Драматического общества университета Гонконга, посмотрел на безжизненное тело By Смита и спросил: — А что с этим делать?
— Он проснется вечером в лодке у пристани катеров на подводных крыльях в Макао.
— Интересно, как он все это себе объяснит, — задумчиво проговорил Вилли.
— Наверно, решит, что все это и правда имело место — пока не узнает, что генерал Чжан Бо живет и здравствует в Гуаньдуне. — В глазах Модести загорелись лукавые искорки. — Ну а потом… Потом он несколько месяцев поломает голову над тем, кто же заставил его запеть и почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24