Пять лабораторий. Конечно, если Дельту можно полагать чем-то серьезным... "Институт Человековедения и Управления Поведением"... Тьфу!
Я только плечами пожал в ответ. Широко улыбнулся:
- Значит, буквы на местах, и древние греки не обидятся. Искренне признателен за содействие, господа...
Глава 19
И у меня, и у Мадлен возникло чувство невыразимого облегчения, точно умудрились выскользнуть из хитроумно расставленной западни. "Мазда", наверное, тоже была рада-радехонька очутиться подальше от обнесенных колючей проволокой ученых берлог Лос-Аламоса: машина довольно урчала мотором и неслась, точно с цепи сорвавшаяся.
- Кое-что проясняется, - сказала Мадлен четверть часа спустя. - Иогансен, конечно, мерзавец девяносто шестой пробы. И был одним из троих, имевших право раскрывать секретный сейф.
Я кивнул.
- Также не забывай, дорогая: вскорости после суда над изменницей Эллершоу доктор Иогансен получил вожделенную должность администратора. Простился с наукой, в которой мало смыслил, и получил немалую власть. Очень большую, коли призадуматься... Мистер Беннетт возглавил СФБ тогда же. Из грязи - в князи. Ну... не то, чтобы вовсе уж из болота, но с относительного мелкого поста на весьма и весьма значительный.
- Плата за труды?
- Конечно. Ведь надо было извлечь документы, относившиеся к ЛЗ, вручить Беннетту. Рой не брал секретных бумаг, а Курта Грюневальта срочно и своевременно услали в ЦЕНОБИС-2... Точно так же, как тебя нежданно завалили работой в несколько недель, предшествовавших исчезновению Роя.
- Да, - ответила Мадлен. - Убрали с дороги честного человека, дабы Иогансен действовал невозбранно.
- А главное, - продолжил я, - мы напали на следы того, что могло до полусмерти перепугать Роя, заставить его скопировать несколько файлов, уведомить Беннетта о страшной находке и таким образом подписать сразу два приговора: себе и тебе.
- Кажется, понимаю, - медленно сказала Элли. - Но лучше изложи в подробностях.
- Доктор Грюневальт утверждает: Эллершоу был гениален по компьютерной части, и никому не удалось бы подобрать отмычку к придуманной им защите каталогов. С другой стороны, человек, умудренный до такой степени, мог бы, располагая временем, обойти любой пароль, созданный кем-то из коллег. И увидеть весьма неожиданные вещи...
- Ты говоришь об этом... обезьяннике? Я опять кивнул.
- Да, - задумчиво молвила Элли, - припоминаю. Физики терпеть не могли социологов, считали их обузой и помехой, твердили, что компьютерное время раздают людям, по сути дела, забавляющимся игрою в бирюльки. А социологи, в свой черед, смотрели на Роя и его товарищей свысока, не упускали случая упомянуть непроницаемые пароли, которыми охраняется вся используемая в их исследованиях информация.
- Угу!
- А физики чрезвычайно гордились своим компьютером, смею сказать, любили его. Начали задаваться вопросом: для чего же использует его шайка так называемых социологов, навязанная Лос-Аламосу по загадочным соображениям, пресловутый ИЧУП...
Я поморщился. Не выношу неблагозвучных сокращений.
- Персонал помещения Альфа действовал на нервы буквально всем подряд. Эти ребята расхаживали с таким видом, словно были в Лос-Аламосе подлинными распорядителями. Грубили в ответ на самые невинные вопросы насчет их занятий. Встречали руганью всякого, осмелившегося подойти к лаборатории вплотную.
- Не смею сомневаться, - буркнул я, ибо воображение смутно подсказывало, чем была способна промышлять загадочная социологическая группа.
- Думаю, они взбеленили Роя - муж не отличался примерным терпением, - и натолкнули на хулиганскую мысль: добраться до хваленых паролей, проникнуть в закрытые файлы окольным путем, сделать подробную распечатку материалов, а потом с улыбкой вручить бумаги спесивым невежам...
- Детская наивность, - молвил я не без горечи. - Классический случай: ученый не от мира сего.
- Да, - проронила Мадлен, - увы... Он обожал возиться с компьютером, исследовать возможности этого создания - Рой никогда не позволял себе называть компьютер машиной...
- Правильно делал.
- Должно быть, "взломал" пароль, забрался в социологические файлы и увидал на экране монитора такое, что...
- Что поджилки затряслись, - перебил я. - Несколько недель бедолага бродил, как потерянный, и продолжал проникать в запретные каталоги все глубже, огибать все новые системы защиты, раскапывать свежие сведения... Когда не выдержал растущей тревоги, бросился к Беннетту, по той же непостижимой наивности полагая, будто человек, числящийся правительственным агентом, безусловно честен и передаст умопомрачительные разоблачения кому следует.
- А Беннетт, - подхватила Мадлен, - решил не упустить выгодной возможности. Или уже был куплен со всеми потрохами, это гораздо вернее. Он сообщил персоналу Альфы, что из компьютера черпают засекреченные сведения. Рою дозволили позабавиться несколько недель, в свободные от основных занятий часы, а потом нанесли удар.
- Верно рассуждаешь! - хмыкнул я.
- Специально выписали в Санта-Фе коммунистическую ослицу Беллу Кравецкую, попросили навещать нас - для пущей убедительности. А потом - оп-ля! Фокус-покус. Ни Роя, ни Беллы. В моем банковском сейфе - чертежи ЛЗ; в другом непонятном сейфе, якобы мною нанятом, пятьдесят пять тысяч... И миссис Эллершоу исчезает на восемь лет. Великий Шпионаж в Кроличьем Ущелье...
- Остается лишь ответить на главный вопрос: чем же именно промышляли в лаборатории Альфа? На столь сложные и опасные преступления не пускаются ради пустяков... Социологи!..
- Прости, - сказала спутница, - вынуждена перебить. За нами явно следят, голубой седан едет по пятам не отставая.
- Молодец, - похвалил я. - Ты, разумеется, не седан... Делаешься наблюдательной особой.
Еще один голубой седан... Или тот же самый, что провожал нас два с лишним месяца назад?
- Вижу, - сообщил я, скосив глаза к зеркальцу. - Не оборачивайся, веди машину спокойно. Смотри на дорогу, а я послежу за "хвостом".
- Давай повернем на развилке! По магистральному шоссе ездит уйма народу, и обрывов там нет!
Я покачал головой.
- Нельзя. Джексон просил придерживаться маршрута, определенного загодя, и ждать условного знака. О дальнейшем он позаботится сам.
- Как прикажете, командир. Минуем развилку.
- Теперь свернешь налево.
- Не отстает, - риторически пожаловалась Мадлен, орудуя рулем. - Точно приклеился... О, Господи! Это что за чудовище? Здесь грузовики не ездят! А, уже тормозит... Понял, что не туда забрался.
Мы мчались мимо скромного местного аэродрома. Громадный трейлер о восемнадцати колесах остановился у обочины, мелькнул за боковыми стеклами, отразился в зеркальце. Ярдах в двухстах впереди замаячил черный фургон, изукрашенный безумными надписями и крикливыми наклейками.
При нашем приближении красные огоньки стоп-сигналов трижды вспыхнули и погасли.
- Вот он, - изрек я не без некоторого облегчения. - Прибавь-ка скорости, пускай вклинится между нами и седаном. Остальное уже забота Джексона... Элли утопила педаль акселератора полностью. Пришедший в движение черный фургон ловко юркнул к середине дороги, отсек от нас голубую машину, разразившуюся раздраженными гудками. Водитель фургона огрызнулся, коротко рявкнув клаксоном, а я, правилам вопреки, повернул голову: полюбоваться представлением. Теперь уже не было смысла делать вид, будто не придаешь непрошеному эскорту ни малейшего значения.
Разъярившийся преследователь, наверное, вспомнил, что дальше начинается извилистая горная дорога, на которой не так-то просто обогнать окаянный фургон, и ринулся вперед. Фургон дозволил ему выйти вровень, оказаться борт к борту, а потом попросту спихнул седан с шоссе долой. Опрокинул в кювет.
- Что случилось? - полюбопытствовала Мадлен.
- Одним голубым автомобилем на свалке станет больше, - ответил я. - Теперь, пожалуй, поедем невозбранно... Та-ак! Уже поехали...
- Что случилось?! - повторила Элли с нескрываемой тревогой. Посмотрела в зеркальце, побледнела.
- Господи Боже!.. Да он за нами гонится, Мэтт! Из-за поворота, скрывшего от нас место аварии, выдвинулся восемнадцатиколесный трейлер, сущий мастодонт, оснащенный могучим дизельным двигателем и весивший немереные тонны. Он летел за нами с грохотом и ревом, чуть ли не полностью перегораживая шоссе. По крайности, мне именно так и почудилось.
Рука Мадлен метнулась к рычагу передач.
- Легче, легче, - промолвил я, чуток опомнившись и удержав спутницу.
- Да ведь он...
- Говорю: не бойся. Выглядит, конечно, весьма впечатляюще, однако на горной дороге спортивную машину догнать не сумеет, если даже все из мотора выдавит... А, стало быть, и суетиться ни к чему... Гляди, куда едешь! С ума, что ли, рехнулась от страха?
Успев своевременно вильнуть, Элли освободила дорогу возникшему впереди шевроле. Тот промелькнул молниеносно, и негодующий вой гудка растаял вдали. Обернувшись, я удостоверился: встречный водитель только чудом протиснулся мимо трейлера. Должно быть, зажмурился и прочел молитву...
- Пожалуйста, не ори на меня, Мэтт!
- Вот это лучше. Веди хладнокровно, помни, что у нас огромное преимущество и в скорости, и в подвижности. Немножко сбрось обороты, подпусти парня поближе.
- Зачем?!
- Делай, как велю... Так... Теперь можем спокойно советоваться. Убежден: за нами несется не охотник, а загонщик. Их еще называют кричанами.
- Как?
- Или облавщиками. Или порскунами. Или гикальщиками, - сказал я насколько мог небрежно, дабы успокоить Элли, да и самому приободриться. - Эти субъекты ломятся сквозь чащу не таясь, вопя, улюлюкая и шумя вовсю. Животное в ужасе бросается наутек, и выходит аккурат на затаившегося стрелка. Уразумела?.. Наддай малость газку: в отличие от обычного порскуна, этот и без охотника с нами управится при первом удобном случае; слишком близко подпускать не резон. Вот... Правильно. Так держать.
- Получается, впереди засада? - спросила Мадлен дрогнувшим голосом. - Но что же делать?
- Вывести кричанина в расход. Именно такое решение отчего-то не приходит в голову ни лосю, ни вепрю, ни даже медведю. Но человек неизмеримо более смышленая и опасная дичь, и это почему-то не пришло в голову ни тем, которые поджидают, ни тому, который догоняет...
Надлежало отдать преследователю должное: он подстегивал своего мамонта очень лихо и весьма профессионально. Когда у поворота возник указатель: "ПЛОЩАДКА ОБЗОРА - 1 МИЛЯ", я решил, что искушать судьбу сверх допустимой меры не стоит.
- Приготовься, Элли. Возникнет боковая площадка - тормози, не доезжая. Площадка усыпана гравием, нас понесет на ограждение, и сквозь него, и прямиком на дно ущелья. А здесь высоковато... Нужно сбросить скорость еще на асфальте. Станешь боком к обрыву, пригласишь парня учинить изящный таран. Передачу не выключай, только сцепление выжми. По моей команде отпускай педаль - плавно, спокойно, чтобы, упаси Господь, не заглох мотор. "Мазда" - умница, прянет как встрепанная... Запомнила?
- Да, - пробормотала Мадлен безо всякой уверенности.
- Не перепутаешь?
- Постараюсь. Но что, если из-за скалы встречная машина выскочит - как шевроле?
- Тогда на шоссе окажется немало расквашенных субъектов. И мы будем в их числе.
- Огромное спасибо!
Я заставил себя осклабиться:
- Дорогая, научись разумному риску. Ежели позади поспешает несомненный убийца, и впереди караулят убийцы столь же несомненные, беспокоиться о возможности наткнуться на чужой автомобиль попросту бессмысленно. Или скажем так: из двух зол выбирают меньшее. Прибавь газу.
"Мазда" заурчала тоном выше и оторвалась от исполинского трейлера. Затем слева, за пологим поворотом, возникла площадка обзора. Заскрипели тормоза. Трейлер уже показался в зеркальце, мчась подобно удравшему с рельсов и решившему порезвиться локомотиву.
- Хорошо, - сказал я. - Теперь левее... Левее... Тормози окончательно, выворачивай руль, изображай занос!
Подозреваю, что я не слишком добрый и милосердный малый.
Ибо упустить выпавший случай водитель трейлера просто не мог. Да и боялся. Ехать по шоссе мимо замершей "мазды" значило, с его точки зрения (не совсем безосновательной), нарываться на пулю. Останавливаться и выпрыгивать из кабины означало то же самое, но с еще большими удобствами для нас... А плюнуть и продолжать путь, позволяя нам невозбранно развернуться и отправиться вспять, было чревато ужасающим нагоняем от своих, родимых... Я поставил парня в безвыходное положение, принудил таранить спортивный автомобиль, сталкивать со скал.
Отделяемая от "мазды" считанными ярдами расстояния, поубавившая прыти махина уже вкатывалась на сыпучий гравий.
- Давай! - крикнул я.
Мадлен отпустила сцепление, слегка прижала акселератор. Как и было обещано, "мазда" выскользнула из-под самых колес преследователя. Опасный трюк, но иного выхода у нас не намечалось.
Водитель трейлера, готовившийся ударить "мазду", протаранил пустоту. Он еще пытался вывернуть баранку, прижать бесполезные на щебне тормоза, однако инерция оказалась чрезмерной. Скаты колосса просто скользили, точно лыжи по снегу.
Искры брызнули во все стороны, когда массивный капот разом смахнул с опор целую секцию стальных перекладин. Отнюдь не рассчитанный на подобные нагрузки, барьер поддался мгновенно. Трейлер сложился пополам и опрокинулся в пропасть, волоча за собою фунтов четыреста нержавеющей полосной стали.
- Стоп! Задний ход! Живее!
Мадлен повиновалась, точно сомнамбула. Заставив ее осторожно вернуться на гравий, я быстро осмотрелся. Элли уронила голову, стиснула руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Потом всхлипнула и уткнулась лицом в мое плечо.
- Позже, позже будешь истерике предаваться! - сказал я. - Сейчас надобно удирать со всевозможной поспешностью. В обратную сторону, разумеется...
За развилкой, возле которой даже не успели объявиться полицейские, мы свернули влево, снова минуя Canon Conejo. А у следующего распутья взяли направление на запад.
Мадлен подняла усталые, лишенные всякого выражения глаза.
- Но эта дорога не ведет в Санта-Фе.
- Разумеется, нет, - молвил я. - Противник умен. Седан ринулся вдогонку, чтобы отвлечь прикрытие. Следовательно, возможна запасная засада на обратном пути. Пикет, выставленный для вящей верности. Но вот обеспечивать стрелками западное шоссе ребятки едва ли додумались.
Утомленно, почти безразлично, Элли осведомилась:
- Мы, в сущности, убили водителя? Правда, Мэтт? Я ухмыльнулся:
- Полагаю, парень попросту покончил с собой. Ведь его не приглашали гнаться за мирными и безвредными путниками, верно? И таранить нас не просили...
Глава 20
Пообедали мы в маленьком ресторанчике "Бернардильо", где подавали чисто мексиканские блюда: переперченные, обжигающие, поставленные на стол с пылу, с жару. Приходилось их запивать огромными количествами темного эля. Когда с питанием покончили, все до единой звезды успели высыпать на небосвод.
Ехать оказалось нетрудно. Четырехрядное шоссе почти опустело и, сидя в пассажирском кресле, я едва не задремал. Зевали, во всяком случае, весьма изрядно. День и впрямь выдался нелегкий.
Но день, как выяснилось, еще не окончился.
Когда Мадлен остановила машину перед парадным входом в приемную мотеля, когда я выбрался наружу и пошел справиться касаемо почты, навстречу двинулся притаившийся в тени Марти. Миновал меня, слегка задел плечом, подал условный знак, шепнул несколько слов, еле размыкая губы.
На столе у портье нас не поджидало ничего. Я отправился вспять и забрался в "мазду".
- Готовьтесь, голубушка, - уведомил я, взглянув на Элли. - Собрался комитет по встрече. Прямо у вас в апартаментах.
- О, Боже мой! - простонала Мадлен. - Как ты думаешь, если вежливо походатайствовать, мне вернут уютную, спокойную камеру в Форте Эймс?
- Кажется, засада устроена чисто по-любительски, - продолжил я, не обращая на последнюю реплику ни малейшего внимания, - но лучше подойти к ней совершенно серьезно. Хотя бы практики ради. Твоей практики.
- Мэтт, я все время боюсь!
- Отлично. Если бы ты не боялась, надлежало бы пугаться мне. Вовсе не сладко путешествовать бок о бок с умалишенной... Когда войдем, не размахивай револьвером и ни в кого не пали без особой нужды. Включая меня самого.
Бравада была показной. Я отнюдь не испытывал исступленного восторга от перспективы ворваться в коттедж на пару с женщиной, которую приучали ненавидеть огнестрельное оружие. Но опасения оказались напрасны.
Я отчетливо произнес:
- Дозволь побыть воспитанным человеком, куколка. Где твой ключ?
Брючный ремень слегка натянулся с левой стороны, там, где я загодя приспособил полицейскую кобуру, содержавшую тридцативосьмикалиберный смит-и-вессон. Ибо начальник местной полиции, Мануэль Кордова, услыхал сущую правду: ни ствола, ни клинка Элли при себе не имела.
При очевидной опасности ей надлежало брать оружие у меня. Сигналом считалось любое ласковое обращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Я только плечами пожал в ответ. Широко улыбнулся:
- Значит, буквы на местах, и древние греки не обидятся. Искренне признателен за содействие, господа...
Глава 19
И у меня, и у Мадлен возникло чувство невыразимого облегчения, точно умудрились выскользнуть из хитроумно расставленной западни. "Мазда", наверное, тоже была рада-радехонька очутиться подальше от обнесенных колючей проволокой ученых берлог Лос-Аламоса: машина довольно урчала мотором и неслась, точно с цепи сорвавшаяся.
- Кое-что проясняется, - сказала Мадлен четверть часа спустя. - Иогансен, конечно, мерзавец девяносто шестой пробы. И был одним из троих, имевших право раскрывать секретный сейф.
Я кивнул.
- Также не забывай, дорогая: вскорости после суда над изменницей Эллершоу доктор Иогансен получил вожделенную должность администратора. Простился с наукой, в которой мало смыслил, и получил немалую власть. Очень большую, коли призадуматься... Мистер Беннетт возглавил СФБ тогда же. Из грязи - в князи. Ну... не то, чтобы вовсе уж из болота, но с относительного мелкого поста на весьма и весьма значительный.
- Плата за труды?
- Конечно. Ведь надо было извлечь документы, относившиеся к ЛЗ, вручить Беннетту. Рой не брал секретных бумаг, а Курта Грюневальта срочно и своевременно услали в ЦЕНОБИС-2... Точно так же, как тебя нежданно завалили работой в несколько недель, предшествовавших исчезновению Роя.
- Да, - ответила Мадлен. - Убрали с дороги честного человека, дабы Иогансен действовал невозбранно.
- А главное, - продолжил я, - мы напали на следы того, что могло до полусмерти перепугать Роя, заставить его скопировать несколько файлов, уведомить Беннетта о страшной находке и таким образом подписать сразу два приговора: себе и тебе.
- Кажется, понимаю, - медленно сказала Элли. - Но лучше изложи в подробностях.
- Доктор Грюневальт утверждает: Эллершоу был гениален по компьютерной части, и никому не удалось бы подобрать отмычку к придуманной им защите каталогов. С другой стороны, человек, умудренный до такой степени, мог бы, располагая временем, обойти любой пароль, созданный кем-то из коллег. И увидеть весьма неожиданные вещи...
- Ты говоришь об этом... обезьяннике? Я опять кивнул.
- Да, - задумчиво молвила Элли, - припоминаю. Физики терпеть не могли социологов, считали их обузой и помехой, твердили, что компьютерное время раздают людям, по сути дела, забавляющимся игрою в бирюльки. А социологи, в свой черед, смотрели на Роя и его товарищей свысока, не упускали случая упомянуть непроницаемые пароли, которыми охраняется вся используемая в их исследованиях информация.
- Угу!
- А физики чрезвычайно гордились своим компьютером, смею сказать, любили его. Начали задаваться вопросом: для чего же использует его шайка так называемых социологов, навязанная Лос-Аламосу по загадочным соображениям, пресловутый ИЧУП...
Я поморщился. Не выношу неблагозвучных сокращений.
- Персонал помещения Альфа действовал на нервы буквально всем подряд. Эти ребята расхаживали с таким видом, словно были в Лос-Аламосе подлинными распорядителями. Грубили в ответ на самые невинные вопросы насчет их занятий. Встречали руганью всякого, осмелившегося подойти к лаборатории вплотную.
- Не смею сомневаться, - буркнул я, ибо воображение смутно подсказывало, чем была способна промышлять загадочная социологическая группа.
- Думаю, они взбеленили Роя - муж не отличался примерным терпением, - и натолкнули на хулиганскую мысль: добраться до хваленых паролей, проникнуть в закрытые файлы окольным путем, сделать подробную распечатку материалов, а потом с улыбкой вручить бумаги спесивым невежам...
- Детская наивность, - молвил я не без горечи. - Классический случай: ученый не от мира сего.
- Да, - проронила Мадлен, - увы... Он обожал возиться с компьютером, исследовать возможности этого создания - Рой никогда не позволял себе называть компьютер машиной...
- Правильно делал.
- Должно быть, "взломал" пароль, забрался в социологические файлы и увидал на экране монитора такое, что...
- Что поджилки затряслись, - перебил я. - Несколько недель бедолага бродил, как потерянный, и продолжал проникать в запретные каталоги все глубже, огибать все новые системы защиты, раскапывать свежие сведения... Когда не выдержал растущей тревоги, бросился к Беннетту, по той же непостижимой наивности полагая, будто человек, числящийся правительственным агентом, безусловно честен и передаст умопомрачительные разоблачения кому следует.
- А Беннетт, - подхватила Мадлен, - решил не упустить выгодной возможности. Или уже был куплен со всеми потрохами, это гораздо вернее. Он сообщил персоналу Альфы, что из компьютера черпают засекреченные сведения. Рою дозволили позабавиться несколько недель, в свободные от основных занятий часы, а потом нанесли удар.
- Верно рассуждаешь! - хмыкнул я.
- Специально выписали в Санта-Фе коммунистическую ослицу Беллу Кравецкую, попросили навещать нас - для пущей убедительности. А потом - оп-ля! Фокус-покус. Ни Роя, ни Беллы. В моем банковском сейфе - чертежи ЛЗ; в другом непонятном сейфе, якобы мною нанятом, пятьдесят пять тысяч... И миссис Эллершоу исчезает на восемь лет. Великий Шпионаж в Кроличьем Ущелье...
- Остается лишь ответить на главный вопрос: чем же именно промышляли в лаборатории Альфа? На столь сложные и опасные преступления не пускаются ради пустяков... Социологи!..
- Прости, - сказала спутница, - вынуждена перебить. За нами явно следят, голубой седан едет по пятам не отставая.
- Молодец, - похвалил я. - Ты, разумеется, не седан... Делаешься наблюдательной особой.
Еще один голубой седан... Или тот же самый, что провожал нас два с лишним месяца назад?
- Вижу, - сообщил я, скосив глаза к зеркальцу. - Не оборачивайся, веди машину спокойно. Смотри на дорогу, а я послежу за "хвостом".
- Давай повернем на развилке! По магистральному шоссе ездит уйма народу, и обрывов там нет!
Я покачал головой.
- Нельзя. Джексон просил придерживаться маршрута, определенного загодя, и ждать условного знака. О дальнейшем он позаботится сам.
- Как прикажете, командир. Минуем развилку.
- Теперь свернешь налево.
- Не отстает, - риторически пожаловалась Мадлен, орудуя рулем. - Точно приклеился... О, Господи! Это что за чудовище? Здесь грузовики не ездят! А, уже тормозит... Понял, что не туда забрался.
Мы мчались мимо скромного местного аэродрома. Громадный трейлер о восемнадцати колесах остановился у обочины, мелькнул за боковыми стеклами, отразился в зеркальце. Ярдах в двухстах впереди замаячил черный фургон, изукрашенный безумными надписями и крикливыми наклейками.
При нашем приближении красные огоньки стоп-сигналов трижды вспыхнули и погасли.
- Вот он, - изрек я не без некоторого облегчения. - Прибавь-ка скорости, пускай вклинится между нами и седаном. Остальное уже забота Джексона... Элли утопила педаль акселератора полностью. Пришедший в движение черный фургон ловко юркнул к середине дороги, отсек от нас голубую машину, разразившуюся раздраженными гудками. Водитель фургона огрызнулся, коротко рявкнув клаксоном, а я, правилам вопреки, повернул голову: полюбоваться представлением. Теперь уже не было смысла делать вид, будто не придаешь непрошеному эскорту ни малейшего значения.
Разъярившийся преследователь, наверное, вспомнил, что дальше начинается извилистая горная дорога, на которой не так-то просто обогнать окаянный фургон, и ринулся вперед. Фургон дозволил ему выйти вровень, оказаться борт к борту, а потом попросту спихнул седан с шоссе долой. Опрокинул в кювет.
- Что случилось? - полюбопытствовала Мадлен.
- Одним голубым автомобилем на свалке станет больше, - ответил я. - Теперь, пожалуй, поедем невозбранно... Та-ак! Уже поехали...
- Что случилось?! - повторила Элли с нескрываемой тревогой. Посмотрела в зеркальце, побледнела.
- Господи Боже!.. Да он за нами гонится, Мэтт! Из-за поворота, скрывшего от нас место аварии, выдвинулся восемнадцатиколесный трейлер, сущий мастодонт, оснащенный могучим дизельным двигателем и весивший немереные тонны. Он летел за нами с грохотом и ревом, чуть ли не полностью перегораживая шоссе. По крайности, мне именно так и почудилось.
Рука Мадлен метнулась к рычагу передач.
- Легче, легче, - промолвил я, чуток опомнившись и удержав спутницу.
- Да ведь он...
- Говорю: не бойся. Выглядит, конечно, весьма впечатляюще, однако на горной дороге спортивную машину догнать не сумеет, если даже все из мотора выдавит... А, стало быть, и суетиться ни к чему... Гляди, куда едешь! С ума, что ли, рехнулась от страха?
Успев своевременно вильнуть, Элли освободила дорогу возникшему впереди шевроле. Тот промелькнул молниеносно, и негодующий вой гудка растаял вдали. Обернувшись, я удостоверился: встречный водитель только чудом протиснулся мимо трейлера. Должно быть, зажмурился и прочел молитву...
- Пожалуйста, не ори на меня, Мэтт!
- Вот это лучше. Веди хладнокровно, помни, что у нас огромное преимущество и в скорости, и в подвижности. Немножко сбрось обороты, подпусти парня поближе.
- Зачем?!
- Делай, как велю... Так... Теперь можем спокойно советоваться. Убежден: за нами несется не охотник, а загонщик. Их еще называют кричанами.
- Как?
- Или облавщиками. Или порскунами. Или гикальщиками, - сказал я насколько мог небрежно, дабы успокоить Элли, да и самому приободриться. - Эти субъекты ломятся сквозь чащу не таясь, вопя, улюлюкая и шумя вовсю. Животное в ужасе бросается наутек, и выходит аккурат на затаившегося стрелка. Уразумела?.. Наддай малость газку: в отличие от обычного порскуна, этот и без охотника с нами управится при первом удобном случае; слишком близко подпускать не резон. Вот... Правильно. Так держать.
- Получается, впереди засада? - спросила Мадлен дрогнувшим голосом. - Но что же делать?
- Вывести кричанина в расход. Именно такое решение отчего-то не приходит в голову ни лосю, ни вепрю, ни даже медведю. Но человек неизмеримо более смышленая и опасная дичь, и это почему-то не пришло в голову ни тем, которые поджидают, ни тому, который догоняет...
Надлежало отдать преследователю должное: он подстегивал своего мамонта очень лихо и весьма профессионально. Когда у поворота возник указатель: "ПЛОЩАДКА ОБЗОРА - 1 МИЛЯ", я решил, что искушать судьбу сверх допустимой меры не стоит.
- Приготовься, Элли. Возникнет боковая площадка - тормози, не доезжая. Площадка усыпана гравием, нас понесет на ограждение, и сквозь него, и прямиком на дно ущелья. А здесь высоковато... Нужно сбросить скорость еще на асфальте. Станешь боком к обрыву, пригласишь парня учинить изящный таран. Передачу не выключай, только сцепление выжми. По моей команде отпускай педаль - плавно, спокойно, чтобы, упаси Господь, не заглох мотор. "Мазда" - умница, прянет как встрепанная... Запомнила?
- Да, - пробормотала Мадлен безо всякой уверенности.
- Не перепутаешь?
- Постараюсь. Но что, если из-за скалы встречная машина выскочит - как шевроле?
- Тогда на шоссе окажется немало расквашенных субъектов. И мы будем в их числе.
- Огромное спасибо!
Я заставил себя осклабиться:
- Дорогая, научись разумному риску. Ежели позади поспешает несомненный убийца, и впереди караулят убийцы столь же несомненные, беспокоиться о возможности наткнуться на чужой автомобиль попросту бессмысленно. Или скажем так: из двух зол выбирают меньшее. Прибавь газу.
"Мазда" заурчала тоном выше и оторвалась от исполинского трейлера. Затем слева, за пологим поворотом, возникла площадка обзора. Заскрипели тормоза. Трейлер уже показался в зеркальце, мчась подобно удравшему с рельсов и решившему порезвиться локомотиву.
- Хорошо, - сказал я. - Теперь левее... Левее... Тормози окончательно, выворачивай руль, изображай занос!
Подозреваю, что я не слишком добрый и милосердный малый.
Ибо упустить выпавший случай водитель трейлера просто не мог. Да и боялся. Ехать по шоссе мимо замершей "мазды" значило, с его точки зрения (не совсем безосновательной), нарываться на пулю. Останавливаться и выпрыгивать из кабины означало то же самое, но с еще большими удобствами для нас... А плюнуть и продолжать путь, позволяя нам невозбранно развернуться и отправиться вспять, было чревато ужасающим нагоняем от своих, родимых... Я поставил парня в безвыходное положение, принудил таранить спортивный автомобиль, сталкивать со скал.
Отделяемая от "мазды" считанными ярдами расстояния, поубавившая прыти махина уже вкатывалась на сыпучий гравий.
- Давай! - крикнул я.
Мадлен отпустила сцепление, слегка прижала акселератор. Как и было обещано, "мазда" выскользнула из-под самых колес преследователя. Опасный трюк, но иного выхода у нас не намечалось.
Водитель трейлера, готовившийся ударить "мазду", протаранил пустоту. Он еще пытался вывернуть баранку, прижать бесполезные на щебне тормоза, однако инерция оказалась чрезмерной. Скаты колосса просто скользили, точно лыжи по снегу.
Искры брызнули во все стороны, когда массивный капот разом смахнул с опор целую секцию стальных перекладин. Отнюдь не рассчитанный на подобные нагрузки, барьер поддался мгновенно. Трейлер сложился пополам и опрокинулся в пропасть, волоча за собою фунтов четыреста нержавеющей полосной стали.
- Стоп! Задний ход! Живее!
Мадлен повиновалась, точно сомнамбула. Заставив ее осторожно вернуться на гравий, я быстро осмотрелся. Элли уронила голову, стиснула руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Потом всхлипнула и уткнулась лицом в мое плечо.
- Позже, позже будешь истерике предаваться! - сказал я. - Сейчас надобно удирать со всевозможной поспешностью. В обратную сторону, разумеется...
За развилкой, возле которой даже не успели объявиться полицейские, мы свернули влево, снова минуя Canon Conejo. А у следующего распутья взяли направление на запад.
Мадлен подняла усталые, лишенные всякого выражения глаза.
- Но эта дорога не ведет в Санта-Фе.
- Разумеется, нет, - молвил я. - Противник умен. Седан ринулся вдогонку, чтобы отвлечь прикрытие. Следовательно, возможна запасная засада на обратном пути. Пикет, выставленный для вящей верности. Но вот обеспечивать стрелками западное шоссе ребятки едва ли додумались.
Утомленно, почти безразлично, Элли осведомилась:
- Мы, в сущности, убили водителя? Правда, Мэтт? Я ухмыльнулся:
- Полагаю, парень попросту покончил с собой. Ведь его не приглашали гнаться за мирными и безвредными путниками, верно? И таранить нас не просили...
Глава 20
Пообедали мы в маленьком ресторанчике "Бернардильо", где подавали чисто мексиканские блюда: переперченные, обжигающие, поставленные на стол с пылу, с жару. Приходилось их запивать огромными количествами темного эля. Когда с питанием покончили, все до единой звезды успели высыпать на небосвод.
Ехать оказалось нетрудно. Четырехрядное шоссе почти опустело и, сидя в пассажирском кресле, я едва не задремал. Зевали, во всяком случае, весьма изрядно. День и впрямь выдался нелегкий.
Но день, как выяснилось, еще не окончился.
Когда Мадлен остановила машину перед парадным входом в приемную мотеля, когда я выбрался наружу и пошел справиться касаемо почты, навстречу двинулся притаившийся в тени Марти. Миновал меня, слегка задел плечом, подал условный знак, шепнул несколько слов, еле размыкая губы.
На столе у портье нас не поджидало ничего. Я отправился вспять и забрался в "мазду".
- Готовьтесь, голубушка, - уведомил я, взглянув на Элли. - Собрался комитет по встрече. Прямо у вас в апартаментах.
- О, Боже мой! - простонала Мадлен. - Как ты думаешь, если вежливо походатайствовать, мне вернут уютную, спокойную камеру в Форте Эймс?
- Кажется, засада устроена чисто по-любительски, - продолжил я, не обращая на последнюю реплику ни малейшего внимания, - но лучше подойти к ней совершенно серьезно. Хотя бы практики ради. Твоей практики.
- Мэтт, я все время боюсь!
- Отлично. Если бы ты не боялась, надлежало бы пугаться мне. Вовсе не сладко путешествовать бок о бок с умалишенной... Когда войдем, не размахивай револьвером и ни в кого не пали без особой нужды. Включая меня самого.
Бравада была показной. Я отнюдь не испытывал исступленного восторга от перспективы ворваться в коттедж на пару с женщиной, которую приучали ненавидеть огнестрельное оружие. Но опасения оказались напрасны.
Я отчетливо произнес:
- Дозволь побыть воспитанным человеком, куколка. Где твой ключ?
Брючный ремень слегка натянулся с левой стороны, там, где я загодя приспособил полицейскую кобуру, содержавшую тридцативосьмикалиберный смит-и-вессон. Ибо начальник местной полиции, Мануэль Кордова, услыхал сущую правду: ни ствола, ни клинка Элли при себе не имела.
При очевидной опасности ей надлежало брать оружие у меня. Сигналом считалось любое ласковое обращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23