Я подумал было выключить его, но это оставило бы Молли и ее подопечного в темноте, а Министер не позволил бы столь просто обезопасить свою игрушку. Возможно, размыкание цепи привело бы к взрыву устройства. Я мимолетно понадеялся, что в следующий раз Мак подберет мне задание, не связанное с вещами, в которых я ничего не смыслю, такими, как яхты и атомные бомбы. И если с первыми, по крайней мере, приходилось иметь дело, то в отношении вторых...
- Брось оружие, Хелм!
Погруженный в свои мысли, я зашел в трюм и тут же поплатился за свою беспечность. Сжимая в горячей маленькой руке автоматический револьвер сорок пятого калибра, он поднялся из-за одного из верстаков, протянувшихся вдоль стены слева от меня. Вернее, он задействовал обе горячие маленькие ручки, которыми вцепился в рукоять револьвера, соответственно широко расставив ноги. Неподражаемый стиль. Предводитель штурмовиков, мистер Гомер Эллвин по-прежнему облаченный в опрятную униформу цвета хаки. Позади меня что-то шевельнулось. Я оглянулся через левое плечо и увидел Джину, выходящую из-за распахнутой стальной двери и направляющую мне в спину мой собственный крошечный пистолет двадцать пятого калибра.
- Бросай! - резко повторил Эллвин.
Судорожно, как человек, не помнящий себя от страха, я отбросил автомат, позволяя ему упасть справа от меня. К горлу подступил ком: "Проклятие, я этого не хотел!" Оба моих противника, разумеется, не преминули проводить глазами падающий автомат. Надо же проверить, не повредит ли ему падение. Не дожидаясь, пока оружие ударится о пол, я быстро сместился влево, уходя за спину Джины с ее пистолетом. Дилетант никогда не бывает готов мгновенно спустить курок, особенно, если речь идет о знакомом человеке. Правда, и в случае ее готовности шансы на то, что крошечная пуля двадцать пятого калибра мгновенно собьет меня с ног, были невелики. Однако Джина не выстрелила в то мгновение, когда я промелькнул прямо перед пистолетным дулом. Затем я оказался позади, слыша, как большой револьвер Эллвина разразился впечатляющим грохотом. Сосредотачиваясь на непрерывном движении и извлекая свой револьвер, я успел различить хлопок тяжелой пули, попавшей в плоть и ошарашенный вздох Джины, принявшей заряд, предназначавшийся для меня.
Дальше все пошло чрезвычайно просто, поскольку, как и следовало ожидать, Гомер Эллвин с открытым ртом и выпученными глазами уставился на дело своих рук, что позволило мне спокойно направить в его сторону смит-и-вессон и трижды выстрелить ему в грудь. В кино, обычно, в таких случаях жертва впечатляюще опрокидывается на спину. В реальной жизни Эллвин попросту на мгновение замер и, не выпуская из рук оружия, осунулся вперед.
Звуки выстрелов оглушительным эхом отразились от стальных стен. Последующая тишина вполне заслуживала названия звенящей, хотя не исключено, что звенело только у меня в ушах. Я шагнул назад, подобрал выроненный Джиной пистолет. Крепко обхватив себя руками, словно пытаясь удержать рассыпающееся тело, владелица его опустилась в сидячее положение, опираясь спиной об окрашенную в серый цвет перегородку, неподалеку от стальной двери, послужившей ей укрытием. Однако пока мне было не до нее. Я приблизился к телу Эллвина и извлек револьвер из мертвых пальцев. Затем подобрал отброшенный автомат. У последнего, похоже, пострадал только магазин, который я немедля заменил. Извлек из поврежденного рожка достаточное количество патронов, чтобы наполнить частично использованный, который тоже прихватил с собой. В результате у меня оказался полный запасной боекомплект с тридцатью двумя патронами. Я отыскал на ближайшем верстаке кусок изолированной проволоки, смотал его и сунул в карман. Наконец, покончив со всеми делами, вернулся к Джине.
Присевшая рядом с ней Эми одарила меня укоризненным взглядом, который я воспринял как нечто само собой разумеющееся. Свидетели того, как глупцы подставляют себя под пули, всегда склонны винить в этом более сообразительных, оставшихся в живых. Наверное за то, что умные умудрились уцелеть. Хотя неплохо было бы вспомнить, кто первый взялся за оружие. Джина молча смотрела, как я на манер заправского ковбоя останавливаюсь перед ней с широко расставленными ногами. Молниеносный Хелм, гроза близлежащих островов.
- Ты знал! - прошептала она. - Знал, что я не смогу выстрелить тебе в спину!
- Это никому не удается, - отозвался покорный слуга.
- И знал, что он выстрелит... Ты рассчитал все заранее, черт тебя побери!
- Помилуй, Джина! Ну конечно же, знал. Знал, что выстрелит. Знал, что в меня не попадет. Как можно угнаться за быстро движущейся мишенью, растопырив ноги и ухватившись за пистолет обеими руками? Да, ребятам из ФБР такое удается, но они регулярно упражняются. Я же готов побиться об заклад, что этот субъект стрелял исключительно по неподвижному куску картона. Знал ли я, что он попадет в тебя и будет парализован чувством вины? Да, я и в самом деле рассчитывал на это. Еще какие-нибудь глупые вопросы?
- Ты злишься, - прошептала Джина. - Почему? Ведь пострадала-то я.
Покорный слуга резко произнес:
- Похоже, некоторых людей просто невозможно удержать от самоубийства! Господи, я ежедневно излагал тебе, насколько опасно иметь дело с грозным Хелмом, а ты пропустила все мимо ушей. Проклятие, я даже устроил для тебя наглядную демонстрацию - за несколько секунд уложил четверых, но тебе все равно вздумалось угрожать мне своим дурацким пистолетиком. Отважилась бы ты сыграть с профессиональными игроками партию в гольф, поставив на кон свою жизнь? Так откуда же решимость взять первое попавшееся в руки оружие и соперничать с профессиональным стрелком, вроде меня? Не в моих силах остановить человека, упрямо вознамерившегося совершить самоубийство! Проклятие, Джина, я пытался...
Но глаза ее уже смотрели мимо меня и не видели ничего, кроме черной пустоты. Я закрыл их и поднялся на ноги. В наше время считается, что мужчинам вполне дозволено плакать, но беда в том, что в критический момент на слезы обычно не остается времени. К тому же я сомневаюсь, что это особенно помогает.
- Ты любил ее, да? - произнесла Эми, пытаясь отыскать в случившемся трагический романтизм.
- Конечно, как и всех остальных. Такая уж человеколюбивая натура у меня. Идем, нужно пошевеливаться.
И мы ушли, оставив позади себя только мертвецов и блестящий предмет посреди помещения, молчаливый и выжидающий. Миновали радостно гудящий генератор, единственную счастливую вещь на корабле, добросовестно и радостно выполняющую свою работу. Поднялись по металлическим ступеням. Заливающий палубу дневной свет, хоть и профильтрованный сквозь окна возвышающегося над нами строения, больно ударил по глазам. Казалось, я многие годы оставался погребенным заживо. Я отыскал на палубе относительно чистое место и остановился.
- Повернись и заведи руки за спину, - обратился я к Эми.
Глаза девушки расширились.
- Мэтт, что ты?..
- Делай, что велено!
Эми помедлила, потом судорожно сглотнула и выполнила приказ. Я достал из кармана проволоку, разделил ее на две части, воспользовавшись лезвием в пряжке, поскольку маленький перочинный нож отобрали вместе с декоративным оружием, закрепленным на спине. Одним куском я крепко связал ее запястья.
- Мэтт, я не понимаю...
- Садись рядом с рубкой.
Она неохотно опустилась на палубу. Я присел и вторым куском проволоки связал ей щиколотки. Потом встал и посмотрел на нее сверху вниз.
Лицо Эми стало бледным, как мел. Она прошептала:
- Ты считаешь, что я тебя предала!
Я покачал головой.
- Нет, Эми.
- Да, считаешь! Наверняка! Иначе зачем тебе было это делать? Думаешь, я помогала им. И открыла дверь лишь затем, чтобы заманить тебя в ловушку. Мэтт, я этого не делала!
- Знаю. Они либо заметили тебя, когда ты переплывала фарватер, либо, что более вероятно, обнаружили твое отсутствие, когда относили твои вещи к тебе в каюту. И поняли, куда ты направишься. Догадываясь, что ты намерена меня освободить, а я попытаюсь вызвать помощь по рации, вынуждены были вернуться, чтобы мне помешать. - Я еще раз покачал головой. - Нет, ничего подобного. Ты, милая девушка, и я очень тебе благодарен, однако задумайся, как следует, и поймешь, почему я вынужден так поступить. Не пытайся освободиться, ты только поранишься. Если все пойдет так, как я предполагаю, тебя освободят уже в ближайшее время. - Я поморщился. - А если нет, мы вместе отправимся в преисподнюю.
Где-то вдали послышался поданный с катера сигнал, наподобие тех, что используются в тумане и под мостами. Некто на противоположном конце лагуны проявлял нетерпение. Сигнал отчетливо говорил: "Пошевеливайтесь, не то отчалим без вас!" Бросив последний взгляд на Эми, обиженно и укоризненно взирающую на меня, я поспешно покинул корабль и вышел через заднюю дверь здания. Снаружи ослепительно светило солнце, невероятно яркое в первое мгновение. Окружающее остров море было темно-голубым, за исключением более светлых из-за рифов прибрежных участков. Взгляду моему предстали два белых катера. Это была флотилия, отданная под начало Гомера Эллвина; по-видимому, отправившись разбираться со мной, он назначил заместителя и отослал катера в море. Один из них уже миновал рифы и включил двигатели на полную мощность. Мчался высоко над водой, отбрасывая впечатляющую волну. Второй катер все еще осторожно пробирался между отмелями. Захватывающее атомное приключение осталось позади, и бойцы НАМ возвращались в свои респектабельные дома и офисы, к своим женам и ребятишкам.
Я поспешно направился к углу большого здания и осторожно выглянул, стараясь по возможности не высовываться. Голубой катер все еще ждал у причала. Это был "Каттлфиш". Вновь послышался призывный сигнал. Возможно, Альфред Министер начинал беспокоиться. Однако, интуиция подсказывала: трубил не кто иной, как мистер Гаррисон Поль, председатель правления, нетерпеливый и перепуганный. Удерживая здание между собой и отдаленным причалом, я спустился к берегу, где мог оставаться незамеченным и направился в сторону входного фарватера, повторяя путь, совсем недавно пройденный Эми, с той разницей, что я не успел промокнуть насквозь. Последнее время мне исключительно везло на отважных женщин. Я постарался не думать о том, что совсем недавно их стало на одну меньше.
Я с трудом пробирался по большим изломанным скалам, шершавым, как пемза, но гораздо более прочным. Отнюдь не облегчало передвижения и то, что навешенное на меня оружие заставляло идти буквально на полусогнутых ногах, но отказаться от чего-либо я не решился. Делать пробные выстрелы, чтобы проверить исправность автомата, который бросали как баскетбольный мяч, я не мог, а в случае, если он все-таки откажется действовать, мне придется останавливать двадцатитонный катер полупустыми револьверами сорок пятого и тридцать восьмого калибров и игрушечным пистолетом двадцать пятого калибра.
Подходящее укрытие в расщелине над фарватером я отыскал в тот самый момент, когда двое мужчин на борту катера окончательно разуверились в ожидании и начали отвязывать швартовые. Я увидел, как оба поднимаются по трапу, ведущему с кокпита на верхний мостик. Некоторые прогулочные суда оснащаются как наружными, так и внутренними постами управления; однако рыболовные катера обычно управляются только сверху, откуда рулевой может видеть рыбака, сражающегося в кокпите со своей добычей, и маневрировать соответствующим образом. Неплохо было бы знать, где именно на мостике упрятал Министер свой детонатор и сработает ли взрывное устройство, если я разнесу коробку автоматной очередью. В том, что Министер не преминет нажать на кнопку последним отчаянным жестом, оказавшись в безвыходном положении, я не сомневался.
Итак, я действовал почти вслепую. Не сомневаться можно было только в том, что Министер не колеблясь нажмет на кнопку, едва лишь окажется в безопасном месте. Особенно теперь, когда убедился, что на борту "Кармен Суис" что-то неладно. Он не станет ждать никаких сигналов и проигнорирует любые распоряжения Гаррисона Поля. В последний, решающий момент все пошло наперекосяк, но он создал эту штуковину, лучшую из всех, которые он когда-либо создавал, и постарается взорвать ее прежде, чем кто-либо успеет ему воспрепятствовать. И если уж на то пошло, меня направили сюда вовсе не спасать Багамские острова от ядерного уничтожения. Мне было поручено свести счеты с человеком, и этот человек наконец оказался в пределах досягаемости...
Скорчившись позади скалы, я почувствовал, как дурацкая совесть выкидывает очередной фортель - напоминает об обещании, данном ныне покойной женщине: взяться за Министера лишь после того, как тот управится со своей работой. Пришлось твердо напомнить себе, что работу Альфред уже закончил, а обещания ждать, пока он нажмет на кнопку, я не давал. Я проверил автомат. Он был оснащен весьма своеобразным предохранителем. Строго говоря, предохранитель как таковой вообще отсутствовал, рабочая рукоять просто отводилась немного назад, в приемный паз, блокируя механизм. Чтобы подготовить оружие к бою, достаточно было вернуть ее в исходное положение. Далеко не последнее достижение технической мысли, но просто и дешево. Я подготовил оружие к ведению огня, выдвинул для большей точности складной приклад и стал ждать.
Министер вел себя совершенно спокойно. У меня возникло подозрение, что за панелью управления большого катера он испытывает легкий дискомфорт, хоть и знаком с положенной процедурой. Будучи немногим более опытным, я невольно посочувствовал супостату. Сквозь пластиковое ветровое стекло были видны его голова и плечи. Председатель правления стоял рядом с ним, однако прежде чем катер приблизился ко мне, Гаррисон Поль повернулся и начал спускаться вниз по трапу, по-видимому, чтобы убрать разбросанные по палубе канаты, прежде чем те вывалятся за борт и намотаются на винт. Теперь его закрывал от меня угол рубки, который, впрочем, не представлял для меня особой помехи - автоматные девятимиллиметровые пули пробивают и не такие преграды - однако Гаррисона Поля я мог обвинить разве что в том, что он самодовольный мерзавец, что само по себе еще недостаточно для вынесения смертного приговора. Мне предстояло устранить Министера, устранить внезапно и окончательно, прежде чем он успеет задействовать свое смертоносное устройство.
Я наблюдал, как катер поворачивает, направляясь к проходящему мимо меня фарватеру. Расстояние - семьдесят ярдов. "Добро пожаловать, amigo"... Шестьдесят. Пятьдесят. Сорок пять ярдов и теперь ему уже не остановить движущуюся махину, равно как и не свернуть в узком проходе, не посадив катер на мель. Я быстро поднялся, прицелился и открыл огонь, удерживая спуск нажатым и поливая мостик до тех пор, пока опустевший автомат не затих, пованивая порохом и горелым маслом.
У кокпита возникла и бросилась за борт какая-то фигура: председатель правления предпочел покинуть корабль. Второй рожок. Расстояние продолжало уменьшаться. Я не спеша окатил мостик новым потоком свинца, превращая его в груду обломков. Сквозь шпигаты и по боковым стенкам нижней каюты потекла кровь. Кажется, задание выполнено. Большой катер потерял русло фарватера и с оглушительным грохотом налетел на скалы в двадцати ярдах от меня. В то же мгновение вокруг начали разворачиваться другие события. Из моря появились люди в блестящих комбинезонах аквалангистов. Двое волокли Гаррисона Поля. Вытащив его на берег, они поставили председателя на ноги. В мокрых джинсах он выглядел далеко не так хорошо, как некоторые из моих знакомых.
Я увидел Дуга Барнетта, бредущего по воде в мою сторону. Что ж, пора ему и появиться, в конце концов, кому поручено это паршивое задание? Ласты и комбинезон делали его похожим на мокрого тюленя. Не слишком подходящий спорт для пожилого человека. Хотя, возможно, во мне говорила зависть: сам я плаваю намного хуже.
- Он был моим, черт тебя побери! - заявил Дуг.
- Разумеется. И поступает в полное твое распоряжение, - отозвался я.
После чего запоздало осознал, что несмотря на всю мою стрельбу, адская машина так и не взорвалась. Правда, я сосредоточился на цели настолько, что даже если бы это случилось, скорее всего ничего бы не заметил.
Глава 30
Я с любопытством следил за двумя мужчинами, изучавшими блестящий цилиндр, все так же возвышавшийся посреди трюма "Кармен Суис". Похоже, они знали свое дело. По-настоящему приняться за работу они могли лишь после прибытия остального оборудования и по окончании эвакуации близлежащих островов - никто не застрахован от неожиданностей - пока же настраивались на нужный лад.
Мне задали бесчисленное множество вопросов относительно Министера, его послужного списка, о применяемых им взрывных устройствах и любимых ловушках.
Я оставался под рукой на случай, если возникнут новые вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- Брось оружие, Хелм!
Погруженный в свои мысли, я зашел в трюм и тут же поплатился за свою беспечность. Сжимая в горячей маленькой руке автоматический револьвер сорок пятого калибра, он поднялся из-за одного из верстаков, протянувшихся вдоль стены слева от меня. Вернее, он задействовал обе горячие маленькие ручки, которыми вцепился в рукоять револьвера, соответственно широко расставив ноги. Неподражаемый стиль. Предводитель штурмовиков, мистер Гомер Эллвин по-прежнему облаченный в опрятную униформу цвета хаки. Позади меня что-то шевельнулось. Я оглянулся через левое плечо и увидел Джину, выходящую из-за распахнутой стальной двери и направляющую мне в спину мой собственный крошечный пистолет двадцать пятого калибра.
- Бросай! - резко повторил Эллвин.
Судорожно, как человек, не помнящий себя от страха, я отбросил автомат, позволяя ему упасть справа от меня. К горлу подступил ком: "Проклятие, я этого не хотел!" Оба моих противника, разумеется, не преминули проводить глазами падающий автомат. Надо же проверить, не повредит ли ему падение. Не дожидаясь, пока оружие ударится о пол, я быстро сместился влево, уходя за спину Джины с ее пистолетом. Дилетант никогда не бывает готов мгновенно спустить курок, особенно, если речь идет о знакомом человеке. Правда, и в случае ее готовности шансы на то, что крошечная пуля двадцать пятого калибра мгновенно собьет меня с ног, были невелики. Однако Джина не выстрелила в то мгновение, когда я промелькнул прямо перед пистолетным дулом. Затем я оказался позади, слыша, как большой револьвер Эллвина разразился впечатляющим грохотом. Сосредотачиваясь на непрерывном движении и извлекая свой револьвер, я успел различить хлопок тяжелой пули, попавшей в плоть и ошарашенный вздох Джины, принявшей заряд, предназначавшийся для меня.
Дальше все пошло чрезвычайно просто, поскольку, как и следовало ожидать, Гомер Эллвин с открытым ртом и выпученными глазами уставился на дело своих рук, что позволило мне спокойно направить в его сторону смит-и-вессон и трижды выстрелить ему в грудь. В кино, обычно, в таких случаях жертва впечатляюще опрокидывается на спину. В реальной жизни Эллвин попросту на мгновение замер и, не выпуская из рук оружия, осунулся вперед.
Звуки выстрелов оглушительным эхом отразились от стальных стен. Последующая тишина вполне заслуживала названия звенящей, хотя не исключено, что звенело только у меня в ушах. Я шагнул назад, подобрал выроненный Джиной пистолет. Крепко обхватив себя руками, словно пытаясь удержать рассыпающееся тело, владелица его опустилась в сидячее положение, опираясь спиной об окрашенную в серый цвет перегородку, неподалеку от стальной двери, послужившей ей укрытием. Однако пока мне было не до нее. Я приблизился к телу Эллвина и извлек револьвер из мертвых пальцев. Затем подобрал отброшенный автомат. У последнего, похоже, пострадал только магазин, который я немедля заменил. Извлек из поврежденного рожка достаточное количество патронов, чтобы наполнить частично использованный, который тоже прихватил с собой. В результате у меня оказался полный запасной боекомплект с тридцатью двумя патронами. Я отыскал на ближайшем верстаке кусок изолированной проволоки, смотал его и сунул в карман. Наконец, покончив со всеми делами, вернулся к Джине.
Присевшая рядом с ней Эми одарила меня укоризненным взглядом, который я воспринял как нечто само собой разумеющееся. Свидетели того, как глупцы подставляют себя под пули, всегда склонны винить в этом более сообразительных, оставшихся в живых. Наверное за то, что умные умудрились уцелеть. Хотя неплохо было бы вспомнить, кто первый взялся за оружие. Джина молча смотрела, как я на манер заправского ковбоя останавливаюсь перед ней с широко расставленными ногами. Молниеносный Хелм, гроза близлежащих островов.
- Ты знал! - прошептала она. - Знал, что я не смогу выстрелить тебе в спину!
- Это никому не удается, - отозвался покорный слуга.
- И знал, что он выстрелит... Ты рассчитал все заранее, черт тебя побери!
- Помилуй, Джина! Ну конечно же, знал. Знал, что выстрелит. Знал, что в меня не попадет. Как можно угнаться за быстро движущейся мишенью, растопырив ноги и ухватившись за пистолет обеими руками? Да, ребятам из ФБР такое удается, но они регулярно упражняются. Я же готов побиться об заклад, что этот субъект стрелял исключительно по неподвижному куску картона. Знал ли я, что он попадет в тебя и будет парализован чувством вины? Да, я и в самом деле рассчитывал на это. Еще какие-нибудь глупые вопросы?
- Ты злишься, - прошептала Джина. - Почему? Ведь пострадала-то я.
Покорный слуга резко произнес:
- Похоже, некоторых людей просто невозможно удержать от самоубийства! Господи, я ежедневно излагал тебе, насколько опасно иметь дело с грозным Хелмом, а ты пропустила все мимо ушей. Проклятие, я даже устроил для тебя наглядную демонстрацию - за несколько секунд уложил четверых, но тебе все равно вздумалось угрожать мне своим дурацким пистолетиком. Отважилась бы ты сыграть с профессиональными игроками партию в гольф, поставив на кон свою жизнь? Так откуда же решимость взять первое попавшееся в руки оружие и соперничать с профессиональным стрелком, вроде меня? Не в моих силах остановить человека, упрямо вознамерившегося совершить самоубийство! Проклятие, Джина, я пытался...
Но глаза ее уже смотрели мимо меня и не видели ничего, кроме черной пустоты. Я закрыл их и поднялся на ноги. В наше время считается, что мужчинам вполне дозволено плакать, но беда в том, что в критический момент на слезы обычно не остается времени. К тому же я сомневаюсь, что это особенно помогает.
- Ты любил ее, да? - произнесла Эми, пытаясь отыскать в случившемся трагический романтизм.
- Конечно, как и всех остальных. Такая уж человеколюбивая натура у меня. Идем, нужно пошевеливаться.
И мы ушли, оставив позади себя только мертвецов и блестящий предмет посреди помещения, молчаливый и выжидающий. Миновали радостно гудящий генератор, единственную счастливую вещь на корабле, добросовестно и радостно выполняющую свою работу. Поднялись по металлическим ступеням. Заливающий палубу дневной свет, хоть и профильтрованный сквозь окна возвышающегося над нами строения, больно ударил по глазам. Казалось, я многие годы оставался погребенным заживо. Я отыскал на палубе относительно чистое место и остановился.
- Повернись и заведи руки за спину, - обратился я к Эми.
Глаза девушки расширились.
- Мэтт, что ты?..
- Делай, что велено!
Эми помедлила, потом судорожно сглотнула и выполнила приказ. Я достал из кармана проволоку, разделил ее на две части, воспользовавшись лезвием в пряжке, поскольку маленький перочинный нож отобрали вместе с декоративным оружием, закрепленным на спине. Одним куском я крепко связал ее запястья.
- Мэтт, я не понимаю...
- Садись рядом с рубкой.
Она неохотно опустилась на палубу. Я присел и вторым куском проволоки связал ей щиколотки. Потом встал и посмотрел на нее сверху вниз.
Лицо Эми стало бледным, как мел. Она прошептала:
- Ты считаешь, что я тебя предала!
Я покачал головой.
- Нет, Эми.
- Да, считаешь! Наверняка! Иначе зачем тебе было это делать? Думаешь, я помогала им. И открыла дверь лишь затем, чтобы заманить тебя в ловушку. Мэтт, я этого не делала!
- Знаю. Они либо заметили тебя, когда ты переплывала фарватер, либо, что более вероятно, обнаружили твое отсутствие, когда относили твои вещи к тебе в каюту. И поняли, куда ты направишься. Догадываясь, что ты намерена меня освободить, а я попытаюсь вызвать помощь по рации, вынуждены были вернуться, чтобы мне помешать. - Я еще раз покачал головой. - Нет, ничего подобного. Ты, милая девушка, и я очень тебе благодарен, однако задумайся, как следует, и поймешь, почему я вынужден так поступить. Не пытайся освободиться, ты только поранишься. Если все пойдет так, как я предполагаю, тебя освободят уже в ближайшее время. - Я поморщился. - А если нет, мы вместе отправимся в преисподнюю.
Где-то вдали послышался поданный с катера сигнал, наподобие тех, что используются в тумане и под мостами. Некто на противоположном конце лагуны проявлял нетерпение. Сигнал отчетливо говорил: "Пошевеливайтесь, не то отчалим без вас!" Бросив последний взгляд на Эми, обиженно и укоризненно взирающую на меня, я поспешно покинул корабль и вышел через заднюю дверь здания. Снаружи ослепительно светило солнце, невероятно яркое в первое мгновение. Окружающее остров море было темно-голубым, за исключением более светлых из-за рифов прибрежных участков. Взгляду моему предстали два белых катера. Это была флотилия, отданная под начало Гомера Эллвина; по-видимому, отправившись разбираться со мной, он назначил заместителя и отослал катера в море. Один из них уже миновал рифы и включил двигатели на полную мощность. Мчался высоко над водой, отбрасывая впечатляющую волну. Второй катер все еще осторожно пробирался между отмелями. Захватывающее атомное приключение осталось позади, и бойцы НАМ возвращались в свои респектабельные дома и офисы, к своим женам и ребятишкам.
Я поспешно направился к углу большого здания и осторожно выглянул, стараясь по возможности не высовываться. Голубой катер все еще ждал у причала. Это был "Каттлфиш". Вновь послышался призывный сигнал. Возможно, Альфред Министер начинал беспокоиться. Однако, интуиция подсказывала: трубил не кто иной, как мистер Гаррисон Поль, председатель правления, нетерпеливый и перепуганный. Удерживая здание между собой и отдаленным причалом, я спустился к берегу, где мог оставаться незамеченным и направился в сторону входного фарватера, повторяя путь, совсем недавно пройденный Эми, с той разницей, что я не успел промокнуть насквозь. Последнее время мне исключительно везло на отважных женщин. Я постарался не думать о том, что совсем недавно их стало на одну меньше.
Я с трудом пробирался по большим изломанным скалам, шершавым, как пемза, но гораздо более прочным. Отнюдь не облегчало передвижения и то, что навешенное на меня оружие заставляло идти буквально на полусогнутых ногах, но отказаться от чего-либо я не решился. Делать пробные выстрелы, чтобы проверить исправность автомата, который бросали как баскетбольный мяч, я не мог, а в случае, если он все-таки откажется действовать, мне придется останавливать двадцатитонный катер полупустыми револьверами сорок пятого и тридцать восьмого калибров и игрушечным пистолетом двадцать пятого калибра.
Подходящее укрытие в расщелине над фарватером я отыскал в тот самый момент, когда двое мужчин на борту катера окончательно разуверились в ожидании и начали отвязывать швартовые. Я увидел, как оба поднимаются по трапу, ведущему с кокпита на верхний мостик. Некоторые прогулочные суда оснащаются как наружными, так и внутренними постами управления; однако рыболовные катера обычно управляются только сверху, откуда рулевой может видеть рыбака, сражающегося в кокпите со своей добычей, и маневрировать соответствующим образом. Неплохо было бы знать, где именно на мостике упрятал Министер свой детонатор и сработает ли взрывное устройство, если я разнесу коробку автоматной очередью. В том, что Министер не преминет нажать на кнопку последним отчаянным жестом, оказавшись в безвыходном положении, я не сомневался.
Итак, я действовал почти вслепую. Не сомневаться можно было только в том, что Министер не колеблясь нажмет на кнопку, едва лишь окажется в безопасном месте. Особенно теперь, когда убедился, что на борту "Кармен Суис" что-то неладно. Он не станет ждать никаких сигналов и проигнорирует любые распоряжения Гаррисона Поля. В последний, решающий момент все пошло наперекосяк, но он создал эту штуковину, лучшую из всех, которые он когда-либо создавал, и постарается взорвать ее прежде, чем кто-либо успеет ему воспрепятствовать. И если уж на то пошло, меня направили сюда вовсе не спасать Багамские острова от ядерного уничтожения. Мне было поручено свести счеты с человеком, и этот человек наконец оказался в пределах досягаемости...
Скорчившись позади скалы, я почувствовал, как дурацкая совесть выкидывает очередной фортель - напоминает об обещании, данном ныне покойной женщине: взяться за Министера лишь после того, как тот управится со своей работой. Пришлось твердо напомнить себе, что работу Альфред уже закончил, а обещания ждать, пока он нажмет на кнопку, я не давал. Я проверил автомат. Он был оснащен весьма своеобразным предохранителем. Строго говоря, предохранитель как таковой вообще отсутствовал, рабочая рукоять просто отводилась немного назад, в приемный паз, блокируя механизм. Чтобы подготовить оружие к бою, достаточно было вернуть ее в исходное положение. Далеко не последнее достижение технической мысли, но просто и дешево. Я подготовил оружие к ведению огня, выдвинул для большей точности складной приклад и стал ждать.
Министер вел себя совершенно спокойно. У меня возникло подозрение, что за панелью управления большого катера он испытывает легкий дискомфорт, хоть и знаком с положенной процедурой. Будучи немногим более опытным, я невольно посочувствовал супостату. Сквозь пластиковое ветровое стекло были видны его голова и плечи. Председатель правления стоял рядом с ним, однако прежде чем катер приблизился ко мне, Гаррисон Поль повернулся и начал спускаться вниз по трапу, по-видимому, чтобы убрать разбросанные по палубе канаты, прежде чем те вывалятся за борт и намотаются на винт. Теперь его закрывал от меня угол рубки, который, впрочем, не представлял для меня особой помехи - автоматные девятимиллиметровые пули пробивают и не такие преграды - однако Гаррисона Поля я мог обвинить разве что в том, что он самодовольный мерзавец, что само по себе еще недостаточно для вынесения смертного приговора. Мне предстояло устранить Министера, устранить внезапно и окончательно, прежде чем он успеет задействовать свое смертоносное устройство.
Я наблюдал, как катер поворачивает, направляясь к проходящему мимо меня фарватеру. Расстояние - семьдесят ярдов. "Добро пожаловать, amigo"... Шестьдесят. Пятьдесят. Сорок пять ярдов и теперь ему уже не остановить движущуюся махину, равно как и не свернуть в узком проходе, не посадив катер на мель. Я быстро поднялся, прицелился и открыл огонь, удерживая спуск нажатым и поливая мостик до тех пор, пока опустевший автомат не затих, пованивая порохом и горелым маслом.
У кокпита возникла и бросилась за борт какая-то фигура: председатель правления предпочел покинуть корабль. Второй рожок. Расстояние продолжало уменьшаться. Я не спеша окатил мостик новым потоком свинца, превращая его в груду обломков. Сквозь шпигаты и по боковым стенкам нижней каюты потекла кровь. Кажется, задание выполнено. Большой катер потерял русло фарватера и с оглушительным грохотом налетел на скалы в двадцати ярдах от меня. В то же мгновение вокруг начали разворачиваться другие события. Из моря появились люди в блестящих комбинезонах аквалангистов. Двое волокли Гаррисона Поля. Вытащив его на берег, они поставили председателя на ноги. В мокрых джинсах он выглядел далеко не так хорошо, как некоторые из моих знакомых.
Я увидел Дуга Барнетта, бредущего по воде в мою сторону. Что ж, пора ему и появиться, в конце концов, кому поручено это паршивое задание? Ласты и комбинезон делали его похожим на мокрого тюленя. Не слишком подходящий спорт для пожилого человека. Хотя, возможно, во мне говорила зависть: сам я плаваю намного хуже.
- Он был моим, черт тебя побери! - заявил Дуг.
- Разумеется. И поступает в полное твое распоряжение, - отозвался я.
После чего запоздало осознал, что несмотря на всю мою стрельбу, адская машина так и не взорвалась. Правда, я сосредоточился на цели настолько, что даже если бы это случилось, скорее всего ничего бы не заметил.
Глава 30
Я с любопытством следил за двумя мужчинами, изучавшими блестящий цилиндр, все так же возвышавшийся посреди трюма "Кармен Суис". Похоже, они знали свое дело. По-настоящему приняться за работу они могли лишь после прибытия остального оборудования и по окончании эвакуации близлежащих островов - никто не застрахован от неожиданностей - пока же настраивались на нужный лад.
Мне задали бесчисленное множество вопросов относительно Министера, его послужного списка, о применяемых им взрывных устройствах и любимых ловушках.
Я оставался под рукой на случай, если возникнут новые вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35