- Мне не приходится его пить.
- Но вы ведь не откажетесь сделать глоток из этого флакона вместе со мной?
- Конечно нет, - сказал я и протянул ему кофейную чашку.
Херст немного повозился с крышкой и налил мне глоток элифизного трибрантина №3. Я осушил чашку, стараясь не морщиться.
В бутыли был не чистый трибрантин №3. Его смешали с чем-то вроде клюквенного сока, добавив в него гормонов и эйфориантов, чтобы Херст стал не только здоровым, но и веселым. Еще там, кажется, было какое-то вещество, заставляющее организм активно вырабатывать теломеразу. От такой ядерной смеси кто угодно почувствует себя на седьмом небе, но бессмертным не станешь, даже выпив целую цистерну этого зелья. Чтобы сделать Херста бессмертным, нужно было начинать в трехлетнем возрасте. Сначала ему имплантировали бы специально сконструированные для него биомеханические органы и протезы, а потом он еще несколько лет приспосабливался бы к их существованию в его теле. Но зачем ему об этом говорить?
А Херст помолодел, просто глядя на меня. Я читал в его глазах удивление, страх и нетерпение. Убедившись в том, что я не умер в страшных мучениях, Херст вылил остальной эликсир себе в чашку и выпил его, покосившись на еле слышно жужжавшую в углу кинокамеру.
- Брр, - скривился он. - Какая гадость!
Я с извиняющимся видом пожал плечами.
Разумеется, Херст тоже не умер. Мы еще долго сидели в его роскошном кабинете. Он расспрашивал меня о моей жизни, о том, каково мне было в древние времена, о знаменитых людях, с которыми мне приходилось встречаться. Я рассказывал ему о финикийских купцах, египетских жрецах и римских сенаторах. Через некоторое время я заметил по выражению лица Херста, что его самочувствие существенно улучшилось. Он опустил таксу на пол, встал и начал расхаживать по кабинету, не осторожными шагами пожилого человека, а легкой, почти приплясывающей походкой.
- Тогда я возразил Апулею: "Но так останется только три рыбы! И что ты будешь делать с флейтистом?!" - говорил я, когда дверь в дальнем конце кабинета распахнулась и в помещение влетела Марион.
- К-куда т-ты пропал?! - закричала она.
Устав или расстроившись, Марион всегда заикалась, а сейчас она была и утомленной, и раздосадованной.
- С-спасибо большое з-за то, ч-что смылся, не г-говоря ни слова, и оставил меня р-развлекать твоих г-гостей!!!
Херст с разинутым ртом повернулся к Марион. Я был готов побиться об заклад, что он забыл и о ней самой, и о гостях, и стал поспешно извиняться:
- Слушай, Марион, это я виноват! Я отвлек мистера Херста. Мне нужно было с ним кое о чем посоветоваться!
Марион с нескрываемым удивлением заметила мое присутствие в кабинете.
- Это ты, Джо?
- Извини, дорогая! - сказал Херст, подошел к Марион и обнял ее за талию. - У тебя очень интересный друг! Гостям понравилось кино? - спросил он, пожирая глазами молодую женщину.
- Н-нет! Половина очень скоро ушла. А я-то д-думала, что они д-досмотрят хотя бы из-за Б-бинга Кросби!
За много тысяч лет жизни я научился вовремя исчезать.
- Спасибо вам за то, что уделили мне время, мистер Херст, - сказал я, хватая черный чемодан и направляясь к лифту. - Я попробую найти этот проспект. Если найду, покажу вам его завтра.
- Ладно, ладно… - пробормотал Херст и впился поцелуем в шею Марион.
Я был готов спуститься вниз, как обезьяна, по тросу лифта, лишь бы поскорее убраться подальше от кабинета, но к счастью, кабина лифта меня ждала. Я кинулся в нее и поехал вниз на лифте с видом Мефистофеля, улетучивающегося через печную трубу.
В Парадном зале было темно, но, как только за мной закрылась потайная дверь, на потолке зажглись люстры. Я заморгал, стал оглядываться по сторонам и наконец обнаружил под потолком кинокамеру, которую не заметил раньше. Отдав ей римский салют, я поспешил к выходу, попирая ногами помпейскую мозаику. Стоило мне покинуть зал, как люстры на потолке потухли.
Слежка! Тотальная слежка! Сколько же у Херста верных Джеромов, терпеливо озирающих все помещения в его поместье через маленькие дырочки в стенах?!
На улице было темно и прохладно. В воздухе витали ароматы цветущих апельсиновых и лимонных деревьев. На небе сверкали низкие крупные звезды. Я некоторое время бродил среди статуй, прикидывая, как убедить Херста в том, что Компания согласилась принять его условия. А как мне сообщить руководству Компании о том, что оно недооценило Уильяма Рэндольфа Херста?! Что ж, мне не впервой приносить доктору Зевсу не самые приятные известия…
Наконец я отбросил эти мысли и направился в сторону отведенных нам помещений.
В нашей сверкавшей позолотой гостиной горел свет. Льюис примостился на краешке стула работы XVI века. У него был очень смущенный вид. Стоило мне войти, как он вскочил на ноги и заявил:
- Джозеф, у нас большие неприятности!
- Что такое? - устало пробормотал я, не в силах думать ни о чем, кроме горячего душа и чистой постели.
- Пропал сценарий с автографом Валентино!
Позабыв о горячем душе, я ринулся к телефону, поднял трубку и, дождавшись, когда мне ответит заспанный мужской голос, сказал:
- Джером? Привет, старина! Слушай, нам кое-что от тебя нужно. Принеси-ка мне в комнату сливочное мороженое с фруктовым сиропом. И скажи, чтобы положили побольше сиропа!
- Мне тоже! - пискнул Льюис.
Я пригвоздил его взглядом к полу и крикнул в трубку:
- Два мороженых, Джером! Что?.. Нет! Орехов не надо! Лучше поищи там шоколадный пудинг, или шоколадные пирожные, или хотя бы батончики. Понял? Давай шевелись, не пожалеешь!
- …Вот я и решил взглянуть на него перед сном, но в чемодане его не оказалось, - объяснил Льюис, облизывая ложку.
- Ты проверил все на отпечатки пальцев и термолюминесценцию? - сказал я, отодвигая вазочку из-под мороженого и берясь за тарелку с шоколадным пудингом.
- Конечно! Отпечатков нет. А термолюминесценция очень слабая. Работали явно в перчатках, - ответил Льюис. - Сейчас я могу сказать только одно. За полтора часа до моего прихода у меня в комнате побывал какой-то смертный. Может, кто-нибудь из слуг?
- Не думаю. Херст посылал в мою комнату Джерома, но вряд ли тот решил заодно покопаться у тебя в чемодане. При условии, конечно, что он хочет и дальше здесь работать. Если бы у гостей Херста пропадали вещи, об этом уже давно знал бы весь Голливуд. Сплетни здесь распространяются с быстротой молнии.
- Может, это в первый раз? - с унылым видом пробормотал Льюис.
- Вряд ли. У Джерома на лице написано, что он предан хозяину, как собака, - сказал я, за две секунды приговорив весь шоколадный пудинг.
- Так кто же это сделал? - спросил Льюис, принимаясь за пирожное.
- Тебе виднее. Это ты специалист по психологии смертных. Тебе что, не давали читать романы Агаты Кристи?! - Я отодвинул тарелку из-под пудинга и впился зубами в шоколадный батончик. - Не мне тебя учить. Начинай отсеивать потенциальных подозреваемых. Определи, кто, где и когда мог находиться. Скажу тебе сразу, это сделал не я. Папаша Херст тут тоже ни при чем. Он все время был со мной с того момента, как мы покинули кинозал, и до того момента, как в кабинет влетела Марион, а я смылся.
Я закрыл глаза и стал наслаждаться долгожданным действием теоброма.
- Ну да, - рассеянно сказал озиравшийся по сторонам Льюис. - Значит, это был кто-то из тех, кто смотрел кино вместе со мной.
- Да. Марион сказала, что половина гостей ушла из зала до конца фильма. А ты его досмотрел?
- Конечно! Я очень удивился тому, что кто-то уходит! - с неподдельным возмущением воскликнул Льюис. - Видел бы ты Бинга Кросби!
- У тебя весь подбородок в шоколаде… Итак, ты досмотрел фильм до конца… - Я отдавал себе отчет в том, что с трудом шевелю мозгами, но решил во что бы то ни стало докопаться до истины. - Марион тоже. А кто еще был в зале, когда загорелся свет?
Льюис облизывал нижнюю губу, стараясь заставить работать свой плывущий по волнам теобромной эйфории мозг.
- Я просматриваю виртуальную видеозапись событий, - сообщил мне он. - Вот Кларк Гейбл. Вот сын Херста с подругой. Вот чертовы редакторы в строгих костюмах. Вот Конни.
- А Грета Гарбо?
- Ее нет.
- А молчаливые парни Чарли и Лоренс?
- Нет.
- А этот самый с "Парамаунта"? Как его? Джек?
- Его тоже нет.
- А безумная баба с собачками?
- Нет!.. Боже мой! - воскликнул Льюис, подняв на меня испуганные глаза. - Да ведь сценарий мог украсть любой из них.
Собравшись с мыслями, он вытер платком шоколад с подбородка.
- Кроме того, вор мог незаметно выскользнуть из зала и вернуться до конца фильма.
- Какой ужас! - застонал Льюис. - Что же нам делать?!
- Пока не знаю, - с трудом поднимаясь на ноги, ответил я. - Но завтра ты найдешь вора и вернешь сценарий. У меня полно других дел.
- Каких это дел?
- Херст начал капризничать. Мне надо передать его ультиматум доктору Зевсу.
- Ха! - возмутился Льюис. - Этот Херст думает, что может диктовать условия Компании?!
- Не только думает, но и диктует, - сообщил я Льюису и направился к себе в спальню. - А все шишки посыплются на меня! Теперь ты понимаешь, почему я так нервничал? Я с самого начала знал, что все именно так и обернется.
- Ладно, не дрейфь! - крикнул мне вслед Льюис. - Ничего страшнее того, что уже произошло, теперь не случится!
Я включил свет в спальне и сразу понял, что Льюис, как всегда, ошибался.
С постели ко мне с оглушительным визгом ринулось исчадие ада, примериваясь, как бы впиться мне в горло своими острыми, как иглы, зубами. Оно застало меня врасплох. Я устал, ничего не соображал и изо всех сил отшвырнул это существо в сторону. Некоторые особенности моего бессмертного организма сообщают ему нечеловеческую силу, и бездумное создание с хрустом впечаталось в противоположную стенку спальни, рухнуло на пол, конвульсивно подергало лапками и затихло.
На звук в комнату влетел Льюис, огляделся по сторонам и отвернулся, зажав рот носовым платком.
- Ну вот! - пробормотал он. - Ты прикончил Чучхе!
- Может, я ее только оглушил?
Проковыляв через спальню, я наклонился над собачьей тушкой. Ко мне подошел Льюис. Вместе мы долго смотрели на Чучхе.
- Нет, не оглушил, - пробормотал наконец Льюис.
- Черт бы вас всех побрал!!! - взорвался я и рухнул на первый попавшийся стул. - Что же теперь делать?!
Отвернувшись от гадкого трупика, я внезапно заметил свою разгрызенную на куски теннисную туфлю.
- Ты смотри, что сделала с моей обувью эта падаль!
- Как сюда попала эта собака?! - заломив руки, воскликнул Льюис.
- И в чем же мне завтра играть в теннис?! - прорычал я.
- Но если она просидела здесь столько времени, что успела сгрызть твою туфлю… - Глаза у Льюиса остекленели, он замолчал, судорожно пытаясь собраться с мыслями. - И зачем я только принимал теобром?! Вот так всегда! Стоит почувствовать себя в безопасности, расслабиться, получить немного удовольствия - и тут!..
- Выходит, твой сценарий стырила Картиманда Брайс! - воскликнул я, вскочил на ноги и тут же вцепился в спинку стула, чтобы не упасть. - Она забралась к нам и не заметила, что за ней увязалась поганая собачонка!
- Да, наверное! - У Льюиса вспыхнули и тут же снова погасли глаза. - Нет, совершенно не обязательно. В кинозале у этой бабы не было собак. Ты что, не помнишь, что их увели еще во время обеда?!
- Да, ты прав! - Я снова рухнул на стул. - Собака могла смыться из комнаты Картиманды и забраться к нам сама по себе…
- Значит… Значит… Не знаю! Ничего не соображаю! - уныло покачал головой Льюис. - А что нам делать с несчастной зверушкой? Наверное, придется признаться ее хозяйке!
- Ни в коем случае! - отрезал я. - Я еще ни о чем не договорился с Херстом, а он просто помешан на правах животных и добром обращении с ними! Что мне ему сказать? "Извините, дорогой мистер Херст, но я был вынужден размазать по стенке вашего дома маленькую собачку!" Скажи спасибо, что хоть здесь за нами не следят кинокамеры.
- Но ведь надо же что-то делать! - запротестовал Льюис - Не можем же мы оставить дохлую собаку у тебя на полу. Может, нам ее закопать?
- Нет! Когда Картиманда спохватится, собаку станут искать, - сказал я. - Могилу найдут, собаку выкопают, убедятся в том, что кто-то ее прикончил, а потом воровато спрятал. Этого только не хватало!
- Надо спрятать там, где ее не найдут! - заявил Льюис. - Давай бросим ее за забор. Пусть ее сожрут дикие животные!
- Думаю, зебры не соблазнятся этой падалью, - сказал я устало потирая виски. - И вообще, не знаю, как ты, а я так устал, что не смогу перебросить ее за забор с первого раза, а потом одна из кинокамер Херста снимет, как я бегаю и кидаю через забор дохлую собаку…
- Слушай! - воскликнул я, озаренный внезапной идеей. - У Херста тут ведь зверинец. Пошли подбросим Чучхе в клетку со львами!
- А если мы промажем мимо клетки?! - с содроганием возразил Льюис.
- Ну и черт с ним! - Я встал на ноги. - Пошли! Чего тут ломать голову?! Собаки каждый день дохнут по самым разным причинам!
Собравшись с нашими нечеловеческими силами, мы ринулись на улицу и помчались так быстро, что кинокамеры Херста зафиксировали в неверном свете звезд разве что две размытые еле заметные тени. На ступенях парадной лестницы Главного здания остался лежать трупик собаки в более или менее естественной позе. Если нам повезет и к утру Чучхе как следует окоченеет, никто не докопается до причин ее смерти.
Приняв душ и немного придя в себя, я открыл полевое коммуникационное устройство в чемодане и, присев перед ним на корточки, стал печатать донесение, с трудом попадая по крошечным клавишам.
"У.Р. Херст согласен. Принял эликсир, но выдвигает свои условия. Требует акции Компании и бессмертие. Объяснил ему, что это невозможно. Не верит.
Предлагаю ввести его в заблуждение. Продлить ему жизнь на восемнадцать лет, пообещав бессмертие в дальнейшем. Затем - начать переговоры с наследниками.
Жду указаний ".
Я не стал сообщать о пропаже сценария с автографом Валентино. Зачем тревожить Компанию? Ведь мы наверняка найдем его! Известно, что 20 декабря 2326 года - в разгар вспыхнувшего интереса к прошлому Голливуда - реставратор старинной мебели обнаружит этот сценарий в потайном отделении шкафчика испанской работы, принадлежавшего ранее У.Р. Херсту, но купленному впоследствии компанией "Доктор Зевс Инкорпорейтед". Подлинность сценария докажут, и он будет продан на аукционе за сногсшибательную - даже на фоне инфляции XXIV века - сумму. А ведь историю не изменить, правда?
Я зевнул, блаженно потянулся и хотел было выключить коммуникационное устройство и пойти спать, как вдруг негромкий звуковой сигнал оповестил меня о том, что пришло ответное сообщение. Поморщившись, я присел перед устройством и прочел:
"Условия приняты. Сообщите Херсту и при первой возможности откорректируйте и модернизируйте его сердце. О цене акций вам сообщит Квинт ".
Я дважды перечитал текст.
Понятно! Компания согласилась с моим предложением. Я пообещаю Херсту бессмертие, но дам только восемнадцать лет, отведенных ему историей. Он не проживет и трети этого срока, если я не приведу в порядок его сердце. Но о какой "модернизации" идет речь?! Странно…
Меня не терзали угрызения совести из-за того, что мне придется врать старику. Не каждый смертный доживет до 88 лет! А когда его сердце, несмотря на мое вмешательство, все-таки сдаст, Херст закроет глаза и тихо умрет в предвкушении вечной жизни. Не на нее ли надеется перед кончиной большинство смертных?! Конечно, он попадет в рай (если он вообще существует), а не в молодое тело, но разве он сможет подать на меня в суд за нарушение условий контракта?!
Я оповестил хозяев о том, что ответное сообщение принято, и наконец-то выключил коммуникационное устройство. Зевая во весь рот, я залез на бесценную позолоченную кровать с резьбой, выполненной мастерами эпохи Возрождения. Меня немного утешало лишь то, что проклятый мопс не успел на нее помочиться.
На следующее утро я долго спал, хотя и знал, что Херст предпочитает, чтобы его гости вставали вместе с восходом солнца и предавались на утренней заре атлетическим упражнениями или верховой езде. Впрочем, я не сомневался в том, что он закроет глаза на мое поведение. Кроме того, если эликсир возымел свое обычное действие, Херст наверняка и сам проведет все утро в постели и не выпустит из нее Марион.
Когда я наконец выбрался на солнышко, передо мной выросла левая башня Главного здания.
Дохлой собаки нигде не было, и я потянул за створку высокой входной двери. Судя по всему, труп Чучхе убрали без особого шума. Вот и отлично!
Пройдя по прохладным и сумрачным коридорам, я добрался до зала, в котором завтракали гости. Он находился на противоположном конце дома. Солнечный свет лился сквозь высокие стеклянные двери на столы, ломившиеся от яств. Льюис добрался сюда раньше меня и уже уписывал за обе щеки аппетитного вида оладьи. Наложив себе в тарелку мясного салата, я воскликнул так, чтобы меня услышали смертные в разных концах помещения:
- Ну что, Льюис? Как тебе спальня? Шикарно! Правда? Спалось хорошо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10