Сталь с легким шелестом распрямилась, принимая первоначальную форму. Охотник прищурил глаз и осмотрел лезвие — не осталось даже следа изгиба.Закрепив меч за спиной под плащом так, чтобы рукоять торчала над правым плечом, Охотник нашел пару недлинных метательных ножей. Один он засунул за пояс, а другой спрятал за голенище в специально предназначенный для этого чехол. Берхартер хотел было взять еще и кистень, но вовремя одумался: незачем тащить с собой лишний вес — оружие всегда можно добыть в дороге.В последний раз проверив, удобно ли сидит новая одежда и надежно ли закреплен меч, Черный Охотник быстрым шагом направился к воротам. Он знал, что там его ожидают еще двое слуг Незабвенного. Именно с ними ему, Берхартеру, придется объединить силы, чтобы добыть для своего хозяина Камень.При виде спешащего, облаченного во все черное Охотника, монахи торопливо расступались и уже не порывались следовать за ним. Берхартер даже не взглянул на них: долгополые должны знать свое место, на них незачем обращать внимание.Едва выйдя из пещеры, он нос к носу столкнулся двумя молчаливыми темными фигурами. Капюшоны их плащей были откинуты на плечи, ветер трепал длинные волосы, в бытность Охотников монахами заплетенные в косы. Некоторое время они стояли внимательно разглядывая друг друга. Берхартер все больше и больше убеждался, что добыть Камень для Незабвенного при помощи этих двоих не составит труда.Охотник, отведя наконец взгляд, посмотрел поверх голов на высящуюся вдалеке каменную стену с распятым на ней отцом-настоятелем. Ни один монах так и не решился снять Гуарама со скалы, хотя сделать это никто не запрещал.— Ты избрал довольно забавный способ казни, — нарушил затянувшееся молчание один из Охотников, взглянув через плечо на настоятеля. Затем, вновь впившись глазами в лицо Берхартера, коротко представился:— Дэфин.— Энерос, — назвался второй, лениво почесав шею.— Я — Берхартер, — выдержав небольшую паузу, произнес Охотник и первым шагнул на тропу. — Нам нужно торопиться, кто-то собирается добраться до Камня раньше нас.Говорить об этом не было нужды — это чувствовал каждый Охотник. Кто-то хотел добыть осколок Пламенеющего Шара. Берхартер был готов к этому и потому не слишком беспокоился. Камень искал простой смертный, который не мог являться серьезной угрозой для планов слуг Незабвенного. Охотники ни секунды не сомневались, что сметут дерзкого со своего пути, даже не заметив этого. Смертные слишком ничтожны, чтобы противиться воле Райгара.Первым спускался по тропе Берхартер, следом за ним шли Энерос и Дэфин. Поравнявшись с распятым отцом настоятелем. Охотники чуть замедлили шаг и с Удивлением увидели, что грудь Гуарама слабо вздымается, а веки, прикрывающие глазницы, чуть подрагивают. Настоятель был еще жив.То ли услышав, то ли почувствовав рядом с собой Охотников, Гуарам, громко застонав, приподнял голову. Посиневшие от холода губы раскрылись, и Берхартер услышал обращенные к нему одному слова:— Да не видеть тебе удачи… Будь проклят!Охотник схватил Гуарама за волосы и рывком приподнял его голову. Чуть наклонившись, Берхартер прошептал настоятелю в самое ухо, так чтобы не расслышал больше никто:— Позаботься лучше о своей душе, старикан. Охотник даже не заметил, что слова эти он говорил уже мертвому.Маленький рудокоп по имени Озенкольт, спрятавшись среди камней, внимательным взглядом провожал медленно спускающиеся с гор три темные фигуры. Они были словно близнецы — одного роста, в одинаковых плащах, ветер трепал их волосы, разбрасывая по плечам жесткие, нечесаные локоны.Озенкольту эти люди не нравились. Он не знал, кто они — эти ребята совсем не походили на Черных Монахов, хотя и вышли из их пещер. Один показался маленькому рудокопу знакомым, но Озенкольту никак не удавалось вспомнить, где он мог его видеть.Путники, спускающиеся с гор, были какими-то странными, от них веяло чем-то нелюдским. Озенкольт дождался, пока они скроются за поворотом, и выбрался из своего укрытия. Сначала рудокоп думал последовать за путниками и проследить, куда они направляются, но что-то удержало его от этого. Сделав несколько несмелых шагов, Озенкольт замер и, постояв некоторое время, медленно побрел назад. К дому.ИнтермеццоГДЕ-ТО НАД ЗВЕЗДАМИНегромкая чудесная музыка лилась с потолка, покрытого невероятной красоты фресками. Стены огромного зала были расписаны под стать потолку. Здесь уже почти не встречались фрагменты, на которых неведомый художник изобразил похотливых смертных, любящихся с Вечными в самых неестественных позах. Автор фресок обладал чересчур воспаленным воображением, однако те, кто заказал эти картины, остались довольны. Хотя, похоже, им не было совершенно никакого дела до того, как расписаны стены и потолок.Гул голосов почти не перекрывал звучания музыки. Изредка слышалось тихое позвякивание посуды да плеск вина, льющегося в хрустальные бокалы.Мужчина, облаченный в голубой хитон и с диадемой из плавно текущей чистой воды на челе, наклонился к сидящей рядом девушке в прозрачном синем плаще, закрепленном на шее и талии золотыми обручами, и что-то прошептал ей на ухо. Заливистый смех прокатился над длинным столом, заставив собравшихся на миг примолкнуть. Однако разговоры почти тут же возобновились: мало ли о чем могли болтать отец с дочерью — здесь не интересовались чужими секретами.— Воистину почаще надо нам вот так собираться, — громко произнес стройный юноша, из глаз которого вырывались языки невещественного огня. — Это мне по душе.— Конечно, Имиронг, тебе бы только веселиться, о делах ты и не думаешь, — откашлявшись, ответил сидящий напротив старик, поглаживая толстую косу, перекинутую через плечо. В волосы его были вплетены пучки сочной зеленой травы, от которой разносилось приятное благоухание.— Да ладно тебе, Везэльд! — отмахнулся юноша и, в два глотка осушив кубок, полный искрящегося, бордового цвета вина, довольно крякнул. — Какие дела? Вспомни, когда ты сам сотворил что-нибудь в последний раз. С тех пор как мы создали оба мира — поднебесный и Изнанку, — а после заселили их тварями, мы только и делаем, что время от времени безучастно поглядываем на них, позволяя жить самостоятельно.— Собственно, из-за этого мы и собрались здесь сегодня, — вступила в разговор чуть полноватая женщина в свободного покроя сарафане с вырезом почти до пояса. — С того момента, когда мы решили посадить на престол поднебесного мира тварей с Изнанки, которых там назвали Великими Змеями, прошло уже довольно долгое время. С приходом Змеев в мире стало еще скучнее. Смертные и Вечные остепенились и успокоились, их перестали волновать отношения друг с другом.— Поэтому-то мы и позволили смертным выступить против Змеев, — перебил женщину сидящий рядом мужчина, который на вид был чуть старше ее.Лица их были удивительно похожи, и если бы не разница в одежде, то отличить этих двоих друг от друга было бы не так просто. — Встряска в поднебесном мире получилась основательная, прямо как буря после затишья, только это гораздо интереснее.— А ты как думал, Амфарон? — ответил Имиронг, постукивая пальцами по столу. — Мир, считай, проснулся после многовекового сна. Твари с Изнанки, вообще-то, правили не так плохо, но они позабыли, что их возвели на престол мы и что за это они должны забавлять нас. Почти полное затишье в течение многих столетий — это может нагнать зевоту на кого угодно. Все-таки мы должны благодарить Райгара, ибо это он предложил ускорить события. Неизвестно, как долго люди еще не решились бы выступить против Змеев, если бы не наше благословение.Громко хлопнувшая дверь заставила всех присутствующих прекратить разговор и обернуться на звук.— Здесь, кажется, кто-то упомянул мое имя? — весело спросил вошедший, широким шагом приближаясь к столу. Высокие каблуки громко цокали по гранитным плитам пола. Кожаные сапоги поскрипывали. Широкий плащ из вороньих перьев развевался за спиной. Тело обтягивала серебряная кольчуга, а голову венчал кожаный шлем, из верхушки которого торчала стальная растопыренная птичья лапа. Чуть прищуренные глаза немолодого уже мужчины смотрели весело.— Да здравствует наш дорогой Райгар! — весело завопил Имиронг, поднимая наполненный кубок и салютуя им. — Наконец-то ты решил почтить нас своим присутствием, мы уже и не ждали.— Попробовал бы он не прийти! — шутливо-грозно произнес Везэльд. — Сам же просил нас собраться сегодня, это была его идея.Райгар, улыбнувшись, подошел к столу и щелкнул пальцами. На богато вышитой скатерти возник еще один кубок, полный сияющего напитка. Пригубив, он отставил вино в сторону и сел в материализовавшееся под ним кресло.— Как дела у нашего Незабвенного? — язвительно поинтересовался доселе молчавший голубоглазый мужчина в туманной тоге, перебрасывающий из ладони в ладонь облачный шарик. Наконец ему наскучило это занятие, и он слил игрушку воедино со своей одеждой. — Есть ли новости из поднебесного мира? Продолжаешь носить маску Безумного бога?— Это довольно забавно, — пожал плечами вошедший. — Думаю, вам тоже надо попробовать. Проводить время в нижних мирах гораздо интереснее, нежели пассивно наблюдать за событиями, лишь изредка вмешиваясь.— Нет уж, уволь, — замахала руками толстушка в сарафане. — Жить среди тварей мерзко. Хватит с них и того, что мы время от времени балуем их подарками.— Да, Брэннета, ты всегда умела найти красивые слова для обитателей нижних миров, — ухмыльнулся Райгар. — Да только припомни, как часто ты принимала участие в жизни тварей? В первый раз мы создали их, во второй ты с Амфароном подарила им магию. Ну и, наконец, семь сотен лет назад мы подарили Великим Змеям Пламенеющий Шар, ключ к источнику нашей мощи. Безделица, конечно, но забавная. А в остальном все вы безучастны. Хорошо, что я уговорил вас столкнуть между собой людей и Великих Змеев! Жизнь в поднебесном мире стала гораздо интереснее, вы не можете этого отрицать.— А никто и не спорит, — ответил Каниос, вновь отрывая от своей тоги клочок тумана и формируя из него шарик. — Только мне больше нравится наблюдать за тобой. Кстати, не думаю, что это хорошая идея — забрать назад Шар, ведь наш Дар вносил в жизнь на земле дополнительное оживление.— Да, но все же ты ошибаешься, — покачал головой Райгар и снова отхлебнул из бокала. — Скажи, давно ли ты заглядывал в поднебесный мир?— Ну… — Каниос задумался, да так и не ответил.— Вот, — торжествующе провозгласил Райгар. — А право, стоило бы. Там сейчас такое творится, что я еле успеваю контролировать ситуацию. Представь: Великие Змеи — с моей, естественно, подачи — решили возродить свою былую власть. Для этого им необходим Шар, за осколками которого отправились смертные. Я таких людей для этого выбрал — сам дивлюсь и не представляю, во что это может вылиться. Ну и для пущего интереса пришлось послать за Шаром еще кое-кого от себя, чтобы те помешали слугам Великих Змеев выполнить свое намерение… Еще раз советую — последите за происходящим. Можете даже внести свою посильную лепту, я в обиде не буду: любопытно, сможете ли вы меня переиграть.— Что ты так мучишься? — рассмеялся Ньёрмон, обняв дочь за плечи. — Забрал бы Шар сам — вот и все.— Скучно, — ответил ему Райгар, вздохнув. — Так гораздо интересней, пойми. Да и сам знаешь, один я не могу вернуть из поднебесного мира наш Дар — вместе создавали, вместе и забрать должны. Один я могу вырвать осколки Шара из поднебесного мира, только если их доставят в то место, где он сходится с Изнанкой ближе всего, — там я создал обитель смертных, которых заставил поклоняться себе. Так вот, если твари добудут Шар и принесут его туда — хорошо, если же нет — я плакать не стану. В любом случае происходящее обещает быть интересным.Собравшиеся на какое-то время замолчали, обдумывая сказанное. Вновь стала слышна льющаяся с потолка тихая музыка. Райгар, улыбаясь чему-то одному ему ведомому, потягивал из хрусталя терпкое вино. Похоже, он знал, какой ответ получит от богов. Наконец молчание нарушил Имиронг: он казался самым пылким среди присутствующих, и долгая тишина тяготила его.— А может, и вправду стоило бы приглядеться? Признаюсь, Райгар, твои слова меня заинтересовали. Показывай, какой переполох ты там устроил.Райгар, кивнув головой, воздел руки. Он даже не стал дожидаться, пока остальные изъявят желание выразить свое мнение. Стены зала заколебались и растаяли. Возникший из ниоткуда туман скрыл собравшихся, и только музыка все еще продолжала звучать, медленно умирая в вязком облачном молоке. Глава 3НАЕМНИК Ночь уже почти отступила, но до утра было еще далеко. Небо на востоке лишь чуть посветлело, но не настолько, чтобы скрыть слабо мерцающие звезды. Луна еще не успела народиться после наступления новолуния, но все же было довольно светло. Редкие деревья казались черно-синими, безликими. Чуть подернутая изморозью трава едва слышно похрустывала, ломаясь под тяжелыми сапогами.Споткнувшись о невидимый в темноте корень, мужчина негромко выругался, но не остановился, продолжая упорно продираться сквозь молодую поросль. Он уже давно перестал укорять себя в том, что решил сойти с торной дороги. Путь действительно получался гораздо короче, но мужчина никак не ожидал, что он окажется столь неудобен. Идя по дороге, пришлось бы сделать крюк в добрых два десятка миль, через лес же добраться до города можно было гораздо быстрее. Мужчина не учел одного — стояла глубокая осень. Земля под ногами раскисла — из-за этого ноги то и дело скользили и глубоко проваливались в грязь, а по ночам, когда становилось особенно холодно, земля и трава успевали покрыться смерзшейся коркой.— Ничего, Вазгер, ничего. Почти пришли, — подбодрил себя мужчина, когда между деревьев наметился смутный просвет. Однако выйти на опушку оказалось не так-то просто: впереди неожиданно возникло небольшое болотце, и Вазгер с трудом смог вытащить ногу, провалившуюся почти до колена сквозь треснувшую корку грязи. Не зачерпнуть холодной воды позволили только сапоги с очень высокими голенищами.Досадливо плюнув, мужчина попытался по едва различимым кочкам перебраться через топкое место, благо соседний берег был почти рядом, но после того, как провалился еще пару раз, благоразумно отказался от этой затеи. Болотце хоть и выглядело неказистым, но Вазгеру было хорошо известно, на что бывают способны такие вот безобидные на вид лужицы. Проще и гораздо спокойнее было пойти в обход, что мужчина и сделал.Тем временем край неба посветлел и немного порозовел, возвещая о скором восходе солнца. Но пока что дневное светило укрывалось за краем земли и показываться не спешило. Вазгер, старательно обходя подозрительные места, шел вдоль болотца, пытаясь разглядеть место, где его можно перейти без опаски. Он не наведывался в эти края уже очень давно: с тех пор прошло не меньше двадцати пяти лет.Отыскав, наконец, поваленное дерево, корнями лежащее на одном берегу топи, а кроною на другом, мужчина, оправив меховую куртку и подтянув опояску, быстро перемахнул по корявому стволу через топь, едва не соскользнув вниз — кора, подгнившая и поросшая мхом, оказалась неожиданно скользкой.Спрыгнув на противоположный берег, Вазгер уже без особых проблем выбрался на опушку и, остановившись, принялся осматриваться. Он вышел из леса в низине, но это не помешало ему увидеть всю панораму. Недалеко отсюда медленно несла свои воды небольшая речушка, берега которой поросли камышом и осокой — уже пожелтевшими и поникшими. В нескольких милях ниже по течению высились стены города. На сторожевых башнях пылали огни — острый взгляд Вазгера различал каменные зубцы и маленькие точечки бродящих по стенам солдат. Да, все подтверждалось — Мэсфальд действительно готовился к войне. Слухи, стало быть, не обманули.Ни осаждающих город войск, ни передовых отрядов видно не было — похоже, враг еще не рискнул открыть боевые действия. Что ж, он, Вазгер, успел добраться сюда вовремя, опередив воинов Золона. Король Сундарам не торопился. Вазгер давно уже начал бы войну: за свой почти тридцатипятилетний опыт службы наемником он повидал многое, очень многое…Впереди горело несколько тусклых огоньков. Деревеньки не было здесь, когда Вазгер покидал эти края, но он и не надеялся, что все останется неизменным. Два с половиной десятка лет — это все же довольно большой срок, особенно если вспомнить, что случилось с тех пор… Раньше значительно меньше изменений происходило и за столетие, но борьба смертных против драконов меняла многое. И жизнь стала гораздо насыщеннее. Да и опаснее, чего греха таить.И более жестока… Вазгер поморщился, отгоняя воспоминания, но рука сама собой забралась под куртку и погладила толстый рваный шрам, тянущийся от правого плеча и доходящий почти до паха. Дела… Сплюнув и вытащив ладонь из-под одежды, мужчина продолжил путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60