«ВОЗВРАЩЕНИЕ БОГОВ»: ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРОБЕЛ» ТЕЛ./ФАКС (095) 316-2935 ЛР №064541 от 16 апреля 1996 года; Москва; 1999
ISBN ISBN 5-89346-060-Х
Аннотация
Политическая социология неоязычества
Что касается меня, то я не слишком доверяю этим идеалам, но я не исключаю их, ибо я никогда ничего не исключаю; возможно все даже невозможное и в наибольшей степени противоречащее разуму.
Муссолини
Моим дочерям — Любаве и Александре
Среди идеологических течений русской общественно-политической жизни конца XX века есть такие, о которых широкая общественность имеет в лучшем случае самое смутное представление или не имеет никакого представления вовсе.
В данной статье речь пойдет о тех представителях русского национального или национал-патриотического движения, которые в своих духовно-религиозных устремлениях ориентированы не на православие, а на славянскую и индоарийскую традицию и язычество. Что касается собственно язычества, то сами последователи данной суммы взглядов часто называют свою доктрину «ведизмом». В принципе, язычество и ведизм являются эквивалентными понятиями, и в рассматриваемом смысловом контексте, обозначают одно и тоже явление, тем более, что для простоты большинство последователей «русского ведизма» называют себя «язычниками», даже когда теоретически и различают эти термины.
Русское неоязычество, которое продолжает существовать уже более десятилетия, взялось не на пустом месте. Его претензии на создание своей религии очень похожи на немецкие усилия конца XIX — первой половины XX века по ариизации католичества и протестантизма, которые, натолкнувшись на свои естественные пределы, привели некоторых теоретиков к полному разрыву с христианской традицией.
Справедливости ради стоит заметить, что неоязычество представляет собой феномен, имеющий широкую общеевропейскую прописку.
Возрождение старой языческой веры в последние тридцать лет идет по всей Европе. Только недостаток информации мешает полностью осознать масштабы этого процесса. Симптоматично, что многие известные европейские неоязыческие организации были утверждены почти в одно и то же время. Языческая федерация (The Pagan Federation) была учреждена в Лондоне в 1971 году. Исландское общество старой веры (ASATRU) официально зарегистрировано тоже в 1971 году, как и многие другие европейские языческие организации. В Восточной Европе, управляемой коммунистами, происходил похожий процесс, но все вылилось в так называемые фольклорные движения — создавались фольклорные ансамбли и клубы. От того, что в атеистической системе, в которой сциентистски ориентированный марксизм-ленинизм претендовал на духовную монополию, всякое самостоятельное духовное творчество было затруднено, суть деятельности этих организаций не становилась менее религиозной. В Литве ROMUVA проявилась тоже как фольклорное движение, хотя о языческом содержании и тенденциях все знали. Если считать обоснованным мнение, высказанное в пятом номере журнала «Наследие предков», что о том, как обстояли дела на Западе, о создании неоязыческих организаций ни в ROMUVe, ни в других восточноевропейских языческих группах никто не знал, то действительно появление ROMUVы имеет знаковое значение, ибо это движение не инспирировали ни внешние силы, ни пропаганда. Различия определялись политическими и идеологическими условиями. Когда упомянутые выше языческие организации в Западной Европе регистрировались, ROMUVA в Литве, начавшая свою деятельность в 1967 году, в 1971 году была запрещена, а ее члены подверглись преследованию.
Лишь после краха идеократических режимов неоязычники получили возможность для свободного общеевропейского сотрудничества и обмена информацией. В 1994 году в г.Каменце (Западная Польша) собрались представители организаций, придерживающихся старой европейской веры, и решили начать объединительную работу. Для этой цели были выбраны три представителя (spokesman): исландец Инги Иормундур — по Западной Европе, австрийка Эда Шобер — по Центральной Европе и литовец Ионас Тринкунас — по Восточной Европе. Их задача состояла в накоплении и распространении информации языческого толка, помощи в сплочении связей между языческими организациями и работе с целью возрождения старой европейской веры. Недавно в Прибалтике начал свою деятельность информационный центр «Традиции Балтов», объединивший литовскую, латвийскую, эстонскую и финскую языческую деятельность.
Несколько позже был учрежден Балтийско-Славянский региональный информационный центр ЕПРО. Одной из основных заслуг его деятельности явилось то, что с этого момента начинается сотрудничество с европейскими единомышленниками язычников из России.
Вся эта активность привела к тому, что уже в 1998 году в Вильнюсе во время летнего солнцеворота собрались представители этнотрадиционных религий не только из Европы, но и из США и Индии. Итогом объединительной работы явилось учреждение «Мирового Конгресса Этнических Религий» (Word Congress of Ethnic Religions — WCER). Литва не случайно претендует на роль одного из ведущих центров языческого ренессанса. Во-первых, именно литовская земля дольше всех других частей Европы сопротивлялась официальному признанию христианства, Литва была последним языческим государством. Во-вторых, сама балтийская культура в большой степени является «третьей» культурой между — Восточной и Западной. И в-третьих, здесь явственней чем во многих других странах сохранился языческий дух и мироощущение, а балтийские ритуалы и обрядность стали частью общественно-политической жизни и государственной традиции.
Растущие международные контакты подтвердили тот факт, что несмотря на национальные различия и особенности, «языческое» движение приводится в жизнь сходными причинами в самых разных странах и, если его рассматривать в широком плане, едино в своем идейном и практическом воплощении.
Таким образом, казалось бы преданная забвению старая вера предков воскресла из небытия и начинает свое институциональное оформление не только в Европе, но и в других регионах мира. Только в России в последние годы возникло более десятка организаций являющихся языческими или же ориентированных на язычество. К примеру, можно назвать «Московскую славянскую языческую общину» (Вадим Казаков), лидеры которой поддерживают регулярные международные контакты, а так же классиков жанра — «Общество „Память“ В.Емельянова и „Союз Венедов“ В.Безверхого. В 1997 году в Калуге на Вече представители Славянских религиозных общин России создали Союз Славянских Общин. Своей основной целью.ССО видит дальнейшее укрепление своих рядов и создание новых общин в городах России. Для восстановления Славянской религиозной конфессии согласно „Закону о религии“ РФ необходимо объединить общины в 45 субъектах России. Руководство ССО поставило это себе задачей на ближайшие 10 лет.
Несмотря на апелляции к глубинам веков и народной памяти (при отсутствии оной заменяемой архетипами) язычество в Европе и России представляет собой достаточно молодое идейно-религиозное и политическое явление. Применительно к нему приставка нео— действительно оправдана, т. к. мы имеем дело все-таки не с некой унаследованной путем беспрерывной передачи от одних социальных агентов к другим системой отношений, а с целым конгломератом сознательно реконструируемых и конструируемых взглядов, ритуалов, полемических тезисов, предметов культа и всего того, что превращает группы достаточно в остальных отношениях обычных граждан в адептов новой веры. На этот момент указывает и такой симпатизирующий славянским неоязычникам деятель, как духовный лидер российских тантристов шиваистского толка Свами Садашивачарья: «Основной недостаток „чисто славянского“ неоязычества — отсутствие в нем живой непрерванной традиции» . Конечно, Россия никогда в подлинном смысле не являлась чисто христианской страной, да и не было и нет такого государства в мире, за исключением может быть Ватикана, т. к. аутентичное христианство — религия «не от мира сего». Религиозное сознание значительной части ее русского населения в дореволюционный период времени носило синкретический характер и сочетало в себе как православно-христианские, так переработанные христианством и собственно языческие компоненты. Поэтому теоретикам экспериментирующим на данном поле нетрудно отыскать как языческое, слившееся с христианским, так и языческое в чистом виде, особенно в фольклорной сфере. Но то, что отдельные авторы пишущие на языческие темы отыскивают аргументы в пользу непрерывности передачи традиции в семейных воспоминаниях, не меняет сути дела . Их сознание принадлежит современности, и в лучшем случае, если им более тридцати, несет на себе отпечаток советской эпохи и является продуктом распада картины мира человека позднего коммунистического общества. Совсем другая ситуация сложилась на окраине Восточной Европы, в поволжских республиках, где в языческом возрождении принимают участие не только городские интеллектуалы, но и сельские жители. Так, у марийцев всенародные моления проводились вплоть до 1887 года, а в сельской местности продолжали и в советский период существовать жрецы-карты. Поэтому, в частности, применительно к Марий Эл, где с 1991 года возобновились проходящие раз в пять лет общенародные моления в священной роще, можно говорить о непрерывности в наследовании языческой традиции . То же относится и к некоторым другим поволжским республикам, в которых часть финно-угорского населения воспринимает христианство как религию оккупантов, а лидеры возникших на перестроечной волне национальных организаций не ограничиваются требованиями «коренизации» православия, а пытаются воссоздать альтернативные, сугубо национальные культы.
С другой стороны, хотя преемственность и важна, но как и в случае с казачьим движением, этот вопрос отодвигается на третьестепенное место, ибо когда субъект усилий активистов и идеологов обретает реальную социальную жизнь, глупо интересоваться тем, насколько в реальности сохранилось то, на чем зиждутся истоки его существования. Со времен Троцкого мысль о бесполезности в политике выяснения истинности идей лишь усилила свою значимость. В начале XXI века, после прививки постмодерна, социальные и политические идеи еще в меньшей степени, чем когда-то, являются коррелятами неких абстрактных истин и в еще большей — модусами бытия. Дело не истинности идей, а в их функциональности. Этот тезис прекрасно аргументирует П.Бурдье в своей «Социологии политике». И это прекрасно осознают теоретики неоязычества. Тем более, что все они являются далеко не самыми дальними родственниками европейских «новых правых», воскресивших в 70-е бессмертную идею Сореля о полезности мифа для масс. С этой точки зрения дискуссия о подлинности или подложности «Велесовой книги» совершенно бессмысленна. Главное, что катехизис издан и находится в свободной продаже.
Русское неоязычество по своим идейным истокам безусловно является разновидностью правой, национально ориентированной идеологии. В конце концов, разрабатывать эту доктрину в России первыми начали такие деятели национал-патриотического самиздата, как А.Иванов-Скуратов и К.Васильев (журнал «Вече»). Таким образом, его современное становление, если отбросить эмигрантский «миролюбовский» этап, совпало с подъемом на Западе неоконсерватизма и становлением идеологии «новых правых». Западное влияние имело место всегда. Особенно хорошо это видно в искусстве. В ранних работах К. Васильева германизм присутствует как одна из ведущих тем и лишь позднее славянские и русские сюжеты его окончательно вытесняют. Свентовид побеждает Зигфрида. Но через китчевую оболочку неизменно передается романтическое умонастроение, послужившее одним из эмоциональных истоков неоязычества.
Особенно тесными контакты стали в последнее время. В «Наследии предков» и «Атаке», служащих основным интеллектуальным рупором неоязычников, третьепутистов и прочих антисистемных нонконформистов регулярно выходят интервью с «новыми правыми» и печатаются их тексты . Эти издания пропагандируют такие идеалы, сформулированные еще ГРЕСЕ как: право каждого народа на защиту своей особой культуры, привязанность к корням, прославление прямоты, смелости и братства, воли, контакты с природой, осмысление священного, жертвенность и т.д.
Соединение в отечественных изданиях таких традиционных для европейских «новых правых» тем, как ариософия, история европейских природных религий, расология, мистика, история рыцарства и боевых искусств и др., с исследованиями по истории России и славянства порождает тот интеллектуальный сплав, на который и опираются русские неоязыческие теоретики. Конечно, с точки зрения политологической классификации многие отечественные правые радикалы, «новые правые» и неоязычники трудно различимы. Все они по сумме своих взглядов занимают близкое положение в политическом спектре. И положение маргинальное. Отсюда, отчасти, и постоянно повторяющийся у них посыл быть не слева или справа, а с другой стороны, желательно северной, нордической. Хотя, конечно, как справедливо отмечает, например, А. Дугин, деление на левых и правых устарело и зачастую не работает. И в этом он политологически не нов. Почему, если в социологии разработаны и давно применяются многомерные модели социального статуса, отечественные политологи применительно к партийно-политической классификации продолжают пользоваться в основном только декартовой системой координат. По какой оси в ней тогда помещать Кремль и как по отношению к нему выстроятся остальные партии и блоки? И как по отношению к Кремлю разместятся по-разному им поддержанные на парламентских выборах 1999 года СПС и ЛДПР? Плоскости явно не хватает.
Упростительством и тенденциозностью является так же такое классифицирование, при котором всех заявляющих о своих неоязыческих взглядах огульно объявляют экстремистами и обвиняют в этно-националистической ксенофобии, как это делают теоретики из Информационно-экспертной группы «Панорама» . Космополитически настроенные любители либеральной демократии (и, в особенности, западного образа жизни), выпускающие свои издания на деньги зарубежных спонсоров, имеют врожденную склонность скопом зачислять в «фашисты» всех, кто не согласен с их собственной точкой зрения. Так же небезынтересно, что объектом их критического рассмотрения (а негативных оценочных суждений в их статьях более чем достаточно) являются в основном только русские организации и движения, как будто именно они несут основную угрозу существованию федеративного государства. Возникает также закономерный вопрос: в какие националисты будет записан теоретиками из «Панорамы» например, вышеупомянутый глава тантристов? Ответить на него тем более трудно, что в нынешних паспортах отсутствует пятая графа, а своей этнической принадлежности данный лидер не придает первостепенной важности. Если в арийские, то им придется признать существование этой мнимой общности. Впрочем, возможно Садашивачарья еще пользуется старым советским паспортом. А может быть его просто объявят антисемитом, и как всегда в таких случаях, этого окажется вполне достаточно. В том числе и для последующей теоретической проработки. К тому же, вышеупомянутые аналитики из «Панорамы» почему то напрочь забывают, что данные организации помимо всего прочего участвуют в формировании, столь любезного либералам гражданского общества. Естественно, многим хотелось бы, чтобы подобные организации не возникали, ведь чем более раздроблены люди, тем ими сподручнее управлять.
Структурно русское языческое движение чрезвычайно разнолико, существуют различные организации и течения. Тут и компактные общины и отдельные семьи, состоящие из числа переехавших из городов в сельскую местность. И политические структуры протопартийного типа, ориентирующиеся на неоязычество и по сути понимающие его как идеологию. И хорошо образованные представители интеллигенции, сознательно занимающиеся самовыражением через языческое мифотворчество. Спортивно-прикладные клубы и небольшие по численности и сравнительно мало политизированные «группы по интересам», члены которых собираются не более нескольких раз в год, чтобы отметить основные языческие праздники. Все-таки представляется, что деятельность тех субъектов языческого ренессанса, которые в своей активности более ориентированы на религиозные и обрядовые формы, в том числе и через сотрудничество с европейскими язычниками, при всем желании не может быть подведена под Закон об экстремизме. Как бы это кому и не хотелось.
Неоязычество не в последнюю очередь обязано своим происхождением реакции национально ориентированной интеллигенции на унификаторские и тоталитаристские претензии господствующих структур, неважно, ТНК это или ведущая религия.
1 2