поддерживал себя в форме и выглядел значительно моложе своих лет. Темные глаза его, казалось, светились, а взгляд их пронзал насквозь, словно взгляд ястреба...МакГиннесс резко прекратила свои скучные размышления, когда поняла, что пришла ее очередь говорить с начальством. Полковник остановился в нескольких метрах от ее стола и приподнял одну бровь в немом вопросе.МакГиннесс откашлялась:— Э... я не очень хорошо себя чувствую, сэр.Полковник сел на один из отлитых по форме тела стульев напротив нее:— И я также, МакГиннесс. На самом деле, я, должно быть, чувствую себя так, как вы выглядите...В комнате послышались смешки. У Креспи на лице появился намек на улыбку.— Я... — Она закрыла рот, пока еще не успела наговорить глупостей, откинула голову назад и уставилась на пластиковый потолок. — Да, сэр. Я прекрасно себя чувствую.На этот раз смешки попытались скрыть, притворяясь, что откашливаются. МакГиннесс распрямила плечи и посмотрела на добродушно улыбающегося полковника.— Несомненно, лейтенант. Ваша поправка вдохновит нас всех.По крайней мере, у него есть хоть какое-то чувство юмора. Офицеры вернулись к вялому передвижению по столовой и односложным фразам. МакГиннесс ждала, что Креспи скажет что-то еще, но он молчал и снова начал наблюдать за членами экипажа, бесцельно бродящими вокруг.Она почувствовала приступ резкой боли в животе, как от сильного удара кулаком. Чтобы отвлечься от боли, она решила выяснить, что знает Креспи. Глотнув из термоса слабого кофе, она постаралась задать вопрос таким тоном, словно ответ ее совершенно не интересовал:— Я буду работать под вашим началом на борту «Безымянной», сэр?Креспи снова посмотрел на нее своим пронзительным взглядом.— Мало вероятно, МакГиннесс. Если, конечно, вам не изменит удача. Я предполагаю заниматься серией мучительно банальных и скучных экспериментов.Ей показалось, или он действительно пытался что-то скрыть. Узел у нее в животе еще более затянулся. Понять, что у Креспи на уме, было безумно сложно, но если бы ей пришлось делать ставки, она сказала бы, что он, как и все остальные, ничего не знает.— Звучит обнадеживающе, — произнесла она и отвернулась, продолжая притворяться скучающей. — «Безымянная» слишком засекречена, чтобы мне это понравилось.Креспи наклонился к женщине:— Если так, то почему вы сами вызвались лететь сюда?МакГиннесс пожала плечами:— Хороший вопрос.«И вам совсем не обязательно знать ответ, сэр», — добавила она про себя.Несколько секунд они молчали. В конце концов она посмотрела на него, на складку над проницательными глазами, изучавшими ее лицо. Казалось, что полковник собирается сказать что-то еще...Из громкоговорителя послышался голос:— Вызывается полковник Креспи. Сэр, полковник Томпсон хочет видеть вас на верхнем мостике перед посадкой.Креспи смотрел на женщину еще секунду, потом отвел взгляд:— Хорошо. — Он встал, кивнул ей и отошел от стола. МакГиннесс с облегчением сделала еще глоток кофе. "Он.быстро соображает, не исключено, что даже слишком быстро, но это может оказаться плюсом..." Кто-то из мужчин пошутил — она не расслышала слов, но рассмеялась вместе с остальными. И задумчиво уставилась на свои бледные руки, которые внезапно задрожали, совсем чуть-чуть... Глава 3 Креспи стоял на посадочной площадке «Безымянной» и терпеливо ждал. Несмотря на то что его обдувал холодный воздух, он почувствовал, как голова под форменной фуражкой начинает потеть. Причина в том, что эти проклятые фуражки до сих пор шьют из искусственной шерсти. Креспи знал о многих случаях, когда солдаты, стоя на плацу в жаркий день в полном обмундировании, падали, теряя сознание. Вероятно, эти военнослужащие были даже слишком хорошо вымуштрованы и четко усвоили, что не имеют права снимать головные уборы, в особенности в тех случаях, когда приходится ждать прибытия кого-то рангом выше и тем более если ты еще ни разу не встречался со своим новым начальником... Как Креспи с адмиралом Тавесом, например.— Вы — полковник Креспи? — послышался громкий голос, отражающийся от высокого потолка. — Я — адмирал Тавес.Креспи расправил плечи. К нему обращался пожилой мужчина с бочкообразной грудной клеткой. Тавес быстро подошел к Креспи. Весь его облик выражал нетерпение.Креспи принял строевую стойку и отдал честь.— Полковник Креспи рапортует о прибытии на новое место службы, сэр, — выпалил Креспи.Когда Тавес подошел к нему, Креспи стал украдкой изучать своего нового начальника. Он совсем не так представлял его. Креспи слышал, что большую часть лет службы Тавес провел в местах боевых действий. Однако об этом невозможно было догадаться по внешнему виду адмирала: он казался добродушным стариком. Его седые, вьющиеся волнами волосы были зачесаны назад и прилипли к голове. Конечно, военная выправка — которую Креспи ожидал увидеть у любого старого вояки — никуда не исчезла, несмотря на небольшой животик, но сразу же становилось ясно, что в военных действиях Тавес принимал участие по меньшей мере десяток лет назад.С другой стороны, лицо адмирала с отвисшим подбородком было изрезано морщинами. Видно, Тавес побывал во многих переделках. Сломанный когда-то нос плохо сросся. Он оказался красным, как сгнившая свекла. Лопнувшие капилляры свидетельствовали о значительном, может, даже излишнем количестве выпитого «Мартини».Тавес стоял напротив Креспи и улыбался, скаля ровные пожелтевшие зубы. Креспи уловил слабый запах сигар и бальзама для волос. Адмирал хлопнул Креспи по плечу, словно старого приятеля, которого встретил после долгих лет разлуки:— Вольно, Креспи. По крайней мере пока не поступит дальнейших указаний. Добро пожаловать на борт «Безымянной». — Тавес улыбнулся и покачал головой. — Должно быть, у вас на Земле влиятельные друзья, — продолжал он. — На тот пост, на который назначили вас, претендовало немало хороших парней.Тавес развернулся и, не дожидаясь ответа, направился к двери посадочного модуля. Креспи вздохнул и пошел за ним.— По крайней мере, мне лично не известно ни про одного влиятельного друга, сэр, — сообщил Креспи, стараясь сохранять нейтральный тон. — Мой опыт...— Я не имел в виду протекцию или кумовство, полковник, — перебил его Тавес, поднимая пухлую руку, но даже не оборачиваясь, чтобы взглянуть на Креспи. — Ваше досье говорит само за себя. Вам приходилось выполнять много конфиденциальных заданий, правда?Адмирал вел себя дружелюбно, старался казаться веселым, однако у Креспи сложилось впечатление, что Тавес играет роль, как обычно делает начальство, если вдруг вынуждено столкнуться с человеком, от которого неизвестно что можно ждать. Очевидно, Тавес в курсе, что Креспи послали на «Безымянную» не только для того, чтобы заниматься научной работой. Но что на самом деле известно адмиралу?— В некотором роде да, сэр, — ответил Креспи. — Правда, разведдеятельность никогда не была моей сильной...— Теоретик-аналитик всегда считается ценным приобретением, — перебил Тавес, наконец оглядываясь на Креспи и продолжая улыбаться. — Доктор Чурч, не исключено, найдет для вас достойное применение.Тавес снова отвернулся от Креспи и пошел дальше — толкнул широкую металлическую дверь, и в результате они оказались в тихом коридоре типичного военного учреждения, где все было казенным, вплоть до темных синтетических стенных панелей и дрянных обогревателей у плинтусов. Все было очень дешевым, о чем свидетельствовали трещины в стенах и на голом полу. Больше всего пострадали участки вокруг обогревателей.Хотя воздух оставался прохладным, в этой части станции многое можно было бы улучшить. Слабо пахло дезинфицирующими средствами и человеческим потом. Креспи подумал, что этот воздух, прогоняя через фильтры и обогащая кислородом, использовали уже чрезмерное количество раз. За долгие годы службы полковник привык к подобному, но здесь воздух оказался значительно хуже, чем обычно.«Какое убожество, — подумал Креспи. — Если я правильно помню план станции, то мы направляемся к каютам, отведенным для офицеров».Так где все-таки зарыта собака? Адмирал не только постоянно прерывал Креспи, но и намекнул, что в курсе того, что полковник прибыл с целью покопаться в грязном белье. Вполне очевидно, что Тавес считает, будто Креспи известно гораздо больше, чем на самом деле. Не исключено, что это пойдет на пользу полковнику во время выполнения порученного ему секретного задания, только все зависит от того, удастся ли Креспи не упустить открывающиеся возможности...— Я, естественно, надеюсь работать в тесном сотрудничестве с доктором Чурчем, — заявил Креспи.Адмирал продолжал идти вперед. Не оборачиваясь, он снова заговорил исключительно любезным, но покровительственным тоном:— Чтобы что-то высечь из камня...«Достаточно. Мне осточертели эти уклончивые ответы», — подумал Креспи, нахмурился, догнал адмирала и пошел рядом с ним.— Сэр, — обратился Креспи к адмиралу, — я не хочу, чтобы между нами оставалось хоть какое-то недопонимание. Мне поручено заменить полковника Леннокса, партнера доктора Чурча в проводимых исследованиях.Тавес и Креспи завернули за угол. Продолжая улыбаться, адмирал указал на первую дверь.— Вы будете жить здесь, Креспи, — заявил он. — Каюта А восемьдесят девять. Включите видеоплейер и изучите все инструкции, ознакомьтесь с расположением служб. Можете вызвать своего ординарца и...— Адмирал Тавес, — перебил Креспи, — я прибыл сюда, чтобы работать вместе с доктором Чурчем, не так ли?Они стояли перед дверью каюты Креспи и смотрели друг на друга. Креспи глядел сверху вниз на коренастого адмирала. Тавес продолжал улыбаться, но в его глазах появился нехороший огонек. Они в этот момент напоминали глаза шарлатана, что совсем не вязалось с лицом, изрезанным шрамами.— Этот вопрос придется решать, полковник. Почему бы вам не ознакомиться пока со всеми инструкциями и не попросить своего ординарца провести вас по станции? У нас имеется отличная комната отдыха, которая может удивить даже вас, а также...— Я предпочел бы немедленно встретиться с доктором Чурчем и быть введенным в курс дела, сэр.Адмирал улыбнулся еще шире, однако эта улыбка больше не казалась приятной. Создавалось впечатление, что она дается ему с трудом. Он всеми силами пытался убедить доктора Креспи в неразумности его требований.— Креспи, — обратился к нему адмирал, — в ваше распоряжение предоставляется самая большая исследовательская лаборатория на станции. У вас будет достаточно времени для проведения какой угодно работы — той, что вы захотите. Но почему бы вам сейчас-то не расслабиться?«Он чего-то боится, — наконец понял Креспи. — Того гляди, в штаны наложит».Полковник растерялся, поражаясь способности адмирала уходить от прямого ответа на какой бы то ни было вопрос.Тавес теперь улыбался, как конспиратор, и продолжал говорить:— Возможно, вы посчитаете меня чересчур прямым человеком, Креспи, но мой опыт научил меня, что от последствий анабиоза легко избавиться в компании женщины. Ну вы сами знаете, как представительницы прекрасного пола... Если вы отправитесь в комнату отдыха, то найдете там...— Разрешите и мне прямо сказать вам, адмирал, что единственное, что интересует меня в настоящий момент, так это встретиться с доктором Чурчем и приступить к работе.Если уж быть честным до конца, то Креспи испытывал искушение хорошенько ударить адмирала по голове своим «дипломатом», хотя сейчас это, конечно, неразумно. А жаль.Тавес вздохнул.— Ну, — медленно произнес он, — я с сожалением вынужден сообщить вам, что Чурч пришел к выводу, что ему не требуется новый помощник. Но не волнуйтесь: в ваше распоряжение будет предоставлена лучшая лаборатория и команда, которую нам только удастся собрать. Я имею в виду, что мы...Креспи сжал кулаки. Он не отличался вспыльчивым характером, никогда не позволял себе вольностей с начальством, не выходил из себя в их присутствии, но эта бульдожья морда с толстым приплюснутым носом зашла слишком далеко.— Сэр, — обратился к нему Креспи, — я настоятельно прошу встречи с доктором Чурчем. Немедленно.Слова полковника никак не подействовали на Тавеса. Адмирал пожал плечами и поднял руку, словно хотел извиниться:— Ну что ж. Вам отказано в вашей просьбе.Креспи гневно посмотрел на него. Полковник давно так ни на кого не злился. У него снова возникло желание хорошенько врезать по этим растянутым в елейную улыбку губам, причем так, чтобы прошибить голову адмирала до самого затылка.«Сделай глубокий вдох, Тони», — приказал Креспи сам себе.Креспи медленно разжал кулаки — вначале один, потом второй. За его спиной стоит Пикман, который его всегда поддержит, а Пикман пользуется гораздо большим влиянием, чем Тавес. Не стоит уж так выходить из себя и портить себе нервы.Креспи еще раз глубоко вдохнул воздух и заговорил гораздо тише:— Адмирал Тавес, мне дано вполне определенное задание, и я намерен его выполнять. Если для этого мне потребуется обратиться в вышестоящие инстанции, минуя вас, я сделаю это.Улыбка наконец сошла с лица адмирала, и Креспи впервые увидел то, что подняло Тавеса до занимаемого им теперь положения. Адмирал расправил плечи и, казалось, стал выше ростом, потом холодно посмотрел на Креспи.— Черт возьми! — воскликнул Тавес. — Вы — крепкий орешек, Креспи. Прекрасное дополнение к нашей команде. — В его голосе слышался сарказм, но, по крайней мере, вся снисходительность пропала. — Идите в отведенную вам каюту, полковник. Расслабьтесь. А я пока схожу к доктору Чурчу, чтобы обсудить с ним этот вопрос.Тавес смотрел на Креспи злым взглядом и ждал. Креспи отдал честь и должным образом ответил:— Есть!Его начальник развернулся и пошел назад по коридору. Креспи открыл дверь своего нового жилья и швырнул «дипломат» через всю комнату. Глава 4 Чурч сидел за своим письменным столом — за пустым столом в пустой комнате, если не считать нескольких клавиш у монитора, соединяющего его с остальной станцией. Он периодически нажимал на эти клавиши — и устройство мгновенно реагировало на легкое прикосновение его ловких пальцев. Он словно ласкал их, как ласкают женщину...Чурч вздохнул, а затем сильно нажал длинным указательным пальцем на одну из клавиш. Пришло время встретиться с великим Креспи, который заставил так сильно поволноваться Тавеса. Неслыханно. Подобное просто неслыханно.— Да? — прозвучал робкий голос адмирала Тавеса. Бедняга Тавес! Такое отчаяние слышится в его голосе.— Ладно, — сказал Чурч. — Присылайте его ко мне.— Хорошо. Сейчас. — Облегчение в голосе адмирала было очевидным, хотя он и пытался его всячески скрыть. — Я думаю, что все уладится, доктор. Я полностью поддерживаю ваше решение...— Прекрасно, — перебил его Чурч и отключил переговорное устройство, чтобы не слышать больше лепета адмирала, любившего польстить и прихвастнуть.Доктора Чурча особо не беспокоило появление Креспи на борту станции, но Тавеса полковник довел до полуистерического состояния. Адмирала следовало успокоить. Это окупится в дальнейшем. Тавесу требовалось жить в мире иллюзий — считать, что он обладает какой-то властью, хотя Чурч уже давно держал его у себя под каблуком — о чем знали все, находившиеся на борту, и принимали это как факт, точно так же, как и слепоту Тавеса, не понимавшего до сих пор, что его используют. Адмирал делал все, что от него требовалось — в плане руководства работой станции, — и оставлял Чурча в покое. Доктора это полностью устраивало, и он не желал ничего менять. Однако если Креспи окажется таким, каким описал его Тавес, хотя бы наполовину оправдает ожидания Чурча, то, не исключено, его можно будет привлечь к проводимым исследованиям...«Хоть какое-то разнообразие в рутине», — подумал доктор Чурч.А если на борту станции наконец оказался ученый его уровня? Когда подобное случалось в последний раз? Сколько дней, недель, месяцев тому назад? Чурч уже потерял им счет. Наверное, во всей изученной к настоящему времени Вселенной есть лишь с десяток людей, способных понять то, чем он занимается, способных вникнуть в суть. Работа ученого-исследователя напоминает жизнь отшельника, потому что шанс встретить других специалистов, увлеченных тем же самым, практически равен нулю — это все равно что искать курицу с зубами.Чурч уже привык к одиночеству, и оно его не беспокоило. Большинство людей казались ему скучными и неинтересными. Однако в последнее время ему вдруг захотелось найти соратника, того, кто хотя бы смог с ним спорить. Конечно, о равном партнере не приходилось даже мечтать...Ход его мыслей нарушил действующий на нервы звонок, что свидетельствовало о том, что приглашенный прибыл. «Этот проклятый звонок следует отключить, — подумал Чурч, — по крайней мере сделать звук более приятным». Доктор снова вздохнул, встал и направился встречать посетителя.Чурч распахнул дверь. На дороге стоял высокий темноволосый мужчина лет сорока с небольшим, с суровыми чертами лица, в военной форме.
1 2 3 4