Бездна – 1

Аннотация
Первая часть серии «Бездна», предыстория романа «Ронин»
Александр Воробьев
Александр Николаевич Воробьев
Нашествие
Моему деду, который воевал с 13 лет, посвящается
Все персонажи, а также места действия к сожаленью реальны.
Жестокое время рождает великих людей
(Источник утерян)
Пролог
Без сомнения, одной из самых таинственных личностей Века Тьмы можно считать основателя Ордена Хранителей человечества, организации сколь великой, столь же и законспирированной. Ни один вооруженный конфликт с иными расами не обошелся без участия Ордена, и как минимум в двух войнах мы сумели победить лишь благодаря их вмешательству. Первая из этих войн известна под названием Века Тьмы, то есть, первого…
…В то время, уверенные в собственной исключительности, мы без страха смотрели в ночное небо. Те редкие голоса, предупреждавшие об опасности, беззаботное человечество пропускало мимо ушей, поглощенное более насущными земными делами. Почти забросив в конце двадцатого века космические программы, перестав следить за звездами, начав процесс разоружения, мы сами сделали первый шаг к пропасти. Я временами поражаюсь, насколько наивно и беззащитно было тогда человечество. И за эту наивность всем нам пришлось заплатить огромную цену…
Отрывок из Наставлений Основателя
Глава 1

… Память моя с годами слабеет, все тусклее и тусклее я вижу те последние, довоенные годы. Слишком много лет прошло с тех пор, слишком много событий, им не мудрено затмить хрупкую призрачность прежней жизни. Теперь, когда я сделал все, что мог, подготовил надежную основу для будущего, теперь, на закате лет я могу с гордостью сказать, что прожил отпущенную жизнь не зря. Девяносто один год, не шутка и большую их часть я отдал безумной надежде, которая негаданно, вопреки любой логике стала явью. Судьба не дала мне внуков, но те, кто стоят вокруг меня, могут называться моими потомками. Я отдал им все, надеюсь лишь, что сам достоин называться их отцом. Мне осталось недолго…
Отрывок из личного дневника Основателя
(последние дошедшие до нас строки)
… То, что я сейчас скажу, многим из вас покажется странным, но, тем не менее, подобная гипотеза тоже имеет право на существование. И вам, как будущим историкам, ни в коем случае не стоит отбрасывать что-либо, предварительно не подумав, а нет ли тут хоть крупицы здравого смысла. Итак, тема сегодняшнего занятия — Последние годы Старой эры, незадолго до начала Столетней Войны, той самой, что вошла в историю, как Века Тьмы. Я думаю, что все вы достаточно подробно изучали это в школе, но давайте немного подумаем, а чтобы случилось, пойди все иначе?
Если мы взглянем на политическую карту той эпохи, то сразу заметим, сколь напряженно складывались отношения между Востоком и Западом. О, это было очень интересное время! Экспансия ислама на запад, падение одного из самых сильных государств на планете, что в свою очередь вызвало неконтролируемое усиление его бывшего врага. Возможно, не случись, того, что случилось, в настоящий момент все мы славили бы Аллаха и даже не мечтали о космосе. Застой и стагнация, вот что угрожало человечеству пади под напором догматов веры западная цивилизация. Так что именно появление внешнего врага так сплотило человечество, заставив позабыть былые конфликты, заставив задуматься о том, какие же мы все похожие. Именно это подготовило человечество к мысли, что у людей нет иных друзей кроме самих нас…
Отрывок из лекции профессора Коптева,
Университет Федерации Нового Авалона
— Батарея, подъем!
Хриплый голос дневального с трудом пробился сквозь корку сна. Игорь лениво приоткрыл один глаз и не обнаружив в поле зрения офицеров, сладко потянулся. На зарядку в промозглое весеннее утро идти не хотелось и он, повернувшись на другой бок, укрыл голову подушкой, спасаясь от гомона суматошно одевающихся «духов». Скоро домой, весна уже вступила в свои права, полтора года подходили к концу и министром обороны подписан долгожданный приказ. Уже ушла нулевая партия, скоро и его черед. Домой. Во сне он, лихо заломив фуражку, на попутке ехал домой со станции, мимо открытого окна мелькали цветущие вдоль дороги яблони и встречные девушки улыбались, видя вихрастого дембеля. А потом…
Игорь подскочил, ошеломленный обрушившимся сверху ударом. Что-то мягкое, но очень тяжелое вновь рухнуло на голову, отбрасывая его навзничь, на смятую кровать. Третьего удара он не допустил, ужом скользнув на пол принимая стойку. Стоявший подле койки Сергей отбросил подушку и рассмеялся, поднимая руки вверх.
— Все, все, сдаюсь! Кончай спать, дембель пластилиновый, весна на улице, домой пора!
— Вот и иди!
Игорь, уже окончательно проснувшийся, махнул рукой, демонстративно повернулся к другу задом, выудил из тумбочки пачку «Примы» и пробурчал сквозь зубы.
— Дошутишься ты когда-нибудь, Серега. Я, между прочим, сегодня до полтретьего не спал.
Белкин плюхнулся на соседнюю кровать.
— А кто виноват то? Что вы там смотрели? Опять небось порнуху?
— Сам ты — порнуха. Комвзвода «Семь самураев» приносил, он в прокате брал, мы ели упросили еще на сутки продлить.
— А, про японцев, не люблю. — Он энергично вскочил и потянул Игоря за полинялую майку. — Пошли умываться, на зарядку опоздаем!
Игорь покрутил у виска.
— На какую зарядку, Серега? Ты в окно глядел?
Сергей с деланным удивлением уставился перед собой.
— Не понял. А кто мне обещание давал каждое утро по три километра бегать, Пушкин?
— Вот Пушкин пусть и бегает, дождина на улице!
С соседнего ряда выглянула заспанная физиономия старшего сержанта Молчанова.
— Мужики, дайте поспать, а.
Игорь вздохнул и принялся влезать в штаны, если Белкин что-то втемяшил в голову, то спорить с ним бесполезно. Дневальный проводил их изумленным взглядом — два дембеля, добровольно выходящие на зарядку в такую погоду, совершенно не укладывались в привычный для него уклад жизни.
Ливень на улице сменился мелкой изморосью, лезущей за отворот куртки. Май в Питере выдался на редкость зябким и дождливым, словно мстя за теплые февраль и март. Тогда они спокойно расхаживали без шинелей, сейчас же, Игорь с удовольствием бы закутался во что-нибудь более теплое, чем грубая ткань летнего камуфляжа.
— Д-дуб-баак-к, мать его!
— На бегу согреешься, давай помаленьку.
Сергей неторопливо, задавая темп, побежал вдоль плаца. Пять кругов, мимо двух казарм, штаба и учебных корпусов, маршрут, выученный за полтора года службы наизусть. Целая жизнь, сконцентрированная на десяти квадратных километрах Арсенала. Да, пожалуй, сейчас эти полтора года воспринимались действительно как целая жизнь. Все что было до службы оставалось в памяти, но уже давно все подернулось дымкой, словно гражданка ему просто приснилась. В то, что он скоро придет домой просто не верилось. Родиться и умереть в армии…
Игорь зло сплюнул, едва не сбившись с ритма дыхания, нервы, чертовы нервы. Слишком памятны были разговоры о продлении срока службы, когда в связи с началом чеченской войны их обещали оставить еще на полгода. Игорь помнил, как похолодело на сердце, когда пошли эти слухи, вдобавок подкрепленные с экрана телевизора министром обороны. Его, считавшего дни до приказа, перспектива задержаться в армии до нового года, мягко говоря не радовала. К счастью пронесло, отцы командиры видимо прекрасно отдавали себе отчет, в том, что случиться с дисциплиной, задержи они дембелей хотя бы на месяц. Приказ, правда, все равно подписали с опозданием, но это уже никого не волновало, раньше положенного их все равно никто бы не отпустил.
Они пробежали мимо переполненной сержантами курилки, бегать в дождь те считали недопустимым, и указав маршрут пробежки «духам», отправились перекурить под крышей. Игорь на бегу помахал рукой земляку, сержанту учебной батареи, тот кивнул в ответ и указав на сочащееся дождем небо покрутил пальцем у виска. Игорь пожал плечами и прокричал, стараясь не сбиться с дыхания.
— За здоровьем надо бегать!
— Ты главное не надорвись догонять! — Земляк, как обычно за словом в карман не лез. Стоящие по соседству довольно заржали. Игорь скривившись ускорил бег, догоняя оторвавшегося Сергея. «Деды не бегают, — как иногда говаривал его приятель, — поскольку в мирное время это вызывает смех, а в военное панику.»
К финишу Игорь пришел вторым, дальние дистанции никогда не были его коньком. На короткие с ним в части могли поспорить лишь пара тройка человек, а вот все что больше километра оборачивалось для него сущим мучением. Сергей терпеливо ждал его, стоя под огромным тополем, растущим возле самого плаца. Старое дерево по слухам помнило еще царские времена, когда на месте Арсенала размещались Санкт-Петербургские пороховые погреба. Может из-за этого тополь еще и не срубили, несмотря на то, что корни гиганта искорежили асфальт на несколько метров вокруг, мешая нормальному проведению строевой подготовки. Ни у кого не поднималась рука на живую историю части.
— Хреново бегаете, товарищ младший сержант.
— Вы меня на стометровке сначала обгоните, товарищ рядовой!
— Курить тебе бросать надо, а то что-толку, натренировался, закурил и все насмарку.
Игорь вставил в зубы примину и демонстративно затянувшись, выдохнул дым в лицо товарища.
— Нифига подобного, курю я мало, а вот бегаю, вашими молитвами, словно лось, али еще какая тварь лесная.
— Ну, если пачка в день это мало, то извиняйте.
— Какая к черту пачка в день?! Мне табачного довольствия в избытке хватает! Пятнадцать пачек в месяц, хе, считай сам, какая тут пачка в день.
Они рысью взбежали на третий этаж. Сергей, толкнув задремавшего дневального, утопал по взлетке в кубрик, а Игорь отправился докуривать в туалет.
Помаленьку в сортир начали подтягиваться остальные, у Игоря стрельнули сначала одну, потом сразу три сигареты и он, экономя оставшееся в пачке, выкинув окурок, пошел одеваться к завтраку.
— Денисов, к комбату! — Дневальный стоял к нему спиной и орал, сложив ладони рупором. Игорь поморщился и толкнул того в плечо.
— Чего орешь то?
— Ой, извините товарищ сержант, не заметил.
— Дожили, дембеля в упор не замечают. — Он хотел добавить что-то еще, но заметив, как «дух» испуганно дернул кадыком, передумал и спросил уже гораздо спокойнее. — Что ему от меня надо-то?
— Не знаю, товарищ сержант, мне не сказали.
— Ладно, иди, служи, боец.
Вызов к комбату с утра мог говорить только об одном, опять некому идти в караул и именно ему, младшему сержанту Денисову придется выступать затычкой. Игорь сплюнул на свежевымытый линолеум взлетки и побрел в канцелярию.
Старший лейтенант Халеев, поставленный командовать батареей охраны, за какую-то оплошность на прежнем месте службы, сидел, упершись в потолок похмельными глазами.
— Младший сержант Денисов по вашему приказанию прибыл!
Халеев потер виски.
— Кончай орать, Денисов. Зачем я тебя позвал, ты уже и так догадался.
— Догадался. Когда заступать?
— Сегодня вечером, когда же еще. Мельников заболел, ставить мне некого.
Игорь сел на соседний стул.
— Товарищ старший лейтенант, ну ё-мое, вчера же только сменился! Мне в увольнение сегодня идти.
Комбат скорчил страдальческую мину.
— Мне что ли вместо тебя идти? А в увольнение иди, вернешься к разводу, оружие за тебя получат, форму подготовят. Все, ступай.
Игорь с трудом сдерживая матюги буквально вылетел в коридор.
— Твою мать!
— Че, опять на ремень? — Серега как раз выходил из туалета, голый по пояс, помахивая мокрым вафельным полотенцем.
— Ага, мля, через день!
— В увал-то отпустили?
— До пяти, как духа, черт бы его побрал!
Сергей хлопнул его по плечу.
— Чертова куча времени, Гоша. В кино сходить успеешь, в зоопарк!
— Слушай, не подкалывай, а!
— Ну ладно, ладно — шучу. Хоть по городу побродишь, все не в части сидеть.
Игорь открыл тумбочку, доставая загодя приготовленную гражданку. Дилемма стояла серьезная — Идти в увольнение прямо сейчас, благо комбат отпустил, или Все-таки дождаться завтрака? Поразмыслив, склонился сначала позавтракать, лишние полчаса погоды не сделают, а вот денег, поесть за пределами части у него не было, пришлось бы терпеть до ужина.
Но тут удача отвернулась от него вторично, на завтрак опять давали вареную рыбу, которую он с трудом терпел даже по духанке, когда казалось можно было съесть все что угодно. А уж сейчас, этот подозрительно пахнущий кусок он стал бы есть только под угрозой расстрела. Игорь толкнул «духа» соседа.
— Рыбу будешь?
— Так точно!
— Забирай боец, только на ухо больше не ори.
Переложив на протянутую тарелку рыбий труп, Игорь брезгливо покопался в желтой картофельной массе, проглотил с чаем толстый бутерброд и, не дожидаясь окончания завтрака, вышел на улицу.
Дождь кончился, облака начали понемногу расходиться, обнажая нежно-голубое, весеннее небо. Погода явно налаживалась, становясь все более похожей на положенное по времени года. Игорь подошел к сидевшим на облупленной скамейке сержантам из учебной батареи, те подвинулись, освобождая ему место.
— О, Гоша, привет! Ты говорят сегодня опять в караул?
— Угу, Мельников, сука закосил, а ставить больше некого.
— Вам в охране еще хорошо. А у нас таких тормозов в пополнении привезли, мля, где таких и растят то? Ни кровать заправить, ни подворотничок пришить. А самое хреновое — стукачей немерянно, каждый второй! Прикинь, Саньку вон, с сорок второго взвода знаешь?
— Высокий?
— Угу, он самый, его же дух шантажировал вчера! — Не отпустишь мол в увал, так скажу что ты меня избивал. Я фигею, в наше время дух чихнуть лишний раз боялся, а нынче…
— Ничего, недолго осталось, неделя, две и домой.
— Сначала аккорд пропишут недетский. Наши вон деды сколько увольнялись, мы уж чуть не молились, чтобы их побыстрее отпустили.
Народ заржал, вспоминая события полугодовой давности, когда также, как и нынче задерживали приказ и дембеля ходили злые, готовые сорвать злость не то что на духах, но даже и на черпаках. Да, времена менялись, даже и не сказать к худу, или добру. Скорее к худу, плохо, когда молодой боец ни в грош не ставит старого, опытного сержанта.
Из столовой вышли закончившие прием пищи, несколько человек, среди которых Игорь увидел и массивную фигуру Сергея, направились к курящим.
— Гоша, блин, ты идешь?
Игорь хлопнул по объемистому пакету:
— Я уже готов, гражданку прямо на КПП одену, погоди, только до дежурного сбегаю, отмечусь.
— В «Привал» зайдем?
Игорь похлопал по карманам.
— Денег дашь, зайдем.
— Обойдешься, нефиг было сигареты покупать, пижон. Треть зарплаты за пачку.
— Ну и черт с тобой! Буду ждать на КПП.
Игорь, уступив дорогу колонне четвертой батарее, неспешно, пиная мелкий щебень побрел к штабу. У фонтана, лениво пускающего струйки ледяной воды его обогнал комбат.
— Ты еще здесь?
— Завтракал.
— А, понятно. Ты смотри, не опоздай, без пятнадцати шесть, что б на плацу стоял подшитый и побритый.
— Не впервой, товарищ старший лейтенант.
Игорь пропустил комбата вперед, лишний раз отираться на глазах начальства он не любил, того и гляди, как куда-нибудь припашут. Хлебом не корми, дай солдата умотать.
Штаб размещался в старом, еще дореволюционной постройки двухэтажном особнячке, довольно неумело украшенном в стиле барокко. Денисов толкнул тяжеленную дверь и поморгал, привыкая к полумраку коротенького коридорчика меж двух стеклянных стен. Сегодня дежурным по части стоял полноватый майор, фамилию которого Игорь никак не мог запомнить, хотя частенько с ним сталкивался на ремонтном цикле. Майор читал.
— Товарищ майор, разрешите?
Тот оторвался от текста и подслеповато прищурил глаза.
— Чего?
Игорь протянул увольнительную.
— Отметиться пришел.
— Почему не на разводе?
— В караул сегодня, вне очереди, меня комбат отпустил.
Майор снова уткнулся в книгу, На этот раз Игорь успел прочитать фамилию автора — Чейз.
— После развода приходи, а то много вас сегодня гулять уходит до срока.
— Ну товарищ майор, у меня времени в обрез, в пять в части надо быть. Комбат же отпустил!
Майор захлопнул книгу и привстал со стула.
— Свободен!
— Так, сержант, почему не на разводе?
Игорь обернулся, краем глаза заметив, как подскочил майор. В дверях своего кабинета стоял командир части. Игорь лихо отдал честь, спеша опередить открывшего было рот майора.
— Пытаюсь уйти в увольнение товарищ полковник! Мне в караул сегодня, вчера только сменился, комбат разрешил.
— Ну раз разрешил, так иди. Сергей Степаныч, отметьте.
— Слушаюсь!
Игорь протянул листок, майор поморщился, но отметку таки поставил.
— Разрешите идти?
— Иди.
Игорь кивнул и вышел на улицу. Развод заканчивался, учебные батареи расходились по занятиям, со строевыми песнями маршируя мимо трибуны. Игорь ухмыльнулся, наверняка на плацу сейчас зам по учебной работе, меломан саморощенный.
1 2 3 4 5 6 7