Она вновь мысленно вернулась к неле-
пой маске. Половина доктора Джекиля с голубым глазом Джонни в пустой
глазнице, расширенной от удивления, - СЛУШАЙТЕ, Я ВЧЕРА ИЗОБРЕЛ НОВЫЙ
КОКТЕЙЛЬ, НО ЕДВА ЛИ ЕГО БУДУТ ПОДАВАТЬ В БАРАХ, - с этой половиной лица
было все в порядке, потому что за ней проглядывала частица самого Джон-
ни. Ее испугала другая половина - Хайда. За ней мог скрываться кто угод-
но, потому что тот глаз превратился в щелку.
Но когда они приехали на ярмарку в Эсти, где в темноте на центральной
аллее мигали голые лампочки, а длинные неоновые спицы чертова колеса
мелькали вверх-вниз, она уже забыла о маске. Он был рядом, их ждал при-
ятный вечер.
Они пошли по центральной аллее, держась за руки, почти не разговари-
вая, и Сара поймала себя на том, что вспоминает ярмарки своего детства.
Она было родом из Саут-Париса, городка, производившего целлюлозу, в за-
падной части штата Мэн, а большая ярмарка обычно проходила во Фрайберге.
Джонни, выросший в Паунале, наверное, посещал ярмарку в Топсеме. По су-
ти, все ярмарки в таких городках походили одна на другую и с годами поч-
ти не менялись. Паркуешь машину на грязной стоянке, платишь при входе
два доллара, и едва оказываешься на ярмарке, как чувствуешь запах горя-
чих сосисок, жареного перца и лука, бекона, леденцов, опилок и сладкова-
тый аромат конского навоза. Слышишь лязг русской горки для малышей, ко-
торую называют "полевая мышь". Слышишь хлопанье ружей в тире, металли-
ческий рев репродукторов, которые выкликают номера для игроков в бинго;
репродукторы развешаны вокруг большого тента, заполненного длинными сто-
лами и складными стульями из местного похоронного бюро. Рок-н-ролл по
громкости спорит с ревом органа. Доносится нескончаемый крик зазывал -
два выстрела за два десятицентовика, и ты получаешь набитую опилками со-
бачку для своего ребеночка. Эй-эй-как-вас-там, стреляйте, пока не выиг-
раете. Ничего не изменилось. Ты снова ребенок, жаждущий, чтобы тебя об-
лапошили.
- Смотри! - остановила она его. - Карусель! Карусель!
- Конечно, - успокоил ее Джонни. Он протянул женщине в кассовой будке
долларовую бумажку, та сунула ему два красных билета и две десятиценто-
вые монетки, не поднимая глаз от журнала "Фотоплей".
- Что значит "конечно"? Почему ты так со мной разговариваешь?
Он пожал плечами. Лицо его выражало полную невинность.
- Речь не о том, что ты, Джон Смит, сказал. Важно, как ты это сказал.
Карусель остановилась. Люди слезали и проходили мимо - в основном
подростки в голубых армейских рубашках из плотной хлопчатобумажной ткани
или расстегнутых куртках. Джонни провел ее по деревянному помосту и по-
дал билеты служителю, у которого был вид самого скучающего создания во
вселенной.
- Эко диво, - сказал Джонни, когда тот усадил их в маленькие круглые
скорлупки и закрепил страхующую перекладину. - Просто эти кабинки враща-
ются по замкнутому кольцу, так?
- Так.
- А эти замкнутые кольца уложены на большой круглой тарелке, которая
сама вращается, так?
- Так.
- И когда карусель разгоняется, кабина, где мы сидим, вертится по
своей маленькой орбите и может развить такую скорость, которая ненамного
меньше, чем у космонавтов при взлете с мыса Кеннеди. Я знал одного пар-
ня... - Джонни с серьезным видом наклонился к ней.
- Ну да, очередная твоя сказка, - неуверенно сказала Сара.
- Когда этому парнишке было пять лет, он упал со ступенек и заработал
маленькую, с волосок, трещинку в шейном позвонке. А десять лет спустя он
разогнался на карусели в Топсеме на ярмарке... и... - Он передернул пле-
чами и похлопал ее сочувственно по руке... - Но с тобой, очевидно, будет
все в порядке, Сара.
- Ой... Я хочу с о й т и...
А карусель несла их все быстрее, превращая ярмарку и центральную ал-
лею в наклонное смазанное пятно из огней и лиц. Сара вскрикивала, смея-
лась, затем начала колотить его.
- Трещинка с волосок! - кричала она ему. - Я покажу тебе трещинку,
когда мы слезем, врун несчастный!
- Как, уже чувствуешь что-нибудь в шейном позвонке? - вкрадчиво спро-
сил он.
- Врун!
Они кружились все быстрей и быстрей, и когда пролетали мимо служителя
- в десятый? пятнадцатый раз? - Джонни наклонился и поцеловал ее, а ка-
бинка со свистом вращалась по своей орбите, их губы сливались во что-то
горячее, волнующее и родное. Затем круг замедлил движение, кабина как бы
нехотя сделала еще один оборот и, наконец, покачиваясь и подергиваясь,
остановилась.
Они вылезли, и Сара обхватила его шею.
- Трещинка с волосок, балда ты! - прошептала она. Мимо них проходила
тучная дама в голубых брюках и дешевых кожаных туфлях, похожих на тапоч-
ки. Джонни обратился к ней, показывая большим пальцем на Сару:
- Эта девочка пристает ко мне, мадам. Если увидите полицейского, ска-
жите ему.
- Вы, молодые люди, считаете себя слишком умными, - презрительно ска-
зала тучная дама. Она заковыляла по направлению к тенту для игры в бин-
го, еще крепче зажав под мышкой сумочку. Сара прыснула.
- Ты невозможен.
- Я плохо кончу, - согласился Джон. - Моя мама всегда говорила.
Они снова пошли бок о бок по центральной аллее в ожидании, когда мир
перестанет качаться у них перед глазами и под ногами.
- Она очень религиозна, твоя мама? - спросила Сара.
- Она баптистка до мозга костей, - ответил Джонни. - Но она ничего.
Ее не заносит. Когда я дома, она не может удержаться и вечно подсовывает
мне брошюрки, но тут уж ничего не попишешь. Мы с отцом смирились. Я пы-
тался было затевать с ней разговоры - скажем, спрашивал, с кем, черт по-
дери, мог Каин сожительствовать в земле Нод, если его папаша и мамаша
были первыми людьми на Земле, ну и всякое такое, но потом решил, что
это, в общем-то, гадко, и бросил. Два года назад мне казалось - Юджин
Маккарти спасет мир... что до баптистов, то они по крайней мере не выс-
тавляют Иисуса кандидатом в президенты.
- А отец твой не религиозен? Джонни рассмеялся.
- Не знаю. Во всяком случае, не баптист. - На мгновение задумаются и
добавил: - Он плотник, - будто это все объясняло. Сара улыбнулась.
- Что подумала бы твоя мать, если бы узнала, что ты встречаешься с
пропащей католичкой?
- Попросись ко мне в помощники, отпарировал Джонни, - чтобы она могла
всучить тебе несколько брошюр.
Сара остановилась, продолжая держать его под руку.
- Ты хочешь пригласить меня к себе домой? - спросила она, глядя ему в
глаза.
Добродушное лицо Джонни посерьезнело.
- Да, - сказал он. - Я хочу, чтобы ты познакомилась с ними... и нао-
борот.
- Почему?
- А ты не знаешь? - мягко произнес он, и вдруг у нее перехватило гор-
ло и застучало в висках, и слезы уже готовы были навернуться на глаза.
Она сильно сжала его руку.
- Джонни, ты мне нравишься, ты знаешь это?
- Ты мне нравишься еще больше, - серьезно сказал он.
- Покатай меня на чертовом колесе, - вдруг потребовала она с улыбкой.
Больше никаких разговоров на эту тему. Сначала надо все обдумать, попы-
таться заглянуть в будущее. - Я хочу взлететь наверх, откуда мы все уви-
дим.
- Можно тебя поцеловать наверху?
- Дважды, если успеешь.
Она привела его к билетной кассе, где он оставил еще одну долларовую
бумажку. Покупая билеты, он рассказывал:
- Когда я учился в школе, я знал парня, служившего на подобной ярмар-
ке, так он рассказывал, что работяги, собирающие эти колеса, обычно в
стельку пьяные и забывают завинтить...
- Иди к черту, - беззаботно сказала она. - Никто не живет вечно.
- Но все стремятся к этому, ты разве не замечала? - сказал он, усажи-
ваясь следом за ней в качающуюся гондолу.
Наверху он поцеловал ее несколько раз, октябрьский ветер ерошил воло-
сы, и ярмарочные аллеи раскидывались внизу, подобно светящемуся в темно-
те циферблату.
После чертова колеса они покатались на детской карусели, хотя он
честно сознался, что чувствует себя паршиво. Ноги у него были такие
длинные, что ему пришлось широко их расставить, садясь на гипсового ко-
ня. Она нарочно рассказала ему, что знала в школе девочку, у которой бы-
ло больное сердце, но никто об этом не догадывался, и вот однажды она
пошла кататься на карусели с приятелем, и...
- Когда-нибудь ты пожалеешь, - со спокойной убежденностью произнес
он, - Нельзя, Сара, строить отношения на обмане. Она показала ему язык.
Потом был зеркальный лабиринт, действительно хороший, Саре вспомнился
роман Брэдбери "Кто-то страшный к нам идет" - в нем изображаются такой
же лабиринт, и маленькая старая учительница чуть не потерялась там окон-
чательно. Сара видела, как Джонни неуклюже топчется среди зеркал и машет
ей рукой. Десятки Джонни, десятки Сар. Они проходили мимо друг друга,
мелькали за неевклидовыми углами и как бы исчезали. Она поворачивала го-
лову налево, направо, утыкалась носом в прозрачное стекло и беспомощно
хихикала, скорей всего из страха, что оказалась в замкнутом пространс-
тве. Одно зеркало превратило ее в приземистого карлика из книг Толкиена.
В другом она выглядела длиннющей долговязой девчонкой с ногами в чет-
верть мили.
Наконец они выбрались из лабиринта, он купил пару сосисок и здоровый
бумажный стакан жаренных в масле картофельных ломтиков, которые были
сейчас такие же вкусные, какими они бывают, когда тебе еще нет пятнадца-
ти.
Они миновали веселое заведение. Перед входом стояли четыре девицы в
юбках с блестками и в бюстгальтерах. Они пританцовывали под старый мо-
тивчик Джерри Ли Льюиса, а зазывала расхваливал в микрофон их достоинс-
тва. "Обними меня, милый, покрепче, - ревел Джерри Ли Льюис, его рояль
выплескивал буги-вуги на присыпанные опилками аллеи. - Обними меня, ми-
лый, покрепче... ухвати-ка быка за рога... надоели мне сладкие речи...
ну давай не валяй дурака..."
- Клуб "Плейбой", - восхитился Джонни и рассмеялся. - Раньше такое
заведение было в Гаррисон Бич. Зазывала там божился, что девицы с завя-
занными за спиной руками могут снять очки прямо с вашего носа.
- Любопытный способ подцепить модную болезнь, - сказала Сара, и Джон-
ни покатился со смеху.
По мере их удаления голос зазывалы, усиленный динамиком, звучал все
глуше под звуки рояля Джерри Ли, этой знойной музыки, долетавшей, как
некое будоражащее напоминание из отживших и смолкших пятидесятых: "Да-
вайте, ребята, заходите, не стесняйтесь, а наши девочки и вовсе не стес-
нительные! Главное происходит за стенами... ваше образование будет не-
полным, пока вы не увидите представление в клубе "Плейбой".
- Не хочешь ли вернуться и закончить свое образование? - спросила
она. Он улыбнулся.
- Я уже завершил курсовую на эту тему. А с диссертацией, пожалуй,
можно подождать. Она взглянула на часы:
- Гляди-ка, уже поздно. А завтра опять в школу.
- Да. Хорошо еще, что сегодня пятница.
Она вздохнула, вспомнив свой пятый и седьмой классы, где завтра у нее
современная литература. В обоих - невозможные хулиганы.
Они протолкались назад, к середине главной аллеи. Толпа редела. Кару-
сель уже закрылась. Двое рабочих с сигаретами в углах рта задергивали
брезент на "полевой мыши". Хозяин аттракциона "ставь-пока-не-выиграешь"
тушил свет.
- Ты занята в субботу? - спросил он, вдруг оробев. - Конечно, до суб-
боты времени осталось немного, но...
- Есть кое-какие планы, - ответила она.
- Ясно.
Она не могла вынести удрученного вида Джонни, было бы подло дразнить
его дальше.
- Я занята с тобой.
- Да?.. Правда? Слушай, это же прекрасно. - Он улыбнулся ей, она - в
ответ. Внутренний голос, который иногда, казалось, принадлежал другому
человеку, внезапно заговорил: "ТЕБЕ СНОВА ХОРОШО, САРА. ТЫ СЧАСТЛИВА.
РАЗВЕ ЭТО НЕ ЗДОРОВО?"
- Да, здорово, - сказала она. Она привстала на цыпочки и быстро его
поцеловала. Она заставила себя говорить, пока не передумала: - Знаешь,
иногда в Визи бывает так одиноко... Пожалуй, я могла бы... провести с
тобой ночь.
Он взглянул на нее с теплотой, с такой задумчивостью, что у нее внут-
ри все затрепетало.
- А ты этого хочешь, Сара? Она кивнула.
- Да, очень.
- Прекрасно, - сказал он и обнял ее.
- Ты уверен? - спросила Сара немного застенчиво.
- Я только боюсь, что ты передумаешь.
- Не передумаю, Джонни. Он еще крепче притянул ее к себе.
- Это будет моя самая счастливая ночь.
Они проходили мимо колеса удачи - единственного открытого павильона в
той части центральной аллеи, вспоминала позже Сара. Хозяин только что
смел мусор в кучку - искал скатившиеся с игральной доски десятицентови-
ки. Наверно, он скоро закроет свое заведение, подумала Сара. За хозяином
виднелось большое колесо со спицами, по его окружности светились малень-
кие электрические лампочки. Должно быть, он услышал последние слова
Джонни, потому что почти автоматически занял свое рабочее место, глазами
продолжая искать на грязном полу белые пятнышки серебра.
- Э-э-эй, мистер, крутаните на счастье Колесо удачи, превратите центы
в доллары. Все зависит от этого Колеса, попытайте счастья, один малень-
кий десятицентовик, и Колесо закрутится. Джонни повернулся на звук его
голоса.
- Джонни?
- Я бы попытал счастья, как он выразился. - Он улыбнулся ей. - Ты не
против?
- Нет, пожалуйста. Только недолго.
Он снова взглянул на нее с таким задумчивым выражением, от которого
ее охватила странная слабость, одновременно промелькнула мысль: как-то у
нас все получится? В животе у Сары что-то перевернулось, к горлу подсту-
пила тошнота, и ее неожиданно повлекло к нему.
- Я не задержусь. - Он посмотрел на хозяина заведения. Аллея перед
павильоном почти совсем опустела; стало прохладнее, так Как нависавшие
облака рассеялись. Все трое выдыхали струйки пара.
- Попытаете счастья, молодой человек?
- Да.
Когда они приехали на ярмарку, Джонни переложил все деньги в малень-
кий нагрудный кармашек; теперь он вытащил из него то, что осталось от
восьми долларов. Один доллар и восемьдесят пять центов.
Игральная доска представляла собой полосу желтого пластика, на кото-
рой в квадратах были нарисованы цифры и комбинации. Она выглядела как
поле в рулетке, но Джонни тут же заметил, что в Лас-Вегасе такие комби-
нации привели бы игроков в уныние. Ставка на серию цифр при выигрыше
лишь удваивалась. Две цифры - зеро и двойное зеро - давали выигрыш хозя-
ину. Джонни сказал об этом, но хозяин только пожал плечами.
- Поезжайте в Вегас, если хотите. Вольному воля. Но у Джонни в этот
вечер было слишком хорошее настроение. Все началось довольно неудачно
из-за маски, но затем пошло прекрасно. По правде говоря, это был его
лучший вечер за много лет и, может быть, лучший в жизни. Он взглянул на
Сару. Она была возбуждена, глаза блестели.
- Что скажешь, Сара? Та тряхнула головой.
- Для меня эта игра все равно что греческий. Что нужно делать?
- Поставить на номер. Либо на красное-черное. Либо на чет-нечет. Либо
на серию из десяти цифр. Выигрыши разные. - Он взглянул на хозяина, ко-
торый ответил ему отсутствующим взглядом. - По крайней мере должны быть
разные.
- Ставь на черное, - сказала она. - Как-то более волнующе, правда?
- Черное, - сказал Джонни и бросил десятицентовик на черный квадрат.
Хозяин уставился на монету, одиноко лежавшую на игральной доске,
вздохнул:
- Круто взял, ничего не скажешь, - и повернулся к Колесу. Джонни рас-
сеянно поднял руку ко лбу.
- Стойте, - быстро сказал он и кинул один из трех четвертаков на
квадрат с цифрами 11 20.
- Уверены?
- Уверен, - сказал Джонни.
Хозяин крутанул Колесо, и оно завертелось в кольце из лампочек, чер-
ный и красный цвета слились в одно. Джонни рассеянно потирал лоб. Колесо
стало останавливаться, и теперь было слышно, как с размеренностью метро-
нома пощелкивает маленькая деревянная трещотка, скользя мимо шпилек,
разделявших номера. Она дошла до 8, затем до 9, остановилась было на 10,
но проскочила на 11 и, щелкнув напоследок, окончательно успокоилась.
- Дама проигрывает, джентльмен выигрывает, - сказал хозяин.
- Джонни, ты выиграл?
- Похоже, что так, - сказал Джонни, в то время как хозяин доложил два
своих четвертака к его монете. Сара издала легкий вскрик, едва успев за-
метить, как хозяин смахнул десятицентовик со стола.
- Я же сказал, это мой счастливый вечер, - проговорил Джонни.
- Один раз - везение, два раза - счастье, - заметил крупье. -
Эй-эй-эй!
- Давай, Джонни, - сказала Сара.
- Хорошо. Мне на тот же номер.
- Запускать?
- Да.
Хозяин снова крутанул Колесо, и пока оно вертелось, Сара тихонько
прошептала:
- А они не жульничают с этими колесами?
- Было дело. А теперь власти их проверяют, так что приходится пола-
гаться исключительно на везение.
1 2 3 4 5 6 7