Дей КИН
КОМНАТА СО ШКАФОМ


1
На аэродроме творилось что-то невообразимое. Казалось, весь город
бросился сюда, испуганный и встревоженный. Полицейские чины, патрульные
машины были бессильны что-либо сделать, чтобы навести здесь хотя бы
мало-мальский порядок.
Пронзительный звук сирен, скрип тормозов и визжание шин, панические
выкрики, отрывки чьих-то гневных фраз, тревожные возгласы и ропот толпы,
все это создавало адский шум, который волнами проносился над громадным
зданием аэропорта и летным полем, куда пять минут назад должен был
приземлиться пассажирский авиалайнер, совершающий рейс "Сан-Франциско -
Нью-Йорк".
Море людских голов колыхалось в тревожном ожидании конца, и то
замирало, то издавало целую серию панических выкриков и стонов.
В то время когда на земле тысячи человеческих сердец изнывали от
страха и ужаса, пассажирский лайнер, прежде чем спуститься на свою полосу
в положенное ему время, вдруг начал выделывать разные кренделя над
городом. Все фигуры высшего пилотажа были представлены в воздухе
сумасшедшим пилотом. Зрители неистовствовали... Чего он только не
выделывал, воздух сотрясался от его гремящего звука, когда он кружил над
городом, покачивая крыльями, то взмывая ввысь, то падал, словно подбитая
птица, рискуя обрушиться на высокомерно торчащий в небо небоскреб.
Чуть ли не весь штат нью-йоркских газетных писак с фотоаппаратами,
кинокамерами и просто с блокнотами в руках отчаянно прорывались к летному
полю, где уже и без того все было заполнено санитарными, пожарными и
полицейскими машинами, встречающими и провожающими, излишне любопытными
гражданами Нью-Йорка, хватало и ротозеев и писак - охотников за
сенсациями.
В диспетчерской аэродрома обслуживающий персонал застыл на своих
местах, похолодев от страха, а главный дежурный диспетчер совсем ошалел от
напряжения голосовых связок. Он уже не кричал в микрофон, а хрипел: "Что,
черт возьми, происходит, Джон? Почему вы не приземляетесь. Сколько у вас
горючего? Эй, отзовитесь же наконец!"
Но самолет по-прежнему продолжал делать маленькие и большие круги над
городом и безмолвствовал...
- Похоже, что нас ждет печальное событие... Эрл сейчас погибнет у нас
на глазах, и мы оба осиротеем... - сказал негромко Марк Байкинс.
Он едва различал лицо Нэнси, которая, сидя на заднем сиденьи машины,
нервно сцепила пальцы рук, лежащих на коленях.
Он еще раз внимательно посмотрел на нее. Она была смертельно бледна,
почти до позеленения.
- Успокойся, Нэнси, еще не все кончено... Бог поможет, и Эрл
выкарабкается...
- Он в руках у сумасшедшего пилота. Марк, разве ты не понял это? Это
ужасно, я не выдержу...
Девушка прикрыла глаза и заплакала.
Тем временем самолет, казалось, опомнился или ему просто надоело
бесноваться, но он вдруг начал плавно опускаться все ниже и двинулся в
конце концов в сторону своей полосы и с блеском великолепного мастерства
приземлился там, где ему было положено, и гордо понесся по дорожке.
В баке с горючим оставалась капля огненной влаги, но этот факт,
казалось, уже никого из экипажа лайнера не беспокоил. На все свои
выкрутасы чудик-пилот потратил ровно полчаса.
- Слава богу, пронесло! - вздохнул Марк.
Нэнси зарыдала.

Эрл проснулся, когда под его ногами что-то дрогнуло. Проснувшись, он
очень удивился, что заснул. Обычно он никогда не спал в полетах... но в
этот раз ему надо было расслабиться и сбросить напряжение прошедших двух
недель, и он дал отдых своим мозгам и мышцам.
Потом он вспомнил, что что-то такое занимательное привлекло его
внимание во время посадки во Фриско. Он поежился, потом внимательно
огляделся по сторонам и увидел как раз то, что его так заинтересовало в
начале полета... Ну, конечно же, вот та самая девушка, которая сидит с ним
почти рядом (их разделял только проход), это она тогда завладела его
вниманием, потому что не скупилась на улыбки и строила глазки подряд всем,
кто был мужского пола.
О, она действительно прехорошенькая, - подумал Эрл добродушно, почти
нежно. Он находился в состоянии, подобном эйфории, то есть был в
превосходном настроении потому, что осуществилась его надежда получить
наконец довольно крупный фрик за проделанную им работу.
Мистер Арчибальд, состоятельный банкир из Сан-Франциско, остался,
кажется, доволен им, так как безоговорочно выписал ему чек на сумму,
которую ему указал сам Эрл Соммерс, частный детектив из Нью-Йорка. Десять
тысяч долларов за две недели! И без особого риска! По крайней мере, все
обошлось без мордобоя и кровопускания, - подумал он и снова взглянул в
сторону сидевшей рядом с ним девушки. Куда вот она летит? И ничего-то она
не боится! Ну что за молодежь пошла!.. А ты должен будешь потом рыскать по
всем злачным местам, закоулкам и задворкам, чтобы разыскивать пропавших
девушек... А за последнее время это стало слишком часто случаться. Эрл
тяжко вздохнул и снова начал вспоминать, как ему почти без труда удалось
провернуть это последнее дело.
Пропала дочь миллионера, мисс Люси Арчибальд. Встревоженный отец
решил, что его дочь похитили, чтобы потребовать выкуп. Но ее никто не
похищал. Она сама сбежала из дому, гонимая извечным девичьим стремлением
стать по меньшей мере кинозвездой, чтобы покорить весь мир...
Он нашел ее в Голливуде, где Люси несколько недель морочила головы
всем продюсерам и режиссерам, предлагая свои услуги. Но ей всюду говорили
почти одно и то же: "Возвращайся, детка, к своему папочке и не держи рот
открытым, не то туда залетит птичка..."
Обнаружив девушку, Эрл тут же телеграфировал Арчибальду. Разгневанный
отец сам прилетел в Лос-Анжелес поблагодарил всех, кто отверг
романтическую дурочку, не давая даже попробовать себя на стезе
кинематографа, сказав им, что они верно оценили таланты его дочери, и
водворил свое чадо на прежнее место, пообещав ей путешествие в Африку.
"Я куплю тебе ружье, бэби, и прелестный белоснежный шлем для
тропиков... в нем ты будешь неотразима".
Соммерсу же он сказал: "Как видите, мистер Соммерс, обернулось все
гораздо проще, чем я думал... но все же я вами доволен. Вы вовремя
пресекли ее сумасбродства. Но напоминаю вам еще раз, что все, что
произошло с моей дочерью, не должно стать достоянием прессы или еще кого
другого..."
Эрл нервно передернул плечами.
"Мистер Арчибальд, это первейшее из обязательств, которое гарантирует
моя фирма, я вам уже об этом говорил, так что не беспокойтесь! Благодарю
вас, - добавил он, беря в руки чек на десять тысяч долларов. - Я тоже
очень доволен, мистер Арчибальд. До свидания!"
Он усмехнулся, вспомнив эту сцену, и вдруг почувствовал что-то
неладное. Девушка, которую он приметил, в этот миг незаметно вышла из
кабины пилотов, куда пассажирам вход был категорически запрещен, и широко
улыбнулась Эрлу, который не спускал с нее глаз, преспокойно направилась к
своему месту.
- Мы что, скоро уже приземляемся? - громко обратился к ней Эрл.
Она бросила на него быстрый и настороженный взгляд, и он увидел
огромные, фиолетового цвета глаза, окаймленные длинными ресницами,
черными, как смоль, будто в них что-то бесовское, завораживающее, отчего
ему вдруг стало не по себе.
- Разве? - ответила она. - А мне показалось, что мы не снижаемся, а,
наоборот, набираем высоту... Клянусь, я уже видела отсюда Престол
Господня... - и она хихикнула.
В этот момент какой-то мужчина, сидевший около окна, тревожно
произнес: "Что происходит, леди и джентльмены... Что-то такое
непонятное... Мы носимся над городом, а аэродром остается в стороне."
Эрл вскочил со своего места и бросился к окну.
- Судя по времени, мы должны были бы уже приземлиться, - сказал он.
В этот момент раздалась команда: "Пристегнуть ремни!"
Эрл похолодел от страха. Что происходит? - подумал он, опускаясь на
свое место и пристегиваясь.
- Происходит что-то неладное, - сказал он вслух.
- Может быть, они не могут выпустить шасси? - сказал пассажир,
сидящий у окна, - это бывает, я знаю...
- А вдруг случилось что-нибудь похуже, а, как вы думаете? -
проговорил Эрл и заерзал на сиденье.
В салоне переполошились и загалдели. Кто-то громко вскрикнул, кому-то
стало плохо... Пассажиры сделали попытку повскакивать с мест, но ремни их
удерживали, и они плюхнулись на свои места. Кто же не успел пристегнуться,
оказался на полу. В этот момент их так встряхнуло, что даже стюардесса,
появившаяся в этот момент в салоне, не удержалась на ногах и очутилась на
полу между проходами. Соммерс хотел помочь ей подняться, но ремни крепко
держали его на месте.
- Он что, спятил там, что ли? - раздался чей-то густой бас.
Но ровно через секунду, словно по мановению волшебной палочки, в
салоне наступила тишина. Все смолкло, пассажиры застыли на своих местах,
испытывая ужасную тошноту и головокружение от тех кульбитов, которые
вытворял свихнувшийся пилот.
Едва сдерживая проклятия и стараясь явно не выдавать своей тревоги,
Эрл взглянул на соседку, которая исподтишка следила за ним с чуть
насмешливой улыбкой. Он удивился, не заметив на ее лице никаких признаков
страха.
- Мне бы чуточку виски, - громко сказал Эрл, не обращаясь ни к кому.
Стюардесса, которая уже успела подняться, стояла рядом и даже не
повернула к нему голову.
- Мне бы виски... - повторил Соммерс.
- Виски, сэр? - очнулась стюардесса и вяло протянула ему пустой
поднос. - Ах, простите, сэр, я сейчас...
Когда она снова появилась в салоне, неся в руках поднос со стаканами,
наполненными напитками, Эрл уже не ощущал никакой потребности в алкоголе.
- Пожалуйста, сэр.
Эрл протянул руку за стаканом, потом отдернул ее. У него создалось
такое впечатление, что из него рвутся наружу все внутренности, а дыхание с
трудом прорывается через глотку.
- Прошу прощения, мисс, - сказал он, - я уже не хочу...
Девушка, сидевшая с ним рядом, снова хихикнула.
Эрл обозлился.
- Почему мы до сих пор носимся по небу и не приземляемся! Черт
возьми! Что случилось?
В этот момент самолет снова выкинул новый фортель, и бедная
стюардесса полетела кувырком. Огромный поднос со стаканами вылетел из рук
ошалевшей девушки, окропив влагой близлежащих пассажиров. Пилоту, ведущему
лайнер, пришла в голову фантазия помахать крыльями в знак приветствия
статуе Свободы. Он был галантен, этот пилот... и в какой-то мере
патриотичен!
Эрлу показалось, что все это ему снится.
- Невероятно! Это невероятно! - бормотал он, стараясь сдерживать
тошноту, - но надо отдать ему должное, что после всех этих выкрутасов мы
все же находимся в воздухе.
- Это искусство пилотирования, - тихо проговорила его соседка.
- Он сможет доказать это только если вовремя спохватится и
благополучно приземлится! - раздался откуда-то суровый баритон.
- Какой богатый улов для газетчиков, - со смешком снова сказала
девица.
Эрл взглянул на нее и удивился. Она улыбалась ему, показывая здоровые
белые зубы из-под чуть вздернутой вверх полной губы. Ее сочный и яркий рот
был несколько великоват, но пухлые и по-детски капризные губы делали ее
очень молоденькой и симпатичной. Голова ее была покрыта богатой восточной
тканью, обернутую вокруг незамысловатой чалмой, но те немногие кудельки,
которые выбивались из-под платка, были рыжеватого цвета. Лоб был высок,
чист и благороден.
- Леди и джентльмены! Поздравляем вас с благополучным прибытием!
Пристегните ремни, мы приземляемся! - раздался вдруг мужской голос в
радиорубке.
Эрл вдруг расхохотался.
- Мы давно уже пристегнуты, эй, вы, жонглеры воздушного океана!
- Прекратите блеять, безмозглый баран! Вам что, не ясно, что
радоваться пока нечему, мы еще не на земле и можем аккуратно плюхнуться.
Горючее-то давно уже кончилось!..
Эрл даже вздрогнул, услышав этот громогласный рев, который издал тот
же бас, сидевший позади Эрла. Это был настоящий колосс, шириной в
концертный рояль. Он был не только велик ростом, но еще и толст и походил
на Портоса: лицо его покраснело от гнева, он метал молнии черными глазами
то в адрес Эрла, то в сторону девушки.
- Мисс, вы опять взялись за свои штучки, - сердито буркнул он,
взглянув на нее исподлобья. Эрл, обернувшись, смерил взглядом, не менее
жестким и яростным, этого наглеца и паникера, и произнес:
- Придержите свой язык, жалкий трус, не поднимайте паники, иначе...
Эрл рванулся, забыв про ремни, крепко державшие его в объятиях
кресла. - О, черт!
- Со мной вам ничего не грозит, Билл, запомните это раз и навсегда! -
произнесла девушка, презрительно взглянув на Портоса. - Я знаю, что
делаю...
Напряжение несколько спало, и Эрл снова почувствовал себя уверенным и
довольным. Он не обратил внимания на перепалку своих соседей. Самолет шел
на посадку.

2
Яркий луч солнца весело пробивался в комнату сквозь плотные бархатные
шторы.
Эрл проснулся внезапно, прислушался к тишине, царящей в доме, с
трудом соображая, где он находится, затем, узнав наконец знакомую
обстановку собственной спальни, он тряхнул головой, опустил ноги на пол и,
позевывая и потягиваясь, протянул руку к ночному столику, достал из пачки
сигарету и закурил. Сон и явь смешались у него в голове, Эрл чувствовал
себя размягченным и вялым. Сказался, верно, на самочувствии молодого
детектива необычный рейс, о котором вспомнил он вдруг с содроганием.
Покачав головой, он громко произнес:
- Невероятно!
Так он сидел, не вставая с кровати, потом взглянул на часы и с
удивлением констатировал, что уже десять часов утра.
Я проспал, - подумал он, - надо поторапливаться.
Он поспешно вскочил и отправился в ванную комнату. Холодный душ
привел его в более или менее нормальное состояние. Проглотив наскоро чашку
крепкого кофе без молока, он вышел из дома. "Бьюик" стоял в гараже, ожидая
своего хозяина.
Эрл Соммерс торопился в свою контору, которую он основал шесть лет
тому назад, имея на руках лицензию, он назвал свою фирму "Сфинкс".
Эта была полудетективная организация, занимающаяся самыми различными
делами, начиная с поисков пропавших попугаев до пропавших девиц...
Для Соммерса главным в деле было наличие какой-нибудь, хотя бы
маленькой тайны, это служило ему стимулом для затраты времени и энергии,
которые он вкладывал в эти дела. Действуя в рамках закона, Эрл, однако,
особой поддержки со стороны представителей власти не имел. Впрочем, с
полицией он, слава богу, как-то ладил.
Ему повезло в этом году, когда он познакомился с одним из служащих
Главного управления полиции Нью-Йорка из отдела убийств,
двадцатичетырехлетним парнем, сержантом Гарри Мортоном, очень добродушным,
бесхитростным, но недалеким... Он прибыл в Нью-Йорк из Техаса и не мог
отвыкнуть от ковбойских привычек и действовал иногда слишком прямолинейно.
Почувствовав необъяснимую симпатию к этому увальню, казалось, страшно
неповоротливому, Эрл убедился на деле в молниеносной реакции Гарри, когда
этого требовала обстановка. Гарри виртуозно владел оружием, стрелял из
двух пистолетов и попадал в яблочко, обладал прекрасным глазомером при
метании ножа... Короче, Гарри Мортон обладал традиционным набором тех
качеств, которые присущи американскому киновестерну. Но, самое главное,
Гарри стал истинным полицейским, отличным профессионалом и мастером в
своем деле.

"Сфинкс" находился в самом фешенебельном районе Нью-Йорка, на
Парк-авеню. Трехэтажное здание, построенное еще во времена гражданской
войны, выглядело несколько строго и сурово, тем более, что было зажато с
одной стороны протянувшимися чуть ли на весь квартал двенадцатиэтажным
зданием отеля "Вирджиния", с другой - небольшим, старинной постройки
зданием театра "Эксцентрик", куда Соммерс водил иногда Нэнси, свою
секретаршу, на ночные представления, которые он находил весьма забавными.
Правда, это случалось не так уж часто, большей частью в дни вынужденного
простоя в делах. Луи Гаррисон, главный режиссер этого театра, был
приятелем Эрла. Они были добрыми соседями.
Эрл любил свой кабинет, который не отличался роскошью, но был удобен
и имел почти все, что требовалось для престижа заведения.
1 2 3