Несколько любителей утреннего купания плавали, другие расположились возле бортика бассейна. Глядя на них, Кара твердо решила, что днем, закончив работу в офисе, после встречи с мистером Флетчером, если, конечно, его отыщет, она обязательно искупается в этом чудесном водоеме. У нее к старшему управляющему “Отель Интернэшнл” уже накопился ряд вопросов.
Еще немного полюбовавшись полной безмятежности картиной внизу, девушка открыла дверь своего номера и, выйдя в коридор, чуть было не поддела ногой лежавшую на полу пухлую воскресную газету. Это была еще одна из ненавязчивых услуг, бесплатно предлагаемых гостиницей.
Поначалу она даже не смогла сообразить, какой сегодня день. Так… Вчера была суббота, значит, сегодня наступило воскресенье.
Девушка быстро нагнулась, подобрала с пола газету и, вернувшись в номер, положила ее на столик в гостиной. “Похоже, что не только Хассан Хафиз сошел с ума, но и я тоже, — подумала Кара. — С того самого момента, как в мой офис в Стамбуле вошел Джек Мэллоу, я перестала задумываться над тем, что делаю”.
Тогда, в “Хилтоне”, пилот с улыбкой обратился к ней: “Простите, мисс. Вы могли бы напечатать для меня несколько писем?"
Напечатать всего несколько писем? Конечно, это для нее сущий пустяк!
Кара задумалась, лечь ей снова в постель или не стоит. Спать вроде бы не хотелось, к тому же она уже успела одеться. Девушка спустилась на лифте в вестибюль и прошла в основной зал ресторана.
В начале девятого, а точнее, в восемь двадцать две завтракающих было немного — заняты были только два столика, остальные пока оставались свободными. Метрдотель, чеканя шаг словно на военном параде, проводил Кару к столику у окна. Проходя мимо стола, за которым сидел священник, девушка машинально поздоровалась с ним:
— Доброе утро, святой отец.
— Доброе, доброе, дитя мое, — улыбнувшись, ответил ей отец Динант. — Сегодня действительно отличное утро! Приятного вам дня.
— И вам того же, святой отец.
От краткого обмена приветствиями с этим на вид добрым священнослужителем на душе у девушки сразу стало тепло и приятно. Одновременно она почувствовала и легкое угрызение совести. Кара давно уже намеревалась сходить в церковь и исповедаться. Собиралась, ничего не скрывая, рассказать все, что так мучило ее в последнее время. Перед алтарем, общаясь со Всевышним, она ничего бы не утаила. Даже изложила бы свои любовные истории с мистером Оливером и Джеком Мэллоу. А Джека Мэллоу она уже по-настоящему любила. Во всяком случае, ей так казалось.
Однако в ее жизни был один случай, о котором она предпочитала даже не вспоминать, не то что рассказывать кому-то. Даже на смертном одре. Кара имела в виду знакомство с тремя лейтенантами в Рабате и то, во что это знакомство вылилось. В том своем грехе девушка не призналась бы даже Богу. С нее было достаточно того, что она сама помнила о нем постоянно. На следующий день после группового секса, когда опьянение от араки прошло, Кара была настолько ошеломлена и подавлена, что не знала, на что ей решиться. Тогда она ощущала такой стыд, какой никогда в жизни еще не испытывала.
Метрдотель, отодвинувший для нее кресло, все еще держал руку на его спинке. Кара стала усаживаться и тут за столиком неподалеку от себя увидела мистера Флетчера. Извинившись перед метрдотелем, девушка подошла к управляющему и спросила, не может ли она с ним переговорить после завтрака.
— А почему не сейчас, дорогая? — спросил он ее, поднялся и, выдвигая для девушки кресло, представил ее своей миловидной супруге, сидевшей за тем же столиком: — Флора, это мисс Кара О'Хара, наша новая секретарь-машинистка, которая знает уйму языков. Кара, рад вам представить миссис Флетчер, мою супругу.
— Рада с вами познакомиться, Кара, — с улыбкой произнесла миссис Флетчер. — Могу с уверенностью сказать, что не каждая женщина решится сесть с вами за один стол. Ну-ну, не хмурьтесь, это я пошутила. Вы же не виноваты, что так молоды и обворожительны. Да, а мои годы уже прошли. Теперь мне, женщине, прожившей сорок лет с бывшим чечеточником, страшно смотреть на себя в зеркало, но я все еще надеюсь, что вот-вот позвонят с киностудии “MGM” и пригласят меня на съемки очередного ремейка “Клеопатры”.
— Жди, жди. Обязательно позвонят! — поддержал шутку жены мистер Флетчер.
Каре понравилась эта супружеская пара. С ними она почувствовала себя как дома, и чем дольше они беседовали, завтракая, тем больше они ей нравились. Правду ли говорил управляющий или нет, когда рассказывал ей о звонке от председателя совета директоров, якобы просившего предоставить новой секретарше очень дорогой номер, что само по себе необычно. Кара не знала. Во всяком случае, мистер Флетчер заверил ее, что это была не его инициатива, и действовал он согласно инструкциям, полученным из Вашингтона. По его словам, перед ее приездом все места в “Отель Интернэшнл” были заняты и только номер 623-й “А” пустовал. Так что ему, управляющему, ничего не оставалось, как поселить мисс О'Хара в этом номере.
«Скорее всего, так оно и было, — думала девушка. — Он же знал, что я всего лишь бедная секретарь-машинистка. Не мог же мистер Флетчер предоставить мне шикарный номер и помещение под офис, преследуя корыстные цели!»
— Почему вы так волнуетесь? — удивился управляющий. — За тем звонком из главной конторы в Вашингтоне последует еще один. Так почему бы вам и дальше не жить как принцесса? Если же окажется, что наш самый большой босс что-то напутал, это будет полный абзац.
— Абзац? — не поняв, что это означало, удивленно переспросила Кара.
— Он хотел сказать “полный аншлаг”, — пояснила миссис Флетчер и коснулась руки девушки. — Видите ли, дорогая, мы когда-то выступали с ним в песенно-танцевальном дуэте. И было это ох как давно. Знаете, вот уже сколько лет прошло, а он все еще не отказался от актерского жаргона. Нет, дух шоу-бизнеса мне из него никогда не выветрить! А может быть, именно этот дух и помогает ему так успешно управлять такой большой гостиницей.
По поводу наглого поведения пергидролевой девицы мистер Флетчер тоже дал свои объяснения. Конни Шварц, как сказал он, проработала в “Отель Интернэшнл” несколько лет, и никто ее увольнять не собирался.
Однако за последние несколько месяцев девушка резко изменилась к худшему — это проявлялось и в поведении, и манере одеваться, что для служащей такой респектабельной гостиницы, как “Отель Интернэшнл”, просто недопустимо. Она не только стала внешне похожей на уличную проститутку, но и начала дерзить самым выгодным для гостиницы постояльцам, когда те обращались к ней с просьбой выполнить для них машинописные работы. Поэтому еще перед тем, как пригласили Кару, он решил временно переселить Конни из офиса, в котором та работала, в помещение, где бы она была поменьше на виду у постояльцев отеля. До того времени, пока девушка не решит свои личные проблемы.
— А кроме того, Конни Шварц не владеет ни одним иностранным языком, — с улыбкой произнес мистер Флетчер. — Не понимаю, о чем думали, когда принимали ее на работу? А вот о вас, хоть вы только начали работать, я уже успел получить самые лестные отзывы. Гости говорят, что вы очень опытная секретарь-машинистка.
— Спасибо, сэр, — поблагодарила его Кара.
Ей показалось, что управляющий лукавит, но даже лесть из уст этого милого человека Каре была приятна.
Она опасалась, что из-за истории, в которую она попала не по своей воле, ее положение может круто измениться. Кара понимала, что над ней навис дамоклов меч, который может очень скоро опуститься на голову. Но пока он не опустился, ей лучше и дальше чувствовать себя Золушкой на балу. А почему бы и нет? Ведь и мистер Флетчер предложил ей то же самое.
Наконец Кара задала управляющему свой последний вопрос: может ли она пользоваться бассейном?
— Конечно же, дорогая, — ответил мистер Флетчер. — Все, чем располагает “Отель Интернэшнл”, к вашим услугам.
Допив кофе, девушка подумала, а не подняться ли ей сейчас в свой номер, чтобы примерить бикини, купленное в Каннах, которое так ни разу она и не решилась надеть. Кара не успела подняться из-за стола, когда в ресторан бодрой походкой вошел еврейского вида мужчина, тот самый постоялец, которому она в первый день работы в отеле напечатала письмо. Когда он диктовал текст письма, голос его был спокойным и вкрадчивым, однако в это утро мужчина явно выглядел возбужденным.
— Нет-нет, Жюль, сегодня не здесь! — резко возразил он, отвергая предложение метрдотеля занять небольшой столик. — Мне нужен стол на шестерых. Видишь ли, сегодня ко мне присоединятся миссис Харрис, моя жена, и четверо наших детей.
— Да, сэр. Конечно, сэр, — ответил метрдотель и посмотрел на мистера Флетчера.
— Ну вот, опять началось, — тихо сказал управляющий.
— Да, но это невозможно, — изумилась Кара. — Я имею в виду то, что сказал сейчас мистер Харрис. Я только вчера напечатала для него на немецком такое милое письмо, полное любви и нежности, и адресовано оно было его семье в Западный Берлин. В нем мистер Харрис просил их приехать к нему в Майами-Бич. Прошел всего один день, и миссис Харрис еще не успела его получить.
— Нет, конечно же нет! — сказал мистер Флетчер и, поднявшись из-за стола, пододвинул стоявший на столике телефонный аппарат своей жене. — Пожалуйста, Флора, позвони доктору Торпу. Передай ему, чтобы он поднимался в 421-й, а я пока попытаюсь объяснить мистеру Харрису, что такие мероприятия, как встреча семьи, лучше всего организовывать в своем номере.
— Хорошо, я позвоню, — ответила мужу Флора Флетчер и, сняв с аппарата телефонную трубку, стала набирать номер доктора Торпа.
Кара наблюдала за управляющим, который, широко улыбаясь, подошел к мистеру Харрису и стоявшему рядом метрдотелю. Мистер Харрис запротестовал было, но мистер Флетчер что-то сказал ему, тот просиял, взял управляющего под руку, и они оба удалились из ресторана.
— Что произошло? — удивленно спросила Кара миссис Флетчер. — Правда, это не мое дело…
Стареющая, с остатками былой красоты женщина задумчиво повертела на пальце обручальное кольцо.
— Иногда, раз в несколько лет, это случается с мистером Харрисом. От перенапряжения. Наверное, когда он устает ждать. Видите ли, супруга и дети мистера Харриса никогда не приедут к нему. И не только в Майами-Бич. Он их уже никогда не увидит. Я слышала, что мистер Харрис был весьма преуспевающим промышленником, одним из ведущих в Германии. Имел отделения своей фирмы в нескольких странах. В то время, когда он был в командировке в Штатах, у них в фашистской Германии начался холокост, и члены его семьи стали первыми его жертвами. Их отравили в газовых камерах Дахау и сожгли.
— Несчастный человек!
— Думаю, мало кто из нас знает, как нам повезло. Не могу себе представить, что бы со мной стало, если бы эти сорок лет я не видела своего Джима.
Кара попробовала представить себя стареющей женщиной, прожившей с одним мужем целых сорок лет.
— Вы очень счастливы с ним. Не так ли?
— Еще как! — ответила жена управляющего.
Глава 14
Дважды прыгнув в воду с самого низкого трамплина и проплыв шесть раз по пятьдесят метров, Кара решила, что этого для нее пока достаточно. Выбравшись из воды, девушка улеглась под солнцем, развернула воскресный номер газеты, который забрала из номера. Время от времени она, отрывая от газеты глаза, поглядывала на окружающих ее людей, пытаясь понять, не шокирует ли их ее купальник. Оказалось, что нет. На большинстве пришедших в бассейн девушек были надеты и не такие вызывающие бикини. В самом деле, не демонстрировать же здесь, у воды, свои меха и бриллианты. Если у тебя красивое тело, почему бы не воспользоваться возможностью и не продемонстрировать его?
Обычаи и нравы людей зависят от того, где они проживают. Кара слышала, что в Афганистане, стране, в которой она никогда не бывала, женщины, работающие в поле, завидев незнакомого мужчину, сразу же накидывают на головы подолы платьев. Для них не важно, какую часть их туловища он увидит, главное — чтобы не увидели лица. Нечто похожее происходило и в Майами-Бич — женщины как можно больше оголяли тело, а лицо прикрывали огромными солнцезащитными очками.
Кара вновь углубилась в газету. Короткое сообщение об убийстве мистера Гонсалеса она нашла, не просмотрев газету и наполовину. Не было ничего удивительного в том, что в местной прессе статьи на криминальную тему не помещались на первых страницах. Девушка познакомилась с таким приемом издателей еще в Каннах. Читая газеты, издаваемые в курортных городах, она поражалась тому, как мало происходит грабежей, изнасилований и убийств. Чуть позже Кара поняла, что информация о подобного рода преступлениях не печатается намеренно и делается это для того, чтобы не пугать отдыхающих. Да и в самом деле, зачем стращать кур, несущих владельцам гостиниц золотые яйца?
Заметка в воскресной газете, которую держала в руках Кара, фактически, являлась не чем иным, как перепечаткой статьи, которую Мэллоу читал в мотеле. Только здесь фамилия Гонсалеса даже не упоминалась — корреспондент, написавший ее, называл убитого в заметке не иначе как Порфиро.
Помимо уже известных ей фактов из биографии сыщика, сведений о составе его семьи и его работе, Кара узнала, что старшему сыну Гонсалеса за тридцать, а младшему всего два года. В заметке также сообщалось, что двое его старших детей намерены перевезти тело отца и захоронить его в Ливане. Что полиция надеется на успешное завершение разбирательства, даже несмотря на то, что убийца не оставил никаких улик. Детективы установили, что Родригес был убит из пистолета или револьвера малого калибра, а стрелявший находился от него на таком близком расстоянии, что края дырки в пиджаке жертвы оказались опаленными.
Дочитав до конца информацию. Кара выпустила газету из рук, и та упала на вымощенную плиткой площадку. “Интересно, почему за данные, которые помогли бы найти парня, родившегося в парижской больнице двадцать лет назад, Хассан Хафиз готов выложить огромные деньги и почему те же данные должны интересовать сотрудников ЦРУ”, — подумала девушка.
Обладание пятьюдесятью тысячами долларов, суммой, огромной по меркам секретаря-машинистки, могло бы стать для нее реальным фактом. Узнав Анжелику Бревар на ее прижизненной фотографии, Кара сделала первый, но, пожалуй, самый легкий шаг на пути к этому. Теперь ей во что бы то ни стало следовало вспомнить адрес на конверте или хотя бы восстановить в памяти текст письма, продиктованного три года назад.
Кара закрыла глаза и попыталась представить себе тот далекий день, когда в ее парижский офис зашла подвыпившая блондинка. Да, произошло это вскоре после обеденного перерыва. Несмотря на опухшее от алкоголя и слез лицо посетительницы, девушка сразу же ее узнала. Конечно же они встречались на вечеринке в доме, расположенном на левом берегу Сены. Кара не стала напоминать расстроенной да к тому же пьяной женщине о том, что они знакомы, а усадила посетительницу в кресло и попыталась успокоить ее.
Вытирая платком пьяные слезы, блондинка сообщила Каре, что хочет послать письмо своему сыну, который живет в Штатах. Поскольку говорила она только по-французски, а послание должно было быть написано на английском языке, она обратилась за помощью к переводчице-машинистке.
"Так, отлично! Кое-что уже всплывает”, — подумала Кара. Окрыленная первыми успехами, девушка вспомнила еще больше — почти дословный текст поздравления с днем рождения:
«Дорогой мой сын! Прости за то, что так долго тебе не писала и что даже в такой торжественный для тебя день не могу сделать тебе подарок. Единственное, что могу тебе послать, — это свою любовь…»
Тут у Кары произошла заминка: что шло после слова “любовь”, она, как ни силилась, вспомнить не могла. Не могла она и вспомнить, какой адрес напечатала на конверте. “Боже, ну почему же я не сделала копию этого письма”, — в отчаянии думала девушка. — Сколько тонн копировальной бумаги можно было бы накупить на пятьдесят тысяч! Вагон!"
Одна мысль о такой огромной сумме была для нее приятна, а что Джек Мэллоу думает о ее страсти к деньгам. Кару нисколько не трогало. Если бы она могла сообщить Хассану Хафизу всю информацию, которая его интересовала, девушка, ничуть не колеблясь, сделала бы это.
Неожиданно Кара почувствовала, что у ее шезлонга кто-то остановился. Она открыла глаза и, увидев перед собой двух глазеющих на нее загорелых парней-спасателей, тут же прикрыла подолом пляжного халата свои слишком оголенные бедра.
— Вы что-то хотите? — спросила девушка.
— Извините, мисс, — улыбаясь, произнес один из них. — Не хотели вас беспокоить, но мы вот тут с другом поспорили. Не смогли бы вы помочь нам разрешить спор?
— Если смогу, — ответила Кара.
— Понимаете, мисс, — начал Флип Андерс, — нам стало известно, что в гостинице стала работать новая секретарь-машинистка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Еще немного полюбовавшись полной безмятежности картиной внизу, девушка открыла дверь своего номера и, выйдя в коридор, чуть было не поддела ногой лежавшую на полу пухлую воскресную газету. Это была еще одна из ненавязчивых услуг, бесплатно предлагаемых гостиницей.
Поначалу она даже не смогла сообразить, какой сегодня день. Так… Вчера была суббота, значит, сегодня наступило воскресенье.
Девушка быстро нагнулась, подобрала с пола газету и, вернувшись в номер, положила ее на столик в гостиной. “Похоже, что не только Хассан Хафиз сошел с ума, но и я тоже, — подумала Кара. — С того самого момента, как в мой офис в Стамбуле вошел Джек Мэллоу, я перестала задумываться над тем, что делаю”.
Тогда, в “Хилтоне”, пилот с улыбкой обратился к ней: “Простите, мисс. Вы могли бы напечатать для меня несколько писем?"
Напечатать всего несколько писем? Конечно, это для нее сущий пустяк!
Кара задумалась, лечь ей снова в постель или не стоит. Спать вроде бы не хотелось, к тому же она уже успела одеться. Девушка спустилась на лифте в вестибюль и прошла в основной зал ресторана.
В начале девятого, а точнее, в восемь двадцать две завтракающих было немного — заняты были только два столика, остальные пока оставались свободными. Метрдотель, чеканя шаг словно на военном параде, проводил Кару к столику у окна. Проходя мимо стола, за которым сидел священник, девушка машинально поздоровалась с ним:
— Доброе утро, святой отец.
— Доброе, доброе, дитя мое, — улыбнувшись, ответил ей отец Динант. — Сегодня действительно отличное утро! Приятного вам дня.
— И вам того же, святой отец.
От краткого обмена приветствиями с этим на вид добрым священнослужителем на душе у девушки сразу стало тепло и приятно. Одновременно она почувствовала и легкое угрызение совести. Кара давно уже намеревалась сходить в церковь и исповедаться. Собиралась, ничего не скрывая, рассказать все, что так мучило ее в последнее время. Перед алтарем, общаясь со Всевышним, она ничего бы не утаила. Даже изложила бы свои любовные истории с мистером Оливером и Джеком Мэллоу. А Джека Мэллоу она уже по-настоящему любила. Во всяком случае, ей так казалось.
Однако в ее жизни был один случай, о котором она предпочитала даже не вспоминать, не то что рассказывать кому-то. Даже на смертном одре. Кара имела в виду знакомство с тремя лейтенантами в Рабате и то, во что это знакомство вылилось. В том своем грехе девушка не призналась бы даже Богу. С нее было достаточно того, что она сама помнила о нем постоянно. На следующий день после группового секса, когда опьянение от араки прошло, Кара была настолько ошеломлена и подавлена, что не знала, на что ей решиться. Тогда она ощущала такой стыд, какой никогда в жизни еще не испытывала.
Метрдотель, отодвинувший для нее кресло, все еще держал руку на его спинке. Кара стала усаживаться и тут за столиком неподалеку от себя увидела мистера Флетчера. Извинившись перед метрдотелем, девушка подошла к управляющему и спросила, не может ли она с ним переговорить после завтрака.
— А почему не сейчас, дорогая? — спросил он ее, поднялся и, выдвигая для девушки кресло, представил ее своей миловидной супруге, сидевшей за тем же столиком: — Флора, это мисс Кара О'Хара, наша новая секретарь-машинистка, которая знает уйму языков. Кара, рад вам представить миссис Флетчер, мою супругу.
— Рада с вами познакомиться, Кара, — с улыбкой произнесла миссис Флетчер. — Могу с уверенностью сказать, что не каждая женщина решится сесть с вами за один стол. Ну-ну, не хмурьтесь, это я пошутила. Вы же не виноваты, что так молоды и обворожительны. Да, а мои годы уже прошли. Теперь мне, женщине, прожившей сорок лет с бывшим чечеточником, страшно смотреть на себя в зеркало, но я все еще надеюсь, что вот-вот позвонят с киностудии “MGM” и пригласят меня на съемки очередного ремейка “Клеопатры”.
— Жди, жди. Обязательно позвонят! — поддержал шутку жены мистер Флетчер.
Каре понравилась эта супружеская пара. С ними она почувствовала себя как дома, и чем дольше они беседовали, завтракая, тем больше они ей нравились. Правду ли говорил управляющий или нет, когда рассказывал ей о звонке от председателя совета директоров, якобы просившего предоставить новой секретарше очень дорогой номер, что само по себе необычно. Кара не знала. Во всяком случае, мистер Флетчер заверил ее, что это была не его инициатива, и действовал он согласно инструкциям, полученным из Вашингтона. По его словам, перед ее приездом все места в “Отель Интернэшнл” были заняты и только номер 623-й “А” пустовал. Так что ему, управляющему, ничего не оставалось, как поселить мисс О'Хара в этом номере.
«Скорее всего, так оно и было, — думала девушка. — Он же знал, что я всего лишь бедная секретарь-машинистка. Не мог же мистер Флетчер предоставить мне шикарный номер и помещение под офис, преследуя корыстные цели!»
— Почему вы так волнуетесь? — удивился управляющий. — За тем звонком из главной конторы в Вашингтоне последует еще один. Так почему бы вам и дальше не жить как принцесса? Если же окажется, что наш самый большой босс что-то напутал, это будет полный абзац.
— Абзац? — не поняв, что это означало, удивленно переспросила Кара.
— Он хотел сказать “полный аншлаг”, — пояснила миссис Флетчер и коснулась руки девушки. — Видите ли, дорогая, мы когда-то выступали с ним в песенно-танцевальном дуэте. И было это ох как давно. Знаете, вот уже сколько лет прошло, а он все еще не отказался от актерского жаргона. Нет, дух шоу-бизнеса мне из него никогда не выветрить! А может быть, именно этот дух и помогает ему так успешно управлять такой большой гостиницей.
По поводу наглого поведения пергидролевой девицы мистер Флетчер тоже дал свои объяснения. Конни Шварц, как сказал он, проработала в “Отель Интернэшнл” несколько лет, и никто ее увольнять не собирался.
Однако за последние несколько месяцев девушка резко изменилась к худшему — это проявлялось и в поведении, и манере одеваться, что для служащей такой респектабельной гостиницы, как “Отель Интернэшнл”, просто недопустимо. Она не только стала внешне похожей на уличную проститутку, но и начала дерзить самым выгодным для гостиницы постояльцам, когда те обращались к ней с просьбой выполнить для них машинописные работы. Поэтому еще перед тем, как пригласили Кару, он решил временно переселить Конни из офиса, в котором та работала, в помещение, где бы она была поменьше на виду у постояльцев отеля. До того времени, пока девушка не решит свои личные проблемы.
— А кроме того, Конни Шварц не владеет ни одним иностранным языком, — с улыбкой произнес мистер Флетчер. — Не понимаю, о чем думали, когда принимали ее на работу? А вот о вас, хоть вы только начали работать, я уже успел получить самые лестные отзывы. Гости говорят, что вы очень опытная секретарь-машинистка.
— Спасибо, сэр, — поблагодарила его Кара.
Ей показалось, что управляющий лукавит, но даже лесть из уст этого милого человека Каре была приятна.
Она опасалась, что из-за истории, в которую она попала не по своей воле, ее положение может круто измениться. Кара понимала, что над ней навис дамоклов меч, который может очень скоро опуститься на голову. Но пока он не опустился, ей лучше и дальше чувствовать себя Золушкой на балу. А почему бы и нет? Ведь и мистер Флетчер предложил ей то же самое.
Наконец Кара задала управляющему свой последний вопрос: может ли она пользоваться бассейном?
— Конечно же, дорогая, — ответил мистер Флетчер. — Все, чем располагает “Отель Интернэшнл”, к вашим услугам.
Допив кофе, девушка подумала, а не подняться ли ей сейчас в свой номер, чтобы примерить бикини, купленное в Каннах, которое так ни разу она и не решилась надеть. Кара не успела подняться из-за стола, когда в ресторан бодрой походкой вошел еврейского вида мужчина, тот самый постоялец, которому она в первый день работы в отеле напечатала письмо. Когда он диктовал текст письма, голос его был спокойным и вкрадчивым, однако в это утро мужчина явно выглядел возбужденным.
— Нет-нет, Жюль, сегодня не здесь! — резко возразил он, отвергая предложение метрдотеля занять небольшой столик. — Мне нужен стол на шестерых. Видишь ли, сегодня ко мне присоединятся миссис Харрис, моя жена, и четверо наших детей.
— Да, сэр. Конечно, сэр, — ответил метрдотель и посмотрел на мистера Флетчера.
— Ну вот, опять началось, — тихо сказал управляющий.
— Да, но это невозможно, — изумилась Кара. — Я имею в виду то, что сказал сейчас мистер Харрис. Я только вчера напечатала для него на немецком такое милое письмо, полное любви и нежности, и адресовано оно было его семье в Западный Берлин. В нем мистер Харрис просил их приехать к нему в Майами-Бич. Прошел всего один день, и миссис Харрис еще не успела его получить.
— Нет, конечно же нет! — сказал мистер Флетчер и, поднявшись из-за стола, пододвинул стоявший на столике телефонный аппарат своей жене. — Пожалуйста, Флора, позвони доктору Торпу. Передай ему, чтобы он поднимался в 421-й, а я пока попытаюсь объяснить мистеру Харрису, что такие мероприятия, как встреча семьи, лучше всего организовывать в своем номере.
— Хорошо, я позвоню, — ответила мужу Флора Флетчер и, сняв с аппарата телефонную трубку, стала набирать номер доктора Торпа.
Кара наблюдала за управляющим, который, широко улыбаясь, подошел к мистеру Харрису и стоявшему рядом метрдотелю. Мистер Харрис запротестовал было, но мистер Флетчер что-то сказал ему, тот просиял, взял управляющего под руку, и они оба удалились из ресторана.
— Что произошло? — удивленно спросила Кара миссис Флетчер. — Правда, это не мое дело…
Стареющая, с остатками былой красоты женщина задумчиво повертела на пальце обручальное кольцо.
— Иногда, раз в несколько лет, это случается с мистером Харрисом. От перенапряжения. Наверное, когда он устает ждать. Видите ли, супруга и дети мистера Харриса никогда не приедут к нему. И не только в Майами-Бич. Он их уже никогда не увидит. Я слышала, что мистер Харрис был весьма преуспевающим промышленником, одним из ведущих в Германии. Имел отделения своей фирмы в нескольких странах. В то время, когда он был в командировке в Штатах, у них в фашистской Германии начался холокост, и члены его семьи стали первыми его жертвами. Их отравили в газовых камерах Дахау и сожгли.
— Несчастный человек!
— Думаю, мало кто из нас знает, как нам повезло. Не могу себе представить, что бы со мной стало, если бы эти сорок лет я не видела своего Джима.
Кара попробовала представить себя стареющей женщиной, прожившей с одним мужем целых сорок лет.
— Вы очень счастливы с ним. Не так ли?
— Еще как! — ответила жена управляющего.
Глава 14
Дважды прыгнув в воду с самого низкого трамплина и проплыв шесть раз по пятьдесят метров, Кара решила, что этого для нее пока достаточно. Выбравшись из воды, девушка улеглась под солнцем, развернула воскресный номер газеты, который забрала из номера. Время от времени она, отрывая от газеты глаза, поглядывала на окружающих ее людей, пытаясь понять, не шокирует ли их ее купальник. Оказалось, что нет. На большинстве пришедших в бассейн девушек были надеты и не такие вызывающие бикини. В самом деле, не демонстрировать же здесь, у воды, свои меха и бриллианты. Если у тебя красивое тело, почему бы не воспользоваться возможностью и не продемонстрировать его?
Обычаи и нравы людей зависят от того, где они проживают. Кара слышала, что в Афганистане, стране, в которой она никогда не бывала, женщины, работающие в поле, завидев незнакомого мужчину, сразу же накидывают на головы подолы платьев. Для них не важно, какую часть их туловища он увидит, главное — чтобы не увидели лица. Нечто похожее происходило и в Майами-Бич — женщины как можно больше оголяли тело, а лицо прикрывали огромными солнцезащитными очками.
Кара вновь углубилась в газету. Короткое сообщение об убийстве мистера Гонсалеса она нашла, не просмотрев газету и наполовину. Не было ничего удивительного в том, что в местной прессе статьи на криминальную тему не помещались на первых страницах. Девушка познакомилась с таким приемом издателей еще в Каннах. Читая газеты, издаваемые в курортных городах, она поражалась тому, как мало происходит грабежей, изнасилований и убийств. Чуть позже Кара поняла, что информация о подобного рода преступлениях не печатается намеренно и делается это для того, чтобы не пугать отдыхающих. Да и в самом деле, зачем стращать кур, несущих владельцам гостиниц золотые яйца?
Заметка в воскресной газете, которую держала в руках Кара, фактически, являлась не чем иным, как перепечаткой статьи, которую Мэллоу читал в мотеле. Только здесь фамилия Гонсалеса даже не упоминалась — корреспондент, написавший ее, называл убитого в заметке не иначе как Порфиро.
Помимо уже известных ей фактов из биографии сыщика, сведений о составе его семьи и его работе, Кара узнала, что старшему сыну Гонсалеса за тридцать, а младшему всего два года. В заметке также сообщалось, что двое его старших детей намерены перевезти тело отца и захоронить его в Ливане. Что полиция надеется на успешное завершение разбирательства, даже несмотря на то, что убийца не оставил никаких улик. Детективы установили, что Родригес был убит из пистолета или револьвера малого калибра, а стрелявший находился от него на таком близком расстоянии, что края дырки в пиджаке жертвы оказались опаленными.
Дочитав до конца информацию. Кара выпустила газету из рук, и та упала на вымощенную плиткой площадку. “Интересно, почему за данные, которые помогли бы найти парня, родившегося в парижской больнице двадцать лет назад, Хассан Хафиз готов выложить огромные деньги и почему те же данные должны интересовать сотрудников ЦРУ”, — подумала девушка.
Обладание пятьюдесятью тысячами долларов, суммой, огромной по меркам секретаря-машинистки, могло бы стать для нее реальным фактом. Узнав Анжелику Бревар на ее прижизненной фотографии, Кара сделала первый, но, пожалуй, самый легкий шаг на пути к этому. Теперь ей во что бы то ни стало следовало вспомнить адрес на конверте или хотя бы восстановить в памяти текст письма, продиктованного три года назад.
Кара закрыла глаза и попыталась представить себе тот далекий день, когда в ее парижский офис зашла подвыпившая блондинка. Да, произошло это вскоре после обеденного перерыва. Несмотря на опухшее от алкоголя и слез лицо посетительницы, девушка сразу же ее узнала. Конечно же они встречались на вечеринке в доме, расположенном на левом берегу Сены. Кара не стала напоминать расстроенной да к тому же пьяной женщине о том, что они знакомы, а усадила посетительницу в кресло и попыталась успокоить ее.
Вытирая платком пьяные слезы, блондинка сообщила Каре, что хочет послать письмо своему сыну, который живет в Штатах. Поскольку говорила она только по-французски, а послание должно было быть написано на английском языке, она обратилась за помощью к переводчице-машинистке.
"Так, отлично! Кое-что уже всплывает”, — подумала Кара. Окрыленная первыми успехами, девушка вспомнила еще больше — почти дословный текст поздравления с днем рождения:
«Дорогой мой сын! Прости за то, что так долго тебе не писала и что даже в такой торжественный для тебя день не могу сделать тебе подарок. Единственное, что могу тебе послать, — это свою любовь…»
Тут у Кары произошла заминка: что шло после слова “любовь”, она, как ни силилась, вспомнить не могла. Не могла она и вспомнить, какой адрес напечатала на конверте. “Боже, ну почему же я не сделала копию этого письма”, — в отчаянии думала девушка. — Сколько тонн копировальной бумаги можно было бы накупить на пятьдесят тысяч! Вагон!"
Одна мысль о такой огромной сумме была для нее приятна, а что Джек Мэллоу думает о ее страсти к деньгам. Кару нисколько не трогало. Если бы она могла сообщить Хассану Хафизу всю информацию, которая его интересовала, девушка, ничуть не колеблясь, сделала бы это.
Неожиданно Кара почувствовала, что у ее шезлонга кто-то остановился. Она открыла глаза и, увидев перед собой двух глазеющих на нее загорелых парней-спасателей, тут же прикрыла подолом пляжного халата свои слишком оголенные бедра.
— Вы что-то хотите? — спросила девушка.
— Извините, мисс, — улыбаясь, произнес один из них. — Не хотели вас беспокоить, но мы вот тут с другом поспорили. Не смогли бы вы помочь нам разрешить спор?
— Если смогу, — ответила Кара.
— Понимаете, мисс, — начал Флип Андерс, — нам стало известно, что в гостинице стала работать новая секретарь-машинистка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26