Этот страх постоянно подогревается, и человек все время находится в специфическом состоянии, необходимом для работы с ним. Ведь это довольно дискомфортно, бояться двадцать четыре часа в сутки.
— Вычтите шесть-восемь часов на сон, — ехидно вставил замминистра.
— Во время сна он испытывает особый страх, — сказал Александр Петрович. Когда возвращается председатель?
— В понедельник, — человек со шрамом достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. — На Совете он намерен представить на утверждение стратегию действий на ближайшие два года.
— Решение не принимать участие в выборах окончательное? — поинтересовался Александр Петрович.
— Да, — ответил здоровяк. — Кардинал сумел доказать нам всем, что «светиться» на выборах нельзя. Результаты ясны, но все параметры работы противника в ходе выборов мы сумеем снять и без «засветки».
— Кстати, — снова заговорил человек со шрамом, — ко мне поступила информация, что служба Коржа развернула несколько десятков фальшивых избирательных пунктов.
— Коммуняки знают? — спросил замминистра.
— Знают, но виду не подают.
— Ну да! Боятся отстрела. А может, надеются, что это не поможет Беспальчику, Больно уж велик был разрыв.
— На этот случай есть избирком, — веско сказал человек со шрамом. — Как говорил товарищ Сталин, «неважно, как проголосуют, важно, как подсчитают». После выборов председателя ЦИК можно либо шлёпнуть, либо послом куда-нибудь отправить. Надолго.
— Но это все лирика. Наша главная задача — определить, как Третья фракция будет действовать в новых условиях. Хотя я не исключаю, что через два года будет одна тактика, а через четыре — другая.
По конфиденциальной информации, поступившей к нам из Рима, Андрей Костин изложил итальянцам подробную схему финансирования предвыборной кампании Бориса Ельцина лета 1996 года. Он также сообщил об участии Татьяны Дьяченко, Бориса Березовского и Анатолия Чубайса в использовании грязных предвыборных денег, которые им поставлял Национальный резервный банк (Лебедев) через Внешэкономбанк (Костин) и целый ряд аффилированных фирм в различных оффшорных зонах. То есть миллионные суммы отмывались через сложную цепочку подставных компаний, обналичивались и направлялись на предвыборную агитацию.
Версия, ‘23, 1999 г.
— Ну, здесь Кардиналу и карты в руки, — сказал Александр Петрович, всем своим видом показывая, что этот вопрос его в данный момент не интересует. — В Питере, как сообщил мне «паук», появилась очень .интересная бригада киллеров. Он пытается их отследить с помощью своих людей в органах внутренних дел, но пока безрезультатно.
— Чем же они вызвали его интерес? — недовольно спросил человек со шрамом.
— Они уничтожают преступников. За минувший месяц ими было убито двадцать два бандита.
— Ну, дружище. Не понимаю «паука». Это же обычные разборки, каких сотни.
— Не совсем. Во-первых, убивают непрофессионально. Во-вторых, убивают только всякую мелкую шушеру типа той, что пасётся на рынках. Ни одного авторитета они пока не тронули. «Паук» утверждает, что здесь имеет место чисто психологический фактор. Ненависть к преступному миру. Месть. Но не конкретным преступникам, а всему сообществу. И ещё одна интересная деталь. На трупах почти всегда обнаруживалась бумажка с изображением собаки.
— И что же здесь интересного? — несколько недоумевающе спросил заместитель министра. Человек в свитере рассмеялся и пояснил:
— «Паук», поскольку он из команды Кардинала, видимо, не исключает использование ППД, то есть псиоружия примитивного действия. Представьте, голубчик, что нас всех поубивают, на трупы положат бумажки с собачками, а через пару дней вы придёте домой, полезете в почтовый ящик и обнаружите там такую же бумажку. Как вы будете себя чувствовать?
— Я буду очень и очень заинтригован, — насмешливо улыбнулся замминистра. Кстати, а много людей в паутине?
— «Паутина» — это не люди, — терпеливо продолжил ликбез здоровяк. «Паутина»
— это система пси-связей. Люди — это только отдельные узлы этих связей и они же объекты воздействия для «паука».
— Мухи, — рассмеялся замминистра.
— Не совсем. Вообще-то, дружище, если вы не собираетесь стать учеником Кардинала и всерьёз изучать нашу науку, вам лучше не думать над этими проблемами. В противном случае вы можете прийти к выводу, что у нас крыша поехала. Но наиболее вероятный вариант это то, что крыша поедет у вас. Это было бы прискорбно.
— Постараюсь не свихнуться, — неожиданно серьёзно сказал чиновник.
— Итак, господа, — заговорил человек со шрамом, — заседание Совета намечено на девятое мая. О месте и времени председатель оповестит нас дополнительно. Так что не планируйте на праздник торжественных мероприятий.
Александр Петрович вышел из особняка. Машины не было, и он отправился к метро. В отличие от владельцев служебных и личных машин он часто пользовался общественным транспортом. Это было странно, но лучше всего ему думалось не в спокойной обстановке, а во время ходьбы.
Единственным неудобством такой особенности было то, что ходя по улицам, он не имел возможности записывать свои мысли, в результате чего многие из них оказывались нереализованными.
Он неторопливо дошёл до Новокузнецкой, спустился в метро и поехал домой, переваривая по пути полученную информацию. Разделяя точку зрения Кардинала о долгосрочности стратегического плана прихода к власти, он не был полностью согласен, что партии следует «светиться», даже выставляя независимого кандидата на предстоящие президентские выборы. «Паутина» ещё слишком слаба. Размышляя, он поймал себя на том, что все время невольно возвращается и мыслях к своему странному попутчику.
Подсознательно он чувствовал, что этот человек очень нужен им, и в то же время что-то подсказывало ему, что Андрей Иванович никогда не присоединится ни к одной политической силе, поскольку во всех его высказываниях чувствовалось не только презрение к политикам и политике, но и уверенность, что судьбы стран вершат не политики и не финансовые магнаты. Тогда кто? Его высказывание о развитии социально-политических процессов во многом совпадали с теорией Кардинала, с разницей только в том, что Кардинал не ориентировался на природные процессы, а оперировал только психическими параметрами личностей и населения. Так или иначе, Бирюков пришёл к выводу, что Андрея Ивановича необходимо показать Кардиналу.
Глава 2.
ПАРТИЯ И КАРДИНАЛ
Александр Петрович Бирюков был одним из восьми руководителей русского сопротивления. Нелегальная партия, членом Совета которой он являлся, существовала уже около года и не имела аналогов в истории тайных обществ, поскольку люди, формировавшие и направлявшие действия подполья, не были политиками. У истоков создания организации, названной просто Партия, стояли учёные во главе с малоизвестным психологом Николаем Ивановичем Бардиным, о прошлом которого толком никто ничего не знал. Единственное, что было известно, это то, что до 91-го года он работал в каком-то закрытом НИИ, а после возглавлял частную лабораторию социальных исследований, которая существовала на спонсорские деньги. Спонсорами выступали несколько банков и коммерческих фирм, которым сотрудники лаборатории оказывали на первый взгляд незначительные консультационные услуги. В действительности «монахи», как называли их члены совета, играли большую роль в деятельности своих спонсоров. Они не только влияли на кадровые назначения в банках путём дачи психологических параметров кандидатов на более или менее значимые должности, но и часто присутствовали на важных переговорах, не принимая в них никакого участия. И такие переговоры, как правило, оканчивались для спонсоров успешно.
Чем занимается Бардин внутри своей лаборатории, не знал никто, однако Александру Петровичу было известно, что пару лет назад ею заинтересовалась ФСБ. Разработка продолжалась несколько месяцев, но ничего существенного не дала. Эксперты пришли к выводу, что имеют дело либо с какой-то непонятной сектой, исповедующей никому не известную религию (помесь индуизма, ислама и христианства), либо с группой шизофреников, занимающихся магией.
Интерес вызывало то, что все эфэсбэшники, участвовавшие в разработке, как-то очень плохо кончили. Офицеры, прослушивавшие разговоры сотрудников лаборатории и не понимавшие ни странных терминов, ни даже сути разговоров, через несколько месяцев стали совсем больными людьми. Почти у всех оказалась разрушена сердечно-сосудистая система, стали отмечаться отклонения в психике. Несколько человек заболели раком. Начальник Управления округа, который лично курировал этот вопрос, попал в автомобильную катастрофу, после которой был отправлен на пенсию с первой группой инвалидности, а его зам, косвенно участвовавший в разработке, был обнаружен в своём кабинете с обширным инсультом.
Но самым интересным было то, что из разговоров «сектантов» следовало, что они прекрасно знают, что их «пасут» и выражают сочувствие оперативникам, влипшим в эту историю. Тот же факт, что их отслеживают органы безопасности, не вызывал у них беспокойства.
Сам Кардинал, как его называли члены Совета, был человеком религиозным, однако не признавал ни одной конфессии, а предпочитал общаться с Богом бед посредников. В храмы не ходил, а Русскую православную церковь считал порождением дьявола и слугой Антихриста. «Богу поклоняйся, но попам не верь, особенно чекистам», — говаривал он. В лаборатории было много икон и сотрудникам строго-настрого запрещалось курить в тех комнатах, где они висели.
Когда группа единомышленников, в которую входил и Бирюков, пришла к решению сформировать политическое движение, целью которого был приход к власти и создание в России системы управления, соответствующей обстановке, именно Кардинал доказал всем, что легальные методы борьбы за власть являются бесперспективными, и предложил создать подпольную структуру, использующую методы, разработанные в его лаборатории. Мотивировал он это тем, что режим, пришедший к власти в 1991 году, действовал именно нелегальными псиметодами и установил систему власти, исключающую появление у кормушки легальных конкурентов. Кардинал доказал, что в сложившейся обстановке экономическая и политическая системы управления государством и обществом отошли на второй план и что главную роль в вопросе выживания России как целостного государства и сохранения нации стала играть психическая система управления.
Бардин наглядно показал, что в условиях психоинформационного террора, используемого против населения страны, последнее фактически превращено в биороботов, что его поведение, направляемое методами псивоздействия, исключает смену режима легитимными средствами, и предложил схему, которая стала для подполья основой того, что во времена КПСС называли «партийным строительством». Сущностью этой схемы было то, что партийные ряды состояли из людей, не осознавших, что они являются членами подпольной организации.
Чётко структурированная организация начала действовать, опутывая своей невидимой цепочкой все новых и новых людей. Каждый человек, попавший в поле зрение Партии, становился её бессознательным членом. «Монахи» Кардинала, безошибочно играя на инстинктах, ловко манипулировали чиновниками и банкирами, политиками и представителями толпы.
Первый псиудар был нанесён Бардиным в никуда, но именно он явился тем стволом, на котором начали расти и покрываться листьями ветви. Это была книга под названием «Бездна», которую под руководством Николая Ивановича написали его ассистенты. По форме это был обычный политический детектив, триллер, отражавший российскую постсоветскую действительность. Но средний человек, прочитавший эту книгу, испытывал целый диапазон чувств. Из бездн его подсознания Кардинал вытаскивал информацию, которая незаметно меняла личность и формировала её реакцию на события в России. Детективную литературу в качестве псиоружия Бардин выбрал не только потому, что средства массовой информации находились в руках режима, но и по той простой причине, что в его лаборатории были разработаны определённые методы «литературного» воздействия, позволяющие, как он утверждал, записывать на уровне подсознания определённую информацию, которая в дальнейшем определит поведение человека. Методы эти не могли быть использованы радио и телевидением.
Александр Петрович не только прочитал «Бездну», но и добросовестно её проанализировал, пытаясь распознать дьявольские трюки Кардинала. Тщетно. Детектив как детектив, ничем не отличающийся от других. Разве только чуть более политизирован. Когда он рассказал о своих попытках Бардину, тот, как всегда, добродушно рассмеялся и сказал: «Установите контакт с вашим подсознанием, вашим истинным Я, голубчик, и вы узнаете много интересного. Могу вам сказать одно: тема книги не столь важна, как форма её изложения. От сути вы сможете уйти, если постараетесь. От формы — никогда».
Книга пролежала на прилавках около месяца, а затем исчезла. «Монахи» установили, что она была изъята неизвестными людьми, скупившими оптом все экземпляры. Интересно было то, что после этого инцидента торговцы наотрез отказывались её брать.
Молодые ассистенты Бардина были очень огорчены, а Кардинал, наоборот, потирал руки от удовольствия. Скоро стало известно, что в провинциальных городах кто-то распространяет «Бездну», а по Москве она ходит в ксероксном варианте. «Подпольно изданная книга, передаваемая из рук в руки, оказывает гораздо более мощное воздействие на читателя, чем та, которую он купил с прилавка, — вещал Кардинал перед своими учениками. — Вспомните советские времена! Ведь сыр, извлечённый из-под прилавка, казался всем гораздо вкуснее того, что лежал на витрине, хотя разница если и была, то не оказывала существенного влияния на вкусовые ощущения».
Один из ассистентов Кардинала, «засвеченный» в качестве автора, моментально оказался в центре общения самой разношёрстной публики, которая образовала своеобразную цепочку. Один читатель знакомил его с другим, другой с третьим и так далее.
Кардинала они интересовали меньше всего. Его неподдельное восхищение вызывали те, кто стоял за изъятием «Бездны». «Это очень интересные люди, голубчик. И большие специалисты, — говорил он Бирюкову. — Они сумели понять, что это такое, в отличие от вас». Александр Петрович смущённо молчал и только изредка покашливал.
В кабинете Бардина стоял компьютер, над которым долго в — своё время колдовал приятель Кардинала, доктор физико-математических наук. В сейфе лежали дискетки, которые, по выражению Кардинала, являлись главной ценностью Партиибанком данных. В нем хранились псипараметры всех бессознательных членов подпольной организации, которых Партия использовала в первую очередь для расширения своих рядов.
Постепенно эти ряды разрослись до такой степени, что Бардину пришлось перестраивать структуру. Бессознательные члены были разбиты на группы, контакт с которыми начал осуществляться через ассистентов, получивших названия кураторов. У каждого куратора был не только список вверенных ему «кроликов», но и перечень их возможностей. Бессознательные члены Партии, попав в затруднительное положение, немедленно получали помощь от куратора, использовавшего в подобных случаях других подсознательных «кроликов». Люди не знали друг друга, но паутина маклера связывала их крепче цепей.
После того как в цепочку попал ряд высокопоставленных чиновников силовых структур, Бардин в своей лаборатории создал особое подразделение, которое получило научное название КОВ (команда особого воздействия).
Бойцы этой команды, прошедшие «особую подготовку» под руководством Кардинала, в краткие сроки сформировали обширный банк данных, содержащий оперативную информацию о преступлениях высших чиновников государства. Бардин и двое самых приближённых ассистентов неделями не вылезали из лаборатории, составляя психоинформационные модели объектов, как называли конкретных людей «монахи», и схемы воздействия.
«Вульгарный шантаж ничего не даст, а только принесёт вред, — говорил он членам Совета, когда те пытались торопить его. — Чем можно шантажировать преступника? Тем, что вы передадите информацию о его преступлениях государственным органам. Но данном случае это не годится. Органы и так располагают этой информацией. Мы ведь от них её и получили. Но преступники знают, что для органов они неприкосновенны хотя бы по той причине, что слишком много знают. Здесь необходимо другое».
Вскоре масса чиновников, сама того не подозревая, крепко сидела «на крючке», их количество росло, как снежный ком, и Кардиналу пришлось реструктурировать лабораторию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Вычтите шесть-восемь часов на сон, — ехидно вставил замминистра.
— Во время сна он испытывает особый страх, — сказал Александр Петрович. Когда возвращается председатель?
— В понедельник, — человек со шрамом достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. — На Совете он намерен представить на утверждение стратегию действий на ближайшие два года.
— Решение не принимать участие в выборах окончательное? — поинтересовался Александр Петрович.
— Да, — ответил здоровяк. — Кардинал сумел доказать нам всем, что «светиться» на выборах нельзя. Результаты ясны, но все параметры работы противника в ходе выборов мы сумеем снять и без «засветки».
— Кстати, — снова заговорил человек со шрамом, — ко мне поступила информация, что служба Коржа развернула несколько десятков фальшивых избирательных пунктов.
— Коммуняки знают? — спросил замминистра.
— Знают, но виду не подают.
— Ну да! Боятся отстрела. А может, надеются, что это не поможет Беспальчику, Больно уж велик был разрыв.
— На этот случай есть избирком, — веско сказал человек со шрамом. — Как говорил товарищ Сталин, «неважно, как проголосуют, важно, как подсчитают». После выборов председателя ЦИК можно либо шлёпнуть, либо послом куда-нибудь отправить. Надолго.
— Но это все лирика. Наша главная задача — определить, как Третья фракция будет действовать в новых условиях. Хотя я не исключаю, что через два года будет одна тактика, а через четыре — другая.
По конфиденциальной информации, поступившей к нам из Рима, Андрей Костин изложил итальянцам подробную схему финансирования предвыборной кампании Бориса Ельцина лета 1996 года. Он также сообщил об участии Татьяны Дьяченко, Бориса Березовского и Анатолия Чубайса в использовании грязных предвыборных денег, которые им поставлял Национальный резервный банк (Лебедев) через Внешэкономбанк (Костин) и целый ряд аффилированных фирм в различных оффшорных зонах. То есть миллионные суммы отмывались через сложную цепочку подставных компаний, обналичивались и направлялись на предвыборную агитацию.
Версия, ‘23, 1999 г.
— Ну, здесь Кардиналу и карты в руки, — сказал Александр Петрович, всем своим видом показывая, что этот вопрос его в данный момент не интересует. — В Питере, как сообщил мне «паук», появилась очень .интересная бригада киллеров. Он пытается их отследить с помощью своих людей в органах внутренних дел, но пока безрезультатно.
— Чем же они вызвали его интерес? — недовольно спросил человек со шрамом.
— Они уничтожают преступников. За минувший месяц ими было убито двадцать два бандита.
— Ну, дружище. Не понимаю «паука». Это же обычные разборки, каких сотни.
— Не совсем. Во-первых, убивают непрофессионально. Во-вторых, убивают только всякую мелкую шушеру типа той, что пасётся на рынках. Ни одного авторитета они пока не тронули. «Паук» утверждает, что здесь имеет место чисто психологический фактор. Ненависть к преступному миру. Месть. Но не конкретным преступникам, а всему сообществу. И ещё одна интересная деталь. На трупах почти всегда обнаруживалась бумажка с изображением собаки.
— И что же здесь интересного? — несколько недоумевающе спросил заместитель министра. Человек в свитере рассмеялся и пояснил:
— «Паук», поскольку он из команды Кардинала, видимо, не исключает использование ППД, то есть псиоружия примитивного действия. Представьте, голубчик, что нас всех поубивают, на трупы положат бумажки с собачками, а через пару дней вы придёте домой, полезете в почтовый ящик и обнаружите там такую же бумажку. Как вы будете себя чувствовать?
— Я буду очень и очень заинтригован, — насмешливо улыбнулся замминистра. Кстати, а много людей в паутине?
— «Паутина» — это не люди, — терпеливо продолжил ликбез здоровяк. «Паутина»
— это система пси-связей. Люди — это только отдельные узлы этих связей и они же объекты воздействия для «паука».
— Мухи, — рассмеялся замминистра.
— Не совсем. Вообще-то, дружище, если вы не собираетесь стать учеником Кардинала и всерьёз изучать нашу науку, вам лучше не думать над этими проблемами. В противном случае вы можете прийти к выводу, что у нас крыша поехала. Но наиболее вероятный вариант это то, что крыша поедет у вас. Это было бы прискорбно.
— Постараюсь не свихнуться, — неожиданно серьёзно сказал чиновник.
— Итак, господа, — заговорил человек со шрамом, — заседание Совета намечено на девятое мая. О месте и времени председатель оповестит нас дополнительно. Так что не планируйте на праздник торжественных мероприятий.
Александр Петрович вышел из особняка. Машины не было, и он отправился к метро. В отличие от владельцев служебных и личных машин он часто пользовался общественным транспортом. Это было странно, но лучше всего ему думалось не в спокойной обстановке, а во время ходьбы.
Единственным неудобством такой особенности было то, что ходя по улицам, он не имел возможности записывать свои мысли, в результате чего многие из них оказывались нереализованными.
Он неторопливо дошёл до Новокузнецкой, спустился в метро и поехал домой, переваривая по пути полученную информацию. Разделяя точку зрения Кардинала о долгосрочности стратегического плана прихода к власти, он не был полностью согласен, что партии следует «светиться», даже выставляя независимого кандидата на предстоящие президентские выборы. «Паутина» ещё слишком слаба. Размышляя, он поймал себя на том, что все время невольно возвращается и мыслях к своему странному попутчику.
Подсознательно он чувствовал, что этот человек очень нужен им, и в то же время что-то подсказывало ему, что Андрей Иванович никогда не присоединится ни к одной политической силе, поскольку во всех его высказываниях чувствовалось не только презрение к политикам и политике, но и уверенность, что судьбы стран вершат не политики и не финансовые магнаты. Тогда кто? Его высказывание о развитии социально-политических процессов во многом совпадали с теорией Кардинала, с разницей только в том, что Кардинал не ориентировался на природные процессы, а оперировал только психическими параметрами личностей и населения. Так или иначе, Бирюков пришёл к выводу, что Андрея Ивановича необходимо показать Кардиналу.
Глава 2.
ПАРТИЯ И КАРДИНАЛ
Александр Петрович Бирюков был одним из восьми руководителей русского сопротивления. Нелегальная партия, членом Совета которой он являлся, существовала уже около года и не имела аналогов в истории тайных обществ, поскольку люди, формировавшие и направлявшие действия подполья, не были политиками. У истоков создания организации, названной просто Партия, стояли учёные во главе с малоизвестным психологом Николаем Ивановичем Бардиным, о прошлом которого толком никто ничего не знал. Единственное, что было известно, это то, что до 91-го года он работал в каком-то закрытом НИИ, а после возглавлял частную лабораторию социальных исследований, которая существовала на спонсорские деньги. Спонсорами выступали несколько банков и коммерческих фирм, которым сотрудники лаборатории оказывали на первый взгляд незначительные консультационные услуги. В действительности «монахи», как называли их члены совета, играли большую роль в деятельности своих спонсоров. Они не только влияли на кадровые назначения в банках путём дачи психологических параметров кандидатов на более или менее значимые должности, но и часто присутствовали на важных переговорах, не принимая в них никакого участия. И такие переговоры, как правило, оканчивались для спонсоров успешно.
Чем занимается Бардин внутри своей лаборатории, не знал никто, однако Александру Петровичу было известно, что пару лет назад ею заинтересовалась ФСБ. Разработка продолжалась несколько месяцев, но ничего существенного не дала. Эксперты пришли к выводу, что имеют дело либо с какой-то непонятной сектой, исповедующей никому не известную религию (помесь индуизма, ислама и христианства), либо с группой шизофреников, занимающихся магией.
Интерес вызывало то, что все эфэсбэшники, участвовавшие в разработке, как-то очень плохо кончили. Офицеры, прослушивавшие разговоры сотрудников лаборатории и не понимавшие ни странных терминов, ни даже сути разговоров, через несколько месяцев стали совсем больными людьми. Почти у всех оказалась разрушена сердечно-сосудистая система, стали отмечаться отклонения в психике. Несколько человек заболели раком. Начальник Управления округа, который лично курировал этот вопрос, попал в автомобильную катастрофу, после которой был отправлен на пенсию с первой группой инвалидности, а его зам, косвенно участвовавший в разработке, был обнаружен в своём кабинете с обширным инсультом.
Но самым интересным было то, что из разговоров «сектантов» следовало, что они прекрасно знают, что их «пасут» и выражают сочувствие оперативникам, влипшим в эту историю. Тот же факт, что их отслеживают органы безопасности, не вызывал у них беспокойства.
Сам Кардинал, как его называли члены Совета, был человеком религиозным, однако не признавал ни одной конфессии, а предпочитал общаться с Богом бед посредников. В храмы не ходил, а Русскую православную церковь считал порождением дьявола и слугой Антихриста. «Богу поклоняйся, но попам не верь, особенно чекистам», — говаривал он. В лаборатории было много икон и сотрудникам строго-настрого запрещалось курить в тех комнатах, где они висели.
Когда группа единомышленников, в которую входил и Бирюков, пришла к решению сформировать политическое движение, целью которого был приход к власти и создание в России системы управления, соответствующей обстановке, именно Кардинал доказал всем, что легальные методы борьбы за власть являются бесперспективными, и предложил создать подпольную структуру, использующую методы, разработанные в его лаборатории. Мотивировал он это тем, что режим, пришедший к власти в 1991 году, действовал именно нелегальными псиметодами и установил систему власти, исключающую появление у кормушки легальных конкурентов. Кардинал доказал, что в сложившейся обстановке экономическая и политическая системы управления государством и обществом отошли на второй план и что главную роль в вопросе выживания России как целостного государства и сохранения нации стала играть психическая система управления.
Бардин наглядно показал, что в условиях психоинформационного террора, используемого против населения страны, последнее фактически превращено в биороботов, что его поведение, направляемое методами псивоздействия, исключает смену режима легитимными средствами, и предложил схему, которая стала для подполья основой того, что во времена КПСС называли «партийным строительством». Сущностью этой схемы было то, что партийные ряды состояли из людей, не осознавших, что они являются членами подпольной организации.
Чётко структурированная организация начала действовать, опутывая своей невидимой цепочкой все новых и новых людей. Каждый человек, попавший в поле зрение Партии, становился её бессознательным членом. «Монахи» Кардинала, безошибочно играя на инстинктах, ловко манипулировали чиновниками и банкирами, политиками и представителями толпы.
Первый псиудар был нанесён Бардиным в никуда, но именно он явился тем стволом, на котором начали расти и покрываться листьями ветви. Это была книга под названием «Бездна», которую под руководством Николая Ивановича написали его ассистенты. По форме это был обычный политический детектив, триллер, отражавший российскую постсоветскую действительность. Но средний человек, прочитавший эту книгу, испытывал целый диапазон чувств. Из бездн его подсознания Кардинал вытаскивал информацию, которая незаметно меняла личность и формировала её реакцию на события в России. Детективную литературу в качестве псиоружия Бардин выбрал не только потому, что средства массовой информации находились в руках режима, но и по той простой причине, что в его лаборатории были разработаны определённые методы «литературного» воздействия, позволяющие, как он утверждал, записывать на уровне подсознания определённую информацию, которая в дальнейшем определит поведение человека. Методы эти не могли быть использованы радио и телевидением.
Александр Петрович не только прочитал «Бездну», но и добросовестно её проанализировал, пытаясь распознать дьявольские трюки Кардинала. Тщетно. Детектив как детектив, ничем не отличающийся от других. Разве только чуть более политизирован. Когда он рассказал о своих попытках Бардину, тот, как всегда, добродушно рассмеялся и сказал: «Установите контакт с вашим подсознанием, вашим истинным Я, голубчик, и вы узнаете много интересного. Могу вам сказать одно: тема книги не столь важна, как форма её изложения. От сути вы сможете уйти, если постараетесь. От формы — никогда».
Книга пролежала на прилавках около месяца, а затем исчезла. «Монахи» установили, что она была изъята неизвестными людьми, скупившими оптом все экземпляры. Интересно было то, что после этого инцидента торговцы наотрез отказывались её брать.
Молодые ассистенты Бардина были очень огорчены, а Кардинал, наоборот, потирал руки от удовольствия. Скоро стало известно, что в провинциальных городах кто-то распространяет «Бездну», а по Москве она ходит в ксероксном варианте. «Подпольно изданная книга, передаваемая из рук в руки, оказывает гораздо более мощное воздействие на читателя, чем та, которую он купил с прилавка, — вещал Кардинал перед своими учениками. — Вспомните советские времена! Ведь сыр, извлечённый из-под прилавка, казался всем гораздо вкуснее того, что лежал на витрине, хотя разница если и была, то не оказывала существенного влияния на вкусовые ощущения».
Один из ассистентов Кардинала, «засвеченный» в качестве автора, моментально оказался в центре общения самой разношёрстной публики, которая образовала своеобразную цепочку. Один читатель знакомил его с другим, другой с третьим и так далее.
Кардинала они интересовали меньше всего. Его неподдельное восхищение вызывали те, кто стоял за изъятием «Бездны». «Это очень интересные люди, голубчик. И большие специалисты, — говорил он Бирюкову. — Они сумели понять, что это такое, в отличие от вас». Александр Петрович смущённо молчал и только изредка покашливал.
В кабинете Бардина стоял компьютер, над которым долго в — своё время колдовал приятель Кардинала, доктор физико-математических наук. В сейфе лежали дискетки, которые, по выражению Кардинала, являлись главной ценностью Партиибанком данных. В нем хранились псипараметры всех бессознательных членов подпольной организации, которых Партия использовала в первую очередь для расширения своих рядов.
Постепенно эти ряды разрослись до такой степени, что Бардину пришлось перестраивать структуру. Бессознательные члены были разбиты на группы, контакт с которыми начал осуществляться через ассистентов, получивших названия кураторов. У каждого куратора был не только список вверенных ему «кроликов», но и перечень их возможностей. Бессознательные члены Партии, попав в затруднительное положение, немедленно получали помощь от куратора, использовавшего в подобных случаях других подсознательных «кроликов». Люди не знали друг друга, но паутина маклера связывала их крепче цепей.
После того как в цепочку попал ряд высокопоставленных чиновников силовых структур, Бардин в своей лаборатории создал особое подразделение, которое получило научное название КОВ (команда особого воздействия).
Бойцы этой команды, прошедшие «особую подготовку» под руководством Кардинала, в краткие сроки сформировали обширный банк данных, содержащий оперативную информацию о преступлениях высших чиновников государства. Бардин и двое самых приближённых ассистентов неделями не вылезали из лаборатории, составляя психоинформационные модели объектов, как называли конкретных людей «монахи», и схемы воздействия.
«Вульгарный шантаж ничего не даст, а только принесёт вред, — говорил он членам Совета, когда те пытались торопить его. — Чем можно шантажировать преступника? Тем, что вы передадите информацию о его преступлениях государственным органам. Но данном случае это не годится. Органы и так располагают этой информацией. Мы ведь от них её и получили. Но преступники знают, что для органов они неприкосновенны хотя бы по той причине, что слишком много знают. Здесь необходимо другое».
Вскоре масса чиновников, сама того не подозревая, крепко сидела «на крючке», их количество росло, как снежный ком, и Кардиналу пришлось реструктурировать лабораторию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34