“Глупый ребенок”, как называл ее отец. Мэган была настолько неопытна, что не придала значения сдержанности Дева, его нежеланию встречаться с ней где-нибудь, кроме кафе или ее квартиры, боязни знакомить со своими друзьями. Вспоминая теперь прошлое, она поражалась собственной наивности.
Когда наконец наступил рассвет, наполнивший комнату слабым, серым светом, Мэгги все еще сидела в кресле и размышляла. Ответ так и не пришел к ней. Но в одном Мэган была уверена. Сколько бы раз она ни называла себя дурой, она не сожалела о том, что Дев так страстно ласкал и целовал ее!
Дев машинально вертел в руках карандаш. Точно так же он не замечал разложенных перед ним на столе бумаг. Ему и не нужно было смотреть на них: он прекрасно знал, что в них сказано. Новая партия образцов породы была так же плоха, как и предыдущая. Ему не доставляло никакой радости сообщить эту новость Фрэнку Мейсону.
Он встал и подошел к окну кабинета. Все как прежде — однообразные многоэтажные здания вблизи оживленного шоссе. Он вспомнил шелестящие листьями деревья и уютные домики — такой вид открывался из окна его кабинета в Сан-Диего.
Дев был бы рад оставить этот город, который хранил так много горьких воспоминаний, печальных дум о безвременно умершей молодой женщине, о разбитой жизни… и о Мэг, о том, что он сделал с ней. Чтобы отвлечься на время от этих мыслей, он прошел в соседнюю переполненную людьми комнату.
Впервые у него появилось желание позволить Джеффу вести дело самостоятельно. Его партнер давно предлагал взять на себя часть дел Дева, но Дев в глубине души противился этому, понимая, что руководить фирмой должен один человек, пока они оба не придут к выводу, что наступила пора разделить обязанности руководителя.
— У нас здесь прекрасные служащие, каждый прекрасно знает свое дело, — говорил ему Дев, — ты спокойно можешь отправиться вечером домой и помочь Линде с ребенком. Зачем тебе лишние хлопоты? Думаю, тебе нет никакого смысла ставить под угрозу свою семейную жизнь, когда мы еще не знаем, что у нас получится.
Джефф Рассел понимающе посмотрел на него:
— И поэтому ты разрушаешь свою.
Дев пожал плечами, избегая проницательного взгляда Джеффа. Они оба знали, что жизнь Дева — это работа, а дом — это всего лишь место, где он ночует.
— Когда ты угомонишься, Дев? Ты должен, наконец, вырваться из этой свистопляски. Это длится почти пять лет. Ты больше не можешь так вертеться, ты…
— Заткнись, Джефф, — сказал Дев грубовато. — У нас есть одна кудахтающая курица, по-моему, довольно…
— Миссис Харрис вовсе не курица. Чем она тебе не угодила? И не пытайся, пожалуйста, изменить тему разговора.
— А я ее не меняю. Я ее отбрасываю.
— Дев…
— Давай закончим.
— Черт побери, Дев…
— Я занимаюсь открытием офиса в Орандж-Маунти, мне некогда думать о всякой чепухе.
Джефф расслышал грозные нотки в голосе своего школьного товарища и, сдаваясь, вздохнул.
— Ладно, ладно. Но, по крайней мере, возьми с собой Мэтта или Луи, чтобы они помогли в полевой работе.
— Сам справлюсь.
— Я не это имел в виду. Ты построил все на пустом месте, разве не так? Ты взял меня на работу, когда я даже не мог обзавестись приличным костюмом. Я тебе всем обязан, дружище.
— Нет, — жестко отрезал Дев, думая о том, что Джефф был рядом с ним все то время, когда он нуждался в нем больше всего. Друг заставлял выбираться из своего убежища, встречаться с миром лицом к лицу, постоянно выводил его из состояния самого глубокого отчаяния. — Нет, — повторил Дев, — ты мне ничего не должен. Оставайся дома со своей семьей. Я сам со всем управлюсь.
— Черт побери, дружище, так дальше продолжаться не может. Сколько еще ты… — Он оборвал себя, встретив предостерегающий взгляд Дева. — О’кей, о’кей. Больше никаких проповедей. Просто обещай мне, что обратишься за помощью, если в этом возникнет нужда. Я смогу примчаться за пару часов.
— Обещаю.
— Хотелось бы верить… — пробормотал Джефф, но оставил эту тему.
Дев взглянул на Джеффа и подумал, что готов принять это предложение, но промолчал. Дело в том, что работа с Фрэнком Мейсоном, одним из самых крупных предпринимателей в Южной Калифорнии, была сплошной головной болью.
Этот человек старался ускорить каждую фазу проекта, любую отсрочку принимал как личное оскорбление, а малейший намек на неудачу ввергал его в ярость, способную сокрушать стены.
Джефф мог бы поладить с ним, он умел обходиться с людьми такого сорта. Его спокойная, уверенная манера поведения действовала умиротворяюще на нервных людей. Он был нетороплив, но, как Дев узнал еще на первом курсе в колледже, имел острый, как лезвие бритвы, ум.
Да, Джефф сумел бы справиться с Фрэнком Мейсоном, подумал Дев. Своим протяжным техасским говором он утихомирит и размягчит Мейсона буквально за час, и тот никогда не сообразит, что его провели. Джефф, безусловно, мог бы значительно облегчить ему жизнь. Не пригласить ли Джеффа на официальный ленч, на который Мейсон вытаскивал его в пятницу.
Пятница. Сегодня! Его словно ударили. Он посмотрел на часы. Черт! Надо спешить, если он намерен быть там вовремя. Дев схватил свой легкий пиджак — единственную необходимую уступку мягкой калифорнийской зиме — и быстро запер дверь офиса.
Он почти забыл об этом событии и, будь его воля, отправился бы домой. Но Мейсон не раз напоминал об этом мероприятии и даже занял ему место за одним столом на церемонии, спонсором которой являлся.
— Всегда заказываю зал на свои деньги, — говорил он. — Это улучшает имидж компании и склоняет в мою сторону Торговую палату.
— Уверен, что так оно и есть, — отвечал Дев, уныло улыбнувшись.
Дев знал, конечно, что Мэгги будет присутствовать на вручении наград полицейским, поскольку ее отцу предстояло держать речь. Это вызывало противоречивые желания: пойти на прием и одновременно отказаться от него. Даже сейчас его одолевали сомнения. После ее реакции на его сумбурные объяснения и извинения он чувствовал себя похожим на мышь, слишком глупую, чтобы суметь удержаться подальше от кусочка сыра в мышеловке, но не видел для себя иного выбора.
Дев ехал к югу, в сторону поблескивающего вдали под зимним солнцем Тихого океана, размышляя, не совершает ли он снова ошибку. Будет ли Мэган Спенсер рада снова видеть его? Мягкость, которую он почувствовал в ней, исходила от жалости, а не от вернувшегося к нему чувства.
Все еще пытаясь отыскать какой-нибудь признак того, что ошибается, Дев снова и снова возвращался к последней встрече. Он вспоминал каждое слово, каждый жест, узнавая и не узнавая прежнюю Мэгги.
А что, если он еще раз попробует встряхнуть это бесстрастное, деловое существо, давшее ему слабую надежду? После свидания у нее дома она наверняка разозлилась, может, даже презирает его, но вряд ли осталась равнодушной. Крохотная, возможно, горькая крупица надежды, подумал он, может стать местом для старта.
Снова все сначала? Дев смотрел на красные дорожные огни и не видел их. Эта женщина снова разбудила его чувства? Разве он готов вернуться в прошлое? Сделать попытку, даже понимая, что она отвергнет ее?
Неприятный холодок пробежал по его спине, но Дев заставил себя улыбнуться. Нет, ему обязательно надо еще раз встретиться с Мэг, он должен понять, значит ли он что-нибудь еще в ее жизни? Что он теряет?
Автомобильный сигнал сзади оторвал Дева от этих размышлений, и он, вывернув руль джипа, сделал поворот. Вздохнув, он постарался выкинуть из головы мысли о Мэгги, сосредоточиться на дороге и отдохнуть. Дев включил легкую музыку и попытался расслабиться.
— Мэган, дорогая, кто этот человек?
Мэган, машинально играя тщательно сложенной салфеткой на своей тарелке, спросила:
— Какой человек? — Но она прекрасно поняла, кого имеет в виду Сьюзен Харпер. Она чувствовала, что Дев здесь, ей казалось, что она постоянно ощущает на себе его взгляд.
— Тот, который так пристально смотрит на тебя, конечно. Ты не можешь этого не заметить.
Мэган подняла взгляд и встретилась с добрыми, карими глазами женщины, сидящей рядом с ней. Она любила Сьюзен Харпер. Эта женщина, много лет работающая на ее отца, заведовала его офисом в Сакраменто. Ей было около пятидесяти пяти лет, но Сьюзен была стройна, как серна, и обладала живым характером. Прекрасные густые волосы с проседью были скорее ее достоинством, чем недостатком. К тому же она обладала острым умом, и ее нелегко было одурачить. Мэган вздохнула.
— Ах, этот? Он работает с Фрэнком Мейсоном. Мы встречались с ним, кажется, раза два, — небрежно сказала она. Вряд ли Сьюзен поверит, будто бы это их первая встреча.
— Что ж, должна заметить, этот парень весьма привлекателен.
Мэган пожала плечами.
— Ты находишь? А по-моему, ничего особенного.
Мэган слабо улыбнулась, зная, что сама она выглядит сегодня великолепно. Мэг особенно внимательно отнеслась к своей внешности сегодня, уговаривая себя, что должна быть достойной своего отца, а вовсе не потому, что Дев может оказаться за ее столом. Положение обязывало — она должна выглядеть безукоризненно всегда.
На ней был костюм из голубой чесучи с двубортным жакетом и достаточно короткой прямой юбкой, обнажающей круглые колени, на ногах синие туфли на высоком каблуке, а на шее сверкал небольшой, но чрезвычайно дорогой золотой кулон с каплевидным голубым топазом, который отец подарил ей к двадцать первому дню рождения.
Она не думала, что сознательно выбрала это украшение по какой-либо иной причине, кроме той, что этот голубой камень изумительно подходил к ее костюму. Лишь когда Мэг надела его, она вспомнила тот день, когда во время одной из долгих прогулок с Девом замерла у витрины магазина, в которой было выставлено несколько изумительных драгоценных камней. Ей всегда нравились эти чистые голубые камни и захотелось разглядеть их получше.
— Они великолепны! Тот же цвет, что у ваших глаз, — заметил Дев.
У нее перехватило дыхание, потому что Дев очень редко говорил подобные вещи. Она легко вздохнула, боясь взглянуть на него, уверенная, что тотчас он заметит на ее лице сияние любви, и задержала свой взгляд на слабом отражении Дева в витрине магазина.
— Вы достойны таких украшений, — неожиданно сказал он. — Вам надо встретить человека, который сможет дарить их вам.
Не оборачиваясь, она осторожно ответила:
— Я предпочитаю быть с тем, кого люблю.
В витрине она увидела глаза Дева совсем близко и уловила в них выражение боли. Потом услышала слова, которые ранили ее сердце:
— Будьте осторожны с теми, кого вы любите, Мэган. Прежде убедитесь, что эти люди того заслуживают…
Теперь она дотронулась до холодного камня на шее, пробежала пальцами по золотой цепочке оправы и задумалась над тем, что, возможно, ее выбор был не случаен.
Мэг очнулась, заметив суматоху, возникшую при появлении отца, проходящего через строй приветствующих его людей. Мэг улыбнулась ему и махнула рукой, не обращая внимания на Дева, не делающего ни малейшей попытки приблизиться к ней.
Пока все шло, по ее мнению, гладко. Речь отца — ее слова, но произносимые в его особой манере, — принималась хорошо. Мэган наблюдала за вручением наград полицейским и аплодировала героям, получившим медали за доблесть. Эти парни, которые изо дня в день имели дело с худшей частью человечества, вызывали у нее уважение.
Церемония завершилась, но уйти она не могла, так как отец пробудет в этом окружении еще час, если не больше. Сьюзен понимающе улыбнулась ей, она тоже хорошо изучила процедуры подобных мероприятий.
Вдруг ее улыбка изменилась, она взглянула куда-то через плечо Мэган, а потом быстро подмигнула ей. Мэган была благодарна Сьюзен за предупреждение — это давало ей время собраться — и глубокий, хрипловатый голос, с уважением приветствующий отца, не застал ее врасплох.
— Ах, Дев! Я надеялся, что вы придете, — весело сказал Спенсер. — Познакомьтесь с Сьюзен . Харпер, моей правой рукой в Сакраменто. Сьюзен, это Девлин Кросс. Он работает с Фрэнком Мейсоном над проектом “Золотой берег”.
Сьюзен понимающе улыбнулась. Дев кивнул, и его взгляд скользнул на Мэган. Она заметила, как сузились его глаза, остановившись на нежной голубизне кулона. Он снова посмотрел на Спенсера и улыбнулся.
— У вас безупречный вкус в выборе партнеров, сэр. Харлан хмыкнул, а Сьюзен неожиданно зарделась.
Откуда только берется у него это обаяние?
— Присядьте на минуточку. Я готовлюсь на следующей неделе к заседанию Комиссии штата по побережью. Сьюзен надо вооружиться до зубов ответами на вопросы относительно строительства “Золотого берега”.
Дев растерялся и оглянулся в ту сторону, где Фрэнк Мейсон сердечно хлопал по плечу члена местного городского совета.
— Я всего лишь геолог. Вам больше бы пригодился мистер Мейсон.
— Фрэнк любит приукрашивать действительность, я хотел бы послушать вас, — сухо произнес Харлан Спенсер.
— Вот почему он всегда получает то, что хочет, — сказал о Харлане в третьем лице Дев с таким видом, словно пожалел о своих мыслях вслух.
Харлан Спенсер рассмеялся, и Мэган заметила, как сверкнули его глаза. Она поняла, что отец получил удовольствие от услышанного.
— Вы мне нравитесь, Дев. Садитесь, — повторил он, — и скажите, как мне лучше объяснить ребятам из Сакраменто, что то, что хорошо для здешних условий, непригодно там. Похоже, они не осознают, что здесь почти другой мир.
Дев еще раз взглянул на Мэган, которая сохраняла невозмутимое спокойствие, и присел на предложенный ему стул.
— Почему почти? Так оно и есть. Геологически Южная Калифорния это буквально другой мир.
— Ого? Как это? — поднял брови Спенсер.
— Вся поверхность земли делится на плато. Главных насчитывается семь. Южная Калифорния расположена на Тихоокеанском тектоническом плато, а Северная Калифорния и остальная часть страны — на Северо-Американском плато. — Дев пожал плечами. — Все они находятся в постоянном движении. Эти две части сталкиваются и отталкиваются, но никогда не останавливаются.
— Сталкиваются? — сдвинул седые брови Харлан.
— Да. И в тех местах имеется небольшая трещина, которая называется расселиной Сан-Андреас.
Сенатор откинулся на стуле. Было видно, что Дев пришелся ему по душе.
— Я никогда не слышала, чтобы объясняли так понятно, — сказала Сьюзен, улыбнувшись Деву. — Специалисты всегда излагают все на ужасно сложном языке. Вам следовало бы быть учителем, мистер Кросс.
Мэган пришлось закусить губу, чтобы не засмеяться. Дев заметил ее улыбку и бросил понимающий взгляд, отведя глаза раньше, чем кто-нибудь заметил это мгновение возникшей между ними молчаливой связи.
— Кто ясно мыслит, тот ясно излагает, — улыбнулся он Сьюзен. — Если возникают неясности, за дело принимается мой партнер. Он эксперт-сейсмолог.
— А ваш партнер настолько же тактичен в объяснениях невежественной публике? — спросила Сьюзен, и Мэган поняла, что Дев растопил и ее сердце.
— Он много лучше меня, — сказал Дев. — Он абсолютный оча-а-ро-о-овашка-техасец, мэ-эм.
Сьюзен расхохоталась. Спенсер хихикнул, и даже Мэган улыбнулась притворному растягиванию слов. Дев изменился, подумала она. И вовсе не так счастлив, как хочет это показать, его глаза печальны. Он очень возмужал. Она взглянула на Дева и спросила просто:
— Джефф? "
Дев понял, что Мэг машинально задала вопрос, не подумав. Шесть лет назад Джефф не был его деловым партнером, а просто товарищем. Он рассказал ей о нем однажды во время прогулки по скалам Вентворфа.
Техасцы тянут слова, как бы удваивая гласные.
У Мэган вспыхнули щеки, когда она осознала, что наделала. Но Дев быстро нашелся и спас положение.
— Да, — ответил он мягко, — я уверен, что Фрэнк рассказывал вам о нем. Джефф — отличный парень.
Он успешно избежал осложнений, которые могла вызвать ее оплошность, и Мэган про себя горячо поблагодарила его. И тут же ощутила вспышку раздражения — она не хотела размякнуть перед ним, это было слишком опасно.
— Что же, ваша оценка много значит, — ответил Харлан Спенсер.
— Я и не знала, что вы прирожденный оратор, Харлан, — сменила тему Сьюзен. — Взгляните только, как вас принимают сегодня, это настоящий успех.
— Это благодаря моему спичрайтеру, — возразил сенатор, улыбнувшись дочери, — она…
— …Как всегда, выгладит очаровательно! — С неизменной сигарой в зубах, слава Богу, не зажженной в этой некурящей компании, подошедший Фрэнк Мейсон выдвинул единственное свободное кресло и уселся в него. Он ухмыльнулся Деву, затем откинулся на спинку. — Благодарю, что вы тут развлекаете моего парня. Должен сказать, что вам больше повезло, чем мне. Он всегда бывает чертовски серьезным в моем присутствии. Он и словца не произнесет, если у него нет для меня неприятных новостей.
— Неприятные новости? — спросила Сьюзен, неодобрительно глядя на сигару, опасаясь, что Фрэнк сейчас закурит.
— Что ж приятного в том, что Девлин Кросс заставляет меня уплотнять каждый фут, — фыркнул Мей-сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17