— Оставь свои занятия. Мы едем на прогулку.
— Мы? — взволнованно переспросила Геро. — Мы с тобой едем на прогулку?
— Нет ничего удивительного в том, что муж с женой отправляются вместе на прогулку, — весело ответил он.
— Д-да, — смутившись, начала Геро, — конечно, н-но ведь мы…
— Пальто тебе не понадобится, но не забудь захватить теплый жакет на случай, если мы остановимся на ленч в приморском ресторане. На той стороне острова всегда прохладно. — Неожиданный переход от насмешливого тона к сдержанному несколько удивил Геро, но это продолжалось всего мгновение. Посмотрев в ту сторону, куда был обращен взгляд Дамиана, девушка увидела Клео. Старая дама стояла в дверях, тяжело опираясь на трость.
— Что тебе нужно? — холодно спросил Дамиан.
— Я пришла за книгой. Я надеюсь, мы по-прежнему можем пользоваться библиотекой? — Странный взгляд, которым Клео окинула Геро, а потом Дамиана, заставил девушку с тревогой подумать о том, что могла услышать Клео из их разговора. — Я не понимаю, почему Геро монополизировала эту комнату. Она может заниматься и в другом месте.
— В библиотеке ей спокойнее. Она будет заниматься здесь. — Дамиан посмотрел на Геро. — Иди и принеси свой жакет.
— Хорошо.
Девушка поспешно вышла. Тут и Клео, и все тревоги были забыты. Геро переполняла радость. Впервые Дамиан приглашал ее с собой, впервые он хотел провести время с нею. Она летела к себе как на крыльях. На лестнице она столкнулась с Катриной и Пеппо. Обе женщины холодно глянули на девушку и прошли мимо. Уже потом, сидя в машине рядом с Дамианом, Геро случайно посмотрела на окна дома и в одном из них увидела удивленные лица Катрины и Пеппо.
— Почему ты везешь меня на прогулку? — спросила Геро, когда они поехали по западной дороге, вдоль которой густо росли оливковые деревья. — Куда мы едем?
— Тебе надо развеяться, ты выглядишь какой-то бледной…
— Потому что я слишком много занимаюсь, — вставила Геро и тут же пожалела о своей несдержанности, потому что Дамиан помрачнел.
— В тебе нет ни на грош благодарности, — упрекнул он ее. — Может, мне лучше повернуть назад, чтобы ты могла продолжить занятия.
— Прости, — тихо извинилась Геро. — Это очень мило с твоей стороны: ты повез меня на прогулку, потому что я плохо выгляжу.
Дамиан, прищурившись, взглянул на девушку, как будто не верил в искренность ее слов. Она скромно сидела на своем месте, сложив руки на коленях, с видом раскаявшейся грешницы. Наконец Дамиан ответил на ее второй вопрос:
— Я не собирался везти тебя в какое-то определенное место. Мы просто покатаемся и сможем остановиться, где нам захочется.
— Как здорово! — воскликнула Геро. — Когда ты разрешил нам с Еленой воспользоваться твоей машиной, мы тоже так делали. Было очень интересно. Жаль, что Елена сейчас в школе. Она могла бы поехать с нами.
В голосе Дамиана послышались какие-то странные нотки, когда он спросил:
— А ты бы хотела, чтобы Елена поехала с нами?
— Конечно… — Геро замолчала и искоса посмотрела на Дамиана. Его лицо было непроницаемо; глаза смотрели на дорогу. Ее охватило смущение, а неожиданно участившийся пульс заставил девушку задуматься. — Мне кажется… ей бы понравилась прогулка, — запинаясь, закончила Геро.
— Ты не ответила на мой вопрос, — сказал Дамиан, не отрывая взгляда от дороги.
— На твой вопрос?.. — Геро зачем-то тянула время. — На какой?
Дамиан взглянул на девушку, заметил ее нерешительность и сказал:
— Ладно, забудь об этом. Куда бы ты хотела поехать? Вглубь острова или к морю?
— К морю. Мы можем там искупаться?
— Если у тебя есть что надеть, — насмешливо заметил он. — У меня плавки всегда с собой, в машине.
— О-о! — разочарованно протянула Геро.
Дамиан увидел ее расстроенное лицо и пообещал заехать в какой-нибудь магазин и купить ей купальник. Так они и сделали, заехав в Палеокастридес. А оттуда направились на пляж, самый лучший на острове.
— А ты умеешь плавать? — спросил Дамиан, когда Геро вышла из кабинки для переодевания в новом купальнике.
Геро кивнула, смущенная его взглядом, который скользил по ее стройной фигурке.
— Тебе надо бы немного поправиться, — сказал Дамиан, а Геро, чтобы скрыть смущение, поспешно объяснила:
— Я умею плавать. Отец научил меня, когда я была еще маленькая. — В ее голосе зазвучали печальные нотки. — Они с мамой хорошо плавали.
Дамиан заметил ее печаль и сделался очень предупредителен. А ее не покидало какое-то странное чувство. Геро почему-то вспомнила свою первую встречу с Дамианом, когда он, такой богатый и важный, дал ей денег на туфли. Как она тогда выглядела? Нищая девчонка в поношенной одежде, с выражением безысходного отчаяния на лице от мысли, что ей вскоре предстоит стать женой неграмотного деревенского парня. Геро вспомнила великолепный дом Евгении, его роскошь и богатство. Потом в памяти всплыл эпизод с Петросом, когда она не смогла убедительно солгать ему, и тот ужас, который она испытала, когда Дамиан, казалось, предоставил ее собственной судьбе. Вспомнив о том, что за этим последовало, Геро залилась краской стыда. Ведь Дамиан просто купил ее. Купил, как в далеком прошлом покупали рабынь.
Потом мысли Геро переключились на ужасную сцену, что разыгралась в доме Ставросов, когда Дамиан представил Клео свою «жену». Он не предупредил девушку, что ее ждет, но Геро благополучно справилась со своей ролью, несмотря на ужас, с которым все, кроме Кристины, смотрели на нового члена благородной семьи Ставросов. Ведь ни один из них не решился бы на то, что сделал Дамиан, лишь бы показать бабушке, что ее слово ничего не значит.
Хотя первая встреча с Клео была далеко не из приятных, Геро скоро перестала трепетать перед старой дамой. Что такое Клео по сравнению с той участью, которой девушке удалось избежать? Она готова была встретиться с сотней Клео, лишь бы не выходить замуж за Такиса.
— Плыви сюда! — крикнул Дамиан, нарушая размышления Геро. Она подошла к воде, но Дамиан заплыл уже далеко, и ей стало страшно.
— Я побуду у берега, — крикнула она в ответ, сама недоумевая, как она могла держаться с Дамианом на равных. Геро никогда не считала себя ровней ему. Она находилась в его доме лишь до тех пор, пока была ему нужна, поэтому ни на мгновение не причисляла себя к этой семье. Девушка всегда чувствовала, что она здесь чужая, что ей, как незваному гостю, не место в этом доме.
— Делай, что тебе велят! — Строгий приказ долетел до нее через разделявшее их пространство, и опять Геро крикнула в ответ, что она останется у берега. Тогда Дамиан подплыл к ней и, назвав ее трусихой, убедил девушку отплыть подальше от берега. Чтобы ей не было страшно, он поплыл с ней рядом. Геро смущало его странное отношение к ней, совершенно не похожее на обычное снисходительно-равнодушное. Неожиданно Геро осознала, что эта перемена не была внезапной; все началось после несчастного случая. С тех пор поведение Дамиана стало постепенно меняться: исчезли резкость и безразличие; он начал смотреть на девушку как на личность, а не как на орудие своей мести Клео. Интерес к Геро, сначала едва заметный, вскоре усилился. Дамиан не только настойчиво проверял все письменные работы, но и всякий раз, когда она делала ошибку в речи, поправлял ее. Геро пыталась выяснить причину такой перемены, но Дамиан уходил от ответа. Если она настаивала, он строго одергивал ее.
Море было теплым и ласковым; Геро плавала с удовольствием и ощутила легкую досаду, когда пришло время ленча, и Дамиан повез ее в небольшой приморский ресторанчик, скрывавшийся в тени оливковых деревьев.
Столы были накрыты на увитой виноградом веранде. С гор дул легкий ветерок, приносивший запахи мирта и можжевельника, смешанные с ароматом страстоцвета. Отсюда открывался чудесный вид на бирюзовое море, спокойное и сверкающее, по глади его, как белые морские птицы, скользили парусные лодки. По пляжу бродили немногочисленные отдыхающие. Воздух был прохладен и свеж. Во всем чувствовалось такое блаженное спокойствие, что Геро показалось, будто она находится в каком-то волшебном мире, где время остановилось и куда нет доступа таким людям, как Клео и Такис.
Лицо девушки светилось таким счастьем, что, взглянув на нее, Дамиан невольно улыбнулся. Он тоже был в прекрасном настроении, что немало удивило Геро. Она была уверена, что он повез ее на прогулку лишь потому, что своей чрезмерной требовательностью и усиленными занятиями сам довел ее до переутомления и теперь хотел загладить свою вину и дать ей отдохнуть.
— Не хотите ли отведать омара? — предложил официант. — Можете сами выбрать, а потом его для вас приготовят.
— Любишь омаров? — Дамиан забрал из рук Геро меню и положил его на стол, как будто вопрос о выборе блюд был уже решен.
— Да… но… Дамиан улыбнулся.
— Ты не хочешь его выбирать?
— Я не могу, — ответила Геро, качая головой. — Мне это кажется жестоким.
— Что — выбирать омара или есть его?
— Ой, не надо! — Все же Геро весело рассмеялась мелодичным смехом, похожим на звон колокольчика. В глазах ее спутника мелькнул странный огонек. — Лучше сам выбери омара, Дамиан, и не говори мне больше об этом, а то я не смогу его есть.
Она впервые так разговаривала с ним, и хотя Дамиан взглянул на нее с некоторым неудовольствием, он все же встал и последовал за официантом к бассейну, где ползали омары.
Геро и Дамиан пили вино и разговаривали, ожидая свой заказ. Имя Дамиана легко слетало с уст девушки, удивляя их обоих, — ведь до этого она называла его по имени только при посторонних. В остальных случаях Геро вообще никак к нему не обращалась.
Наконец принесли омара, потом землянику со сливками, а на десерт кумкват — засахаренные миниатюрные апельсины, растущие только на Корфу и в Японии. Потом Геро и Дамиан пили ароматный кофе, любуясь морским пейзажем.
Стало прохладнее. Волны в белой пене мягко набегали на прибрежный песок, легкие облака скользили над морем. С одной стороны пляж окаймляли скалы, лилово-красные в лучах яркого южного солнца. На вершине дальней горы был виден монастырь — белоснежный корабль на фоне ослепительно синего, словно море, неба.
— Какое чудесное место, — вздохнула Геро, когда Дамиан предложил вернуться домой. — Я навсегда его запомню. — «И этот день тоже», — мысленно добавила она, удивляясь острой печали, кольнувшей сердце. Откуда она взялась? Это было не в первый раз, и Геро никак не могла понять, почему.
Хозяин ресторана случайно услышал слова девушки и с улыбкой сказал:
— Все говорят, будто это место — самое красивое во всей Греции, мадам, так что у вас хороший вкус. — Он говорил по-английски и с любопытством поглядывал на спутника Геро. — Самый удивительный комплимент этому месту я слышал от мистера Даррелла. Знаете, что он сказал? — Хозяин ресторана посмотрел на девушку. Геро помотала головой, но Дамиану, очевидно, это было известно, потому что он с напряженным вниманием следил за той, кого он спас от унизительной участи рабыни. — Мистер Даррелл сказал, что это лучшее место «для принятия важных решений и для встреч тех, чья любовь робка и молчалива». …Чья любовь робка и молчалива… Смущение, неуверенность, недоумение, все это смешалось в душе Геро, и она никак не решалась поднять глаза на Дамиана. Кажется, именно эти чувства и были причиной странной печали. Они же напомнили Геро о замешательстве, которое она ощущала каждый раз, когда Дамиан случайно прикасался к ней. Чувствуя на себе пристальный взгляд Дамиана, но по-прежнему не решаясь взглянуть ему в глаза, Геро продолжала разговор с хозяином ресторана. Она сказала, что пока не видела других мест в Греции, поэтому не может сравнивать, но уверена, что здесь и вправду самое красивое.
— А вы уже были в монастыре? Там такие чудесные иконы!
— Я бывал там, — ответил Дамиан, — а леди — еще нет.
— Вы отвезете ее туда?
— Возможно, — улыбнулся Дамиан и, поблагодарив хозяина за прекрасный обед, встал из-за стола. — Пойдем, — сказал он Геро и, взяв ее под руку, направился к машине.
— Мы уже едем домой? — разочарованно спросила Геро.
— Тебе еще надо сделать уроки, — насмешливо ответил Дамиан.
— Уроки!
Забыв на мгновение, что Дамиан не виноват в смятении ее чувств, Геро бросила на него сердитый взгляд и заявила, что ничего страшного не случится, если она сегодня пропустит занятие. Дамиан грозно прищурился, и девушка приготовилась выслушать целый поток упреков, которые не замедлили на нее обрушиться.
— Ты становишься дерзкой! — заявил Дамиан. — Сдается мне, это общение кое с кем из нашей семейки не лучшим образом сказывается на твоих манерах. Тебе придется исправиться, а то — пеняй на себя!
Покраснев от стыда, Геро молчала. Наконец она сказала:
— Извини, если мои слова показались тебе дерзкими…
— Показались? — Взгляд Дамиана помрачнел.
— Если я была дерзка… — поправилась она, искоса глядя на Дамиана. Увидев, что он больше не сердится, она решилась спросить: — Можно мне сегодня не заниматься? — Умоляющий тон, кажется, не подействовал на ее сурового ментора, и Геро добавила: — Завтра я позанимаюсь побольше, клянусь. — Она с надеждой ждала ответа, но Дамиан довольно долго молчал прежде чем сказать, что, так и быть, свезет ее в монастырь.
По дороге домой они остановились в бухте Эрмонес, и Дамиан предложил еще раз искупаться. Он сразу же бросился в воду, и Геро вдруг испугалась за него, видя, как быстро он удаляется от берега. Девушка не могла бы объяснить, почему она так беспокоится за человека, который в скором времени станет для нее совсем чужим. Ведь как только не станет Клео, ее, Геро, сразу же отправят в Англию. Там у нее начнется новая жизнь, в которой Дамиана уже не будет, и ей придется забыть его. Нет, она никогда не сможет забыть своего спасителя. В ее душе навечно останется благодарность.
Сердце Геро почти остановилось от страха, но немного отошло, когда она наконец увидела, что Дамиан плывет к берегу. Девушка так побледнела, что Дамиан сразу это заметил и озабоченно спросил:
— С тобой все в порядке?
— Да, теперь все в порядке, — машинально ответила она.
— Теперь?
Девушка с удивлением почувствовала, что готова расплакаться.
— Я хочу на берег, — запинаясь произнесла она, выходя из воды. Дамиан пошел за ней и остановился рядом: он — такой высокий, мускулистый, загорелый; она — маленькая, хрупкая, бледная. — Мне не нравится, когда ты заплываешь так далеко, — ответила она на безмолвный вопрос Дамиана. — У тебя могли н-начаться судороги, а я… я не смогла бы тебе помочь…
— Из-за этого ты так побледнела? — прервал ее Дамиан, заглядывая прямо в глаза.
Геро кивнула; слезы застилали ей глаза, и она украдкой смахнула их.
— Ты был так далеко, Дамиан, что я боялась потерять тебя из виду.
Геро замолчала, но Дамиан видел, что она очень обеспокоена. Вдруг он взял ее за руку и ободряюще пожал.
— Ты не потеряешь меня, девочка моя, — произнес он таким тоном, что Геро удивленно подняла на него глаза. — Так что выброси эти глупые страхи из головы.
Все еще держа ее за руку, он сел на песок и потянул ее с собой.
— Вот здесь встретились Одиссей и Навсикая, — немного успокоившись, заговорила Геро. — Здесь его выбросило на берег после кораблекрушения. А она купалась со своими служанками, и тут Одиссей вдруг вышел из-за кустов.
— В чем мать родила он выглядел чрезвычайно привлекательно, — со смехом вставил Дамиан.
— Разве на нем ничего не было?
— Ничего.
— Значит, поэтому все девушки с криком разбежались?
— Вероятно. Но Навсикая была смелее. Она осталась. Она решила, что Одиссей — один из богов Олимпа, и захотела выйти за него замуж.
— Она вышла за него? — спросила Геро, подумав при этом, что Дамиан, наверное, был прав, когда сказал, что ей надо больше читать.
— Нет. Папа-царь был против — ведь Одиссей был уже женат и к тому же провел семь лет на острове с прекрасной нимфой.
— Какая грустная история! — воскликнула Геро, которая всегда была очень романтичной. Она часто воображала, как в нее влюбляется симпатичный англичанин, приехавший на Кипр на каникулы, и увозит ее в Англию. Но история с Такисом быстро избавила ее от романтических иллюзий, и с тех пор Геро не позволяла себе даже думать о замужестве. — Мне больше нравятся счастливые концы.
— Счастливые концы, — задумчиво повторил Дамиан и больше ничего не добавил, только чуть насмешливо посмотрел на Геро.
Его взгляд смутил девушку. Легкий румянец выступил у нее на щеках, придав еще больше очарования ее милому личику, которое обещало в скором времени стать по-настоящему прекрасным. У Дамиана перехватило дух.
— Переоденься. Нам давно пора домой, — отрывисто велел он.
Глава шестая
Сердечный приступ уложил Клео в постель, но только на три дня. Она отчаянно цеплялась за жизнь — к великому неудовольствию почти всей семьи. Но, по крайней мере, двое в доме не желали ее смерти:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17