Анри Ламарке предложил назначить Хасана также еще и исполнительным директором до тех пор, пока Ясмин будет в состоянии взять бразды правления полностью в свои руки.
Облегченно вздохнув, Ясмин заявила, что это было бы прекрасно, и подписала соответствующий документ. Ясмин очень смущал тот факт, что она не понимает слишком многого из того, что ей давали на подпись. Она не успевала ни в чем разобраться. Именно за эти несколько часов Ясмин окончательно поняла, до чего важен для фирмы Хасан, и с облегчением узнала, что какое-то время ей не придется самой заниматься расчетами и принимать важные решения.
Наконец к четырем часам дня, после нескольких часов, показавшихся Ясмин вечностью, ее повезли куда-то в большом зеленом автомобиле. На коленях Ясмин держала большую пухлую папку с бумагами, которые новоиспеченная баронесса намеревалась начать читать сегодня же вечером. Ясмин предстояло решить, как поступить с заводом — сдать в аренду или продать, — но для этого необходимо было ознакомиться с расчетами. Как будто Ясмин могла в настоящий момент хоть что-либо в них понять!
Она также должна была решить, следует ли начать осуществление плана Андре по продаже вина Соединенным Штатам. Учитывая неудачную отсрочку и мнение Хасана об ошибочности принятого Андре решения, не изучившего возможностей воплощения своего плана на месте, Ясмин поняла, что с этим ей придется подождать еще несколько лет. Но опять же, как говорил Хасан, прежде всего необходимо просмотреть расчеты.
Чувство нереальности происходящего, и без того занимавшее почти все сознание Ясмин, еще более усиливалось от вида города, мелькавшего за окнами машины, ловко маневрировавшей в час пик по забитым движением улицам.
Словно в затуманенном калейдоскопе перед Ясмин мелькали здания, железные ограды, суетящиеся люди, один цвет сменял другой.
— ..а потом, после ужина, мы займемся расчетами, — говорил Хасан. — Не знаю, сможем ли мы закончить, но мы должны постараться, поскольку завтра мы поедем на виноградники. Ты познакомишься с Бертраном Лабишем, управляющим Андре, и, конечно же, с его женой Сесиль.
Бертран — один из наших самых надежных управляющих и один из лучших виноделов Франции.
Ясмин кивнула, пытаясь вернуться из своих заоблачных высот на грешную землю как раз в тот момент, когда машина остановилась перед небольшим, но характерным городским особняком. По сторонам больших дубовых резных дверей стояли огромные чугунные фонари, а окна первого этажа закрывали очень красивые витые железные решетки ручного литья. Небольшие каменные балкончики украшали два верхних этажа. Взглянув наверх, Ясмин увидела укрепленные на них ящики с красными цветами. Она едва успела разглядеть мраморные балюстрады без признаков трещин и красивую ограду, как Хасан, подхватив ее под локоть, повел вверх по ступенькам. Прежде чем они успели позвонить, дверь им открыла полная краснощекая женщина.
Ясмин предположила, что женщине было около пятидесяти, но прелестным личиком без признаков морщин она напоминала малого ребенка. Расплывшись в улыбке, женщина тепло обняла Ясмин, будто две подруги встретились после долгой разлуки, и весело сказала:
— Ах, мадемуазель Ясмин. Как же долго я ждала вашего приезда. Добро пожаловать домой, chcrie.
С этими словами женщина повела Ясмин и Хасана через холл в главную гостиную.
— Вы здесь посидите, а я принесу вам обоим по стаканчику хереса.
Женщина чуть ли не силой усадила Ясмин в широкое мягкое кресло, и та, не зная, как поступить и что сказать, лишь благодарно улыбнулась.
— Это Франсуаза, — пояснил Хасан, как только женщина вышла из комнаты. — Она чувствует себя несчастной, если нет возможности кого-нибудь опекать. Она должна постоянно заботиться и суетиться.
Ясмин понимающе кивнула и оглядела комнату. Она была великолепна, несмотря на эклектичность обстановки. Все предметы в ней были из разных стран и разных эпох, но, несмотря на это, прекрасно гармонировали друг с другом. Если бы комната была обставлена иначе, она напоминала бы музейный интерьер, холодный и нежилой.
Но гостиная дышала теплотой и уютом. На стенах были развешены портреты людей, представлявших, очевидно, род Андре. Ясмин показалось, что она очутилась в пятнадцатом веке. В благоговейном страхе она думала о том, что все это досталось восемнадцатилетней арабской девушке из Рифа. Всматриваясь в лица на портретах, Ясмин подумала о том, что сказали бы о ней прежние обладатели баронского титула, доставшегося ей как в древних арабских сказках.
Стены гостиной украшали лепные полосы в виде листьев и копий, резные гирлянды цветов обрамляли оконные и дверные переплеты. Толстые персидские ковры, покрывавшие паркетный пол, создавали гостеприимную атмосферу, прекрасно гармонируя с изысканной резьбой по дереву. У окон стояли изящные столики с цветами. Цветы были великолепны. Все сияло чистотой. Было видно, что Франсуаза очень любит этот дом и заботится о его уюте.
Уставшая Ясмин восторженно вздохнула и облегченно откинулась на мягкие лимонно-желтые подушки кресла. Франсуаза вернулась с изящным серебряным подносом, на котором стояли два стакана, наполненные ароматным напитком.
— Теперь выпейте это, и вы почувствуете себя гораздо лучше. — Франсуаза подала стакан сначала Ясмин, потом Хасану. Ясмин заметила, что служанка особенно рада видеть Хасана: подавая ему вино, Франсуаза нежно погладила Хасана по плечу. — А потом я приготовлю вам замечательную горячую ванну перед ужином. C'est bien?
И, прежде чем Ясмин успела ответить, торопливо вышла.
— Андре всегда владел этим домом? — спросила Ясмин, глядя в окно. Она неторопливо потягивала вино, наслаждаясь его терпким вкусом.
— Нет. Собственно говоря, он купил этот дом около полутора лет назад. В начале века и даже раньше его семейство постоянно имело свой дом в Париже, но потом пришли нелегкие времена — кризис в экономике. Вторая мировая война. Дела пришли в упадок, и денег на содержание дома не хватало. Такая же судьба постигла многие именитые семейства в стране. Незадолго до смерти отец Андре начал восстанавливать былые владения, потом его дело продолжил сам Андре. В последние годы он немало в этом преуспел, в чем, осмелюсь предположить, ты уже и сама смогла убедиться. Он купил этот дом для того, чтобы жить в Париже. А может, я ошибаюсь и он просто хотел использовать его в качестве резиденции во время своих визитов сюда. Как знать?
В голове Ясмин мелькнула мысль, а не купил ли Андре этот дом из-за нее? Не исключено, что Андре понимал, что Ясмин не будет счастлива в Танжере, но зачем тогда он вернулся с ней в Марокко? Ненадолго? Чтобы завершить дела?
Чтобы проверить ее ностальгию по покинутой родине?
«Не успел, — подумала Ясмин, обводя взглядом комнату. — Как жаль…»
— Почему бы тебе не пойти отдохнуть? — спросил Хасан. — Франсуаза приготовит что-нибудь на ужин, а потом мы сможем сразу же заняться делами, идет?
— Звучит заманчиво, — холодно отозвалась Ясмин, поднимаясь и потягиваясь.
— Только не спи, — бросил Хасан в спину направившейся к двери Ясмин. — У нас слишком много работы.
Ясмин не ответила. Она вышла в холл и медленно поднялась подлинной полукруглой лестнице, останавливаясь, чтобы рассмотреть получше статуи в стенных нишах. Поднявшись на этаж, она нерешительно остановилась на площадке, не зная, куда идти дальше.
Из двери в дальнем конце коридора показалась голова Франсуазы.
— Сюда, cherie, — защебетала она. — Сюда. Здесь ваша комната, и я уже приготовила ванну. Поторопитесь, а то мне нужно идти вниз и закончить с соусом.
Комната в бледно-желтых тонах сверкала хромом и стеклом. У стены располагался высокий антикварный секретер на ножках восьмиугольной формы, инкрустированный стилизованными розами, а у окон стояли китайские ширмы, нежная расцветка которых подсвечивалась дневным светом.
Франсуаза распаковала чемодан Ясмин и развесила вещи в шкафу. От двери ванной доносился ароматный запах пара.
Пока Ясмин раздевалась, Франсуаза болтала без перерыва, задавала бесчисленные вопросы и, не дожидаясь ответов, сама же на них и отвечала, после чего комментировала собственные ответы. Что мадемуазель хотелось бы на ужин?
В какое время лучше будить мадемуазель по утрам? До чего же замечательно иметь возможность за кем-то ухаживать и кому-то готовить! Как долго мадемуазель намерена оставаться в Париже? Как жалко месье барона — он был таким замечательным человеком! При упоминании об Андре Ясмин почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Все люди, с которыми доводилось говорить после его смерти, ни в малейшей степени не подозревали, что беседы о бароне могут ранить Ясмин. Соланж, несмотря на все ее сочувствие, рассматривала их отношения как легкую, ничего не значащую, весьма удачную любовную связь, о которой следует забыть, по крайней мере отложить подальше вместе с другими, менее удачными романами. Но для Ясмин это было не просто любовное приключение. В отношениях с Андре заключалась вся ее жизнь. Ротенбург вообще никогда не распространялся на эту тему. В Танжере на Ясмин смотрели в лучшем случае как на любовницу, в худшем — на проститутку. Что до адвокатов Андре… что ж, они были очень приятны в обхождении, но казались несколько огорошенными и не очень искренними.
А Франсуаза, решила Ясмин, относилась к ней как к человеку, имеющему право на существование вместе с Андре. Хотя бы в воспоминаниях. И это очень утешало.
Погрузившись в теплую, благоухающую воду, Ясмин поняла, что впервые после смерти Андре почувствовала себя по-настоящему свободной: она могла говорить и поступать как ей заблагорассудится. — «Теперь, — сказала себе Ясмин, — мне следует разобраться в себе и понять, кто же я есть на самом деле. Что за нелепое понятие! — Ясмин улыбнулась. — Найти себя? Но я же никуда и не пропадала. Я — это я. Ясмин».
Мысли ее вновь перенеслись к Андре. Она поняла, что в ее жизни Андре существовал около трех недель, ну если прибавить время перед Лотремо, может быть, недель шесть в общей сложности. Не слишком-то много для закладки настоящих отношений. Нет, конечно, можно сказать, что Ясмин знала Андре более трех лет, но большую часть этого времени они только переписывались. При этом письма были не очень-то откровенны. Ясмин писала о том, как она учится в школе, и о том, что случалось с некоторыми из ее подружек; Андре отвечал в своих письмах, что очень рад школьным успехам Ясмин, объяснял, почему не может приехать и навестить ее во время каникул и что он готовит для нее па очередное лето. Обычная, ничего не значащая чепуха.
Ясмин подумала, был ли прав Хасан относительно ее чувств к Андре. Не является ли постоянная напряженность Ясмин следствием заново проснувшейся в ней чувственности? Верится с трудом, но что-то в этом есть. С одной стороны, она была женщиной Андре, его вещью, брошенной теперь на произвол судьбы. С другой стороны, она была — Ясмин, вполне самостоятельный человек с собственными мыслями и мечтами. За последние полгода она привыкла относиться к себе как к личности, с уважением.
Ясмин пыталась распутать размотавшуюся пряжу собственной жизни и смотать ее в аккуратный клубок.
Прежде ей никогда не приходило в голову заняться распутыванием этих нитей. Возможно, именно это и пыталась объяснить ей Соланж, но Ясмин не понимала. Как ни странно, увидеть это ей помог Хасан. Было бы, конечно, лучше, если бы он сделал это в более приличной форме.
Ясмин слегка нахмурила лоб.
«Хасан, несомненно, единственный сильный мужской характер среди мужчин, которых я встречала после Андре», — подумала она и усмехнулась: а много ли она их видела?
Ясмин глубже погрузилась в воду, теперь она доходила ей до подбородка. Одно воспоминание о Хасане заставило адреналин живее бежать по венам, а тело одеревенело от напряжения. Временами Хасан бывал нетерпим, нахален, невнимателен, но в то же время мог быть изящным, остроумным, покладистым и очаровательным. Это смущало. Стоило Ясмин настроиться на общение с одним Хасаном, как он тут же представал перед нею совсем с другой стороны. Противоречивость его личности приводила Ясмин в смятение.
Она неожиданно вспомнила прикосновение его рук… его поцелуи. Отчего она так бурно возмущалась его поведением?
Очень странно. Ясмин действительно не нужен был Хасан, она его не хотела. И без него у нее полно забот. И если честно говорить, и без него на свете существует масса прекрасных, замечательных мужчин. Ясмин очень надеялась, что Хасан не прикоснется к ней всю следующую неделю, потому что если он прикоснется… что будет тогда?
«О Аллах! — подумала Ясмин. — Если он прикоснется, боюсь, что… боюсь, что… я не знаю, что будет…»
Ну почему одна мысль об этом заставила Ясмин почувствовать, что в ее жилах течет не кровь, а раскаленная лава? Отчего она ощутила неожиданно растущее желание?
Может, потому что она одинока? Может, для нее стало физической необходимостью отдавать себя ему, и только ему? А больше никто ей не нужен? К чему ей тогда любовный опыт, приобретенный с Андре?
При этом воспоминании руки Ясмин скользнули вниз и осторожно коснулись лона. Пожалуй, прикосновения Хасана были приятны Ясмин, но мысль эта тут же ее напугала.
«Вероятно, все это оттого только, что ко мне уже давно никто вообще не притрагивался», — сказала себе Ясмин, и вдруг интуитивно почувствовала чье-то присутствие в комнате.
Повернув голову, Ясмин увидела лениво прислонившегося к дверному косяку Хасана. Поза его была одновременно небрежна и собранна. «Точно волк перед прыжком», — мелькнуло в голове у Ясмин. В глазах Хасана затаился хищный огонек.
— Ты прекрасна, — тихо произнес Хасан.
Взгляд его скользил по телу Ясмин, проникая, казалось, сквозь воду. Ясмин не знала, что ей делать. Хасан был явно возбужден.
— Что ты здесь делаешь? — Голос Ясмин сорвался.
Лицо Хасана па мгновение потемнело, но он тут же согнал хмурое выражение и улыбнулся одним ртом — взгляд его оставался серьезным.
— Прошу прощения. Я просто хотел выяснить, почему ты так долго не идешь. Я хотел послать Франсуазу, но она настолько занята своим соусом, что не может оторваться ни на минутку. Вот я сам и пришел…
На протяжении всего монолога Хасан не спускал глаз с тела Ясмин, взгляд его невыносимо медленно опускался вес ниже. Он прошелся по губам Ясмин, груди, потом обратился к спрятанным под водой рукам. Ясмин тут же залилась краской, сообразив, какие мысли приходят в голову Хасану. И он заявил с понимающей улыбочкой:
— Я не собирался тебя беспокоить.
— Ну-ка убирайся отсюда! — прошипела Ясмин, не в силах более выносить его присутствия. Ее оскорбляли мысли и намеки, которые она читала в словах Хасана.
Халифа молча повернулся и вышел из комнаты.
Как только за ним закрылась дверь, Ясмин выскочила из ванны и обмоталась полотенцем. В несколько прыжков она пересекла комнату и быстро щелкнула ключом в замке. После этого Ясмин вытерлась и быстро оделась. Она никак не могла согнать с лица краску стыда, ее взволновал этот неожиданный визит. Ну почему Хасан не оставит ее в покое? Ясмин теперь просто не знала, как проведет остаток вечера — ведь ей предстояло просматривать с Хасаном бумаги. Остается надеяться, что Хасан сосредоточит все свое внимание только на работе, ведь им так много надо сделать. Нет, весьма сомнительно, подумала Ясмин, теперь Хасан от нее не отстанет.
Застегнув молнию джинсов и натянув свитер, Ясмин осмотрела себя в зеркале. Сконфуженная, она вынуждена была констатировать, что краска стыда так и не сошла с ее лица. Ясмин смотрелась скорее возбужденной, чем разгневанной, и это совсем смутило ее.
Хасан мог неверно истолковать ее состояние. С этой мыслью Ясмин неохотно покинула комнату.
Заплетающимися ногами она ступенька за ступенькой спустилась по лестнице и увидела в открытую дверь кабинета сидящего за столом Хасана. Голова его склонилась над ворохом разложенных документов, четкий орлиный профиль выражал полную собранность и предельную озабоченность. Прядь густых черных волос упала ему на лоб.
Дрожа от страха, Ясмин вошла в кабинет.
Хасан бросил на нее короткий взгляд, пустой и лишенный интереса.
— Хорошо. Теперь мы можем приступить к работе. — Хасан жестом пригласил Ясмин занять стул рядом с собой. — Присаживайся.
Глава 14
Бледный, розовато-желтый свет раннего утреннего солнца пробивался сквозь оконные шторы. В комнату вихрем внеслась Франсуаза.
— Bonjour, mademoiselle, — чирикнула она, ставя поднос с завтраком прямо на кровать. Потом решительно направилась к окнам. Взмахнув руками, точно птица крыльями, Франсуаза распахнула шторы, и вся комната залилась ярким светом.
— Который час? — пробормотала Ясмин, зарываясь лицом в подушки. Ей показалось, что еще очень рано, и потому никак не хотелось расставаться с приятным теплом мягкой постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48