За Четырнадцатой улицей в высокой витрине парикмахерской она вдруг увидела себя: дикий взгляд, тушь размазана, обкусанные пунцовые губы. Ветер растрепал и спутал длинные волосы на манер ведьминой шевелюры. Джульетта застыла посреди грязного тротуара как вкопанная, уставившись на собственное отражение. Кто это? Такой она быть не желает.
Не раздумывая, Джульетта распахнула дверь парикмахерской и решительно направилась ту да, где возле кресла стоял очень молоденький, очень худенький и очень испуганный мастер.
– Отрежьте все это немедленно!
Юноша воззрился на нее еще более испуганными и непонимающими глазами.
– Волосы! – Джульетта плюхнулась в кресло. – Все!
Он робко шагнул вперед и осторожно приподнял прядь ее густых волос:
– Вы уверены?
Хороший вопрос. Прежде она не стриглась. Во всяком случае, коротко – никогда. Волосы у нее длинные на первых школьных фотографиях, длинные на выпускных фотографиях, длинные в свадебном альбоме. Длинные сейчас. Она всегда думала, что вступит в преклонный возраст с длинными, нетронутыми ножницами волосами, уложенными на голове величественной серебряной короной. И в окружении детей и внуков.
Зажмурившись, скомандовала:
– Режьте!
– О-о… – только и смог вымолвить парикмахер и, собравшись с духом, взялся за ножницы.
На пол упали первые пряди.
– Ничего, подождите. Сами удивитесь, как будете выглядеть со стрижкой. Как настоящая секс-бомба.
– Мне все равно. – Джульетта сбросила туфли и откинулась на спинку кресла. – Просто хочу от них избавиться.
Она так и сидела с закрытыми глазами. Чем больше парень отрезал, тем становилось легче. Не посмотрела, даже когда он покончил со стрижкой и принялся орудовать феном, болтая о своей поездке в Барселону. Только когда все было кончено и он поднес маленькое зеркало, чтобы видеть затылок, Джульетта опасливо приоткрыла сначала один глаз, потом другой. И засмеялась. Она сама не знала, чего ждала, но с коротенькими, искусно взъерошенными волосами она выглядела моложе, свободнее, обольстительнее. Теперь стало видно, что она просто копия Трея. Ее мальчика. Джульетта всегда говорила, что он похож на Купера, но сейчас поняла, что делала это в тщетной попытке сблизить Купера с сыном. На самом деле Трей похож на нее, а она – на Трея.
Очутившись снова на улице, Джульетта почувствовала себя полностью преображенной. Как Супермен в кино. Голова и тело невесомые, кровь мчится по жилам и требует действий, разум ясен. Подняв глаза на вздымающиеся на противоположной стороне Бродвея здания, Джульетта увидела Нью-Йоркский университет. Всего в нескольких кварталах отсюда – здание образовательного центра с отделением реабилитационной медицины. Последний срок подачи заявлений… Господи, да ведь это завтра! С ноября она думала лишь о ребенке, мысль об учебе ушла на второй план. Она совсем не готовилась и даже сдала в макулатуру все справочники и бланки. Но можно же взять новые, прямо сейчас. Впереди целая ночь на подготовку. А завтра она сама все привезет. По крайней мере, стоит попробовать.
Да, но Куперу это не понравится. Даже до того, как она завела речь о ребенке, идея насчет учебы не вызвала у него восторга. А если они с Купером не разойдутся, есть шанс, что рано или поздно она забеременеет. И без помощи врачей.
Если они не разойдутся.
Она вошла в здание университета, нашла отделение реабилитационной медицины, собрала нужные бумаги, но проделала все это механически. Впервые за весь день ею овладели сом нения. Волосы отрезаны; решение пойти учиться принято; Купер очертил границы, дальше которых в стремлении завести ребенка он идти не намерен. Значит ли это, что их семейной жизни конец? Готова ли она к одиночному плаванию? Вон как Анна тоскует по Дамиану. А как тяжело приходится Дейдре… Страшно остаться одной. К тому же у нее нет ни таланта Дейдры, ни профессии Анны. Только интерес. Потребуются годы учебы, прежде чем она сможет зарабатывать на жизнь.
Но дело ведь не в деньгах? Она прекрасно помнит, как в ту ночь Купер заявил, что, мол, это его деньги. И что в действительности стоит за этими словами: Джульетта имеет право на половину всего, чем он владеет. Так что о деньгах беспокоиться нечего. Даже если она уйдет от Купера, ей до конца жизни хватит и на магазины, и на рестораны, и на театры. Если именно это ей нужно.
Но ей нужно не это. И уж точно не деньги. Она всегда была равнодушна к большому дому, вычурной мебели, к машинам и драгоценностям. Не толстый кошелек Купера ее привлекал, она ждала от мужа надежности и уверенности. Тог да почему теперь, когда они так долго живут вместе, она чувствует себя так неуверенно?
Надо поговорить с Дейдрой. Правда, в последние месяцы они несколько отдалились друг от друга, но Дейдра отлично знает, каково это, когда начинаешь сомневаться насчет своего брака. Или когда мечтаешь стать иной, а все остальные этого твоего желания не разделяют. Джульетта хотела было сегодня пообедать вместе с Дейдрой в городе, но та объявила, что идет на прослушивание, и предложила встретиться попозже вечером в Ист-Уилледж, неподалеку от дома Ника. Или прямо у Ника – Дейдра сегодня снова ночевала в городе. Завтра с самого утра ей надо на другое прослушивание. Джульетта отговорилась, сославшись на то, что торопится попасть в Хоумвуд до часа пик. Теперь же встреча с Дейдрой казалась куда важнее спешного возвращения домой.
Эх, телефона нет. Придется искать телефон-автомат. На Манхэттене это всегда было непростой задачей, а с тех пор как в них почти перестали нуждаться, стало и вовсе непосильной. Первый автомат обнаружился только через четыре квартала, и еще через четыре – первый работающий. Джульетта набрала номер мобильного Дейдры. Автоответчик. Проклятье! Еще две попытки – безуспешно. Два звонка подряд домой Нику – занято! Быстрее самой дойти до его дома, чем без конца торчать в этой дурацкой будке.
Три минуты спустя Джульетта стояла на крыльце красивого дома, где жил Ник. Позвонила. Тишина. Сухое потрескивание домофона, и больше ни звука.
– Дейдра? – позвала Джульетта в потускневшую медь громкоговорителя. – Дейдра, ты там?
Блестящая черная дверь неожиданно распахнулась, и Джульетта оказалась нос к носу с Ником Руби. Чье удивление было сильнее – неизвестно.
– Вот и ты, наконец! – сказал он.
– Но не для того, чтобы увидеть тебя. Я думала, ты уехал.
– Выступление сорвалось. А Дейдра отправилась домой.
Он стоял, смотрел на нее и неожиданно, протянув руку, дотронулся до ее остриженных волос.
– Что, плохо? – Джульетта тоже подняла руку к голове.
– Наоборот, – улыбнулся он, и не думая убирать руку.
– Это был порыв. – Она взглянула прямо в его карие глаза.
Что оказалось совсем не просто, учитывая, что не думать о его пальцах на ее голой шее не было никакой возможности.
– Хороший порыв.
– Куперу, конечно, не понравится.
– Само собой. Зато мне очень нравится.
– Очень? – шепнула она.
– И даже больше. – Он наклонился и прижался губами к ее губам.
Вкус этого поцелуя Джульетта будет помнить еще много дней.
21. Ужин в марте
Снег повалил неожиданно и так густо, что пока Дейдра дошла от станции подземки на улице Лафайет до ресторана, он успел толстым одеялом укрыть тротуар. Снегопад только подтвердил – сегодняшнее волшебство продолжается. Сегодня это случилось. Действительно случилось! Она пошла на то прослушивание, что устроил Лессер. Спела. Ее попросили остаться и спеть еще. И еще. А потом ей предложили роль, прямо там, сразу. Одну из главных ролей в гастрольной труппе Бродвейского мюзикла!
Вылетев с прослушивания и едва очутившись на улице, она сразу позвонила Полу. Говорила на бегу. Мчалась вперед, не чуя под собой ног и асфальта под ногами.
– Здорово! – сказал Пол. – Все как ты хотела.
– А как же ты? Мне ведь придется почти всю неделю быть в разъездах, а дома каких-нибудь полтора дня. Ты справишься?
– А ты?
В который раз мысль о том, что придется постоянно и так надолго расставаться с детьми, наполнила душу Дейдры страхом. Им-то все нипочем: радуются, что больше времени проводят с папой, в восторге от продленки в школе. Даже когда она бывает дома, у них находится не слишком много времени для мамы: спорт, друзья, компьютерные игры и книжки – целый мир, который открылся перед ними теперь, когда они вышли из ясельного возраста. Им-то хорошо. А ей без них тошно.
Но это часть профессии, которую она вы брала. Как странно: она словно вернулась в прошлое, в то самое время, когда бросила петь. У нее появился еще один шанс пойти по пути, от которого тогда отказалась. Разве не чудо? А все остальное – пустые страхи.
Подходя к ресторану, она заметила Анну, Лизу и Джульетту, которые собрались кучкой под навесом крыльца и озабоченно поглядывали на небо и на снег.
– Ничего подобного не обещали. – Лиза не довольно смотрела вверх, щурясь от залетавших под навес снежинок.
– А я весь день была на прослушивании и вообще понятия не имела, что творится в мире! – Дейдру распирало от новостей. – Идемте, я вам сейчас такое скажу – ахнете.
Весь этот месяц, что она частично провела в городе, Дейдра не встречалась ни с кем из подруг. Занята была по горло: уроки пения, подготовка к прослушиваниям, прослушивания, знакомство с разными музыкантами, походы на шоу. А дома как безумная пыталась враз управиться со всеми недоделанными без нее домашними делами, досыта пообщаться и побаловать ребятишек, наговориться с Полом. С Джульеттой она болтала по телефону, так что про стрижку знала, но своими глазами до сих пор еще не видела. Результат впечатлял: Джульетта выглядела потрясающе. Более естественно, чем когда наряжалась в угоду Куперу, в сто раз милее и даже сексуальнее, чем со своим нелепым пучком.
Пока они усаживались за стол, Дейдра обратила внимание, что Анна тоже как-то преобразилась – покруглела, порозовела, даже волосы стали гуще и вроде бы здоровее. Она снова накрасила губы любимой пунцовой помадой того же оттенка, что сверкающая из-под жакета узкая водолазка, подчеркивающая ее вновь обретенные соблазнительные формы. Раньше, глядя на Анну, Дейдра иногда думала, что все-таки можно быть слишком худой. А сейчас она – как раз то, что нужно. И, похоже, довольна – дальше некуда.
Только Лиза как в воду опущенная. Все поглядывает с беспокойством в окно на собираю щуюся снежную бурю.
– Как мы будем добираться домой в такую метель? – сказала она.
– Автобусы всегда ходят, – ответила Дейдра. – Или электрички.
Ох уж эти провинциалы… Прежде она почему-то этого не замечала, но ведь они вечно психуют по поводу того, как им доехать до города. А стоит попасть в город, начинают психовать – как доберутся до дома.
– Причем тут автобусы-электрички. – Лиза по-прежнему не отрывала взгляда от окна.
Ее светлые волосы отросли и уже не были идеально ровными на концах.
– Я на машине. Думаю, мне придется уйти пораньше, пока не закрутило по-настоящему.
– Ну уж нет! – воскликнула Дейдра. – Ты что, не видишь, что творится? Оставишь машину здесь и поедешь общественным транспортом. А завтра или послезавтра я тебе ее пригоню.
Лиза решительно покачала головой:
– Не пойдет.
– Ладно, хотела приберечь свои новости на десерт, но придется сразу вываливать, пока вы все здесь. – Дейдра набрала воздуху и, взмахнув руками, объявила: – Я получила роль!
Что тут началось! Всеобщий визг, обнимание, поцелуи. Дейдра принялась подробно описывать, что за роль и как она ее получила, как вдруг Лиза перебила ее звенящим от напряжения голосом:
– Прости, пожалуйста. Ужасно хочу послушать про твои дела, но мне действительно надо идти.
Она уже стояла и шарила в сумке в поисках ключей.
– А я не хочу уходить! – заявила Анна. – Клементину на все выходные забрал Дамиан, так что сегодня домой торопиться незачем. И завтра тоже.
– Вот что! Мы все – Лиза, и ты тоже – ночуем у Ника! Устроим вечеринку в пижамах! – с воодушевлением объявила Дейдра.
– Спасибо. Я все же возвращаюсь в Хоумвуд.
– Наверное, я поеду с Лизой, – сказала Джульетта. – Боюсь, у Ника будет тесновато.
– Ничего подобного, – успокоила ее Дейдра. – Ник сегодня уехал в Чикаго. Мы будем только втроем.
Джульетта все еще колебалась:
– Страшно отпускать Лизу домой одну.
– Ничего, я не боюсь. Честно. Я поеду, пожалуй, пока погода окончательно не испортилась.
– Ладно, – согласилась Джульетта. – Если ты настаиваешь…
Дейдра пришла в восторг – Джульетта и Анна остаются! – и вдруг увидела, как Лиза, такая хрупкая, торопливо идет по улице, стараясь укрыться зонтом от метели. Сердце заныло от жалости. Стыд какой – последние месяцы она почти не думала о Лизином здоровье. С головой ушла в собственные заботы и переживания. Время от времени звонила Лизе, та уверяла, что чувствует себя прекрасно, просто очень занята. И Дейдра со спокойной душой принимала объяснение на веру. Ее, можно сказать, отшивали, а она, дурочка, радовалась.
Дейдра наклонилась над столом:
– Что вообще происходит? Она в порядке?
Джульетта пожала плечами:
– Судя по ней, все нормально. Как обычно, вся в заботах о доме, о детях.
– Она плохо выглядит. Ты не заметила?
– Я ей звоню, звоню, – вмешалась Анна, – а она каждый раз якобы по горло занята, встретиться не может.
– И со мной то же самое, – поддакнула Джульетта.
– Ну, не знаю, – протянула Дейдра.
Что хорошо в Анне и Джульетте, так это то, что они никогда не навязываются и не судят тебя. Просто любят и принимают такой, какая ты есть. Но кто-то же должен выяснить, что происходит с Лизой. Если бы в последнее время Дейдра чаще бывала в Хоумвуде, она бы взяла это на себя.
Впрочем, сегодня она не в состоянии сосредоточиться на ком-то еще. Сегодня ее вечер, ее праздник. Она подозвала официанта и заказала бутылку шампанского. Когда бутылка была торжественно откупорена и три бокала наполнены, Дейдра подняла свой бокал и провозгласила:
– За успехи! За наши успехи!
Сквозь пузырьки в бокале она видела ресторанное окно, а за ним заснеженную улицу. Дейдра выросла в Сан-Франциско и до сих пор не могла привыкнуть к этому чуду – в здешних краях снег такое же обычное дело, как солнечный свет. Но эта мартовская вьюга особенная – непроглядная, настырная. Снег облепил фонари, машины, засыпал плечи прохожих, бредущих по улице против ветра.
Месяц назад Дейдра в первый раз осталась одна ночевать в квартире Ника и жутко нервничала. А теперь весь город принадлежал ей. Она представила собственный портрет в театральном разделе «Тайме». Грандиозно! Валом повалят производители пластинок и кинорежиссеры, на счет в банке потекут денежки. Можно будет купить квартиру в каком-нибудь небоскребе над Гудзоном с видом на Нью-Джерси. Уж лучше смотреть в ту сторону, чем там жить.
Дейдра поднесла бокал к губам и сделала большой глоток. И только тогда увидела, что пьет одна.
– В чем дело? Вы что, не рады за меня?
Тут Джульетта расплакалась:
– Я рада. Наверное. Но мне тебя так не хватает! Ты мне нужна в Хоумвуде, на нашей улице. А не в Кливленде, или Питсбурге, или еще где…
Словно нож в сердце. Дейдра тоже скучала по Джульетте. По всем подругам. Но разве это значит, что в их жизни не должно происходить никаких перемен?
– Я не могу отказаться, Джульетта. Ты лучше всех знаешь, как я об этом мечтала. Мы будем реже видеться, но все равно останемся подругами.
– Да, конечно. – Джульетта старалась унять слезы, но они все текли и текли по щекам. – Я понимаю. Просто…
Слезы заструились с новой силой.
– Ты из-за ребенка? – спросила Дейдра.
– Какого ребенка? – Анна быстро взглянула на Джульетту. – Ты опять думаешь, что беременна?
– Да нет же. Я имею в виду, что она хочет ребенка, – объяснила Дейдра. – Ты из-за этого так расстроилась?
– Наверное. Я уже даже и не знаю. – Джульетта залпом осушила целый бокал шампанского, налила второй и тоже разом выпила его. – Видишь? Я радуюсь за тебя.
Анна лишь пригубила вино.
– Я тоже рада за тебя. Вот в чем отличие городских ресторанов от большинства наших в Нью-Джерси – лицензия на продажу спиртного. Потому они и процветают.
– А что нужно, чтобы получить такую лицензию у нас? – заинтересовалась Дейдра.
– Деньги. Куча денег. Даже не знаю, как я это раскручу.
– Выходит, ты всерьез думаешь о собственном ресторане?
– Пока все равно ничего не получится. Денег не хватает – Дамиан ведь совсем ничего не дает, а мне еще нужна медицинская страховка. Но думать я о нем, о ресторане, все равно думаю. Постоянно.
Дейдра с интересом посмотрела на Анну. Несколько месяцев Анна мучилась из-за разрыва с Дамианом. Но, ни прежде, ни сейчас она не была склонна к противоречащим здравому смыслу, сумасбродным поступкам. Вообще единственное «безумное» исключение из каждодневной рутины, которое она себе позволяла, это несколько свободных часов в пятницу, что бы встретиться с подругами.
– Что с тобой происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25