Обязательно. Вам еще что-нибудь нужно?
— Перекусить у вас тут где можно? И еще мне необходимо позвонить. В Калифорнию. Как это сделать?
— Насчет позвонить — проще простого. Телефон у вас в номере. Счет за разговор оплатите здесь, когда будете уезжать. Что касается перекусить — это несколько сложнее. У нас кухни не предусмотрено, а ближайшее кафе — на том большом шоссе.
— Ладно, тогда завтра. Сегодня я больше отсюда не выйду ни за какие блага. Даже ради куска жареного мяса. Позаботьтесь о моей машине, не забудьте. Завтра утром вы дежурите или…
— Я. И сегодня, и завтра, и все остальные дни. Это мой мотель…
— Вот как, — безразличным тоном перебил ее Хэнк. — Очень приятно. И еще одно. Если этот ваш Джонни, или как его там, скажет, что на ремонт уйдет время, не устроите ли мне что-нибудь на замену? А то сами понимаете, без машины тут как без рук, вернее ног. Ни поесть, ни развлечься…
— Да, конечно, мистер…
— Сандерс. Спасибо. И до завтра.
— Спокойной ночи. Отдыхайте хорошо. Надеюсь, вам у меня понравится.
— Да, конечно, — с трудом сдерживая зевоту, отозвался новый постоялец мотеля и побрел к себе в номер.
Этим вечером поговорить со Стеф ему не удалось. Оказавшись в комнате, он повалился на кровать и тут же заснул крепким сном, позабыв и о голоде, и о пережитых испытаниях, и о неясности дня завтрашнего…
2
Габриелла вздохнула и с невольной тоской посмотрела вслед удаляющемуся парню. Вздохнула еще раз и сняла трубку. Следующие полчаса она провела, пытаясь выполнить его просьбу, но безуспешно. Джонни, согласно ее совершенно справедливому предположению, не согласился покинуть на ночь глядя молодую жену.
— Да что ты так волнуешься, Габби? — раздраженно сказал он, когда она начала настаивать. — По той дороге одна машина в два дня проходит, сама прекрасно знаешь. Ничего с его тачкой до утра не случится. Тем более в такую погоду.
Холодно простившись с Джонни и потратив еще несколько минут на равно неудачную беседу с еще одним знакомым механиком, хозяйка мотеля приуныла. Похоже, выполнить данное постояльцу обещание не удастся…
Перед ее внутренним взором снова встало его лицо — красивое, с сильными, ярко выраженными чертами, с высоким лбом, прямым носом, пронзительно-синими глазами и твердой линией рта.
И фигура… Господи, какая у него фигура! Эти плечи, эта шея, эти руки… Не говоря уж об узких бедрах, подчеркнуто обтянутых потертыми джинсами… Она едва не застонала, но сдержалась, тряхнула головой, прогоняя взволновавший ее образ.
Обычно Габриелле Маскадо было несвойственно предаваться сладострастным мечтам о первом встречном, вовсе нет. Но этот парень…
Она даже самой себе боялась признаться в том, о чем думала, глядя на него.
— Не сходи с ума, девочка, — строго сказала она вслух. — Даже помышлять не смей о нем. Вспомни-ка лучше, чем такие дела кончаются.
Но разумные слова едва ли были услышаны ее внутренним «я». Потому что не прошло и пяти минут, как она оделась, отыскала ключи от машины и двинулась в том направлении, что указал ее гость, пытаясь убедить себя, что движет ею всего лишь совершенно естественная для хозяйки мотеля забота о благополучии постояльца.
Отыскав на темном пустынном шоссе брошенный автомобиль, Габриелла включила фары и вышла из кабины. Ледяной ветер тут же пронизал ее до самых костей. Она поежилась.
Ну и погода! Ну и осень в этом году! Чего же тогда ждать от января и тем более февраля? Ее внезапно охватила тоска при мысли, что еще одну зиму придется провести вот так, коротая вечера у телевизора, ожидая редких случайных проезжих и лишь изредка позволяя себе провести пару-тройку часов в кафе в соседнем городке. А может, и не одну…
На глаза навернулись слезы, горло судорожно сжалось, но Габриелла взяла себя в руки и отказалась поддаваться пагубной жалости к самой себе. Она пошла к багажнику, отыскала буксировочный трос и начала соединять две машины. Через минуту пальцы окоченели и перестали сгибаться, но она подула на них и продолжила. Наконец ей удалось приладить трос к своему «олдсмобилю», но вот к «доджу» никак не получалось. Пришлось возвращаться в кабину, заводить мотор, включать печку и отогревать негнущиеся пальцы. И снова вылезать наружу, несмотря на завывающий ветер, и снова становиться на колени и шарить под бампером, сдирая кожу и проклиная все и всех на свете. И снова возвращаться в свою машину и отыскивать фонарь, и опять опускаться на колени. Со светом дело пошло легче, и через пару минут упрямый крюк сдался и встал на место. Ну наконец-то!
Дотянув обездвиженный «додж» до мотеля, Габриелла вбежала внутрь и кинулась в свою квартиру на втором этаже, мечтая о ванне, полной горячей воды.
— Габби, это ты? — послышался скрипучий голос. — В чем дело? Что ты тут делаешь в такое время? Кто остался внизу, у конторки? Сколько сегодня посетителей?
Она остановилась как вкопанная. Вот тебе и погрелась!
Приоткрыв дверь в спальню, молодая женщина негромко, но раздраженно ответила:
— Полно тебе, папа, во все лезть. Ну что за охота? Будто и так не знаешь, что делать сейчас внизу совершенно нечего. И внизу никого, кроме меня, не может быть. С таким доходом странно, что мы еще управляемся. Ради чего я провожу свои ночи кое-как, сплю не в постели, а в кресле, словно ожидаю каждую минуту бешеного наплыва туристов? Ради ста двадцати — ста тридцати долларов в неделю. А то и меньше. Сколько посетителей? Сколько посетителей? — передразнила она. — Один! И тот заблудился на шоссе, поэтому и наткнулся на нас. Все, отец, хватит! Оставь меня в покое! Не выводи из себя!
— Ну-ну, не кричи на старика, детка, — перепуганно забормотал тот же голос. — Знаю-знаю, что дела идут неважно. Но скоро все поправится, вот увидишь.
— Да прекрати, папа, никогда они не поправятся. Посетителей у нас с каждым днем становится все меньше и меньше. И если бы не твои капризы, я бы давно закрыла мотель. Неужели ты не понимаешь, что он не приносит прибыли? Что я вкладываю в него то немногое, что зарабатываю днем, печатая Джо его накладные и счета? Что…
Габриелла резко замолчала. Отец, безусловно, знал все это не хуже нее. Но все равно отказывался расстаться с приносящим одни убытки мотелем. И она прекрасно понимала почему. Нет смысла заново растравлять его раны. И нечего срывать на нем дурное настроение.
— Я быстро приму душ и спущусь вниз, — сказала Габриелла после короткой паузы уже другим, спокойным, размеренным тоном, каким принято говорить с тяжело больными. — А ты отдыхай, папа. Все будет хорошо. Спи, дорогой. Спокойной ночи.
Она плотно закрыла дверь и бессильно опустилась в ближайшее кресло.
Да что же такое с ней стряслось? Почему вдруг позволила себе так распуститься, что накинулась на старика отца? Тяжелый был день? И что же именно в нем было такого тяжелого? Полтора часа утром, проведенные за несложной уборкой комнат после отъезда двух неожиданных постояльцев? Или следующие четыре за пишущей машинкой в теплом и приветливом офисе Парсонса? Нет, эти привычные дела никак не могли вызвать такого напряжения… Тогда получается, что…
Габриелла внутренне застонала. Да, отпираться нечего — именно этот незнакомец, потерявшийся на полузаброшенном шоссе и с трудом добредший до их мотеля, и был причиной ее нервного состояния. Его появление глубоко взволновало ее. И дело было отнюдь не только в его внешности, хотя этот Сандерс выглядел удивительно привлекательно, даже сексуально-притягательно.
Едва ли она стала бы сначала изводить людей своими просьбами, отлично понимая, что дело спокойно может ждать утра, а потом еще торчать около получаса на ветру и холоде, рискуя подхватить жесточайшую простуду, а то и что похуже из-за каких-нибудь двадцати долларов. Ей вся эта история с якобы собственным бизнесом опостылела уже два года назад. Окончательно и бесповоротно. Только ради отца, так и не оправившегося после потери жены, своей ненаглядной Саманты, терпит она это невыносимо унылое существование. Исключительно и единственно ради него.
Да и могла ли поступить иначе любящая дочь, оставшаяся единственной его опорой? Могла ли предать человека, столь много для нее сделавшего? Даже пошедшего на жертвы! На жертвы… На жертвы…
Мысли начали путаться, отяжелевшие веки медленно опустились на утомленные глаза. Габриелла уснула.
И только тогда смогла наконец расслабиться и унестись далеко-далеко, прочь от холодной осени, от унылого мотеля, от горестного одиночества. Ей снился берег океана, высокие, мягко колышущиеся на ветру пальмы, звенящий смех, веселые крики, красивые длинноногие девушки в дорогих бикини и загорелые парни, все как один сильные, мужественные и широкоплечие, похожие на него — того единственного, о котором она тосковала. А потом… потом она увидела и его. Он шел ей навстречу и улыбался широкой белозубой улыбкой, а когда приблизился, то взял за плечи, притянул к себе и…
Увы, в этом несправедливейшем из миров только плохое длится долго. Прекрасный же сон закончился очень быстро, причем самым неприятным образом.
Габриелла пришла в себя от настойчивого звона снизу и тут же услышала капризно-раздраженный голос отца:
— Габби! Где ты, Габби? В чем дело? Куда ты подевалась, безответственная девчонка?
Она вскочила и тут же снова упала — от неудобной позы, в которой ее застиг сон, у нее затекла правая нога.
А звон все не прекращался. Более того, начал перемежаться громким стуком и неясными, но явно возмущенными возгласами.
Торопливо массируя ступню, Габриелла взглянула на часы и тут же в окно. Господи! Да она же проспала всю ночь!
И кто, черт пробери, устраивает такой шум? Боже, хоть бы отец замолчал, что ли!
Наконец, убедившись, что снова может твердо стоять на ногах, она сбежала вниз и у стойки увидела его — прибывшего накануне вечером парня. Как там его звали?.. Ах да, Сандерс.
— В чем дело, мистер Сандерс? — ледяным тоном поинтересовалась Габриелла. — Что это вы себе позволяете? Прекратите немедленно этот грохот! Других постояльцев разбудите.
— Какого дьявола! — взорвался Хэнк. — Почему моя машина до сих пор не работает? Я же сказал вам вчера вызвать механика!
— Что?! — изумилась, нет, возмутилась молодая женщина. — Вы мне сказали? Может, еще и приказали? Вы в своем уме, мистер Сандерс? Я вам не девочка на побегушках и не прислуга. И в мои обязанности решительно не входит забота о ремонте транспортных средств постояльцев. Жалобы на комнату, белье или горячую воду есть?.. Нет? Значит, вы получили все, что я должна предоставить за ваши двадцать долларов.
Хэнк был несколько ошарашен столь яростным отпором. А Габриелла продолжала атаку, не сбавляя тона и, очевидно, нимало не заботясь о покое выше упомянутых ею гостей. Что, впрочем, и неудивительно, поскольку она их просто придумала.
— Но… но позвольте, мисс… — попытался прервать ее гневный монолог незадачливый гость. — Я, вероятно, что-то не так понял… Я и не говорил, что вы обязаны… Но поскольку машина здесь, я подумал, что тот парень, о котором вы вчера упомянули…
Ваша машина здесь, потому что я лично съездила и притащила ее сюда на буксире! — заявила Габриелла и замолчала, переводя дыхание.
Собственное поведение вдруг показалось ей смешным и совершенно нелепым. Срывать настроение на постороннем ей человеке? Вымещать на нем разочарование? И все потому, что он…
Нет-нет-нет, даже не думай об этом, твердо сказала себе Габриелла и с трудом улыбнулась.
— Я позвонила вчера, как и обещала. По трем телефонам. Но никто не согласился ехать и заниматься ночью осмотром и ремонтом вашей машины. А поскольку вы так беспокоились о ней, то я решила хотя бы пригнать ее сюда.
Окончательно растерявшийся Сандерс пробормотал:
— И-извините, что так нашумел, мисс, но я просто полагал…
— Нет, это вы меня извините, — уже совершенно нормальным голосом прервала его Габриелла. — Я не должна была заставлять вас ждать. Случайно уснула… — Она пожала плечами. — Мне полагается всегда быть на месте, но иногда так устаешь, просто до изнеможения…
Фраза повисла в воздухе неоконченной, приведя Хэнка в состояние неуверенности и расстройства. Ему показалось, что именно он был причиной ее усталости. В конце концов, если бы он не застрял на этом проклятом пустом шоссе, то и не наткнулся бы на этот жалкий мотель, вчера, впрочем, показавшийся просто манной небесной. И тогда ей не пришлось бы ночью выходить в кошмарный холод и заниматься совершенно неподобающим женщине занятием — буксировкой автомобиля, который к тому же и не заслуживал такой заботы.
Хэнк в очередной раз пожалел, что не купил новую машину, когда у него еще были деньги. Но тут же напомнил себе, что Селии они нужнее.
— Еще раз прошу прощения за свое поведение, мисс… или миссис… — Он сделал паузу, взглянул на нее.
— Маскадо. Мисс Маскадо, к вашим услугам, сэр, — шутливо представилась Габриелла, раскаявшаяся в своей вспышке. — Итак, предлагаю обмен извинениями завершить, счесть нашу стычку недоразумением и перейти к делам насущным.
— Принято, — с чувством глубокого облегчения откликнулся Хэнк.
— Вот и отлично, — оживленно-деловым тоном продолжила она. — Полагаю, вы голодны, но, как уже говорила, тут помочь ничем не могу. А вот что касается кофе… Хотите кофе?
— Очень хочу! — с энтузиазмом отозвался Хэнк, ощутив, что и впрямь голоден как волк. Как целая стая волков. И это вернуло его к первоочередным задачам. — И еще, мисс Маскадо, не хочу показаться нахальным или назойливым, но что же все-таки делать с моей развалюхой? Не поможете мне? Или хотя бы не подскажете, к кому обратиться? А то я могу тут у вас надолго застрять… — Он криво усмехнулся. Это было бы просто катастрофой. Настоящей катастрофой.
Не волнуйтесь, я сейчас все устрою, — покоренная сменой манеры его поведения, немедленно откликнулась молодая женщина, щелкая рычагами кофеварки. — Боюсь только, что вынуждена задать вам, возможно, неприятный вопрос. Какими средствами вы располагаете?
Габриелла сразу обратила внимание на промелькнувшую по его лицу тень и тут же сказала себе, что не стоит предоставлять ему комнату в кредит. Ей уже несколько раз встречались неплатежеспособные клиенты, и она твердо решила больше на эту удочку не попадаться.
Но Сандерс спокойно ответил:
— Небольшими, но вполне достаточными, чтобы оплатить и ремонт, и номер. На этот счет не волнуйтесь.
Габриелла смешалась. Неужели ее мысли столь очевидны? И если да, то заметил ли он ее вчерашнее смятение? Впрочем, едва ли… В конце концов, его реакция на ее вопрос совершенно естественна. Конечно, он справедливо решил, что владелицу мотеля не может не волновать платежеспособность постояльцев.
— Не сомневаюсь. Я просто хотела понять, какого механика приглашать.
— О, думаю, я бы предпочел хорошего, но не самого дорогого. Знаете, чтобы было разумное соотношение цены и качества работы.
— Ясно. Есть у меня один знакомый, отличный парень и великолепно разбирается в машинах. Даже лучше, чем Джонни. И за работу берет в полтора, а то и в два раза меньше.
— Великолепно! То, что мне надо. Вы можете связаться с ним, мисс Маскадо?
О да, без проблем. Есть только одно «но». Реджи не любит торопиться. Он предпочитает разобраться во всем основательно, проверить все возможные источники неприятностей. Так что помимо ремонта за те же деньги его клиенты получают еще и полный техосмотр с квалифицированными рекомендациями, на что обратить внимание.
— Что ж, это меня устраивает. Мне предстоит еще немалый путь на этой развалюхе. В такой ситуации совет понимающего механика лишним не будет, особенно если он ничего не стоит. Как считаете?
— В общем, да. Но предупреждаю, это может занять пару-тройку дней. Так что решайте. А вот и кофе готов.
Хэнк с нескрываемым удовольствием выпил свою порцию, поблагодарил и сказал:
— Ладно, думаю, немного могу позволить себе подождать. Вы позвоните ему, мисс Маскадо? Задаток надо оставить?
— Думаю, так будет лучше. Чуть-чуть подстегнет Реджи.
Сандерс достал из кармана сотенную купюру, положил на стойку.
— Двадцать задаток, пятьдесят — аванс за номер и междугородние переговоры. — Габриелла молча кивнула, забрала деньги и положила на стойку сдачу. — И еще одно. Где мне найти временную замену? — Он смешно наморщил нос, потер пальцами переносицу и машинально сунул деньги в карман.
Она вдруг ощутила, как по коже пробежали мурашки, но быстро взяла себя в руки, не дав ему заметить охватившего ее волнения. Впрочем, он и не смотрел на нее.
Немного поколебавшись, Габриелла открыла небольшой напольный сейф, порылась там и достала ключ.
— Держите. Машина с другой стороны здания. «Шеви» синего цвета. За аренду ничего не возьму, им никто не пользуется. Бензин, естественно, за ваш счет. С ручной коробкой передач справитесь?
— Благодарю вас, мисс Маскадо, — с искренней признательностью ответил Хэнк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15