Стефан очень старался.
Потом муж утратил ко мне интерес, но я не придала этому особого значения: так бывало при каждой моей беременности. Стефан активно занимался бизнесом и проводил много времени с Марком Хиггинсом, своим тогдашним секретарем.
Однажды я решила поплавать в бассейне и, подойдя к нему, услышала звуки, доносившиеся из раздевалки.
Там кто-то явно занимался сексом. Поскольку одна из наших горничных флиртовала с садовником, я решила, что это они и развлекаются. На мой стук никто не ответил, и я открыла дверь.
Передо мной были Стефан и Марк. – При воспоминании об этой картине Лидию передернуло. – Наверное, мне давно следовало бы догадаться. Все было слишком очевидно. Думаю, Марк даже хотел, чтобы я его заметила. Увидев меня там, он торжествующе усмехнулся, словно хотел сказать: «Ну вот, ты нас застукала и теперь все знаешь. Любопытно, как же ты поступишь?»
– Ну и ну! – изумился Алекс. – И что же ты сделала?
– Как ни странно, не утратив самообладания, я попросила Стефана зайти ко мне, когда освободится.
Он явился через минуту – бледный, трясущийся, каким я никогда его не видела… Стефан был до смерти напуган, умолял понять его. Меня охватили ярость и отвращение. Не будь я беременна, в ту же секунду бросила бы его! Я сказала, что не намерена разговаривать с ним, пока он не вышвырнет Марка. И через час увидела, как тот уезжает. Вид у него был ошеломленный.
Полагаю, Марк действительно надеялся одержать победу.
Все это потрясло меня, и я не могла ни на что решиться. А потом вдруг испытала огромное облегчение, поняв, что дело не во мне, а в том, что я женщина. Ведь столько лет меня терзала мысль, что я не привлекательна для Стефана! Только тут до меня дошло, что он, вступив в брак, пытался изменить свою жизнь… Стефан говорил, что я единственная женщина, способная его возбудить, и, кроме меня и детей, ему ничего не нужно.
Он считал свою гомосексуальность проклятием и отчаянно хотел избавиться от этого проклятия. По словам Стефана, он пытался и раньше, но после того случая обратился за помощью к врачу.
Когда родился Форест, Стефан был на седьмом небе от счастья. Наконец-то у него появился сын! Почти весь следующий год он продолжал лечиться, мы иногда даже занимались сексом. Не часто, но он очень старался. Мы оба старались. Удивительно, но после долгих лет, когда я чувствовала себя в ловушке, мне вдруг показалось совсем не трудным оставить его. Стефан потерял власть надо мной. Однако, поняв, как он уязвим, я стала жалеть его еще больше, чем прежде. Стефан был прекрасным отцом и любил даже дочерей, хотя их появление на свет горько разочаровало его.
Потом мы совсем перестали заниматься сексом, хотя все по-прежнему считали нас счастливыми супругами.
Хотя Стефан поклялся никогда не возвращаться к своим прежним привычкам, я почти не сомневалась, что он время от времени развлекается с мужчинами. Мне даже пришло в голову нанять детективов, чтобы иметь доказательства, если мне они потребуются. Но… Стефан не был виноват в том, что он такой, а в остальном он проявлял щедрость и внимание. Мне пришлось кое на что закрыть глаза. Я не могла бросить его и отказаться от этой жизни. Время от времени и с большими предосторожностями я начала встречаться с мужчинами… чтобы не потерять окончательно уверенность в себе.
Лидия наполнила свою рюмку.
– А потом три дня назад… мы были в Париже Нас пригласили на коктейль. Стефан не пошел, сославшись на деловую встречу. После коктейля я поужинала с друзьями и вернулась домой около половины двенадцатого. Мужа не было. Я прилегла с книгой и, наверное, задремала. Около трех часов ночи меня разбудил телефонный звонок.
В Париже есть одно заведение «У Джонни», частный клуб гомосексуалистов. Мне позвонил сам Джонни и сообщил, что Стефан умер от сердечного приступа, видимо, вызванного передозировкой амилнитритов. Джонни хотел избежать скандала… и понимал, что мне тоже огласка не нужна. Он позаботился о том, чтобы тело мужа перевезли в наши апартаменты. Никто ничего не видел. Мы положили Стефана на кровать, а потом я вызвала врача.
Лидия пригубила коньяку. Напряжение покинуло ее, сменившись глубокой усталостью.
Жюльены уехали после завтрака, а Алекс отвез родителей Лидии, детей и их няню в турский аэропорт. Форесты решили взять внуков в Испанию, ибо в замке Мурдуа воцарилась гнетущая атмосфера.
Лидия все утро провела с адвокатом Стефана, дабы привести в порядок дела, не законченные мужем.
Джуно отправилась прогуляться верхом вместе с Кристофом и Натали Буле. Когда она и Алекс вернулись, был подан обед, но Лидия еще не спустилась.
– Боже мой, – сказала Джуно. – Я все утро думала об этой чудовищной истории. Ты когда-нибудь подозревал, что он гомосексуалист? То есть Стефан не давал тебе повода?
– Нет… надо отдать ему должное, он вел себя как джентльмен.
– Что правда, то правда. Отсутствие в нем сексуального интереса ко мне я объясняла его хорошим воспитанием. Знаешь, ведь даже от мужчин, удачливых в браке, исходят флюиды, постоянно заставляющие осознавать себя женщиной.
– Как от меня, дорогая?
– Это совсем другое. – Джуно нежно взглянула на него. – Сейчас Лидия подавлена, но когда все войдет в колею, ей придется приложить большие усилия, чтобы обрести уверенность в своей сексуальной привлекательности. Она слишком долго оставалась без мужского внимания.
Алекс кивнул и улыбнулся:
– Родить троих детей от гомосексуального мужчины – неплохое достижение.
– Да уж… Я только сейчас начинаю понимать, как трудно было Стефану все эти годы… изображать мужчину. Иногда я думала, не голубой ли он, но не из-за его поведения, а из чувства лояльности к Лидии.
– Значит, по-твоему, любой мужчина, которого не возбуждает такая женщина, как Лидия… – Помолчав, Алекс тряхнул головой. – Как быстро все меняется. Каждый из нас одинок.
– Так и есть. – Джуно вздохнула.
– Шесть месяцев назад все мы, пусть ошибочно, предвидели свое будущее. А что теперь?
– Ты сделал свой выбор, Алекс: занимаешься тем, чем хочешь. А вот я плыву по течению.
– Не скромничай, Джуно. Тебя превозносит до небес все международное сообщество владельцев и завсегдатаев ночных клубов. Лидия писала мне, что они со Стефаном были на открытии клуба «Эввива!» на Сардинии. По ее словам, успех был потрясающим – и все благодаря тебе.
– Ну даже если это и правда, я-то сама чувствую себя как в ссылке, не могу… вернее, не хочу, вернуться в Лондон, когда там Шеп. Клэр и их ребенок.
– Лондон – большой город.
– Не такой уж большой.
– Да, у каждого из нас семейная жизнь сложилась не слишком удачно. – Он взглянул наверх, туда, где в кабинете Стефана все еще сидела с юристом Лидия. – Не знаю, может быть, Лидии это удалось даже лучше, чем нам.
– Случившееся потрясло ее гораздо сильнее, чем она осознает.
Наконец появилась Лидия. В черном свитере и брюках, с темными кругами под глазами, она выглядела беззащитной и хрупкой.
– Извините, я задержалась. Кажется, мне до конца жизни не разобраться в делах Стефана. Возможно, это и к лучшему, поскольку займет меня… – Голос у нее дрогнул. Она тряхнула головой и попыталась улыбнуться. И вдруг самообладание покинуло ее…
Джуно опустилась на колени возле безудержно рыдающей подруги. Алекс беспомощно смотрел на них.
– Дорогая, – бормотала Джуно, – поплачь, тебе надо выплакаться.
Немного успокоившись, Лидия сказала:
– Вы, вероятно, подумаете, что я спятила, но, несмотря на все, я была по-настоящему привязана к Стефану. Мы прожили вместе десять лет… нет, почти одиннадцать! – Ее лицо исказилось гримасой. – Ох… что мне теперь делать?
Глава 29
Граф Николо ди Родольфо спустился по трапу своей сорокавосьмифутовой белой яхты «Пегасо» в легкую лодку, любезно присланную за ним из клуба «Эввива!», и подал руку княгине Марте Лампеджо. Вместе с ними в клуб отправлялся их гость Густав Палленберг, шведский архитектор, женатый на баснословно богатой американке Нине Каррутерс.
Приглушенно заурчал мотор, и лодка плавно заскользила к входу в клуб, расположенному в гроте.
– Надеюсь, Гас, клуб тебе понравится, – сказала княгиня Марта. – Он недавно открылся. Это просто волшебное место. Освещение, атмосфера – все постоянно меняется.
– Его владелец – Джанни Корелли, – пояснил граф. – Но сотворила это чудо молодая американка, дизайнер, приглашенная им из Лондона. Я познакомлю тебя с ней.
Лодка проскользнула под низко нависшей скалой в грот, подсвеченный лампочками – розовыми, оранжевыми и фиолетовыми. Скрытые от глаз, они создавали какой-то невообразимый эффект, вроде подземного заката. Отражаясь от стен пещеры, звучала рок-музыка.
Лодка пристала к алебастрово-белому причалу. Красивый молодой человек в светлом костюме с надписью «Эввива!» на груди помог гостям выйти из лодки.
– Добро пожаловать в «Эввива!» – Лицо его засияло ослепительной улыбкой.
Они поднялись по широким ступеням, вырубленным в гроте, и, миновав водопады, низвергающиеся в небольшие пруды с цветущими лилиями, оказались перед мраморной аркой входа. Над ней сверкала надпись «Эввива!».
Дверь автоматически открылась, и гости вошли в вестибюль, освещенный сотнями белых свеч, а оттуда – в главное, похожее на пещеру помещение, расположенное на трех уровнях: два бара, танцевальная площадка и ресторан, вход в который находился позади водопада.
Через раздвинутый куполообразный потолок было видно звездное небо.
Высокая стройная женщина в поблескивающем мини-платье, улыбаясь, приблизилась к ним:
– Граф Николо… княгиня Марта… вижу, вам у нас понравилось. На этой неделе вы здесь в четвертый раз.
– После «Эввива!» не хочется никуда идти, – промолвила княгиня Марта.
– Позвольте представить вам нашего старого друга Густава Палленберга, – сказал граф Николо. – Гас, это Джуно Джонсон. Именно она наделила новым обаянием Коста-Смеральду.
– Рад познакомиться с вами, мисс Джонсон. – Палленберг поцеловал руку Джуно.
– Добро пожаловать в «Эввива!», мистер Палленберг.
Надеюсь, после столь лестных отзывов вы не будете разочарованы. – Джуно обратилась к графу:
– Ваш столик в баре ждет вас.
– Благодарю. Может, присоединитесь к нам?
– С удовольствием.
Джуно приехала на Сардинию, чтобы спроектировать и оформить клуб для Джанни Корелли и его партнера Марио Трапани. Корелли загорелся идеей построить в Порто-Серво здание, куда можно было бы войти как с суши, так и с моря. Все прочее, связанное с этим строительством, он представлял себе весьма туманно. Однако, увидев в Лондоне клуб «У Молли», Корелли понял, что Джуно – именно тот дизайнер, который ему нужен для создания «Эввива!». Незадолго до открытия клуба он решил, что Джуно должна стать хозяйкой-распорядительницей, ибо экзотическая внешность и манеры этой европеизированной американки идеально подходили для заведения, рассчитанного на богатую и знатную клиентуру.
Джуно, не связанная в тот момент никакими обязательствами, согласилась остаться в клубе на один сезон, до конца сентября. Корелли уже делал попытки подписать с ней контракт на следующий год, прекрасно зная, что у нее, великолепного дизайнера, отбоя не будет от заманчивых предложений: новые клубы открывались по всему миру.
Джанни Корелли и его жена Флоринда очень подружились с Джуно. Флоринда, пережившая уже два развода, помогла Джуно выйти из депрессии после разрыва с Шепом. Джанни нашел для нее в двух шагах от «Эввива!», у подножия прибрежных холмов, чудесный маленький коттедж, укрытый огромными валунами. Окна его выходили на розовый пляж и лазурное море.
Джуно полюбила Коста-Смеральду, красивый тихий уголок на северо-восточном побережье дикого и сурового острова Сардиния. В пятидесятых годах Ага-Хан освоил это место отдыха международной элиты. Джуно удивляло, что здесь ее так хорошо приняли и относились как к знаменитости и то и дело приглашали на обеды на яхтах или ужины на виллах. Догадываясь, что невольно стала гвоздем сезона, Джуно решила не задерживаться в Коста-Смеральде, но пока наслаждалась вниманием к себе.
Джуно проверила список зарезервированных столиков и быстро обошла клуб, желая убедиться, что все в порядке.
На верхней площадке лестницы к ней подбежал помощник официанта и сказал, что ее хочет видеть Доминик Шарпентье. Этот огромный чернокожий парень из Вест-Индии, выросший в Нью-Йорке, был нанят для работы на кухне, но Джуно, пораженная ростом и редким хладнокровием Доминика, произвела его в швейцары.
Доминик, с трудом сдерживая натиск шумной компании подгулявших немцев, чуть усмехнувшись, сказал Джуно:
– Эти пижоны утверждают, что знакомы с вами.
Столики они предварительно не заказывали.
Джуно окинула взглядом компанию. Она видела этих людей впервые. Какой-то приземистый мужчина с надеждой помахал ей рукой.
– Джуно… привет! Это Ганс Кюммель.
– Ганс… рада тебя видеть, – дипломатично ответила Джуно. – Но сегодня у нас мест нет.
– Здорово у вас получилось, – с одобрением заметил Доминик, когда компания удалилась. – Спасли парня от позора.
– Привычка, – улыбнулась Джуно. – Пока, Доминик.
Она направилась в бар «Нураджи» и подошла к графу Николо и его спутникам, расположившимся за столиком возле танцевальной площадки.
– Ну как, мистер Палленберг, оправдали мы ваши ожидания?
– Еще бы! Клуб великолепен.
– Это триумф, Джуно, – заметила княгиня Марта. – Гас не из тех, кто расточает любезности, и чаще всего держит свое мнение при себе.
– Это не совсем так, дорогая Марта. Просто у меня интерес к внешнему миру весьма выборочный. – Его грустные голубые глаза радостно вспыхнули, когда он увидел, что Джуно улыбнулась. – Не хотите ли потанцевать, мисс Джонсон?
– Зовите меня Джуно. Потанцую с удовольствием, но недолго. Ведь я на работе.
Гас Палленберг двигался скованно, как актер в любительском спектакле, однако танцевать ему явно нравилось. Этому высокому мужчине с красивыми тонкими чертами лица и редеющими, чуть тронутыми сединой волосами было на вид около сорока, но усталые печальные глаза старили его. Гас часто улыбался и в отличие от других завсегдатаев клуба не разглагольствовал о высоких материях. Джуно он понравился.
– Мне хотелось бы снова увидеться с вами. Вы свободны завтра? – спросил Гас, когда танец закончился. – Мы собираемся поехать в залив Таити на острове Капрера.
Не составите ли нам компанию?
– С одним условием: мне надо вернуться к шести часам.
– Будь по-вашему, Золушка. Обещаю, что вы вернетесь к шести, с последним ударом часов.
«Пегасо», яхта графа ди Родольфо, легко скользила по спокойным водам, направляясь к острову Капрера.
Кроме Джуно, на прогулку пригласили владельца макаронных фабрик в Милане Энрике Бальдонелли, его жену Софию и юных дочерей-близнецов; кинорежиссера Ольгу ди Карпа. Ее сопровождал Пьетро Риччи, молодое дарование, недавно ею открытое. На яхте были также барон и баронесса фон Аустерлиц – красивая молодая супружеская пара, недавно основавшая производство наимоднейших купальных костюмов.
«Пегасо» бросила якорь в заливе Таити, и всем предложили заняться подводным плаванием, просто плаванием или виндсерфингом. Для этих развлечений предоставлялось полное оснащение.
К обеду гости вернулись на борт. Тем, кто избегал лишнего веса, подали сардины и баклажаны, всем прочим – спагетти с мидиями и томатами, салат, хрустящие сардинские хлебцы «карасау» и греческое вино.
После обеда гости расположились на палубе, а Гас и Джуно, взяв лодку, отправились на берег, посетили домик, где жил и умер Гарибальди, прогулялись по оливковой роще до селения и выпили в уличном кафе по кружке пива.
– Я чудесно провел день, – сказал Гас.
– Я тоже. Особенно приятно, что мы удрали с яхты.
Избыток роскоши утомителен для уроженки захолустного городка в Нью-Мексико.
– Нью-Мексико? Так, значит, вы из индейцев?
– Не совсем, хотя и с примесью индейской крови.
Моя бабушка со стороны отца была из племени цуньи.
– Как интересно! Расскажите мне о себе.
Джуно кратко изложила основные факты своей биографии. Однако Гас явно заинтересовался и начал задавать вопросы. Поэтому, сама того не заметив, она выложила ему многие подробности и даже поведала о разводе.
– Ну вот, обо мне вы знаете все. Теперь ваша очередь.
Гас взглянул на часы.
– С этим придется подождать. Нам пора возвращаться на яхту.
Когда «Пегасо» снялась с якоря и повернула к Коста-Смеральде, Джуно напомнила Гасу:
– Вы обещали рассказать о себе.
– Да… только не здесь. Пойдемте в другое место.
Они шли мимо гостей, загорающих на палубе, и вскоре оказались в салоне с мраморным полом и мебелью в стиле Людовика XV. Стены были обшиты деревянными панелями.
– Хотите выпить?
– Нет, спасибо.
Гас обнял Джуно за плечи и поцеловал Она ответила ему, и оба почувствовали, как их охватило желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Потом муж утратил ко мне интерес, но я не придала этому особого значения: так бывало при каждой моей беременности. Стефан активно занимался бизнесом и проводил много времени с Марком Хиггинсом, своим тогдашним секретарем.
Однажды я решила поплавать в бассейне и, подойдя к нему, услышала звуки, доносившиеся из раздевалки.
Там кто-то явно занимался сексом. Поскольку одна из наших горничных флиртовала с садовником, я решила, что это они и развлекаются. На мой стук никто не ответил, и я открыла дверь.
Передо мной были Стефан и Марк. – При воспоминании об этой картине Лидию передернуло. – Наверное, мне давно следовало бы догадаться. Все было слишком очевидно. Думаю, Марк даже хотел, чтобы я его заметила. Увидев меня там, он торжествующе усмехнулся, словно хотел сказать: «Ну вот, ты нас застукала и теперь все знаешь. Любопытно, как же ты поступишь?»
– Ну и ну! – изумился Алекс. – И что же ты сделала?
– Как ни странно, не утратив самообладания, я попросила Стефана зайти ко мне, когда освободится.
Он явился через минуту – бледный, трясущийся, каким я никогда его не видела… Стефан был до смерти напуган, умолял понять его. Меня охватили ярость и отвращение. Не будь я беременна, в ту же секунду бросила бы его! Я сказала, что не намерена разговаривать с ним, пока он не вышвырнет Марка. И через час увидела, как тот уезжает. Вид у него был ошеломленный.
Полагаю, Марк действительно надеялся одержать победу.
Все это потрясло меня, и я не могла ни на что решиться. А потом вдруг испытала огромное облегчение, поняв, что дело не во мне, а в том, что я женщина. Ведь столько лет меня терзала мысль, что я не привлекательна для Стефана! Только тут до меня дошло, что он, вступив в брак, пытался изменить свою жизнь… Стефан говорил, что я единственная женщина, способная его возбудить, и, кроме меня и детей, ему ничего не нужно.
Он считал свою гомосексуальность проклятием и отчаянно хотел избавиться от этого проклятия. По словам Стефана, он пытался и раньше, но после того случая обратился за помощью к врачу.
Когда родился Форест, Стефан был на седьмом небе от счастья. Наконец-то у него появился сын! Почти весь следующий год он продолжал лечиться, мы иногда даже занимались сексом. Не часто, но он очень старался. Мы оба старались. Удивительно, но после долгих лет, когда я чувствовала себя в ловушке, мне вдруг показалось совсем не трудным оставить его. Стефан потерял власть надо мной. Однако, поняв, как он уязвим, я стала жалеть его еще больше, чем прежде. Стефан был прекрасным отцом и любил даже дочерей, хотя их появление на свет горько разочаровало его.
Потом мы совсем перестали заниматься сексом, хотя все по-прежнему считали нас счастливыми супругами.
Хотя Стефан поклялся никогда не возвращаться к своим прежним привычкам, я почти не сомневалась, что он время от времени развлекается с мужчинами. Мне даже пришло в голову нанять детективов, чтобы иметь доказательства, если мне они потребуются. Но… Стефан не был виноват в том, что он такой, а в остальном он проявлял щедрость и внимание. Мне пришлось кое на что закрыть глаза. Я не могла бросить его и отказаться от этой жизни. Время от времени и с большими предосторожностями я начала встречаться с мужчинами… чтобы не потерять окончательно уверенность в себе.
Лидия наполнила свою рюмку.
– А потом три дня назад… мы были в Париже Нас пригласили на коктейль. Стефан не пошел, сославшись на деловую встречу. После коктейля я поужинала с друзьями и вернулась домой около половины двенадцатого. Мужа не было. Я прилегла с книгой и, наверное, задремала. Около трех часов ночи меня разбудил телефонный звонок.
В Париже есть одно заведение «У Джонни», частный клуб гомосексуалистов. Мне позвонил сам Джонни и сообщил, что Стефан умер от сердечного приступа, видимо, вызванного передозировкой амилнитритов. Джонни хотел избежать скандала… и понимал, что мне тоже огласка не нужна. Он позаботился о том, чтобы тело мужа перевезли в наши апартаменты. Никто ничего не видел. Мы положили Стефана на кровать, а потом я вызвала врача.
Лидия пригубила коньяку. Напряжение покинуло ее, сменившись глубокой усталостью.
Жюльены уехали после завтрака, а Алекс отвез родителей Лидии, детей и их няню в турский аэропорт. Форесты решили взять внуков в Испанию, ибо в замке Мурдуа воцарилась гнетущая атмосфера.
Лидия все утро провела с адвокатом Стефана, дабы привести в порядок дела, не законченные мужем.
Джуно отправилась прогуляться верхом вместе с Кристофом и Натали Буле. Когда она и Алекс вернулись, был подан обед, но Лидия еще не спустилась.
– Боже мой, – сказала Джуно. – Я все утро думала об этой чудовищной истории. Ты когда-нибудь подозревал, что он гомосексуалист? То есть Стефан не давал тебе повода?
– Нет… надо отдать ему должное, он вел себя как джентльмен.
– Что правда, то правда. Отсутствие в нем сексуального интереса ко мне я объясняла его хорошим воспитанием. Знаешь, ведь даже от мужчин, удачливых в браке, исходят флюиды, постоянно заставляющие осознавать себя женщиной.
– Как от меня, дорогая?
– Это совсем другое. – Джуно нежно взглянула на него. – Сейчас Лидия подавлена, но когда все войдет в колею, ей придется приложить большие усилия, чтобы обрести уверенность в своей сексуальной привлекательности. Она слишком долго оставалась без мужского внимания.
Алекс кивнул и улыбнулся:
– Родить троих детей от гомосексуального мужчины – неплохое достижение.
– Да уж… Я только сейчас начинаю понимать, как трудно было Стефану все эти годы… изображать мужчину. Иногда я думала, не голубой ли он, но не из-за его поведения, а из чувства лояльности к Лидии.
– Значит, по-твоему, любой мужчина, которого не возбуждает такая женщина, как Лидия… – Помолчав, Алекс тряхнул головой. – Как быстро все меняется. Каждый из нас одинок.
– Так и есть. – Джуно вздохнула.
– Шесть месяцев назад все мы, пусть ошибочно, предвидели свое будущее. А что теперь?
– Ты сделал свой выбор, Алекс: занимаешься тем, чем хочешь. А вот я плыву по течению.
– Не скромничай, Джуно. Тебя превозносит до небес все международное сообщество владельцев и завсегдатаев ночных клубов. Лидия писала мне, что они со Стефаном были на открытии клуба «Эввива!» на Сардинии. По ее словам, успех был потрясающим – и все благодаря тебе.
– Ну даже если это и правда, я-то сама чувствую себя как в ссылке, не могу… вернее, не хочу, вернуться в Лондон, когда там Шеп. Клэр и их ребенок.
– Лондон – большой город.
– Не такой уж большой.
– Да, у каждого из нас семейная жизнь сложилась не слишком удачно. – Он взглянул наверх, туда, где в кабинете Стефана все еще сидела с юристом Лидия. – Не знаю, может быть, Лидии это удалось даже лучше, чем нам.
– Случившееся потрясло ее гораздо сильнее, чем она осознает.
Наконец появилась Лидия. В черном свитере и брюках, с темными кругами под глазами, она выглядела беззащитной и хрупкой.
– Извините, я задержалась. Кажется, мне до конца жизни не разобраться в делах Стефана. Возможно, это и к лучшему, поскольку займет меня… – Голос у нее дрогнул. Она тряхнула головой и попыталась улыбнуться. И вдруг самообладание покинуло ее…
Джуно опустилась на колени возле безудержно рыдающей подруги. Алекс беспомощно смотрел на них.
– Дорогая, – бормотала Джуно, – поплачь, тебе надо выплакаться.
Немного успокоившись, Лидия сказала:
– Вы, вероятно, подумаете, что я спятила, но, несмотря на все, я была по-настоящему привязана к Стефану. Мы прожили вместе десять лет… нет, почти одиннадцать! – Ее лицо исказилось гримасой. – Ох… что мне теперь делать?
Глава 29
Граф Николо ди Родольфо спустился по трапу своей сорокавосьмифутовой белой яхты «Пегасо» в легкую лодку, любезно присланную за ним из клуба «Эввива!», и подал руку княгине Марте Лампеджо. Вместе с ними в клуб отправлялся их гость Густав Палленберг, шведский архитектор, женатый на баснословно богатой американке Нине Каррутерс.
Приглушенно заурчал мотор, и лодка плавно заскользила к входу в клуб, расположенному в гроте.
– Надеюсь, Гас, клуб тебе понравится, – сказала княгиня Марта. – Он недавно открылся. Это просто волшебное место. Освещение, атмосфера – все постоянно меняется.
– Его владелец – Джанни Корелли, – пояснил граф. – Но сотворила это чудо молодая американка, дизайнер, приглашенная им из Лондона. Я познакомлю тебя с ней.
Лодка проскользнула под низко нависшей скалой в грот, подсвеченный лампочками – розовыми, оранжевыми и фиолетовыми. Скрытые от глаз, они создавали какой-то невообразимый эффект, вроде подземного заката. Отражаясь от стен пещеры, звучала рок-музыка.
Лодка пристала к алебастрово-белому причалу. Красивый молодой человек в светлом костюме с надписью «Эввива!» на груди помог гостям выйти из лодки.
– Добро пожаловать в «Эввива!» – Лицо его засияло ослепительной улыбкой.
Они поднялись по широким ступеням, вырубленным в гроте, и, миновав водопады, низвергающиеся в небольшие пруды с цветущими лилиями, оказались перед мраморной аркой входа. Над ней сверкала надпись «Эввива!».
Дверь автоматически открылась, и гости вошли в вестибюль, освещенный сотнями белых свеч, а оттуда – в главное, похожее на пещеру помещение, расположенное на трех уровнях: два бара, танцевальная площадка и ресторан, вход в который находился позади водопада.
Через раздвинутый куполообразный потолок было видно звездное небо.
Высокая стройная женщина в поблескивающем мини-платье, улыбаясь, приблизилась к ним:
– Граф Николо… княгиня Марта… вижу, вам у нас понравилось. На этой неделе вы здесь в четвертый раз.
– После «Эввива!» не хочется никуда идти, – промолвила княгиня Марта.
– Позвольте представить вам нашего старого друга Густава Палленберга, – сказал граф Николо. – Гас, это Джуно Джонсон. Именно она наделила новым обаянием Коста-Смеральду.
– Рад познакомиться с вами, мисс Джонсон. – Палленберг поцеловал руку Джуно.
– Добро пожаловать в «Эввива!», мистер Палленберг.
Надеюсь, после столь лестных отзывов вы не будете разочарованы. – Джуно обратилась к графу:
– Ваш столик в баре ждет вас.
– Благодарю. Может, присоединитесь к нам?
– С удовольствием.
Джуно приехала на Сардинию, чтобы спроектировать и оформить клуб для Джанни Корелли и его партнера Марио Трапани. Корелли загорелся идеей построить в Порто-Серво здание, куда можно было бы войти как с суши, так и с моря. Все прочее, связанное с этим строительством, он представлял себе весьма туманно. Однако, увидев в Лондоне клуб «У Молли», Корелли понял, что Джуно – именно тот дизайнер, который ему нужен для создания «Эввива!». Незадолго до открытия клуба он решил, что Джуно должна стать хозяйкой-распорядительницей, ибо экзотическая внешность и манеры этой европеизированной американки идеально подходили для заведения, рассчитанного на богатую и знатную клиентуру.
Джуно, не связанная в тот момент никакими обязательствами, согласилась остаться в клубе на один сезон, до конца сентября. Корелли уже делал попытки подписать с ней контракт на следующий год, прекрасно зная, что у нее, великолепного дизайнера, отбоя не будет от заманчивых предложений: новые клубы открывались по всему миру.
Джанни Корелли и его жена Флоринда очень подружились с Джуно. Флоринда, пережившая уже два развода, помогла Джуно выйти из депрессии после разрыва с Шепом. Джанни нашел для нее в двух шагах от «Эввива!», у подножия прибрежных холмов, чудесный маленький коттедж, укрытый огромными валунами. Окна его выходили на розовый пляж и лазурное море.
Джуно полюбила Коста-Смеральду, красивый тихий уголок на северо-восточном побережье дикого и сурового острова Сардиния. В пятидесятых годах Ага-Хан освоил это место отдыха международной элиты. Джуно удивляло, что здесь ее так хорошо приняли и относились как к знаменитости и то и дело приглашали на обеды на яхтах или ужины на виллах. Догадываясь, что невольно стала гвоздем сезона, Джуно решила не задерживаться в Коста-Смеральде, но пока наслаждалась вниманием к себе.
Джуно проверила список зарезервированных столиков и быстро обошла клуб, желая убедиться, что все в порядке.
На верхней площадке лестницы к ней подбежал помощник официанта и сказал, что ее хочет видеть Доминик Шарпентье. Этот огромный чернокожий парень из Вест-Индии, выросший в Нью-Йорке, был нанят для работы на кухне, но Джуно, пораженная ростом и редким хладнокровием Доминика, произвела его в швейцары.
Доминик, с трудом сдерживая натиск шумной компании подгулявших немцев, чуть усмехнувшись, сказал Джуно:
– Эти пижоны утверждают, что знакомы с вами.
Столики они предварительно не заказывали.
Джуно окинула взглядом компанию. Она видела этих людей впервые. Какой-то приземистый мужчина с надеждой помахал ей рукой.
– Джуно… привет! Это Ганс Кюммель.
– Ганс… рада тебя видеть, – дипломатично ответила Джуно. – Но сегодня у нас мест нет.
– Здорово у вас получилось, – с одобрением заметил Доминик, когда компания удалилась. – Спасли парня от позора.
– Привычка, – улыбнулась Джуно. – Пока, Доминик.
Она направилась в бар «Нураджи» и подошла к графу Николо и его спутникам, расположившимся за столиком возле танцевальной площадки.
– Ну как, мистер Палленберг, оправдали мы ваши ожидания?
– Еще бы! Клуб великолепен.
– Это триумф, Джуно, – заметила княгиня Марта. – Гас не из тех, кто расточает любезности, и чаще всего держит свое мнение при себе.
– Это не совсем так, дорогая Марта. Просто у меня интерес к внешнему миру весьма выборочный. – Его грустные голубые глаза радостно вспыхнули, когда он увидел, что Джуно улыбнулась. – Не хотите ли потанцевать, мисс Джонсон?
– Зовите меня Джуно. Потанцую с удовольствием, но недолго. Ведь я на работе.
Гас Палленберг двигался скованно, как актер в любительском спектакле, однако танцевать ему явно нравилось. Этому высокому мужчине с красивыми тонкими чертами лица и редеющими, чуть тронутыми сединой волосами было на вид около сорока, но усталые печальные глаза старили его. Гас часто улыбался и в отличие от других завсегдатаев клуба не разглагольствовал о высоких материях. Джуно он понравился.
– Мне хотелось бы снова увидеться с вами. Вы свободны завтра? – спросил Гас, когда танец закончился. – Мы собираемся поехать в залив Таити на острове Капрера.
Не составите ли нам компанию?
– С одним условием: мне надо вернуться к шести часам.
– Будь по-вашему, Золушка. Обещаю, что вы вернетесь к шести, с последним ударом часов.
«Пегасо», яхта графа ди Родольфо, легко скользила по спокойным водам, направляясь к острову Капрера.
Кроме Джуно, на прогулку пригласили владельца макаронных фабрик в Милане Энрике Бальдонелли, его жену Софию и юных дочерей-близнецов; кинорежиссера Ольгу ди Карпа. Ее сопровождал Пьетро Риччи, молодое дарование, недавно ею открытое. На яхте были также барон и баронесса фон Аустерлиц – красивая молодая супружеская пара, недавно основавшая производство наимоднейших купальных костюмов.
«Пегасо» бросила якорь в заливе Таити, и всем предложили заняться подводным плаванием, просто плаванием или виндсерфингом. Для этих развлечений предоставлялось полное оснащение.
К обеду гости вернулись на борт. Тем, кто избегал лишнего веса, подали сардины и баклажаны, всем прочим – спагетти с мидиями и томатами, салат, хрустящие сардинские хлебцы «карасау» и греческое вино.
После обеда гости расположились на палубе, а Гас и Джуно, взяв лодку, отправились на берег, посетили домик, где жил и умер Гарибальди, прогулялись по оливковой роще до селения и выпили в уличном кафе по кружке пива.
– Я чудесно провел день, – сказал Гас.
– Я тоже. Особенно приятно, что мы удрали с яхты.
Избыток роскоши утомителен для уроженки захолустного городка в Нью-Мексико.
– Нью-Мексико? Так, значит, вы из индейцев?
– Не совсем, хотя и с примесью индейской крови.
Моя бабушка со стороны отца была из племени цуньи.
– Как интересно! Расскажите мне о себе.
Джуно кратко изложила основные факты своей биографии. Однако Гас явно заинтересовался и начал задавать вопросы. Поэтому, сама того не заметив, она выложила ему многие подробности и даже поведала о разводе.
– Ну вот, обо мне вы знаете все. Теперь ваша очередь.
Гас взглянул на часы.
– С этим придется подождать. Нам пора возвращаться на яхту.
Когда «Пегасо» снялась с якоря и повернула к Коста-Смеральде, Джуно напомнила Гасу:
– Вы обещали рассказать о себе.
– Да… только не здесь. Пойдемте в другое место.
Они шли мимо гостей, загорающих на палубе, и вскоре оказались в салоне с мраморным полом и мебелью в стиле Людовика XV. Стены были обшиты деревянными панелями.
– Хотите выпить?
– Нет, спасибо.
Гас обнял Джуно за плечи и поцеловал Она ответила ему, и оба почувствовали, как их охватило желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43