– Макс вскочил и за два шага очутился рядом с ней. Положив руки ей на плечи, он повернул ее лицом к себе. – Тебе не надо больше ничего говорить, Кейти. Теперь я знаю.
– Нет! – Она почти выкрикнула это слово, отталкивая его руки. – Я должна это сказать. Он изнасиловал меня, Макс. Он изнасиловал меня. – Эти слова, казалось, эхом разнеслись по комнате. Она коротко, некрасиво рассмеялась. – Потом он отвез меня домой, словно ничего не случилось. Он даже сказал, что позвонит мне в весенние каникулы. Может, мы снова там встретимся…
– О, Господи! – воскликнул Макс. – О, Господи. – Все его тело горело немыслимым гневом и болью. – Ты была не виновата, Кейт.
Кейтлин хлопнула по стене ладонью.
– Теперь я это знаю, но он говорил об этом так буднично, что несколько дней подряд я все не могла понять, что же я такого сделала, чтобы поощрить его. Что я сделала, чтобы заслужить это?
Макс провел рукой по ее волосам.
Она не отпрянула, и он снова повторил это движение.
– И что ты сделала?
– В конце концов я решила, что я не виновата. Что ни одна девушка не обязана делать то, чего не хочет делать – и я пошла в полицию. Но к тому времени уже вся школа знала, что Кейтлин Лав – легкая девчонка. У меня было только порванное платье и мое слово против его. Я потеряла репутацию. Его отправили в Европу. – Кейтлин подняла глаза и встретилась взглядом с Максом. – Даже мой родной отец не смог с этим справиться. Он выставил меня, когда узнал, что я беременна.
– Джордан.
У Макса было такое чувство, словно он получил удар под дых. Этот умненький, любознательный, чудесный мальчуган – результат такого насилия? Он больше ничего не мог сказать, но притянул Кейтлин к себе и крепко прижал, зарывшись лицом ей в шею.
Ее руки обхватили его за плечи с такой силой, словно она цеплялась за него, спасая свою жизнь.
Жгучие слезы, которые она удерживала неимоверным усилием воли, полились с горьким, но целебным облегчением. Макс нежно обнимал ее, и тело его вбирало в себя силу ее гнева, мучительной боли и страха, а ум его старался вобрать в себя реальность того, что пришлось пережить его прекрасной Кейтлин. Он на мгновение удивился, почему Кейтлин не сделала аборт, потом понял, что в ней слишком сильно материнское начало, так что этот вариант не мог даже рассматриваться.
Когда рыдания, наконец, превратились в шмыгание носом, Макс отвел Кейтлин обратно к кушетке и сел, притянув ее к себе на колени. На мгновение она напряглась, но почти сразу же расслабилась, разрешив ему обнять себя и утереть слезы со щек. Он приподнял ее лицо кверху, легко поцеловал в лоб и спросил:
– А теперь, нежная Кейт?
Она сделала глубокий вдох.
– Теперь? Я не знаю. Я люблю Джордана больше всего на свете, но я не в состоянии была справляться… с другими чувствами. Я четыре года ходила к психотерапевту, и все равно не могла пойти на нормальное свидание. Только в последние пару лет я смогла ходить на встречи, если только мужчина не старался как-то сблизиться.
На губах ее появилась дрожащая улыбка.
– И тут явился Максимиллиан Тобиас Шор. Он не признавал слова «нет» и заставил меня снова почувствовать себя женщиной. – Она замолчала, утирая щеку тыльной стороной ладони. – Признаю, он часто заставлял меня злиться, – сказала она, снова улыбаясь, – но по крайней мере я больше не чувствовала себя онемелой.
– Почему ты попыталась меня оттолкнуть?
Она опустила глаза.
– То, что произошло на прошлой неделе, показало мне, что я, возможно, никогда не избавлюсь от дурных воспоминаний и не построю будущего. Тебе нужен кто-то, кто на это способен.
– Но мне нужна ты, Кейт.
– Макс! – Она не слишком настойчиво попыталась встать с его колен, но он помешал ей, положив руки ей на плечи. Она с горечью покачала головой. – Если бы ты был по-настоящему умен, ты бы сейчас убежал со всех ног.
– Если бы ты была по-настоящему умна, ты не брала бы на себя решать, что мне надо или хочется. – Макс поцеловал ее в нос. – Я уже большой мальчик, и уже много лет сам выбираю себе костюмы. Думаю, что и женщину себе я тоже смогу выбрать сам. Мне нужна ты, и если мне придется сразиться со всеми твоими личными драконами, чтобы завоевать тебя, я так и сделаю. Я никуда не ухожу, Кейти. Тебе меня не прогнать, тебе меня не оттолкнуть и тебе от меня не скрыться.
– Я боялась, что прогнала тебя, – пробормотала она.
– Почему ты так решила?
– Из-за этой недели. Ты не звонил и не появлялся.
Макс прижал Кейтлин к себе и уперся подбородком ей в макушку.
– Я рассердился. И я обиделся. Но я уже пытался решить, пойти ли мне в теплицу и взять тебя штурмом или посылать тебе цветы и конфеты и приманивать обратно.
Она отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. На губах ее играла улыбка.
– Я не ем конфет.
– Миндаль в сиропе рожкового дерева.
– А. Ну, наверное, можно было бы попробовать цветы и сладости, если хочешь.
– Зачем? Ты ведь уже у меня.
Лицо Кейтлин посерьезнело.
– Макс, я не знаю, изменит ли это что-то для нас. Я не знаю, готова ли я к близости с другим человеком. И более того я не знаю, буду ли хоть когда-то готова. Я для тебя неподходящая женщина.
– Предоставь мне самому судить об этом, милая Кейт.
Ей в голову пришла внезапная мысль, и Кейтлин снова попыталась встать – на этот раз, успешно. Она отступила на пару шагов, нуждаясь в ощущении свободы.
– Макс, если у тебя появились какие-то идеи о том, чтобы помочь моей реабилитации, тогда можешь забыть…
– Кейтлин! – Макс вскочил на ноги. На его лице боролись возмущение и обида. Несколько секунд он стоял, тяжело дыша, как бык, который решает, не кинуться ли на противника. Наконец, он глубоко вздохнул и сунул руки в карманы. Неожиданно мягким голосом он проговорил: – Если ты думаешь, что я отношусь к тебе как бойскаут, наметивший себе доброе дело на ближайшую неделю, тогда мне, видимо, надо осведомить тебя о моих истинных чувствах.
Он сделал шаг к ней, потом еще один. Его синие глаза сверкали.
Сапфир? Индиго? Бирюза? Кейтлин была совершенно загипнотизирована его глазами, а он подходил все ближе.
– Ну-ка, посмотрим, – размышлял вслух Макс, погружая пальцы одной руки в ее растрепанные кудри, – мне надо найти способ убедить тебя в том, что мой интерес к тебе является сугубо личным и не имеет никакого отношения к жалости или сочувствию. – Он поднял другую руку и обхватил ладонью ее щеку. – Интересно, как это можно сделать? – сказал он, опуская взгляд к ее губам.
– Макс.
Она хотела сказать ему, что ей это сейчас совсем не нужно. Слишком мало времени прошло с того момента, как ей пришлось вновь пережить прошлое. Она должна сказать ему. Она скажет. Позже.
Он наклонил голову, и его губы скользнули по ее губам, как атлас по атласу. Он умолял, он дразнил, он заставлял, и она не могла ему не ответить – как не могла не дышать. Это было правильно. Это было хорошо. Это было чудесно.
Его язык двигался по ее губам, прося, но не требуя, чтобы его впустили. И она его впустила, приоткрыв губы в ответ на его нежные убеждения. Ее пальцы запутались в его густых волосах, притягивая его к себе поближе.
Макс наслаждался тем, как она отвечает ему. Его поцелуй стал настойчивее, его пальцы скользнули у нее по спине, потом устремились к груди.
Ее пышные груди легли ему на ладони, и он блаженствовал, ощущая их нежную, податливую плоть. Ему хотелось большего, гораздо большего, но Кейтлин издала несвязный стон, напомнивший ему, что она уже сделала огромный шаг. Он не должен сейчас же просить у нее следующего.
Проявив железное самообладание, он овладел своим бушующим желанием. Его руки скользнули ей на талию, и он отстранился немного, так что ей видна была страсть, еще пылавшая в его взгляде.
– Это, чтобы ты знала, – сказал он охрипшим от страсти голосом. – Я хочу тебя сильнее, чем все на свете. Не сомневайся в этом. Но следующий шаг ты сделаешь сама, моя милая Кейт.
Глава 9
Кейтлин все вглядывалась в его глаза, в его прекрасные глаза. Она ощущала его взгляд так явственно, словно он физически прикасался к ней. Ее разум подсказывал ей, что надо отодвинуться, но ее тело стремилось вернуться в его объятия.
Ее груди казались тяжелыми и налившимися, и она была уверена, что только прикосновение его рук умерит их боль. Ее губы казались обездоленными, и только прикосновение его губ утолит этот голод.
– Макс, – сказала она. Всего одно слово, но в нем слышалось глубокое томление.
Глуховатые тона ее голоса скользнули по его разгоряченному телу подобием бархата, и по всем нервам пробежали живые искры. Максу пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не дать им потянуться к ней. Выбор должна сделать она. Он ощущал ее неуверенность, и заставил себя стоять неподвижно, несмотря на то, что он был уверен, что все его тело излучает силу его отчаянного желания.
ПРИДИ КО МНЕ, МИЛАЯ МОЯ КЕЙТ, мысленно повторял он снова и снова, как будто эти мысленные призывы могли как-то заставить это случиться. Его сердце отчаянно застучало, когда она склонилась ближе к нему, потом сделала тот единственный шаг, который отделял их друг от друга.
– Макс?
На ее лице он прочел странную и трогательную смесь томления и страха. Вместо того, чтобы прижать ее к себе, как ему хотелось бы сделать, он взял ее за руки и нежно обхватил ее пальцы.
– Кейти, – нежно проговорил он.
– Я боюсь, – призналась она так тихо, что Макс с трудом разобрал ее слова.
Наступила тишина, размытая, чувственная тишина.
– Любить меня? – наконец спросил он.
Кейтлин кивнула.
– Да. И не любить тебя – тоже.
Его глаза впились в ее лицо, дыхание участилось.
– А чего ты больше боишься, милая Кейт?
Ее щеки чудесно запылали, но глаза она не отводила.
– Не любить тебя. – Она склонила голову, положила ее ему на грудь. – Пожалуйста, помоги мне, Макс.
Благоговея перед даром, который она ему приносила, он поднял обе руки, обхватив ладонями ее лицо.
– Кейтлин, я никогда не сделаю ничего, что причинило бы тебе боль. Я обещаю.
Он отчаянно искал каких-то особых слов, которые могли бы ее успокоить. И, наконец, с интуицией, рожденной любовью и желанием, он их нашел. Их близость должна быть полной противоположностью тому, что случилось с ней в первый раз.
– Тебе стоит только сказать мне, чтобы я перестал, и я перестану, Кейтлин. Я обещаю. Поверь мне.
Она кивнула, ожидая, что он поцелует ее. Но он не поцеловал. Он просто стоял и смотрел на нее со странным выражением лица – чуть насмешливым, нежным, напряженным и терпеливым. У Кейтлин сжалось сердце. Он ждет, чтобы она сделала первый шаг. Но она не была уверена, что сможет.
Кейтлин старалась уговорить себя и все никак не могла протянуть к нему руки. Наконец, Макс мягко взял ее правую руку. Он поднес ее к губам, поцеловал тыльную сторону ладони, потом поднес к узлу своего галстука.
Дрожащая улыбка осветила ее лицо, когда она медленно распустила его галстук. Стягивая его, она была вознаграждена резким вздохом Макса. Но он продолжал стоять неподвижно.
Лоб ее задумчиво наморщился. Так вот как это будет, да? Ее пальцы играли с верхней пуговицей его рубашки, наконец, расстегнули ее. Макс напряженно выпрямил спину. Она расстегнула вторую и третью пуговицу. Макс сжал опущенные руки в кулаки. После четвертой пуговицы ее пальцы скользнули под рубашку и запутались в шелковистых золотисто-коричневых завитках. На лбу у Макса выступили капельки пота, и его пальцы поймали ее руки.
– Ты знаешь, что ты делаешь? – хрипло спросил он.
– По-моему, я тебя соблазняю. Я все делаю правильно?
– Ты соблазняешь меня даже тем, как ты просто дышишь. Но – да, ты могла бы давать людям уроки.
– Правда?
– Правда, – почти простонал он. – Ах, Кейти, поцелуй меня. Мне так нужно, чтобы ты меня поцеловала.
Медленно ее пальцы пригнули ему голову. Их губы встретились: ее были нерешительны и искали, его – уверенны и нежны. Ее губы раскрылись, но он не просунул внутрь язык, а просто ждал. Его рот был теплым и голодным – но пассивным.
Кейтлин почувствовала резкий укол нетерпения и подумала, что ей давно уже ничего не хотелось настолько сильно. Если вообще когда-то хотелось. И теперь ей надо действовать самой, если она хочет это получить.
Ее пронизало пьянящее волнение. Она чувствовала себя радостно-взволнованной. Она чувствовала себя сильной. Сильной? Она остановила свои мысли, внезапно поняв, что делает Макс. Он позволил ей действовать самой. Ее захлестнула волна нежности, подарившая ей решимость, которой ей прежде так не хватало.
Она приподнялась на цыпочки, чтобы ее тело теснее прижалось к нему. Кончик ее языка дразнил уголки его рта, а потом начал совершать короткие набеги внутрь, приглашая его к тому же.
У Макса перехватило дыхание, и руки его медленно скользнули по ее спине, потом еще выше и зарылись в шелковистые кудри, кудри, которые всегда казались чуть взлохмаченными, как после сна.
Его губы охватили ее с настойчивостью, которую он твердо сдерживал. Он намеревался сдерживать себя, даже если это его убьет. А его страстное желание таким огнем горело в его крови, что казалось вполне вероятным, что так и может случиться.
Кейтлин почувствовала, как его руки играют с краем ее свитера: пальцы его нырнули под него и легко пробежали по ее талии. Но этого дразнящего движения было мало. Оно не утоляло томления, сосущего ее. Чуть отстранившись, она поймала его пальцы и медленно повела их вверх, поднимая с ними и край свитера.
Он продолжал тянуть свитер вверх, и, сняв его ей через голову, отбросил в сторону. Кружево ее лифчика было чувственной преградой его отважным пальцам, которые нашли и ласкали ее лилейную грудь. Полувскрик, полустон удовольствия сказал ему, что ей нужно большего, и нежные пальцы скользнули ей за спину, расстегивая лифчик.
На этот раз ее вскрик был удивленным, и Макс почувствовал, как ее пальцы впились ему в плечи. Он прекратил исследовать новую территорию и осыпал ласками ее лицо. Его пальцы скользили по ее щекам и губам, потом за ними последовали его губы.
Только когда ее пальцы ослабели, и она снова стала теснее прижиматься к нему, он разрешил своим рукам прикоснуться к ее мягкой груди. Розовые соски мгновенно напряглись, приглашая его попробовать их.
– Так прекрасна, – пробормотал Макс в ее кожу. – Ты так прекрасна.
Он взял в рот сначала один набрякший сосок, потом другой, умывая каждый языком.
– Макс! – простонала Кейтлин, чувствуя, что колени ее начинают подгибаться от сладкой слабости.
– Тебе хочется больше? – Голос Макса окутал ее шепотом, обещающим несказанные удовольствия.
– Да, о, да!
Макс протянул руку, и лицо его осветилось улыбкой нежного желания.
– Тогда возьми меня за руку, нежная Кейт, и веди меня к постели.
Кейтлин отвела его наверх и там остановилась.
– Где твоя комната?
Макс без слов указал ей, и Кейтлин провела его туда, остановившись у кровати. Сердце ее колотилось от предчувствий, когда она провела рукой по его груди и золотисто-коричневые завитки защекотали ей пальцы. Она сдвинула рубашку с его плеч, довольная низким стоном, сорвавшимся с его губ.
Напрягая мускулы под ее пальцами, Макс стоял неподвижно, позволяя ей диктовать, что будет дальше. Руки Кейтлин, уже более уверенные, чем несколько минут тому назад, занялись пряжкой его брючного ремня. Расстегивая его, она почувствовала, как по всему его телу пробежала дрожь – точно такая же, как и по ней.
– Трогай меня, Макс, – выдохнула она.
Его глаза вгляделись в нее так пристально, что буквально обожгли ее. Он расстегнул ее юбку. Он сдвинул ее, нижнюю юбку и колготы вниз одним сильным движением, оставив ее в одних только трусиках. Почувствовав на коже холодный воздух, она тревожно шевельнулась и опустила глаза, но Макс протянул руку и приподнял ее подбородок.
– Смотри на меня, Кейт. Не переставай смотреть на меня.
Она прошептала:
– Я… я чувствую себя такой ранимой.
– Я знаю, милая Кейт. Я знаю. – Он быстро снял свои брюки и плавки и стоял перед ней, удерживая ее взгляд своими глазами. – Видишь? Я так же раним, как и ты. Еще сильнее, потому что ты можешь скрывать свои чувства. Я не могу.
Он притянул ее руки к своей груди.
– Трогай меня, Кейти, – мягко попросил он. – Трогай и смотри, что твое прикосновение делает со мною.
Она расправила пальцы у него на груди – медленно, неуверенно. Когда его мускулы дрогнули под ее пальцами, и Кейтлин ощутила ускорившееся биение его сердца, ласки ее стали более уверенными.
– Господь милосердный! – простонал Макс, и Кейтлин почувствовала, что по нему пробежала дрожь. – Разреши мне любить тебя, нежная Кейт. Ты нужна мне больше, чем дыхание.
И Кейтлин очень мягко толкнула его, пока он не сел на край кровати. Она села рядом с ним и пропустила свои пальцы сквозь его шелковую коричневую шевелюру. Наклонив к себе его голову, она сразу же раскрыла ему свои губы. Ее ласки стали более настойчивыми, более рискованными.
И только когда ее пальцы легко скользнули по его возбужденному естеству, Макс взял инициативу в свои руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Нет! – Она почти выкрикнула это слово, отталкивая его руки. – Я должна это сказать. Он изнасиловал меня, Макс. Он изнасиловал меня. – Эти слова, казалось, эхом разнеслись по комнате. Она коротко, некрасиво рассмеялась. – Потом он отвез меня домой, словно ничего не случилось. Он даже сказал, что позвонит мне в весенние каникулы. Может, мы снова там встретимся…
– О, Господи! – воскликнул Макс. – О, Господи. – Все его тело горело немыслимым гневом и болью. – Ты была не виновата, Кейт.
Кейтлин хлопнула по стене ладонью.
– Теперь я это знаю, но он говорил об этом так буднично, что несколько дней подряд я все не могла понять, что же я такого сделала, чтобы поощрить его. Что я сделала, чтобы заслужить это?
Макс провел рукой по ее волосам.
Она не отпрянула, и он снова повторил это движение.
– И что ты сделала?
– В конце концов я решила, что я не виновата. Что ни одна девушка не обязана делать то, чего не хочет делать – и я пошла в полицию. Но к тому времени уже вся школа знала, что Кейтлин Лав – легкая девчонка. У меня было только порванное платье и мое слово против его. Я потеряла репутацию. Его отправили в Европу. – Кейтлин подняла глаза и встретилась взглядом с Максом. – Даже мой родной отец не смог с этим справиться. Он выставил меня, когда узнал, что я беременна.
– Джордан.
У Макса было такое чувство, словно он получил удар под дых. Этот умненький, любознательный, чудесный мальчуган – результат такого насилия? Он больше ничего не мог сказать, но притянул Кейтлин к себе и крепко прижал, зарывшись лицом ей в шею.
Ее руки обхватили его за плечи с такой силой, словно она цеплялась за него, спасая свою жизнь.
Жгучие слезы, которые она удерживала неимоверным усилием воли, полились с горьким, но целебным облегчением. Макс нежно обнимал ее, и тело его вбирало в себя силу ее гнева, мучительной боли и страха, а ум его старался вобрать в себя реальность того, что пришлось пережить его прекрасной Кейтлин. Он на мгновение удивился, почему Кейтлин не сделала аборт, потом понял, что в ней слишком сильно материнское начало, так что этот вариант не мог даже рассматриваться.
Когда рыдания, наконец, превратились в шмыгание носом, Макс отвел Кейтлин обратно к кушетке и сел, притянув ее к себе на колени. На мгновение она напряглась, но почти сразу же расслабилась, разрешив ему обнять себя и утереть слезы со щек. Он приподнял ее лицо кверху, легко поцеловал в лоб и спросил:
– А теперь, нежная Кейт?
Она сделала глубокий вдох.
– Теперь? Я не знаю. Я люблю Джордана больше всего на свете, но я не в состоянии была справляться… с другими чувствами. Я четыре года ходила к психотерапевту, и все равно не могла пойти на нормальное свидание. Только в последние пару лет я смогла ходить на встречи, если только мужчина не старался как-то сблизиться.
На губах ее появилась дрожащая улыбка.
– И тут явился Максимиллиан Тобиас Шор. Он не признавал слова «нет» и заставил меня снова почувствовать себя женщиной. – Она замолчала, утирая щеку тыльной стороной ладони. – Признаю, он часто заставлял меня злиться, – сказала она, снова улыбаясь, – но по крайней мере я больше не чувствовала себя онемелой.
– Почему ты попыталась меня оттолкнуть?
Она опустила глаза.
– То, что произошло на прошлой неделе, показало мне, что я, возможно, никогда не избавлюсь от дурных воспоминаний и не построю будущего. Тебе нужен кто-то, кто на это способен.
– Но мне нужна ты, Кейт.
– Макс! – Она не слишком настойчиво попыталась встать с его колен, но он помешал ей, положив руки ей на плечи. Она с горечью покачала головой. – Если бы ты был по-настоящему умен, ты бы сейчас убежал со всех ног.
– Если бы ты была по-настоящему умна, ты не брала бы на себя решать, что мне надо или хочется. – Макс поцеловал ее в нос. – Я уже большой мальчик, и уже много лет сам выбираю себе костюмы. Думаю, что и женщину себе я тоже смогу выбрать сам. Мне нужна ты, и если мне придется сразиться со всеми твоими личными драконами, чтобы завоевать тебя, я так и сделаю. Я никуда не ухожу, Кейти. Тебе меня не прогнать, тебе меня не оттолкнуть и тебе от меня не скрыться.
– Я боялась, что прогнала тебя, – пробормотала она.
– Почему ты так решила?
– Из-за этой недели. Ты не звонил и не появлялся.
Макс прижал Кейтлин к себе и уперся подбородком ей в макушку.
– Я рассердился. И я обиделся. Но я уже пытался решить, пойти ли мне в теплицу и взять тебя штурмом или посылать тебе цветы и конфеты и приманивать обратно.
Она отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. На губах ее играла улыбка.
– Я не ем конфет.
– Миндаль в сиропе рожкового дерева.
– А. Ну, наверное, можно было бы попробовать цветы и сладости, если хочешь.
– Зачем? Ты ведь уже у меня.
Лицо Кейтлин посерьезнело.
– Макс, я не знаю, изменит ли это что-то для нас. Я не знаю, готова ли я к близости с другим человеком. И более того я не знаю, буду ли хоть когда-то готова. Я для тебя неподходящая женщина.
– Предоставь мне самому судить об этом, милая Кейт.
Ей в голову пришла внезапная мысль, и Кейтлин снова попыталась встать – на этот раз, успешно. Она отступила на пару шагов, нуждаясь в ощущении свободы.
– Макс, если у тебя появились какие-то идеи о том, чтобы помочь моей реабилитации, тогда можешь забыть…
– Кейтлин! – Макс вскочил на ноги. На его лице боролись возмущение и обида. Несколько секунд он стоял, тяжело дыша, как бык, который решает, не кинуться ли на противника. Наконец, он глубоко вздохнул и сунул руки в карманы. Неожиданно мягким голосом он проговорил: – Если ты думаешь, что я отношусь к тебе как бойскаут, наметивший себе доброе дело на ближайшую неделю, тогда мне, видимо, надо осведомить тебя о моих истинных чувствах.
Он сделал шаг к ней, потом еще один. Его синие глаза сверкали.
Сапфир? Индиго? Бирюза? Кейтлин была совершенно загипнотизирована его глазами, а он подходил все ближе.
– Ну-ка, посмотрим, – размышлял вслух Макс, погружая пальцы одной руки в ее растрепанные кудри, – мне надо найти способ убедить тебя в том, что мой интерес к тебе является сугубо личным и не имеет никакого отношения к жалости или сочувствию. – Он поднял другую руку и обхватил ладонью ее щеку. – Интересно, как это можно сделать? – сказал он, опуская взгляд к ее губам.
– Макс.
Она хотела сказать ему, что ей это сейчас совсем не нужно. Слишком мало времени прошло с того момента, как ей пришлось вновь пережить прошлое. Она должна сказать ему. Она скажет. Позже.
Он наклонил голову, и его губы скользнули по ее губам, как атлас по атласу. Он умолял, он дразнил, он заставлял, и она не могла ему не ответить – как не могла не дышать. Это было правильно. Это было хорошо. Это было чудесно.
Его язык двигался по ее губам, прося, но не требуя, чтобы его впустили. И она его впустила, приоткрыв губы в ответ на его нежные убеждения. Ее пальцы запутались в его густых волосах, притягивая его к себе поближе.
Макс наслаждался тем, как она отвечает ему. Его поцелуй стал настойчивее, его пальцы скользнули у нее по спине, потом устремились к груди.
Ее пышные груди легли ему на ладони, и он блаженствовал, ощущая их нежную, податливую плоть. Ему хотелось большего, гораздо большего, но Кейтлин издала несвязный стон, напомнивший ему, что она уже сделала огромный шаг. Он не должен сейчас же просить у нее следующего.
Проявив железное самообладание, он овладел своим бушующим желанием. Его руки скользнули ей на талию, и он отстранился немного, так что ей видна была страсть, еще пылавшая в его взгляде.
– Это, чтобы ты знала, – сказал он охрипшим от страсти голосом. – Я хочу тебя сильнее, чем все на свете. Не сомневайся в этом. Но следующий шаг ты сделаешь сама, моя милая Кейт.
Глава 9
Кейтлин все вглядывалась в его глаза, в его прекрасные глаза. Она ощущала его взгляд так явственно, словно он физически прикасался к ней. Ее разум подсказывал ей, что надо отодвинуться, но ее тело стремилось вернуться в его объятия.
Ее груди казались тяжелыми и налившимися, и она была уверена, что только прикосновение его рук умерит их боль. Ее губы казались обездоленными, и только прикосновение его губ утолит этот голод.
– Макс, – сказала она. Всего одно слово, но в нем слышалось глубокое томление.
Глуховатые тона ее голоса скользнули по его разгоряченному телу подобием бархата, и по всем нервам пробежали живые искры. Максу пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не дать им потянуться к ней. Выбор должна сделать она. Он ощущал ее неуверенность, и заставил себя стоять неподвижно, несмотря на то, что он был уверен, что все его тело излучает силу его отчаянного желания.
ПРИДИ КО МНЕ, МИЛАЯ МОЯ КЕЙТ, мысленно повторял он снова и снова, как будто эти мысленные призывы могли как-то заставить это случиться. Его сердце отчаянно застучало, когда она склонилась ближе к нему, потом сделала тот единственный шаг, который отделял их друг от друга.
– Макс?
На ее лице он прочел странную и трогательную смесь томления и страха. Вместо того, чтобы прижать ее к себе, как ему хотелось бы сделать, он взял ее за руки и нежно обхватил ее пальцы.
– Кейти, – нежно проговорил он.
– Я боюсь, – призналась она так тихо, что Макс с трудом разобрал ее слова.
Наступила тишина, размытая, чувственная тишина.
– Любить меня? – наконец спросил он.
Кейтлин кивнула.
– Да. И не любить тебя – тоже.
Его глаза впились в ее лицо, дыхание участилось.
– А чего ты больше боишься, милая Кейт?
Ее щеки чудесно запылали, но глаза она не отводила.
– Не любить тебя. – Она склонила голову, положила ее ему на грудь. – Пожалуйста, помоги мне, Макс.
Благоговея перед даром, который она ему приносила, он поднял обе руки, обхватив ладонями ее лицо.
– Кейтлин, я никогда не сделаю ничего, что причинило бы тебе боль. Я обещаю.
Он отчаянно искал каких-то особых слов, которые могли бы ее успокоить. И, наконец, с интуицией, рожденной любовью и желанием, он их нашел. Их близость должна быть полной противоположностью тому, что случилось с ней в первый раз.
– Тебе стоит только сказать мне, чтобы я перестал, и я перестану, Кейтлин. Я обещаю. Поверь мне.
Она кивнула, ожидая, что он поцелует ее. Но он не поцеловал. Он просто стоял и смотрел на нее со странным выражением лица – чуть насмешливым, нежным, напряженным и терпеливым. У Кейтлин сжалось сердце. Он ждет, чтобы она сделала первый шаг. Но она не была уверена, что сможет.
Кейтлин старалась уговорить себя и все никак не могла протянуть к нему руки. Наконец, Макс мягко взял ее правую руку. Он поднес ее к губам, поцеловал тыльную сторону ладони, потом поднес к узлу своего галстука.
Дрожащая улыбка осветила ее лицо, когда она медленно распустила его галстук. Стягивая его, она была вознаграждена резким вздохом Макса. Но он продолжал стоять неподвижно.
Лоб ее задумчиво наморщился. Так вот как это будет, да? Ее пальцы играли с верхней пуговицей его рубашки, наконец, расстегнули ее. Макс напряженно выпрямил спину. Она расстегнула вторую и третью пуговицу. Макс сжал опущенные руки в кулаки. После четвертой пуговицы ее пальцы скользнули под рубашку и запутались в шелковистых золотисто-коричневых завитках. На лбу у Макса выступили капельки пота, и его пальцы поймали ее руки.
– Ты знаешь, что ты делаешь? – хрипло спросил он.
– По-моему, я тебя соблазняю. Я все делаю правильно?
– Ты соблазняешь меня даже тем, как ты просто дышишь. Но – да, ты могла бы давать людям уроки.
– Правда?
– Правда, – почти простонал он. – Ах, Кейти, поцелуй меня. Мне так нужно, чтобы ты меня поцеловала.
Медленно ее пальцы пригнули ему голову. Их губы встретились: ее были нерешительны и искали, его – уверенны и нежны. Ее губы раскрылись, но он не просунул внутрь язык, а просто ждал. Его рот был теплым и голодным – но пассивным.
Кейтлин почувствовала резкий укол нетерпения и подумала, что ей давно уже ничего не хотелось настолько сильно. Если вообще когда-то хотелось. И теперь ей надо действовать самой, если она хочет это получить.
Ее пронизало пьянящее волнение. Она чувствовала себя радостно-взволнованной. Она чувствовала себя сильной. Сильной? Она остановила свои мысли, внезапно поняв, что делает Макс. Он позволил ей действовать самой. Ее захлестнула волна нежности, подарившая ей решимость, которой ей прежде так не хватало.
Она приподнялась на цыпочки, чтобы ее тело теснее прижалось к нему. Кончик ее языка дразнил уголки его рта, а потом начал совершать короткие набеги внутрь, приглашая его к тому же.
У Макса перехватило дыхание, и руки его медленно скользнули по ее спине, потом еще выше и зарылись в шелковистые кудри, кудри, которые всегда казались чуть взлохмаченными, как после сна.
Его губы охватили ее с настойчивостью, которую он твердо сдерживал. Он намеревался сдерживать себя, даже если это его убьет. А его страстное желание таким огнем горело в его крови, что казалось вполне вероятным, что так и может случиться.
Кейтлин почувствовала, как его руки играют с краем ее свитера: пальцы его нырнули под него и легко пробежали по ее талии. Но этого дразнящего движения было мало. Оно не утоляло томления, сосущего ее. Чуть отстранившись, она поймала его пальцы и медленно повела их вверх, поднимая с ними и край свитера.
Он продолжал тянуть свитер вверх, и, сняв его ей через голову, отбросил в сторону. Кружево ее лифчика было чувственной преградой его отважным пальцам, которые нашли и ласкали ее лилейную грудь. Полувскрик, полустон удовольствия сказал ему, что ей нужно большего, и нежные пальцы скользнули ей за спину, расстегивая лифчик.
На этот раз ее вскрик был удивленным, и Макс почувствовал, как ее пальцы впились ему в плечи. Он прекратил исследовать новую территорию и осыпал ласками ее лицо. Его пальцы скользили по ее щекам и губам, потом за ними последовали его губы.
Только когда ее пальцы ослабели, и она снова стала теснее прижиматься к нему, он разрешил своим рукам прикоснуться к ее мягкой груди. Розовые соски мгновенно напряглись, приглашая его попробовать их.
– Так прекрасна, – пробормотал Макс в ее кожу. – Ты так прекрасна.
Он взял в рот сначала один набрякший сосок, потом другой, умывая каждый языком.
– Макс! – простонала Кейтлин, чувствуя, что колени ее начинают подгибаться от сладкой слабости.
– Тебе хочется больше? – Голос Макса окутал ее шепотом, обещающим несказанные удовольствия.
– Да, о, да!
Макс протянул руку, и лицо его осветилось улыбкой нежного желания.
– Тогда возьми меня за руку, нежная Кейт, и веди меня к постели.
Кейтлин отвела его наверх и там остановилась.
– Где твоя комната?
Макс без слов указал ей, и Кейтлин провела его туда, остановившись у кровати. Сердце ее колотилось от предчувствий, когда она провела рукой по его груди и золотисто-коричневые завитки защекотали ей пальцы. Она сдвинула рубашку с его плеч, довольная низким стоном, сорвавшимся с его губ.
Напрягая мускулы под ее пальцами, Макс стоял неподвижно, позволяя ей диктовать, что будет дальше. Руки Кейтлин, уже более уверенные, чем несколько минут тому назад, занялись пряжкой его брючного ремня. Расстегивая его, она почувствовала, как по всему его телу пробежала дрожь – точно такая же, как и по ней.
– Трогай меня, Макс, – выдохнула она.
Его глаза вгляделись в нее так пристально, что буквально обожгли ее. Он расстегнул ее юбку. Он сдвинул ее, нижнюю юбку и колготы вниз одним сильным движением, оставив ее в одних только трусиках. Почувствовав на коже холодный воздух, она тревожно шевельнулась и опустила глаза, но Макс протянул руку и приподнял ее подбородок.
– Смотри на меня, Кейт. Не переставай смотреть на меня.
Она прошептала:
– Я… я чувствую себя такой ранимой.
– Я знаю, милая Кейт. Я знаю. – Он быстро снял свои брюки и плавки и стоял перед ней, удерживая ее взгляд своими глазами. – Видишь? Я так же раним, как и ты. Еще сильнее, потому что ты можешь скрывать свои чувства. Я не могу.
Он притянул ее руки к своей груди.
– Трогай меня, Кейти, – мягко попросил он. – Трогай и смотри, что твое прикосновение делает со мною.
Она расправила пальцы у него на груди – медленно, неуверенно. Когда его мускулы дрогнули под ее пальцами, и Кейтлин ощутила ускорившееся биение его сердца, ласки ее стали более уверенными.
– Господь милосердный! – простонал Макс, и Кейтлин почувствовала, что по нему пробежала дрожь. – Разреши мне любить тебя, нежная Кейт. Ты нужна мне больше, чем дыхание.
И Кейтлин очень мягко толкнула его, пока он не сел на край кровати. Она села рядом с ним и пропустила свои пальцы сквозь его шелковую коричневую шевелюру. Наклонив к себе его голову, она сразу же раскрыла ему свои губы. Ее ласки стали более настойчивыми, более рискованными.
И только когда ее пальцы легко скользнули по его возбужденному естеству, Макс взял инициативу в свои руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16