Трикси серьезно проговорила:
– Надеюсь, я вам все расскажу. Я тоже очень интересовалась вами – и немного боялась.
– Бог с тобой, девочка, и не думай бояться, – ласково сказала ее собеседница. – Ты не представляешь, как мы все рады, что Крийн наконец решил создать семью.
– Вот и Андре говорит то же…
– Андре очень умный и говорит правильные вещи; с ним любой чувствует себя в своей тарелке. Он очень удачливый архитектор. – Госпожа ван дер Бринк-Шааксма говорила ласково, так что Трикси, которой сперва показалось, что хозяйка не слишком жалует молодого человека, решила, что она ошиблась. Она посидела с ней еще немного, отвечая на вежливые вопросы. Ей было интересно, сказал ли Крийн своим родителям, что женился не по любви, а ради удобства, и она решила, что это маловероятно.
Вскоре к ним подошел Крийн.
– Могу я забрать Беатрис, мама? – осведомился он. – Хочу помочь ей запомнить всех детей.
– Конечно, дорогой, а потом Беатрис, вероятно, захочет подняться наверх – ваша комната в круглой башне, дорогая. Безобразие, что мы не предложили этого сразу, но мы так разволновались, увидев вас обоих.
Через полчаса, с головой, забитой непроизносимыми именами, Трикси поднялась наверх с Рекой – другой сестрой Крийна. Река провела ее по коридору, ведущему к маленькой двери со старинной щеколдой. За ней пряталась круглая комнатка с широким окном-«фонарем», массивной кроватью под пологом и другой мебелью из красного дерева, отделанной резьбой. Они обе подошли к окну, и Река сказала:
– Ведь правда прекрасный пейзаж? Такой мирный… Парк кончается вон тем рядом деревьев; вот канал вокруг задней части дома, но с другой стороны еще очень много земли. Тебе нравится?
– По-моему, здесь просто великолепно…
– А мы тебе понравились? Ты такими нас ожидала увидеть?
– Мне кажется, что все вы тоже великолепны. Я так счастлива, что у меня теперь есть семья.
– Крийн замечательный, но ведь ты и сама это знаешь, правда?
– Да, знаю.
Они улыбнулись друг другу, и Река сказала:
– Оставлю тебя на несколько минут. Наша комната в другом конце коридора. Скоро вернусь.
Она убежала, и Трикси тут же стала осматриваться, открывая различные дверцы. Сначала она наткнулась на стенной шкаф, потом на ванную, потом на другую ванную и, кроме того, отыскала еще одну спальню, поменьше размером, где стояла вторая кровать. Последняя находка очень обрадовала Трикси, и она облегченно вздохнула.
Она подправила макияж, тщательнее уложила волосы и снова подошла к окну – и увидела Крийна, прогуливавшегося по тропинке в обнимку с матерью. Самсон и две маленькие собачки бегали вокруг них. Трикси крепко зажмурилась, чтобы прогнать неожиданно подступившие слезы, и, улыбаясь, повернулась к Реке, которая вошла как раз в эту минуту.
– Готова? – Она подошла к Трикси. – Мама постарается выпытать о тебе всю подноготную – о том, как вы встретились, влюбился ли он в тебя с первого взгляда и когда впервые понял, что хочет жениться на тебе… А правда? Он влюбился в тебя сразу или только после того, как вы познакомились поближе?
Трикси медленно сказала:
– Я думаю, он… он просто захотел жениться на мне. – В конце концов, это была правда.
– Ты не хочешь, чтобы я спрашивала? Я ведь никому не скажу…
– Я и не думала ни о чем подобном. Наступило время ланча. Они спустились вниз и расселись вокруг большого круглого стола; старшие дети сидели между взрослыми, младшие – на специальных высоких стульчиках. Трикси, расположившись между Крийном и свекром, с любопытством оглядывалась вокруг. Комната поражала своими размерами, а стол без труда мог вместить двадцать человек. Возле него стоял сервировочный столик резного дуба, отделанный серебром. На стене висели часы. Окна здесь были высокие и узкие, прикрытые тяжелыми малиновыми занавесями и отделанные изящно вырезанными наличниками. Так мог бы быть оформлен уголок в музее, но это был не музей: здесь жили и ежедневно пользовались всем люди, принимавшие это великолепие как должное, хранившие его и заботившиеся о нем.
Ланч был прост, стол красиво сервирован.
– Остальные члены семьи прибудут вечером, – сказал свекор. – Мужья девочек. И все, конечно, останутся ночевать.
Он был очень похож на Крийна; Трикси стало интересно, витает ли и он в облаках. Отец и сын развлекали ее, да и через стол было удобно болтать – он ведь был круглым. Трикси поймала на себе взгляд Андре и улыбнулась ему; он был добрым и дружелюбным, помогал ей вжиться в компанию, хотя она и не была уверена в том, что он ей симпатичен. Как бы то ни было, он был кузеном Крийна, а она готова была любить все и вся, что касалось его…
Днем они показали ей парк, закутавшись в старые пальто и жакеты. От одного члена семьи она переходила к другому, а старшие дети вертелись вокруг с собаками. Немного погодя рядом оказался Андре. Молодой человек задался целью быть забавным и очаровательным, но, однако, Трикси страшно обрадовалась, когда к ней снова подошел Крийн. Он взял ее за руку и стал рассказывать о доме и семье; и хотя он не стремился быть ни забавным, ни очаровательным, она с восхищением прислушивалась к его спокойному голосу. Вглядываясь в его лицо, она клялась себе, что изо всех сил постарается сделать его счастливым. Если это означало, что ей придется долгие часы проводить в одиночестве, пока он работает над своей книгой или разъезжает по консультациям и лекциям, – она с радостью привыкнет к одиночеству. Любить кого-то – совсем не то, что просто влюбиться, думала она. Но она одновременно и любила этого человека, и была в него влюблена, – видимо, ей очень повезло, повезло, несмотря на боль, которую он ей иногда причиняет.
В этот вечер Гэб, Эдвер, Алко и Бруно появились прямо к ужину. Эти солидные молодые люди в свою очередь уверили ее, что счастливы, что Крийн наконец нашел себе жену, да такую, какая в точности ему подходит.
– Девушки пытались подобрать ему невесту много лет, – поведал Гэб, – но он ни на кого не обращал внимания. Мы уже начали думать, что он навсегда останется холостяком; в общем, можете себе представить, как мы все были довольны, когда он сообщил о своей женитьбе. – Он весело ей подмигнул. – Да еще на такой славной девушке. Вы будете здесь на Рождество?
– Не думаю. Крийн должен еще вернуться в Тимоти…
– Но вы же приедете на Новый год – мы никогда не пропускаем его, это очень важная для нас дата…
– Тогда конечно.
Вместе с Крийном она поднялась наверх переодеться к ужину, и он задержался у двери спросить, не нужно ли ей чего.
– Я постучусь через полчаса, – сказал он и пошел в маленькую спальню.
Вскоре они спустились вниз. Трикси радовалась, что взяла с собой серое платье: оно очень шло ей и, несмотря на свою простоту, придавало ей необычайную элегантность. Сойдя со ступеней, Крийн остановился и посмотрел на нее.
– Какое милое платье – я не видел его раньше…
Обед – копченый лосось, жареный фазан, красная капуста, профитроли, жидкий шоколадный соус с лимонным шербетом, сыр и бисквиты – был веселым; все одновременно болтали и много смеялись, потом вышли из-за стола и пошли в гостиную пить кофе. Было уже поздно, когда госпожа ван дер Бринк-Шааксма сказала, что отправляется спать и приглашает всех желающих последовать ее примеру. Женщины ушли охотно, оставив мужчин одних, и Трикси, пожелав всем спокойной ночи, была рада, что именно Крийн подошел к двери, чтоб открыть ее перед ней. Он положил руку ей на плечо, поцеловал в щеку и, наклонившись, пожелал спокойной ночи так тихо, что никто другой не услышал этого. Это очень хорошо, подумала она, сознавая, что за ними наблюдают оставшиеся мужчины.
День прошел чудесно; она отлично выспалась, и вскоре после завтрака ее повели осматривать дом, так как небо заволокло тучами и стал накрапывать дождь. С ней пошли мать Крийна и Луизье, младшая из сестер. Обход закончился как раз к ланчу.
Днем семья, весело болтая, собралась вокруг камина, а потом все стали разъезжаться по домам. Крийн и Беатрис были последними отъезжающими. Садясь в машину и повернувшись, чтобы помахать его родителям, Трикси пожалела, что визит их был так непродолжителен. Семья Крийна отнеслась к ней замечательно; она получила столько приглашений, сколько ей хватило бы на несколько месяцев, а Андре попросил разрешения иногда ее навещать.
– Я живу ближе других, – сказал он ей, – и буду счастлив изредка забегать к вам на чашечку кофе.
Она не могла не согласиться – что может быть естественнее между родственниками? По дороге в Лейден она рассказала об этом Крийну, и он коротко ответил:
– Отлично. С Андре интересно разговаривать, и к тому же у него больше свободного времени, чем у кого-либо другого в нашей семье.
Этим он ограничился, и она решила, что им уже завладели мысли о предстоящей работе.
До дома они добрались только к вечеру, и Рэбо тут же предложил им выпить кофе. Они прошли в гостиную, где Крийн сразу стал просматривать письма. Когда Трикси разливала по чашкам кофе, зазвонил телефон.
Разговор был долгим, и, кроме коротких «да» и «нет», она ничего из него не поняла. Он положил трубку.
– К сожалению, я должен ехать в Лейден. Не жди меня к ужину, Беатрис. Уолке приготовит что-нибудь попозже, если я проголодаюсь.
– Что-то очень срочное?
Он был уже в дверях.
– Да. Увидимся за завтраком.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Следующим вечером Крийн сказал Трикси, что назавтра они едут на обед в Лейденский университет.
– Благодарю. Мог бы сообщить пораньше. Кстати, что мне надеть?
– Разве я тебя не предупредил? Ну прости, забыл. Надень что-нибудь красивое.
Чтобы быть до конца справедливой, она добавила:
– Ты говорил, что мы поедем на обед, когда вернемся, но не назвал даты. Может, я неправильно тебя поняла…
Той ночью она просто извелась от мысли, какой туалет выбрать: что-нибудь длинное или короткое, строгое или небрежное? Несколько раз за ночь просыпалась и к завтраку спустилась бледная и невыспавшаяся.
– Ты неважно себя чувствуешь? – спросил Крийн. – Ты бледна – плохо спала?
Она уставилась в тарелку.
– Очень глупо с моей стороны, но я не знаю, что надеть на этот обед. Не хочу, чтобы ты меня стыдился…
В ответ он серьезно произнес:
– Я не думаю, что это вообще возможно, Беатрис. Ты будешь выглядеть превосходно, что бы ни решила надеть.
Малозначащее замечание, но Трикси быстро успокоилась. В конце концов, у него есть о чем подумать кроме ее нарядов…
Профессору действительно было не так важно, что она выберет, но ему не хотелось, чтобы она расстраивалась. Они ведь друзья, подумал он. Из больницы он позвонил госпоже ван Влиет, которая и устраивала званый вечер.
Телефон зазвонил, когда Трикси ставила хризантемы в фаянсовую вазу. Госпожа ван Влиет поздоровалась с Трикси на правильном английском, но с ярко выраженным акцентом.
– Мы еще не встречались, но я слышала о вас много хорошего и с нетерпением жду сегодняшней встречи. Будет очень много народу. Понимаете ли, это торжественный прием – мужчины будут в обеденных…
– В чем, в чем? – переспросила Трикси.
– Ах да, вы называете это смокингами. А дамы – в длинных платьях. После обеда мы потанцуем.
– Звучит заманчиво; мне очень хочется встретиться с друзьями и коллегами Крийна.
– Ждем вас к восьми. Можно мне звать вас Беатрис?
– Да, конечно, госпожа ван Влиет; до вечера.
Трикси положила трубку и понеслась наверх. В течение следующего получаса она раздумывала, что бы надеть. Госпожа ван Влиет сильно ее запугала; вероятно, она была крупной начальницей в университете, если там вообще существовала такая должность. Зато теперь можно играть наверняка – ее наряд точно подойдет профессорской жене. Она положила на кровать свое вечернее платье. С другой стороны, она не хотела выглядеть старомодно. Хотя в любом из новых туалетов это едва ли возможно.
Она выбрала шифон в мелких розочках с широкой легкой юбкой и скромным вырезом и рукавами до локтя. Прелестный наряд, тут не к чему было придраться.
Крийн не собирался возвращаться к ланчу. Трикси поела в компании Перси, потом надела купленный в Гааге плащ и свои старые прочные туфли и отправилась в деревню, где купила открыток и марок в местном магазинчике, и там же написала по паре слов всем, с кем до того встречалась, а таковых оказалось довольно много. Одно ей было невдомек, что новость, что жена профессора покупает открытки, молниеносно распространилась по всей деревне и множество хозяек тут же побежали в магазинчик за ненужными им спичками и сахаром, чтоб только взглянуть на нее.
Она ведь была не просто женой профессора, она была еще и иностранкой.
Пробило уже половина седьмого, а Крийна все не было. Твердо решив не волноваться, Трикси поднялась к себе и переоделась. В начале восьмого она снова спустилась и тут же столкнулась с профессором. Он на мгновение замер, во все глаза глядя на нее.
– Очень мило, Беатрис. – Говорит, будто боится ляпнуть что-нибудь не то, подумала Трикси, поморщившись.
Но тем не менее она без малейшего раздражения произнесла:
– Привет, Крийн, у тебя был тяжелый день? Хочешь есть?
– Нет, спасибо. Я лучше переоденусь. – Он взглянул на часы. – Нам не нужно выезжать до восьми – тут всего минут десять на машине.
В теплой компании Самсона и Перси Трикси сидела в гостиной у камина, разбирая отдельные слова в объявлениях «Алгемеен даг-блад». Она уже начинала понимать простейшие предложения и купила словарь и грамматику, хотя еще и не способна была толком разобраться ни в том, ни в другом. Когда профессор вошел в комнату, она вскинулась с места.
Он рассмеялся:
– Как же ты взволнована, Беатрис. Но волноваться не нужно – все будут очень дружелюбны, а о языке не беспокойся: они будут говорить по-английски.
Почувствовав в сказанном некий упрек, она холодно сказала:
– Крийн, я хотела бы попросить нанять для меня учителя… Мне было бы легче здесь освоиться.
– Напомни мне об этом; кажется, я знаю такого человека. Поехали?
Они очень быстро доехали до университета, но всю дорогу молчали. Трикси сидела, отодвинувшись в угол, так чтобы видеть профиль Крийна, наблюдать за его большими руками, лежащими на руле. Что скрывать, она могла бы провести целый вечер, сидя вот так рядом с ним. Все-таки как грустно быть влюбленной, подумала она, когда Крийн притормозил около университета и вышел из машины. Он сказал пару слов швейцару, тот сел в машину и отогнал ее на стоянку.
В просторном холле Крийн дружески подтолкнул ее вперед.
– Сходи сдай пальто в гардероб. Я побуду здесь.
Она ушла, но очень скоро вернулась, волнуясь, что он мог забыть о ней, заговорившись с коллегами; но нет, он был там, на том же месте, где она его оставила.
Она тут же забывала имена людей, которым ее представляли, но госпожу ван Влиет запомнила хорошо. Внушавшая такое благоговение по телефону, эта дама на самом деле была сама доброта. Массивная, одетая в сливового цвета бархатное платье, со строгой прической, но с очень веселыми голубыми глазами. Она увела Трикси от Крийна и представила другим дамам, а потом вернула обратно мужу, чтобы тот повел ее к столу.
– Вы ведь у нас почетные гости, – объяснила она ласково. – Вся медицинская школа так радовалась, что Крийн женился. Он слишком, слишком долго не видел ничего, кроме книг и рефератов.
Обед был длинным и официальным. Крийн сидел на другом конце огромного стола, рядом с хозяйкой. Трикси подумалось, что хозяин похож на старого полковника Воспера, и она уделяла ему все свое внимание, так что позже, вечером, он сообщил своей жене, что Крийн сделал правильный выбор.
– Она ему подходит, немного старомодная, но очень аккуратная.
И его жена согласно кивнула. Несомненно, Беатрис уживется с Крийном, она держится с достоинством, соблюдает приличия и, очевидно, до свадьбы была бедной девушкой, – а все это и составляет суть аккуратности.
Остальная компания также была единодушна: все решили, что Крийну ужасно повезло, если он сумел выбрать в жены такую восхитительную девушку. Он с достоинством принял их поздравления, а когда все ушли в соседнюю комнату, освобожденную для танцев, он взял Трикси за руку и тихонько сказал:
– Думаю, нам предстоит начать бал…
Они закружились по комнате. Оказавшись в его сильных руках, Трикси задрожала.
– Ты замерзла? Нервничаешь? Не стоит, ты всем понравилась, ты же видишь, – ласково улыбнулся Крийн.
– Что ты, все в порядке, – поторопилась успокоить его она. Тут все захлопали и тоже пошли танцевать.
Она протанцевала весь вечер, переходя от одного ученого джентльмена к другому. Ни один из них не был молод, и все эти пожилые, почтенные, солидные люди неподдельно восхищались ею. Жены их тоже были чудесны; следуя совету Крийна, она принимала приглашения на кофе и чай, но тем не менее не давала никаких обещаний.
– Крийн собирается в Брюссель, – говорила она дамам. – Я не представляю, сколько он там пробудет и когда вернется;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Надеюсь, я вам все расскажу. Я тоже очень интересовалась вами – и немного боялась.
– Бог с тобой, девочка, и не думай бояться, – ласково сказала ее собеседница. – Ты не представляешь, как мы все рады, что Крийн наконец решил создать семью.
– Вот и Андре говорит то же…
– Андре очень умный и говорит правильные вещи; с ним любой чувствует себя в своей тарелке. Он очень удачливый архитектор. – Госпожа ван дер Бринк-Шааксма говорила ласково, так что Трикси, которой сперва показалось, что хозяйка не слишком жалует молодого человека, решила, что она ошиблась. Она посидела с ней еще немного, отвечая на вежливые вопросы. Ей было интересно, сказал ли Крийн своим родителям, что женился не по любви, а ради удобства, и она решила, что это маловероятно.
Вскоре к ним подошел Крийн.
– Могу я забрать Беатрис, мама? – осведомился он. – Хочу помочь ей запомнить всех детей.
– Конечно, дорогой, а потом Беатрис, вероятно, захочет подняться наверх – ваша комната в круглой башне, дорогая. Безобразие, что мы не предложили этого сразу, но мы так разволновались, увидев вас обоих.
Через полчаса, с головой, забитой непроизносимыми именами, Трикси поднялась наверх с Рекой – другой сестрой Крийна. Река провела ее по коридору, ведущему к маленькой двери со старинной щеколдой. За ней пряталась круглая комнатка с широким окном-«фонарем», массивной кроватью под пологом и другой мебелью из красного дерева, отделанной резьбой. Они обе подошли к окну, и Река сказала:
– Ведь правда прекрасный пейзаж? Такой мирный… Парк кончается вон тем рядом деревьев; вот канал вокруг задней части дома, но с другой стороны еще очень много земли. Тебе нравится?
– По-моему, здесь просто великолепно…
– А мы тебе понравились? Ты такими нас ожидала увидеть?
– Мне кажется, что все вы тоже великолепны. Я так счастлива, что у меня теперь есть семья.
– Крийн замечательный, но ведь ты и сама это знаешь, правда?
– Да, знаю.
Они улыбнулись друг другу, и Река сказала:
– Оставлю тебя на несколько минут. Наша комната в другом конце коридора. Скоро вернусь.
Она убежала, и Трикси тут же стала осматриваться, открывая различные дверцы. Сначала она наткнулась на стенной шкаф, потом на ванную, потом на другую ванную и, кроме того, отыскала еще одну спальню, поменьше размером, где стояла вторая кровать. Последняя находка очень обрадовала Трикси, и она облегченно вздохнула.
Она подправила макияж, тщательнее уложила волосы и снова подошла к окну – и увидела Крийна, прогуливавшегося по тропинке в обнимку с матерью. Самсон и две маленькие собачки бегали вокруг них. Трикси крепко зажмурилась, чтобы прогнать неожиданно подступившие слезы, и, улыбаясь, повернулась к Реке, которая вошла как раз в эту минуту.
– Готова? – Она подошла к Трикси. – Мама постарается выпытать о тебе всю подноготную – о том, как вы встретились, влюбился ли он в тебя с первого взгляда и когда впервые понял, что хочет жениться на тебе… А правда? Он влюбился в тебя сразу или только после того, как вы познакомились поближе?
Трикси медленно сказала:
– Я думаю, он… он просто захотел жениться на мне. – В конце концов, это была правда.
– Ты не хочешь, чтобы я спрашивала? Я ведь никому не скажу…
– Я и не думала ни о чем подобном. Наступило время ланча. Они спустились вниз и расселись вокруг большого круглого стола; старшие дети сидели между взрослыми, младшие – на специальных высоких стульчиках. Трикси, расположившись между Крийном и свекром, с любопытством оглядывалась вокруг. Комната поражала своими размерами, а стол без труда мог вместить двадцать человек. Возле него стоял сервировочный столик резного дуба, отделанный серебром. На стене висели часы. Окна здесь были высокие и узкие, прикрытые тяжелыми малиновыми занавесями и отделанные изящно вырезанными наличниками. Так мог бы быть оформлен уголок в музее, но это был не музей: здесь жили и ежедневно пользовались всем люди, принимавшие это великолепие как должное, хранившие его и заботившиеся о нем.
Ланч был прост, стол красиво сервирован.
– Остальные члены семьи прибудут вечером, – сказал свекор. – Мужья девочек. И все, конечно, останутся ночевать.
Он был очень похож на Крийна; Трикси стало интересно, витает ли и он в облаках. Отец и сын развлекали ее, да и через стол было удобно болтать – он ведь был круглым. Трикси поймала на себе взгляд Андре и улыбнулась ему; он был добрым и дружелюбным, помогал ей вжиться в компанию, хотя она и не была уверена в том, что он ей симпатичен. Как бы то ни было, он был кузеном Крийна, а она готова была любить все и вся, что касалось его…
Днем они показали ей парк, закутавшись в старые пальто и жакеты. От одного члена семьи она переходила к другому, а старшие дети вертелись вокруг с собаками. Немного погодя рядом оказался Андре. Молодой человек задался целью быть забавным и очаровательным, но, однако, Трикси страшно обрадовалась, когда к ней снова подошел Крийн. Он взял ее за руку и стал рассказывать о доме и семье; и хотя он не стремился быть ни забавным, ни очаровательным, она с восхищением прислушивалась к его спокойному голосу. Вглядываясь в его лицо, она клялась себе, что изо всех сил постарается сделать его счастливым. Если это означало, что ей придется долгие часы проводить в одиночестве, пока он работает над своей книгой или разъезжает по консультациям и лекциям, – она с радостью привыкнет к одиночеству. Любить кого-то – совсем не то, что просто влюбиться, думала она. Но она одновременно и любила этого человека, и была в него влюблена, – видимо, ей очень повезло, повезло, несмотря на боль, которую он ей иногда причиняет.
В этот вечер Гэб, Эдвер, Алко и Бруно появились прямо к ужину. Эти солидные молодые люди в свою очередь уверили ее, что счастливы, что Крийн наконец нашел себе жену, да такую, какая в точности ему подходит.
– Девушки пытались подобрать ему невесту много лет, – поведал Гэб, – но он ни на кого не обращал внимания. Мы уже начали думать, что он навсегда останется холостяком; в общем, можете себе представить, как мы все были довольны, когда он сообщил о своей женитьбе. – Он весело ей подмигнул. – Да еще на такой славной девушке. Вы будете здесь на Рождество?
– Не думаю. Крийн должен еще вернуться в Тимоти…
– Но вы же приедете на Новый год – мы никогда не пропускаем его, это очень важная для нас дата…
– Тогда конечно.
Вместе с Крийном она поднялась наверх переодеться к ужину, и он задержался у двери спросить, не нужно ли ей чего.
– Я постучусь через полчаса, – сказал он и пошел в маленькую спальню.
Вскоре они спустились вниз. Трикси радовалась, что взяла с собой серое платье: оно очень шло ей и, несмотря на свою простоту, придавало ей необычайную элегантность. Сойдя со ступеней, Крийн остановился и посмотрел на нее.
– Какое милое платье – я не видел его раньше…
Обед – копченый лосось, жареный фазан, красная капуста, профитроли, жидкий шоколадный соус с лимонным шербетом, сыр и бисквиты – был веселым; все одновременно болтали и много смеялись, потом вышли из-за стола и пошли в гостиную пить кофе. Было уже поздно, когда госпожа ван дер Бринк-Шааксма сказала, что отправляется спать и приглашает всех желающих последовать ее примеру. Женщины ушли охотно, оставив мужчин одних, и Трикси, пожелав всем спокойной ночи, была рада, что именно Крийн подошел к двери, чтоб открыть ее перед ней. Он положил руку ей на плечо, поцеловал в щеку и, наклонившись, пожелал спокойной ночи так тихо, что никто другой не услышал этого. Это очень хорошо, подумала она, сознавая, что за ними наблюдают оставшиеся мужчины.
День прошел чудесно; она отлично выспалась, и вскоре после завтрака ее повели осматривать дом, так как небо заволокло тучами и стал накрапывать дождь. С ней пошли мать Крийна и Луизье, младшая из сестер. Обход закончился как раз к ланчу.
Днем семья, весело болтая, собралась вокруг камина, а потом все стали разъезжаться по домам. Крийн и Беатрис были последними отъезжающими. Садясь в машину и повернувшись, чтобы помахать его родителям, Трикси пожалела, что визит их был так непродолжителен. Семья Крийна отнеслась к ней замечательно; она получила столько приглашений, сколько ей хватило бы на несколько месяцев, а Андре попросил разрешения иногда ее навещать.
– Я живу ближе других, – сказал он ей, – и буду счастлив изредка забегать к вам на чашечку кофе.
Она не могла не согласиться – что может быть естественнее между родственниками? По дороге в Лейден она рассказала об этом Крийну, и он коротко ответил:
– Отлично. С Андре интересно разговаривать, и к тому же у него больше свободного времени, чем у кого-либо другого в нашей семье.
Этим он ограничился, и она решила, что им уже завладели мысли о предстоящей работе.
До дома они добрались только к вечеру, и Рэбо тут же предложил им выпить кофе. Они прошли в гостиную, где Крийн сразу стал просматривать письма. Когда Трикси разливала по чашкам кофе, зазвонил телефон.
Разговор был долгим, и, кроме коротких «да» и «нет», она ничего из него не поняла. Он положил трубку.
– К сожалению, я должен ехать в Лейден. Не жди меня к ужину, Беатрис. Уолке приготовит что-нибудь попозже, если я проголодаюсь.
– Что-то очень срочное?
Он был уже в дверях.
– Да. Увидимся за завтраком.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Следующим вечером Крийн сказал Трикси, что назавтра они едут на обед в Лейденский университет.
– Благодарю. Мог бы сообщить пораньше. Кстати, что мне надеть?
– Разве я тебя не предупредил? Ну прости, забыл. Надень что-нибудь красивое.
Чтобы быть до конца справедливой, она добавила:
– Ты говорил, что мы поедем на обед, когда вернемся, но не назвал даты. Может, я неправильно тебя поняла…
Той ночью она просто извелась от мысли, какой туалет выбрать: что-нибудь длинное или короткое, строгое или небрежное? Несколько раз за ночь просыпалась и к завтраку спустилась бледная и невыспавшаяся.
– Ты неважно себя чувствуешь? – спросил Крийн. – Ты бледна – плохо спала?
Она уставилась в тарелку.
– Очень глупо с моей стороны, но я не знаю, что надеть на этот обед. Не хочу, чтобы ты меня стыдился…
В ответ он серьезно произнес:
– Я не думаю, что это вообще возможно, Беатрис. Ты будешь выглядеть превосходно, что бы ни решила надеть.
Малозначащее замечание, но Трикси быстро успокоилась. В конце концов, у него есть о чем подумать кроме ее нарядов…
Профессору действительно было не так важно, что она выберет, но ему не хотелось, чтобы она расстраивалась. Они ведь друзья, подумал он. Из больницы он позвонил госпоже ван Влиет, которая и устраивала званый вечер.
Телефон зазвонил, когда Трикси ставила хризантемы в фаянсовую вазу. Госпожа ван Влиет поздоровалась с Трикси на правильном английском, но с ярко выраженным акцентом.
– Мы еще не встречались, но я слышала о вас много хорошего и с нетерпением жду сегодняшней встречи. Будет очень много народу. Понимаете ли, это торжественный прием – мужчины будут в обеденных…
– В чем, в чем? – переспросила Трикси.
– Ах да, вы называете это смокингами. А дамы – в длинных платьях. После обеда мы потанцуем.
– Звучит заманчиво; мне очень хочется встретиться с друзьями и коллегами Крийна.
– Ждем вас к восьми. Можно мне звать вас Беатрис?
– Да, конечно, госпожа ван Влиет; до вечера.
Трикси положила трубку и понеслась наверх. В течение следующего получаса она раздумывала, что бы надеть. Госпожа ван Влиет сильно ее запугала; вероятно, она была крупной начальницей в университете, если там вообще существовала такая должность. Зато теперь можно играть наверняка – ее наряд точно подойдет профессорской жене. Она положила на кровать свое вечернее платье. С другой стороны, она не хотела выглядеть старомодно. Хотя в любом из новых туалетов это едва ли возможно.
Она выбрала шифон в мелких розочках с широкой легкой юбкой и скромным вырезом и рукавами до локтя. Прелестный наряд, тут не к чему было придраться.
Крийн не собирался возвращаться к ланчу. Трикси поела в компании Перси, потом надела купленный в Гааге плащ и свои старые прочные туфли и отправилась в деревню, где купила открыток и марок в местном магазинчике, и там же написала по паре слов всем, с кем до того встречалась, а таковых оказалось довольно много. Одно ей было невдомек, что новость, что жена профессора покупает открытки, молниеносно распространилась по всей деревне и множество хозяек тут же побежали в магазинчик за ненужными им спичками и сахаром, чтоб только взглянуть на нее.
Она ведь была не просто женой профессора, она была еще и иностранкой.
Пробило уже половина седьмого, а Крийна все не было. Твердо решив не волноваться, Трикси поднялась к себе и переоделась. В начале восьмого она снова спустилась и тут же столкнулась с профессором. Он на мгновение замер, во все глаза глядя на нее.
– Очень мило, Беатрис. – Говорит, будто боится ляпнуть что-нибудь не то, подумала Трикси, поморщившись.
Но тем не менее она без малейшего раздражения произнесла:
– Привет, Крийн, у тебя был тяжелый день? Хочешь есть?
– Нет, спасибо. Я лучше переоденусь. – Он взглянул на часы. – Нам не нужно выезжать до восьми – тут всего минут десять на машине.
В теплой компании Самсона и Перси Трикси сидела в гостиной у камина, разбирая отдельные слова в объявлениях «Алгемеен даг-блад». Она уже начинала понимать простейшие предложения и купила словарь и грамматику, хотя еще и не способна была толком разобраться ни в том, ни в другом. Когда профессор вошел в комнату, она вскинулась с места.
Он рассмеялся:
– Как же ты взволнована, Беатрис. Но волноваться не нужно – все будут очень дружелюбны, а о языке не беспокойся: они будут говорить по-английски.
Почувствовав в сказанном некий упрек, она холодно сказала:
– Крийн, я хотела бы попросить нанять для меня учителя… Мне было бы легче здесь освоиться.
– Напомни мне об этом; кажется, я знаю такого человека. Поехали?
Они очень быстро доехали до университета, но всю дорогу молчали. Трикси сидела, отодвинувшись в угол, так чтобы видеть профиль Крийна, наблюдать за его большими руками, лежащими на руле. Что скрывать, она могла бы провести целый вечер, сидя вот так рядом с ним. Все-таки как грустно быть влюбленной, подумала она, когда Крийн притормозил около университета и вышел из машины. Он сказал пару слов швейцару, тот сел в машину и отогнал ее на стоянку.
В просторном холле Крийн дружески подтолкнул ее вперед.
– Сходи сдай пальто в гардероб. Я побуду здесь.
Она ушла, но очень скоро вернулась, волнуясь, что он мог забыть о ней, заговорившись с коллегами; но нет, он был там, на том же месте, где она его оставила.
Она тут же забывала имена людей, которым ее представляли, но госпожу ван Влиет запомнила хорошо. Внушавшая такое благоговение по телефону, эта дама на самом деле была сама доброта. Массивная, одетая в сливового цвета бархатное платье, со строгой прической, но с очень веселыми голубыми глазами. Она увела Трикси от Крийна и представила другим дамам, а потом вернула обратно мужу, чтобы тот повел ее к столу.
– Вы ведь у нас почетные гости, – объяснила она ласково. – Вся медицинская школа так радовалась, что Крийн женился. Он слишком, слишком долго не видел ничего, кроме книг и рефератов.
Обед был длинным и официальным. Крийн сидел на другом конце огромного стола, рядом с хозяйкой. Трикси подумалось, что хозяин похож на старого полковника Воспера, и она уделяла ему все свое внимание, так что позже, вечером, он сообщил своей жене, что Крийн сделал правильный выбор.
– Она ему подходит, немного старомодная, но очень аккуратная.
И его жена согласно кивнула. Несомненно, Беатрис уживется с Крийном, она держится с достоинством, соблюдает приличия и, очевидно, до свадьбы была бедной девушкой, – а все это и составляет суть аккуратности.
Остальная компания также была единодушна: все решили, что Крийну ужасно повезло, если он сумел выбрать в жены такую восхитительную девушку. Он с достоинством принял их поздравления, а когда все ушли в соседнюю комнату, освобожденную для танцев, он взял Трикси за руку и тихонько сказал:
– Думаю, нам предстоит начать бал…
Они закружились по комнате. Оказавшись в его сильных руках, Трикси задрожала.
– Ты замерзла? Нервничаешь? Не стоит, ты всем понравилась, ты же видишь, – ласково улыбнулся Крийн.
– Что ты, все в порядке, – поторопилась успокоить его она. Тут все захлопали и тоже пошли танцевать.
Она протанцевала весь вечер, переходя от одного ученого джентльмена к другому. Ни один из них не был молод, и все эти пожилые, почтенные, солидные люди неподдельно восхищались ею. Жены их тоже были чудесны; следуя совету Крийна, она принимала приглашения на кофе и чай, но тем не менее не давала никаких обещаний.
– Крийн собирается в Брюссель, – говорила она дамам. – Я не представляю, сколько он там пробудет и когда вернется;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16