Задняя дверь распахнулась, и из нее был выброшен пивной бочонок.
Пока он, подпрыгивая, катился к ступенькам ночного клуба, машина скрылась.
Бочонок не был закрыт крышкой. Швейцар в униформе, не веря своим глазам, смотрел, как из него вываливаются куски человеческой плоти.
Рэй Линч явился быстро. Он опустился рядом с открытым бочонком и долго и бесстрастно смотрел.
Мужские пальцы лежали отдельно. Отдельно лежали уши, руки и ноги. Живот был вспорот от ребер до паха. Сал Фиоре все делал изящно. Человеку, лежащему в бочонке, кишки выпустили за пять минут до того, как он перестал дышать.
В пять утра Фрэнк Фиоре, средний брат, возвращался от своей любовницы, чтобы уснуть в уютном присутствии своей жены и детишек. Он остановил машину за зданием, известным как «уголок Фиоре».
Когда он вылезал из машины, в него из темноты выстрелили дуплетом из обреза. Вся грудная клетка была разворочена до позвоночника.
* * *
— Все идет, как я и предполагал, — спокойно сказал Руссо. — Теперь пусть они громят друг друга. И пока они этим занимаются, ты съездил бы и достал для нас большой запас лучшего импортного пойла, которое можно купить за деньги.
Было раннее утро. Руссо и Паоло были одни на ферме, попивая кофе с булочками, которые привез Митч Диморра. Паоло поставил чашку и сузил глаза на Руссо.
— Это что-то новое.
— Это то, что я задумал. Теперь самое время. Я дам тебе 100 тысяч долларов. Почти вся наша выручка. С собой на помощь возьмешь Бруно и Волпе. На случай, если кто-нибудь попытается перехватить вас на обратном пути. Едете на Багамы. На все деньги берете хорошую выпивку. Хорошую выпивку, которую можно разбавить один к шести и пустить в розницу во всем городе. На этом мы заработаем больше миллиона.
— Эта поездка займет у меня много времени, — сказал Паоло, думая о чем-то другом.
— Игра стоит свеч, — ответил Руссо. — Мы будем нуждаться в еще большем количестве выпивки. Запасы Линча иссякают, и те точки, которые он снабжает, скоро начнут задыхаться от жажды и искать влаги от кого угодно. И очень скоро мы будем в состоянии начать вторжение.
Паоло немного помолчал. Он повернул голову и уставился в окно, смотря на закат над заливом.
— Это хорошая мысль. Дом, — наконец мягко сказал он. — Но я предпочел бы, чтобы ты послал кого-нибудь другого. Это не то, чем я бы хотел заняться теперь.
Руссо внимательно посмотрел на него.
— Твое желание — убить Линча?
Паоло кивнул.
— Это мое желание. Оно вселилось в меня и всего переполняет.
— Для нас лучше делать то, что мы делаем. Вначале обнажи его, разбей окружающую его банду. Пока мы этого не сделаем, ты до него не доберешься.
— Я уже добирался.
— И промахнулся.
— Я сделал это намеренно. Я хотел, чтобы он думал о смерти. Ну, и у него было время подумать.
— И он стал с тех пор более осторожен.
— Я все равно смогу до него добраться, — мягко настаивал на своем Паоло.
Руссо посмотрел на упрямые складки челюстей Паоло.
— Паоло, — сказал он с подчеркнутым спокойствием, — я не хочу, чтобы ты сделал это. Пока я тебе не скажу. Он нужен нам.
Паоло только взглянул на него.
— Есть только один путь объединения мелких банд, — продолжал Руссо тем же неторопливым тоном, встретившись со взглядом Паоло. — Есть только один путь управления ими. Против Линча. Как только он умрет, они начнут воевать друг с другом, если я не стану достаточно сильным, чтобы сдержать их. Ты понимаешь?
— Конечно, — просто сказал Паоло. — Ты хочешь стать КАПО над всем городом.
Руссо кивнул.
— Да, я этого хочу. С тобой — моей правой рукой. И поэтому тебе нужно ехать за выпивкой на Багамы. И дать пожить Линчу еще немного.
Руссо замолчал и, положив руки на стол, продолжал смотреть в глаза Паоло. — Я хочу, чтобы ты сделал это для меня, Паоло.
Тот молчал, борясь со своим нежеланием и тяжестью внутри себя, требующей удовлетворения.
Тори спала в комнате над ними, на втором этаже, но он ощущал ее присутствие здесь, в этой комнате.
И он не первый раз задал себе вопрос, знает ли Дом об их отношениях?
— Ладно, — сказал он, — я поеду.
В тот же день, когда Паоло, вместе с Бруно и Волпе, покинули город, после торжественной церемонии был похоронен на кладбище Священного Сердца Фрэнк Фиоре.
После похорон оставшиеся в живых трое братьев не поехали домой. Вместо этого они поехали на свалку и уселись там в своих новых черных костюмах. Время от времени они перебрасывались фразами. Но редко, и не о Фрэнке. О Рэе Линче.
Когда братья Фиоре Сальваторе, Джино и Марчелло приехали на свой склад вторичного сырья, там уже ждала парочка членов их банды. После полудня начали подъезжать остальные. К заходу солнца собралась внушительная маленькая армия. Недостаточная для прямой атаки на твердыни отеля «Триангл», но достаточная для того, что задумал Сал Фиоре.
Глава 11
Энис Колдуэлл скучала. Мраморно гладкая кожа ее аристократически очерченного лица подергивалась от негодования. Пухлые накрашенные губы приобрели надутое выражение. В бесцельной ярости она бродила по гостиной модернизированной фермы, расположенной в уютной сельской местности к северу от города.
Она двигалась с грациозным напряжением кошки и без тени сомнения была уверена в том, что ее тело, облаченное в голубую юбку и белый свитер, великолепно.
Удовольствие от этого приятного факта снижалось из-за отсутствия мужчин, способных оценить ее. Она не воспринимала конюшенного, управляющего или Брукса, тренера новых чистопородных лошадей Линча, как мужчин. И какого черта она здесь делает, слоняясь и чего-то ожидая? Утренние часы она провела с Линчем, но обычного удовольствия не получила.
Казалось, мысли Линча витали где-то, контролируя жестокость, которая обычно ее возбуждала. Он был почти так же скучен, как и ее бывший муж. Потом последовал телефонный звонок из города. Что-то о неприятностях от соперничающей шайки. Линч рванул туда, разобраться, пообещав, что скоро вернется. Энис вернулась в постель и проспала почти весь день, чтобы быть в форме к его возвращению. До пяти вечера она не вставала. После вкусно поела и немного выпила, и теперь почти десять вечера, и он все еще не едет, а она ждет.
«Ну и черт с ним! — внезапно решила она. — Хватит!» Она, Энис Колдуэлл, не такая женщина, чтобы слоняться по скучному дому в ожидании, пока воспитанный в канаве бутлегер снизойдет до нее и окажет ей внимание, которого ей не хватает.
Она уже было направилась в спальню, чтобы собрать свой саквояж, как услышала шум приближающейся машины. На лице у нее снова заиграла жизнь, хотя ротик оставался надутым. Она решила, что будет очень холодна с Линчем, пока он не проявит достаточную пылкость.
Ей не приходило на ум, что могли приехать незваные гости. Вокруг поместья Линч установил высокий забор с тремя рядами колючей проволоки и единственными воротами, где постоянно дежурили три вооруженных охранника.
Энис, заставляя себя двигаться лениво, вышла на крыльцо. Четыре больших автомобиля с открытым верхом заскрипели тормозами. Из них начали выскакивать и разбегаться быстро и молча в разные стороны какие-то люди. Один из них, грузный мужчина с темным толстым лицом и маленькими глазами, двинулся к ней.
— Где Линч? — грубо спросил он.
— В городе, — нервно ответила она. — А ты кто?
— Меня зовут Сальваторе Фиоре.
Энис с трудом сохраняла в голосе холодность, решив, что именно таким тоном надо говорить с этим человеком, который, по всей видимости, является наемником.
— Ну, Сальваторе, мистера Линча нет дома. Поэтому...
Он ударил ее по лицу. Удар был легкий, но хлесткий. Она упала на ступени и схватилась за щеку, глаза и рот широко раскрылись. Она испугалась, но ее охватила также и волна возбуждения. Этот мужчина был более жесток, чем Линч, и более уродлив.
— Для тебя, — сказал он жестко, — меня зовут мистер Фиоре. Из-за дома, держа в руках ружье, вышел тренер Брукс.
— Чего твои люди хотят здесь? — спросил он с легкой дрожью в голосе.
Худой змееглазый мужчина, стоявший сбоку от Сала Фиоре, тихо свистнул, и револьвер в его руке громыхнул. В оцепенении Энис смотрела, как Брукс выронил ружье и, прижав обе руки к животу, осел на колени в траву, издавая сквозь стиснутые зубы тонкий стон.
Марчелло выстрелил еще раз. Пуля попала Бруксу в лицо. Он начал клониться назад, пока голова и плечи не коснулись земли. Так он и остался лежать с подогнутыми коленями.
Наконец до Энис дошло, что жестокость этих людей превосходит то, что может доставлять наслаждение. Она развернулась и вбежала в дом. Сал Фиоре не спеша последовал за ней.
Она влетела в кабинет Линча и подбежала к большому письменному столу, стоящему рядом с камином. Выдвинув средний ящик, она схватила лежавший там револьвер Линча.
В кабинет вели две двери. Сальваторе вошел через ту, в которую вбежала она. Он остановился и посмотрел на оружие, которое она нацелила в него. Вид у него не был испуганным. Из другой двери показался Джино Фиоре и направил на нее свой револьвер.
— Бросьте эту штуку, леди!
— Не брошу! — пренебрежительно произнесла она.
— Черт возьми, она не будет стрелять, — проревел Сал Фиоре. — У нее не хватит ума снять револьвер с предохранителя.
Он двинулся к ней. Она нажала на курок, что удивило его. Выстрела не последовало, и это уже удивило ее.
Сал Фиоре без усилий вырвал у нее оружие и ударил снова. На этот раз сильно. От удара ее развернуло и отбросило к камину. Она схватилась за решетку, чтобы устоять на ногах. В голове у нее закружилось, лицо горело от боли. Вошел Марчелло.
— Линча здесь нет, Сал. Думаю, она сказала правду.
— Когда он должен вернуться? — спросил Сал, смерив ее взглядом.
— Не знаю, — прошептала она, трясясь от страха. — Я действительно не знаю.
Сальваторе Фиоре сомневался, что Линч появится. Трое охранников у ворот разбежались, когда увидели численность его отряда. Один из них уже наверняка добрался до телефона.
Сал Фиоре оценивающе оглядел ее. Когда его взгляд вернулся на ее вспухшее лицо, он резко спросил:
— Кто ты?
Хотя голова все еще болела от удара, она заставила себя отпустить решетку и твердо выпрямиться.
— Я — мисс Энис Колдуэлл.
Неприятное предвкушение появилось на лице Сальваторе.
— Новая любовница Линча?
— Я друг мистера Линча. — Она отчаянно пыталась сохранить холодную надменность. — И я девушка. Это очевидно.
Его глаза снова осмотрели ее фигуру.
— Ты, девушка? Снимай одежду и покажись!
Она уставилась на него. Джино зашел сзади и стукнул ее по затылку. От удара она упада на крышку стола, глаза ее округлились. Всхлипывая, она уперлась руками в стол и приподнялась.
Стоя сзади, Джино сказал:
— Когда мой брат говорит что-то делать, значит нужно делать.
Снаружи раздался грохот выстрелов, затем мужской крик. Похоже, кричал управляющий. Снова выстрелили, и крики смолкли.
Она была словно в кошмаре. Сал Фиоре поднял большую лапу.
— Хочешь еще получить? Раздевайся!
Она встала со стола и, взявшись руками за края свитера, стянула его через голову. Бюстгальтера на ней не было.
Сал Фиоре оценивающе посмотрел на нее.
— Немного маловаты, но хорошей формы. Показывай остальное, что у тебя есть! — прорычал Марчелло.
Она посмотрела на лица троих мужчин. Ее пальцы с трудом справились с застежками юбки, и она сбросила ее. Что-то ужасно бесстыдное было в их глазах, когда они наблюдали, как она нагибалась, чтобы снять трусики с ног. Тело ее содрогалось под их взглядами.
— Повернись! — приказал ухмыляющийся Джино.
Она повернулась несколько раз, показывая свое обнаженное тело.
— Ничего, — бросил Сал. — А теперь выйди наружу и покажи все это остальным парням. Они имеют на это право.
— Пожалуйста, не надо... — забормотала она жалобно.
Он схватил ее за грудь. Его пальцы, словно железные пинцеты, впились в ее тело. Она вскрикнула от боли.
Сжимая полную пригоршню мягкой плоти безжалостными пальцами, Сал Фиоре потащил за собой вопящую женщину. Он протащил ее через крыльцо, опустился по ступенькам и там толкнул.
Она упала в траву. Возле нее неподвижно лежали трупы управляющего и тренера. Конюшни горели. Внутри конюшен дико ржали и били копытами в стойлах племенные лошади Линча.
Поднявшись на четвереньки, она смотрела, как вокруг нее собираются мужчины, а другие поджигают дом.
Джино взглянул на старшего брата.
— Я начну первый?
Сальваторе пожал своими широкими плечами.
— Почему бы нет?
Джино ухмыльнулся и начал расстегивать брюки.
Они насиловали ее по очереди. Все. Удерживая ее на четвереньках и не давая перевернуться на спину или лечь на живот, они насиловали её, как жеребцы кобылиц, сзади. До того, как закончил семнадцатый, перестали ржать лошади и начала вопить она. Некоторые пошли по второму заходу. Когда все закончили, она была без сознания. Сал Фиоре вытащил нож и вырезал на ее щеках букву "X". Проделал он это аккуратно. Он не хотел, чтобы она истекла кровью. Но он и не хотел оставлять Линчу хоть что-нибудь, глядя на что, тот будет получать удовольствие.
* * *
Чарли Галлахер нашел Рэя Линча в ванной его апартаментов отеля «Триангл». Вожак ирландского отребья отмокал, поедая ржаные лепешки и запивая их пивом из бутылки, а пухленькая рыжеволосая проститутка в шелковом купальнике терла его широкую мускулистую спину.
— Я только что проводил Джека на поезд, — сказал ему Чарли. — Но чтобы найти и привезти то, что тебе нужно, потребуется время.
— Я могу подождать, — сказал Линч жестким голосом. О наклонился вперед, чтобы девушка потерла ниже.
Чарли неуверенно посмотрел на него.
— Я слышал, что мистер Колдуэлл поместил свою сестру в нью-йоркский госпиталь.
— Да, это так, — сказал Линч ровным голосом.
— Ты навестишь ее?
— Нет.
— Обидно за лошадок. Они обошлись тебе в круглую сумму.
— Да, — Линч стал есть очередной сэндвич.
Чарли какое-то время смотрел на него.
— Ты хочешь, чтобы я чем-нибудь занялся, пока не вернется Джек?
— Да. — Линч отбросил пустую бутылку. — Ты можешь сходить и принести из холодильника еще одну.
И это в течение восьми дней было его единственным ответом на рейд Фиоре.
Конечно, он увеличил охрану на своих пивоваренных заводах и количество людей, охраняющих самогонщиков. Но когда отряды Дома Руссо стали нападать на его грузовики со спиртным прямо на улицах. Линчу пришлось рассредоточить свои силы, чтобы удвоить охрану грузовиков. А когда затем Руссо очистил один из винных складов Линча, расположенный на окраине города, Линчу пришлось выделить охрану на оставшиеся два склада. И это все, что он мог сделать. Его ответных ударов не последовало.
У Мюррея Джекобса были дурные предчувствия: он послал в Детройт за подкреплением, чтобы усилить охрану своих забегаловок. Но ничего не происходило. И так целую неделю.
Джино Фиоре стал публично хвастать, что Рэй Линч смылся и что Сал Фиоре готов взять все в свои руки.
Сальваторе Фиоре не присоединялся к этой похвальбе. Он держал людей в постоянной боевой готовности на своей территории, наблюдая и выжидая.
Ночью восьмого дня в Малую Италию въехал грузовик страховой компании. Внимания на него никто не обратил.
Грузовик остановился перед кварталом жилых домов на темной улице, усеянной отбросами и поросшей высокой сорной травой.
Из него, сжимая револьвер, выбрался шофер. Человек, сидящий с ним, вылез с обрезом. Из-под брезента, закрывавшего кузов, вышли еще трое. У одного в руках тоже был обрез. Вторым был О'Нейл, в одной руке он сжимал револьвер 38 калибра, а в другой свинцовую трубу. Третьим был Харриган, несший что-то завернутое в брезент.
Один с обрезом остался охранять груз, остальные вошли в ближайшее жилое здание. Весь квартал кишел эмигрантскими семьями, варившими для Фиоре зелье в кухоньках своих трущоб. В этом доме было четыре таких семейства, и незваные господа знали, где что искать. По черной лестнице они поднялись на второй этаж с тем, чтобы выполнять свою работу сверху вниз.
О'Нейл выбил дверь и ворвался с револьвером. За ним вошли остальные.
В маленькой квартире жила пара из Калабрии с тремя детишками и двумя старухами. Никто даже и не пытался сопротивляться. Когда они увидели, что Харриган достает из мешка динамитную шашку, они решили смотаться отсюда. Они хотели взять что-то из своих вещей, но О'Нейл замахнулся трубой, и они, бросив все, выскочили вслед за старухами и детьми.
Харриган поджег фитиль и бросил шашку на пол рядом с кухней, потом поспешил вниз за остальными.
Грохот на верхнем этаже раздался, когда они миновали лестничный пролет. Взрыв разрушил квартиру вместе с перегонным баком, тряхнул все здание и осыпал их дождем штукатурки с потолка. О'Нейл усмехнулся и выбил дверь другой квартиры.
Когда зазвонил телефон, жена Сальваторе Фиоре, тридцатилетняя, но выглядевшая на все пятьдесят итальянка, подстригала на кухне мужу волосы. Сал Фиоре не шевельнулся и остался сидеть неподвижно, любуясь в зеркале своей прической и наслаждаясь сигарой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Пока он, подпрыгивая, катился к ступенькам ночного клуба, машина скрылась.
Бочонок не был закрыт крышкой. Швейцар в униформе, не веря своим глазам, смотрел, как из него вываливаются куски человеческой плоти.
Рэй Линч явился быстро. Он опустился рядом с открытым бочонком и долго и бесстрастно смотрел.
Мужские пальцы лежали отдельно. Отдельно лежали уши, руки и ноги. Живот был вспорот от ребер до паха. Сал Фиоре все делал изящно. Человеку, лежащему в бочонке, кишки выпустили за пять минут до того, как он перестал дышать.
В пять утра Фрэнк Фиоре, средний брат, возвращался от своей любовницы, чтобы уснуть в уютном присутствии своей жены и детишек. Он остановил машину за зданием, известным как «уголок Фиоре».
Когда он вылезал из машины, в него из темноты выстрелили дуплетом из обреза. Вся грудная клетка была разворочена до позвоночника.
* * *
— Все идет, как я и предполагал, — спокойно сказал Руссо. — Теперь пусть они громят друг друга. И пока они этим занимаются, ты съездил бы и достал для нас большой запас лучшего импортного пойла, которое можно купить за деньги.
Было раннее утро. Руссо и Паоло были одни на ферме, попивая кофе с булочками, которые привез Митч Диморра. Паоло поставил чашку и сузил глаза на Руссо.
— Это что-то новое.
— Это то, что я задумал. Теперь самое время. Я дам тебе 100 тысяч долларов. Почти вся наша выручка. С собой на помощь возьмешь Бруно и Волпе. На случай, если кто-нибудь попытается перехватить вас на обратном пути. Едете на Багамы. На все деньги берете хорошую выпивку. Хорошую выпивку, которую можно разбавить один к шести и пустить в розницу во всем городе. На этом мы заработаем больше миллиона.
— Эта поездка займет у меня много времени, — сказал Паоло, думая о чем-то другом.
— Игра стоит свеч, — ответил Руссо. — Мы будем нуждаться в еще большем количестве выпивки. Запасы Линча иссякают, и те точки, которые он снабжает, скоро начнут задыхаться от жажды и искать влаги от кого угодно. И очень скоро мы будем в состоянии начать вторжение.
Паоло немного помолчал. Он повернул голову и уставился в окно, смотря на закат над заливом.
— Это хорошая мысль. Дом, — наконец мягко сказал он. — Но я предпочел бы, чтобы ты послал кого-нибудь другого. Это не то, чем я бы хотел заняться теперь.
Руссо внимательно посмотрел на него.
— Твое желание — убить Линча?
Паоло кивнул.
— Это мое желание. Оно вселилось в меня и всего переполняет.
— Для нас лучше делать то, что мы делаем. Вначале обнажи его, разбей окружающую его банду. Пока мы этого не сделаем, ты до него не доберешься.
— Я уже добирался.
— И промахнулся.
— Я сделал это намеренно. Я хотел, чтобы он думал о смерти. Ну, и у него было время подумать.
— И он стал с тех пор более осторожен.
— Я все равно смогу до него добраться, — мягко настаивал на своем Паоло.
Руссо посмотрел на упрямые складки челюстей Паоло.
— Паоло, — сказал он с подчеркнутым спокойствием, — я не хочу, чтобы ты сделал это. Пока я тебе не скажу. Он нужен нам.
Паоло только взглянул на него.
— Есть только один путь объединения мелких банд, — продолжал Руссо тем же неторопливым тоном, встретившись со взглядом Паоло. — Есть только один путь управления ими. Против Линча. Как только он умрет, они начнут воевать друг с другом, если я не стану достаточно сильным, чтобы сдержать их. Ты понимаешь?
— Конечно, — просто сказал Паоло. — Ты хочешь стать КАПО над всем городом.
Руссо кивнул.
— Да, я этого хочу. С тобой — моей правой рукой. И поэтому тебе нужно ехать за выпивкой на Багамы. И дать пожить Линчу еще немного.
Руссо замолчал и, положив руки на стол, продолжал смотреть в глаза Паоло. — Я хочу, чтобы ты сделал это для меня, Паоло.
Тот молчал, борясь со своим нежеланием и тяжестью внутри себя, требующей удовлетворения.
Тори спала в комнате над ними, на втором этаже, но он ощущал ее присутствие здесь, в этой комнате.
И он не первый раз задал себе вопрос, знает ли Дом об их отношениях?
— Ладно, — сказал он, — я поеду.
В тот же день, когда Паоло, вместе с Бруно и Волпе, покинули город, после торжественной церемонии был похоронен на кладбище Священного Сердца Фрэнк Фиоре.
После похорон оставшиеся в живых трое братьев не поехали домой. Вместо этого они поехали на свалку и уселись там в своих новых черных костюмах. Время от времени они перебрасывались фразами. Но редко, и не о Фрэнке. О Рэе Линче.
Когда братья Фиоре Сальваторе, Джино и Марчелло приехали на свой склад вторичного сырья, там уже ждала парочка членов их банды. После полудня начали подъезжать остальные. К заходу солнца собралась внушительная маленькая армия. Недостаточная для прямой атаки на твердыни отеля «Триангл», но достаточная для того, что задумал Сал Фиоре.
Глава 11
Энис Колдуэлл скучала. Мраморно гладкая кожа ее аристократически очерченного лица подергивалась от негодования. Пухлые накрашенные губы приобрели надутое выражение. В бесцельной ярости она бродила по гостиной модернизированной фермы, расположенной в уютной сельской местности к северу от города.
Она двигалась с грациозным напряжением кошки и без тени сомнения была уверена в том, что ее тело, облаченное в голубую юбку и белый свитер, великолепно.
Удовольствие от этого приятного факта снижалось из-за отсутствия мужчин, способных оценить ее. Она не воспринимала конюшенного, управляющего или Брукса, тренера новых чистопородных лошадей Линча, как мужчин. И какого черта она здесь делает, слоняясь и чего-то ожидая? Утренние часы она провела с Линчем, но обычного удовольствия не получила.
Казалось, мысли Линча витали где-то, контролируя жестокость, которая обычно ее возбуждала. Он был почти так же скучен, как и ее бывший муж. Потом последовал телефонный звонок из города. Что-то о неприятностях от соперничающей шайки. Линч рванул туда, разобраться, пообещав, что скоро вернется. Энис вернулась в постель и проспала почти весь день, чтобы быть в форме к его возвращению. До пяти вечера она не вставала. После вкусно поела и немного выпила, и теперь почти десять вечера, и он все еще не едет, а она ждет.
«Ну и черт с ним! — внезапно решила она. — Хватит!» Она, Энис Колдуэлл, не такая женщина, чтобы слоняться по скучному дому в ожидании, пока воспитанный в канаве бутлегер снизойдет до нее и окажет ей внимание, которого ей не хватает.
Она уже было направилась в спальню, чтобы собрать свой саквояж, как услышала шум приближающейся машины. На лице у нее снова заиграла жизнь, хотя ротик оставался надутым. Она решила, что будет очень холодна с Линчем, пока он не проявит достаточную пылкость.
Ей не приходило на ум, что могли приехать незваные гости. Вокруг поместья Линч установил высокий забор с тремя рядами колючей проволоки и единственными воротами, где постоянно дежурили три вооруженных охранника.
Энис, заставляя себя двигаться лениво, вышла на крыльцо. Четыре больших автомобиля с открытым верхом заскрипели тормозами. Из них начали выскакивать и разбегаться быстро и молча в разные стороны какие-то люди. Один из них, грузный мужчина с темным толстым лицом и маленькими глазами, двинулся к ней.
— Где Линч? — грубо спросил он.
— В городе, — нервно ответила она. — А ты кто?
— Меня зовут Сальваторе Фиоре.
Энис с трудом сохраняла в голосе холодность, решив, что именно таким тоном надо говорить с этим человеком, который, по всей видимости, является наемником.
— Ну, Сальваторе, мистера Линча нет дома. Поэтому...
Он ударил ее по лицу. Удар был легкий, но хлесткий. Она упала на ступени и схватилась за щеку, глаза и рот широко раскрылись. Она испугалась, но ее охватила также и волна возбуждения. Этот мужчина был более жесток, чем Линч, и более уродлив.
— Для тебя, — сказал он жестко, — меня зовут мистер Фиоре. Из-за дома, держа в руках ружье, вышел тренер Брукс.
— Чего твои люди хотят здесь? — спросил он с легкой дрожью в голосе.
Худой змееглазый мужчина, стоявший сбоку от Сала Фиоре, тихо свистнул, и револьвер в его руке громыхнул. В оцепенении Энис смотрела, как Брукс выронил ружье и, прижав обе руки к животу, осел на колени в траву, издавая сквозь стиснутые зубы тонкий стон.
Марчелло выстрелил еще раз. Пуля попала Бруксу в лицо. Он начал клониться назад, пока голова и плечи не коснулись земли. Так он и остался лежать с подогнутыми коленями.
Наконец до Энис дошло, что жестокость этих людей превосходит то, что может доставлять наслаждение. Она развернулась и вбежала в дом. Сал Фиоре не спеша последовал за ней.
Она влетела в кабинет Линча и подбежала к большому письменному столу, стоящему рядом с камином. Выдвинув средний ящик, она схватила лежавший там револьвер Линча.
В кабинет вели две двери. Сальваторе вошел через ту, в которую вбежала она. Он остановился и посмотрел на оружие, которое она нацелила в него. Вид у него не был испуганным. Из другой двери показался Джино Фиоре и направил на нее свой револьвер.
— Бросьте эту штуку, леди!
— Не брошу! — пренебрежительно произнесла она.
— Черт возьми, она не будет стрелять, — проревел Сал Фиоре. — У нее не хватит ума снять револьвер с предохранителя.
Он двинулся к ней. Она нажала на курок, что удивило его. Выстрела не последовало, и это уже удивило ее.
Сал Фиоре без усилий вырвал у нее оружие и ударил снова. На этот раз сильно. От удара ее развернуло и отбросило к камину. Она схватилась за решетку, чтобы устоять на ногах. В голове у нее закружилось, лицо горело от боли. Вошел Марчелло.
— Линча здесь нет, Сал. Думаю, она сказала правду.
— Когда он должен вернуться? — спросил Сал, смерив ее взглядом.
— Не знаю, — прошептала она, трясясь от страха. — Я действительно не знаю.
Сальваторе Фиоре сомневался, что Линч появится. Трое охранников у ворот разбежались, когда увидели численность его отряда. Один из них уже наверняка добрался до телефона.
Сал Фиоре оценивающе оглядел ее. Когда его взгляд вернулся на ее вспухшее лицо, он резко спросил:
— Кто ты?
Хотя голова все еще болела от удара, она заставила себя отпустить решетку и твердо выпрямиться.
— Я — мисс Энис Колдуэлл.
Неприятное предвкушение появилось на лице Сальваторе.
— Новая любовница Линча?
— Я друг мистера Линча. — Она отчаянно пыталась сохранить холодную надменность. — И я девушка. Это очевидно.
Его глаза снова осмотрели ее фигуру.
— Ты, девушка? Снимай одежду и покажись!
Она уставилась на него. Джино зашел сзади и стукнул ее по затылку. От удара она упада на крышку стола, глаза ее округлились. Всхлипывая, она уперлась руками в стол и приподнялась.
Стоя сзади, Джино сказал:
— Когда мой брат говорит что-то делать, значит нужно делать.
Снаружи раздался грохот выстрелов, затем мужской крик. Похоже, кричал управляющий. Снова выстрелили, и крики смолкли.
Она была словно в кошмаре. Сал Фиоре поднял большую лапу.
— Хочешь еще получить? Раздевайся!
Она встала со стола и, взявшись руками за края свитера, стянула его через голову. Бюстгальтера на ней не было.
Сал Фиоре оценивающе посмотрел на нее.
— Немного маловаты, но хорошей формы. Показывай остальное, что у тебя есть! — прорычал Марчелло.
Она посмотрела на лица троих мужчин. Ее пальцы с трудом справились с застежками юбки, и она сбросила ее. Что-то ужасно бесстыдное было в их глазах, когда они наблюдали, как она нагибалась, чтобы снять трусики с ног. Тело ее содрогалось под их взглядами.
— Повернись! — приказал ухмыляющийся Джино.
Она повернулась несколько раз, показывая свое обнаженное тело.
— Ничего, — бросил Сал. — А теперь выйди наружу и покажи все это остальным парням. Они имеют на это право.
— Пожалуйста, не надо... — забормотала она жалобно.
Он схватил ее за грудь. Его пальцы, словно железные пинцеты, впились в ее тело. Она вскрикнула от боли.
Сжимая полную пригоршню мягкой плоти безжалостными пальцами, Сал Фиоре потащил за собой вопящую женщину. Он протащил ее через крыльцо, опустился по ступенькам и там толкнул.
Она упала в траву. Возле нее неподвижно лежали трупы управляющего и тренера. Конюшни горели. Внутри конюшен дико ржали и били копытами в стойлах племенные лошади Линча.
Поднявшись на четвереньки, она смотрела, как вокруг нее собираются мужчины, а другие поджигают дом.
Джино взглянул на старшего брата.
— Я начну первый?
Сальваторе пожал своими широкими плечами.
— Почему бы нет?
Джино ухмыльнулся и начал расстегивать брюки.
Они насиловали ее по очереди. Все. Удерживая ее на четвереньках и не давая перевернуться на спину или лечь на живот, они насиловали её, как жеребцы кобылиц, сзади. До того, как закончил семнадцатый, перестали ржать лошади и начала вопить она. Некоторые пошли по второму заходу. Когда все закончили, она была без сознания. Сал Фиоре вытащил нож и вырезал на ее щеках букву "X". Проделал он это аккуратно. Он не хотел, чтобы она истекла кровью. Но он и не хотел оставлять Линчу хоть что-нибудь, глядя на что, тот будет получать удовольствие.
* * *
Чарли Галлахер нашел Рэя Линча в ванной его апартаментов отеля «Триангл». Вожак ирландского отребья отмокал, поедая ржаные лепешки и запивая их пивом из бутылки, а пухленькая рыжеволосая проститутка в шелковом купальнике терла его широкую мускулистую спину.
— Я только что проводил Джека на поезд, — сказал ему Чарли. — Но чтобы найти и привезти то, что тебе нужно, потребуется время.
— Я могу подождать, — сказал Линч жестким голосом. О наклонился вперед, чтобы девушка потерла ниже.
Чарли неуверенно посмотрел на него.
— Я слышал, что мистер Колдуэлл поместил свою сестру в нью-йоркский госпиталь.
— Да, это так, — сказал Линч ровным голосом.
— Ты навестишь ее?
— Нет.
— Обидно за лошадок. Они обошлись тебе в круглую сумму.
— Да, — Линч стал есть очередной сэндвич.
Чарли какое-то время смотрел на него.
— Ты хочешь, чтобы я чем-нибудь занялся, пока не вернется Джек?
— Да. — Линч отбросил пустую бутылку. — Ты можешь сходить и принести из холодильника еще одну.
И это в течение восьми дней было его единственным ответом на рейд Фиоре.
Конечно, он увеличил охрану на своих пивоваренных заводах и количество людей, охраняющих самогонщиков. Но когда отряды Дома Руссо стали нападать на его грузовики со спиртным прямо на улицах. Линчу пришлось рассредоточить свои силы, чтобы удвоить охрану грузовиков. А когда затем Руссо очистил один из винных складов Линча, расположенный на окраине города, Линчу пришлось выделить охрану на оставшиеся два склада. И это все, что он мог сделать. Его ответных ударов не последовало.
У Мюррея Джекобса были дурные предчувствия: он послал в Детройт за подкреплением, чтобы усилить охрану своих забегаловок. Но ничего не происходило. И так целую неделю.
Джино Фиоре стал публично хвастать, что Рэй Линч смылся и что Сал Фиоре готов взять все в свои руки.
Сальваторе Фиоре не присоединялся к этой похвальбе. Он держал людей в постоянной боевой готовности на своей территории, наблюдая и выжидая.
Ночью восьмого дня в Малую Италию въехал грузовик страховой компании. Внимания на него никто не обратил.
Грузовик остановился перед кварталом жилых домов на темной улице, усеянной отбросами и поросшей высокой сорной травой.
Из него, сжимая револьвер, выбрался шофер. Человек, сидящий с ним, вылез с обрезом. Из-под брезента, закрывавшего кузов, вышли еще трое. У одного в руках тоже был обрез. Вторым был О'Нейл, в одной руке он сжимал револьвер 38 калибра, а в другой свинцовую трубу. Третьим был Харриган, несший что-то завернутое в брезент.
Один с обрезом остался охранять груз, остальные вошли в ближайшее жилое здание. Весь квартал кишел эмигрантскими семьями, варившими для Фиоре зелье в кухоньках своих трущоб. В этом доме было четыре таких семейства, и незваные господа знали, где что искать. По черной лестнице они поднялись на второй этаж с тем, чтобы выполнять свою работу сверху вниз.
О'Нейл выбил дверь и ворвался с револьвером. За ним вошли остальные.
В маленькой квартире жила пара из Калабрии с тремя детишками и двумя старухами. Никто даже и не пытался сопротивляться. Когда они увидели, что Харриган достает из мешка динамитную шашку, они решили смотаться отсюда. Они хотели взять что-то из своих вещей, но О'Нейл замахнулся трубой, и они, бросив все, выскочили вслед за старухами и детьми.
Харриган поджег фитиль и бросил шашку на пол рядом с кухней, потом поспешил вниз за остальными.
Грохот на верхнем этаже раздался, когда они миновали лестничный пролет. Взрыв разрушил квартиру вместе с перегонным баком, тряхнул все здание и осыпал их дождем штукатурки с потолка. О'Нейл усмехнулся и выбил дверь другой квартиры.
Когда зазвонил телефон, жена Сальваторе Фиоре, тридцатилетняя, но выглядевшая на все пятьдесят итальянка, подстригала на кухне мужу волосы. Сал Фиоре не шевельнулся и остался сидеть неподвижно, любуясь в зеркале своей прической и наслаждаясь сигарой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15