Самое худшее началось, когда они вышли на лодке в море, чтобы пересесть на корабль. Тут-то их и обнаружил немецкий торпедный катер. Ослепительный свет прожектора вырвал их жалкую лодчонку из спасительной темноты, и на них обрушился шквал огня. Элфи единственный, кому удалось уцелеть в этом пекле. То, что немцы не заметили его, — просто чудо, ведь эти ублюдки обшарили все обломки своими прожекторами и на море стало ночью светло, как ясным днем.
После этого случая он ушел из разведки.
Элфи выругался вполголоса. Треклятая ракета должна взлететь уже сейчас, с минуты на минуту. Он пролез через дырку в ограде, которую проделал заранее, загнув края разреза, чтобы не зацепиться за проволоку. «Клондайк» примерно в полумиле отсюда, но в ясном ночном воздухе ракета будет хорошо видна.
«Ну давай же, Лэш, сволочь ты такая! Стреляй!»
Элфи потрогал запальный шнур и потряс коробок со спичками. Он сделал все так, как в старые времена, изготовил ранцевый заряд, сложил все в мешочек из плотной джутовой ткани и вывел наружу шнур.
Здание подстанции большое, построено из железобетонных блоков. Ни одна душа не заметит горящий шнур. Элфи проверял его тысячи раз. У него будет четыре минуты, чтобы смыться отсюда. Уйма времени. Он успеет не слишком торопливо пройти по улице, впрыгнуть в свою развалюху и свалить отсюда.
«Давай же, Лэш!»
После подстанции ему нужно доехать до запасного блока и поджечь шнур там.
Элфи застыл на месте, вглядываясь в небо. Черноту ночи прорезал зеленый след, светящаяся ниточка устремилась вверх и взорвалась снопом зеленых звездочек. Элфи с облегчением вздохнул. Наконец-то. Пора.
Он чиркнул спичкой и зажег шнур.
Джим Оберон резко дернулся и очнулся. Он задремал, и звонок будильника грубо разрушил его сон.
Джим включил в вагончике свет и поднес к глазам часы. Час ночи. Пора двигаться. Он свесил ноги на пол и потянулся. Потом обернулся и похлопал по заднице лежащую в постели девицу, укрытую простыней.
— Отстань, — пробурчала та спросонья.
— Ты что, решила остаться здесь? Мне пора идти.
— Посплю еще немного. Потом уйду. Вернешься — меня уже не будет.
— Как хочешь.
Оберон встал с постели, отыскал брюки и натянул их на себя. Потом надел носки, ботинки и, дотянувшись рукой до шкафчика, достал оттуда темный галстук.
Девица заворочалась, повернулась к нему, подняла припухшие веки и удивленно вытаращила на него сонные глаза.
— Чего это ты так вырядился?
— Спи, спи, детка.
— Собрался на работу? — Она зевнула, села на кровати и покосилась на часы. — Ты же говорил, что сейчас не работаешь?
— Не работаю. Но мне нужно повидаться с одним человеком — как раз по поводу места. Он сегодня в ночную смену. Давай, спи. — Оберон достал темный плащ и накинул его на плечи.
— Что-то во рту пересохло. Принеси водички, а?
— Возьми сама. Мне некогда. — Джим посмотрел на девицу. Она сидела на кровати, развесив голые сиськи. Зевнула и почесала длинными ногтями голову. У нее были каштановые блестящие волосы. Оберон вспомнил, как она извивалась и визжала несколько часов назад. Да, эта штучка хороша в постели. — Ну ладно, черт побери! — Он налил полный стакан воды и подал ей.
Оберон осторожно вышел на улицу и плотно закрыл за собой дверь вагончика. Ночь была совсем черной.
Джиму показалось, что он очутился внутри бутылки темного стекла. Тихо ступая, он подошел к своей древней машине, уселся на сиденье и включил зажигание.
Он подъехал к «Клондайку» и припарковался на стоянке для работников клуба. Обошел здание, оказался у входа на кухню, вошел внутрь, не встретив ни одного знакомого. Насколько ему удалось понять, на него никто не обратил внимания. Оберон пробрался через кухню и попал в коридор. Примерно в два часа ночи он проверил комнату дежурного рядом с портиком. Она была свободна.
Оберон с облегчением вздохнул. Он не знал точно, когда здесь появится охранник, чтобы открыть ворота. Скорее всего не раньше, чем подъедет бронеавтомобиль. Но нельзя было рисковать и опаздывать.
Оберон вошел в комнатку и спрятался за дверью. Сел на пол. В руке у него был наполненный песком старый носок. Он вертел его в руках, перекладывал из одной в другую. Закурить не решился. Запах дыма привлечет внимание охранника, когда тот войдет в дверь, насторожит его.
Шестьдесят минут никогда не тянулись для Оберона так долго… да и для нервов его это было серьезным испытанием. Несколько раз в коридоре раздавались шаги. Люди проходили мимо двери. Один подошел, постучал, ругнулся и ушел прочь. Другой приоткрыл дверь, просунул внутрь голову и окликнул:
— Ханки? Ты здесь? — И ушел, не зажигая света.
Прошла еще целая вечность. Наконец в коридоре послышались шаги. Открылась дверь, и в комнату вошел человек. Он потянулся к выключателю. Оберон неслышно, будто привидение, поднялся на ноги, ударил охранника песочной колотушкой по голове, за ухом, и подхватил его, прежде чем тот успел грохнуться на пол. Потом аккуратно устроил поверженного на полу, связал ему руки и ноги веревкой, которую специально принес для этой цели, и заткнул кляпом рот.
На охраннике была форменная фуражка. Оберон надел ее на себя, прежде чем подойти к окну и выглянуть на улицу. Пока пусто. Он запер дверь на замок и приготовился ждать дальше. Машина должна вот-вот появиться. Оберон нервничал. Связанный охранник зашевелился и застонал, но Оберон даже не повернул к нему головы.
Бронемашина может появиться в любую минуту.
Дебби появилась в холле довольно поздно, было уже больше двух часов ночи. Сэм уговаривал ее остаться в номере.
— Мне надо проследить за кое-какими делами.
Ты поспи здесь, малышка. Я вернусь к тебе еще до рассвета. Потом вместе сходим поплаваем.
Но Дебби никак не могла уснуть. Слишком многое нужно обдумать, слишком сильные, неожиданные и новые для себя ощущения она пережила за последние несколько часов. После того как Сэм ушел, она еще некоторое время оставалась в постели. Потом тоже встала, оделась и выскользнула в коридор.
Спустившись вниз, Дебби заглянула в казино. В центральном зале оставалось всего несколько игроков. Она увидела мужа, он застрял у рулетки. Пол не посмотрел в ее сторону, и Дебби не стала подходить к нему.
Что она ощущает сейчас? Стыд? Раскаяние? Чувство вины? Дебби подумала-подумала, но ничего похожего в себе не обнаружила. События этой ночи просто увеличили пропасть между ними, а сама трещина образовалась сразу после церемонии бракосочетания. Она не считала, что изменила мужу. Это Пол предал ее, изменил ей. Конечно, не физически, но в некотором смысле его измена гораздо более жестока и безжалостна. Физическую измену Дебби, наверное, могла бы и простить, по крайней мере понять.
Нет уж, она ничего не должна Полу! Ничем ему не обязана! Между ними все кончено, и сегодня же она ему об этом скажет. Если, конечно, сможет удержать его вдалеке от игральных столов достаточно долгое время, чтобы успеть нормально поговорить.
Дебби вышла на улицу в ночь, в жаркий и душный воздух. Казалось, она нырнула в горячую ванну.
Возле бассейна никого не было. Дебби медленно побрела к воде, глубоко задумавшись. Она встала на бортике и устремила взгляд на поблескивающую гладь.
Тут до ее слуха донеслось покашливание. Она огляделась вокруг и увидела Эндрю Страдвика, сидящего под зонтиком. Дебби не особенно удивилась, снова встретив его здесь. Он казался ей неизменным атрибутом этого бассейна, постоянно присутствующим здесь — и днем, и ночью.
Дебби вдруг поняла, что ужасно рада видеть этого человека. Она пошла к его столику. Полковник с усилием поднялся на ноги.
— Здравствуйте, мистер Страдвик.
— Добрый вечер, юная леди. Или, наверное, лучше сказать «доброй ночи».
Полковник стоял покачиваясь. Сегодня он был куда сильнее пьян, чем она привыкла видеть. Дебби придвинула стул для себя.
— Почему вы здесь, а не там? Почему не распространяете ваши системы?
— Моя дорогая, о чем вы говорите! В такое время здесь остаются одни завсегдатаи, а они твердолобые консерваторы! — Полковник хихикнул. — Мои покупатели — туристы, новички, те, кто попадает сюда в первый раз.
— Мой муж еще там, в зале. Он крепко завяз, — с горечью в голосе проговорила Дебби.
Полковник сочувственно крякнул.
— Поверьте, дитя мое, мне очень жаль, что все так получилось. Знай я об этом заранее, никогда не стал бы продавать ему свою систему.
— Что вы, ваша система здесь совершенно ни при чем. Он начал играть буквально сразу, как только мы попали сюда. Просто голову потерял. И я уверена, вел бы себя точно также даже без вашей системы.
— Может, мне следует поговорить с ним…
— Этот разговор ничего не изменит и не исправит.
— Пожалуй, вы правы. — Полковник вздохнул и отхлебнул из своего стакана. Потом, прищурясь, внимательно, изучающе посмотрел на нее. — К тому же подозреваю, что у вас появились и другие проблемы.
— Верно, так и есть.
— Может, вы хотите поговорить об этом? — деликатно предложил полковник. — Знаю, я старый гриб, иногда не в меру болтливый. Но я умею и слушать. Я хорошо слушаю. И как-то так получилось, что мы с вами не совсем посторонние люди.
Дебби вдруг пришло в голову, что это в общем-то правда. И она выложила полковнику все, включая и то, что произошло между ней и Сэмом Хастингсом сегодняшней ночью. Ничего не утаила. Немного позже Дебби поняла, почему она вывернула душу наизнанку перед едва знакомым человеком. Ее отец был замкнутым, неразговорчивым, все держал в себе, ни с кем не делился своими мыслями, чувствами. Работа на ферме была для него самым важным делом. Он не был суровым отцом, но Дебби никогда не считала возможным довериться ему, рассказать о своих переживаниях. Несколько раз, в юные годы, она пыталась поговорить с ним откровенно. Отец слушал вполуха, поглаживая ее по голове, отпускал несколько заезженных советов и возвращался к своим занятиям.
Сегодня впервые в жизни Дебби встретилась с человеком, которому смогла раскрыть душу.
Полковник оказался внимательным, сочувствующим слушателем. Закончив рассказ, Дебби почувствовала полное эмоциональное опустошение, но ей стало неизмеримо легче. В какой-то момент ей вспомнился отец, и это тоже было хорошо. Она чувствовала огромную благодарность полковнику за это ощущение.
— Что вам посоветовать, дитя мое? — Полковник допил виски и теперь смотрел в сторону. — Я никогда не имел своих детей. Но если бы у меня была дочь, пожалуй, я был бы рад, если бы она хоть чем-нибудь походила на вас.
— Спасибо вам, мистер Страдвик.
Дебби дотянулась до его сухой руки и пожала ее.
Хоть ночь была жаркой и душной, пальцы полковника показались ей холодными.
— Моя жизнь никогда не была образцовой и достойной подражания, — медленно проговорил полковник. — Большая часть моих поступков не одобрялась обществом, и деяния мои считались незаконными. Я не могу оспорить подобную оценку. Но когда речь заходит об отношениях мужчины и женщины, я становлюсь не в меру щепетильным блюстителем нравственности, как это ни странно звучит. Я всегда с неприязнью относился к той распущенности и неразборчивости, которые проявляют большинство современных молодых людей.
Возможно, это обычное непонимание между представителями разных поколений, — засмеялся он сухо, — но ваш случай, Дебби… Понимаете, я всегда считал, что физические отношения между мужчиной и женщиной ничего не значат и не стоят, если за ними нет любви., Вы говорите, что любите Сэма Хастингса и больше не любите своего мужа, если даже любили его когда-нибудь раньше… Я вам верю, моя дорогая. Да кто я такой, чтобы утверждать, что вы совершаете ошибку?! Если ваше сердце подсказывает вам, что вы поступаете правильно…
— Да, так и есть, — просто ответила Дебби.
— Тогда будьте счастливы, дитя мое, — опять засмеялся он, — послушайте меня! Я говорю с вами словно древнее языческое божество, которое благословляет истинно верующую.
Внезапно Дебби почувствовала жуткую усталость.
Она взглянула на часы. Было начало четвертого. Она не сдержалась и широко зевнула.
— Кажется, теперь я смогу уснуть.
Полковник взял стакан и удивленно посмотрел на него, словно не ожидал обнаружить его пустым. Затем поднялся на ноги, подал руку Дебби, чтобы помочь ей встать.
— Я провожу вас. Мне, оказывается, нужно добыть стаканчик выпивки.
Возле самой входной двери Дебби спросила:
— Вы не знаете, нельзя ли как-нибудь попасть в холл, не проходя через казино? Не хочу встречаться с Полом. Не сейчас. Я слишком устала, чтобы даже думать об этом.
— Честно говоря, не знаю, — протянул полковник и пожал плечами, осматриваясь. — Взгляните, вон там, слева, есть дверь. Давайте попробуем пройти через нее. Кажется, я припоминаю, в отеле есть коридор, который проходит через все служебные помещения.
Дверь оказалась незапертой. Они вошли в нее и оказались в небольшом коридорчике. Миновав его, попали в другой, длинный, который поворачивал вправо.
— Да, похоже, мы попали куда нужно, — сказал полковник.
Они уже одолели половину длинного коридора, когда неожиданно погас свет и они оказались в кромешной тьме.
— Что случилось?! — воскликнула Дебби.
— Наверное, отключили электричество. Может, авария где-нибудь. Подождем минуточку. Уверен, скоро свет включат.
Они стали ждать. Дебби почувствовала смутную тревогу, непонятное волнение. Полковник закурил сигару, и огонек его зажигалки смог выхватить из непроглядной тьмы лишь крошечный участок пространства. Некоторое время Страдвик держал зажигалку включенной, даже поднял ее над головой.
— Знаете, я всегда плохо ориентировался на местности, — уныло проговорил он. — Кажется, я потерял направление, не знаю, куда идти дальше. А вы знаете, дорогая моя? — Пожалуй, нет, — неуверенно засмеялась Дебби. — Честно говоря, я и не смотрела по сторонам, у меня голова совсем другим занята.
— Так… похоже, свет дадут не скоро. Давайте пойдем в эту сторону, — предложил полковник и осторожно двинулся с места.
— Давайте.
Коридор казался им бесконечно длинным. Два человека, девушка и старик, медленно двигались в неверном свете зажигалки. Они миновали несколько закрытых дверей, расположенных асимметрично по обеим сторонам коридора. Наконец полковник остановился возле одной из них.
— Кажется, мы сейчас находимся на уровне холла. Давайте попробуем войти сюда, вот в эту дверь.
— Хорошо, — опять согласилась Дебби.
Полковник открыл дверь, и в этот момент его зажигалка мигнула в последний раз и погасла.
Лэш торопливо прошел по улице и заскочил во двор. Он тихо ступал по мягкой земле, звука его шагов почти не было слышно. Из бронемашины, стоящей сейчас в портике, вылез охранник в форме. Из-за кустарника, посаженного вдоль дорожки, возник Рик Робинсон. Он находился примерно в дюжине ярдов от стены.
Они вдвоем бросились к машине. В это время охранник поднялся на ступеньки и постучал в служебную дверь.
Водитель остался в кабине, но сидел расслабившись, дверца с его стороны была слегка приоткрыта.
Именно такую информацию получил Лэш от своего человека из «Клондайка». Скорее всего водитель открывал дверцу кабины потому, что машина не была оборудована кондиционером. Охранники тоже чувствовали себя здесь, в портике, в полнейшей безопасности и потому теряли бдительность.
Легкомысленная привычка водителя послужила основой, ключевым звеном для всего дела. Лэш выстроил первый этап налета именно на ней. Теоретик, правда, выработал принципиально иную схему захвата бронемашины, но такой способ показался Лэшу самым легким.
В задачу Рика входило незаметно подкрасться к шоферу и, оглушив, вытащить его наружу, выбросить из кабины. Ведь Рик был мощным, как буйвол, и обладал на удивление бесшумной поступью. Они вдвоем обошли машину кругом. Лэш пошел вперед, чтобы выполнить свою часть работы, а громила Рик замедлил шаги и осторожно подкрался к кабине. Лэш направился к охраннику, дожидавшемуся на ступеньках, когда откроют дверь. Он рискнул бросить единственный мимолетный взгляд через плечо и увидел, что Рик уже вытащил водителя из кабины. Он нанес ему удар, прежде чем тот успел пикнуть, и бросил его на землю вниз лицом.
Лэш подскочил к охраннику, двинул ему кулаком по голове, и тот осел, обмяк, свалился на ступеньки.
Форменная фуражка отлетела к двери, и Лэш подобрал ее.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Джим Оберон. Он жестом пригласил Лэша войти, в руке его был пистолет.
В этот момент погас свет.
Лэш раздал подельщикам фонарики. Он ткнул Рика в грудь и мотнул головой в сторону охранника и шофера:
— Свяжи-ка этих парней.
Рик с готовностью склонился над охранником.
Все прошло гладко как по маслу. Лэш приободрился. Он надел фуражку, на Джиме была такая же.
Переодеваться в форму было некогда, но Теоретик уверял, что никто ничего не заметит, во-первых, из-за темноты, во-вторых, отключение электричества произойдет слишком неожиданно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31