Сразу, однако, из этого ничего не вышло. Ей пришлось конкурировать не только с обычными соискателями, но с целым отделом, уволенным вместе с ней. Естественно, другие компании не собирались нанимать кого-либо, пока не посмотрят всех претендентов. Но у нее непременно получится, говорила себе Уэнди. Она хорошо знает свою работу, и у нее соответствующее образование. Ах, если бы только у нее было немного больше денег в запасе! Тогда бы ей не пришлось волноваться, ожидая, когда подвернется работа. Но слишком поздно думать об этом.Настроение улучшалось только вечером, когда она брала на руки Рори. Было что-то, согревавшее сердце, в ребенке, который весь приходил в движение, едва завидев ее: девочка смеялась, лопотала, гулькала и размахивала ручками и ножками, просясь на руки. Малышка по-настоящему приносила Уэнди радость.Но долгими ночами, когда Рори спала, а Уэнди была слишком возбуждена, чтобы заснуть, все выглядело не так ясно и просто. Ей оставалось работать всего несколько дней, а ее чековая книжка тает на глазах. И ведь она собралась оплатить вперед медицинскую страховку. Ее сбережения позволят им с Рори продержаться месяц, возможно, два, если она будет очень экономной, пока ищет другую работу по специальности. Но если не повезет к тому времени, придется согласиться на любую.И если иногда, далеко за полночь, она вспоминала о Самюэле Берджессе и самом начале их разговора — когда его теплый, мягкий голос заставил ее подумать, что Марисса была несправедлива по отношению к своему отцу, — то не позволяла своим мыслям подолгу останавливаться на нем. Она чуть не совершила ошибку, и не стоит возвращаться к этому вопросу.На полдень в четверг у нее было назначено очередное собеседование, и Джед Лэндерс посоветовал ей незаметно выскользнуть из офиса. Едва ли это имело значение теперь, когда полным ходом шла ликвидация компании. Уэнди пришла на работу в своем лучшем костюме цвета ржавчины, который купила ранней осенью, потому что он подчеркивал цвет ее волос, заплетенных сегодня во французскую косу. Вид у нее был приятный и профессиональный, но без особого лоска — некоторым нанимателям не нравятся девушки, слишком занимающиеся своей внешностью.Она проверяла, все ли на месте в ее кожаном портфеле, когда заметила мужчину, стоящего возле стола секретарши отдела.Около тридцати пяти, и довольно привлекателен, подумала она, хотя, пожалуй, слишком надменный — может быть, впрочем, просто оттого, что он хмурил свои темные густые брови. Волосы у него были каштановые, со светлыми прядями — вероятно, выгорели на солнце. И незнакомец определенно хорошо сложен. Худощавый и высокий, он был одет в темно-серый костюм явно не из универмага. На нем была ослепительно белая рубашка, и Уэнди могла бы поклясться, что галстук у него шелковый, а портфель из самой лучшей и самой мягкой кожи.Она не признала в нем представителя какой-нибудь из компаний, с которыми они обычно имели дело. К тому же мужчина слишком хорошо одет, чтобы быть государственным служащим. Оставалось предположить, что это один из юристов, участвующих в ликвидации компании.Но когда она снова занялась пересмотром бумаг в своем портфеле, секретарша встала из-за стола и указала посетителю на кабинку Уэнди.Мужчина не спеша пересек комнату и помедлил в проеме, заменявшем дверь кабинки.Уэнди взяла со стола блокнот и запихнула его в портфель, не поднимая головы.— Мне очень жаль, но я как раз собираюсь уходить. Может быть, кто-то другой поможет вам…— Боюсь, что нет, мисс Миллер.Ее руки застыли на портфеле. Не может быть!Уэнди медленно подняла голову и взглянула на него, напоминая себе, что этот мужчина никак не мог быть Самюэлем Берджессом. Да и голос его звучит совершенно иначе. Просто нервы сдают.— Нас прервали, — сказал мужчина спокойным голосом, — я проделал длинный путь, чтобы закончить наш разговор.— Вы не отец Мариссы! — выпалила она. Но его глаза были почти такого же цвета, как глаза ее подруги, — возможно, несколько более глубокого голубого цвета и без темного ободка вокруг радужки.— Нет. Я ее брат.— Но я говорила с…— Вы попросили Самюэля Берджесса, — пояснил он. — А так как мой отец ушел на покой, я единственный ношу это имя в «Группе Берджесса», поэтому звонок автоматически адресовали мне. В чем дело, мисс Миллер? Вам было бы удобнее иметь дело с пожилым человеком? Вы, вероятно, решили, что старика легче убедить?— Ничего я не…— Что все-таки вы хотели от него? Боюсь, тогда я не дал вам возможности изложить ваши требования, но теперь я весь внимание.Уэнди снова склонилась над портфелем. Ее руки дрожали. Она скорей согласится умереть от голода, чем доверит свое маленькое беззащитное сокровище этому резкому, ироничному человеку.— Ничего, — ответила она. — Никаких требований, никаких просьб, никаких одолжений. Я же сказала вам: произошла ошибка.Наступила секундная пауза. Почти небрежно он произнес:— Так, значит, нет никакого ребенка?— Нет. — Она встала и обошла стол, но кабинка была узкая, и брат Мариссы закрывал ей проход.— Я бы сказал, здесь какое-то ужасное недоразумение, — рассуждал он вслух. — И довольно странное к тому же. Ваши соседи сказали, что ребенок есть.Как он нашел ее здесь? Что он уже знает о ней? Уэнди пришлось судорожно подыскивать ответ.— Я хотела сказать, что это не ребенок Мариссы. Он мой.Последовала новая пауза, затем он сказал спокойным голосом:— Значит, Берджессы не имеют к нему никакого отношения.Уэнди взглянула ему прямо в глаза.— Совершенно никакого.Он, казалось, испытал небольшое облегчение.Ее не удивила его реакция — облегчение оттого, что все-таки умершая сестра не оставила родственникам никакой обузы. Неудивительно нежелание Мариссы отдать ребенка в свою семью. Уэнди была рада, что вовремя остановилась. И все же та легкость, с какой он решил вопрос о родителях Рори, даже не потрудившись проверить это, несколько уязвила ее. Она вдруг заговорила сдавленным голосом:— Если позволите, мистер Берджесс… Протиснуться к выходу было все равно что попытаться сдвинуть здание.— Удовлетворите мое любопытство, мисс Миллер. Вы что, хотели продать моему отцу ребенка или просто намеревались шантажировать его?— Ни то, ни другое, — отрезала она. — Я же сказала вам, ребенок мой, а мои дела идут хорошо. Мне не нужно вымогать у кого-либо деньги.Он слегка улыбнулся. В его улыбке было мало дружелюбия, и несколько угрожающе сверкнули его белые зубы.— Тогда зачем вы позвонили?Уэнди почти чувствовала, как вокруг нее стягивается сеть. Она повернулась к нему спиной и зажмурилась от боли. Надо найти выход — объяснение, которое вызволит ее из этой ситуации.— Если это ваш ребенок, мисс Миллер…Молчание длилось до тех пор, пока у Уэнди не сдали нервы.— То что? — Ее голос дрогнул.— Тогда вы, может, разрешите мне взглянуть на него. Я очень люблю детей, даже можно сказать, что я знаток в этом деле.Уэнди не хотела разрешать. Ведь у любого, кто увидел бы Рори и сравнил цвет глаз девочки с ее собственными, карими, возникли бы серьезные сомнения в ее материнстве.Он безжалостно нажимал:— Скажем, в восемь часов у вас?Она с трудом сглотнула.— Девочка будет спать. — Может быть, если он не увидит глаз Рори… Но он не простак и не удовлетворится небрежным осмотром.— Тогда вы ее разбудите, не так ли? — Брат Мариссы взял в руки портфель. — И, мисс Миллер, не пытайтесь исчезнуть.Она вздернула подбородок.— Мне бы и в голову не пришло такое. Мне нечего скрывать.Уголок его рта дернулся, как если бы это его слегка позабавило.— Тем самым вы не только признались бы в своей виновности, — мягко сказал он, — но и ничего не достигли бы. Однажды я вас уже выследил. Если понадобится, я сделаю это еще раз. ГЛАВА ВТОРАЯ Уэнди, замерев, стояла возле стола и не двинулась с места, пока он не исчез из виду. Затем опустилась на стул.Как он нашел ее? Она назвала свое имя в том телефонном разговоре, но, казалось, он и не расслышал его. Он не мог знать, откуда она звонит, хотя логично было начать поиски с Финикса. Ах, какое это имеет значение! Он ее нашел, и приходится с этим мириться.Уэнди подумала, не отменить ли собеседование; она сейчас не в лучшей форме. Но ее финансовое положение отчаянно, и если действительно есть хоть какой-то шанс получить работу, она не может позволить себе упустить его.В любом случае до восьми часов ей делать нечего. Если она сядет и будет ближайшие несколько часов гадать, что может подумать, сказать или сделать брат Мариссы, она доведет себя до безумия. Уж лучше провести это время с пользой.Брат Мариссы. Черт возьми, почему ее подруга никогда не упоминала о нем? Если бы Уэнди знала, с кем ей придется иметь дело… Но, разумеется, Марисса не предвидела этой проблемы, она не собиралась умирать.Уэнди все еще думала об этом пару часов спустя, когда ожидала собеседования. Вдруг менеджер по персоналу назвал ее имя, и она споткнулась по пути в его кабинет. Собеседование не заладилось, и к тому времени, как оно окончилось, единственным чувством, которое она испытывала, было глубокое облегчение. Наконец она может пойти и прижать Рори к своей груди.Рори, однако, была вся в слезах и совсем не в настроении улыбаться.— В чем дело, дорогая? — спросила Уэнди, прижимая к себе ребенка.— Она весь день капризничает, — ответила Кэрри. — Мне кажется, у нее режется зубик.— Так рано?Кэрри пожала плечами.— Да, рановато, но у нее немного припухла десна. Вам стоит купить кольцо для зубов, чтобы было под рукой.Уэнди сделала крюк в несколько кварталов, чтобы заглянуть в аптеку, торговавшую по сниженным ценам. Теперь ей придется беречь каждое пенни.Она бросила наполненное гелем кольцо в морозилку остудить. Затем сняла с Рори свитер и положила ребенка обратно в кроватку, чтобы самой сменить костюм на джинсы и хлопковую водолазку.Малышка совершенно недвусмысленно дала понять, что не приветствует задержку ужина. Все еще босиком, Уэнди подхватила Рори и направилась в детскую. Одежда девочки нуждалась в стирке. Но одного взгляда на лицо Рори было достаточно, чтобы понять, что стирку придется отложить, по крайней мере до тех пор, пока малышка не получит свою бутылочку. Уэнди быстро приготовила смесь и уселась с девочкой в кресло-качалку. Лишь только Рори немного утолила голод, она снова стала довольной и принялась играть с бутылочкой.Уэнди почувствовала, как ее собственное настроение тоже поднялось. Возможно, этот Берджесс и не появится вовсе. Она посадила Рори на детский стульчик и приготовила для нее тарелку каши.Рори больше играла ею, чем ела. И ей удалось так измазаться, что без ванны было не обойтись. Уэнди как раз вытирала малышке волосы, когда зазвенел звонок. Девочка завертела головкой, пытаясь уловить, откуда идет звук.Уэнди вздохнула.— Погоди минутку, сама увидишь, кто пришел. Хотя не обещаю, что ты будешь в восторге.Рори заулыбалась и сбросила со стола погремушку.До того как Уэнди с Рори на руках добралась до двери, звонок прозвенел еще дважды — последний раз долго и нетерпеливо. Мужчина в коридоре не спеша оглядел ее, начиная с растрепавшейся прически и заканчивая босыми ногами. Он слегка приподнял бровь.Уэнди хотелось его ударить. Ну и что с того, что у нее в этот момент несколько неопрятный вид? Зато ребенок чистый, сухой и счастливый. Кто бы посмел сказать, что она плохо о нем заботится!Вероятно, он удовлетворился тем, что увидел, и перенес свое внимание на Рори. В ответ малышка уставилась на него, серьезная, с широко раскрытыми глазами. Потом уткнулась лицом в плечо Уэнди.— Она немного застенчива, да? — спросил он.— Да нет, но ей нравятся те люди, которые нравятся мне. — Слова вылетели прежде, чем Уэнди успела остановить себя. Он взглянул на нее, и она прикусила язык, затем поспешила добавить: — У нее, кажется, режется зубик. Поэтому девочка сегодня капризничает.Рори поглядывала на него, все еще пряча лицо в водолазке Уэнди. Брат Мариссы сунул руку в карман плаща и вынул связку пластмассовых ключей яркой расцветки. Он небрежно побренчал ими в полуметре от лица Рори и сказал:— Эй, привет, крошка. По-моему, я твой дядя Мак.Уэнди, конечно, понимала, что он вряд ли поверил ей, но все же его слова прозвучали ударом грома.— Мак? — повторила она. — Я думала, ваше имя…— Самюэль Маккензи Берджесс, — спокойно произнес он. — В нашей семье по традиции старшему сыну дают имя отца.Рори попыталась левой рукой схватить ключи, но промахнулась. Мак Берджесс поднес их немного ближе, по-прежнему глядя на Уэнди.Рори оттолкнулась от ее плеча и ухватила в кулачок один из ключей. Мак выпустил игрушку, а затем просунул руки под мышки девочки. Уэнди позволила ему взять ее на руки — все же ребенок не канат для перетягивания. Но внутри она почувствовала невероятную пустоту, одиночество и холод.Мак сказал, что он большой любитель детей, и это так, подумала она с горечью. Хитрый маневр. Поглощенная своим новым сокровищем, Рори, казалось, даже не заметила перемещения. И как ловко придумано — отвлечь внимание Уэнди разговором об именах, чтобы завладеть ребенком.— А теперь, если вы удовлетворены моими верительными грамотами, могу ли я расспросить вас о ребенке? — вежливо продолжал Мак Берджесс. — Как ее имя?— Рори.Он поморщился.— Ну, по крайней мере не Снежинка или что-нибудь совсем уж вычурное.— Вернее, Аврора.— Вполне в духе Мариссы. Претенциозно, хотя довольно мило. Давайте-ка присядем и поговорим.Уэнди не сознавала до этого момента, что Мак Берджесс по-прежнему стоит в коридоре, а дверь распахнута настежь. Он умно поступил, подождав, пока не завладеет ребенком; естественно, она не может прогнать его, пока Рори у него на руках.— Проходите, пожалуйста, — мягко сказала она.Он проследовал за ней в маленькую гостиную. Уэнди смотрела, как брат Мариссы окинул оценивающим взглядом комнату, задержавшись на небольшой рождественской елке и на скромной горке подарков под ней.Он выбрал себе место в углу дивана.— Видимо, она развивается нормально, не так ли? — сказал он.— А вы ожидали каких-то нарушений?Его голос был почти нежен.— Ирония никуда нас не приведет, Уэнди. — Он был прав, и она понимала, что зря раздражается по пустякам. — Нет никаких сомнений, что это ребенок Мариссы, — продолжал Мак Берджесс, — и я бы нисколько не усомнился в этом, даже если бы не провел сегодня целый час в мэрии и не нашел ее свидетельство о рождении. Теперь нам нужно решить, что делать дальше.— Не нужно ничего делать. Марисса вверила ее мне. — Это была правда, но без завещания, которое подтверждало бы ее опекунство, Уэнди нечем было доказать, что сказала Марисса или чего она хотела. И она понимала, что Мак Берджесс не поверит ей на слово.А он просто пропустил ее заявление мимо ушей.— А что с отцом? Имя в свидетельстве о рождении ничего мне не говорит.Уэнди покачала головой.— Я видела его. Марисса встречалась с ним некоторое время, но к тому моменту, как родилась Рори, они разошлись, и он не проявлял к ребенку никакого интереса. Когда Марисса… — Ей пришлось прочистить горло. Все еще трудно было смириться с мыслью о том, что подруги больше нет. — Когда она умерла, я позвонила ему, а он только поблагодарил меня за сообщение и повесил трубку.— Так что ребенок остался у вас.— Я же сказала вам — Марисса вверила ее мне.— Но у вас, конечно, нет никаких официальных документов. Марисса не оставила завещания.— Нет. Она попросила меня взять ее дочку к себе.— Какие-нибудь свидетели? — спросил он сухо.Она нехотя качнула головой.— Мы были с ней одни в реанимации… Вы мне не верите, да?— Не вижу, почему я должен вам верить. — Он говорил тихо, но в голосе была какая-то напряженность, от которой у Уэнди к горлу подступил ком. — Сегодня вы в течение получаса уже четыре раза солгали мне.Уэнди почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.— Женщина пойдет на все, чтобы защитить своего ребенка.— Если существует реальная опасность, тогда это понятно, но в данном случае, когда у вас нет законного права на этого ребенка…Рори стала проявлять беспокойство. Она бросила ключи и начала хныкать.— Ей пора поесть и лечь спать. — К удивлению Уэнди, Мак послушно передал ей девочку. Но, возможно, он был из тех людей, которым дети нравятся, только когда они чистенькие, очаровательные и веселые.Она приглушила свет, завернула Рори в одеяло и устроилась с ней в кресле-качалке. Девочка сосала из бутылочки и следила глазками за мельканием огоньков на елке.— Почему же вы все-таки позвонили, Уэнди?Она вздохнула и произнесла:— Я подумала, что это нечестно — держать семью Мариссы в неведении относительно существования Рори, но я ни о чем не просила.— Вот уже и пять. — Мак Берджесс откинулся на диване и положил ногу на ногу. — Пять раз вы солгали, — пояснил он, словно и без того не было понятно, о чем он говорит.— Неважно, что вы думаете, — холодно произнесла она. — Марисса действительно сказала мне, что хочет, чтобы Рори осталась на моем попечении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15