– Ты его сохранила? Однако Лэйси вовсе не хотелось, чтобы к ней лезли в душу, особенно теперь, когда может явиться ее мать и вмиг разрушить тот комфортный и уютный мирок, который она для себя создала. А Бирк продолжал осматривать спартанскую обстановку ее дома – старая железная кровать, аккуратный платяной шкаф, миски для кошек, – задержав взгляд на фотографии семейства Толчиф, висевшей на стене в рамке. Эту фотографию подарила Лэйси его мать Паулина. Заметил он и шотландскую юбку, в которой Лэйси была на свадьбе.
– Как видишь, у меня нет стен, – нетерпеливо пошевелилась Лэйси, и в это время Деннис – отважный уличный боец – прыгнул к ней на колени и замурлыкал. Уставившись своими желтыми глазами на Бирка, кот прижался к животу Лэйси и замер. Тем временем Гизмо, весивший свыше тридцати килограммов, запрыгнул на кушетку позади Бирка и с интересом принялся изучать ситуацию. Затем пес взял в зубы плед, которым была застелена кушетка, и тихо зарычал. Лэйси закрыла глаза: ну вот, сейчас Бирк узнает и этот плед!
– Да ведь это тот самый плед, который моя мать соткала для тебя, не так ли? – поинтересовался он, осторожно вытягивая его из пасти ротвейлера. – Когда у тебя было плохое настроение, ты носила его на плечах даже в жару… В чем дело, Лэйси?
Он выпустил ее запястья, и она тут же закрыла лицо, пытаясь удержать рвавшиеся наружу рыдания. Но Бирк заставил ее отнять руки от лица и обнять его за шею. Затем, чуть привстав, он вытянул из-под них плед и накрыл ее плечи.
– Держи и перестань плакать.
От его мягкого, заботливого голоса она заплакала еще сильнее. С тех пор как ей исполнилось семнадцать, она еще ни разу не плакала так горько и безутешно. Лэйси колотила кулаками по широким плечам Бирка и рыдала, во весь голос, а он укачивал ее и всячески пытался успокоить.
– Она возвращается! – Только выкрикнув эту фразу, Лэйси обнаружила, что прижимается лицом к груди Бирка.
Подняв ее лицо за подбородок, он вытер ей слезы краешком одеяла.
– Кто возвращается, Лэйси?
– Мать. – От одного этого слова она начала дрожать как в ознобе. И вовсе не потому, что боялась каких-то действий со стороны Ио Маккэндлис, просто старые воспоминания были слишком болезненны.
– Но ведь ты говорила, что она умерла! Кажется, речь шла о какой-то аварии… Неужели все опять начнется по новой?
– Тебе обязательно надо все знать? Ну как же, ты любишь во все вмешиваться, все вынюхивать! И ведь находятся же дурехи и простофили, которые считают тебя очаровательным человеком! Эх, если бы они знали тебя так же хорошо, как знаю я… Ты ни за что не остановишься, пока окончательно не удовлетворишь свое неуемное любопытство!
– Да, теперь я и сам вижу, что все начнется по новой. Так вот почему у тебя круги под глазами и почему ты меня…
– Я ударила тебя потому, что ты поцеловал меня как женщину, которой домогаешься. А сама мысль об этом мне отвратительна.
Бирк не выглядел слишком смущенным.
– Твоя мать возвращается, – снова заговорил он, – вскоре все увидят ее живой и невредимой и вспомнят прошлое. Она уехала, когда тебе было двадцать, и якобы погибла во время аварии автобуса, который слетел с дороги.
– Не совсем так, – пробормотала Лэйси, вытирая глаза. – Она уехала, когда мне было шестнадцать. Впрочем, она и до этого могла неделями пропадать неизвестно где. Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о том, что… – Хмурый взгляд Бирка испугал ее, и она замолчала.
– Так, значит, ты осталась в родительском доме одна, подделала все нужные подписи и стала сиротой. Но почему ты с нами не посоветовалась?
– Да потому, что тогда вам всем было не до меня – вы трудились в поте лица, чтобы заработать себе на хлеб. Неужели ты сам забыл о том, как вместе с Кэлумом и Дунканом участвовал в каждом родео, где предлагали хоть какой-нибудь денежный приз? Вы учились, занимались ранчо и хватались за любую возможность заработать. Элсбет губила здоровье за своим ткацким станком, а у Фионы не хватало времени даже на то, чтобы заботиться о своей внешности. Зачем бы я стала добавлять вам проблем? В конце концов, не все у меня было так плохо. Да, я жила без матери, зато у меня была крыша над головой. А поскольку вы втроем рубили для меня дрова, зимой мне всегда было тепло. Кроме того, благодаря школьным завтракам и утренней работе у Мэдди я не голодала. Кое-что я прихватывала домой, и, мне кажется, он это видел. Однажды его приятели решили застать меня одну…
– Что ты имеешь в виду? – побледнел Бирк. – Они к тебе приставали?
Лэйси плотно сжала губы и замолчала. Она больше не собиралась ничего ему рассказывать. А Бирк снова оглядел ее одежду, висевшую возле постели, старую, обшарпанную мебель и валявшуюся на полу электропилу, с помощью которой Лэйси пыталась делать ремонт.
– Странно, почему ты не настояла на новом контракте – я имею в виду школьную пристройку? За последние три года ты занималась лишь мелкими и малооплачиваемыми контрактами, хотя тебе следовало брать крупные…
– Конечно, кому же не нужны деньги? – зевнула Лэйси, утомленная этим долгим разговором. Она по-прежнему сидела на коленях у Бирка, лаская Денниса.
– Тебе нужна новая пила, зимняя шуба и рабочий комбинезон. – Бирк встал и легко поднял ее на руки. При этом Лэйси продолжала одной рукой обнимать его за плечи. Ей по-прежнему хотелось прогнать Бирка, хотя она сознавала: при ее нынешнем состоянии он действует на нее успокаивающе. Да и вообще, сейчас она слишком устала, чтобы спорить или о чем-то беспокоиться – даже о приезде своей матери. Она позволила Бирку уложить ее на кровать и накрыть одеялом, после чего сразу же погрузилась в глубокий сон, которого была лишена последние недели.
Дождавшись, когда она уснет, Бирк просмотрел ее банковские счета и чеки, после чего убрал их обратно в ящик стола. Да, он недаром гордился своим умением приводить факты в систему и делать из них надлежащие выводы. А главное – он всегда умел добиваться того, чего хотел. Рабочие перчатки Лэйси лежали возле ее шляпы, причем и то и другое показалось ему таким маленьким и беззащитным… Три года она посылала деньги своей матери, и эти суммы постоянно росли.
Бирк подложил дров в огонь, посмотрел на Лэйси, которая свернулась клубочком на своей металлической койке, и задумчиво погладил себя по щекам, успевшим зарасти щетиной. Сегодня Лэйси попыталась поставить его в дурацкое положение, украв всю его одежду и лошадь. Он изрядно замерз, пока добрался до ее дома, однако теперь всю злость на нее как рукой сняло.
Бирк поднялся, перешагнул через кота, потрепал по шее Гизмо, который спал на старом коврике, и выключил элегантный светильник, оставшийся еще со времен борделя, – правда, Лэйси переделала его из керосинового в электрический. Теперь комната освещалась только неярким светом камина. Рассматривая электропроводку, Бирк понял, что Лэйси все делала сама. И при этом, наверное, задергивала шторы, чтобы оградить себя от посторонних глаз.
Накрытая до подбородка одеялом, она показалась ему беспомощной девочкой. Он взял с полки одеяло для себя, снял свой дурацкий халат и повесил его на крючок. Затем лег рядом с Лэйси, закутался в одеяло и подложил руки под голову.
Оглянувшись на девушку, Бирк насторожился – ему показалось, что на ее щеке блестит слеза. Медленно и осторожно он повернулся на бок, а затем, как только почувствовал, что она начала дрожать, обнял ее обеими руками. Уткнувшись лицом в ее ароматные волосы, он начал вспоминать о том, как держал ее на коленях и укачивал. Он еще не знает, как и от чего, но обязательно защитит Лэйси!
Гизмо вскочил на постель, сел и зевнул. За ротвейлером последовали кошки, тоже пытавшиеся найти себе уютное местечко. Бирк почувствовал, как пес приткнулся к его спине, еще плотнее прижав его к Лэйси. Она вздохнула, обняла ближайшую кошку и прижалась своими горячими ягодицами к обнаженным бедрам Бирка. Он тяжело вздохнул, Гизмо заворчал, кошки замурлыкали – короче, всем стало хорошо и уютно.
Глава вторая
– Как это все понимать? Ты находишься в доме Лэйси, и у тебя нет никакой одежды? Да твоя одежда приехала на ранчо в седельной сумке твоей лошади вместе с запиской от Лэйси! – яростно кричал Дункан в семь часов утра, разговаривая по телефону с Бирком. – А знаешь ли ты, что она никогда не позволяет оставаться у себя ни одному мужчине?
– Прекрати орать, – сухо заметил Бирк, пытаясь оторвать от себя Гизмо, который вздумал поиграть и вцепился зубами в края его халата. Он расхаживал по дому, держа край халата в одной руке, а телефонную трубку в другой. Обе кошки дружно терлись о его голые пятки. Когда Бирк присел на постель, ротвейлер зарычал и оскалился. – И пришли мне сюда какую-нибудь одежду.
– Одолжи у Лэйси.
– Издеваешься? У нее размер вдвое меньше моего.
– Неужели ты спал с нашей сладкой маленькой Лэйси? – прорычал Дункан.
Спал! Да за всю ночь ему удалось сомкнуть глаза всего лишь на один час, и то это случилось лишь после того, как Лэйси ушла. Вспомнив об этом, он машинально оглянулся на смятую постель. Всю ночь она беспокойно ворочалась, бормотала, что «известковый раствор застывает слишком быстро», пыталась оплатить какую-то накладную и беспокоилась о том, где устроить свою мать. Бирк не единожды обнаруживал одну из ее ног между своими бедрами. Мало того, не раз и не два она касалась его своей грудью и даже пробегала пальчиками по его груди, лаская его, словно одного из своих домашних любимцев. При этом Гизмо явно ревновал – рычал и скалил зубы на Бирка.
– Лэйси? Бирк спал с Лэйси? – послышался в трубке голос Сибиллы.
– Тебе придется с нами объясниться, – заявил Дункан и, отстранив трубку, обратился к среднему брату: – Эй, Кэлум, Бирк спал с Лэйси.
– Ну-ка дайте мне его, – немедленно потребовал Кэлум.
– Ну, уж нет, сначала я, – заявила Элсбет столь грозным тоном, что у Бирка зашевелились волосы на макушке.
– Какого черта вы там все собрались? – проворчал он, как только она взяла трубку.
– Алек и я занимаемся овцами. Мне нужно побольше шерсти для пряжи. Кэлум и Талия приехали с Кирой – это такой же ангел, как и Лэйси, – чтобы выпить кофе. Да что там о нас говорить! Как ты посмел переспать с ней? Ведь она нам всем больше чем сестра…
На заднем плане Кэлум и Дункан продолжали отпускать грозные комментарии, издалека похожие на рычание волкодавов.
– Постельный Ромео, – разобрал Бирк слова Дункана.
– Тихо! – потребовала Сибилла. – Ты забыл, что Эмилия еще не ушла в школу?
– Так что там дядя Бирк сделал с Лэйси? – немедленно поинтересовалась шестнадцатилетняя племянница.
– Вот пусть сам и объясняет, – буркнула Элсбет, обращаясь к Бирку, который молча слушал по телефону весь этот семейный гвалт. Приказной тон сестры мгновенно перенес его на двадцать лет назад, когда ему было всего пятнадцать и он только начинал принюхиваться к аппетитным ароматам девчонок.
– Она застала меня, когда я был в бане, и забрала всю мою одежду, – начал оправдываться Бирк, – оставила лишь один носок… – Он сделал паузу, дожидаясь, пока Элсбет перескажет его слова окружающим. Черт! А ведь из-за проделок Лэйси он станет всеобщим посмешищем. Пока в трубке раздавались взрывы хохота, Бирк мрачно глянул на кукольный домик, валявшийся неподалеку. Заметив трещину в потолке, он подтянул домик поближе. При этом движении Гизмо встал обеими лапами на его халат, всем своим видом показывая, что намерен оборонять захваченную территорию.
Судя по всему, домик был разрушен, а затем восстановлен. Лэйси треснула по нему кулаком, когда ей было семнадцать, припомнил Бирк. В тот момент матери не было поблизости, так что ей не с кем было сцепиться.
Зря он сказал, что ей надо подрасти… Еще он говорил, что не может нянчиться с ней всю жизнь и что ей следует встречаться с парнями-одногодками… все равно между ними ничего не может быть. Лэйси страшно побледнела, а затем ударила по домику кулаком. Конечно, Бирк должен был вести себя деликатнее. Вместо этого он подозвал проходившую мимо их дома Лоретту Миллер, чтобы та подтвердила Лэйси его слова. Вполне возможно, что он сам заслужил свою участь…
– Развратник! – послышался в трубке голос Алека. – Бирк вполне заслужил подобное обращение. Не надо посылать ему никакой одежды – пусть закутается в простыню. Я пришлю к нему фотографа и репортера из «Сентинел», а затем, как владелец газеты, позабочусь о том, чтобы эта история попала на первую страницу. «Толчиф в тоге» – великолепный заголовок, не так ли?
– Он не получит Лэйси! – дружно уверяли Кэлум и Дункан самыми серьезными голосами.
– Я больше не стану присылать тебе домашнюю выпечку, дорогой братец, – заговорила Элсбет. – И стричь тебя тоже не буду! Ты напрасно играешь с Лэйси во все эти игры… Не смей причинять ей вред!
Я причинил ей вред много лет назад, когда принял решение защищать, ее, уныло подумал Бирк, со вздохом откладывая кукольный домик в сторону.
Спустя сорок пять минут Бирк едва успел увернуться от известкового раствора, который, пролетев мимо него, плюхнулся в грязь. Это Лэйси сердито окликала его с церковной колокольни. Сильный осенний ветер взметнул ее волосы, перевязанные лентой, и окружил ими лицо так, что она стала похожа на ведьму. Задрав голову, Бирк подумал о том, как прекрасно было бы оказаться сейчас рядом с ней, пригладить обеими руками непослушные пряди ее волос и стереть хмурое выражение с красивого лица нежным поцелуем. От этой мысли ему стало жарко.
Впрочем, сейчас, когда между ними пробежала черная кошка, не время для поцелуев; чтобы вновь наладить отношения, ему надо вести себя нежно и деликатно, как он умеет это делать с другими женщинами. Еще один «плевок» известки полетел вниз, и Бирк проворно отступил в сторону, не сводя глаз с Лэйси. Он послал ей воздушный поцелуй, с удовольствием отметив, что на ее щеках вспыхнул гневный румянец.
От этого она стала еще соблазнительней, и теперь Бирк искренне наслаждался ее видом. Да, он совершил ошибку, слишком долго общаясь с покорными и скучными особами женского пола. А ведь один только вид разгневанной Лэйси возбуждал его до крайности! Бирк прищурился и улыбнулся.
Джейсон Мэлоун прокатил мимо него тачку с кирпичами.
– Рад тебя видеть, – заявил он. – Теперь нам станет полегче. Когда ты рядом, она начинает беситься и забывает о нас.
Джейсон был лучшим каменщиком штата, и он искренне симпатизировал Лэйси. Однажды она угостила его мороженым и попросила о помощи, и это при том, что такую помощь ей уже предлагал Бирк. Благодаря выгодным условиям Джейсон охотно согласился поработать на нее.
Очередная порция известки плюхнулась в грязь, забрызгав сапоги Бирка.
– Убирайся отсюда, Толчиф! – закричала Лэйси. – Неужели тебе больше нечего делать, как только ошиваться поблизости?
Бирк поневоле вспомнил о своих планах – школе Амен-Флэтса была нужна новая пристройка. Эта мысли повлекла за собой другие – о строительных материалах, забастовке водителей грузовиков и плохой погоде. Он вновь посмотрел на Лэйси, которая осторожно пробиралась по строительным лесам, разговаривая с другим каменщиком. У него перехватило дыхание, когда он увидел, как Лэйси, держась за веревку, вставила одну ногу в петлю и, болтая в воздухе другой ногой, попыталась раскачаться и вскочить в оконный проем. Когда ей это удалось, Бирк облегченно вздохнул.
Он уже взялся за ручку церковной двери, собираясь войти внутрь, как вдруг увидел, что по улице едет пикап Дункана, в кузове которого стоит черный спортивный мотоцикл Кэлума. Через минуту пикап остановился, и оба брата с самым суровым видом направились к Бирку.
– Элсбет хочет тебя видеть, – заявил Дункан. Когда-то в детстве, когда они яростно размахивали деревянными мечами, играя в «рыцарей и прекрасных дам», Дункан заслужил прозвище «защитник». Иногда Элсбет и Фионе надоедало изображать «прекрасных дам», и они тоже начинали играть в рыцарей, бросая клич «собраться всем вместе». Эта игра сослужила им хорошую службу, когда они подросли и стали зарабатывать себе на жизнь.
Из пикапа выскочила Фиона, немедленно отпустившая язвительное замечание на тему, какую прекрасную ночь он сегодня провел. Тем временем Лэйси вновь появилась наверху, держа в руке мастерок с очередной порцией известкового раствора.
Бирк привычно уклонился от нового «плевка» и вновь послал Лэйси воздушный поцелуй.
– Увидимся вечером, любовь моя! – закричал он. – Приготовь нам что-нибудь на ужин, о'кей? А я помогу тебе вымыть посуду.
– Я сварю для тебя жабу! – пообещала Лэйси, борясь с порывом ветра и убирая волосы с лица.
Наблюдая за румянцем на ее щеках и гневно блестевшими глазами, Бирк почувствовал определенное удовлетворение. Он давно знал, что если Лэйси легко выходит из себя, значит, в ее жизни творится что-то неладное. В данный момент она опасалась возвращения своей матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Как видишь, у меня нет стен, – нетерпеливо пошевелилась Лэйси, и в это время Деннис – отважный уличный боец – прыгнул к ней на колени и замурлыкал. Уставившись своими желтыми глазами на Бирка, кот прижался к животу Лэйси и замер. Тем временем Гизмо, весивший свыше тридцати килограммов, запрыгнул на кушетку позади Бирка и с интересом принялся изучать ситуацию. Затем пес взял в зубы плед, которым была застелена кушетка, и тихо зарычал. Лэйси закрыла глаза: ну вот, сейчас Бирк узнает и этот плед!
– Да ведь это тот самый плед, который моя мать соткала для тебя, не так ли? – поинтересовался он, осторожно вытягивая его из пасти ротвейлера. – Когда у тебя было плохое настроение, ты носила его на плечах даже в жару… В чем дело, Лэйси?
Он выпустил ее запястья, и она тут же закрыла лицо, пытаясь удержать рвавшиеся наружу рыдания. Но Бирк заставил ее отнять руки от лица и обнять его за шею. Затем, чуть привстав, он вытянул из-под них плед и накрыл ее плечи.
– Держи и перестань плакать.
От его мягкого, заботливого голоса она заплакала еще сильнее. С тех пор как ей исполнилось семнадцать, она еще ни разу не плакала так горько и безутешно. Лэйси колотила кулаками по широким плечам Бирка и рыдала, во весь голос, а он укачивал ее и всячески пытался успокоить.
– Она возвращается! – Только выкрикнув эту фразу, Лэйси обнаружила, что прижимается лицом к груди Бирка.
Подняв ее лицо за подбородок, он вытер ей слезы краешком одеяла.
– Кто возвращается, Лэйси?
– Мать. – От одного этого слова она начала дрожать как в ознобе. И вовсе не потому, что боялась каких-то действий со стороны Ио Маккэндлис, просто старые воспоминания были слишком болезненны.
– Но ведь ты говорила, что она умерла! Кажется, речь шла о какой-то аварии… Неужели все опять начнется по новой?
– Тебе обязательно надо все знать? Ну как же, ты любишь во все вмешиваться, все вынюхивать! И ведь находятся же дурехи и простофили, которые считают тебя очаровательным человеком! Эх, если бы они знали тебя так же хорошо, как знаю я… Ты ни за что не остановишься, пока окончательно не удовлетворишь свое неуемное любопытство!
– Да, теперь я и сам вижу, что все начнется по новой. Так вот почему у тебя круги под глазами и почему ты меня…
– Я ударила тебя потому, что ты поцеловал меня как женщину, которой домогаешься. А сама мысль об этом мне отвратительна.
Бирк не выглядел слишком смущенным.
– Твоя мать возвращается, – снова заговорил он, – вскоре все увидят ее живой и невредимой и вспомнят прошлое. Она уехала, когда тебе было двадцать, и якобы погибла во время аварии автобуса, который слетел с дороги.
– Не совсем так, – пробормотала Лэйси, вытирая глаза. – Она уехала, когда мне было шестнадцать. Впрочем, она и до этого могла неделями пропадать неизвестно где. Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о том, что… – Хмурый взгляд Бирка испугал ее, и она замолчала.
– Так, значит, ты осталась в родительском доме одна, подделала все нужные подписи и стала сиротой. Но почему ты с нами не посоветовалась?
– Да потому, что тогда вам всем было не до меня – вы трудились в поте лица, чтобы заработать себе на хлеб. Неужели ты сам забыл о том, как вместе с Кэлумом и Дунканом участвовал в каждом родео, где предлагали хоть какой-нибудь денежный приз? Вы учились, занимались ранчо и хватались за любую возможность заработать. Элсбет губила здоровье за своим ткацким станком, а у Фионы не хватало времени даже на то, чтобы заботиться о своей внешности. Зачем бы я стала добавлять вам проблем? В конце концов, не все у меня было так плохо. Да, я жила без матери, зато у меня была крыша над головой. А поскольку вы втроем рубили для меня дрова, зимой мне всегда было тепло. Кроме того, благодаря школьным завтракам и утренней работе у Мэдди я не голодала. Кое-что я прихватывала домой, и, мне кажется, он это видел. Однажды его приятели решили застать меня одну…
– Что ты имеешь в виду? – побледнел Бирк. – Они к тебе приставали?
Лэйси плотно сжала губы и замолчала. Она больше не собиралась ничего ему рассказывать. А Бирк снова оглядел ее одежду, висевшую возле постели, старую, обшарпанную мебель и валявшуюся на полу электропилу, с помощью которой Лэйси пыталась делать ремонт.
– Странно, почему ты не настояла на новом контракте – я имею в виду школьную пристройку? За последние три года ты занималась лишь мелкими и малооплачиваемыми контрактами, хотя тебе следовало брать крупные…
– Конечно, кому же не нужны деньги? – зевнула Лэйси, утомленная этим долгим разговором. Она по-прежнему сидела на коленях у Бирка, лаская Денниса.
– Тебе нужна новая пила, зимняя шуба и рабочий комбинезон. – Бирк встал и легко поднял ее на руки. При этом Лэйси продолжала одной рукой обнимать его за плечи. Ей по-прежнему хотелось прогнать Бирка, хотя она сознавала: при ее нынешнем состоянии он действует на нее успокаивающе. Да и вообще, сейчас она слишком устала, чтобы спорить или о чем-то беспокоиться – даже о приезде своей матери. Она позволила Бирку уложить ее на кровать и накрыть одеялом, после чего сразу же погрузилась в глубокий сон, которого была лишена последние недели.
Дождавшись, когда она уснет, Бирк просмотрел ее банковские счета и чеки, после чего убрал их обратно в ящик стола. Да, он недаром гордился своим умением приводить факты в систему и делать из них надлежащие выводы. А главное – он всегда умел добиваться того, чего хотел. Рабочие перчатки Лэйси лежали возле ее шляпы, причем и то и другое показалось ему таким маленьким и беззащитным… Три года она посылала деньги своей матери, и эти суммы постоянно росли.
Бирк подложил дров в огонь, посмотрел на Лэйси, которая свернулась клубочком на своей металлической койке, и задумчиво погладил себя по щекам, успевшим зарасти щетиной. Сегодня Лэйси попыталась поставить его в дурацкое положение, украв всю его одежду и лошадь. Он изрядно замерз, пока добрался до ее дома, однако теперь всю злость на нее как рукой сняло.
Бирк поднялся, перешагнул через кота, потрепал по шее Гизмо, который спал на старом коврике, и выключил элегантный светильник, оставшийся еще со времен борделя, – правда, Лэйси переделала его из керосинового в электрический. Теперь комната освещалась только неярким светом камина. Рассматривая электропроводку, Бирк понял, что Лэйси все делала сама. И при этом, наверное, задергивала шторы, чтобы оградить себя от посторонних глаз.
Накрытая до подбородка одеялом, она показалась ему беспомощной девочкой. Он взял с полки одеяло для себя, снял свой дурацкий халат и повесил его на крючок. Затем лег рядом с Лэйси, закутался в одеяло и подложил руки под голову.
Оглянувшись на девушку, Бирк насторожился – ему показалось, что на ее щеке блестит слеза. Медленно и осторожно он повернулся на бок, а затем, как только почувствовал, что она начала дрожать, обнял ее обеими руками. Уткнувшись лицом в ее ароматные волосы, он начал вспоминать о том, как держал ее на коленях и укачивал. Он еще не знает, как и от чего, но обязательно защитит Лэйси!
Гизмо вскочил на постель, сел и зевнул. За ротвейлером последовали кошки, тоже пытавшиеся найти себе уютное местечко. Бирк почувствовал, как пес приткнулся к его спине, еще плотнее прижав его к Лэйси. Она вздохнула, обняла ближайшую кошку и прижалась своими горячими ягодицами к обнаженным бедрам Бирка. Он тяжело вздохнул, Гизмо заворчал, кошки замурлыкали – короче, всем стало хорошо и уютно.
Глава вторая
– Как это все понимать? Ты находишься в доме Лэйси, и у тебя нет никакой одежды? Да твоя одежда приехала на ранчо в седельной сумке твоей лошади вместе с запиской от Лэйси! – яростно кричал Дункан в семь часов утра, разговаривая по телефону с Бирком. – А знаешь ли ты, что она никогда не позволяет оставаться у себя ни одному мужчине?
– Прекрати орать, – сухо заметил Бирк, пытаясь оторвать от себя Гизмо, который вздумал поиграть и вцепился зубами в края его халата. Он расхаживал по дому, держа край халата в одной руке, а телефонную трубку в другой. Обе кошки дружно терлись о его голые пятки. Когда Бирк присел на постель, ротвейлер зарычал и оскалился. – И пришли мне сюда какую-нибудь одежду.
– Одолжи у Лэйси.
– Издеваешься? У нее размер вдвое меньше моего.
– Неужели ты спал с нашей сладкой маленькой Лэйси? – прорычал Дункан.
Спал! Да за всю ночь ему удалось сомкнуть глаза всего лишь на один час, и то это случилось лишь после того, как Лэйси ушла. Вспомнив об этом, он машинально оглянулся на смятую постель. Всю ночь она беспокойно ворочалась, бормотала, что «известковый раствор застывает слишком быстро», пыталась оплатить какую-то накладную и беспокоилась о том, где устроить свою мать. Бирк не единожды обнаруживал одну из ее ног между своими бедрами. Мало того, не раз и не два она касалась его своей грудью и даже пробегала пальчиками по его груди, лаская его, словно одного из своих домашних любимцев. При этом Гизмо явно ревновал – рычал и скалил зубы на Бирка.
– Лэйси? Бирк спал с Лэйси? – послышался в трубке голос Сибиллы.
– Тебе придется с нами объясниться, – заявил Дункан и, отстранив трубку, обратился к среднему брату: – Эй, Кэлум, Бирк спал с Лэйси.
– Ну-ка дайте мне его, – немедленно потребовал Кэлум.
– Ну, уж нет, сначала я, – заявила Элсбет столь грозным тоном, что у Бирка зашевелились волосы на макушке.
– Какого черта вы там все собрались? – проворчал он, как только она взяла трубку.
– Алек и я занимаемся овцами. Мне нужно побольше шерсти для пряжи. Кэлум и Талия приехали с Кирой – это такой же ангел, как и Лэйси, – чтобы выпить кофе. Да что там о нас говорить! Как ты посмел переспать с ней? Ведь она нам всем больше чем сестра…
На заднем плане Кэлум и Дункан продолжали отпускать грозные комментарии, издалека похожие на рычание волкодавов.
– Постельный Ромео, – разобрал Бирк слова Дункана.
– Тихо! – потребовала Сибилла. – Ты забыл, что Эмилия еще не ушла в школу?
– Так что там дядя Бирк сделал с Лэйси? – немедленно поинтересовалась шестнадцатилетняя племянница.
– Вот пусть сам и объясняет, – буркнула Элсбет, обращаясь к Бирку, который молча слушал по телефону весь этот семейный гвалт. Приказной тон сестры мгновенно перенес его на двадцать лет назад, когда ему было всего пятнадцать и он только начинал принюхиваться к аппетитным ароматам девчонок.
– Она застала меня, когда я был в бане, и забрала всю мою одежду, – начал оправдываться Бирк, – оставила лишь один носок… – Он сделал паузу, дожидаясь, пока Элсбет перескажет его слова окружающим. Черт! А ведь из-за проделок Лэйси он станет всеобщим посмешищем. Пока в трубке раздавались взрывы хохота, Бирк мрачно глянул на кукольный домик, валявшийся неподалеку. Заметив трещину в потолке, он подтянул домик поближе. При этом движении Гизмо встал обеими лапами на его халат, всем своим видом показывая, что намерен оборонять захваченную территорию.
Судя по всему, домик был разрушен, а затем восстановлен. Лэйси треснула по нему кулаком, когда ей было семнадцать, припомнил Бирк. В тот момент матери не было поблизости, так что ей не с кем было сцепиться.
Зря он сказал, что ей надо подрасти… Еще он говорил, что не может нянчиться с ней всю жизнь и что ей следует встречаться с парнями-одногодками… все равно между ними ничего не может быть. Лэйси страшно побледнела, а затем ударила по домику кулаком. Конечно, Бирк должен был вести себя деликатнее. Вместо этого он подозвал проходившую мимо их дома Лоретту Миллер, чтобы та подтвердила Лэйси его слова. Вполне возможно, что он сам заслужил свою участь…
– Развратник! – послышался в трубке голос Алека. – Бирк вполне заслужил подобное обращение. Не надо посылать ему никакой одежды – пусть закутается в простыню. Я пришлю к нему фотографа и репортера из «Сентинел», а затем, как владелец газеты, позабочусь о том, чтобы эта история попала на первую страницу. «Толчиф в тоге» – великолепный заголовок, не так ли?
– Он не получит Лэйси! – дружно уверяли Кэлум и Дункан самыми серьезными голосами.
– Я больше не стану присылать тебе домашнюю выпечку, дорогой братец, – заговорила Элсбет. – И стричь тебя тоже не буду! Ты напрасно играешь с Лэйси во все эти игры… Не смей причинять ей вред!
Я причинил ей вред много лет назад, когда принял решение защищать, ее, уныло подумал Бирк, со вздохом откладывая кукольный домик в сторону.
Спустя сорок пять минут Бирк едва успел увернуться от известкового раствора, который, пролетев мимо него, плюхнулся в грязь. Это Лэйси сердито окликала его с церковной колокольни. Сильный осенний ветер взметнул ее волосы, перевязанные лентой, и окружил ими лицо так, что она стала похожа на ведьму. Задрав голову, Бирк подумал о том, как прекрасно было бы оказаться сейчас рядом с ней, пригладить обеими руками непослушные пряди ее волос и стереть хмурое выражение с красивого лица нежным поцелуем. От этой мысли ему стало жарко.
Впрочем, сейчас, когда между ними пробежала черная кошка, не время для поцелуев; чтобы вновь наладить отношения, ему надо вести себя нежно и деликатно, как он умеет это делать с другими женщинами. Еще один «плевок» известки полетел вниз, и Бирк проворно отступил в сторону, не сводя глаз с Лэйси. Он послал ей воздушный поцелуй, с удовольствием отметив, что на ее щеках вспыхнул гневный румянец.
От этого она стала еще соблазнительней, и теперь Бирк искренне наслаждался ее видом. Да, он совершил ошибку, слишком долго общаясь с покорными и скучными особами женского пола. А ведь один только вид разгневанной Лэйси возбуждал его до крайности! Бирк прищурился и улыбнулся.
Джейсон Мэлоун прокатил мимо него тачку с кирпичами.
– Рад тебя видеть, – заявил он. – Теперь нам станет полегче. Когда ты рядом, она начинает беситься и забывает о нас.
Джейсон был лучшим каменщиком штата, и он искренне симпатизировал Лэйси. Однажды она угостила его мороженым и попросила о помощи, и это при том, что такую помощь ей уже предлагал Бирк. Благодаря выгодным условиям Джейсон охотно согласился поработать на нее.
Очередная порция известки плюхнулась в грязь, забрызгав сапоги Бирка.
– Убирайся отсюда, Толчиф! – закричала Лэйси. – Неужели тебе больше нечего делать, как только ошиваться поблизости?
Бирк поневоле вспомнил о своих планах – школе Амен-Флэтса была нужна новая пристройка. Эта мысли повлекла за собой другие – о строительных материалах, забастовке водителей грузовиков и плохой погоде. Он вновь посмотрел на Лэйси, которая осторожно пробиралась по строительным лесам, разговаривая с другим каменщиком. У него перехватило дыхание, когда он увидел, как Лэйси, держась за веревку, вставила одну ногу в петлю и, болтая в воздухе другой ногой, попыталась раскачаться и вскочить в оконный проем. Когда ей это удалось, Бирк облегченно вздохнул.
Он уже взялся за ручку церковной двери, собираясь войти внутрь, как вдруг увидел, что по улице едет пикап Дункана, в кузове которого стоит черный спортивный мотоцикл Кэлума. Через минуту пикап остановился, и оба брата с самым суровым видом направились к Бирку.
– Элсбет хочет тебя видеть, – заявил Дункан. Когда-то в детстве, когда они яростно размахивали деревянными мечами, играя в «рыцарей и прекрасных дам», Дункан заслужил прозвище «защитник». Иногда Элсбет и Фионе надоедало изображать «прекрасных дам», и они тоже начинали играть в рыцарей, бросая клич «собраться всем вместе». Эта игра сослужила им хорошую службу, когда они подросли и стали зарабатывать себе на жизнь.
Из пикапа выскочила Фиона, немедленно отпустившая язвительное замечание на тему, какую прекрасную ночь он сегодня провел. Тем временем Лэйси вновь появилась наверху, держа в руке мастерок с очередной порцией известкового раствора.
Бирк привычно уклонился от нового «плевка» и вновь послал Лэйси воздушный поцелуй.
– Увидимся вечером, любовь моя! – закричал он. – Приготовь нам что-нибудь на ужин, о'кей? А я помогу тебе вымыть посуду.
– Я сварю для тебя жабу! – пообещала Лэйси, борясь с порывом ветра и убирая волосы с лица.
Наблюдая за румянцем на ее щеках и гневно блестевшими глазами, Бирк почувствовал определенное удовлетворение. Он давно знал, что если Лэйси легко выходит из себя, значит, в ее жизни творится что-то неладное. В данный момент она опасалась возвращения своей матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16