— спросил Шон в своей обычной прямой манере.— Ничего подобного! — поспешила отмести его вывод Хиллари. — Он не это хочет сказать.— Я хочу сказать, что пора вам обоим прекратить вражду из-за женщины, покинувшей и того, и другого четыре года назад, — раздраженно сказал Люк.— Если память мне не изменяет, вы не встречались с Хиллари четыре года, — возразил Чарлз.— Ну и что? — спросил Люк, не понимая, какая тут связь.— А то, что вы, кажется, не забыли мою дочь.— Конечно, нет. — (Вот как! Для Хиллари это прозвучало отрадной новостью.) — Но не о том речь, — махнул рукой Люк.— Как раз о том, — вмешался его отец, перехватывая инициативу у Чарлза. — Четыре года — не срок. Даже за сорок лет я не забуду, что этот человек всадил мне нож в спину…— Я? Нож в спину? — возмутился Чарлз. — Это вы подло напали на меня! На человека, который вывел вас в люди!— Неплохо придумано! Неплохо! И это о человеке, который практически вел дело. У вас были, можно сказать, кое-какие связи, но вы же не могли отличить то, что называют недвижимостью, от… от пустого места.— Моя семья по крайней мере владела и владеет недвижимостью, а не пустым местом, — злобно парировал Чарлз.— Хватит! — заорал Люк тоном, каким орал при неисправности оборудования после того, как, обругав его по-черному, запускал в него гаечным ключом. Своим окриком он переключил на себя внимание не только Чарлза и Шона, но и всех сидящих в ресторане.Взглянув на Хиллари, у которой был такой вид, словно она готова нырнуть под стол. Люк сбавил тон:— Смотрите, что вы оба натворили. Бедной Хиллари уже не до ужина. Вы ей испортили вечер.Можно подумать, заметила про себя Хиллари, что она все это затеяла.— Если кто-то здесь что и испортил, так это он! — прогремел Шон, сердито тыча пальцем в Чарлза.— Ваше счастье, что этот ваш ирландский акцент не поймешь, — злобно фыркнул Чарлз. — Подумать только, ведь живет в Теннесси чуть ли не с пеленок!Шон от такого замечания впал в слепую ярость:— Он насмехается над тем, как я говорю! Ах, ты…Люк схватил отца за руку — а вдруг он вздумает стукнуть Чарлза!— Тише! Не такие уж вы разные, чтобы не понять друг друга. Я знаю, на чем вы оба дружно сошлись. Оба влюбились в одну и ту же женщину.— Она — ангел, — решительно объявил Чарлз.— Святая, — твердо заявил Шон.— Вот видите, тут вы оба сходитесь, — сделал вывод Люк. — Оба согласны, что эта мифическая особа была образцом добродетели. Но почему-то она взяла и улизнула из Ноксвилла, предоставив вам возможность хватать друг друга за горло.— Она уехала отсюда не по своей воле, — сообщил Чарлз. — Этот неотесанный мужлан вынудил ее уехать.— Нет, это из-за вас она уехала, — возразил Шон. — И вы же прикарманили деньги.— Деньги? — Люк впервые услышал о каких-то денежных претензиях. — Какие деньги?— Спроси у него, — Шон снова ткнул пальцем в сторону Чарлза. — Именно он — он не отдал проигрыш; проиграл пари — и обобрал меня.— Пари? — повторил Люк, у которого голова пошла кругом: женщина, деньги, а тут еще и пари! Это, несомненно, усложняло положение дел. Нужно узнать обо всем поподробнее. — Так вы поссорились из-за… из-за десяти долларов пари? — с подковыркой спросил Люк.— А на три тысячи не угодно?! — вздёрнул подбородок Чарлз.— На три тысячи каждый, — уточнил Шон. — И этот прохвост вынул у меня из кармана две тысячи долларов. — Шон прокурорским жестом ткнул пальцем в Чарлза. — Он не просто вынул их из моего кармана — он залез ко мне в карман!— Наглая ложь, ничего я вам не должен и никаких денег, будь они прокляты, не крал! — защищался Чарлз. — И я не останусь здесь — выслушивать новые оскорбления! Ни минуты не останусь! — С этими словами Грант, вне себя от гнева, ринулся вон из ресторана.Шон тоже не задержался.— Вы не уйдете отсюда раньше, чем я, — рыкнул он. — Я вам еще покажу. Покажу-у! Слышите?Хиллари в отчаянии подумала, что не иначе как полресторана его сейчас слышит.— По-моему, все сошло хорошо, — сказал Люк, плюхаясь на стул. — А как на твой взгляд?— Хорошо? Потому что обошлось без кровопролития?— И это тоже. И потому что теперь мы знаем про пари и деньги.— Что, без сомнения, сильно упрощает дело! — иронически заключила Хиллари. — Однако не пойму, возможно ли, чтобы женщина так завладела мужчиной, что он из-за нее стал враждовать с другом?Почему-то задетый ее горячностью, Люк нахмурил брови:— Интересно, из-за чего ты вдруг взъерепенилась?— Ладно, замнем для ясности, — сказала она и вздохнула: — Что ж, ставим точку на твоей блестящей идее: помирить отцов с помощью нашего брака не удалось,— Дай им время, — возразил Люк, хотя в душе уже и сам засомневался: может, он недооценил силу этой вражды, не вник в то, какую ненависть их папочки-дуэлянты питают друг к другу. Конечно, когда замешана женщина, деньги да еще пари, страсти неизбежно доходят до кипения.— Потерпи. Мы ведь меньше недели женаты.— Завтра — ровно неделя.— Вот видишь. А говорила, что мы разбежимся, — подхватил он и обрадованно поймал у нее на лице невольную улыбку. — Перестань дергаться. Закажем себе ужин, а насчет наших старичков можешь не волноваться — они просто выпускают пар,Возможно. Потухший вулкан тоже только выпускает пар, подумалось Хиллари, но от этого стоять на его вершине не так уж безопасно. Что же касается ее, Хиллари, и Люка, так они сидят прямо на пороховой бочке, которая вот-вот взорвется, если не погасить подведенный к ней фитиль. Интересно все-таки, кто эта таинственная женщина? Кем бы она ни была, но все беды от нее, и Хиллари твердо решила разобраться и ее найти.
Хиллари приступила к дознанию позже, вечером, когда, вернувшись с Люком домой, они обнаружили, что Чарлз Грант укрылся у себя в кабинете.— Я зайду к нему ненадолго, — сказала Она Люку. — А ты ступай наверх.Прежде чем открыть дверь, Хиллари деликатно постучала. То, что она, войдя, увидела, не доставило ей удовольствия: отец сидел в своем любимом кожаном кресле, попивая виски и попыхивая сигарой.— Ты же знаешь, тебе это вредно, — нахмурилась Хиллари.— Как ты могла так меня предать? — резко оборвал ее Чарлз Грант.— Я согласна с Люком, отец. Эта вражда слишком затянулась. Может быть, если бы я знал причину, я относилась бы ко всему этому иначе, — отвечала Хиллари, поднося приманку, так сказать, к самому его носу в надежде, что он на нее клюнет.До сих пор он ни разу не клюнул, но сейчас, выбитый из колеи своей схваткой с Шоном, оказался более разговорчивым:— А что тут знать? Маккалистер — вор. Он не только деньги у меня украл, он украл у меня счастье.— Ты имеешь в виду эту женщину? Почему ты никогда ничего мне о ней не говорил? Похоже, ты был в нее серьезно влюблен, а мне даже словом не обмолвился.— Есть вещи, — изрек Чарлз Грант, — которые не обсуждают с дочерью.Такое упорство было уже чересчур. Хиллари начинала терять терпение:— Тем не менее ты бы лучше обсудил их с дочерью, потому что мне вовсе не светит жить в обстановке войны. И никому из нас это добра не принесет. Посмотри, как ты уже разрушил свое здоровье. У тебя повышенное давление, язва, которая вот-вот станет кровоточить, да и вообще ты сильно сдал.— А ты уезжаешь, бросая меня здесь одного. Это был удар ниже пояса.— Я не бросаю тебя одного. София уже приступает к работе. — Предполагалось, что экономка будет жить в доме, ей была отведена отдельная комната рядом с кухней. — Я бы все равно выехала, если бы и не вышла замуж за Люка. Я писала тебе об этом еще до отъезда из Чикаго, — напомнила она отцу. — Однако вернемся к этой женщине. — Хиллари не давала увести себя в сторону. — Где ты с ней познакомился?— Она работала на нас.— А как ее зовут?Отец снова замкнулся в себе:— Я уже сказал тебе, что с тобой этого не обсуждал и обсуждать не буду. С меня на сегодня хватит. Сыт по горло.Он пришел в сильное возбуждение, и Хиллари сдалась.— Как хочешь, папочка. — И она переменила тему: — Как ты думаешь, София у тебя приживется? На вид она очень приятная и толковая женщина. Да еще и хороша собой.— Не обратил внимания, — буркнул Чарлз.— А ты обрати, — сказала Хиллари. — Тут открываются большие перспективы. Выход в новый мир. Жаль, если ты такую возможность упустишь. — И, высказав отцу этот несколько, скажем прямо, игривый совет, она удалилась.
— У нас все готово к приезду Энгуса Робертсона? — спросил Эйб в пятницу у Люка после полуденного перерыва.— Все на мази. Я встречаю его в аэропорту, — Люк взглянул на часы, — через два часа с минутами. Я предложил выслать за ним машину, которая доставила бы его с женой в отель, но он заявил, что любит, когда его встречают.— Значит, все, что наш чудила любит, он безоговорочно получает?— Ты можешь предложить кандидатуру получше? — парировал Люк. Он знал, что обороняется, при его независимости ему было не по вкусу кого-то ублажать. Но ничего не поделаешь! Энгус Робертсон был ему до зарезу нужен, любой ценой требовалось удержать на плаву проект дома престарелых, проект, не дававший высоких доходов, за которыми гоняются в наши дни большинство инвесторов.Так что, положив гордость в карман, он вывернулся наизнанку и сделал все возможное, чтобы Энгус Робертсон прибыл в Ноксвилл. В деловом отношении это, несомненно, имело смысл, но нельзя сказать, чтобы Люку доставило такое уж удовольствие.— Робертсон — наш последний шанс. И я сделал все возможное, чтобы ему захотелось прилететь в Ноксвилл.— Знаю. Даже женился.— Ну, тут не было жертвы, — сказал Люк. — Хиллари и я предназначены друг для друга. Приезд Робертсона просто ускорил наш брак.— Кстати, как складываются у вас дела?— Ничего. Переедем к себе, будет еще лучше. — Когда двуспальная кровать не будет разъята на две односпальные, добавил про себя Люк.— Понимаю, друг. Нам с Соней — я тогда какое-то время сидел без работы — пришлось жить целый месяц с ее родителями. Для мужчины такое тяжело.— И не говори. Добавь сюда визит Робертсона… — Люк нервно постучал карандашом по своему малопрестижному металлическому столу. — Знаешь, Эйб, мне ведь плевать, что там другие обо мне думают. Я привык жить по своим, а не по чужим законам.— Мне это говорить не надо, — отвечал Эйб. — Если бы тебя волновало, что о тебе думают другие, вряд ли ты пригласил бы меня на должность прораба. Не думай, что я не понимаю, чем тебе обязан.— Я, черт возьми, пригласил на эту должность лучшего работника, и все тут, — заявил Люк.— Работника, который, являясь чернокожим, надзирает над бригадой, состоящей в основном из белых.— У тебя что, неприятности? — спросил Люк.— И близко не было.— Так. Значит, у нас работают умные ребята.— Добрую половину которых тебе, возможно, придется уволить, если мы не удержим за собой проект, — напомнил Эйб.— Знаю, знаю. Но мы непременно его удержим. Все идет чин чинарем, как задумано. — Телефон прервал его. — Алло?— Люк, мальчик мой, это говорит твой отец.— Да, пап. Что случилось?— Ничего особенного. Но я подумал, тебе, наверное, надо знать… эту… твою жену только что увезла полицейская машина. В участок, — радостно сообщил ему Шон. — Я предупреждал тебя: эти Гранты — паршивый народец! Глава восьмая — О чем ты говоришь, отец? — ошарашено переспросил Люк.— О твоей расчудесной жене, — давясь смехом, прошелестел Шон.— Перестань хохотать, — раздраженно бросил Люк. — Я с трудом тебя понимаю!— Жаль, ты свою красотку не видел! После истории с Надин и всего прочего такая картина твоему отцу — ну честное слово — маслом по сердцу. Приятно было видеть, как это никудышное Грантово отродье увозят в полицейской машине.— Что произошло? Несчастный случай? Она ранена? — Люк засыпал отца вопросами.— Она в полном порядке, — сообщил Шон. — Разве только выглядела мрачнее тучи, когда ее забирали.— Забрали? За что?— А я почем знаю? Я сидел у себя в офисе, глянул в окно и вижу — на улице напротив какая-то суматоха. А потом полицейский, ядреный такой парень, хап ее в машину! Говорил я тебе, ничего, кроме неприятностей, от нее не жди…Не сказав даже «до свидания», Люк бросил трубку.— Эй, постой! Куда ты? — крикнул Эйб вдогонку Люку, который уже закрывал за собой дверь бытовки.— В полицию. Неприятность с женой.И не успел Эйб сказать еще хоть слово, его шеф был уже за рулем и выезжал со стройки на своем пикапе.Люку понадобилось двадцать минут, чтобы выяснить, в какой именно участок доставили Хиллари. За эти двадцать минут он, честное слово, чуть не поседел — таково, во всяком случае, было его ощущение. Воображая самые различные передряги, в какие могла попасть Хиллари, он гнал машину вовсю, дважды проскочил на красный свет и в расстройстве чуть не выбросил радиотелефон в окно. Он ни от кого не мог добиться ясного ответа. Все, что удалось узнать, — адрес участка, ближайшего к офису отца. Люк молил Бога, чтобы Хиллари оказалась там, целой и невредимой.К тому моменту, когда Люк вбегал в кирпичное здание, где размещался полицейский участок, он уже так накрутил себя, что ожидал найти Хиллари не иначе как запертой в темной и сырой камере где-нибудь в подвале. Вместо этого он увидел ее… в обществе молодого красивого полицейского, с которым она оживленно болтала. Вот так!Вслед за чувством облегчения — с Хиллари все в порядке! — Люка охватила волна гнева: она не только в порядке, но смеется, улыбается!Никакой радости Люку это не доставило. Он из-за нее до смерти перепугался. Мчался сломя голову, чтобы ее выручить! А она флиртует с каким-то блондинистым атлетом в полицейской форме!— Что ты здесь делаешь? — зло спросил Люк, обращая вопрос то ли к жене, то ли к полицейскому, ловившему каждое ее слово.— Люк! — Хиллари изумленно обернулась к нему. — Нет, что ты здесь делаешь?Это ее изумление только подлило масла в огонь. Расположилась тут как дома, спокойная, подтянутая, в своем, черт бы его побрал, деловом костюме! И если утром Люк с удовольствием любовался ее подчеркнутыми юбкой стройными ногами, то сейчас ему не доставляло никакого удовольствия, что какой-то там Дик или Гарри из полицейского участка пялит на нее глаза. Она его женщина, черт возьми!И испепеляющий взгляд, которым он смерил молодого полицейского, четко данный факт засвидетельствовал.— Я приехал взять на поруки жену.Заметив, каким неодобрительным взглядом Люк одарил ее и явно враждебным полисмена, с которым она беседовала, Хиллари нахмурилась.— Но я не под арестом. Откуда ты взял?— По моим сведениям, тебя задержали и в полицейской машине доставили в участок.— Вот оно что! — Она небрежно махнула рукой, словно о такой мелочи и говорить-то не стоит. — Туг просто недоразумение. Но как ты об этом узнал?— У меня большие связи.— Я рада за тебя. Только зря ты беспокоился.Зря беспокоился? Зря беспокоился, узнав, что его жену забрали в участок… перед тем, как ему надо ехать на жизненно важную, может быть, решающую для всего его будущего деловую встречу! От гнева Люк на какую-то минуту лишился дара речи.— Она свободна? — гаркнул он на полицейского, который в ответ поспешно кивнул.— С чего ты петушишься? — спросила Хиллари Люка, когда тот, взяв ее за локоть, буквально вытолкнул из участка. Таким разъяренным она не видела его со времени их последнего конфликта и разрыва четыре года назад.Тогда, как и сейчас, он проявлял гнев молча, держа себя в узде. Он ничего не говорил, вынуждая тем самым говорить ее.Она стала упираться — насколько это было возможно, учитывая ее двухдюймовые каблуки.— Объяснись со мной, Люк! Сейчас же!— Объясняться? С тобой? — Он уставился на нее скептическим взглядом.— Да, сейчас. Объяснись со мной. Нечего тащить меня, словно какую-то идиотку.— Только идиотка способна поступать так, как ты.— Я не идиотка, — процедила Хиллари сквозь зубы.Но не успела она спросить, что же, собственно, она такого сделала, Люк прорычал:— У меня нет времени выяснять с тобой здесь, что и как. Через полчаса нам надо быть в аэропорту, чтобы встретить там Робертсонов.Вот о чем Хиллари напрочь забыла. Она в ужасе оглядела себя. Переодеться ей уже не успеть! Она планировала уделить этому какое-то время, но пришлось задержаться в полиции как раз на те два часа, которые у нее были припасены.Люк проницательно уставился на нее:— Ты забыла. Невероятно! Как ты могла? Я же утром специально тебе напомнил.— У меня сегодня было много дел, — ледяным тоном сказала она.— И главное дело — нарваться на арест!Выдернув руку, которую он держал железной хваткой, Хиллари пошла к машине и, не дожидаясь его, сама открыла дверцу.Секунду спустя Люк уже сидел на водительском месте.— Я не была под арестом, — надменно бросила она, отвечая на его последнюю реплику.— А что, привод в участок иначе называется? Тебя доставили туда в полицейской машине.— Это называется ложью и клеветой, — ответила она. — Мог бы сначала разобраться, что к чему.— А чего тут разбираться? Ты ввязалась в уличный скандал, и тебе еще повезло, что легко отделалась.— Сколько сочувствия с твоей стороны, — саркастически усмехнулась она.— Ты могла серьезно пострадать, тебя могли ранить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Хиллари приступила к дознанию позже, вечером, когда, вернувшись с Люком домой, они обнаружили, что Чарлз Грант укрылся у себя в кабинете.— Я зайду к нему ненадолго, — сказала Она Люку. — А ты ступай наверх.Прежде чем открыть дверь, Хиллари деликатно постучала. То, что она, войдя, увидела, не доставило ей удовольствия: отец сидел в своем любимом кожаном кресле, попивая виски и попыхивая сигарой.— Ты же знаешь, тебе это вредно, — нахмурилась Хиллари.— Как ты могла так меня предать? — резко оборвал ее Чарлз Грант.— Я согласна с Люком, отец. Эта вражда слишком затянулась. Может быть, если бы я знал причину, я относилась бы ко всему этому иначе, — отвечала Хиллари, поднося приманку, так сказать, к самому его носу в надежде, что он на нее клюнет.До сих пор он ни разу не клюнул, но сейчас, выбитый из колеи своей схваткой с Шоном, оказался более разговорчивым:— А что тут знать? Маккалистер — вор. Он не только деньги у меня украл, он украл у меня счастье.— Ты имеешь в виду эту женщину? Почему ты никогда ничего мне о ней не говорил? Похоже, ты был в нее серьезно влюблен, а мне даже словом не обмолвился.— Есть вещи, — изрек Чарлз Грант, — которые не обсуждают с дочерью.Такое упорство было уже чересчур. Хиллари начинала терять терпение:— Тем не менее ты бы лучше обсудил их с дочерью, потому что мне вовсе не светит жить в обстановке войны. И никому из нас это добра не принесет. Посмотри, как ты уже разрушил свое здоровье. У тебя повышенное давление, язва, которая вот-вот станет кровоточить, да и вообще ты сильно сдал.— А ты уезжаешь, бросая меня здесь одного. Это был удар ниже пояса.— Я не бросаю тебя одного. София уже приступает к работе. — Предполагалось, что экономка будет жить в доме, ей была отведена отдельная комната рядом с кухней. — Я бы все равно выехала, если бы и не вышла замуж за Люка. Я писала тебе об этом еще до отъезда из Чикаго, — напомнила она отцу. — Однако вернемся к этой женщине. — Хиллари не давала увести себя в сторону. — Где ты с ней познакомился?— Она работала на нас.— А как ее зовут?Отец снова замкнулся в себе:— Я уже сказал тебе, что с тобой этого не обсуждал и обсуждать не буду. С меня на сегодня хватит. Сыт по горло.Он пришел в сильное возбуждение, и Хиллари сдалась.— Как хочешь, папочка. — И она переменила тему: — Как ты думаешь, София у тебя приживется? На вид она очень приятная и толковая женщина. Да еще и хороша собой.— Не обратил внимания, — буркнул Чарлз.— А ты обрати, — сказала Хиллари. — Тут открываются большие перспективы. Выход в новый мир. Жаль, если ты такую возможность упустишь. — И, высказав отцу этот несколько, скажем прямо, игривый совет, она удалилась.
— У нас все готово к приезду Энгуса Робертсона? — спросил Эйб в пятницу у Люка после полуденного перерыва.— Все на мази. Я встречаю его в аэропорту, — Люк взглянул на часы, — через два часа с минутами. Я предложил выслать за ним машину, которая доставила бы его с женой в отель, но он заявил, что любит, когда его встречают.— Значит, все, что наш чудила любит, он безоговорочно получает?— Ты можешь предложить кандидатуру получше? — парировал Люк. Он знал, что обороняется, при его независимости ему было не по вкусу кого-то ублажать. Но ничего не поделаешь! Энгус Робертсон был ему до зарезу нужен, любой ценой требовалось удержать на плаву проект дома престарелых, проект, не дававший высоких доходов, за которыми гоняются в наши дни большинство инвесторов.Так что, положив гордость в карман, он вывернулся наизнанку и сделал все возможное, чтобы Энгус Робертсон прибыл в Ноксвилл. В деловом отношении это, несомненно, имело смысл, но нельзя сказать, чтобы Люку доставило такое уж удовольствие.— Робертсон — наш последний шанс. И я сделал все возможное, чтобы ему захотелось прилететь в Ноксвилл.— Знаю. Даже женился.— Ну, тут не было жертвы, — сказал Люк. — Хиллари и я предназначены друг для друга. Приезд Робертсона просто ускорил наш брак.— Кстати, как складываются у вас дела?— Ничего. Переедем к себе, будет еще лучше. — Когда двуспальная кровать не будет разъята на две односпальные, добавил про себя Люк.— Понимаю, друг. Нам с Соней — я тогда какое-то время сидел без работы — пришлось жить целый месяц с ее родителями. Для мужчины такое тяжело.— И не говори. Добавь сюда визит Робертсона… — Люк нервно постучал карандашом по своему малопрестижному металлическому столу. — Знаешь, Эйб, мне ведь плевать, что там другие обо мне думают. Я привык жить по своим, а не по чужим законам.— Мне это говорить не надо, — отвечал Эйб. — Если бы тебя волновало, что о тебе думают другие, вряд ли ты пригласил бы меня на должность прораба. Не думай, что я не понимаю, чем тебе обязан.— Я, черт возьми, пригласил на эту должность лучшего работника, и все тут, — заявил Люк.— Работника, который, являясь чернокожим, надзирает над бригадой, состоящей в основном из белых.— У тебя что, неприятности? — спросил Люк.— И близко не было.— Так. Значит, у нас работают умные ребята.— Добрую половину которых тебе, возможно, придется уволить, если мы не удержим за собой проект, — напомнил Эйб.— Знаю, знаю. Но мы непременно его удержим. Все идет чин чинарем, как задумано. — Телефон прервал его. — Алло?— Люк, мальчик мой, это говорит твой отец.— Да, пап. Что случилось?— Ничего особенного. Но я подумал, тебе, наверное, надо знать… эту… твою жену только что увезла полицейская машина. В участок, — радостно сообщил ему Шон. — Я предупреждал тебя: эти Гранты — паршивый народец! Глава восьмая — О чем ты говоришь, отец? — ошарашено переспросил Люк.— О твоей расчудесной жене, — давясь смехом, прошелестел Шон.— Перестань хохотать, — раздраженно бросил Люк. — Я с трудом тебя понимаю!— Жаль, ты свою красотку не видел! После истории с Надин и всего прочего такая картина твоему отцу — ну честное слово — маслом по сердцу. Приятно было видеть, как это никудышное Грантово отродье увозят в полицейской машине.— Что произошло? Несчастный случай? Она ранена? — Люк засыпал отца вопросами.— Она в полном порядке, — сообщил Шон. — Разве только выглядела мрачнее тучи, когда ее забирали.— Забрали? За что?— А я почем знаю? Я сидел у себя в офисе, глянул в окно и вижу — на улице напротив какая-то суматоха. А потом полицейский, ядреный такой парень, хап ее в машину! Говорил я тебе, ничего, кроме неприятностей, от нее не жди…Не сказав даже «до свидания», Люк бросил трубку.— Эй, постой! Куда ты? — крикнул Эйб вдогонку Люку, который уже закрывал за собой дверь бытовки.— В полицию. Неприятность с женой.И не успел Эйб сказать еще хоть слово, его шеф был уже за рулем и выезжал со стройки на своем пикапе.Люку понадобилось двадцать минут, чтобы выяснить, в какой именно участок доставили Хиллари. За эти двадцать минут он, честное слово, чуть не поседел — таково, во всяком случае, было его ощущение. Воображая самые различные передряги, в какие могла попасть Хиллари, он гнал машину вовсю, дважды проскочил на красный свет и в расстройстве чуть не выбросил радиотелефон в окно. Он ни от кого не мог добиться ясного ответа. Все, что удалось узнать, — адрес участка, ближайшего к офису отца. Люк молил Бога, чтобы Хиллари оказалась там, целой и невредимой.К тому моменту, когда Люк вбегал в кирпичное здание, где размещался полицейский участок, он уже так накрутил себя, что ожидал найти Хиллари не иначе как запертой в темной и сырой камере где-нибудь в подвале. Вместо этого он увидел ее… в обществе молодого красивого полицейского, с которым она оживленно болтала. Вот так!Вслед за чувством облегчения — с Хиллари все в порядке! — Люка охватила волна гнева: она не только в порядке, но смеется, улыбается!Никакой радости Люку это не доставило. Он из-за нее до смерти перепугался. Мчался сломя голову, чтобы ее выручить! А она флиртует с каким-то блондинистым атлетом в полицейской форме!— Что ты здесь делаешь? — зло спросил Люк, обращая вопрос то ли к жене, то ли к полицейскому, ловившему каждое ее слово.— Люк! — Хиллари изумленно обернулась к нему. — Нет, что ты здесь делаешь?Это ее изумление только подлило масла в огонь. Расположилась тут как дома, спокойная, подтянутая, в своем, черт бы его побрал, деловом костюме! И если утром Люк с удовольствием любовался ее подчеркнутыми юбкой стройными ногами, то сейчас ему не доставляло никакого удовольствия, что какой-то там Дик или Гарри из полицейского участка пялит на нее глаза. Она его женщина, черт возьми!И испепеляющий взгляд, которым он смерил молодого полицейского, четко данный факт засвидетельствовал.— Я приехал взять на поруки жену.Заметив, каким неодобрительным взглядом Люк одарил ее и явно враждебным полисмена, с которым она беседовала, Хиллари нахмурилась.— Но я не под арестом. Откуда ты взял?— По моим сведениям, тебя задержали и в полицейской машине доставили в участок.— Вот оно что! — Она небрежно махнула рукой, словно о такой мелочи и говорить-то не стоит. — Туг просто недоразумение. Но как ты об этом узнал?— У меня большие связи.— Я рада за тебя. Только зря ты беспокоился.Зря беспокоился? Зря беспокоился, узнав, что его жену забрали в участок… перед тем, как ему надо ехать на жизненно важную, может быть, решающую для всего его будущего деловую встречу! От гнева Люк на какую-то минуту лишился дара речи.— Она свободна? — гаркнул он на полицейского, который в ответ поспешно кивнул.— С чего ты петушишься? — спросила Хиллари Люка, когда тот, взяв ее за локоть, буквально вытолкнул из участка. Таким разъяренным она не видела его со времени их последнего конфликта и разрыва четыре года назад.Тогда, как и сейчас, он проявлял гнев молча, держа себя в узде. Он ничего не говорил, вынуждая тем самым говорить ее.Она стала упираться — насколько это было возможно, учитывая ее двухдюймовые каблуки.— Объяснись со мной, Люк! Сейчас же!— Объясняться? С тобой? — Он уставился на нее скептическим взглядом.— Да, сейчас. Объяснись со мной. Нечего тащить меня, словно какую-то идиотку.— Только идиотка способна поступать так, как ты.— Я не идиотка, — процедила Хиллари сквозь зубы.Но не успела она спросить, что же, собственно, она такого сделала, Люк прорычал:— У меня нет времени выяснять с тобой здесь, что и как. Через полчаса нам надо быть в аэропорту, чтобы встретить там Робертсонов.Вот о чем Хиллари напрочь забыла. Она в ужасе оглядела себя. Переодеться ей уже не успеть! Она планировала уделить этому какое-то время, но пришлось задержаться в полиции как раз на те два часа, которые у нее были припасены.Люк проницательно уставился на нее:— Ты забыла. Невероятно! Как ты могла? Я же утром специально тебе напомнил.— У меня сегодня было много дел, — ледяным тоном сказала она.— И главное дело — нарваться на арест!Выдернув руку, которую он держал железной хваткой, Хиллари пошла к машине и, не дожидаясь его, сама открыла дверцу.Секунду спустя Люк уже сидел на водительском месте.— Я не была под арестом, — надменно бросила она, отвечая на его последнюю реплику.— А что, привод в участок иначе называется? Тебя доставили туда в полицейской машине.— Это называется ложью и клеветой, — ответила она. — Мог бы сначала разобраться, что к чему.— А чего тут разбираться? Ты ввязалась в уличный скандал, и тебе еще повезло, что легко отделалась.— Сколько сочувствия с твоей стороны, — саркастически усмехнулась она.— Ты могла серьезно пострадать, тебя могли ранить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20