В считанные секунды рядом с ним вырос француз-метрдотель. Даже не очень свободно владея французским, Шелли поняла: бедняга уволен и может убираться из ресторана прямо сейчас.Тягач и Майк мгновенно нацелили объектив и микрофон на эту малоприятную сцену. Через несколько секунд к ним приблизился вездесущий начальник полиции. На мясистом носу Гаспара сидели элегантные солнцезащитные очки (несмотря на царивший в зале полумрак), а сам он был в кашемировом свитере с высоким горлом (несмотря на жару). Полицейский мгновенно изъял видеокамеру, вытащил батарейки и кассету и швырнул их в бассейн с рыбками.– Снимать на пленку работников ресторана interdit – запрещено. – Он оттолкнул в сторону штангу с микрофоном и смерил Майка недобрым взглядом.– Если звукооператора арестуют, у него по крайней мере будет право сохранять молчание, – шепнула Киту Шелли.– Верно. И по крайней мере во французской тюрьме, кроме разрешения на один телефонный звонок, получаешь стакан свежевыжатого лимонного сока. А перед личным досмотром еще и кормят обедом, – сказал Кит. Шелли засмеялась, но в следующее мгновение Гаспар хлопнул ладонью по столу с такой силой, что бокалы чуть не слетели на пол.– Туризм помогает этим людям выжить. Но они слишком тупы, чтобы это понять. Чего мы только для них не делали! Они же платят нам черной неблагодарностью. До нас здесь был дикий остров и сплошные джунгли, они так и остались бы дикарями. У меня в Дурбане есть знакомый… знаете, как он называет негра, сидящего на дереве? Пальмовым менеджером. – Полицейский откинул назад голову и неприятно хохотнул.Кит решил, что ему представилась прекрасная возможность поговорить с Шелли о Париже – столица Франции так красива в архитектурном отношении, потому что во время войны французы грохнулись на спину и услужливо раскинули перед нацистами ноги.– Как называется сотня французов с поднятыми вверх руками? – ограничился он коротким вопросом и сам же ответил на него: – Армия!Гаспар улыбался, но веки главного полицейского острова оставались полуприкрыты, словно у ящерицы.– Простите его, – нервно хихикнула Шелли. – Он всего лишь американец. Это многое искупает. Даже их президент как-то раз ляпнул, будто во французском нет слова «предприниматель», отсюда и все беды.Ответа не последовало, потому что в ресторан вошел менеджер. У него были расчесанные на косой пробор волосы и типичное для таких, как он, выражение лица, призванное являть собой умильное добродушие. В действительности оно скорее напоминало гримасу человека, оглушенного чудовищной силы взрывом, к которому так и не вернулся слух.– Посмотрим, что скажет менеджер! – процедила Габи, двинувшись ему навстречу.Гаспар пожал плечами и вернулся к компании своих соотечественников. Шелли обратила внимание на то, как он разлегся на шезлонге рядом с баром – с таким видом, словно он хозяин курорта. Как знать, может, так и есть на самом деле, потому что он практически все время проводит здесь. И хотя любовь полицейского к роскошным курортам бросалась в глаза с первого взгляда, Шелли никак не могла избавиться от ощущения, что для его постоянного присутствия здесь имеются иные, зловещие причины. Когда над ним согнулась красивая чернокожая официантка, он жестом собственника удостоил ее покровительственного щипка ниже спины. В ответ она незаметно послала ему воздушный поцелуй. Гаспар, не вставая, повернулся в сторону и поцеловал ручку безвкусно одетой даме среднего возраста. Потому, с каким невозмутимым спокойствием, если не с равнодушием, та приняла этот жест, Шелли заключила, что дама эта – его супруга. Вот вам и разница между галантным французом и неотесанным креолом. Суперполицейский держал себя с изяществом орангутанга как с законной супругой, так и с любовницей.Тем временем Тягач плакался в жилетку всем, кто только готов был его выслушать, жалуясь, что он сыт по горло указаниями вздорной бабенки, которая ничего не смыслит в съемках. Затем он удалился в свое бунгало за новыми батарейками и аудиокассетой, забрав с собой безмолвного Майка. Случилось так, что впервые за свой медовый месяц подобранная компьютером пара оказалась предоставлена самой себе. Былая враждебность уступила место перемирию – на почве обоюдной неприязни к главному стражу порядка на острове.– Как тебе только хватило духа заявить это ему прямо в лицо! Ведь стандартная практика французской полиции – сперва бить по почкам и только потом задавать вопросы. Ты такой храбрый, Кит! – восхитилась Шелли. – Такой самоуверенный! Готова спорить, ты разгадываешь кроссворды сразу чернильной ручкой.– Ты считаешь меня самонадеянным? – рассеянно спросил Кит, сосредоточившись на трубочке для коктейля, которой он с постоянством метронома размешивал содержимое бокала.– Еще бы! Иначе как бы мы с тобой попали в пятизвездочный отель? Ведь не только же потому, что нас подобрал компьютер. – Шелли улыбнулась. – В отель с огромными, роскошными двуспальными кроватями.– Моя кровать пока что заказана только для меня. По крайней мере до тех пор, пока я не отыщу, как его там, свое эмоциональное либидо, – не вполне искренне пошутил Кит.Шелли взяла бокал и сделала глоток вина.– Послушай, Кит, я не обвиняю повально всех мужчин в том, что они бессердечные, бесчувственные создания. Но тебе не идет, когда на фасаде твоих трусов красуется табличка «Просьба не беспокоить!».– Пока что я продолжаю контактировать с женской стороной моей натуры, – плутовато улыбнулся он. – Похоже, меня одолевает навязчивый интерес к пище, весу, цвету лица, капризам и целлюлиту. – Несмотря на внешнюю игривость, пальцы Кита отбивали по поверхности стола нетерпеливый ритм.– Скажи, почему ты строишь из себя такую загадочную личность? Если ты не врач, кто же ты на самом деле? И почему все время лжешь? Ты всегда торопишься уединиться в номере, даже ешь там. Не считая вчерашнего ныряния, ты никогда не отходишь от своего бунгало дальше, чем на расстояние двухминутной пробежки. Почему? Может быть, ты андроид и тебе время от времени нужно подзаряжать аккумулятор? А вдруг ты передаешь сигналы на свой космический корабль? Или ты шпионишь на МОССАД? Ответь мне!– Мне нужно кое-что удалить горячим воском, – ответил Кит нарочито высоким писклявым голосом. Однако пальцы по-прежнему выдавали его. Он сжимал и разжимал их, как будто разогревал суставы перед исполнением фортепьянного концерта.Шелли накрыла ладонью его пальцы.– Что за игру ты ведешь? Ну, давай расскажи мне. Я тебе предоставлю прекрасную возможность выговориться до конца, облегчить душу до самого донышка. – Они заказали улиток для нее и рыбу с картошкой для него, но что на самом деле ел Кит, по-прежнему оставалось загадкой. – Так в чем дело, док?Кит посмотрел ей в глаза. Во взгляде Шелли читалось искреннее сочувствие.– Знаешь, в том, что меня беспокоит, я не осмелюсь признаться даже священнику на исповеди, не говоря уж о моей бедной женушке, – мрачно ответил он.Однако на эту уловку Шелли не клюнула. Кит напомнил ей один сложный концерт для гитары, который никак ей не давался. Тогда она тоже думала отступиться, но в конце концов одолела-таки. Ладно, попробуем еще раз.– Хорошо, давай сменим тему. Как нам с тобой узнать жизненную философию друг друга?Кит отвернулся, надел солнечные очки и выглянул в окно, притворившись, что любуется закатом. Что ж, ловкий предлог, чтобы уйти от вопроса. У Шелли не оставалось никаких сомнений: где-то глубоко внутри у него имелось некое сокровенное местечко, этакий тайник. Вот в нем-то он сейчас скорее всего и уединился.– Кит!– Мой совет? Тебе нужен мой совет? М-м… если у тебя на крайней плоти колечки, то не стоит носить нейлоновые трусы, иначе может долбануть током, и тогда все, кранты. И никогда не ешь хот-доги, купленные с придорожного лотка. Особенно если тот принадлежит твоим предкам.Шелли подняла голову и подозрительно посмотрела на него:– Предкам? По-моему, ты говорил, что твои родители давноумерли.– Неужели?– Да, точно, ты мне так и сказал, – ответила Шелли, сверля его взглядом.– Видишь ли, они живут в трейлерном парке в городе под названием Чистилище, торгуют хот-догами и прочей гадостью. Значит, они мертвы во всех отношениях, кроме юридического, – добавил он наобум.Лицо Шелли вспыхнуло от возмущения.– Может, хватит врать?! Хватит корчить из себя Джеймса Бонда! Я сыта по горло твоей ложью! Кто ты такой, черт побери, на самом деле?В эти минуты, в черных очках и черной рубашке, Кит казался, как никогда, похожим на шпиона.– Шелли, – произнес он низким грудным голосом. Его лицо на мгновение приняло грустное выражение. – Ты очень хорошая. Извини, что я веду себя как последняя скотина. Я просто не могу быть с тобой откровенным.– О!..Кит нежно прикоснулся к ее щеке, снял солнечные очки и заглянул ей в глаза.– Я тебе должен кое в чем признаться.Шелли приготовилась услышать долгожданную правду.– Слушаю.– Я чертовки голоден!На пустой стул за их столиком грациозно опустилась попка Коко, обтянутая лайкровой мини-юбочкой. Певица сразу же потянулась к тарелке с сыром.Шелли не поверила собственным глазам.– Неужели вы когда-нибудь едите? Если проглотите хотя бы крошку, то будете похожи на беременную. Вы, француженки, на обед заказываете себе всего один гренок. А потом делитесь им с соседом по столику.Кит рассмеялся и легонько ущипнул Шелли за щечку:– Так кто из нас фанатик? Ты в отношении француженок проявляешь нетерпимость ничуть не меньшую, чем Гаспар в отношении креолов, которых ненавидит всеми фибрами души!Шелли почувствовала, что заливается краской.– Наверное, я в данном случае чересчур обобщаю, но, как это часто бывает, когда я обобщаю, мне плевать, обобщаю я или нет! – выпалила она. Оставалось только надеяться, что ее собеседники не заметят краску смущения на ее и без того красном от загара лице.– Я люблю все радости плоти, – промурлыкала Коко и невинно заморгала щедро накрашенными перламутровыми веками. – В отличие от некоторых женщин… – Коко многозначительно посмотрела на Шелли, – я очень осторожна в том, что касается еды. – Она шлепнула себя по голой талии, и ее груди игриво подпрыгнули в чашечках бюстгальтера. – Тело человека – это храм.– Да, конечно, сегодня в нем нет службы, – пробормотала себе под нос Шелли, пытаясь привлечь внимание мужа, но тот скользил взглядом по бюсту Коко.– На теле есть особые точки. Если их нажимать, аппетит уменьшается. Шиацу помогает. Хотите, покажу вам эти точки, Келли?– Меня зовут Шелли. Нет, спасибо, не нужно, – раздраженно ответила Шелли.Коко тут же повернулась к Киту:– Есть также и эротические точки шиацу. Хочешь, найду? – притворно улыбнулась она, надув губки.– Может, вам помочь вернуться на эстраду? – предложила Шелли.Ее желание исполнилось, когда на стол подали первое блюдо. Вегетарианка Коко недовольно сморщилась. С неподдельным ужасом посмотрев на тарелку с улитками, она бросилась к эстраде и тут же принялась исполнять какую-то креольскую песню – этакий сплав ритмов рэгги, сеги и малойи.Улитки совсем не похожи на комки слизи, попыталась внушить себе Шелли, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Поймав на себе хитрый взгляд Кита, она с аппетитом принялась работать столовым прибором. Ложкой зачерпнула соус, а на вилку нацепила нечто похожее на куколку слизняка. И заставила себя проглотить эту гадость, лишь бы продемонстрировать светский лоск и доказать превосходство над заморенной голодом певичкой, чьи гастрономические безумства, судя по ее виду, не заходят дальше кукурузных хлопьев и мюсли.Наконец-то! Очко в пользу Шелли Грин, мысленно поздравила она себя.Увы, триумф ее оказался преждевременным. Потому что в следующее мгновение она почувствовала, как жгучий напалм соуса чили выжигает ей задние стенки глазных яблок. Затем адский огонь заполыхал у нее в глотке. Шелли схватилась за горло, в агонии закатив глаза, и замахала руками, умоляя подать ей хлеба. Она пыталась знаками объяснить Киту, что ее желудочные ферменты рассорились с нёбными миндалинами. Перец чили в улитках? В меню ничего не говорилось о чили.Шелли зашлась в кашле, какого не услышишь от целой палаты больных плевритом. Люди за соседними столиками повернулись в ее сторону, глядя, как она, вцепившись в скатерть, то ли корчится в муках, то ли исполняет некий экзотический танец.Как обычно, откуда ни возьмись, к их столику подоспели Тягач и вечный его спутник Молчун Майк – дабы запечатлеть для потомства сцену очередного позора Шелли.– Моя добрая бедняжка! – Голос, прозвучавший с громкостью автомобильной сирены, мог принадлежать только Доминику. Аниматор поспешил заключить страдалицу в нежные объятия и тут же принялся кормить ее с ложечки спасительным йогуртом. – Боже! Вы отведали стручкового перца?! Знаете, как здесь, на Реюньоне, принято успокаивать пылающее горло? – многозначительно погладил себя по шее. – Прополоскать его спермой, – он, подмигнув прямо в объектив камеры.Неожиданно вопли Шелли потонули в оглушительном грохоте. Сначала ей показалось, будто блендер для коктейлей в баре заработал на повышенных оборотах. Однако вскоре она поняла: это в пронзительный, режущий уши скрежет превратились звуки электрогитары.Публика одновременно ахнула и устремила взгляды на эстраду. Там Гаспар надевал на Коко наручники. Потрясая оружием, жандармы накинулись на остальных музыкантов и вытолкали несчастных пабухов вон, опрокинув стойку с микрофоном и ударную установку. После этого на сцену вылезла какая-то новая певичка и гнусаво запела «Жизнь в розовом свете».– Что, черт побери, здесь происходит? – поинтересовался у Доминика Кит.– Музыкантов арестовали. Они пели запрещенную песню освободительного движения. Ее сочинил один местный растаман.– И что с того? – От гнева жилы на шее Кита набухли, как канаты. – Попробую сам догадаться. Ваш Гаспар считает, что свобода – это что-то вроде брэнда женских тампонов.Доминик пожал плечами:– Это – нарушение ordre public, общественного порядка.– Куда их увели?– В полицейский участок.– И ничего нельзя поделать? А какже соблюдение гражданских прав?– Покуда тут находится суперполицейский, – усмехнулся Доминик, – никаких гражданских прав у них нет. В Париже случился какой-то скандал, и начальство спихнуло его на Реюньон. Вот он и норовит выслужиться…– Нужно ей помочь, Шелли! Коко одна в обществе Гаспара – это все равно что оказаться перед Дартом Вей-дером с кухонным ножом в руках!.. Похоже, что никто, черт возьми, не спешит ей на помощь! – Кит бросил на Доминика колючий взгляд. – Я оставлю вас на минуту, нужно срочно оповестить мировую общественность. Да, кстати, Шелли, у тебя есть евро? Могут понадобиться деньги, чтобы ее выпустили под залог.В данный момент Шелли не имела ничего против того, чтобы Коко оказалась за решеткой. Как только она вновь обрела дар речи, первое, что ей захотелось сделать, – ответить ему отказом. А еще ее так и подмывало сказать Киту, что голова и шея – не те части тела, которые следует высовывать наружу в опасных ситуациях. И самое главное – ей хотелось, чтобы он закончил фразу, которую не успел договорить, когда его прервала Коко. Интересно, не давал ей покоя вопрос, какую такую очередную бомбу он собрался сбросить ей на голову?Однако в следующее мгновение на ее руку легла рука Кита. Надо сказать, что рука эта показалась Шелли такой теплой, что она позволила увлечь себя сначала в комнату, где находился гостиничный сейф, в котором постояльцы хранили свои драгоценности, а затем послушно села в такси. В такси Кит обнял ее за плечи, и она растаяла в экваториальной жаре его объятий. Солоноватый морской воздух буквально звенел ожиданием. Шелли подумалось, что они направляются в аэропорт. Однако в следующую секунду ей стало ясно: это, оторвавшись от взлетно-посадочной полосы, взмыло в воздух ее сердце. Половые различия: Общение. Женщина. Ты позвонишь мне завтра? Мужчина. Еще спрашиваешь!.. Только такая дура, как ты, может надеяться, что я завтра позвоню! Глава 9Прекращение огня Существует правило, которое следует неукоснительно соблюдать, когда находишься за границей: вооруженная полиция всегда и во всем права. Рискните нарушить это правило, и вас быстренько изрешетят пулями. При взгляде на мрачное здание полицейского участка, опутанное кружевом колючей проволоки и ощетинившееся полицейскими с автоматами наготове, Шелли почувствовала, что ее сердце, разогнавшееся как «Боинг-747», со скрежетом замерло на месте посреди взлетной полосы. Однако не успела она нажать кнопку паники и привести вдействие эмоциональную катапульту, как оказалась внутри здания, именуемого по-французски «Hotel de Police». Надо сказать, что в этом отеле не слишком привечали постояльцев.Двое полицейских в спецназовском облачении курили, сдвинув на затылок шлемы. Шелли и Кита, когда те переступили порог полицейского участка, стражи порядка проводили равнодушными взглядами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32