Нечего бегать по ночам.
Она замерла как вкопанная.
— Значит, мне было нужно…
— Послушай, выключай-ка свет и укладывайся в мою постель. Вдвоем согреемся быстрее. Тем более нужно экономить дрова. У нас осталось их слишком мало. Будем согреваться другими способами. Ко всему нужен разумный подход.
Она сделала шаг в сторону.
— Не считаю твое предложение разумным.
— Прекрасно. — Он усмехнулся. — Но оставь свое мнение при себе. Давай, иди ложись.
Ее голова откинулась назад, глаза от злости сузились. Женевьеву просто взбесил приказной тон Таггерта. Командир нашелся!
— Оставь меня в покое.
— Нет.
Девушка чуть не задохнулась от возмущения.
А он еле слышно произнес:
— Я не трону тебя, если ты об этом беспокоишься.
Выражение ее лица было непроницаемым.
— О таких глупостях я и не думала, — холодно прошипела она.
Кошечка выпускает коготки, ничего, усмирим, подумал Таггерт. Затем схватил девушку за руку и потащил к кровати.
— Забирайся.
Она упрямо мотнула головой, но вдруг неожиданно подчинилась.
— Хорошо, если ты так настаиваешь…
Дрожа от нервного напряжения, Боуен забралась под одеяло и отвернулась к стене.
Таггерт быстро стянул джинсы и улегся рядом. Секунду он созерцал ее откровенно враждебную позу. Потом начал действовать. Без всяких предисловий обнял девушку за талию и прижал к себе. Ее обнаженные ноги были холодными как лед.
Недолго думая, он решил поделиться с бедняжкой своим теплом и забросил ногу сверху на ее колени. Нерешительно замер, затем откинул волосы с ее тонкой высокой шеи и прижался к ней горячими губами. Как же чудесно пахла девушка — как цветочный нектар, как душистые травы, как нежнейшая роза…
Он боялся поранить ее бархатистые лепестки. И поэтому ласково гладил мягкую женскую кожу, не смея нарушить покой очаровательной Женевьевы Боуен. Но вдруг она повернулась к нему сама и погрузила пальцы в его густые волосы.
— Джон, да. — Девушка крепко прижалась к нему. — Да.
Огнем их страсти можно было спалить весь дом.
Джон пробрался под женскую рубашку, нащупал тонкие лямки бюстгальтера. Они оба застонали, когда его пальцы коснулись сосков. Ее руки тоже не оставались без работы: ощупывали мышцы исполинской спины, упругий живот, затем… устремились вниз.
— Не спеши, — прошептал он. — У нас целая ночь впереди. Пожалуйста, не спеши.
— Нет. Сейчас, сейчас, сейчас.
Они, обезумев от страсти, стягивали друг с друга одежду. Наконец все вещи полетели на пол. Она обхватила его бедра ногами, впиваясь ногтями в бицепсы, и снова прошептала:
— Быстрее, Джон, быстрее.
Желание поглотило его целиком. Он жаждал полностью раствориться в ней. Пальцы девушки подрагивали, когда она обхватила руками его лицо и прижалась жадными губами к его губам. Это прикосновение отозвалось в каждой клеточке большого мужского тела, кровь буквально забурлила, будто разряд тока достиг нервов. Таггерт гладил руками округлые женские бедра, его партнерша вся дрожала. Ее горячность туманила голову, и он напрочь забыл о самообладании. В данный момент он хотел полного слияния. Полного.
И вот — погружение в сладкую бездну. И он поймал ртом ее воодушевленный крик.
Его руки накрыли маленькие, упругие груди, пальцы сжали возбужденные соски. Таггерт замер от восторга, услышав, как она в очередной раз выкрикнула его имя. Он и представить себе не мог, что малышка такая страстная. А ведь считала себя холодной, чуть ли не фригидной.
И… кульминационный момент. Девушка вознеслась на вершину блаженства. Господи, она никогда не испытывала такого счастья. Полностью расслабилась, охваченная какой-то божественной негой.
— Женевьева, — он прижался губами к ее виску, провел дрожащей рукой по взмокшим волосам. — Привстань, дорогая.
Секунду она молчала, затем подняла голову.
— Что?
— Я хочу видеть тебя. — Он взял девушку за плечи и, притянув к себе, заглянул ей в лицо.
Щеки ее пылали, губы распухли, глаза подернулись дымкой.
Этот мужчина будто околдовал ее. Он был потрясающим любовником. Да, Таггерт хотя и не претендовал никогда на звание супермена, но умел доставить удовольствие женщинам. Они находили его весьма привлекательным во всех отношениях.
И Джон частенько пользовался этим. Как здоровый и крепкий парень, он не отказывал себе ни в чем. Мог обольстить любую. Но то, что происходило сейчас, не поддавалось его разуму. Это был не просто секс. Его захлестывала щемящая душу нежность. Лишь по-настоящему влюбленный человек может чувствовать такое.
Женевьева прижала пальцы к его губам.
— Джон, только не надо сейчас ничего говорить. Прошу.
Таггерт повиновался, наслаждаясь тем, что между ними возникла какая-то внутренняя связь. Неразрывная, крепкая.
— Милый, милый… Я не могу остановиться.
— Да.
Ухватив Женевьеву за талию, он поднял девушку над собой и резко опустил. Великолепное ощущение.
Крепко держа партнершу, он перевернулся и прижался к ее губам со страстностью и упоением.
Мускулы напряглись, что-то внутри подсказывало, что Женевьева не просто приглашает его к продолжению близости, отвечая лаской на ласку, а умоляет о большем. Подарить свою любовь. От этого шла кругом голова. Мир сузился, воздух стал плотным и густым. Ее тело сжалось словно пружина, и она снова выкрикнула его имя. Звук пронзительного голоса разрезал тишину и послужил сигналом к открытию шлюзов. Волны удовольствия захлестнули их.
Мгновение спустя, уткнувшись ей в плечо, он медленно приходил в себя, сознание прояснялось. То, что свершилось между ними, язык не поворачивался назвать обычным сексом, скорее полным единением. Она будто отдала ему частицу своего сердца.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Голова девушки покоилась на плече Таггерта. Он молчал, погрузившись в раздумья. Интуиция подсказывала Женевьеве: сейчас его лучше не будоражить. Наверняка Джон растерян. Ведь он привык жить своей жизнью, по своему усмотрению распоряжаться временем, отвечать лишь за самого себя.
Нужно дать ему возможность поразмыслить над случившимся. Несколько минут назад между ними произошло нечто значительное. А за обычным влечением, оказывается, таилось внезапно возникшее большое чувство, толкнувшее их в объятия друг к другу.
Но слишком стремительно развивались события. Такое нелегко принять сразу. Неожиданное для нее знакомство — и они уже будто связаны неразрывной нитью. Пугающее притяжение.
— Джон?
— Да.
— А почему ты не назвал мне свою фамилию, когда мы встретились?
Она почувствовала, как под щекой напряглись его мускулы.
— Не посчитал нужным. Зачем?
— Странно. — Девушка подняла голову и посмотрела на него. — А чем конкретно занимается «Стил секьюрити»? Или это тайна за семью печатями?
Ее наивно-осторожный вопрос вызвал у него приступ смеха.
— Вовсе нет.
Женевьева ждала, что он продолжит разговор, но Джон молчал. Он мог бы преподавать в школе дополнительный урок под названием «Как держать язык за зубами».
— Ну расскажи хоть что-нибудь о своей фирме. Интересно.
Он пожал плечами.
— У нас семейный бизнес. Тружусь в поте лица вместе со своими братьями. Правда, иногда нам помогают люди со стороны. А началось все, когда Габриель, самый старший из нас, ушел в отставку. Но знания, которые он получил во время службы в сок…
— СОК? — Она даже приподнялась.
— Специальная оперативная команда. Части особого назначения, как «Дельта», «Зеленые береты» и морские десантники «Тюлени». Гейб решил, что сможет, покончив с военными делами, применить свой опыт на гражданке, в частном секторе, в сыскном деле. Вот такой сделал выбор. Тем более что представители наших органов правосудия не всегда справляются со своими обязанностями…
Она ткнула его локтем в живот.
— Да неужели? А почему не справляются-то?
— По разным причинам. Недостаток финансирования, времени, юридические ограничения…
— Но я так и не поняла, чем конкретно занимается ваша фирма.
— Оценка имущества, охрана частных лиц, поиск пропавших или бежавших от правосудия. В большинстве случаев риска практически никакого.
— Но бывают исключения?
— Все зависит от ситуации: кого требуется охранять, кого нужно найти…
— А если такую, как я?
— Ну, тебя нельзя назвать опасной преступницей, дорогая. — Он тщательно подбирал слова. — Твое дело достаточно сложное, запутанное, но каким-то особым риском для людей, взявшихся его расследовать, не грозит.
— Вот спасибо. — Девушка усмехнулась, прислушиваясь к плачу ветра за окном. Джон Таггерт явно темнит, подумала она. Использует ее в корыстных целях. Он ведь обременен чувством служебного долга. Поставил перед собой цель поймать беглянку. Старается изо всех сил. Скоро потащит свою добычу в полицейский участок. — И долго ты меня преследовал, пока не обнаружил здесь? — с легким раздражением спросила она.
— Несколько месяцев. Так получилось.
Боуен округлила глаза.
— А конкретнее?
— Месяца два, три, — смущенно доложил он.
— Потрясающе! — Женевьева почувствовала невероятное удовлетворение оттого, что сумела так долго водить за нос крутого профессионала.
— Кстати, — в его голосе появились злые нотки. — Сделай милость, ответь, где ты научилась столь умело заметать следы? Повадки шпионки, можно сказать.
— Не забывай, я владелица книжного магазина. Детективы всегда под рукой. Вот и нахваталась из них всяких премудростей…
— Да. Ты не теряла времени даром. С такой девчонкой интересно иметь дело.
Она весело рассмеялась.
— Никогда со мной не соскучишься. Никогда.
Таггерт погладил большим пальцем ее плечо.
— Ну а расскажи-ка мне, как ты сумела после случая на дороге дотащить здоровенного мужика до этого домика?
— Хочешь, чтобы я открыла тебе все секреты? Он резко придавил ее к постели.
— Говори, маленькая бестия. Я внимательно слушаю.
Она закусила губу, еле сдерживая улыбку, и взяла в ладони его колючее от щетины лицо.
— Это же элементарно. Я принесла тебя сюда.
— Ух! Рядом была армия помощников?
— Ладно, расскажу… — ее дыхание сбилось, когда он губами поймал ее палец. — Ты дошел до избушки сам. Правда, находился в невменяемом состоянии, был похож на лунатика… Но я направляла тебя…
Таггерт сверкнул глазами. Он воззрился на Женевьеву с подозрением.
— По-моему, ты морочишь мне голову.
— Нет. Какой смысл?
— А зачем ты приковала меня к кровати этими дурацкими наручниками?
— Мне так спокойнее.
Он немного помолчал.
— А где ты нашла цепь?
— В пикапе.
— Какая удача для тебя.
— Нет, для тебя, — парировала она. — Иначе ты был бы ограничен в движениях. Без цепи даже до ванной не добрался бы.
Некоторое время они внимательно смотрели друг на друга, затем уголки его губ растянулись в одобрительной улыбке.
— Ты чертовски умна. Можешь собой гордиться.
Что-то в его взгляде заставило ее вспыхнуть. Она кашлянула от волнения, борясь с желанием обхватить Джона руками и уткнуться в его плечо.
— Мне льстит твоя похвала.
— Ты заслужила большего… — Он провел пальцем по нежным и в то же время жадным губам девушки.
Удовольствие горячей волной разлилось по ее телу, и она сомкнула руки у него на шее.
Два часа спустя они, утомленные и разомлевшие от ласк, молча приходили в себя.
Таггерт был удивлен: Боуен лишала его способности разумно мыслить. Он никак не мог оторваться от нее, руки тянулись к телу Женевьевы сами собой.
Раньше он относился к сексу как к еде, например. Обычная физиологическая потребность. Мужчина проголодался, проглотил некоторое количество пищи, а насытившись, встал из-за стола и ушел. Но… если подают необычный на вкус десерт, от трапезы оторваться очень трудно. Очень.
Таким десертом стала для Джона Таггерта маленькая брюнетка мисс Боуен. Отныне она была нужна ему как воздух. При этой мысли у него от волнения даже руки задрожали. В общем, влюбился ты, парень, всерьез и окончательно.
— Джон? А сколько у тебя братьев? — неожиданно спросила девушка.
Он приподнял голову, расставаясь с нежной впадинкой на ее шее.
— Неужели интересно?
— Ты говорил, что вы с братьями партнеры по бизнесу. Сколько же их?
Он на секунду замялся. Стоит ли раскрывать секреты фирмы? Впрочем, ничего страшного в этом нет.
— Нас девять.
— Девять? Вот это да!
— Тебя что-то смущает?
— Да ничего. Просто… представила еще восьмерых великанов, даже голова от страха закружилась.
Ее признание, произнесенное слегка напуганным тоном, вызвало у Таггерта недоумение.
— Чего ты боишься? Не бросятся же все они одновременно искать тебя.
Он перекатился на спину и встал, подвигал слегка затекшими плечами. Затем снова опустился на кровать. Женевьева молчала.
— Что загрустила?
— Ты не слишком разговорчив. Мало рассказываешь о себе, о своей семье…
Джон нахмурил брови.
— Но зачем тебе это?
Женевьеву охватило любопытство.
— Ты говорил, Гейб самый старший из вас. А ты? Самый младший?
— Нет. Джейк.
— Ну а ты? — Женевьева никак не могла угомониться.
— На десять месяцев моложе Гейба. Затем идут Доминик, Купер и Дейк.
— Считаем. — Она поджала нижнюю губу. — Шестеро. А другие трое?
Он понял: девчонка не отстанет.
— Мы — семья военных. О Гейбе ты уже слышала. Я был десантником. Дом, Куп и Дейк входили в подразделение «Тюленей». Ясно? Сейчас нас в деле пятеро, а Джош, Эли и Джордан служат далеко за морем. И самый младший Джейк. Он учится в колледже. На последнем курсе.
Она в восхищении зажмурилась.
— Отлично! Ваши родители, должно быть, гордятся вами.
Таггерт печально произнес:
— Мама умерла много лет назад, когда мы были детьми. Отец сейчас живет во Флориде. Да, отставной военный уважает своих сыновей…
— О, Джон. Прости, что я напомнила тебе о смерти мамы. Извини, ради бога. Пожалуйста.
В ее голосе звучало неподдельное сочувствие.
— Ничего. Рана уже затянулась.
Женевьева погладила его по плечу.
Джону вдруг резко захотелось рассказать девушке, как все было.
— На парковке она задела автомобилем бордюр. Не пристегнулась ремнем безопасности, очень сильно ударилась о руль. Случилось это накануне моего дня рождения. Мама думала, что боль после удара быстро пройдет. Она особо и не переживала по поводу случившегося. Занялась делами, пекла на кухне пирог и вдруг… упала. Оторвался тромб…
Женевьева молчала. Просто гладила его руки.
— Я никак не мог справиться с ударом судьбы. Будто сошел с ума. Прогуливал школу, ввязывался в драки, бил окна, ломал заборы и не приходил домой ночевать. Однажды я угнал машину, и даже мудрый Гейб ничего не мог поделать. Я попал в колонию для несовершеннолетних. А затем меня определили в военное училище. Собственно, армия и спасла меня…
— А я однажды… избила социального работника.
— Как так? — Он фыркнул. — Не может быть.
— Может. После смерти дяди Бена. Весьма неприятная женщина сказала мне, что мы с Сетом не сможем остаться вместе. И я набросилась на нее с кулаками.
— Господи, Жен, ты меня удивляешь. Сколько же тебе тогда было лет?
— Одиннадцать.
— А где находились родители?
— Своих отцов мы с Сетом никогда не знали. А мать бросила нас, укатив за удачей в неизвестном направлении. Ответственность за близких… — голос Женевьевы стал приглушенным, — не в ее характере.
— И вы оказались в приемной семье?
— Да. Но я быстро взрослела, в семнадцать лет вышла на работу, подобрала скромное жилье и забрала к себе Сета. А после смерти дяди Бена мы получили в наследство этот домик и достаточное количество денег, чтобы начать книжный бизнес.
Таггерт внимательно смотрел на девушку.
— Как же я мечтала иметь большую семью. Так здорово, когда вокруг тебя родные, близкие люди, которым ты небезразлична. Увы, видимо, не судьба…
Грусть в ее голосе вызвала у Таггерта искреннее желание помочь девушке: найти родителей Женевьевы и потребовать от них объяснений. Как же они могли так поступить с собственным ребенком? Но он знал, что вряд ли на бессердечных людей подействуют чьи-то нотации. Бог им судья.
— Да. Большие семьи — это хорошо, — заявил он. — Но некоторые минусы есть. Поверь мне.
— Какие, например?
Он решительно настроился поднять ей настроение.
— Я никогда не спал в комнате один, мои телефонные разговоры всегда прослушивались. Еще не страшно? Тогда слушай дальше. Брюки, куртки, футболки, ботинки — практически все общее. Можно забыть, что такое «собственная одежда». В большой семье — общий гардероб. Большая семья — коммуна. Не всем подобное нравится. Именно поэтому я скопил денег и однажды перебрался в отел/)…
Она улыбнулась.
— Остается вместе написать книгу о несчастных детях. — Женевьева привстала. — Господи, да из нас выйдет неплохая парочка. Точно.
Таггерт кивнул. Но он не мог раскрыться перед девушкой полностью. Увы, им никогда не быть вместе. Ведь Боуен не знала о нем всей правды. И он постарается, чтобы не узнала никогда.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Женевьева переворошила всю сумку. Она стояла у камина в трусиках и бюстгальтере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Она замерла как вкопанная.
— Значит, мне было нужно…
— Послушай, выключай-ка свет и укладывайся в мою постель. Вдвоем согреемся быстрее. Тем более нужно экономить дрова. У нас осталось их слишком мало. Будем согреваться другими способами. Ко всему нужен разумный подход.
Она сделала шаг в сторону.
— Не считаю твое предложение разумным.
— Прекрасно. — Он усмехнулся. — Но оставь свое мнение при себе. Давай, иди ложись.
Ее голова откинулась назад, глаза от злости сузились. Женевьеву просто взбесил приказной тон Таггерта. Командир нашелся!
— Оставь меня в покое.
— Нет.
Девушка чуть не задохнулась от возмущения.
А он еле слышно произнес:
— Я не трону тебя, если ты об этом беспокоишься.
Выражение ее лица было непроницаемым.
— О таких глупостях я и не думала, — холодно прошипела она.
Кошечка выпускает коготки, ничего, усмирим, подумал Таггерт. Затем схватил девушку за руку и потащил к кровати.
— Забирайся.
Она упрямо мотнула головой, но вдруг неожиданно подчинилась.
— Хорошо, если ты так настаиваешь…
Дрожа от нервного напряжения, Боуен забралась под одеяло и отвернулась к стене.
Таггерт быстро стянул джинсы и улегся рядом. Секунду он созерцал ее откровенно враждебную позу. Потом начал действовать. Без всяких предисловий обнял девушку за талию и прижал к себе. Ее обнаженные ноги были холодными как лед.
Недолго думая, он решил поделиться с бедняжкой своим теплом и забросил ногу сверху на ее колени. Нерешительно замер, затем откинул волосы с ее тонкой высокой шеи и прижался к ней горячими губами. Как же чудесно пахла девушка — как цветочный нектар, как душистые травы, как нежнейшая роза…
Он боялся поранить ее бархатистые лепестки. И поэтому ласково гладил мягкую женскую кожу, не смея нарушить покой очаровательной Женевьевы Боуен. Но вдруг она повернулась к нему сама и погрузила пальцы в его густые волосы.
— Джон, да. — Девушка крепко прижалась к нему. — Да.
Огнем их страсти можно было спалить весь дом.
Джон пробрался под женскую рубашку, нащупал тонкие лямки бюстгальтера. Они оба застонали, когда его пальцы коснулись сосков. Ее руки тоже не оставались без работы: ощупывали мышцы исполинской спины, упругий живот, затем… устремились вниз.
— Не спеши, — прошептал он. — У нас целая ночь впереди. Пожалуйста, не спеши.
— Нет. Сейчас, сейчас, сейчас.
Они, обезумев от страсти, стягивали друг с друга одежду. Наконец все вещи полетели на пол. Она обхватила его бедра ногами, впиваясь ногтями в бицепсы, и снова прошептала:
— Быстрее, Джон, быстрее.
Желание поглотило его целиком. Он жаждал полностью раствориться в ней. Пальцы девушки подрагивали, когда она обхватила руками его лицо и прижалась жадными губами к его губам. Это прикосновение отозвалось в каждой клеточке большого мужского тела, кровь буквально забурлила, будто разряд тока достиг нервов. Таггерт гладил руками округлые женские бедра, его партнерша вся дрожала. Ее горячность туманила голову, и он напрочь забыл о самообладании. В данный момент он хотел полного слияния. Полного.
И вот — погружение в сладкую бездну. И он поймал ртом ее воодушевленный крик.
Его руки накрыли маленькие, упругие груди, пальцы сжали возбужденные соски. Таггерт замер от восторга, услышав, как она в очередной раз выкрикнула его имя. Он и представить себе не мог, что малышка такая страстная. А ведь считала себя холодной, чуть ли не фригидной.
И… кульминационный момент. Девушка вознеслась на вершину блаженства. Господи, она никогда не испытывала такого счастья. Полностью расслабилась, охваченная какой-то божественной негой.
— Женевьева, — он прижался губами к ее виску, провел дрожащей рукой по взмокшим волосам. — Привстань, дорогая.
Секунду она молчала, затем подняла голову.
— Что?
— Я хочу видеть тебя. — Он взял девушку за плечи и, притянув к себе, заглянул ей в лицо.
Щеки ее пылали, губы распухли, глаза подернулись дымкой.
Этот мужчина будто околдовал ее. Он был потрясающим любовником. Да, Таггерт хотя и не претендовал никогда на звание супермена, но умел доставить удовольствие женщинам. Они находили его весьма привлекательным во всех отношениях.
И Джон частенько пользовался этим. Как здоровый и крепкий парень, он не отказывал себе ни в чем. Мог обольстить любую. Но то, что происходило сейчас, не поддавалось его разуму. Это был не просто секс. Его захлестывала щемящая душу нежность. Лишь по-настоящему влюбленный человек может чувствовать такое.
Женевьева прижала пальцы к его губам.
— Джон, только не надо сейчас ничего говорить. Прошу.
Таггерт повиновался, наслаждаясь тем, что между ними возникла какая-то внутренняя связь. Неразрывная, крепкая.
— Милый, милый… Я не могу остановиться.
— Да.
Ухватив Женевьеву за талию, он поднял девушку над собой и резко опустил. Великолепное ощущение.
Крепко держа партнершу, он перевернулся и прижался к ее губам со страстностью и упоением.
Мускулы напряглись, что-то внутри подсказывало, что Женевьева не просто приглашает его к продолжению близости, отвечая лаской на ласку, а умоляет о большем. Подарить свою любовь. От этого шла кругом голова. Мир сузился, воздух стал плотным и густым. Ее тело сжалось словно пружина, и она снова выкрикнула его имя. Звук пронзительного голоса разрезал тишину и послужил сигналом к открытию шлюзов. Волны удовольствия захлестнули их.
Мгновение спустя, уткнувшись ей в плечо, он медленно приходил в себя, сознание прояснялось. То, что свершилось между ними, язык не поворачивался назвать обычным сексом, скорее полным единением. Она будто отдала ему частицу своего сердца.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Голова девушки покоилась на плече Таггерта. Он молчал, погрузившись в раздумья. Интуиция подсказывала Женевьеве: сейчас его лучше не будоражить. Наверняка Джон растерян. Ведь он привык жить своей жизнью, по своему усмотрению распоряжаться временем, отвечать лишь за самого себя.
Нужно дать ему возможность поразмыслить над случившимся. Несколько минут назад между ними произошло нечто значительное. А за обычным влечением, оказывается, таилось внезапно возникшее большое чувство, толкнувшее их в объятия друг к другу.
Но слишком стремительно развивались события. Такое нелегко принять сразу. Неожиданное для нее знакомство — и они уже будто связаны неразрывной нитью. Пугающее притяжение.
— Джон?
— Да.
— А почему ты не назвал мне свою фамилию, когда мы встретились?
Она почувствовала, как под щекой напряглись его мускулы.
— Не посчитал нужным. Зачем?
— Странно. — Девушка подняла голову и посмотрела на него. — А чем конкретно занимается «Стил секьюрити»? Или это тайна за семью печатями?
Ее наивно-осторожный вопрос вызвал у него приступ смеха.
— Вовсе нет.
Женевьева ждала, что он продолжит разговор, но Джон молчал. Он мог бы преподавать в школе дополнительный урок под названием «Как держать язык за зубами».
— Ну расскажи хоть что-нибудь о своей фирме. Интересно.
Он пожал плечами.
— У нас семейный бизнес. Тружусь в поте лица вместе со своими братьями. Правда, иногда нам помогают люди со стороны. А началось все, когда Габриель, самый старший из нас, ушел в отставку. Но знания, которые он получил во время службы в сок…
— СОК? — Она даже приподнялась.
— Специальная оперативная команда. Части особого назначения, как «Дельта», «Зеленые береты» и морские десантники «Тюлени». Гейб решил, что сможет, покончив с военными делами, применить свой опыт на гражданке, в частном секторе, в сыскном деле. Вот такой сделал выбор. Тем более что представители наших органов правосудия не всегда справляются со своими обязанностями…
Она ткнула его локтем в живот.
— Да неужели? А почему не справляются-то?
— По разным причинам. Недостаток финансирования, времени, юридические ограничения…
— Но я так и не поняла, чем конкретно занимается ваша фирма.
— Оценка имущества, охрана частных лиц, поиск пропавших или бежавших от правосудия. В большинстве случаев риска практически никакого.
— Но бывают исключения?
— Все зависит от ситуации: кого требуется охранять, кого нужно найти…
— А если такую, как я?
— Ну, тебя нельзя назвать опасной преступницей, дорогая. — Он тщательно подбирал слова. — Твое дело достаточно сложное, запутанное, но каким-то особым риском для людей, взявшихся его расследовать, не грозит.
— Вот спасибо. — Девушка усмехнулась, прислушиваясь к плачу ветра за окном. Джон Таггерт явно темнит, подумала она. Использует ее в корыстных целях. Он ведь обременен чувством служебного долга. Поставил перед собой цель поймать беглянку. Старается изо всех сил. Скоро потащит свою добычу в полицейский участок. — И долго ты меня преследовал, пока не обнаружил здесь? — с легким раздражением спросила она.
— Несколько месяцев. Так получилось.
Боуен округлила глаза.
— А конкретнее?
— Месяца два, три, — смущенно доложил он.
— Потрясающе! — Женевьева почувствовала невероятное удовлетворение оттого, что сумела так долго водить за нос крутого профессионала.
— Кстати, — в его голосе появились злые нотки. — Сделай милость, ответь, где ты научилась столь умело заметать следы? Повадки шпионки, можно сказать.
— Не забывай, я владелица книжного магазина. Детективы всегда под рукой. Вот и нахваталась из них всяких премудростей…
— Да. Ты не теряла времени даром. С такой девчонкой интересно иметь дело.
Она весело рассмеялась.
— Никогда со мной не соскучишься. Никогда.
Таггерт погладил большим пальцем ее плечо.
— Ну а расскажи-ка мне, как ты сумела после случая на дороге дотащить здоровенного мужика до этого домика?
— Хочешь, чтобы я открыла тебе все секреты? Он резко придавил ее к постели.
— Говори, маленькая бестия. Я внимательно слушаю.
Она закусила губу, еле сдерживая улыбку, и взяла в ладони его колючее от щетины лицо.
— Это же элементарно. Я принесла тебя сюда.
— Ух! Рядом была армия помощников?
— Ладно, расскажу… — ее дыхание сбилось, когда он губами поймал ее палец. — Ты дошел до избушки сам. Правда, находился в невменяемом состоянии, был похож на лунатика… Но я направляла тебя…
Таггерт сверкнул глазами. Он воззрился на Женевьеву с подозрением.
— По-моему, ты морочишь мне голову.
— Нет. Какой смысл?
— А зачем ты приковала меня к кровати этими дурацкими наручниками?
— Мне так спокойнее.
Он немного помолчал.
— А где ты нашла цепь?
— В пикапе.
— Какая удача для тебя.
— Нет, для тебя, — парировала она. — Иначе ты был бы ограничен в движениях. Без цепи даже до ванной не добрался бы.
Некоторое время они внимательно смотрели друг на друга, затем уголки его губ растянулись в одобрительной улыбке.
— Ты чертовски умна. Можешь собой гордиться.
Что-то в его взгляде заставило ее вспыхнуть. Она кашлянула от волнения, борясь с желанием обхватить Джона руками и уткнуться в его плечо.
— Мне льстит твоя похвала.
— Ты заслужила большего… — Он провел пальцем по нежным и в то же время жадным губам девушки.
Удовольствие горячей волной разлилось по ее телу, и она сомкнула руки у него на шее.
Два часа спустя они, утомленные и разомлевшие от ласк, молча приходили в себя.
Таггерт был удивлен: Боуен лишала его способности разумно мыслить. Он никак не мог оторваться от нее, руки тянулись к телу Женевьевы сами собой.
Раньше он относился к сексу как к еде, например. Обычная физиологическая потребность. Мужчина проголодался, проглотил некоторое количество пищи, а насытившись, встал из-за стола и ушел. Но… если подают необычный на вкус десерт, от трапезы оторваться очень трудно. Очень.
Таким десертом стала для Джона Таггерта маленькая брюнетка мисс Боуен. Отныне она была нужна ему как воздух. При этой мысли у него от волнения даже руки задрожали. В общем, влюбился ты, парень, всерьез и окончательно.
— Джон? А сколько у тебя братьев? — неожиданно спросила девушка.
Он приподнял голову, расставаясь с нежной впадинкой на ее шее.
— Неужели интересно?
— Ты говорил, что вы с братьями партнеры по бизнесу. Сколько же их?
Он на секунду замялся. Стоит ли раскрывать секреты фирмы? Впрочем, ничего страшного в этом нет.
— Нас девять.
— Девять? Вот это да!
— Тебя что-то смущает?
— Да ничего. Просто… представила еще восьмерых великанов, даже голова от страха закружилась.
Ее признание, произнесенное слегка напуганным тоном, вызвало у Таггерта недоумение.
— Чего ты боишься? Не бросятся же все они одновременно искать тебя.
Он перекатился на спину и встал, подвигал слегка затекшими плечами. Затем снова опустился на кровать. Женевьева молчала.
— Что загрустила?
— Ты не слишком разговорчив. Мало рассказываешь о себе, о своей семье…
Джон нахмурил брови.
— Но зачем тебе это?
Женевьеву охватило любопытство.
— Ты говорил, Гейб самый старший из вас. А ты? Самый младший?
— Нет. Джейк.
— Ну а ты? — Женевьева никак не могла угомониться.
— На десять месяцев моложе Гейба. Затем идут Доминик, Купер и Дейк.
— Считаем. — Она поджала нижнюю губу. — Шестеро. А другие трое?
Он понял: девчонка не отстанет.
— Мы — семья военных. О Гейбе ты уже слышала. Я был десантником. Дом, Куп и Дейк входили в подразделение «Тюленей». Ясно? Сейчас нас в деле пятеро, а Джош, Эли и Джордан служат далеко за морем. И самый младший Джейк. Он учится в колледже. На последнем курсе.
Она в восхищении зажмурилась.
— Отлично! Ваши родители, должно быть, гордятся вами.
Таггерт печально произнес:
— Мама умерла много лет назад, когда мы были детьми. Отец сейчас живет во Флориде. Да, отставной военный уважает своих сыновей…
— О, Джон. Прости, что я напомнила тебе о смерти мамы. Извини, ради бога. Пожалуйста.
В ее голосе звучало неподдельное сочувствие.
— Ничего. Рана уже затянулась.
Женевьева погладила его по плечу.
Джону вдруг резко захотелось рассказать девушке, как все было.
— На парковке она задела автомобилем бордюр. Не пристегнулась ремнем безопасности, очень сильно ударилась о руль. Случилось это накануне моего дня рождения. Мама думала, что боль после удара быстро пройдет. Она особо и не переживала по поводу случившегося. Занялась делами, пекла на кухне пирог и вдруг… упала. Оторвался тромб…
Женевьева молчала. Просто гладила его руки.
— Я никак не мог справиться с ударом судьбы. Будто сошел с ума. Прогуливал школу, ввязывался в драки, бил окна, ломал заборы и не приходил домой ночевать. Однажды я угнал машину, и даже мудрый Гейб ничего не мог поделать. Я попал в колонию для несовершеннолетних. А затем меня определили в военное училище. Собственно, армия и спасла меня…
— А я однажды… избила социального работника.
— Как так? — Он фыркнул. — Не может быть.
— Может. После смерти дяди Бена. Весьма неприятная женщина сказала мне, что мы с Сетом не сможем остаться вместе. И я набросилась на нее с кулаками.
— Господи, Жен, ты меня удивляешь. Сколько же тебе тогда было лет?
— Одиннадцать.
— А где находились родители?
— Своих отцов мы с Сетом никогда не знали. А мать бросила нас, укатив за удачей в неизвестном направлении. Ответственность за близких… — голос Женевьевы стал приглушенным, — не в ее характере.
— И вы оказались в приемной семье?
— Да. Но я быстро взрослела, в семнадцать лет вышла на работу, подобрала скромное жилье и забрала к себе Сета. А после смерти дяди Бена мы получили в наследство этот домик и достаточное количество денег, чтобы начать книжный бизнес.
Таггерт внимательно смотрел на девушку.
— Как же я мечтала иметь большую семью. Так здорово, когда вокруг тебя родные, близкие люди, которым ты небезразлична. Увы, видимо, не судьба…
Грусть в ее голосе вызвала у Таггерта искреннее желание помочь девушке: найти родителей Женевьевы и потребовать от них объяснений. Как же они могли так поступить с собственным ребенком? Но он знал, что вряд ли на бессердечных людей подействуют чьи-то нотации. Бог им судья.
— Да. Большие семьи — это хорошо, — заявил он. — Но некоторые минусы есть. Поверь мне.
— Какие, например?
Он решительно настроился поднять ей настроение.
— Я никогда не спал в комнате один, мои телефонные разговоры всегда прослушивались. Еще не страшно? Тогда слушай дальше. Брюки, куртки, футболки, ботинки — практически все общее. Можно забыть, что такое «собственная одежда». В большой семье — общий гардероб. Большая семья — коммуна. Не всем подобное нравится. Именно поэтому я скопил денег и однажды перебрался в отел/)…
Она улыбнулась.
— Остается вместе написать книгу о несчастных детях. — Женевьева привстала. — Господи, да из нас выйдет неплохая парочка. Точно.
Таггерт кивнул. Но он не мог раскрыться перед девушкой полностью. Увы, им никогда не быть вместе. Ведь Боуен не знала о нем всей правды. И он постарается, чтобы не узнала никогда.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Женевьева переворошила всю сумку. Она стояла у камина в трусиках и бюстгальтере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11