« Замужняя невеста»: АСТ, АСТ Москва, Хранитель; Москва; 2007
ISBN 5-17-040484-0
Аннотация
Княжна Софья Астахова отправляется в Испанию, где намерена спрятать фамильное золото — единственную надежду когда-нибудь воскресить былое богатство и славу своего рода. Однако в пути корабль, на котором путешествует Софья, захватывают пираты — и ей удается бежать буквально чудом. Княжну ожидает немало приключений, прежде чем она попадет в Барселону, куда было тайно переправлено золото, и отыщет пропавшего без вести обожаемого мужа. Неожиданно на помощь ей приходит таинственный рыцарь мальтийского ордена Арно де Мулен…
Лариса Кондрашова
ЗАМУЖНЯЯ НЕВЕСТА
Глава первая
— Софи, вы меня слышите?
Соня открыла глаза, и первое, что увидела, — это склонившееся над нею встревоженное лицо Жана Шастейля, графа и прекрасного хирурга.
По справедливости на первое место надо поставить его звание хирурга, врача, что называется, от Бога. Ученого, обогнавшего в своих изысканиях не только многих собратьев, но и само время.
Впрочем, несмотря на все умение, он не стал бы графом — титулы за знание медицины, увы, не дают, — не получи внезапно богатое наследство. Только оно позволило Жану Шастейлю купить себе титул и впредь именоваться графом де Вассе?Шастейлем.
Наверное, он мог бы добиваться звания лейб?медика, но обстоятельства сложились так, что новоявленный граф встретил на своем пути русскую княжну Софью Николаевну Астахову.
Однажды она появилась у него в доме вместе со служанкой, внешность которой была на редкость уродлива. И просила его не более и не менее как о том, чтобы Жан произвел уникальную операцию — исправил природное уродство служанки Мари.
Эта девушка волею обстоятельств вошла в жизнь Сони, стала при ней кем?то вроде цепного пса, готового ради хозяйки перегрызть горло любому, кто вознамерился бы причинить ей неприятность.
Конечно, оставляя ее при себе, Софья могла в будущем отвратить тех, кто захотел бы общаться с ней. Но оказалось, что княжной двигало обычное человеколюбие, с каковым новоявленный граф не слишком часто сталкивался у аристо—кратов.
По совету доктора Поклена, бывшего долгое время домашним врачом семейства маркиза Антуана де Баррас — после его смерти Соня стала владелицей родового замка де Баррасов, — она и обратилась к Жану.
Благодаря хирургическому вмешательству Шастейля Мари стала если и не хорошенькой, то вполне привлекательной для горничной и доверенного лица госпожи?аристократки, без того чтобы окружающие пугались ее облика, крестились, а то и плевались.
С тех пор французский граф и русская княжна подружились и даже решили совместно осуществлять кое?какие задуманные княжной Софьей Астаховой предприятия. Они больше не величали друг друга по титулу, а лишь по имени.
Одно из таких предприятий и привело на борт судна «Святая Элизабет» саму Соню и сопровождающего ее Шастейля, где теперь с ними происходило нечто, никак не должное происходить.
— Пресвятая Дева Мария, — радостно прошептал Жан, — ты услышала мои молитвы!
Соня попыталась поднять голову, но почувствовала такую острую боль, что снова вынуждена была со стоном опустить ее и прикрыть глаза — в них будто огнем полыхнуло.
В этот момент, как она думала, пол под княжной слегка накренился, и Соня с усилием произнесла:
— Значит, мне не приснилось? Значит, мы с вами все еще на этом проклятом корабле? И я лежу на палубе?!
— Увы, моя дорогая, это так.
Жан опустил голову и понурился. Человек, который до сего времени — пусть они знакомы всего четыре месяца — никогда не унывал и в те минуты, когда Сонина воля слабела и она начинала хныкать, поддерживал ее и уверял, что все у них получится…
Получилось. Только что? Они заплатили за место на корабле, который должен был отвезти их в Испанию. Довольно крепкое на вид двухмачтовое судно казалось таким надежным, добротным. И называлось бригантина, как любезно пояснил капитан.
Пассажиров, можно сказать, под белы ручки провели по трапу, показали каюты… Капитан, помнится, был так авантажен. Мужественное загорелое лицо, небогатый, но чистый костюм, шляпа с пером… Он производил благоприятное впечатление.
Правда, потом ни Соня, ни ее спутники этого бравого моряка больше не увидели.
Зато вся команда, а особенно старший помощник капитана, пока носили в каюты вещи пассажиров, выказывали в общении с ними отменную вежливость и предупредительность. Никто из прибывших до последнего момента ничего не заподозрил…
Когда судно отошло от причала — точнее, покинуло акваторию порта, Соня постаралась расслабиться и задавить в корне не отпускавшую ее тревогу. В последнее время, казалось, она ни с того ни с сего поселилась в Сониной душе.
Захватив с собой Мари, княжна зашла в каюту Жана Шастейля и предложила сопроводить ее на палубу, где они смогут вчетвером — Жан взял с собой в путешествие своего камердинера — полюбоваться водами Средиземного моря.
Долго любоваться им не пришлось. Едва пассажиры поднялись на палубу, последовала негромкая команда старшего помощника, их окружили, кто?то ударил Жана, а когда ему на помощь бросился камердинер Люсьен, его попросту убили и выбросили за борт, как мусор, как хлам!
От ужаса Соня едва дышала — в один миг жизнь ее переменилась самым страшным образом.
Довольно хохоча, старший помощник схватил ее своими грубыми лапами, и тогда на него бросилась Мари…
Как же они могли так глупо попасться?!
— Что с Мари? Она жива?
Граф приоткрыл было рот, чтобы ответить, но тут же оба вздрогнули от грубого окрика:
— Довольно! Хватит любезничать. Ничего с вашей мадемуазель не случилось. Верно говорят: женщины живучи, как кошки. Может, на ее месте иной мужчина уже окочурился бы, а эта, вишь, и с раненой башкой трещит как сорока!
Обвинение прозвучало по меньшей мере несправедливо, ибо Соня произнесла не так уж много слов. И те дались ей с трудом.
А Юбер Дюбуа — старший помощник капитана этого полуторгового?полупиратского корабля — продолжал:
— Займись лучше ее служанкой. Кажется, мои ребята сломали ей руку, когда отрывали от госпожи. Преданность, достойная награды. В другом случае я просто приказал бы выбросить ее за борт… — И он обратился к Соне: — А вы, милочка, не слишком тут разлеживайтесь, все равно от меня не ускользнете, просто потому, что и ускользать?то вам некуда! — Он громко захохотал.
Врач уходил с явной неохотой, все же пробурчав моряку:
— Оставьте в покое княжну. Не для ваших рук это хрупкое создание. Вы только притронулись к ней, а уже сломали, как глупый ребенок дорогую игрушку.
— Авось на этот раз не сломаю, — гнусно ухмыльнулся Юбер. — До сих пор ни одно из этих, как вы говорите, хрупких, но зловредных созданий не жаловалось на мою силу. Скорее, наоборот. Со временем они так привыкали ко мне, что старались прилепиться, будто ракушки к днищу корабля. Порой мне приходилось с трудом отдирать их от себя. Я понял, что женщина кусается и сопротивляется только для виду, а на самом деле она лишь выжидает момент, когда распалит мужчину до крайности. Тогда ахает и падает в его объятия. Самые искусные при этом изображают отвращение, презрение, а потом…
— Я пожалуюсь на вас капитану. Мы пассажиры, а вовсе не ваши пленники!
Старпом снисходительно посмотрел на врача, как на глупого ребенка:
— Ха, вы хотите жаловаться? С удовольствием посмотрю, как у вас это получится! Наш милый Джонни — славный парень, но у него в жизни только одна любовь — его старая добрая кружка, которую он предпочитает не держать сухой, а когда наливает в нее что?нибудь покрепче воды, тут же старается осушить. Боится, что без жидкости она даст течь…
— Вы шутите? — поинтересовался Шастейль.
— Какие шутки, любезный, если бы не я, ему давно пришлось бы продать свою замечательную — точнее, нашу замечательную — «Крошку Бэт».
— Но ваш корабль называется «Святая Элизабет», — поправил его остановившийся в недоумении Шастейль.
— Мы зовем его «Крошка Бэт», и, учитывая нрав этого корабля — а то, что он женщина, мне доподлинно известно, святой наша старая калоша никогда не была! То есть она может прикинуться святой Элизабет, но только на время, пока стоит у причала. Точно так же, как и наш экипаж может одурачить любого своим пристойным видом. Ведь мы смогли ввести вас в заблуждение, а, док? Когда капитан сказал, что вы хотите плыть в Испанию, мы здорово повеселились.
— Вы не идете в Испанию? — Шастейль никак не мог сдвинуться с места, потому что речь старшего помощника нравилась ему все меньше и меньше. — А куда, если не секрет, направляется ваша «Крошка»?
Юбер развеселился еще больше.
— Боюсь, док, вам это не понравится, потому что мы идем совсем в другую сторону. В Алжир. Вы слышали про такую страну?.. А теперь иди. Иди, я сказал, если не хочешь, чтобы княжна, о которой ты так нежно заботишься, пострадала еще больше!
Старпом присел на корточки рядом с Соней.
— Ты претерпеваешь муки, детка, из?за собственной строптивости. Если бы ты не стала вырываться из моих рук, ничего бы с тобой не случилось. Все, кто пытается из них вырваться, обычно жестоко страдают. Мне даже не понадобилось наказывать тебя. Ты сама себя наказала.
Да, Соня вспомнила, как все было. После того как княжне Астаховой, видите ли, захотелось прогуляться по палубе. Подышать морским воздухом.
Она ни о чем плохом не думала. Душа ее подобно чайке воспарила в голубую высь. Свою прежнюю тревогу она постаралась забыть, объяснив себе, что это всего лишь страх перед морским путешествием.
И даже когда навстречу к ним вышел старший помощник капитана в сопровождении двух матросов с нагло ухмыляющимися рожами и двинулся в их сторону, Соня все еще продолжала считать свои предчувствия глупостью…
Вернее, она почувствовала, как вдруг насторожился Жан, но отнесла это на счет непривычной обстановки и чужих людей. Если она и впредь будет себя вот так же успокаивать, то и будет влипать во всякие неприятности, если, конечно, из этой выпутается.
— Посмотрите, парни, какая птичка к нам залетела! — раскинул ей навстречу руки Юбер Дюбуа. — Теперь, когда она почистила перышки, особенно заметна ее красота. Правда, она не так юна, как две наши прежние пассажирки, но и она сможет заинтересовать настоящего ценителя женской красоты.
И небрежным хозяйским жестом он положил руку на грудь остолбеневшей от неожиданности Сони.
Моряки не ожидали, что на выручку строптивой аристократке кинется ее служанка. Она налетела на них словно фурия. Кусалась, царапалась, так что от неожиданности ей не сразу дали отпор. Кажется, потом на нее набросились вчетвером.
Вдохновленная воинственностью Мари, Соня тоже попыталась дать отпор Юберу и даже попробовала расцарапать ему лицо. У нее ничего не вышло. Старший помощник с такой силой оттолкнул ее от себя, что Соня отлетела на несколько шагов назад, ударилась головой о борт и потеряла сознание.
Скорее всего она не хотела приходить в себя. Ей было стыдно. В самом деле, не так давно Софья собиралась стать разведчицей в стане врага. Лучшие люди своего дела обучали княжну владению шпагой, умению стрелять из пистолета, а некто Патрик Йорк, ныне покойный, показывал ей кое?какие приемы кулачного боя.
И вот при первом же серьезном испытании оказалось, что она все забыла. Ни на что не годная, изнеженная аристократка! Ей скоро двадцать шесть лет, а она не нашла ничего лучшего, как валяться на палубе с разбитой головой, не пытаясь даже хоть что?то в этом положении изменить.
Голова у нее все еще кружилась, но теперь Соня почувствовала себя в полном сознании и могла вспомнить, каким образом они с Шастейлем попали на «Святую Элизабет», что предшествовало их решению отправиться в Испанию водным путем и почему вообще они решили отправиться в Испанию.
Уже год минул с тех пор, как Софья Астахова покинула Россию, чтобы во Франции найти золото, принадлежавшее еще ее деду, князю Еремею Астахову. Она никогда не думала, что просто найти не только полдела, а лишь небольшая часть от тех усилий, которые надлежит приложить, чтобы золотом можно было пользоваться.
Дело в том, что она стала обладательницей золота, полученного незаконно. Шестьдесят лет назад товарищество, организованное французским ученым и маркизом Антуаном де Баррасом и русским князем Еремеем Астаховым, тоже увлекавшимся алхимией, изобрело такой способ получения золота из руды, какой позволял пользоваться при этом минимальным количеством работников и помещением небольшого размера.
Деньги на организацию сего производства дал князь Астахов, на время, как он думал, обездолив этим шагом свою семью. Но, как говорят русские, нет ничего более постоянного, чем временное. Князь Еремей погиб, а семья его так и не узнала, на что пошли деньги рода.
Антуану де Баррасу никто ничего не сообщил, и он долгие годы терпеливо ждал, когда наконец заявится его друг и компаньон и они смогут разделить поровну золотые слитки, сложенные в подземелье фамильного замка маркиза.
Старый маркиз только и успел, что оставить свой замок в наследство внучке Еремея Астахова вместе со всем спрятанным золотом.
Слитков было много. Очень много. Соне, да и всем ее ныне живущим родственникам не удалось бы израсходовать его и за три жизни.
Но для начала требовалось перевести золото во что?нибудь более приемлемое: драгоценности или монеты, отчеканенные государством Франция.
Отчего?то Соне и в голову не приходило сделать все по закону. Она не верила в то, что французское государство выплатит ей причитающуюся по закону часть стоимости якобы найденного случайно клада, именно так она поначалу думала представить дело.
Княжна подозревала, что золотые слитки у нее могут просто конфисковать и прости?прощай мечты ее о том, чтобы не только разбогатеть, а и заложить основу для процветания рода Астаховых.
Чтобы далекие потомки могли вспоминать ее добрым словом, как вспоминала она и многие Астаховы до нее выдающихся, талантливых людей в роду, которые время от времени рождались на свет, к вящей славе аристократической фамилии.
Но как ни оправдывай свои деяния, а беззаконие даром не проходит. Ведь то, что в другом случае не представляло бы никаких трудностей, в Сонином деле становилось проблемой, для решения которой бедной княжне пришлось как следует поломать голову.
Она не могла допустить, чтобы в один прекрасный момент все ее богатство разом пропало или досталось кому?то одному из потомков, кто посчитает себя вправе единственно владеть им.
Потому княжна решила отправить его в четыре страны, путем жребия выбранные ею для того, чтобы на их территории она могла разместить золото, предназначенное потомкам.
Первой по жребию и оказалась Испания.
Некоторое время судьба была к Соне благосклонна, отчего она считала, что ее дело богоугодное. Разве не должен каждый человек думать не только о ныне живущих, но и о тех, кто придет после него?
И в то же время в который раз на ее пути возникал человек, готовый помогать ей, не щадя живота своего. Теперь им оказался талантливый хирург Жан Шастейль, мужчина добрый и бескорыстный.
Казалось бы, в свои двадцать восемь лет он достиг того, о чем прежде и мечтать не смел, его слава стала привлекать к нему богатых аристократов, согласных платить немалые деньги за свое здоровье. Но вместо этого граф Жан де Вассе?Шастейль предложил свою жизнь, свои знания, свою шпагу женщине, которая очаровала его с первого взгляда.
Знакомство с русской княжной пробудило в нем дремлющие до тех пор мечты о путешествиях, о далеких странах — Жан прежде и не подозревал в себе авантюриста, — и потому он решил помочь мадемуазель Софи Астаховой доставить золотые слитки в Испанию.
Для начала он поехал в эту страну сам.
Путь в Испанию показался ему чрезвычайно трудным. Бесконечные перемены лошадей, неудобства, испытываемые им в придорожных гостиницах, грубая пища — словом, все то, что женщина перенесла бы с еще большим трудом.
С помощью денег, которые ему удалось выручить за несколько золотых слитков у одного турецкого посланника, он купил в Барселоне особняк на имя графини Софи де Савари. То есть на подложные документы, которыми иной раз пользовалась Софья Николаевна Астахова.
В свою бытность шпионкой для тайных поручений самой королевы Франции она получила эти документы из рук подруги и доверенного лица королевы, герцогини Иоланды де Полиньяк. Потому была уверена в том, что никто не сочтет их фальшивыми. Ведь они изготавливались в королевской канцелярии.
Итак, Соня решила начать выполнение своего плана по укрытию первого из четырех частей золота в слитках.
Княжна посвятила Жана в свою тайну, опять же полагаясь на промысел Господний, как и двух человек до него.
До сих пор ей везло, то есть никто из троих посвященных, против ожидания, не был ослеплен блеском золота.
1 2 3 4 5