— Я вчера не смотрел телевизор, а в машине включал только магнитофон. Но Жирику ведь это ничего не стоит. В том смысле, что ему чудить — как с горы катиться. Так что и вчера он вполне что-нибудь этакое мог…
Маргарита расхохоталась, и Максим стал с удовольствием вторить ей.
И сразу возникшее было в салоне напряжение волшебным образом испарилось, уступив место приятному и необременительному общению. Оказалось, что можно и с незнакомым человеком найти общие интересы, особенно с таким, который, кажется, не только любит то же, что и ты сам, но и думает точно так же.
Оставшееся время, что машина везла их к Звездному, пролетело незаметно. Максим и Маргарита стали почти приятелями, что было важно для обоих. Им предстояло в недалеком будущем переступить порог гораздо выше этого легкого общения.
Максим поставил машину на стоянку недалеко от дома, где у него была квартира, а Маргарита терпеливо ждала его у ворот, пока он вытаскивал из багажника многочисленные сумки и пакеты.
Два букета цветов, те, что он купил для оформления интерьера, пришлось нести чуть ли не в зубах, пока дошел до стоявшей Маргариты и нарочито беспомощным тоном простонал:
— Помогите!
Она тут же засуетилась, попыталась взять у него сумки — посмотрите, какая сердобольная девчонка! Но он покачал головой и отдал ей цветы:
— Вы понесете траву.
Тоже немного рисанулся. Букеты были красивые и дорогие. Не в том смысле, что он пожалел потраченных денег или собрался сейчас считать, сколько он на них потратил, а думается, любой женщине приятно было бы получить такие.
Ему хотелось, чтобы оформление тоже выглядело праздничным, раз уж сегодня он праздник объявил.
Потом Максим взял все пакеты и сумки в одну руку и повел ее к дому, осторожно поддерживая под локоть.
Глава пятая
Маргарита узнала Максима сразу — никого похожего, да еще в сером костюме с галстуком поблизости просто не оказалось. Он прошел быстрым шагом совсем близко от нее, так что ей оставалось лишь встать с лавочки и пойти следом за ним.
Слава Богу, Максим оказался обыкновенным молодым мужчиной. Не маленьким и не плюгавеньким, как она сама себя пугала. Даже не намного старше ее. Неужели он, весь такой… с виду благополучный, не мог найти себе женщину каким-нибудь другим путем?
Отчего-то забылось, что она и сама не только читала «Пикантные объявления», но вот и позвонила ему. Может, он просто не умеет знакомиться с девушками? Потому что робкий…
«Рассказывай себе сказки, Маргарита. Где ты, интересно, видела привлекательного мужчину, уверенного в себе и — робкого? Да еще давшего такое объявление. Для этого нужна определенная смелость».
Опять она к нему привязалась! Почему он объявление дал, когда мог бы и не давать? А Маргарита могла бы и не читать. Недаром же их публикуют вверх ногами. Чтобы человек знал, на что идет.
Робкий! Это же надо такое придумать! Он вполне в себе уверен, держится с достоинством. И вообще какое ей дело до мотивов, заставивших его объявление дать? К ним же не требуют характеристику с места жительства. И вообще открещиваются как могут. Мол, редакция ответственности не несет. Эти нехорошие дядьки, без царя в голове. Что с них возьмешь. Другие объявления печатаем, вот и эти приходится…
Запоздалая мысль — а вдруг он извращенец? — так испугала Маргариту, что она, идя к его машине, вдруг споткнулась и даже помедлила у дверцы, которую Максим так галантно перед ней распахнул.
Коллега Маргариты, бухгалтер Варя, в шутку утверждает, будто поговорка «Поздно, Рита, пить боржом» придумана именно о ней, о Маргарите Савиной. А потому, что она сначала делает что-то, а потом думает.
Спроси ее Максим сейчас, чего она боится, от стыда умрет. «Своих подозрений», — могла бы сказать она.
Во второй раз ей стало не по себе, когда он выехал на новую трассу вдоль набережной и помчался куда-то, якобы в район, где он живет.
А если он вез ее куда-нибудь подальше, где без помех сможет… Кстати, а что он особенное сможет с ней сделать? Кроме убийства, конечно. На все остальное она и так дала согласие тем, что на встречу пришла. Догадывалась, что в слова «пикантные объявления» можно вложить какой угодно смысл.
В конце концов, и правда поздно бояться. Потому Маргарита откинулась на спинку сиденья и стала внушать себе, что наслаждается ездой.
Машина у Максима была, как видно, новая. В салоне все еще чувствовался запах новой обивки, чехлы нигде не потерлись. Негромкая музыка мягко обволакивала сознание. От симпатичного водителя пахло хорошей туалетной водой.
Но что главное — от него исходила мужская сила. Та самая мужественность, которой ей не хватало в Игоре. Он не производил ни впечатления субтильности, ни, наоборот, пустой быковатости. Он был просто представителем сильного пола, и этим все сказано…
Приключение Маргарите стало нравиться. Она опять украдкой скосила глаз на Максима. Хорошее спокойное лицо. Не красавца, но и не урода. Небольшие голубые глаза такого оттенка, о котором можно сказать — синий. Именно он такой, синеглазый. Щеки гладко выбриты. Волосы коротко подстрижены, открывают высокий чистый лоб. Крупный нос с небольшой горбинкой придает мужественности его лицу. И как точка, завершающая произведение, на подбородке его виднелась ямочка. Две жены у него будет, отчего-то подумала Маргарита, и тут же себя одернула. О каких таких женах она размышляет? О женах человека, с которым сегодня впервые встретилась, чтобы… чтобы трахнуться, вот как оно называется, хотя прежде Маргарита это слово терпеть не могла и в отношении к себе никогда не употребляла.
Мысли ее упорно крутятся вокруг запрещенной самой Маргаритой темы. Не думать о том, для чего они встретились, все равно как если бы приказать себе не думать о белом верблюде. Потому она охотно поддержала разговор, который Максим весьма неуклюже начал.
Кстати, а чего, собственно, Маргарита решила с ним гулять? Этак не успеешь оглянуться, ночь наступит, а она собиралась вернуться сегодня домой.
Она повернулась к нему:
— Наверное, Максим, я погорячилась. Поздновато гулять. Пока мы доедем, будет семь часов, а я бы не хотела долго злоупотреблять вашим терпением.
Вон как загнула. Словно всего лишь ехала к нему на прием.
Хорошо хоть, у него с чувством юмора все в порядке. Он улыбнулся уголками красивого рта. Вот что она опустила в своей оценке его внешности: губы. Старалась на них не смотреть, потому что представила, как он ее… целует… Эти гормоны, кажется, совсем взбесились!
— Наверное, вы правы. Давайте гулять не будем. Только поставим машину на стоянку и зайдем в хлебный магазин. Откровенно говоря, я чертовски проголодался! И, как всегда, забыл купить хлеб. Мы с мамой все время забываем купить самое необходимое. Например, соль или чай. Порой целую неделю…
— Вы живете с мамой? — подивилась она. Куда же тогда Максим ее везет?
Он смешался.
— Вообще-то я купил себе квартиру, но пока ночую в родительском доме. Папа… отец недавно умер, и я стараюсь быть рядом с мамой. Ее рана еще слишком свежа. У меня есть старшая сестра, но она живет слишком далеко от нас…
Странно, что его признание о том, как он беспокоится о матери, успокоило Маргариту. И упоминание о том, что надо купить хлеб. Человек, который прежде не сталкивался с бандитами и извращенцами, всякими там уголовными элементами, обычно представляет их себе какими-то выродками, живущими отлично от других, нормальных людей. Отморозками, как теперь модно говорить.
Словно у бандитов не умирают отцы и они не покупают себе хлеб. Или обязательно не любят своих матерей. Стереотипы владеют нашим сознанием. Если бы все было так просто, порок легко было бы выявлять и искоренять. Просто отделить белых в одну сторону, черных — в другую. И карать со всей пролетарской строгостью…
— Не хочется приставать к вам с расспросами, Рита, — сказал он между тем, — но, если не секрет, кто вы по профессии?
— Бухгалтер. — На его лице отразилось удивление, и Маргарита спросила: — А что, на бухгалтера я не похожа?
— Может, мне до сих пор не везло, но все мои знакомые бухгалтеры — такие пышные рыхлые тетки…
Маргарита улыбнулась:
— У нас в фирме нет ни одной пышной бухгалтерши… Вообще-то я по профессии экономист, университет закончила, но так получилось, что экономисты у нас уже были, а фирме срочно потребовался заместитель главбуха, и меня послали на курсы повышения квалификации.
— Странно, я раньше всегда думал, что бухгалтер по рангу стоит ниже экономиста.
— Смотря какой бухгалтер. Но бухучет хорошо знают далеко не все экономисты. Поэтому мне пришлось не переучиваться, а доучиться.
Он помолчал, но поскольку она больше ничего не сказала, заговорил сам:
— А я занимаюсь делом прозаическим — мастерю мебель.
— Вы — столяр? В смысле, краснодеревщик?
— Нет, — теперь ее незнанию улыбнулся он. — У меня тоже высшее образование, я инженер-строитель.
Но вот увлекся деревообработкой. У нас с товарищем свой мебельный цех.
— Так вы предприниматель?
— Обычно я говорю: у меня свое дело.
— Вы им довольны?
— Откровенно говоря, я был бы доволен куда больше, если бы мог заниматься только производством. Но мне приходится изучать рынок, непосредственно участвовать в торговых операциях. Раньше вообще к торговле я относился негативно. Опять же срабатывал стереотип — перекисные блондинки, крикливые и хамоватые, которые считают себя пупами Вселенной и воспринимают весь остальной мир в качестве докучливых покупателей…
— Однако какой вы категоричный.
— Что поделаешь, это тоже издержки прежнего воспитания. Нас так учили. Но знаете, оказалось, что настоящая торговля — это целая наука. Мне пришлось перечитать уйму литературы, в том числе и переводной, американской, и теперь я могу похвастаться, что наука меня не подвела. Пусть я и швец, и жнец, и на дуде игрец, но я вижу результаты своего труда. Мы в отличие от госслужащих не можем позволить себе раздувать штаты. Потому мой напарник добывает древесину — кстати, ему тоже пришлось многому учиться, а я сбываю нашу готовую продукцию. Могу при необходимости и баланс составить, и зарплату посчитать. Словом, вполне согласен со старыми людьми, что знания за плечами не носить. И всему, что может впоследствии пригодиться, я учусь охотно.
— Я, знаете ли, тоже работаю в частной фирме. Директор нам хорошо платит, но и пахать приходится как следует.
— Словом, всякий частный предприниматель — кровосос, потовыжималыцик!
Они рассмеялись, и Маргарита подивилась, как ей с ним легко. Всего полчаса назад они были не знакомы. Имеется в виду, лично.
— Ну а как нам, бедным работникам, на вас смотреть? У вас власть, деньги, влияние…
— По правде сказать, не такие уж и большие деньги. Я, конечно, купил квартиру и даже вот эту машину, но для того пришлось потуже затянуть поясок. И, честно говоря, по знакомству взять долгосрочный кредит.
— А у вас с мамой маленькая квартира?
— Я бы не сказал. Трехкомнатная. Их в советское время давали тем, у кого разнополые дети.
— Глупо, правда? Разве нельзя было просто учитывать количество членов семьи? У моих родителей есть друзья, имеющие однополых детей, и что же? Одна из девочек категорически отказалась жить в комнате со своей сестрой. Родителям пришлось специально перекраивать свое жилище, чтобы выделить строптивой девчонке хоть какой-нибудь угол. Разгородили для нее кладовку.
— А квартиру я купил потому, что считаю: взрослые дети должны жить отдельно от родителей. Я же не мог предположить, что папа внезапно умрет. Ему не было и шестидесяти лет.
— Совсем молодой, — сочувственно вздохнула Маргарита.
— А у вас родители живы?
— Живы. И папа, и мама, но я тоже первым делом купила себе квартиру. Не очень большую, но, знаете, она сразу придала мне значительности. Перед самой собой. Конечно, родители и теперь пытаются меня взять под контроль, но я уже отбрыкиваюсь. Хорошо хоть, у брата есть ребенок. Внук позволяет дедушке с бабушкой занять время, которое они прежде тратили на меня.
Они опять посмеялись.
— У вашего брата тоже отдельное жилье?
— Тоже. Он работает главным энергетиком на заводе, который пока держится на плаву и даже каждый год сдает в эксплуатацию один жилой дом для своих работников.
Когда они доехали до Звездного, никаких дурных мыслей у Маргариты не осталось. То есть она, конечно, знала, что некоторые криминальные личности могут входить в доверие к простым людям, а потом на их глазах перерождаться чуть ли не в монстров, но с Максимом такого случиться не могло, она была в этом уверена.
Мама бы сказала, что она опять делает скоропалительные выводы, но заведомо думать о незнакомом человеке плохо Маргарита так и не научилась. Вот ей и оставалось теперь просто все пустить на самотек. Что будет, то и будет. В конце концов, ей с ним детей не крестить…
Глава шестая
Молодые люди подошли к дому, где у Максима была квартира. Теперь Маргарита почему-то освободилась от его руки, но он все-таки поддержал ее под локоть, когда она споткнулась на выбоине в тротуаре.
— У вас тут какой-то офис? — спросила Маргарита, кивая на черную железную решетку, ограждающую коридор одной из квартир направо от лифта.
— Это всего лишь пункт по обмену валюты. Зато круглосуточный. В свое время, собирая подписи жильцов о том, что они не возражают против открытия такого пункта, владелец его немало постарался, уговаривая старушек и мамаш, как это будет всем удобно и выгодно. Во-первых, подъезд будет охраняться профессионалами-охранниками, во-вторых, он лично станет следить за чистотой. В-третьих, никто не посмеет рисовать на стенах или портить живые цветы, которые разведут в подъезде его сотрудники.
— Он их обманул?
— Ничуть. Но он рассказал о плюсах и ничего не упомянул про минусы. У подъезда постоянно останавливаются машины, как целый день, так и по ночам, и частенько то у одной, то у другой срабатывает сигнализация. Может, днем это и не очень заметно, а ночью, в тишине, когда слышен каждый звук… К сожалению — нет, пожалуй, к счастью, — я пока редко здесь бываю и не познакомился еще со всеми «прелестями» такого соседства.
Будущие любовники на лифте поднялись на шестой этаж, и, звякнув ключами, Максим распахнул перед Маргаритой дверь. Она едва не споткнулась, опять помедлив на пороге, словно перед ней открыла дверь сама судьба.
Все-таки трудно делать шаги, которые тебе не свойственны. А вдруг последствия их окажутся серьезнее, чем ты думала?
Максим ее колебание понял и украдкой наблюдал, как Маргарита в ответ на какие-то свои мысли кивнула головой и наконец шагнула через порог.
Квартира, которую приобрел Максим, была новой, но, как водится, прежде чем поселиться в ней, ему пришлось сделать капитальный ремонт.
Так, на кухне он содрал с пола какой-то серый невзрачный линолеум и положил современную кафельную плитку, а для прихожей приобрел ковровое покрытие типа газонной травки.
На лоджии наемные, конечно, строители соорудили ему изящные стеклянные рамы, снабженные специальным подъемным механизмом.
Для окна гостиной пришлось покупать новый стеклопакет — прежние рамы делались, очевидно, из сырой древесины, потому что не замедлили ссохнуться, образуя щели между оконным переплетом и проемом… Да разве все перечислишь!
Квартира Маргарите понравилась. По крайней мере всем своим видом она это показывала. С интересом рассматривала прихожую, но взглянуть на себя в зеркало при нем постеснялась. «Тоже мне, роковая женщина! — мысленно посмеялся он. — Кажется, она переоценивает собственную смелость».
Максим помог Маргарите снять плащ и с одобрением скользнул взглядом по ее талии. Он даже не ожидал, что она такая тонкая, и с трудом подавил желание обнять ее тотчас.
С каждой минутой Маргарита нравилась ему все больше, и он мысленно поблагодарил судьбу за подарок. Пусть и недолговременный.
— Не разувайтесь, — сказал он, когда Маргарита нагнулась, чтобы снять туфли.
Легко сказать, не разувайтесь! Понятное дело, по этикету так положено, но что поделаешь, до Европы нам далеко — когда еще мы начнем мыть с порошком мостовые и тротуары? Зато каждый из нас вполне может себе представить, что станет с квартирой, если каждый начнет ходить по ней в грязной обуви. Мало у кого еще есть домработницы, а много ли найдется любителей ходить с пылесосом или шваброй за всеми, входящими в обуви.
Короче, большинство из нас привыкли, войдя в квартиру, надевать домашние тапки. Как правильно заметил Михаил Задорнов, нам легче изобрести вездеход, чем сделать хорошие дороги. Вот и тапки нам заводить легче, чем всякие там моющие пылесосы, а также каждодневную уборку квартиры. Посмотришь ту же западную эротику — женщины даже в постели не снимают туфли на шпильках! С другой стороны, не в домашних же тапках им поднимать ноги… Максим сконфузился, будто гостья могла подслушать его мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Маргарита расхохоталась, и Максим стал с удовольствием вторить ей.
И сразу возникшее было в салоне напряжение волшебным образом испарилось, уступив место приятному и необременительному общению. Оказалось, что можно и с незнакомым человеком найти общие интересы, особенно с таким, который, кажется, не только любит то же, что и ты сам, но и думает точно так же.
Оставшееся время, что машина везла их к Звездному, пролетело незаметно. Максим и Маргарита стали почти приятелями, что было важно для обоих. Им предстояло в недалеком будущем переступить порог гораздо выше этого легкого общения.
Максим поставил машину на стоянку недалеко от дома, где у него была квартира, а Маргарита терпеливо ждала его у ворот, пока он вытаскивал из багажника многочисленные сумки и пакеты.
Два букета цветов, те, что он купил для оформления интерьера, пришлось нести чуть ли не в зубах, пока дошел до стоявшей Маргариты и нарочито беспомощным тоном простонал:
— Помогите!
Она тут же засуетилась, попыталась взять у него сумки — посмотрите, какая сердобольная девчонка! Но он покачал головой и отдал ей цветы:
— Вы понесете траву.
Тоже немного рисанулся. Букеты были красивые и дорогие. Не в том смысле, что он пожалел потраченных денег или собрался сейчас считать, сколько он на них потратил, а думается, любой женщине приятно было бы получить такие.
Ему хотелось, чтобы оформление тоже выглядело праздничным, раз уж сегодня он праздник объявил.
Потом Максим взял все пакеты и сумки в одну руку и повел ее к дому, осторожно поддерживая под локоть.
Глава пятая
Маргарита узнала Максима сразу — никого похожего, да еще в сером костюме с галстуком поблизости просто не оказалось. Он прошел быстрым шагом совсем близко от нее, так что ей оставалось лишь встать с лавочки и пойти следом за ним.
Слава Богу, Максим оказался обыкновенным молодым мужчиной. Не маленьким и не плюгавеньким, как она сама себя пугала. Даже не намного старше ее. Неужели он, весь такой… с виду благополучный, не мог найти себе женщину каким-нибудь другим путем?
Отчего-то забылось, что она и сама не только читала «Пикантные объявления», но вот и позвонила ему. Может, он просто не умеет знакомиться с девушками? Потому что робкий…
«Рассказывай себе сказки, Маргарита. Где ты, интересно, видела привлекательного мужчину, уверенного в себе и — робкого? Да еще давшего такое объявление. Для этого нужна определенная смелость».
Опять она к нему привязалась! Почему он объявление дал, когда мог бы и не давать? А Маргарита могла бы и не читать. Недаром же их публикуют вверх ногами. Чтобы человек знал, на что идет.
Робкий! Это же надо такое придумать! Он вполне в себе уверен, держится с достоинством. И вообще какое ей дело до мотивов, заставивших его объявление дать? К ним же не требуют характеристику с места жительства. И вообще открещиваются как могут. Мол, редакция ответственности не несет. Эти нехорошие дядьки, без царя в голове. Что с них возьмешь. Другие объявления печатаем, вот и эти приходится…
Запоздалая мысль — а вдруг он извращенец? — так испугала Маргариту, что она, идя к его машине, вдруг споткнулась и даже помедлила у дверцы, которую Максим так галантно перед ней распахнул.
Коллега Маргариты, бухгалтер Варя, в шутку утверждает, будто поговорка «Поздно, Рита, пить боржом» придумана именно о ней, о Маргарите Савиной. А потому, что она сначала делает что-то, а потом думает.
Спроси ее Максим сейчас, чего она боится, от стыда умрет. «Своих подозрений», — могла бы сказать она.
Во второй раз ей стало не по себе, когда он выехал на новую трассу вдоль набережной и помчался куда-то, якобы в район, где он живет.
А если он вез ее куда-нибудь подальше, где без помех сможет… Кстати, а что он особенное сможет с ней сделать? Кроме убийства, конечно. На все остальное она и так дала согласие тем, что на встречу пришла. Догадывалась, что в слова «пикантные объявления» можно вложить какой угодно смысл.
В конце концов, и правда поздно бояться. Потому Маргарита откинулась на спинку сиденья и стала внушать себе, что наслаждается ездой.
Машина у Максима была, как видно, новая. В салоне все еще чувствовался запах новой обивки, чехлы нигде не потерлись. Негромкая музыка мягко обволакивала сознание. От симпатичного водителя пахло хорошей туалетной водой.
Но что главное — от него исходила мужская сила. Та самая мужественность, которой ей не хватало в Игоре. Он не производил ни впечатления субтильности, ни, наоборот, пустой быковатости. Он был просто представителем сильного пола, и этим все сказано…
Приключение Маргарите стало нравиться. Она опять украдкой скосила глаз на Максима. Хорошее спокойное лицо. Не красавца, но и не урода. Небольшие голубые глаза такого оттенка, о котором можно сказать — синий. Именно он такой, синеглазый. Щеки гладко выбриты. Волосы коротко подстрижены, открывают высокий чистый лоб. Крупный нос с небольшой горбинкой придает мужественности его лицу. И как точка, завершающая произведение, на подбородке его виднелась ямочка. Две жены у него будет, отчего-то подумала Маргарита, и тут же себя одернула. О каких таких женах она размышляет? О женах человека, с которым сегодня впервые встретилась, чтобы… чтобы трахнуться, вот как оно называется, хотя прежде Маргарита это слово терпеть не могла и в отношении к себе никогда не употребляла.
Мысли ее упорно крутятся вокруг запрещенной самой Маргаритой темы. Не думать о том, для чего они встретились, все равно как если бы приказать себе не думать о белом верблюде. Потому она охотно поддержала разговор, который Максим весьма неуклюже начал.
Кстати, а чего, собственно, Маргарита решила с ним гулять? Этак не успеешь оглянуться, ночь наступит, а она собиралась вернуться сегодня домой.
Она повернулась к нему:
— Наверное, Максим, я погорячилась. Поздновато гулять. Пока мы доедем, будет семь часов, а я бы не хотела долго злоупотреблять вашим терпением.
Вон как загнула. Словно всего лишь ехала к нему на прием.
Хорошо хоть, у него с чувством юмора все в порядке. Он улыбнулся уголками красивого рта. Вот что она опустила в своей оценке его внешности: губы. Старалась на них не смотреть, потому что представила, как он ее… целует… Эти гормоны, кажется, совсем взбесились!
— Наверное, вы правы. Давайте гулять не будем. Только поставим машину на стоянку и зайдем в хлебный магазин. Откровенно говоря, я чертовски проголодался! И, как всегда, забыл купить хлеб. Мы с мамой все время забываем купить самое необходимое. Например, соль или чай. Порой целую неделю…
— Вы живете с мамой? — подивилась она. Куда же тогда Максим ее везет?
Он смешался.
— Вообще-то я купил себе квартиру, но пока ночую в родительском доме. Папа… отец недавно умер, и я стараюсь быть рядом с мамой. Ее рана еще слишком свежа. У меня есть старшая сестра, но она живет слишком далеко от нас…
Странно, что его признание о том, как он беспокоится о матери, успокоило Маргариту. И упоминание о том, что надо купить хлеб. Человек, который прежде не сталкивался с бандитами и извращенцами, всякими там уголовными элементами, обычно представляет их себе какими-то выродками, живущими отлично от других, нормальных людей. Отморозками, как теперь модно говорить.
Словно у бандитов не умирают отцы и они не покупают себе хлеб. Или обязательно не любят своих матерей. Стереотипы владеют нашим сознанием. Если бы все было так просто, порок легко было бы выявлять и искоренять. Просто отделить белых в одну сторону, черных — в другую. И карать со всей пролетарской строгостью…
— Не хочется приставать к вам с расспросами, Рита, — сказал он между тем, — но, если не секрет, кто вы по профессии?
— Бухгалтер. — На его лице отразилось удивление, и Маргарита спросила: — А что, на бухгалтера я не похожа?
— Может, мне до сих пор не везло, но все мои знакомые бухгалтеры — такие пышные рыхлые тетки…
Маргарита улыбнулась:
— У нас в фирме нет ни одной пышной бухгалтерши… Вообще-то я по профессии экономист, университет закончила, но так получилось, что экономисты у нас уже были, а фирме срочно потребовался заместитель главбуха, и меня послали на курсы повышения квалификации.
— Странно, я раньше всегда думал, что бухгалтер по рангу стоит ниже экономиста.
— Смотря какой бухгалтер. Но бухучет хорошо знают далеко не все экономисты. Поэтому мне пришлось не переучиваться, а доучиться.
Он помолчал, но поскольку она больше ничего не сказала, заговорил сам:
— А я занимаюсь делом прозаическим — мастерю мебель.
— Вы — столяр? В смысле, краснодеревщик?
— Нет, — теперь ее незнанию улыбнулся он. — У меня тоже высшее образование, я инженер-строитель.
Но вот увлекся деревообработкой. У нас с товарищем свой мебельный цех.
— Так вы предприниматель?
— Обычно я говорю: у меня свое дело.
— Вы им довольны?
— Откровенно говоря, я был бы доволен куда больше, если бы мог заниматься только производством. Но мне приходится изучать рынок, непосредственно участвовать в торговых операциях. Раньше вообще к торговле я относился негативно. Опять же срабатывал стереотип — перекисные блондинки, крикливые и хамоватые, которые считают себя пупами Вселенной и воспринимают весь остальной мир в качестве докучливых покупателей…
— Однако какой вы категоричный.
— Что поделаешь, это тоже издержки прежнего воспитания. Нас так учили. Но знаете, оказалось, что настоящая торговля — это целая наука. Мне пришлось перечитать уйму литературы, в том числе и переводной, американской, и теперь я могу похвастаться, что наука меня не подвела. Пусть я и швец, и жнец, и на дуде игрец, но я вижу результаты своего труда. Мы в отличие от госслужащих не можем позволить себе раздувать штаты. Потому мой напарник добывает древесину — кстати, ему тоже пришлось многому учиться, а я сбываю нашу готовую продукцию. Могу при необходимости и баланс составить, и зарплату посчитать. Словом, вполне согласен со старыми людьми, что знания за плечами не носить. И всему, что может впоследствии пригодиться, я учусь охотно.
— Я, знаете ли, тоже работаю в частной фирме. Директор нам хорошо платит, но и пахать приходится как следует.
— Словом, всякий частный предприниматель — кровосос, потовыжималыцик!
Они рассмеялись, и Маргарита подивилась, как ей с ним легко. Всего полчаса назад они были не знакомы. Имеется в виду, лично.
— Ну а как нам, бедным работникам, на вас смотреть? У вас власть, деньги, влияние…
— По правде сказать, не такие уж и большие деньги. Я, конечно, купил квартиру и даже вот эту машину, но для того пришлось потуже затянуть поясок. И, честно говоря, по знакомству взять долгосрочный кредит.
— А у вас с мамой маленькая квартира?
— Я бы не сказал. Трехкомнатная. Их в советское время давали тем, у кого разнополые дети.
— Глупо, правда? Разве нельзя было просто учитывать количество членов семьи? У моих родителей есть друзья, имеющие однополых детей, и что же? Одна из девочек категорически отказалась жить в комнате со своей сестрой. Родителям пришлось специально перекраивать свое жилище, чтобы выделить строптивой девчонке хоть какой-нибудь угол. Разгородили для нее кладовку.
— А квартиру я купил потому, что считаю: взрослые дети должны жить отдельно от родителей. Я же не мог предположить, что папа внезапно умрет. Ему не было и шестидесяти лет.
— Совсем молодой, — сочувственно вздохнула Маргарита.
— А у вас родители живы?
— Живы. И папа, и мама, но я тоже первым делом купила себе квартиру. Не очень большую, но, знаете, она сразу придала мне значительности. Перед самой собой. Конечно, родители и теперь пытаются меня взять под контроль, но я уже отбрыкиваюсь. Хорошо хоть, у брата есть ребенок. Внук позволяет дедушке с бабушкой занять время, которое они прежде тратили на меня.
Они опять посмеялись.
— У вашего брата тоже отдельное жилье?
— Тоже. Он работает главным энергетиком на заводе, который пока держится на плаву и даже каждый год сдает в эксплуатацию один жилой дом для своих работников.
Когда они доехали до Звездного, никаких дурных мыслей у Маргариты не осталось. То есть она, конечно, знала, что некоторые криминальные личности могут входить в доверие к простым людям, а потом на их глазах перерождаться чуть ли не в монстров, но с Максимом такого случиться не могло, она была в этом уверена.
Мама бы сказала, что она опять делает скоропалительные выводы, но заведомо думать о незнакомом человеке плохо Маргарита так и не научилась. Вот ей и оставалось теперь просто все пустить на самотек. Что будет, то и будет. В конце концов, ей с ним детей не крестить…
Глава шестая
Молодые люди подошли к дому, где у Максима была квартира. Теперь Маргарита почему-то освободилась от его руки, но он все-таки поддержал ее под локоть, когда она споткнулась на выбоине в тротуаре.
— У вас тут какой-то офис? — спросила Маргарита, кивая на черную железную решетку, ограждающую коридор одной из квартир направо от лифта.
— Это всего лишь пункт по обмену валюты. Зато круглосуточный. В свое время, собирая подписи жильцов о том, что они не возражают против открытия такого пункта, владелец его немало постарался, уговаривая старушек и мамаш, как это будет всем удобно и выгодно. Во-первых, подъезд будет охраняться профессионалами-охранниками, во-вторых, он лично станет следить за чистотой. В-третьих, никто не посмеет рисовать на стенах или портить живые цветы, которые разведут в подъезде его сотрудники.
— Он их обманул?
— Ничуть. Но он рассказал о плюсах и ничего не упомянул про минусы. У подъезда постоянно останавливаются машины, как целый день, так и по ночам, и частенько то у одной, то у другой срабатывает сигнализация. Может, днем это и не очень заметно, а ночью, в тишине, когда слышен каждый звук… К сожалению — нет, пожалуй, к счастью, — я пока редко здесь бываю и не познакомился еще со всеми «прелестями» такого соседства.
Будущие любовники на лифте поднялись на шестой этаж, и, звякнув ключами, Максим распахнул перед Маргаритой дверь. Она едва не споткнулась, опять помедлив на пороге, словно перед ней открыла дверь сама судьба.
Все-таки трудно делать шаги, которые тебе не свойственны. А вдруг последствия их окажутся серьезнее, чем ты думала?
Максим ее колебание понял и украдкой наблюдал, как Маргарита в ответ на какие-то свои мысли кивнула головой и наконец шагнула через порог.
Квартира, которую приобрел Максим, была новой, но, как водится, прежде чем поселиться в ней, ему пришлось сделать капитальный ремонт.
Так, на кухне он содрал с пола какой-то серый невзрачный линолеум и положил современную кафельную плитку, а для прихожей приобрел ковровое покрытие типа газонной травки.
На лоджии наемные, конечно, строители соорудили ему изящные стеклянные рамы, снабженные специальным подъемным механизмом.
Для окна гостиной пришлось покупать новый стеклопакет — прежние рамы делались, очевидно, из сырой древесины, потому что не замедлили ссохнуться, образуя щели между оконным переплетом и проемом… Да разве все перечислишь!
Квартира Маргарите понравилась. По крайней мере всем своим видом она это показывала. С интересом рассматривала прихожую, но взглянуть на себя в зеркало при нем постеснялась. «Тоже мне, роковая женщина! — мысленно посмеялся он. — Кажется, она переоценивает собственную смелость».
Максим помог Маргарите снять плащ и с одобрением скользнул взглядом по ее талии. Он даже не ожидал, что она такая тонкая, и с трудом подавил желание обнять ее тотчас.
С каждой минутой Маргарита нравилась ему все больше, и он мысленно поблагодарил судьбу за подарок. Пусть и недолговременный.
— Не разувайтесь, — сказал он, когда Маргарита нагнулась, чтобы снять туфли.
Легко сказать, не разувайтесь! Понятное дело, по этикету так положено, но что поделаешь, до Европы нам далеко — когда еще мы начнем мыть с порошком мостовые и тротуары? Зато каждый из нас вполне может себе представить, что станет с квартирой, если каждый начнет ходить по ней в грязной обуви. Мало у кого еще есть домработницы, а много ли найдется любителей ходить с пылесосом или шваброй за всеми, входящими в обуви.
Короче, большинство из нас привыкли, войдя в квартиру, надевать домашние тапки. Как правильно заметил Михаил Задорнов, нам легче изобрести вездеход, чем сделать хорошие дороги. Вот и тапки нам заводить легче, чем всякие там моющие пылесосы, а также каждодневную уборку квартиры. Посмотришь ту же западную эротику — женщины даже в постели не снимают туфли на шпильках! С другой стороны, не в домашних же тапках им поднимать ноги… Максим сконфузился, будто гостья могла подслушать его мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27