Но гости сидели за столом, потягивая по второй чашечке кофе.
– Подать десерт? – спросила Куин. – Есть банановый крем и лимонные пирожные, ну и, конечно, восхитительные песочные пирожные, которые испекла Дженни.
– Попозже, – откликнулись взрослые.
В пятнадцать минут девятого все, кроме Морин и Куин, переместились в гостиную. Сестры остались, чтобы прибраться.
– Давай пока не будем мыть посуду, – сказала Морин. – Я позже помогу тебе ее вымыть.
В половине девятого они вернулись в гостиную, но Питера все еще не было. Куин нервно вертела в пальцах кулон. А что, если с ним случилось несчастье?
Через три минуты зазвонил телефон. Куин подскочила.
– Я возьму, – выкрикнула она уже на бегу в холл. Сердце ее бешено билось, когда она подняла трубку: – Алло?
– Здравствуйте, – сказал писклявый женский голос, – могу я поговорить с Фионой Риордан?
Разочарование Куин было огромным. На ватных ногах она вернулась в гостиную, чтобы позвать тетю. Поговорив по телефону, Фиона пояснила:
– Это Люси. Звонила, чтобы пожелать мне счастливого Рождества. Ведь ты же помнишь Люси, Куин?
Племянница кивнула. Люси была домработницей Фионы, пока не ушла на пенсию.
В девять часов Морин предложила спеть рождественские хоралы и села за пианино.
Они спели все традиционные рождественские хоралы, потом начали петь «Серебряные колокольчики», «Белое Рождество» и «Я вернусь домой на Рождество», любимую песню Куин. Она едва сдерживала слезы, слушая прекрасную мелодию и стихи.
«Питер, Питер. Снег и остролист уже тут. Я рассчитывала, что ты тоже будешь здесь. Где же ты?»
В десять часов, после того как были допиты традиционные рождественские аперитивы, все начали разворачивать подарки. Куин все понравилось. От тети Фионы она получила красивую брошь в виде камеи, подходящие к ней серьги и дамскую сумочку от Лиз Клейборн – известного дизайнера.
Морин и Роберт подарили нарядный черный свитер, расшитый жемчугом, а к нему – атласные брюки. Дети преподнесли ей сборник стихотворений Эмили Дикинсон и свою фотографию в красивой рамке.
– Мне все очень понравилось, – сказала она, обняв и поцеловав их обоих. – Я поставлю ее на каминную полку у себя дома, так чтобы все могли вами любоваться.
Вулвертоны подарили Куин набор для путешественника, в котором была почтовая бумага, ручка, почтовые марки и записная книжка.
Она до последнего не открывала подарок Питера, надеясь, что он все же появится. Но он так и не появился. Затаив дыхание, она развернула коробку и увидела, что это изящный золотой браслет. Она надела его, пытаясь сдержать готовые пролиться слезы.
Без пятнадцати одиннадцать гости начали расходиться. Первыми попрощались Вулвертоны.
Через несколько минут Морин предложила:
– Пойдем мыть посуду, потому что нам тоже скоро надо будет уходить. Похоже, снег только усиливается.
– Забудь о посуде. Езжайте домой, – сказала Куин.
– Точно?
– Точно. И будьте осторожны.
– Морин, – попросила Фиона, – позвони нам, когда приедете.
В одиннадцать гости уехали. Фиона зевнула:
– Что-то я устала, Куин. Ты собираешься мыть посуду сегодня? Может, отложишь до утра, а завтра я тебе помогу?
– Не волнуйся, тетя Фиона, – ответила племянница, пытаясь придать голосу бодрые нотки.
«Смирись. Он не приедет».
Нет! Она отказывалась в это верить. Питер обязательно нриедет. Его задержало что-то очень важное, и когда он приедет, то все объяснит.
Куин помогла тете подняться наверх. Теперь, когда сняли гипс, та вернулась в свою прежнюю спальню.
– Чудесный был вечер, правда? – сказала Фиона.
– Да.
Куин постаралась, чтобы в голосе звучал энтузиазм, но все ее мысли были заняты Питером.
– Что случилось, Куин? Ты уже не такая счастливая, как раньше.
– О, я просто устала, вот и все.
После того как Фиона улеглась, Куин медленно спустилась вниз. Она задула свечи и выключила свет, оставив включенной только новогоднюю гирлянду на елке. После этого пошла на кухню, надела резиновые перчатки, наполнила раковину водой. Она скинула туфли и, стоя босиком в одних чулках, быстро и тщательно мыла посуду. Время шло, и с каждой минутой она все больше падала духом.
Морин позвонила в половине двенадцатого, чтобы сказать, что они благополучно добрались домой. Без пятнадцати двенадцать Куин домыла посуду и прибралась в доме. Она медленно вернулась в гостиную, села в кресло у окна. На улице было очень красиво.
«Питер, почему ты не приехал?»
Она теребила подаренный им браслет. Золото согрелось от ее прикосновений.
«Золото не заменит плоть и кровь».
В полночь она окончательно и бесповоротно поняла, что Кимбл не приедет. По щекам Куин побежали слезы. На сердце было так тяжело, что она уронила голову на руки и зарыдала.
«Питер, Питер, я люблю тебя».
Неужели он ее совсем не любит? Почему он не вернулся? Что ей теперь делать?
Сквозь пелену отчаяния она услышала звук подъезжающей машины. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Куин вскочила и вытерла слезы.
«Питер! Это Питер!»
И тут ее сердце снова упало. Это был не он. Какой-то седан медленно проехал мимо их дома. Нервно сцепив пальцы, Куин снова села.
Через пять минут снова послышался шум мотора. И снова она вскочила на ноги. В конце улицы показались два огонька, но машина свернула на другую улицу.
Он не приедет. И больше она его не увидит, если не считать нескольких часов до отъезда в Стокгольм.
Все кончилось, так и не начавшись.
Куин подошла к елке и нагнулась, чтобы выключить гирлянду. И тут она услышала, как к их дому опять подъезжает машина. Рука, протянутая к розетке, задрожала. Куин медленно выпрямилась. С тяжело бьющимся сердцем она снова повернулась к окну. Она наклонилась, вглядываясь в ночь…
И тут, не обращая внимания на падающий снег, на то, что на ней только тонкие чулки и открытое бархатное платье, Куин рванулась к входной двери, распахнула ее и выбежала на крыльцо. Она поскользнулась. Но сумела удержать равновесие.
– Питер! – закричала она. – Питер!
Фары высветили подъездную дорожку, когда джип повернул к дому. Куин чуть не упала, бегом спускаясь по ступенькам. Она даже не почувствовала, что по щиколотку погрузилась в мокрый снег.
Он остановился посередине подъездной дорожки. Даже не выключив фары и не заглушив мотор, выскочил из джипа.
– Куин! – крикнул он и побежал ей навстречу.
– Питер! О, Питер, ты вернулся! – Она плакала от радости.
Куин упала в его объятия. Он подхватил ее и закружил в воздухе, одновременно целуя.
– Ты вернулся, ты вернулся, – повторяла она в перерывах между поцелуями. – Я знала, что ты вернешься. Он снова поцеловал ее, на этот раз крепче.
– Я не мог не вернуться. Я должен был снова тебя увидеть. Я люблю тебя, Куин.
– О, Питер, я тоже тебя люблю. Я так тебя люблю!
– Извини, что я задержался. Я торопился, но дороги так замело, что дорога заняла вдвое больше времени.
– Не важно. Это уже не важно. Ты здесь. Только это имеет значение.
Питер наконец заметил, как легко она одета.
– О Боже, Куин, ты замерзнешь до смерти. Пойдем в дом.
Куин засмеялась. Как она счастлива! Ей ни до чего не было дела. Она подняла ногу.
– Я так обрадовалась, когда увидела твой джип, что забыла надеть туфли.
Он взял ее на руки и отнес в дом.
– Пойду поставлю машину. А ты пока переоденься во что-нибудь сухое.
К тому времени как Куин сняла мокрые чулки и надела теплые тапочки, Питер уже стоял у двери в кухню.
Она впустила его, и он обнял ее. Они долго целовались, а потом прошли в гостиную.
Куин положила голову ему на грудь. Огоньки на новогодней елке освещали его лицо. Как ей нравилось смотреть на него!
– Я люблю тебя, – снова повторил он, – и мне нужно столько всего тебе рассказать!
– Мне тоже. Но сначала ты.
– Дома я многое понял. Долгое время я думал, что не заслуживаю счастья из-за того, что произошло с Кристиной и Амандой. Теперь понял, что это не так. – Он приподнял ее лицо за подбородок и посмотрел ей в глаза. – Куин, мне в общем-то нечего тебе предложить. У меня нет шикарной работы, как у твоего дипломата, и я никогда не разбогатею. Я не знаю, согласишься ли ты быть со мной, но я хочу жениться на тебе. Ты выйдешь за меня замуж?
– О, Питер, конечно, я выйду за тебя. Я всю неделю только и мечтала об этом.
Она широко улыбнулась. Вот он удивится, когда узнает, что у них полно денег!
Он снова поцеловал ее. Поцелуй был долгим и нежным. Тут он вздохнул и сказал:
– Я скорее всего соглашусь возглавить кафедру математики. – Питер чмокнул ее в кончик носа. – Если ты согласишься оставить свою работу и переехать сюда, в Шагрин-Фоллз.
– С радостью, – заверила она.
Они целовались и говорили, говорили. Куин рассказала о примирении с Морин, о том, что теперь они налаживают отношения.
– Рад за тебя, – сказал он.
Он, в свою очередь, рассказал о своей семье и о том, чем занимался в Чикаго.
– Я сходил на могилы, – сказал он прерывающимся голосом.
В ответ она только крепче обняла его. А она рассказала ему, как весь день готовилась к приходу гостей.
– Извини, что приехал так поздно. Наверное, все было замечательно.
– Впереди еще много сочельников, которые мы сможем провести вместе, – пообещала она. – О, Питер, мне очень понравился твой подарок. У меня тоже для тебя кое-что есть.
– Но я уже получил от тебя подарок.
– Свитер связала тетя Фиона. Она просто вышила на нем мое имя.
Куин высвободилась из его объятий и подошла к елке, нашла коробочку, которую с такой любовью упаковала накануне, и протянула ее Питеру.
– Оно принадлежало моему отцу, – объяснила Куин, когда Питер достал кольцо и надел его. Она заметила, что он был тронут. Ему придется носить его на мизинце, потому что у отца были длинные, тонкие пальцы.
– Мы отдадим его ювелиру, чтобы он сделал его пошире, – сказал он. – У меня тоже кое-что для тебя есть. – Питер достал из кармана маленькую бархатную коробочку.
Открыв ее, девушка увидела восхитительное кольцо с квадратным бриллиантом.
– Ох, Питер, – выдохнула она, – какое красивое!
– Тебе правда нравится?
– Очень!
Они снова начали целоваться. Спустя какое-то время Питер спросил:
– Не хочешь провести ночь у меня? Куин хихикнула:
– Только попробуй отговорить меня. Но, может, мы сначала разбудим тетю Фиону и расскажем ей нашу новость?
Держась за руки, они поднялись наверх и разбудили старушку. Казалось, ее нисколько не удивило то, что они вместе. Она только сказала:
– Привет, Питер. Я уж начала думать, что ты никогда не решишься.
Куин уставилась на тетю. Как она догадалась?
– Тетя Фиона, мы с Питером решили пожениться. Смотри. – Куин вытянула левую руку, на которой сверкал бриллиант.
– Это рождественское чудо, – сказала Фиона. – Я всегда об этом молилась. – Она взглянула сначала на Питера, потом на Куин. – Теперь моя девочка всегда будет дома. Здесь ее место.
Через несколько минут Куин и Питер спустились вниз.
– Смотри-ка, – сказал Питер, – что это? Он показывал на веточку омелы над порогом. Куин широко улыбнулась.
Он взял ее за руку. Питер наклонил голову, и Куин счастливо вздохнула, когда их губы встретились.
«Да, – подумала она, – здесь мое место. Рядом с Питером. Навсегда».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16