Трудностью для среднего человека является внутренний диалог. Только тогда, когда достигается состояние внутреннего безмолвия, ты можешь воспользоваться этим толчком. Ты подтвердишь эту истину в тот день, когда попытаешься воспользоваться им.
- Я не стал бы тебе рекомендовать, чтобы ты воспользовался им, сказал Хенаро искренне. - Нужны годы, чтобы стать безупречным воином, чтобы выстоять под воздействием толчка земли, ты должен быть лучше, чем ты сейчас.
- Скорость толчка растворит все в тебе, - сказал дон Хуан. - Под его воздействием мы становимся ничем. Скорость и индивидуальное существование несоизмеримы. Вчера на горе я и Хенаро удерживали тебя, как якоря, иначе ты не вернулся бы. Ты был бы подобен тем людям, которые целенаправленно воспользовались им и до сих пор парят где-то в этой непостижимой громадности.
Я хотел, чтобы он подробнее остановился на этом, но он отказался. Внезапно он изменил предмет беседы.
- Есть еще одно, чего ты не понял относительно земли как чувствующего существа, - сказал он. - И Хенаро, этот ужасный Хенаро, хотел толкнуть тебя, пока ты не поймешь.
Оба они засмеялись. Хенаро игриво показал мне, подмигивая, как он произносит слова: "Да, я ужасен".
- 112
- Хенаро - это ужасный натаскиватель, подлый и безжалостный, продолжал дон Хуан. - Ему наплевать на твои страхи, он толкает тебя безжалостно. Если бы не я...
Тут он изобразил совершенную картину себя: задумчивый пожилой джентльмен. Он опустил глаза и вздохнул. И оба они разразились громовым хохотом.
Когда они успокоились, дон Хуан сказал, что Хенаро хочет показать мне то, чего я еще не понял: что верховное сознание земли - это то, что позволяет нам измениться и выйти на другие великие волны эманаций.
- Мы, живые существа, восприниматели, - сказал он. - И мы воспринимаем потому, что некоторые эманации внутри человеческого кокона настраиваются на другие внешние эманации. Следовательно, настройка это тот тайный проход, а толчок земли - ключ.
Хенаро хочет, чтобы ты проследил момент настройки. Следи за ним!
Хенаро выступал, как цирковой фокусник, и сделал поклон, а затем показал нам, что у него ничего нет в руках или в брюках. Он снял ботинки и потряс их, чтобы показать, что и там ничего не скрывается.
Дон Хуан смеялся от души. Хенаро двигал руками вверх и вниз. Это движение сразу же создало во мне какую-то фиксацию. Я почувствовал, что все мы трое немедленно встали и пошли с площади, причем я был между ними.
Пока мы шли, у меня исчезло периферийное зрение, - я больше не различал ни домов, ни улиц. Я не заметил также никаких гор или растительности. В какое-то мгновение я понял, что потерял из виду дона Хуана и Хенаро: вместо этого я видел две светоносные связки, движущиеся вверх и вниз около меня.
Меня охватила мгновенная паника, которую я немедленно подавил. У меня было необычное, неизвестное чувство самого себя, и в то же время я не был самим собой. Я, однако, осознавал все окружающее с помощью странной и все же очень знакомой способности. Вид мира вернулся ко мне сразу же. Я вышел весь: то целое, что в своем нормальном сознании я называл телом, было способно воспринимать, как если бы оно было огромным глазом, схватывающим все. То, что я воспринял первым, после того, как увидел два пузыря света, был четкий фиолетово-пурпурный мир, составленный как бы из того, что казалось цветными панелями и диванами. Плоские, подобные экранам панели неправильных концентрических кругов были повсюду.
Я чувствовал вокруг большое давление, а затем услышал голос, говорящий мне в ухо. Я "видел". Голос сказал, что давление обусловлено движением. Я двигался с доном Хуаном и Хенаро. Тут я почувствовал слабый толчок, как если бы разорвал бумажную преграду, и обнаружил себя лицом к лицу со светящимся миром. Свет исходил отовсюду, но не ослеплял. Было так, как если бы солнце прорывалось сквозь прозрачные облака. Я взглянул вниз на источник света: зрелище было изумительным. Земли не было видно, только легкие пушистые облака и свет - мы шли по облакам.
Затем что-то опять заключило меня в свои тиски. Я шел в том же ритме, как и два пузыря света по бокам. Постепенно они начали терять свою яркость и стали, наконец, доном Хуаном и Хенаро. Мы шли по пустынной боковой улице, удаляясь от главной площади. Затем повернули обратно.
- Хенаро только что помог тебе настроить эманации с теми эманациями в великом, которые принадлежат другой полосе, - сказал мне дон Хуан. - Настройка должна быть очень мирным, незаметным актом никакого шума.
- 113
Он сказал, что трезвость, необходимая, чтобы позволить точке сборки собрать другие миры, это нечто, что нельзя сымпровизировать. Трезвость должна созреть и стать силой в себе, прежде чем воин сможет разбить барьер восприятия безнаказанно.
Мы приблизились к главной площади. Хенаро не сказал ни слова. Он шел молча, как бы в задумчивости. В тот момент, когда мы выходили на главную площадь, дон Хуан сказал, что Хенаро хочет показать мне еще одну вещь: то, что позиция точки сборки - это все и что мир, который это позволяет воспринять, настолько реален, что не остается места ни для чего, кроме реальности.
- Хенаро позволит своей точке сборки собрать другой мир для твоего блага, - сказал мне дон Хуан. - И тогда ты осознаешь, что, когда он воспринимает его, сила его восприятия не оставляет места ни для чего другого.
Хенаро вышел вперед, а дон Хуан приказал мне повращать глазами против часовой стрелки, пока я смотрю на Хенаро, чтобы избежать увлечения им. Я повиновался. Хенаро был в пяти или шести футах передо мной. Внезапно его формы размылись и в одно мгновение он улетел, как пух по ветру.
Я подумал о научно-фантастических кинокартинах, которые видел, и удивился, осознаем ли мы свои возможности.
- Хенаро отделился от нас в данный момент силой восприятия, сказал спокойно дон Хуан. - Когда точка сборки собирает мир, этот мир полный. Это чудо, на которое натолкнулись древние видящие, но никогда не сумели понять, что это такое: сознание земли может дать нам толчок настроить другие великие диапазоны эманаций, и сила этой новой настройки заставляет исчезнуть этот мир.
Всякий раз, когда древние видящие делали новую настройку, они верили, что погружаются в глубины или поднимаются к небесам. Они не знали, что этот мир исчезает, как дуновение, когда новая полная настройка заставляет нас воспринять другой полный в себе мир.
Глава 14. Накатывающая сила.
Дон Хуан собирался уже было начать свои объяснения о мастерстве управления сознанием, но передумал и встал. Мы сидели в большой комнате, соблюдая молчание.
- Я хотел бы, чтобы ты попытался видеть эманации орла, - сказал он. - Но для этого ты должен сначала сдвинуть свою точку сборки, пока не увидишь кокон человека.
Мы вышли из дома и направились в центр города. Мы сели на пустую потертую парковую скамейку напротив церкви. День клонился к вечеру. Он был солнечным и ветреным. Большое число народа мельтешило вокруг.
Он повторил опять, как если бы хотел вбить это в меня, что настройка - уникальная сила, поскольку она либо помогает сдвигу точки сборки, либо приклеивает ее к ее обычному положению.
- Тот аспект настройки, - сказал он. - Который удерживает точку неподвижной, называется волей, а аспект, сдвигающий ее - намерением. Он заметил, что одной из самых захватывающих тайн является вопрос о том, каким образом воля, безличная сила настройки, превращается в намерение - личную силу, которая находится в распоряжении каждого.
- Наиболее странной частью этой тайны, - сказал он. - Является то, что превращение очень легко осуществить. Но гораздо труднее убедить себя в том, что это возможно. Здесь, и именно здесь, находится
- 114
наша спасительная зацепка. Нас следует убедить в этом, однако никто не хочет быть переубежденным.
Он сказал мне, что я нахожусь в самом остром состоянии сознания, поэтому могу испробовать намерение сдвинуть свою точку сборки глубже влево в позицию сновидения. Он сказал, что воину никогда не следует делать попытки видеть без помощи сновидения. Я возразил, что заснуть на публике мне не очень-то улыбается. Он разъяснил свое заявление, сказав, что увести точку сборки с ее нормального положения и удерживать в новом, это и значит спать: при соответствующей практике видящие овладевают способностью быть в состоянии сна и все же вести себя так, как будто с ними ничего не происходит.
После незначительной паузы он добавил, что с целью видения кокона человека следует смотреть на людей сзади, когда они уходят. Бесполезно смотреть на них лицом к лицу, поскольку лицевая часть кокона человека ограждена щитом, который видящие называют "лицевой пластиной". Она представляет собой почти непроницаемый несгибаемый экран, который защищает нас всю нашу жизнь от натиска некоей особенной силы, порождаемой самими эманациями.
Он также посоветовал мне не удивляться, если мое тело затвердеет, как замороженное. Он сказал, что я буду чувствовать себя, как некто, стоящий в середине комнаты и глядящий в окно на улицу, и что существенна здесь скорость, так как люди будут проходить перед моими окнами очень быстро. Затем он велел мне расслабиться, отсечь внутренний диалог и позволить точке сборки отойти под воздействием внутреннего безмолвия. Он побудил меня ударять себя мягко, но крепко, по правой стороне между подвздошной костью и грудной клеткой.
Я сделал это трижды и глубоко уснул. Это было совершенно особое состояние сна: тело спало, а я прекрасно осознавал все, что происходило. Я слышал слова дона Хуана и мог следовать всякому его указанию, как если бы не спал, и все же я совершенно не мог двинуть телом.
Дон Хуан сказал, что сейчас перед моим окном видения пройдет человек, и что я должен попытаться видеть его. Я сделал безуспешную попытку повернуть голову, и тут появилась сияющая яйцеобразная форма. Она была великолепной! Я пришел в благоговейный ужас от этого зрелища, но оно исчезло до того, как я сумел оправиться от удивления. Она уплыла, покачиваясь вверх и вниз.
Все произошло так неожиданно и быстро, что я расстроился от нетерпения. Я почувствовал, что начал пробуждаться. Дон Хуан опять заговорил, и заставил меня расслабиться. Он сказал, что у меня нет ни времени, ни права для нетерпения. Внезапно появилось другое светящееся существо и уплыло. Казалось, оно было сделано из белой флюоресцирующей косматой шерсти.
Дон Хуан прошептал мне на ухо, что, если я захочу, то мои глаза смогут замедлить все, на чем сфокусированы. Затем он предупредил меня, что приближается еще один человек. В этот момент я осознал, что слышал два голоса. Один из них, только что говоривший и увещевавший меня быть терпеливым, был голосом дона Хуана. Другой, сказавший мне воспользоваться глазами для замедления, был голосом видения.
В этот вечер я видел десять светящихся существ в замедленном движении. Голос видения вел меня, чтобы я мог увидеть в них все, что дон Хуан рассказал мне о свете сознания. На правой стороне этих яйцеобразных светящихся существ была вертикальная полоса сильного янтарного свечения, толщиной, возможно, в десятую долю от объема кокона. Голос сказал, что это человеческая полоса сознания, и указал
- 115
на точку на человеческом полюсе: эта точка интенсивно сияла. Она была расположена высоко на удлиненных формах, почти на их гребне, на поверхности кокона. Голос сказал, что это точка сборки.
Когда я видел каждое из светящихся существ в профиль, его яйцеобразная форма была похожа на гигантский асимметричный котел, стоящий на ребре, или на почти круглый горшок с крышкой, поставленной на бок. Та часть которая казалась крышкой, была лицевой пластиной. Она была, пожалуй, в пятую часть от толщины кокона.
Мне хотелось продолжать видение этих существ, но дон Хуан сказал, что я должен теперь смотреть на людей лицом к лицу и удерживать свой взгляд до тех пор, пока не разобью барьер и не увижу эманаций.
Я последовал его команде. Почти мгновенно я увидел блистающий ряд живых, неотразимых волокон света. Это было ослепляющее зрелище, которое и колебало мое равновесие. Я упал на бок на бетонную дорожку. Отсюда я увидел, что неотразимые волокна света умножились: они раскрылись и мириады других волокон вышли из них, однако эти волокна, неотразимые, как они были, никак не мешали моему обычному зрению. В церковь шло много народа. Я уже больше не видел людей. Вблизи скамейки было несколько мужчин и женщин. Мне хотелось сфокусировать на них свои глаза, но вместо этого я увидел, как одно из тех волокон света внезапно раздулось. Оно стало подобно огненному шару диаметром, возможно, в семь футов. Оно катилось на меня. Моим первым импульсом было откатиться с его пути, но прежде, чем я успел двинуть хотя бы мускулом, этот шар ударил меня. Я почувствовал это так ясно, как если бы кто-то ударил меня кулаком в живот. Через мгновение другой огненный шар ударил меня, на этот раз с гораздо большей силой, а затем дон Хуан хлопнул меня довольно сильно по щеке открытой ладонью. Я невольно вскочил и потерял из виду волокна света и шары, ударявшие меня.
Дон Хуан сказал, что я успешно выдержал свою первую короткую встречу с эманациями орла, но что пара толчков наката опасно открыла мой зазор. Он добавил, что шары, ударившие меня, называются накатывающей силой, или накатом (опрокидывателем).
Мы вернулись в его дом, хотя и не помню, как или когда. Я провел несколько часов в своего рода полусонном состоянии. Дон Хуан и другие видящие его группы заставляли меня пить много воды. На короткое время они также опускали меня в бочку с ледяной водой.
- Былы те волокна, которые я видел, эманациями орла? - Спросил я дона Хуана.
- Да, но ты почти не видел их, - ответил он. - Как только ты начал их видеть, накат остановил тебя. Если бы ты остался так еще мгновение, он взорвал бы тебя.
- Что же такое этот накат? - Спросил я.
- Это сила, исходящая из эманаций орла, - ответил он. Непрерывная сила, ударяющая нас во всякое мгновение нашей жизни. Она смертельна, когда видишь ее, но в других отношениях мы забыли о ней в нашей повседневной жизни, поскольку у нас есть защитный экран: у нас есть всепоглощающие интересы, захватившие все наше сознание. Мы постоянно беспокоимся о своем положении, о своем состоянии. Эти щиты, однако, не удерживают наката - они просто сдерживают наше непосредственное видение, предохраняя тем самым от поражения страхом, возникающим от видения того, как огненные шары ударяют нас. Щиты большая помощь для нас, но и большое препятствие: они умиротворяют нас, но в то же время дурачат - они дают нам ложное чувство безопасности.
- 116
Он предупредил меня, что в моей жизни придет время, когда у меня не будет уже никаких щитов непосредственно перед лицом наката. Он сказал, что это обязательная стадия в жизни воина, известная как "потеря человеческой формы".
Я попросил его объяснить мне раз и навсегда, что такое "человеческая форма" и что значит потерять ее.
Он ответил, что видящие описывают человеческую форму, как неотразимую силу настройки эманаций, зажженную светом сознания в строго определенном месте, там, где обычно закреплена человеческая точка сборки. Это та сила, которая превращает нас в человеческие личности.
Итак, быть человеческой личностью значит быть принужденным сродниться с силой настройки, и, следовательно, сродниться с тем местом, откуда она исходит.
По причине действия воинов в каждый данный момент их точка сборки двигается влево. Это постоянный сдвиг, который приводит к необычному чувству отчуждения, или контроля, или даже непринужденности. Этот сдвиг точки сборки влечет за собой новую настройку эманаций. Это начало серии еще больших сдвигов. Видящие очень правильно называют этот первоначальный сдвиг "потерей человеческой формы", поскольку он отмечает неумолимый отход точки сборки от своей первоначальной позиции, что приводит к необратимой потере сродства с силой, которая делает нас человеческими личностями.
Затем он попросил меня описать все детали того, что я помню об огненных шарах. Я сказал ему, что видел их так кратко, что не уверен, смогу ли описать их подробно.
Он отметил, что видеть - это другой способ выразить словами сдвиг точки сборки и что если я сдвину ее чуть-чуть левее, то у меня появится новая картина огненных шаров, которую я смогу интерпретировать, как воспоминание о них.
Я попытался получить ясную картину, но не смог, поэтому описал то, что помнил.
Он объяснил, что эти огненные шары вещь чрезвычайной важности для человека, поскольку они являются выражением силы, пронизывающей все детали жизни и смерти - чего-то, что новые видящие называют накатом.
Я спросил его, что он подразумевает под "всеми деталями жизни и смерти".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31