У нее. *** Утро было просто замечательным!Я проснулась сама. То есть но мне никто не прыгал, никто не кричал, что пора вставать и готовить есть, и никто не звонил над ухом. Это во-первых.Во-вторых, по квартире плавал очаровательный запах кофе. Ничто так вкусно не пахнет с утра, как свежесваренный кофе. Только моя беда в том, что на вкус я его, то есть кофе, терпеть не могу, а просить кого-нибудь сварить мне с утра кофе для того, чтобы я его понюхала… Что-то мне подсказывает, что это будет воспринято как наглость. Причем не просто наглость, а ни с чем не сравнимая Наглость, на которую способны только такие противные, ленивые, ничего сами не умеющие – короче, только я способна.Чудесное утро продолжалось. Мне под нос принесли чашку кофе, чтобы нюхать, и пошли за чашкой чая, чтобы пить. На тарелке красовались пять сортов вкусного сырика, а Машка была уже сыта и уселась играть за компьютер. И я поглощала сыр, пила чай и наслаждалась сознанием того, что могу не вставать с постели еще хоть несколько часов.Потом на Машку свалилась гора бумаги, которая лежала у Сергея на компьютере. Он засуетился, сказал, что сейчас все уберет, и засунул всю эту гору на нижнюю полку шкафа. Гора влезла с трудом, дверца не закрылась и при каждом легком дуновении ветра подозрительно скрипела. Это навело меня на мысли о том, что это не первая подобная уборка и что Машу в этой квартире страшно будет оставить одну. А вдруг ей придет в голову открыть одежный шкаф? Она же задохнется!– Сережа, а что это были за бумажки?– Да так, черновики всякие ненужные.– Ненужные?– Не-а.– А давай их выкинем!– Зачем?– Так они же ненужные!– Ну и что?– Так они же мешают!– Кому?– Место занимают…– Где?Уф! Все-таки мужчины – это другой вид людей!Кстати, о Маше… Завтра мне придется на несколько часов уехать по книжным магазинам, и я до сих пор не решила, что страшнее: оставить ее дома одну или таскать за собой по тридцатиградусной жаре.
Раунд 1 – Сергей, а у тебя мама работает?– Нет, сейчас у детей каникулы, у нее отпуск.– Она учительница?– Ну да.– Детей, наверное, любит.– Очень любит. Она так всегда жалела, что у нее нет внуков.– М-м-м. А интересно было бы ее с Машкой познакомить!– Да, интересно. Я думаю, Маша ей понравится.Счет 0:1, я проигрываю.
Раунд 2 – Сергей, а что твоя мама завтра делает?– Да ничего не делает, она через три дня на дачу собирается, а пока сидит в городе. Жалуется, что скучно.– Почему?– А все подруги с внуками сидят на дачах, в городе никого нет. А она не любит отца одного надолго в городе оставлять, он начинает бутербродами питаться. Поэтому она дня четыре за городом, а дня три в городе.– А-а-а. А подруги, значит, с внуками сидят.– Ну да. Это только я такой бездетный, у остальных дети. Вон такие, как Маша.– Понятно…Счет 0:2.
Раунд 3 – Сережа, а тебе завтра обязательно уходить из дома?– Да, у меня куча встреч, мне нужно устраиваться на работу…– Я тоже ухожу. Уйду с утра, и меня не будет часов до пяти.– Устанешь, наверное, по городу мотаться с непривычки.– Да, устану. По жаре.– Ну звони, если заблудишься.– Ага. Вот что получается: тебя дома не будет, меня дома не будет…– А ты на мобильник звони, какие проблемы!– Никаких…Счет 0:3.
Раунд 4. Открытый бой – Да, жалко Машу завтра кидать дома одну…– Как одну?– Ну, ты уходишь, я ухожу…– Как же так! Что же ты раньше не сказала!– Не сообразила.Катя изо всех сил сдерживает мимику. Сергей сосредоточенно думает.– Слушай, Катя, а давай попросим мою маму. Она, наверное, сможет подъехать.– Ну, давай попросим.Счет 10:3.Сергей получает 10 очков за сообразительность! Изможденная Катя засыпает. Выигрывает Маша. *** В понедельник утром я еще раз убедился, что у женщин какие-то свои способы передачи информации.Когда мама вошла в квартиру, она была насторожена, как ягдтерьер перед барсучьей норой. А вы когда-нибудь видели ягдтерьера? Существо щуплое, но очень опасное, если сорвется с поводка. Поэтому я попытался как можно быстрее установить между женщинами контакт.Не думаю, чтобы мои усилия были успешными. И тем не менее через пять минут мама утратила опасный блеск в глазах, через десять называла Катю Катенькой, а когда увидела Машу, окончательно поплыла и была уже готова пустить слезу.Этого я вынести не мог. Тем более что меня ждали и я имел все шансы опоздать. Я утащил Катю с собой, иначе она никогда бы не выбралась из объятий внезапно подобревшей мамы.– Чего это ты моей маме понравилась? – спросил я в лифте.– Она мне тоже понравилась.– Так вы же двумя словами не обменялись. Так, работа-квартира.– А нам хватило.Какое-то время я пытался добиться правды, но потом мне нужно было пересесть на другую ветку, и мы расстались.На встречу я действительно опоздал. На три минуты. Влетел в расстроенных чувствах… и обнаружил только слегка встревоженную секретаршу.– Геннадий Геннадьевич вам назначил? – проворковала она, наливая мне минералки.– Да. На четырнадцать ноль-ноль.– А, – посветлела она, – подождите немного.«Немного» оказалось эквивалентом словосочетания «двадцать две минуты».– О, – как ни в чем не бывало обрадовался мне загорелый Геннадий Геннадьевич, – ты уже здесь!Я покосился на часы.– Сразу видно, – хохотнул мой собеседник, – только что из Германии. Педантом стал. А у нас тут… пробки.Я вздохнул. Действительно, чего это я? Сказано же было «часа в два». Это означает «половина третьего». Совсем отвык от родины.Мы выпили холодного чаю со льдом, я выслушал лекцию об аквапарках и выяснил, что меня здесь хотят, но не могут.– Пойми, – сказал Геннадий Геннадьевич, – у меня только что было расширение, я сейчас хорошую зарплату для тебя не потяну.Покинув кабинет несостоявшегося работодателя, я задумался. Фраза о «хорошей зарплате» меня воодушевила. Рассчитывать на то, что мне будут платить как в Германии, я не мог, но имел возможность потребовать достаточно большую сумму.Еще два визита подтвердили мои предположения: везде меня встречали с удовольствием, делились рассказами об отпуске и холодными напитками, но на вопрос о работе смущенно признавались, что их бюджет меня не выдержит.– Слушай, Серега, – посоветовал мне последний из навещенных директоров (полгода назад он свысока «выкал» мне и старался держаться подальше), – сходи в ЕМЦ, они как раз отделение в Москве открывают. Наверняка им нужен аналитик твоего уровня.Это окрылило меня окончательно. ЕМЦ было крупным питерским компьютерным издательством. Занять место в топ-менеджменте его московского представительства… раньше я о таком и мечтать не мог! К сожалению, сегодня в ЕМЦ ехать было поздно, поэтому я просто позвонил туда и назначил встречу. На сей раз не «часа на два», а на «тринадцать двадцать», что внушало определенные надежды. Или иллюзии.К дому я подлетал на крыльях, но выработанный за два дня рефлекс притормозил меня у гипермаркета. Наверняка нужно было что-нибудь купить, но мне в голову приходили только мороженое и сок.Для получения более подробных инструкций я позвонил на домашний телефон.Телефон взяла мама.– Что случилось? – От неожиданности я остановился посреди пешеходного перехода. – Где Катя?– Все нормально,– голос у мамы был довольным, – тут твои девушки. Сейчас дам трубку.Катя тоже показалась мне веселой. Она продиктовала мне список всего необходимого. Я пообещал, что запомню, и двинулся в очередной набег за продуктовой данью.Как выяснилось позднее, муку я все-таки забыл, а соль оказалась настолько каменной, что ее пришлось разбивать молотком. Причем орудовать этим незамысловатым инструментом мне пришлось под надзором сразу трех женщин. *** Перед встречей со своей первой потенциальной свекровью я неделю болела. Перед тем как Дима познакомил меня со своими родителями, у меня тряслись руки. Когда пару лет назад один знакомый практически обманом затащил меня представить своей маме, мы с ней разругались буквально за десять минут, потому что я не проявила должного уважения. А когда я заявила, что замуж за ее сына не собираюсь и никогда не собиралась, бедная женщина онемела. Она искренне не понимала, как я могу отказаться от такого сокровища, по-моему, просто решила, что я сумасшедшая.Перед встречей с мамой Сергея у меня не было времени даже подумать, потому что мы безнадежно проспали. Я с феном и надкушенным бутербродом носилась по квартире, давая Машке последние указания,– Не играй на компьютере целый день.– Угу…– Машенька, пожалуйста, не смотри «Николодеон».– Не буду. А почему?– Отупеешь.– А все, кто смотрит «Николодеон», тупеют?– Все.– И все, кто отупел, смотрели «Николодеон»?– Все. То есть нет. Ой, не задавай мне с утра такие сложные вопросы! Маша, не обижай Ирину Петровну.– А она меня не будет обижать?– Не должна. И не рассказывай ей всякие небылицы.– А дышать можно?– Можно. Кстати, давайте балкон откроем, а то дышать нечем, жара…Я так сосредоточенно сушила голову, что не слышала, как вошла Ирина Петровна, и когда, выйдя из ванной, наткнулась на нее в коридоре, естественно, испугалась и заорала.Наверное, в жизни нужно быть проще. Если бы я при виде всех остальных своих будущих свекровей орала от ужаса, может, у нас бы тоже сразу установились такие замечательные отношения.Мне Сережина мама понравилась. По крайней мере, она не производила впечатления старого опытного педагога с перекошенным от ненависти к детям лицом. Очень приятная женщина, и гораздо моложе, чем я думала.Ирина Петровна вошла на кухню и начала оглядываться, явно пытаясь к чему-нибудь придраться.– О! Ты уже шторы поменяла! – довольно ревниво сказала она.– Нет, это я старые постирала.На лице у моей потенциальной свекрови было такое неподдельное недоумение, что я рассмеялась. Она тоже. Воцарился мир и полное взаимопонимание.Когда через пять минут на кухне появился Сергей, явно с намерением нас познакомить, я уже вовсю тараторила.– Машка вообще самостоятельная, у меня к вам только одна большая просьба – покормите ее обедом, а то она будет целый день на яблоках сидеть. Вот тут суп, тут пюре, здесь курица. Мороженое ей можно, из холодильника пить можно, сладкое она сама не будет…– Мне только телик долго смотреть нельзя, а еще вам небылицы рассказывать,– появилась из коридора Машка.– Ну вот видите, – засмеялась я, – она все сама прекрасно знает.Мама Сергея с гораздо большим умилением смотрела на полный холодильник, чем на ребенка, но я решила не обижаться – это у нее первый шок, пройдет.Когда мы расставались в коридоре, я была уже Катенькой, а Машка уже выклянчила поход в ближайший парк с качелями. Не знаю, как проведет этот день Ирина Петровна, а за ребенка я спокойна.Единственный плюс невыносимой жары, которая прочно установилась в Москве, был в том, что товароведы были согласны на все. Все, о чем бы их при других погодных условиях пришлось просить и умолять, сейчас давалось необыкновенно легко.– Здравствуйте, – говорила я, войдя в кабинет, – какая жара! Как вы тут, бедные, работаете? Сейчас бы на берег речки или хотя бы под кондиционер…Как правило, через пять минут мы были уже закадычными друзьями, даже если кабинет был увешан кондиционерами.Я рассказывала про свой родной город, где сейчас, наверное, идут дожди, и расплавленный мозг товароведов прочно ассоциировал наше издательство с вожделенной прохладой. Отсюда вывод: чем больше будет на полках наших книг, тем прохладнее в торговом зале. Все очень смеялись, но книги послушно расставляли.Я притащилась домой в пять часов, а ощущения были, как будто я не была здесь две недели, причем все это время ползала по раскаленной пустыне.А Машка и Ирина Петровна выглядели вполне умиротворенными, напоили меня холодной минералкой и принялись наперебой что-то рассказывать. Через некоторое время до меня начало медленно доходить, что именно они рассказывают – что-то про речку, развесистые деревья и смородину, которая падает на землю. Я осторожно поинтересовалась, где находится этот рай, мне объяснили, что недалеко, 180 километров.– Сколько?! Это же в другом городе.– Обычная московская дача, – пожав плечами, сказала Ирина Петровна, – люди и за 250 км ездят.Все-таки это ненормальный город!– Катенька, что же Маша в городе сидит? Давай мы с ней на дачу поедем. А вы работайте, а в выходные приезжайте. У нас там телефон есть. Там детей куча, ей не будет скучно.Я оказалась совершенно не готова к такому повороту событий. Одно дело – привезти Машку в Москву, а другое – отправить ее за 200 км, с вообще-то малоизвестной мне женщиной. С другой стороны, работать мне тут, включая выставку, еще неделю как минимум, и что делать с ребенком, непонятно…Я решила оттянуть время.– Знаете, давайте Сергея дождемся. Пусть он решает.После этого Ирина Петровна смотрела на меня уже совершенно влюбленными глазами.Собственно, мы и так все решили, особенно после настоятельного воя Машки о том, что она хочет ягод, которые на кусте. Когда пришел Сергей, я дожаривала на ужин блинчики, Ирина Петровна заворачивала в них начинку, а Маша эту начинку с удовольствием перемешивала, периодически строя из нее то замок, то медвежонка, а то и огнедышащего дракона.Осталось только убедить Сергея, что на эту самую дачу нас нужно отвезти на машине, чтобы ребенок не таскался по автобусам.Учитывая, что взамен мы получали несколько ночей наедине, это было совсем не трудно. *** Одна женщина в моем доме – это предел. Две никогда не помещались. При наличии трех особ противоположного пола квартира перестала быть моей. Куда бы я ни шел, я натыкался либо на самих женщин, либо на следы их обитания. Больше всего следов обитания оставила Маша. Она тут уже хозяйничала. Из собрания сочинений Стругацких была сооружена Вавилонская башня (проектный макет, масштаб 1:10 000), в старых портфелях жили нарисованные куклы, тапочки обзавелись мачтами и парусами.Интересно получается, значит, раньше у меня был беспорядок, а теперь просто «ребенок играл»! Возмущаться долго мне не дали. Выяснилось, что завтра я везу бабушку с Машей на дачу.На нашу дачу.На машине, которую я продал перед отъездом на чужбину.В день, когда мне нужно было совершить, возможно, самый важный разговор в моей карьере.Я пытался сопротивляться, но оказался даже не между молотом и наковальней, а между молотом (Катя), кувалдой (мама) и отбойным молоточком (Маша). Все мои разумные доводы проходили сквозь собеседниц, не задевая не только их мыслительные, но и, кажется, слуховые центры. Когда мама вышла на секундочку глянуть, «что это Машенька так подозрительно тихо делает в спальне», я взмолился:– Коша! Это безумие! Я не успею…– Наверное, ты прав, – подозрительно быстро согласилась Катя, – пусть Маша лучше с нами останется. Она так любит прийти утром ко мне под бочок.Я запнулся. Я тоже люблю прийти под бочок… И не только под него… И не только утром… Несколько дней мы будем в квартире совершенно одни. Это полностью меняло ситуацию!Я еще колебался, но тут появилась сияющая мама, которая вела расстроенную Машку, а в руке несла…– Сережа, – спросила мама, – правда, это совершенно ненужная тебе штучка? И ты не будешь Машу ругать?– Конечно нет, – немного осипшим голосом ответил я, – она уже совсем старая, ее пора было выбросить.«Совсем старая» – это означало «XII век». Хуже всего, что нэцкэ, которую хрупкая девчушка умудрилась разломить на три неравные части (как? это же окаменевшая кость!), принадлежала моему другу – неудавшемуся квартиросъемщику. Собирание костяных японских фигурок было его единственной пламенной страстью. А в руинах лежала как раз жемчужина его коллекции, которой он хвастал всем. Меня ждала медленная и мучительная смерть через удушение.Видимо, я не смог полностью справиться с выражением лица, потому что Маша все же перешла к активным всхлипам.– Значит, так, – я сменил тему, – завтра с утра иду за машиной, и чтобы к моему возвращению все было готово!Общей радости не было предела.Я восторга не разделял, потому что за недостатком спальных мест мама постелила мне на полу.Зато наутро действительно проснулся на заре. Или, если быть точным, встал на заре – спать мне не пришлось вообще. В состоянии отупения я принял душ и направился готовить завтрак. К моему удивлению, на кухне уже шипело и пахло вкусным – оказывается, мама услышала мой подъем и решила озаботиться моим здоровьем.– Катюшу я отправила досыпать, – сказала она вместо «С добрым утром!», – ей еще целый день на ногах, она вчера пришла, чуть не падала!Трогательная забота! Я начал понемногу ревновать, потом задумался…– Погоди, – спросил я, – Катя что, пыталась встать приготовить завтрак?– Конечно! Она, наверное, привыкла тебе каждое утро готовить. Очень, очень хорошая девушка. И дочка ее так тебя любит. Что ж ты не знакомил нас раньше? А то, что она не москвичка, так это ничего…Я принялся жевать, не слишком вслушиваясь в мамины причитания. Катя встала в полшестого! Вот что делает с людьми свекровь! *** Честно говоря, про то, что Сергей продал машину, я забыла начисто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Раунд 1 – Сергей, а у тебя мама работает?– Нет, сейчас у детей каникулы, у нее отпуск.– Она учительница?– Ну да.– Детей, наверное, любит.– Очень любит. Она так всегда жалела, что у нее нет внуков.– М-м-м. А интересно было бы ее с Машкой познакомить!– Да, интересно. Я думаю, Маша ей понравится.Счет 0:1, я проигрываю.
Раунд 2 – Сергей, а что твоя мама завтра делает?– Да ничего не делает, она через три дня на дачу собирается, а пока сидит в городе. Жалуется, что скучно.– Почему?– А все подруги с внуками сидят на дачах, в городе никого нет. А она не любит отца одного надолго в городе оставлять, он начинает бутербродами питаться. Поэтому она дня четыре за городом, а дня три в городе.– А-а-а. А подруги, значит, с внуками сидят.– Ну да. Это только я такой бездетный, у остальных дети. Вон такие, как Маша.– Понятно…Счет 0:2.
Раунд 3 – Сережа, а тебе завтра обязательно уходить из дома?– Да, у меня куча встреч, мне нужно устраиваться на работу…– Я тоже ухожу. Уйду с утра, и меня не будет часов до пяти.– Устанешь, наверное, по городу мотаться с непривычки.– Да, устану. По жаре.– Ну звони, если заблудишься.– Ага. Вот что получается: тебя дома не будет, меня дома не будет…– А ты на мобильник звони, какие проблемы!– Никаких…Счет 0:3.
Раунд 4. Открытый бой – Да, жалко Машу завтра кидать дома одну…– Как одну?– Ну, ты уходишь, я ухожу…– Как же так! Что же ты раньше не сказала!– Не сообразила.Катя изо всех сил сдерживает мимику. Сергей сосредоточенно думает.– Слушай, Катя, а давай попросим мою маму. Она, наверное, сможет подъехать.– Ну, давай попросим.Счет 10:3.Сергей получает 10 очков за сообразительность! Изможденная Катя засыпает. Выигрывает Маша. *** В понедельник утром я еще раз убедился, что у женщин какие-то свои способы передачи информации.Когда мама вошла в квартиру, она была насторожена, как ягдтерьер перед барсучьей норой. А вы когда-нибудь видели ягдтерьера? Существо щуплое, но очень опасное, если сорвется с поводка. Поэтому я попытался как можно быстрее установить между женщинами контакт.Не думаю, чтобы мои усилия были успешными. И тем не менее через пять минут мама утратила опасный блеск в глазах, через десять называла Катю Катенькой, а когда увидела Машу, окончательно поплыла и была уже готова пустить слезу.Этого я вынести не мог. Тем более что меня ждали и я имел все шансы опоздать. Я утащил Катю с собой, иначе она никогда бы не выбралась из объятий внезапно подобревшей мамы.– Чего это ты моей маме понравилась? – спросил я в лифте.– Она мне тоже понравилась.– Так вы же двумя словами не обменялись. Так, работа-квартира.– А нам хватило.Какое-то время я пытался добиться правды, но потом мне нужно было пересесть на другую ветку, и мы расстались.На встречу я действительно опоздал. На три минуты. Влетел в расстроенных чувствах… и обнаружил только слегка встревоженную секретаршу.– Геннадий Геннадьевич вам назначил? – проворковала она, наливая мне минералки.– Да. На четырнадцать ноль-ноль.– А, – посветлела она, – подождите немного.«Немного» оказалось эквивалентом словосочетания «двадцать две минуты».– О, – как ни в чем не бывало обрадовался мне загорелый Геннадий Геннадьевич, – ты уже здесь!Я покосился на часы.– Сразу видно, – хохотнул мой собеседник, – только что из Германии. Педантом стал. А у нас тут… пробки.Я вздохнул. Действительно, чего это я? Сказано же было «часа в два». Это означает «половина третьего». Совсем отвык от родины.Мы выпили холодного чаю со льдом, я выслушал лекцию об аквапарках и выяснил, что меня здесь хотят, но не могут.– Пойми, – сказал Геннадий Геннадьевич, – у меня только что было расширение, я сейчас хорошую зарплату для тебя не потяну.Покинув кабинет несостоявшегося работодателя, я задумался. Фраза о «хорошей зарплате» меня воодушевила. Рассчитывать на то, что мне будут платить как в Германии, я не мог, но имел возможность потребовать достаточно большую сумму.Еще два визита подтвердили мои предположения: везде меня встречали с удовольствием, делились рассказами об отпуске и холодными напитками, но на вопрос о работе смущенно признавались, что их бюджет меня не выдержит.– Слушай, Серега, – посоветовал мне последний из навещенных директоров (полгода назад он свысока «выкал» мне и старался держаться подальше), – сходи в ЕМЦ, они как раз отделение в Москве открывают. Наверняка им нужен аналитик твоего уровня.Это окрылило меня окончательно. ЕМЦ было крупным питерским компьютерным издательством. Занять место в топ-менеджменте его московского представительства… раньше я о таком и мечтать не мог! К сожалению, сегодня в ЕМЦ ехать было поздно, поэтому я просто позвонил туда и назначил встречу. На сей раз не «часа на два», а на «тринадцать двадцать», что внушало определенные надежды. Или иллюзии.К дому я подлетал на крыльях, но выработанный за два дня рефлекс притормозил меня у гипермаркета. Наверняка нужно было что-нибудь купить, но мне в голову приходили только мороженое и сок.Для получения более подробных инструкций я позвонил на домашний телефон.Телефон взяла мама.– Что случилось? – От неожиданности я остановился посреди пешеходного перехода. – Где Катя?– Все нормально,– голос у мамы был довольным, – тут твои девушки. Сейчас дам трубку.Катя тоже показалась мне веселой. Она продиктовала мне список всего необходимого. Я пообещал, что запомню, и двинулся в очередной набег за продуктовой данью.Как выяснилось позднее, муку я все-таки забыл, а соль оказалась настолько каменной, что ее пришлось разбивать молотком. Причем орудовать этим незамысловатым инструментом мне пришлось под надзором сразу трех женщин. *** Перед встречей со своей первой потенциальной свекровью я неделю болела. Перед тем как Дима познакомил меня со своими родителями, у меня тряслись руки. Когда пару лет назад один знакомый практически обманом затащил меня представить своей маме, мы с ней разругались буквально за десять минут, потому что я не проявила должного уважения. А когда я заявила, что замуж за ее сына не собираюсь и никогда не собиралась, бедная женщина онемела. Она искренне не понимала, как я могу отказаться от такого сокровища, по-моему, просто решила, что я сумасшедшая.Перед встречей с мамой Сергея у меня не было времени даже подумать, потому что мы безнадежно проспали. Я с феном и надкушенным бутербродом носилась по квартире, давая Машке последние указания,– Не играй на компьютере целый день.– Угу…– Машенька, пожалуйста, не смотри «Николодеон».– Не буду. А почему?– Отупеешь.– А все, кто смотрит «Николодеон», тупеют?– Все.– И все, кто отупел, смотрели «Николодеон»?– Все. То есть нет. Ой, не задавай мне с утра такие сложные вопросы! Маша, не обижай Ирину Петровну.– А она меня не будет обижать?– Не должна. И не рассказывай ей всякие небылицы.– А дышать можно?– Можно. Кстати, давайте балкон откроем, а то дышать нечем, жара…Я так сосредоточенно сушила голову, что не слышала, как вошла Ирина Петровна, и когда, выйдя из ванной, наткнулась на нее в коридоре, естественно, испугалась и заорала.Наверное, в жизни нужно быть проще. Если бы я при виде всех остальных своих будущих свекровей орала от ужаса, может, у нас бы тоже сразу установились такие замечательные отношения.Мне Сережина мама понравилась. По крайней мере, она не производила впечатления старого опытного педагога с перекошенным от ненависти к детям лицом. Очень приятная женщина, и гораздо моложе, чем я думала.Ирина Петровна вошла на кухню и начала оглядываться, явно пытаясь к чему-нибудь придраться.– О! Ты уже шторы поменяла! – довольно ревниво сказала она.– Нет, это я старые постирала.На лице у моей потенциальной свекрови было такое неподдельное недоумение, что я рассмеялась. Она тоже. Воцарился мир и полное взаимопонимание.Когда через пять минут на кухне появился Сергей, явно с намерением нас познакомить, я уже вовсю тараторила.– Машка вообще самостоятельная, у меня к вам только одна большая просьба – покормите ее обедом, а то она будет целый день на яблоках сидеть. Вот тут суп, тут пюре, здесь курица. Мороженое ей можно, из холодильника пить можно, сладкое она сама не будет…– Мне только телик долго смотреть нельзя, а еще вам небылицы рассказывать,– появилась из коридора Машка.– Ну вот видите, – засмеялась я, – она все сама прекрасно знает.Мама Сергея с гораздо большим умилением смотрела на полный холодильник, чем на ребенка, но я решила не обижаться – это у нее первый шок, пройдет.Когда мы расставались в коридоре, я была уже Катенькой, а Машка уже выклянчила поход в ближайший парк с качелями. Не знаю, как проведет этот день Ирина Петровна, а за ребенка я спокойна.Единственный плюс невыносимой жары, которая прочно установилась в Москве, был в том, что товароведы были согласны на все. Все, о чем бы их при других погодных условиях пришлось просить и умолять, сейчас давалось необыкновенно легко.– Здравствуйте, – говорила я, войдя в кабинет, – какая жара! Как вы тут, бедные, работаете? Сейчас бы на берег речки или хотя бы под кондиционер…Как правило, через пять минут мы были уже закадычными друзьями, даже если кабинет был увешан кондиционерами.Я рассказывала про свой родной город, где сейчас, наверное, идут дожди, и расплавленный мозг товароведов прочно ассоциировал наше издательство с вожделенной прохладой. Отсюда вывод: чем больше будет на полках наших книг, тем прохладнее в торговом зале. Все очень смеялись, но книги послушно расставляли.Я притащилась домой в пять часов, а ощущения были, как будто я не была здесь две недели, причем все это время ползала по раскаленной пустыне.А Машка и Ирина Петровна выглядели вполне умиротворенными, напоили меня холодной минералкой и принялись наперебой что-то рассказывать. Через некоторое время до меня начало медленно доходить, что именно они рассказывают – что-то про речку, развесистые деревья и смородину, которая падает на землю. Я осторожно поинтересовалась, где находится этот рай, мне объяснили, что недалеко, 180 километров.– Сколько?! Это же в другом городе.– Обычная московская дача, – пожав плечами, сказала Ирина Петровна, – люди и за 250 км ездят.Все-таки это ненормальный город!– Катенька, что же Маша в городе сидит? Давай мы с ней на дачу поедем. А вы работайте, а в выходные приезжайте. У нас там телефон есть. Там детей куча, ей не будет скучно.Я оказалась совершенно не готова к такому повороту событий. Одно дело – привезти Машку в Москву, а другое – отправить ее за 200 км, с вообще-то малоизвестной мне женщиной. С другой стороны, работать мне тут, включая выставку, еще неделю как минимум, и что делать с ребенком, непонятно…Я решила оттянуть время.– Знаете, давайте Сергея дождемся. Пусть он решает.После этого Ирина Петровна смотрела на меня уже совершенно влюбленными глазами.Собственно, мы и так все решили, особенно после настоятельного воя Машки о том, что она хочет ягод, которые на кусте. Когда пришел Сергей, я дожаривала на ужин блинчики, Ирина Петровна заворачивала в них начинку, а Маша эту начинку с удовольствием перемешивала, периодически строя из нее то замок, то медвежонка, а то и огнедышащего дракона.Осталось только убедить Сергея, что на эту самую дачу нас нужно отвезти на машине, чтобы ребенок не таскался по автобусам.Учитывая, что взамен мы получали несколько ночей наедине, это было совсем не трудно. *** Одна женщина в моем доме – это предел. Две никогда не помещались. При наличии трех особ противоположного пола квартира перестала быть моей. Куда бы я ни шел, я натыкался либо на самих женщин, либо на следы их обитания. Больше всего следов обитания оставила Маша. Она тут уже хозяйничала. Из собрания сочинений Стругацких была сооружена Вавилонская башня (проектный макет, масштаб 1:10 000), в старых портфелях жили нарисованные куклы, тапочки обзавелись мачтами и парусами.Интересно получается, значит, раньше у меня был беспорядок, а теперь просто «ребенок играл»! Возмущаться долго мне не дали. Выяснилось, что завтра я везу бабушку с Машей на дачу.На нашу дачу.На машине, которую я продал перед отъездом на чужбину.В день, когда мне нужно было совершить, возможно, самый важный разговор в моей карьере.Я пытался сопротивляться, но оказался даже не между молотом и наковальней, а между молотом (Катя), кувалдой (мама) и отбойным молоточком (Маша). Все мои разумные доводы проходили сквозь собеседниц, не задевая не только их мыслительные, но и, кажется, слуховые центры. Когда мама вышла на секундочку глянуть, «что это Машенька так подозрительно тихо делает в спальне», я взмолился:– Коша! Это безумие! Я не успею…– Наверное, ты прав, – подозрительно быстро согласилась Катя, – пусть Маша лучше с нами останется. Она так любит прийти утром ко мне под бочок.Я запнулся. Я тоже люблю прийти под бочок… И не только под него… И не только утром… Несколько дней мы будем в квартире совершенно одни. Это полностью меняло ситуацию!Я еще колебался, но тут появилась сияющая мама, которая вела расстроенную Машку, а в руке несла…– Сережа, – спросила мама, – правда, это совершенно ненужная тебе штучка? И ты не будешь Машу ругать?– Конечно нет, – немного осипшим голосом ответил я, – она уже совсем старая, ее пора было выбросить.«Совсем старая» – это означало «XII век». Хуже всего, что нэцкэ, которую хрупкая девчушка умудрилась разломить на три неравные части (как? это же окаменевшая кость!), принадлежала моему другу – неудавшемуся квартиросъемщику. Собирание костяных японских фигурок было его единственной пламенной страстью. А в руинах лежала как раз жемчужина его коллекции, которой он хвастал всем. Меня ждала медленная и мучительная смерть через удушение.Видимо, я не смог полностью справиться с выражением лица, потому что Маша все же перешла к активным всхлипам.– Значит, так, – я сменил тему, – завтра с утра иду за машиной, и чтобы к моему возвращению все было готово!Общей радости не было предела.Я восторга не разделял, потому что за недостатком спальных мест мама постелила мне на полу.Зато наутро действительно проснулся на заре. Или, если быть точным, встал на заре – спать мне не пришлось вообще. В состоянии отупения я принял душ и направился готовить завтрак. К моему удивлению, на кухне уже шипело и пахло вкусным – оказывается, мама услышала мой подъем и решила озаботиться моим здоровьем.– Катюшу я отправила досыпать, – сказала она вместо «С добрым утром!», – ей еще целый день на ногах, она вчера пришла, чуть не падала!Трогательная забота! Я начал понемногу ревновать, потом задумался…– Погоди, – спросил я, – Катя что, пыталась встать приготовить завтрак?– Конечно! Она, наверное, привыкла тебе каждое утро готовить. Очень, очень хорошая девушка. И дочка ее так тебя любит. Что ж ты не знакомил нас раньше? А то, что она не москвичка, так это ничего…Я принялся жевать, не слишком вслушиваясь в мамины причитания. Катя встала в полшестого! Вот что делает с людьми свекровь! *** Честно говоря, про то, что Сергей продал машину, я забыла начисто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18