Почему? Может быть, ты планировала сделать здесь то же самое — но в более широких масштабах? Если ты осмелишься мне противоречить, то цифры любезно докажут мою правоту и на сей раз. Я обещаю тебе устроить это, если понадобится, Луиза. Стив — мой, и я не допущу, чтобы какое-то ничтожество, которое сбежало из Англии по неизвестным, кстати, причинам, стало между нами. — Видя на лице Лу глубочайший ужас, она продолжала наступать. — Слушай, Луиза, я не хочу тебе вредить. Если ты просто исчезнешь сейчас, то никто не узнает о том, что случилось тогда. Ведь если они узнают, то сразу же от тебя отвернутся, и тебе это прекрасно известно. Так что ты ничего не теряешь — и многое приобретаешь.
Ты должна уехать — это абсолютно точно. А каким образом ты уедешь, зависит от тебя. Если ты послушаешься меня, я обещаю, что не стану рассказывать Стивену о том другом случае. И я дам тебе пятьдесят долларов и оплачу билет до Сиднея.
При этом последнем оскорблении лицо Лу исказила гримаса гнева. Ее голос звучал совершенно неузнаваемо, низко и сдавленно, когда она шагнула к Анжеле.
— Пропади ты пропадом со своими деньгами, — проговорила она. — И убирайся!
Следующие три дня — последние три дня — превратились в настоящий кошмар. Без сна ворочаясь в постели, Лу осознала, что у нее нет выхода, нет выбора; в субботу она должна будет собраться и уехать на грузовике Фреда, уехать из Ридли Хиллз, от всех этих чудесных людей, навсегда расстаться со Стивом. Горячие слезы хлынули на подушку при этой мысли, но она знала, что ей действительно придется уехать. У нее не хватит сил вынести осуждение и презрение, которые отразятся на его лице после того, как он узнает о том, что случилось в Сиднее. Ей не удастся отстоять правду. У нее нет никаких доказательств, которые подтвердили бы ее правоту, и к тому же она действительно скрыла свое прежнее увольнение. Ох, если бы она сразу рассказала всю правду! А теперь ей никто не поверит!
Ну что же, решила она, стараясь успокоиться, во всяком случае она попытается сохранить дружбу с Энди и Бантом. Они теперь были ей дороги, как родные братья. Она подождет, пока они не уедут отсюда, и когда-нибудь сможет им написать, встретиться с ними. А бедная старушка Марии.., с ней она не сможет связаться, ее она больше никогда не увидит. Ее должны были выписать из больницы в понедельник, но в понедельник Лу уже будет далеко отсюда. Она снова потеряется в равнодушной, холодной суетливой безликой городской толпе огромного людского муравейника… Лу закрыла лицо руками и тихо плакала, чтобы никого не разбудить…
Наступила суббота, и в тишине раннего утра Лу услышала энергичные шаги Анжелы, быстро и решительно удалявшиеся по направлению к пристройке с кухней. Лу лежала в постели и горько думала, что Анжеле, вероятно, очень важно добиться своего, раз она готова пойти на такое. Она хладнокровно сообщила Лу, что поручит приготовить завтрак Джиму. Бедная Лу накануне приготовила ленч мужчинам и запаковала продукты для пикника, в котором ей, увы, не суждено принять участия…
Немного позже она затаила дыхание: через дверь до нее донесся голос Анжелы:
— Она, наверное, просто перенапрягла зрение, Стив. Она слишком много занимается рукоделием, которое она так любит. Уже больше недели ее мучили головные боли.., это несерьезно, но неприятно… А прошлой ночью у нее голова просто раскалывалась. Я очень долго сидела с ней, пока она наконец заснула.., лучше не будить ее, дорогой, Да, конечно, загляни, если хочешь. Но только не шуми.
Повернувшись лицом к стене, Лу затаила дыхание, услышав приближение твердых, тяжелых шагов. Она заставила себя дышать ровно, чувствуя его присутствие совсем близко, у самого своего плеча. Стив стоял возле ее кровати долго, неподвижно. Лу обуревало безумное желание повернуться, припасть к его надежной широкой груди и облегчить свою душу, поведав о всех своих тревогах — и пусть он потом думает, что хочет. Но ей все же удалось сдержаться — она сама не знала, как. Она выбрала этот путь, ни на что другое она просто не могла надеяться. Не было смысла пытаться продлить или усугубить ее и без того уже нестерпимую муку. Шаги удалились…
Потом она уже машинально складывала и паковала свои немногочисленные вещи в потрепанный чемоданчик. Как и предсказывала Анжела, это заняло не много времени.
Когда очередь дошла до синего клетчатого вечернего платья, Лу на минуту крепко прижала его к себе, погрузившись в сказочный сон, о котором оно ей напомнило.
— Только сон, — произнесла она вслух и почти было решила оставить его. Но нет, это платье она возьмет с собой, пусть даже оно будет будить в ней болезненные воспоминания.
Сидя на кровати и пересчитывая свои сбережения, Лу изумилась тому, как много ей удалось отложить. За этот месяц ей еще не заплатили — но это волновало ее сейчас меньше всего. Приятно, однако, сознавать, что первое время деньги не будут проблемой, когда она вновь вернется в Сидней. Она аккуратно сложила купюры и положила их во внутреннее отделение коричневой кожаной сумочки. Потом взяла дорожный плед, которому она так радовалась, когда ехала сюда зимой, прикрепила его ремнями к чемодану. Немного подумав, она решила, что в эту удушающую жару Фреду станет ясно, что она уезжает окончательно, и она снова отстегнула плед.
Тут она импульсивно раскрыла чемодан снова, вытащила красно-белую хлопчатобумажную юбку и сложила вместе с пледом. Ее она тоже оставит. После сегодняшнего дня она все равно не сможет больше ее носить — для нее она стала символом, воплощающим все дурные воспоминания.
До появления Фреда оставалось совсем мало времени.
Лу машинально отправилась на кухню, чтобы начать готовить для него ленч.
Она потянулась за чайницей на верхней полке и случайно взглянула в окно. И сразу же ее внимание привлекла туча пыли на другой стороне долины. Совсем маленькое облако, недостаточно большое для грузовика Фреда, который не появится здесь раньше, чем через час. Да и вообще оно двигалось не с той стороны. В том направлении утром уехали все мужчины.
Лу стояла с чайницей в руках, с любопытством глядя на приближающееся облако пыли.
Вот оно уже превратилось в две движущиеся фигуры. Да, приближались два всадника, один чуть впереди другого.
Стив и Анжела!
Сомнений не могло быть, это была знакомая широкоплечая фигура Стива: он небрежно сидел, опустив стремена, составляя одно целое с лошадью. Похоже было, что он ведет лошадь Анжелы. По крайней мере, та не держала поводья.
Боже правый! Она же одета по-дорожному и ждет приезда Фреда! Что ей делать? Что говорить?
Мысли ее разбежались, и она стояла в нерешительности, ожидая, когда всадники подъедут ближе. Наконец сработал инстинкт — инстинкт самосохранения. Лу неожиданно бросилась в свою спальню, лихорадочно ища в чемодане свой нейлоновый халатик. Едва она успела накинуть его поверх платья и закрыть чемодан, как на дорожке у дома послышались голоса.
Лу пробежала по крытому переходу и смогла выйти из дверей кухни им навстречу. Ей не надо было притворяться изумленной и встревоженной, когда она неровным голосом проговорила:
— Ч.., что-то случилось? Почему вы вернулись так рано?
— Анжела упала с Принца — он неожиданно встал на дыбы. Похоже, она подвернула ногу, мисс Стейси, — объяснил ей Стив, помогая Анжеле подняться по ступенькам.
Та действительно шла довольно неуверенно, и ей бы, наверное, хотелось гораздо сильнее опереться на Стива, чем она себе могла это позволить, догадалась Лу.
Однако на верхней ступеньке Анжела капризно оттолкнула его руку и стала укорять его:
— Столько шума из-за пустякового растяжения, Стив. Это же сущая безделица
— сейчас нога уже почти и не болит. Не было никакой необходимости провожать меня до дома — хотя я, конечно, ценю твою галантность, дорогой.
Стараясь скрыть раздражение и беспокойство, она махнула ему рукой.
— А теперь отправляйся обратно к своим безмозглым овцам и забудь обо мне, бедненькой, — стала уговаривать она Стива, и одна только Лу, наверное, заметила, какая досада таится за ее мольбой.
Но ее попытки избавиться от него не произвели на Стива никакого впечатления:
— Я поеду обратно, когда посмотрю как следует твою ногу, Анжела. Ну-ка, не упрямься. Ты должна бы уже знать, что спорить со мной бесполезно. Советую тебе как можно меньше на нее наступать сегодня. Пожалуйста, принесите тазик с холодной водой, мисс Стейси, а я принесу эластичный бинт Он убежал в комнаты, и Анжела опустилась в кресло, которое он ей подвинул.
Лу пошла принести воды, как ей было ведено. Мысли ее были в полном беспорядке. Единственное, о чем она подумала: может быть, теперь ей не надо будет уезжать сегодня. Может быть, Стив останется с Анжелой до конца дня. Может быть, даже сама Анжела будет теперь умолять ее остаться. Ведь ей, конечно же, не захочется, чтобы ее оставили здесь одну с больной ногой, когда Марни нет и некому будет взять на себя домашние обязанности.
— Благодарю вас, мисс Стейси.
Стив принял у нее из рук тазик с водой, и их глаза встретились. Его взгляд был изучающе-пристальным, и она не сразу смогла отвести глаза.
— А вы сами-то чувствуете себя лучше? отрывисто спросил он. — Вы все еще бледны.
— Да, спасибо.., мне.., мне гораздо лучше. Мне снять с вас сапог, мисс Пул? Я постараюсь сделать это осторожно.
Но Стив уже сам встал на колени и начал стягивать запыленный сапог с ноги Анжелы. За ним последовал и носок.
Минуту-другую он ощупывал ногу опытными руками, шевелил пальцы. Потом поднялся, облегченно улыбаясь.
— Да, ты оказалась права, Анжела. Все не так уж и плохо, даже растяжения нет. ТЫ ее просто подвернула. Но ты была такая бледная, когда я тебя поднял, что я подумал, что все гораздо хуже.
— Ну, дорогой, я же тебе твердила об этом всю дорогу! — В голосе Анжелы звучало торжество. А теперь возвращайся к своим делам, Стив. Я тебе уже и так сильно помешала, и буду чувствовать себя ужасно неловко, если ты потратишь на меня еще больше времени. Ну, пожалуйста, Стив! Луиза мне сделает ножную ванну и забинтует ногу, и я клянусь, что весь день на нее не буду наступать.
Стивен Брайент колебался. Лу показалось, что это продолжалось довольно долго.
Он стоял, глядя сверху вниз на девушку из Сиднея, в нерешительности теребя широкополую шляпу.
— Ну, хорошо, Анж. Но только ты так и сделай. Не нагружай ногу.
Его белоснежные зубы блеснули в неожиданно озорной улыбке.
— Я не хотел бы чувствовать себя виноватым за то, что загубил твою чудесную стройную ножку, киска.
Анжела сморщила носик и состроила очаровательную насмешливую гримаску — и он скрылся за углом веранды.
Лу осторожно опустила ногу Анжелы в таз и начала старательно поливать ее теплой водой. Обе молчали, пока Лу перевязывала ногу Анжелы широким эластичным бинтом, который принес Стив.
Потом Анжела встала с шезлонга и осторожно наступила на ножку.
— Ничего страшного. Ты только помоги мне дойти до моей комнаты, ладно, Луиза? Я смогу натянуть шлепанцы, но постараюсь остаток дня как можно меньше ходить.
Она оперлась на руку Лу и проковыляла в дом. У двери своей спальни она вырвала свою руку и холодно сказала:
— А теперь иди заканчивай сборы, Луиза. Можешь по-прежнему рассчитывать на то, что я скажу Стиву все, что нужно. Мне только придется изменить кое-какие детали, только и всего. Лу вся похолодела, но не сдалась.
— Я не уеду, — сказала она, удивляясь незнакомой твердости своего голоса.
— Вы ведь не будете требовать моего отъезда в этих обстоятельствах?
— Конечно, буду. В отношении тебя ничего не изменилось.
— Я.., я не могу… — Я не уеду. Не брошу мистера Брайента теперь, когда вы нездоровы, а Марии до сих пор в больнице, и надо кормить всех мужчин. — Лу была непреклонна. — Я.., я просто не могу. Он всегда был очень добр ко мне, и я не могу вот так подвести его, когда я нужна больше всего. Я уеду, конечно же, уеду, — поспешно заверила она Анжелу, чувствуя, какой гнев вызывает ее заявление, — но только не сегодня… Чуть позже, когда вернется Марни…
— Нет, ты уедешь сегодня — сейчас, как мы договорились! — раздраженно отрезала Анжела. В ее прищуренных зеленых глазах металось пламя гнева.
— Извините, — решительно возразила ей Лу, — но я не могу уехать в данных обстоятельствах. Да и вообще, что вы можете сказать мистеру Брайенту? Он только что видел меня своими собственными глазами. Он.., он рассчитывает на то, что я здесь, вот так!
Она бросила свой вызов с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле, и сама удивилась собственной отваге. Потом резко повернулась и ушла в свою комнату.
Ей наконец удалось отстоять свое мнение в разговоре с Анжелой. Она не даст собой помыкать, не даст! В этот раз она настоит на своем и поступит так, как захочет, точно так же, как Анжела и Стив всегда поступают так, как они хотят. Если ей и надо будет уехать (а, возможно, так будет даже лучше), то она уедет по собственной воле, тогда, когда сочтет нужным — и это-таки не произойдет прежде, чем вернется Марни. Марни нужно время, чтобы набраться сил после болезни, и самое маленькое, что может сделать Лу — это дождаться, пока к старой леди не вернется, хотя бы отчасти, ее прежняя энергия. Она просто обязана это сделать!
Больше того, Лу считала, что, поразмыслив, Анжела придет к выводу, что ей самой же будет лучше, если Лу останется и будет помогать по хозяйству.
Луиза присела на краешек постели рядом со своим чемоданом и, открыв замки, решительно подняла крышку.
Тут в коридоре послышались неровные шаги.
Это могла быть только Анжела. Однако шаги приближались удивительно быстро, если принять во внимание, что она только что, какой-то час назад, подвернула ногу. Увидев показавшуюся в дверях Анжелу, Лу поняла, что та совершенно забыла о своей больной ноге.
Ее обычно холеное смазливое личико было настолько искажено ненавистью, что стало почти безобразным. Даже ее голос, стальной, пронзительно-яростный, показался Лу незнакомым. Впервые Лу испугалась за свою жизнь.
В Анжеле было что-то отчаянное, почти обезумевшее. Она прошипела:
— А теперь ты уедешь, слышишь? А если нет — ты очень и очень пожалеешь.
Лу медленно поднялась на ноги.
— Почему вы так настаиваете, чтобы я уехала сейчас — сегодня? Что я такого сделала, чтобы вам повредило, скажите мне, пожалуйста? Я обещаю уехать, когда Марни вернется домой, когда все хозяйство наладится… Я.., я понимаю, что мне здесь не будет места, когда вы с мистером Брайентом поженитесь. Но пока…
Анжела засмеялась. Это был на удивление жуткий злобный смех.
— Да? А до тех пор, ты считаешь, я буду терпеть твое присутствие тут, чтобы ты практиковала на Стиве свои «невинные» уловки? Ты все никак не можешь успокоиться, хотя и видишь, что они на него абсолютно не действуют! Он тебя и в грош не ставит, но разве ты готова красиво уйти? О, нет! Вместо этого ты ставишь в неловкое положение и его и меня: взываешь к его сочувствию, привлекаешь к себе внимание всеми доступными тебе средствами. Готова поспорить, у тебя на руке была чуть заметная царапина, когда ты упала с того дерева. А как тебе удалось заманить его в свою спальню, когда ты вернулась после той ночи? Наверное, сделала вид, что теряешь сознание: у него ведь в руке была рюмка виски, когда он к тебе вошел, не так ли? Но тебе было нужно не только это! — Лу могла только изумленно смотреть на нее, потрясенная столь яростной тирадой. — Так вот, Луиза, после сегодняшнего дня этих милых сценок больше не будет!
Анжела замолчала, чтобы ее следующие слова произвели еще большее впечатление.
— Хочешь знать, почему ты уедешь сегодня, Луиза? Я тебе объясню. Ты уедешь сегодня потому, что если ты этого не сделаешь, Стив узнает, что ты воровка. Каким образом? О, на этот раз я не буду полагаться на старую историю, если ты на это надеялась. Видишь ли, только что из ящика стола в кабинете Стива пропали деньги. А в кабинет ведь вхожа только ты, правда? Представляешь, как это будет выглядеть? Особенно когда я расскажу ему о твоих прежних делишках.
Фигура Анжелы — да и вся комната — поплыли перед глазами Лу. Она старалась глубоко дышать, но вздохи эти, казалось застревали у нее где-то в горле, не проникая глубже.
— Вы.., вы не посмеете! — с трудом выдавила она из себя.
Анжела презрительно усмехнулась.
— Не посмею, Луиза? Я очень многое посмею сделать ради Стива и моего собственного спокойствия.., и я это уже сделала! Деньги уже у меня, и вот что я тебе скажу. Если ты сию же минуту не согласишься уехать с Фредом, как и обещала, я выйду на улицу и позову Стива. Он еще не уехал. Я скажу ему, что, зайдя к тебе, увидела, что вещи твои сложены, а потом расскажу об истории в Сиднее. Когда же он увидит, что его деньги тоже исчезли, то, как по-твоему, в каком положении ты окажешься?.. Деньги Стива сейчас находятся в этой комнате! Обещай мне, прямо сейчас, что уедешь с этим грузовиком и больше никогда не будешь встречаться со Стивом, или писать ему письма или звонить по телефону!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Ты должна уехать — это абсолютно точно. А каким образом ты уедешь, зависит от тебя. Если ты послушаешься меня, я обещаю, что не стану рассказывать Стивену о том другом случае. И я дам тебе пятьдесят долларов и оплачу билет до Сиднея.
При этом последнем оскорблении лицо Лу исказила гримаса гнева. Ее голос звучал совершенно неузнаваемо, низко и сдавленно, когда она шагнула к Анжеле.
— Пропади ты пропадом со своими деньгами, — проговорила она. — И убирайся!
Следующие три дня — последние три дня — превратились в настоящий кошмар. Без сна ворочаясь в постели, Лу осознала, что у нее нет выхода, нет выбора; в субботу она должна будет собраться и уехать на грузовике Фреда, уехать из Ридли Хиллз, от всех этих чудесных людей, навсегда расстаться со Стивом. Горячие слезы хлынули на подушку при этой мысли, но она знала, что ей действительно придется уехать. У нее не хватит сил вынести осуждение и презрение, которые отразятся на его лице после того, как он узнает о том, что случилось в Сиднее. Ей не удастся отстоять правду. У нее нет никаких доказательств, которые подтвердили бы ее правоту, и к тому же она действительно скрыла свое прежнее увольнение. Ох, если бы она сразу рассказала всю правду! А теперь ей никто не поверит!
Ну что же, решила она, стараясь успокоиться, во всяком случае она попытается сохранить дружбу с Энди и Бантом. Они теперь были ей дороги, как родные братья. Она подождет, пока они не уедут отсюда, и когда-нибудь сможет им написать, встретиться с ними. А бедная старушка Марии.., с ней она не сможет связаться, ее она больше никогда не увидит. Ее должны были выписать из больницы в понедельник, но в понедельник Лу уже будет далеко отсюда. Она снова потеряется в равнодушной, холодной суетливой безликой городской толпе огромного людского муравейника… Лу закрыла лицо руками и тихо плакала, чтобы никого не разбудить…
Наступила суббота, и в тишине раннего утра Лу услышала энергичные шаги Анжелы, быстро и решительно удалявшиеся по направлению к пристройке с кухней. Лу лежала в постели и горько думала, что Анжеле, вероятно, очень важно добиться своего, раз она готова пойти на такое. Она хладнокровно сообщила Лу, что поручит приготовить завтрак Джиму. Бедная Лу накануне приготовила ленч мужчинам и запаковала продукты для пикника, в котором ей, увы, не суждено принять участия…
Немного позже она затаила дыхание: через дверь до нее донесся голос Анжелы:
— Она, наверное, просто перенапрягла зрение, Стив. Она слишком много занимается рукоделием, которое она так любит. Уже больше недели ее мучили головные боли.., это несерьезно, но неприятно… А прошлой ночью у нее голова просто раскалывалась. Я очень долго сидела с ней, пока она наконец заснула.., лучше не будить ее, дорогой, Да, конечно, загляни, если хочешь. Но только не шуми.
Повернувшись лицом к стене, Лу затаила дыхание, услышав приближение твердых, тяжелых шагов. Она заставила себя дышать ровно, чувствуя его присутствие совсем близко, у самого своего плеча. Стив стоял возле ее кровати долго, неподвижно. Лу обуревало безумное желание повернуться, припасть к его надежной широкой груди и облегчить свою душу, поведав о всех своих тревогах — и пусть он потом думает, что хочет. Но ей все же удалось сдержаться — она сама не знала, как. Она выбрала этот путь, ни на что другое она просто не могла надеяться. Не было смысла пытаться продлить или усугубить ее и без того уже нестерпимую муку. Шаги удалились…
Потом она уже машинально складывала и паковала свои немногочисленные вещи в потрепанный чемоданчик. Как и предсказывала Анжела, это заняло не много времени.
Когда очередь дошла до синего клетчатого вечернего платья, Лу на минуту крепко прижала его к себе, погрузившись в сказочный сон, о котором оно ей напомнило.
— Только сон, — произнесла она вслух и почти было решила оставить его. Но нет, это платье она возьмет с собой, пусть даже оно будет будить в ней болезненные воспоминания.
Сидя на кровати и пересчитывая свои сбережения, Лу изумилась тому, как много ей удалось отложить. За этот месяц ей еще не заплатили — но это волновало ее сейчас меньше всего. Приятно, однако, сознавать, что первое время деньги не будут проблемой, когда она вновь вернется в Сидней. Она аккуратно сложила купюры и положила их во внутреннее отделение коричневой кожаной сумочки. Потом взяла дорожный плед, которому она так радовалась, когда ехала сюда зимой, прикрепила его ремнями к чемодану. Немного подумав, она решила, что в эту удушающую жару Фреду станет ясно, что она уезжает окончательно, и она снова отстегнула плед.
Тут она импульсивно раскрыла чемодан снова, вытащила красно-белую хлопчатобумажную юбку и сложила вместе с пледом. Ее она тоже оставит. После сегодняшнего дня она все равно не сможет больше ее носить — для нее она стала символом, воплощающим все дурные воспоминания.
До появления Фреда оставалось совсем мало времени.
Лу машинально отправилась на кухню, чтобы начать готовить для него ленч.
Она потянулась за чайницей на верхней полке и случайно взглянула в окно. И сразу же ее внимание привлекла туча пыли на другой стороне долины. Совсем маленькое облако, недостаточно большое для грузовика Фреда, который не появится здесь раньше, чем через час. Да и вообще оно двигалось не с той стороны. В том направлении утром уехали все мужчины.
Лу стояла с чайницей в руках, с любопытством глядя на приближающееся облако пыли.
Вот оно уже превратилось в две движущиеся фигуры. Да, приближались два всадника, один чуть впереди другого.
Стив и Анжела!
Сомнений не могло быть, это была знакомая широкоплечая фигура Стива: он небрежно сидел, опустив стремена, составляя одно целое с лошадью. Похоже было, что он ведет лошадь Анжелы. По крайней мере, та не держала поводья.
Боже правый! Она же одета по-дорожному и ждет приезда Фреда! Что ей делать? Что говорить?
Мысли ее разбежались, и она стояла в нерешительности, ожидая, когда всадники подъедут ближе. Наконец сработал инстинкт — инстинкт самосохранения. Лу неожиданно бросилась в свою спальню, лихорадочно ища в чемодане свой нейлоновый халатик. Едва она успела накинуть его поверх платья и закрыть чемодан, как на дорожке у дома послышались голоса.
Лу пробежала по крытому переходу и смогла выйти из дверей кухни им навстречу. Ей не надо было притворяться изумленной и встревоженной, когда она неровным голосом проговорила:
— Ч.., что-то случилось? Почему вы вернулись так рано?
— Анжела упала с Принца — он неожиданно встал на дыбы. Похоже, она подвернула ногу, мисс Стейси, — объяснил ей Стив, помогая Анжеле подняться по ступенькам.
Та действительно шла довольно неуверенно, и ей бы, наверное, хотелось гораздо сильнее опереться на Стива, чем она себе могла это позволить, догадалась Лу.
Однако на верхней ступеньке Анжела капризно оттолкнула его руку и стала укорять его:
— Столько шума из-за пустякового растяжения, Стив. Это же сущая безделица
— сейчас нога уже почти и не болит. Не было никакой необходимости провожать меня до дома — хотя я, конечно, ценю твою галантность, дорогой.
Стараясь скрыть раздражение и беспокойство, она махнула ему рукой.
— А теперь отправляйся обратно к своим безмозглым овцам и забудь обо мне, бедненькой, — стала уговаривать она Стива, и одна только Лу, наверное, заметила, какая досада таится за ее мольбой.
Но ее попытки избавиться от него не произвели на Стива никакого впечатления:
— Я поеду обратно, когда посмотрю как следует твою ногу, Анжела. Ну-ка, не упрямься. Ты должна бы уже знать, что спорить со мной бесполезно. Советую тебе как можно меньше на нее наступать сегодня. Пожалуйста, принесите тазик с холодной водой, мисс Стейси, а я принесу эластичный бинт Он убежал в комнаты, и Анжела опустилась в кресло, которое он ей подвинул.
Лу пошла принести воды, как ей было ведено. Мысли ее были в полном беспорядке. Единственное, о чем она подумала: может быть, теперь ей не надо будет уезжать сегодня. Может быть, Стив останется с Анжелой до конца дня. Может быть, даже сама Анжела будет теперь умолять ее остаться. Ведь ей, конечно же, не захочется, чтобы ее оставили здесь одну с больной ногой, когда Марни нет и некому будет взять на себя домашние обязанности.
— Благодарю вас, мисс Стейси.
Стив принял у нее из рук тазик с водой, и их глаза встретились. Его взгляд был изучающе-пристальным, и она не сразу смогла отвести глаза.
— А вы сами-то чувствуете себя лучше? отрывисто спросил он. — Вы все еще бледны.
— Да, спасибо.., мне.., мне гораздо лучше. Мне снять с вас сапог, мисс Пул? Я постараюсь сделать это осторожно.
Но Стив уже сам встал на колени и начал стягивать запыленный сапог с ноги Анжелы. За ним последовал и носок.
Минуту-другую он ощупывал ногу опытными руками, шевелил пальцы. Потом поднялся, облегченно улыбаясь.
— Да, ты оказалась права, Анжела. Все не так уж и плохо, даже растяжения нет. ТЫ ее просто подвернула. Но ты была такая бледная, когда я тебя поднял, что я подумал, что все гораздо хуже.
— Ну, дорогой, я же тебе твердила об этом всю дорогу! — В голосе Анжелы звучало торжество. А теперь возвращайся к своим делам, Стив. Я тебе уже и так сильно помешала, и буду чувствовать себя ужасно неловко, если ты потратишь на меня еще больше времени. Ну, пожалуйста, Стив! Луиза мне сделает ножную ванну и забинтует ногу, и я клянусь, что весь день на нее не буду наступать.
Стивен Брайент колебался. Лу показалось, что это продолжалось довольно долго.
Он стоял, глядя сверху вниз на девушку из Сиднея, в нерешительности теребя широкополую шляпу.
— Ну, хорошо, Анж. Но только ты так и сделай. Не нагружай ногу.
Его белоснежные зубы блеснули в неожиданно озорной улыбке.
— Я не хотел бы чувствовать себя виноватым за то, что загубил твою чудесную стройную ножку, киска.
Анжела сморщила носик и состроила очаровательную насмешливую гримаску — и он скрылся за углом веранды.
Лу осторожно опустила ногу Анжелы в таз и начала старательно поливать ее теплой водой. Обе молчали, пока Лу перевязывала ногу Анжелы широким эластичным бинтом, который принес Стив.
Потом Анжела встала с шезлонга и осторожно наступила на ножку.
— Ничего страшного. Ты только помоги мне дойти до моей комнаты, ладно, Луиза? Я смогу натянуть шлепанцы, но постараюсь остаток дня как можно меньше ходить.
Она оперлась на руку Лу и проковыляла в дом. У двери своей спальни она вырвала свою руку и холодно сказала:
— А теперь иди заканчивай сборы, Луиза. Можешь по-прежнему рассчитывать на то, что я скажу Стиву все, что нужно. Мне только придется изменить кое-какие детали, только и всего. Лу вся похолодела, но не сдалась.
— Я не уеду, — сказала она, удивляясь незнакомой твердости своего голоса.
— Вы ведь не будете требовать моего отъезда в этих обстоятельствах?
— Конечно, буду. В отношении тебя ничего не изменилось.
— Я.., я не могу… — Я не уеду. Не брошу мистера Брайента теперь, когда вы нездоровы, а Марии до сих пор в больнице, и надо кормить всех мужчин. — Лу была непреклонна. — Я.., я просто не могу. Он всегда был очень добр ко мне, и я не могу вот так подвести его, когда я нужна больше всего. Я уеду, конечно же, уеду, — поспешно заверила она Анжелу, чувствуя, какой гнев вызывает ее заявление, — но только не сегодня… Чуть позже, когда вернется Марни…
— Нет, ты уедешь сегодня — сейчас, как мы договорились! — раздраженно отрезала Анжела. В ее прищуренных зеленых глазах металось пламя гнева.
— Извините, — решительно возразила ей Лу, — но я не могу уехать в данных обстоятельствах. Да и вообще, что вы можете сказать мистеру Брайенту? Он только что видел меня своими собственными глазами. Он.., он рассчитывает на то, что я здесь, вот так!
Она бросила свой вызов с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле, и сама удивилась собственной отваге. Потом резко повернулась и ушла в свою комнату.
Ей наконец удалось отстоять свое мнение в разговоре с Анжелой. Она не даст собой помыкать, не даст! В этот раз она настоит на своем и поступит так, как захочет, точно так же, как Анжела и Стив всегда поступают так, как они хотят. Если ей и надо будет уехать (а, возможно, так будет даже лучше), то она уедет по собственной воле, тогда, когда сочтет нужным — и это-таки не произойдет прежде, чем вернется Марни. Марни нужно время, чтобы набраться сил после болезни, и самое маленькое, что может сделать Лу — это дождаться, пока к старой леди не вернется, хотя бы отчасти, ее прежняя энергия. Она просто обязана это сделать!
Больше того, Лу считала, что, поразмыслив, Анжела придет к выводу, что ей самой же будет лучше, если Лу останется и будет помогать по хозяйству.
Луиза присела на краешек постели рядом со своим чемоданом и, открыв замки, решительно подняла крышку.
Тут в коридоре послышались неровные шаги.
Это могла быть только Анжела. Однако шаги приближались удивительно быстро, если принять во внимание, что она только что, какой-то час назад, подвернула ногу. Увидев показавшуюся в дверях Анжелу, Лу поняла, что та совершенно забыла о своей больной ноге.
Ее обычно холеное смазливое личико было настолько искажено ненавистью, что стало почти безобразным. Даже ее голос, стальной, пронзительно-яростный, показался Лу незнакомым. Впервые Лу испугалась за свою жизнь.
В Анжеле было что-то отчаянное, почти обезумевшее. Она прошипела:
— А теперь ты уедешь, слышишь? А если нет — ты очень и очень пожалеешь.
Лу медленно поднялась на ноги.
— Почему вы так настаиваете, чтобы я уехала сейчас — сегодня? Что я такого сделала, чтобы вам повредило, скажите мне, пожалуйста? Я обещаю уехать, когда Марни вернется домой, когда все хозяйство наладится… Я.., я понимаю, что мне здесь не будет места, когда вы с мистером Брайентом поженитесь. Но пока…
Анжела засмеялась. Это был на удивление жуткий злобный смех.
— Да? А до тех пор, ты считаешь, я буду терпеть твое присутствие тут, чтобы ты практиковала на Стиве свои «невинные» уловки? Ты все никак не можешь успокоиться, хотя и видишь, что они на него абсолютно не действуют! Он тебя и в грош не ставит, но разве ты готова красиво уйти? О, нет! Вместо этого ты ставишь в неловкое положение и его и меня: взываешь к его сочувствию, привлекаешь к себе внимание всеми доступными тебе средствами. Готова поспорить, у тебя на руке была чуть заметная царапина, когда ты упала с того дерева. А как тебе удалось заманить его в свою спальню, когда ты вернулась после той ночи? Наверное, сделала вид, что теряешь сознание: у него ведь в руке была рюмка виски, когда он к тебе вошел, не так ли? Но тебе было нужно не только это! — Лу могла только изумленно смотреть на нее, потрясенная столь яростной тирадой. — Так вот, Луиза, после сегодняшнего дня этих милых сценок больше не будет!
Анжела замолчала, чтобы ее следующие слова произвели еще большее впечатление.
— Хочешь знать, почему ты уедешь сегодня, Луиза? Я тебе объясню. Ты уедешь сегодня потому, что если ты этого не сделаешь, Стив узнает, что ты воровка. Каким образом? О, на этот раз я не буду полагаться на старую историю, если ты на это надеялась. Видишь ли, только что из ящика стола в кабинете Стива пропали деньги. А в кабинет ведь вхожа только ты, правда? Представляешь, как это будет выглядеть? Особенно когда я расскажу ему о твоих прежних делишках.
Фигура Анжелы — да и вся комната — поплыли перед глазами Лу. Она старалась глубоко дышать, но вздохи эти, казалось застревали у нее где-то в горле, не проникая глубже.
— Вы.., вы не посмеете! — с трудом выдавила она из себя.
Анжела презрительно усмехнулась.
— Не посмею, Луиза? Я очень многое посмею сделать ради Стива и моего собственного спокойствия.., и я это уже сделала! Деньги уже у меня, и вот что я тебе скажу. Если ты сию же минуту не согласишься уехать с Фредом, как и обещала, я выйду на улицу и позову Стива. Он еще не уехал. Я скажу ему, что, зайдя к тебе, увидела, что вещи твои сложены, а потом расскажу об истории в Сиднее. Когда же он увидит, что его деньги тоже исчезли, то, как по-твоему, в каком положении ты окажешься?.. Деньги Стива сейчас находятся в этой комнате! Обещай мне, прямо сейчас, что уедешь с этим грузовиком и больше никогда не будешь встречаться со Стивом, или писать ему письма или звонить по телефону!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19